Текст книги "Это все психосоматика! Как симптомы попадают из головы в тело и что делать, чтобы вылечиться"

Как функционирует психика и отчего она болеет

Мы не можем четко разделить психологические и телесные воздействия на функционирование органов.

Как только человек испугался и его сердце быстрее забилось, учащенное сердцебиение перестает быть психологическим симптомом и становится симптомом телесным.

Чтобы усилить сердцебиение, страху даже не требуется достигать нашего сознания. Как уже упоминалось, эта эмоция мгновенно доводится до сердца через миндалевидное тело (это наш центр страха), а затем через «оптоволокно», то есть симпатикус. И лишь затем до нашего сознания доходит, что же на самом деле случилось.

Симптом не бывает только телесным или только психическим.

Теперь я хочу вас посвятить в одну концепцию относительно психологических компонентов механизмов, запускающих болезни. Я называю их «невидимыми механизмами», потому что их невозможно обнаружить или доказать, как можно обнаружить и доказать наличие гормонов или воспалительных клеток в крови. Они как система выдвижных ящиков, то есть как некие вспомогательные конструкты, дающие возможность приблизиться к господствующим в психике силам.

У людей есть внутренние конфликты, и конфликты людям интересны. Можете загадать любую из прочитанных вами увлекательных книг, и я вам сразу скажу, почему она вас так увлекла: из-за конфликта протагониста. Она связала вас с вашим полным конфликтов внутренним миром, каким он был на момент чтения. Но не так чтобы очень сильно – это ведь всего лишь книга.

Конфликты так сильно волнуют людей, потому что они для нас словно эликсир жизни и при правильном раскладе обеспечивают развитие, движение вперед.

Еще в начале XX века Фрейд в своей работе «Три очерка по теории сексуальности» [50] говорил о конфликтных полюсах агрессии и любви. Они, по его мнению, служат, с одной стороны, самосохранению, а с другой – сохранению вида. Термины «влечение к жизни» и «влечение к смерти» (как внутреннее противоречие) вам, наверное, тоже покажутся знакомыми.

Для начала я хотел бы воспользоваться возможностью покончить с одним распространенным убеждением относительно конфликтов. Иногда мы слышим: «Ты болеешь, потому что в твоей жизни есть нерешенные конфликты!»

В быту мы имеем в виду конфликты между людьми, группами людей или даже государствами. В психосоматике под внутренними конфликтами подразумевается совсем другое, а именно конфликты внутри психики отдельно взятого человека. Звучит, разумеется, несколько абстрактно, ведь в большинстве случаев наши конфликты – это конфликты с другими людьми: с коллегами, членами семьи или сотрудниками службы поддержки.

Что это за штука – внутренний конфликт? Ведь я это я, или как?..

БЕССОЗНАТЕЛЬНО НЕРАЗРЕШИМО

Как психотерапевт, подкованный в психодинамике, я исхожу из того, что в человеческой психике желания, запросы и потребности находятся в постоянном противоречии между собой. Если у человека в раннем детстве нужды или естественные влечения из-за чувства страха, стыда или вины изгонялись в бессознательное (мы говорили об этом в одном из предыдущих разделов), то у него кристаллизуется нечто вроде хронического и, казалось бы, неразрешимого базового конфликта.

В связи с темой конфликтов я вспоминаю некоторых своих пациентов. Например, учителя, который не мог выплеснуть эмоции по поводу недобросовестно выполненной учеником работы. Или студентку, которая никак не расставалась со своим партнером, хотя уже составила список из 27 причин, почему эти отношения не стоит продолжать. Оба эти пациента страдали от бессознательного и неразрешимого конфликта. Почему они не могли просто взять и решить его?

Чтобы не перегружать нас изо дня в день чувственными впечатлениями и обработкой бытового, эмоционального и прочего опыта, наша психика примерно на 95 % работает бессознательно.

Мозг действует на автопилоте и экономит таким образом массу энергии. Да, можете верить своим глазам: из того, что внутри у нас происходит, мы только 5 % воспринимаем сознательно как мысль, потребность, чувство или импульс [51].

