Текст книги "Неразгаданное убийство. Современный детектив"

20

Уже подходя к ее дому, он позвонил ей.

– Ты не могла бы ненадолго спуститься во двор?

– Это еще зачем? – с трудом сдерживая недовольство, поинтересовалась она.

– Разговор серьезный есть!

– Если ты о том, что…

– Обещанного три года ждут?

– И еще три месяца, три недели и три дня! – ехидно заявила она.

– Нет, я – не об этом!

Она пренебрежительно хмыкнула в трубку.

– Тогда нам с тобой вообще разговаривать не о чем!.. К тому же, у меня дел – по горло! И из квартиры я сегодня – ни ногой!

И она отключила сотовый.

– Ах, вот ты – как, значит?!

Было еще светло, и на тот случай, если, все ж таки, Худоярова решит пренебречь собственными намерениями и глотнуть свежего воздуха, Герман сел на лавочку в самой глубине двора того дома, где жила Окси, чтобы не рассекретить своего присутствия в нем…

Ждать ему пришлось недолго. Примерно, минут через двадцать, как ни в чем ни бывало, она вышла из подъезда. Зачем-то, оглядевшись по сторонам, поспешила к ближайшей арке и скоро исчезла в ней. Герман встал со скамейки и направился вслед за девушкой. Для чего ему это было нужно, он и сам толком не понимал. Окси явно не хотела встречаться с ним. Вероятно, на этот вечер у нее были совсем другие планы.

Стараясь оставаться незамеченным, Дот шел за Окси буквально по пятам. Это было совсем несложно на улице, кишащей людьми. Где-то через пару кварталов девушка остановилась у обочины дороги. Буквально тотчас в шаге от нее с визгом притормозил черный «Порш Кайен». Не успела она опомниться, как дверка открылась и тот, кто сидел в машине, схватив Окси за руку, резко потянул на себя. Затем дверка захлопнулась. Дымнув, машина резко рванула с места в карьер.

Минуты две Герман стоял, словно громом пораженный! Конечно же, это был он! Бывший ухажер Окси и предпола-гаемый убийца Чудова! По крайней мере, двух ухажеров, которые бы ездили в одинаково черных «Поршах» у Окси не могло быть. В подобное совпадение очень сложно было поверить. Вдобавок, этот тип не отличался вежливостью при обращении с девушками… Вывод напрашивался сам: так грубо схватить себя за руку, Окси, которая терпеть не могла вульгарного обращения с собой, могла позволить только одному человеку! Хозяину черного «Порша», который, когда ему, видимо, хотелось поразвлечься, распоряжался ею, словно собственной вещью!..

Герман, как ни силился, не мог собраться с мыслями. Он стоял в полной растерянности перед зданием какого-то маркета и совершенно не знал, как ему дальше себя вести. К счастью, это продолжалось недолго… До тех пор, пока вскоре ноги сами не понесли его, не разбирая пути, напрямки к собственному дому…

21

– Откуда ты взялся? – это было первое, о чем Окси спросила Василия, когда она вдруг очутилась на переднем сидении его «Порша».

От удивления девушка еще какое-то время не могла придти в себя.

– Так же, заикой сделать можно!

– А ты – что, не рада меня видеть? Не соскучилась, что ли?

И, больше не говоря ни слова, Василий нажал на газ. Он был первым мужчиной в жизни девушки, который буквально взял ее силой, ни у кого не спросив на это разрешения. Тем более, у нее самой. Его удивительная наглость, как ни странно, пришлась ей по душе. Она всегда мечтала о сильном мужчине! Настоящем мачо, а не хлюпике и тюфяке, который постоять за себя-то не может, а не то, что с девчонкой сладить…

Они познакомились, когда… В общем она шла со школы по улице, и уже собиралась перейти дорогу в неположенном месте, когда черная иномарка, резко затормозив, и, издав устрашающий звук, какой издают колеса при шуршании об асфальт, неожиданно преградила ей путь.

– С тебя – штраф! – нахально щерясь, заявил водитель, выйдя из «Порш Кайена».

– А вы – кто? Сотрудник патрульно-постовой службы?

– Еще хуже! – ответил он, не переставая ухмыляться.

– Неужто, бывает хуже?

– Конечно, бывает! Например, «Жигули» – хуже «Порша»!