У нашей психики есть защитные механизмы, вытесняющие в область бессознательного нежелательные из-за своей неразрешимости конфликты и вытекающие из них противоречия. Об этом мы уже говорили. Неприятные побуждения психика может, в частности, отвергать («Нет, у меня все прекрасно!»), проецировать на других людей («Вечно он жадничает») или подменять на цель-заместитель (сублимация). Здесь был бы уместен расхожий пример с дорогим «Феррари», купленным для сублимации своих неудовлетворенных сексуальных потребностей. Все эти конфликты часто остаются неосознанным, и трудности наступают лишь тогда, когда защитные механизмы психики настолько уже укоренятся, что автопилот станет работать в постоянном режиме. Приведу вам пример, когда эта автоматика может обернуться проблемой.

АВТОМАТИКА И НАПРЯЖЕНИЕ КОНФЛИКТА

Вероятно, вы не каждое утро осознанно решаете, идти ли вам на работу, и если да, то к которому часу. Возможно, вам не каждое утро вообще хочется идти на работу, но вы все же это делаете. Почему?

Взвешивание интересов происходит автоматически и подсознательно. Ваша психика вас этим вообще не нагружает. На чаше весов против работы: усталость и нежелание заниматься рабочими обязанностями. За работу – доход и ответственность перед коллегами. Не перегружая вас взвешиванием всех аргументов, психика превозмогает эту неохоту и посылает вас под душ, одеваться, завтракать – и вот вы выходите из дома и направляетесь к вашему рабочему месту.

Вы сейчас могли подумать: «Но так и должно быть, ведь это моя обязанность». Но верно ли это?

Нет, разумеется, нет. Вы вообще не даете воли воображению до конца нарисовать картину, что будет, не появись вы на работе. Вот этим самым «я же должен» ваш автопилот снимает с вас нагрузку (вам не требуется заново рассматривать все аспекты) и упрощает вам жизнь.

В действительности же это всегда неосознаваемое решение, которое вы принимаете на основе ваших внутренних целей и жизненного опыта. Вы, возможно, были бы абсолютно вольны сказать «нет» и остаться дома в постели.

Однако автопилот в вашей психике защищает вас от принятия чрезмерного количества решений.

Но с постоянно включенным автопилотом дела могут пойти наперекосяк! Давайте представим, что работа уже долгие месяцы не доставляет вам удовольствия, вы потеряли ощущение ее ценности, задачи невыполнимы, и на рабочие процессы вы едва ли влияете – налицо все риски сгореть на этой работе!

Так почему же вы все равно продолжаете выполнять рабочие обязанности? Почему до вашего сознания не доходит, что у вас есть возможность решать, идти на работу или оставаться дома?

На самом деле происходит это не так уж редко.

Люди в течение долгого времени делают вещи, от которых их здоровье только ухудшается. Причина во внутреннем конфликте, который постоянно решается непроизвольно, на автопилоте, чтобы избежать напряжений, связанных с этим конфликтом. Настройка автопилота произошла в каких-то прежних ситуациях, часто еще в детстве.

Если ребенок в фазе автономии и пробы власти (со второго по четвертый годы жизни) научится не выказывать свою строптивость и быть паинькой, то позднее, во взрослом возрасте, он будет склонен подавлять свои потребности и делать все, как хотят другие – работодатель, например. Это может так глубоко впечататься, что идеи поговорить с шефом или поискать новую, лучшую работу в его сознании даже не возникает.

Это называют неврозом: вы принимаете не осознаваемое вами самими решение, вообще даже не понимая его причин. Вам кажется, будто у вас не было выбора.

Можете себе представить, насколько существенно это ограничивает свободу самоопределения. Получается, что человек не ведает о своих возможностях самостоятельно принимать взвешенные решения относительно собственной жизни.

Как следствие, нередки психосоматические симптомы, тревога и депрессии: подавленный конфликт непременно проявится телесно. В разделе «Шесть путей коммуникации между психикой, мозгом и телом» (см. стр. 76) мы уже говорили о взаимосвязующих путях между психикой и телом.