– А бессовестно врать – лучше, чем говорить правду?

– Я и не вру! Так! Приукрашиваю немного!

Окси сердито сдвинула брови и решительно зашагала прочь… Но не успела она пройти и двух шагов, как его кисть, словно железный обруч сомкнулась на ее запястье.

– Ты это брось! Садись-ка лучше в машину! Я тебя до дому довезу…

– Надо ж, как мне повезло!

– Конечно, повезло! Если бы я ехал самую малость медленней и был недостаточно внимателен, ты бы, девочка, как раз угодила под колеса моего авто! Считай, что я тебя от смерти спас, дура!

– Сам – дурак! – не осталось в долгу она.

– Хотя, надо сказать, ты – необыкновенно красивая дура!

Окси дико расхохоталась.

– Это – комплимент или оскорбление? – спросила она сквозь смех.

– Ни – то, ни – другое!

– А что же – это?

В это время «Порш» на медленном ходу проехав еще с десяток метров, замер на месте. Как раз, напротив ее дома.

– А ты откуда?..

Но Окси не успела договорить потому, что, вдруг ощутила, как, словно вантуз какой в человеческом образе, он намертво прилепился к ее рту своей присоской… Она почувствовала себя в полной его власти! Голова ее закружилась…

Наконец, открыв дверку, девушка, как ошпаренная, выскочила из машины.

– Вот, что это – такое! – крикнул он ей вдогонку.

После этого случая, если не каждый день, то с незначительными промежутками во времени, он отвозил ее из школы домой. После пары недель знакомства, под предлогом просто покатать, Василий вдруг неожиданно отвез ее в какой-то пустынный переулок на окраине города.

– Я купил мороженое! – сказал он, заглушив двигатель. – Хочешь мороженого?

– Хочу! – ответила она, понимая, что эта поездка на окраину города была не случайной, и этот разговор он затеял неспроста.

– Тогда пойдем на заднее сиденье! Там и съедим!

Они и вправду съели по мороженому «Крем-брюле» с шоколадом и орехами. А потом… Потом он обнял девушку и плавно повалил на сиденье… Именно тогда и случилось это! Самый первый раз в ее жизни!..

На том все бы могло и закончиться, ведь Василий получил от нее то, чего так хотел… Но, увы… В планы Горемыкина подобное, видимо, никак не входило… Окси словно нутром чувствовала, что крутой парень приударил за ней не только ради секса… Тогда, три года назад, когда он привез ее развлечься в «Чужую Галактику, все зашло слишком далеко. Помимо композита, которым Василий щедро потчевал Окси, когда она маленькими глоточками пила французское вино многолетней выдержки, он подмешал ей в него героина, а потом увез домой. Они всю ночь занимались любовью, а на утро к нему в квартиру нагрянула полиция. Окси до сих пор недоумевала, как ментам удалось ее найти?

После того случая строгие родители устроили блудной дочери настоящий разгон! Затем и вовсе все пошло наперекосяк и дома, и в школе. Предки не выпускали ее одну на улицу. И она сидела взаперти в квартире и зубрила учебники. Даже выпускные экзамены Худоярова сдала отдельно ото всех ребят. Эта плотная опека продолжалась до тех пор, пока она не поступила в университет. Тут уж волей-неволей отцу и матери пришлось снять с нее некоторые ограничения, касающиеся посещения лекций и участия в общественных мероприятиях высшего учебного заведения. Окси была на седьмом небе от счастья! Все, наконец, стало постепенно налаживаться и обретать истинный смысл и значение в ее только начинающейся взрослой жизни.

Это прошлое в одно мгновенье промелькнуло перед мысленным взором Окси.

– Сколько мы с тобой не виделись? – спросил он, когда «Порш» остановился в каком-то незнакомом Окси и довольно безлюдном месте.

– Года три! Или больше…

– И ты ни разу не вспомнила обо мне за это время?

Окси, искоса глянув на него, тотчас отвела взгляд.

– Я с тех пор сильно изменилась!

– Что? Поумнела?

– И, это – тоже! И потом…

С прежней нагловатой улыбкой, которая так шла к его лицу, и которая когда-то сводила ее с ума, он смотрел на девушку и ждал, что она скажет. А она про себя недоумевала: неужели этот тип мог прежде нравиться ей хотя бы самую малость! Теперь он скорее ее пугал, не вызывая даже легкого намека на симпатию. Было что-то холодное и расчетливое во взгляде его иссиня черных глаз, недоброе и безжалостное в выражении лица.