ЗА СТОЛОМ ПЕРЕГОВОРОВ

В 1923 году Зигмунд Фрейд опубликовал работу о трехкомпонентной модели сознания, служащей прототипом конфликтной психики [52]. На сегодняшний день существуют многочисленные модификации этой модели. Фрейд в свое время говорил о таких инстанциях в нашей психике, которые представляют собой как бы партнеров по переговорам. Так, за круглым столом сидят: «Оно», представляющее побуждения, влечения, агрессивность и все, что доставляет удовольствие; «Сверх-Я», представляющее моральные ценности, обязательства и запреты; и, наконец, «Я» – та часть психики, которая вынуждена взвешивать интересы двух других партнеров и посредничать между ними. Таким образом, «Я» – это принцип реальности, его задача разбираться с тем, какие желания могут быть реализованы и каких необходимостей не избежать.

Человек подвергается заболеваниям, когда «Сверх-Я», выступающее как внутренняя совесть, запрещает все то, что приятно, и ослабляет состояние напряжения (это принцип удовольствия), а «Оно» требует одну пьяную гулянку за другой. Таким образом, «Я» по горло перегружен сложными задачами, что порождает тревожность и приводит к сокрытию конфликта в царстве бессознательного. И так по кругу.

Психосоматические симптомы возникают, когда инстанция, стремящаяся к удовольствию, то и дело проигрывает совести, из-за чего напряжение конфликта усугубляется – и мы заболеваем. Сознанием мы не понимаем, откуда вдруг беспокойство, подавленность, почему нас мучают телесные симптомы. А за всем этим нередко стоит внутренний психологический конфликт. Тогда чувства проявляются телесным симптомом, а значение этих чувств посредством вытесняющих механизмов ускользает от нашего сознания – эту картину вполне убедительно изложил нейробиолог и психоаналитик Марк Солмс [53]. В ходе исследований он выяснил, что в таких случаях в мозге сильно тормозится миндалевидное тело, что соотносится с вытеснением эмоциональных переживаний из сознания.

МИРОВОЕ СОГЛАШЕНИЕ И ПОЧЕМУ ЕГО ТАК ТРУДНО ДОСТИЧЬ

Так чем нам может быть полезна эта модель конфликта в психике?

Начну с собственного примера – расскажу, как я себя в данный момент чувствую. За окном прекрасная осень, смеркается, и я вижу, как в сумерках золотится листва на деревьях. Мое «Сверх-Я» недвусмысленно намекает, что я должен оставаться за письменным столом ради вас, читателей этой книги, и ради того, чтобы вовремя сдать рукопись в издательство. Так что у меня достаточно веские причины продолжать написание книги, несмотря на тягу прогуляться по Берлину. Но я могу учесть, что мое «Оно» – мой центр удовольствий – самое позднее завтра должен получить свою прогулку и кофе с круассаном. Отложить не значит отменить.

Мировая сделка между противоречащими друг другу целями, из которых обе важны, – вот в чем вся суть. Полезно хотя бы прислушаться к себе и представить, что там, внутри, есть эти две переговаривающиеся стороны – «Сверх-Я» и «Оно», – и обе желают, чтобы вы приняли их во внимание.

Открытым остается вопрос, почему у некоторых людей так плохо получается управлять своими соперничающими намерениями.

И в этом вопросе психоанализ тоже уже давно выдвинул концепцию, которую подкрепляют современные исследования в области мозга. На различных ступенях развития в раннем детстве (см. также главу «Анатомия психосоматики», стр. 40) у человека существуют разные потребности: сначала потребность в телесном контакте и кормлении грудью, затем потребность в связях и близости, далее потребность самоутверждения и открытия мира и так далее.

Идеальных родителей не бывает, и если одна из этих потребностей была в свое время удовлетворена лишь отчасти или вовсе никак, то этим закладывается основа тенденции в будущем при внутренних конфликтах замечать лишь одну из конфликтующих сторон. Так, например, тот, кого в фазе самоутверждения – а это период упрямства – сильно ограничивали и опекали, позднее, возможно, будет сильно зависеть от других людей, поскольку в детстве он выучил урок, что порывы к самоутверждению и независимости ни к чему хорошему не ведут. Он вполне может затем переносить родительскую роль на своего работодателя и во всем ему повиноваться. Или наоборот: он будет при каждой возможности стараться выделиться, потому как ему, взрослому, наконец это позволено, тут-то он и покажет своим «родителям».

Длительное пренебрежение своими базовыми потребностями и мотивациями в течение жизни нередко доводит до болезни.

Кроме того, из-за отпечатавшейся в психике ранней травмы мы подсознательно развиваем тенденцию снова и снова строить свои отношения соответственно базовому конфликту. Возьмем пример с работой: если человека с раннего детства фокусировали на обязанностях, долженствовании и стойкости, то, будучи взрослым, он, возможно, будет раз за разом выбирать требующую сверхусилий и не приносящую счастья работу. Мозг любит то, что ему знакомо. Но для человека это – часто помеха в жизни, еще и несущая вред. Мозг в уже знакомых ситуациях выбрасывает значительно больше гормона мотивации дофамина, чтобы – как это бывает при маниях – сигнализировать нам: «Ты правильно поступаешь!» Просто потому, что прежде это тоже было правильным. В психотерапии мы называем это навязчивым повторением. Из-за него некоторые люди, не отдавая себе отчета, на долгие годы попадают в ловушку застарелых внутренних конфликтов. Единственное, что они замечают, – мешающие жить мучительные симптомы, психические или физические. Как я уже говорил, это называется неврозом.

Выбираемся из психосоматической ловушки

№ 07: Видим в симптомах не только негатив

Вас беспокоят боли в спине? От головокружения у вас неровная походка? Вы избегаете рукопожатий, потому что у вас вечно потеют ладони? Понятное дело, вам это не нравится. На психосоматических сеансах большинство моих пациентов на вопрос, о чем бы они попросили добрую фею, предложи она им загадать три желания, отвечают: «Убрать симптомы!»

Хорошо это понимаю, но все же на этом месте должен притормозить. Возникающие на основе внутренних конфликтов симптомы часто несут одну полезную функцию: они сводят конфликт к временному решению ради того, чтобы избежать худшего.

Симптом может уберечь нас от слишком бурной разрядки накопившейся злости в неподходящем месте, от дополнительных унижений со стороны коллег или от очередного самопожертвования ради других. Депрессивные симптомы и отстранение от внешнего мира поначалу также могут нести функцию естественной защиты. Симптом обычно мешает человеку совершить некое определенное действие, и это может сыграть роль временной меры в ситуации, которую следует понять, прежде чем действовать. Чуть позднее, уяснив для себя ситуацию, человек сможет спокойно решить, что с ней делать, – и симптом, став бесполезным, скорее всего, исчезнет. В современном мире компромиссы не всегда желательны, но человеческий организм функционирует, в частности, благодаря компромиссам, поддерживающим в нем равновесие.

Дальше мы рассмотрим инстанцию «Я», которая все должна держать под контролем, и поговорим о том, что ей в этом мешает.

Представьте себе ситуацию: вы договорились со знакомой встретиться на чашку кофе. Вы идете от своего врача, к которому теперь частенько наведываетесь ввиду начинающегося диабета, и радуетесь предстоящей встрече. И вот вы сидите с приятельницей на полуденном солнышке, а она вдруг заказывает себе большую порцию мороженого с шоколадом и взбитыми сливками. Уж не ослышались ли вы – целую вазу с мороженым? Вам же известно, каких бед может натворить сахар. И у вас колотится сердце, вам становится буквально дурно при мысли о такой большой порции.

«Ты что, с ума сошла?» – превозмогая тошноту, выдавливаете вы из себя. Вы со своим диабетом чувствуете себя непонятой, вам кажется, что ваши интересы не принимают во внимание. И вот вы вскакиваете и убегаете домой, оставив знакомую сидеть в одиночестве. Дома вы не можете унять дрожь, вам требуется время, чтобы перестать злиться.

Спасибо за то, что недолго побыли в роли эмоционально неуравновешенной женщины с начинающимся диабетом. Вы получили представление, каково это – видеть мир черно-белым и испытывать резкие перемены расположения духа.

Эмоционально нестабильные личности не в состоянии должным образом контролировать свои побуждения, и у них наблюдаются завышенные ожидания по отношению к другим. Также они склонны ориентироваться на свои собственные желания.

В этой выдуманной сценке «ваше» представление о том, что могло мотивировать знакомую или же удержать ее от заказа мороженого, было однобоким, прямолинейным. «Вы» среагировали, односторонне соотнеся ситуацию с собственной личностью. Этот и подобные ему механизмы играют роль, в частности, при расстройствах личности, нарушениях пищевого поведения, при одержимости и самоповреждениях (например, когда человек оставляет порезы на своем теле).

НАВЕРСТАТЬ НЕДОПОЛУЧЕННОЕ

Функции «Я» – это сеть из ментальных построений, которые человек выучивает от других, резонируя и рефлексируя, благодаря чему обретает способность справляться со своими сложными жизненными задачами.

У женщины в нашем примере были, вероятно, проблемы с развитием реалистичного восприятия других людей, а также самовосприятия и саморегуляции, и это могло усугубиться на фоне недавно диагностированного диабета. Самоконтроль и способность различать свои чувства и восприятие других людей оказались в этом случае действительно трудной задачей – над этим я бы и поработал с такой пациенткой в курсе терапии.

При нарушенных функциях «Я» важно, чтобы пациентка наверстала недополученную эмпатию по отношению к своим потребностям. В ходе терапии с глазу на глаз я бы сконцентрировался на уважительной оценке, на рефлексии ее эмоциональных состояний, а также на корректировке ее нарушенного восприятия. Пациентка могла бы научиться брать ответственность за свои недостатки и вместе со мной отработала бы ресурсы, поскольку наверняка у нее есть сильные стороны, которые она может успешно использовать для компенсации своих проблем.

Выбираемся из психосоматической ловушки

№ 08: Показываем свои сильные стороны

В повседневной жизни мы слишком часто фокусируемся на своих недостатках – на том, чего мы не можем. И психотерапия сегодня тоже иногда излишне концентрируется на том, что следует «починить». Нарушения функций «Я» зачастую невозможно скорректировать в полном объеме, но в большинстве случаев их можно скомпенсировать сильными сторонами, особенно если человек их в себе поддерживает. Это могут быть, например, сдержанность, умение искренне слушать или быть другом – не абы каким, а верным и надежным.

Из своей терапевтической практики я знаю, что у большинства людей достоинств больше, чем они сами осознают. Помните про автопилот в мозге? То, что на практике работает, мозг делает автоматически. Это экономит энергию, но сделанным на автопилоте вы гордиться не сможете. Возьмите лист бумаги (не смартфон!) и ручку, и запишите все, что вы умеете. Все! Разумеется, включая то, что кажется само собой разумеющимся, ведь самоочевидность – это не более чем иллюзия.

Вот несколько подсказок: ценить других людей, писать, испытывать чувства, завязывать отношения, расставаться, прислушиваться к собственному телу, фантазировать, радоваться, читать книги, понимать других людей, добиваться своего, наслаждаться природой… Подумайте, что еще вы можете. А потом посмотрите на список и поразмышляйте над этими навыками. Может быть, завтра вам представится возможность целенаправленно применить один из них.

Давайте предположим, что функции «Я» (то, что касается построения и прекращения отношений, осознания своих эмоций и сдерживания порывов) сформировались у вас хорошо. В ходе становления психики у вас было достаточно хороших отношений. Внутренние конфликты неизменно приводят вас к балансу противоречивых запросов. Вы живете жизнью, которой довольны.

Однако уверенность и защищенность не даются нам навеки. Многое из того, что обеспечивает нам внутреннюю стабильность, может разрушиться из-за травмы, на каком бы отрезке жизни она ни произошла.

При этом различают два вида травм.

Травму можно получить по причине конкретной травматизации. Ее определяют как «ситуацию <…> чрезвычайной опасности катастрофического масштаба, которая практически у каждого человека вызвала бы глубокое отчаяние» [54].

Кроме того, есть еще комплексные травматизации, влекущие за собой целую цепочку травм, которые затем вкупе приобретают для человека разрушительный масштаб. Примеры: беспризорность, насилие или злоупотребления. Во внутреннем мире потерпевшего поселяются тогда чувства беспомощности и бессилия. Жертвы часто не могут дистанцироваться от событий и не справляются с возникающими эмоциями, такими как обида, ярость, страх. Функция их «Я», отвечающая за эмоциональный баланс, перегружена, что ведет к вспышкам гнева, нанесению себе увечий и попыткам успокоиться посредством алкоголя или наркотиков.

Жертвами часто становятся дети. Они могут втайне страдать от эмоциональных манипуляций: окружающие игнорируют базовые потребности малыша, о которых он сам не может позаботиться, например его питание. Ребенка наказывают за приступы ярости и прочие проявления его чувства разочарования. Ему выставляют нереалистичные требования или уничижают сравнениями вроде «весь в отца». Особенно серьезными последствиями для ребенка может обернуться вовлеченность в разборки при разводе родителей. Сам факт того, что один из родителей его покидает, и без того уже активирует глубинные страхи и нередко ведет к тому, что позднее у человека появляется страх новых потерь.

В обществе существует еще много разных форм эмоциональных злоупотреблений, о которых жертвы подолгу умалчивают.

ПОСЛЕДСТВИЯ ПСИХИЧЕСКОЙ ТРАВМАТИЗАЦИИ

Травмирующих обстоятельств может быть множество, и, поскольку они столь опасны и означают некоего рода саморазрушение, травмы чаще всего не интегрируются в психику. Они как бы отделяются от прочего мышления и чувствования в нечто вроде пузыря – в некое чужеродное тело, не связанное с организмом. Это функция защиты, дающая человеку возможность какое-то время жить дальше. В теле, однако, остаются отзвуки невыносимых «инкапсулированных» чувств, которые затем, иногда спустя долгое время после травматичной ситуации, могут отозваться тяжелыми психосоматическими симптомами.

Основные посттравматические симптомы – это «интрузии», или «флэшбеки», то есть «стреляющие» воспоминания или фрагменты воспоминаний – стреляющие, как может быть стреляющей боль. Они вдруг всплывают на поверхность и так сильно ощутимы, будто то давнее событие вот только что повторилось, со всеми сопровождавшими его телесными симптомами.

Пережившие психическую травму люди часто страдают от абиентного, то есть избегающего поведения: они оберегают себя от всего, что может им напомнить травмирующие обстоятельства. Также они страдают от повышенной нервной возбудимости и от непреходящего состояния повышенной готовности. У большинства пострадавших впоследствии развивается очень негативное представление о себе.

Такие травмы могут вести не только к психическим, но и к телесным заболеваниям: они вредят иммунной системе, повышают риск аутоиммунных заболеваний, таких как диабет, и делают человека более восприимчивым к стрессу [55].

На психотерапии заболевания, причина которого лежит в травматизации, самое важное – воссоздать чувство защищенности, построить новое «убежище» и только потом заниматься происшедшим, обсуждать его и интегрировать его в психику.

Экскурс

Исследование ACE на предмет соматических заболеваний вследствие психической травмы

Взаимосвязь детского опыта с более поздними телесными заболеваниями часто не признается, поскольку невидима, но при этом однозначно доказана [56].

В рамках исследования ACE (Adverse Childhood Experience – англ. «нежелательный опыт детства») в США начиная с 1990-х годов было опрошено более 17 000 взрослых на предмет травматических ситуаций. Ученых интересовали случаи телесного насилия, сексуальных и эмоциональных злоупотреблений, пренебрежительного отношения, насилия по отношению к матери, развода родителей и употребления ими наркотических средств. У двух третей участников опроса, трудоустроенных представителей среднего класса с хорошим образованием, были обнаружены детские травмы, как минимум одна. Из опрошенных 12,5 % пережили в прошлом по четыре или больше травм.

Соотнесение с состоянием здоровья во взрослом возрасте показало существенное повышение риска телесных заболеваний – болезней печени, сердца и легких, рака, переломов костей, случаев мертворождения, депрессий, попыток самоубийства, венерических болезней, а также зависимости от никотина. В высшей степени удивляет в этом исследовании вот что: риск большинства заболеваний и отдаленных осложнений пропорционально повышается в соответствии с количеством перенесенных травм. Следовательно, при негативных детских переживаниях яд тоже зависит от дозы.

Мы видим, насколько окупается внимание к самым младшим членам общества везде, где мы можем его проявить. Однако, будучи взрослыми, мы имеем возможность вновь обрести потерянную уверенность и чувство защищенности и отчасти стереть следы уничижения и пренебрежения нашими детскими потребностями. Подробнее об этом – в третьей части книги «DIY – Do it yourself: Как поддерживать свое психосоматическое здоровье» (см. стр. 209).

ТРАВМА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НЕЙРОБИОЛОГИИ

В нейробиологических моделях также упоминается предположение, что травма находится в отделенном от прочей памяти пузыре [57].

Травматизация может долгое время вызывать повышенное выбрасывание кортизола, воздействующего на гиппокамп. Фактически эта мозговая структура отвечает за накопление чувственных (сенсорных) – визуальных, слуховых и обонятельных – впечатлений в качестве ясно идентифицируемого содержимого памяти. Из-за обусловленного травмой стресса пережитое запоминается без вербальной привязки, и такое переживание не может быть переработано. Посредством метилирования (включение/выключение отдельных генов) последствия насилия врезаются в память, даже в мозговые клетки в гиппокампе. Более того, префронтальный медиальный кортекс теряет способность управлять функцией миндалевидного тела, и оно на любые возникающие в рамках травматизирующей ситуации впечатления начинает без разбора отвечать сигналом тревоги. Ничто ему в этом не препятствует. Это происходит потому, что самые разные и в даже не представляющие опасности впечатления интерпретируются как угроза, и организму передается сигнал SOS. Психотерапия поможет ослабить эту реакцию, и чувство безопасности вернется.

МЕДИЦИНА ОТНОШЕНИЙ

Отношения, будь то с близкими людьми в раннем детстве или в нашем сегодняшнем окружении, имеют для телесного и психического здоровья гораздо большее значение, чем это долгое время считалось.

Поэтому те, кто пережил травматический опыт в отношениях, со страхом и недоверием относятся к окружающим людям. Работая над преодолением обусловленных травматизацией психосоматических проблем, мы можем опираться на отношения, возникающие в ходе психотерапии, и на людей из нашего круга общения, в которых чувствуем поддержку. В общении с ними мы развиваем способность преодолевать неприятные и деструктивные модели поведения. Пережившие травматизацию люди должны заново научиться чувству причастности. Здесь часто нужна поддержка терапевта, однако кое-что сделать может и сам человек, и люди, его поддерживающие.

Выбираемся из психосоматической ловушки

№ 09: Поддерживаем сопринадлежность и чувство уверенности

1. Показываем окружающим, что мы их примечаем, – это конструктивное поведение в противовес превалирующей в современном мире тихой деструкции связей. Зрительный контакт, приветливое слово кассирше в супермаркете, бабушке у пешеходного перехода или официантке в кафе – каждый хочет, чтобы его заметили и оценили. Пара секунд – и вы удовлетворите свое взаимное желание контакта и безопасности.

2. Пробуем посмотреть на какую-то тяжелую для нас тему глазами другого человека. Что он чувствует? Какой (возможно, травматический) опыт он пережил? Какой отклик в нем находит эта ситуация и как для него отзовутся наши слова на этот счет?

3. Травматизации часто влекут за собой страхи, которые не постичь разумом (ведь тело о чем-то помнит, а психический опыт был отщеплен). Ну скажем, если в детстве человека запирали, то страх у него могут вызывать закрытые помещения. В этом случае хорошо не избегать подобных ситуаций, а постепенно учиться иначе переживать их: доброжелательно, терпеливо и по возможности опираясь на поддержку своих близких.

4. Если вы хотите, чтобы эмоциональная составляющая отношений вас не задевала, чтобы травмировавший вас опыт просто стерся из памяти, то забудьте об этом. Наша потребность иметь отношения и их значение для нас так сильны, что закрыться мы от них не можем. Поможет только активное и осознанное взаимодействие с другими людьми. И тогда, возможно, вы получите спасительный опыт.