– Так, что – потом?

– Мой отец сказал, что если еще хотя бы раз в жизни ты приблизишься ко мне, он…

Окси вдруг почувствовала ужасное волнение. Она сглотнула слюну оттого, что ком в горле мешал ей говорить.

– Он меня убьет?

Василий сказал это вместо нее.

– Да, убьет!

– Боже, как все эти интеллигентные соплежуи… Извини, что я – так про твоего отца!.. Как они все предсказуемы! Даже плеваться от омерзения хочется!..

И, приоткрыв дверку, он и, в самом деле, сплюнул на асфальт.

– Твой предок, поди, и мухи в своей жизни не обидел, а такими словами бросается! Фу, как это некрасиво с его стороны! Ну, просто отвратительно! Ты согласна?

Но Окси ничего не ответила.

– Чего молчишь?

– Я, пожалуй, пойду!

Она произнесла это таким тоном, словно просила Василия не препятствовать ей в намерении покинуть авто и навсегда уйти из жизни его владельца.

– А я тебя и не задерживаю! Ты вправе поступить так, как считаешь нужным!

– Правда? – обрадовалась она.

– Более того! Я даже в знак моего искреннего распололожения к тебе… Я хочу сделать тебе небольшой презент!

– Какой еще презент?

Сунув руку в карман он достал из него что-то.

– На! Держи!

Это были два глобуса, то есть две гостевые карточки для беспрепятственного посещения «Чужой Галактики».

– Ты помнишь? Мы же были в этой ресторации однажды! И тебе там как будто бы даже понравилось! Скажи, разве я не прав?

– Спасибо, но…

– Никаких «но»! Я – тебе не лошадь! А ты – не мой кучер!

И он привычно ощерился.

– А почему – две карточки?

– Сходишь вместе со своим хахалем! Ведь, ты – уже взрослая девочка, и у тебя, наверняка, есть хахаль!

– Даже не знаю!

Окси казалось, что Василий что-то не договаривал ей.

– И знать нечего! Там – тусовка, что надо! Такие фраера и фраерши на всю катушку отрываются! Случайное знакомство с кем-нибудь из них – это успешная карьера, холявное бабло! Сходи, не пожалеешь! В жизни все когда-то может пригодится!

Окси взяла глобусы, лишь бы поскорее вырваться из цепких лап Василия. Потом открыла дверку и кинулась прочь из ненавистного ей «Порша».

Глядя ей вслед, Василий удовлетворенно потер руки.

– Попалась птичка!

Но то, что он имел в виду, наверное, и для него самого оставалось, пока что, вилами по воде писано.

22

Сидя в кабинете за письменным столом, и, просматривая счета от выручки в «Чужой Галактике», Рудольф Савельевич не услышал, как в кабинет его кто-то вошел. Наконец, оторвав взгляд от бумаг, он поднял голову и от неожиданности побледнел.

– Какого черта ты тут делаешь, Василий?! И почему не предупредил?!

Лицо босса наркодельцов, лицемерно и нагло строившего из себя законопослушного гражданина и честного предпринимателя, из бледного в одну секунду сделалось багровым. Казалось, он был вне себя от злости.

– Ты знаешь, кто у меня вчера здесь был?

– Догадываюсь!

– Плевать мне на тебя и на твои дурацкие догадки! Чтоб сейчас же твоей ноги здесь не было! Уезжай из города немедленно!

– Уеду, как только кое с кем поквитаюсь!

– Поквитаешься? А ты не боишься, что Стодевятов, этот ярый борец с преступностью, уже на хвост тебе сел?

– Ну, и что – с того? Доказать-то он, все равно, ничего не сможет, если…

– «Если», говоришь?.. А вот здесь – поподробнее!

– Давно бы так, Рудольф Савельевич!

– Не бубни себе под нос, Вася! Излагай тему!

И вынув из пачки сигарету, он машинально сунул ее в рот.

– Если одна девчонка и ее хахаль не сдадут меня этому кретину Стодевятову!.. Я им глобусы в «Чужую Галактику» наладил!

– Кто – такие? Открытки с фэйсами этих ублюдков у тебя есть?

Василий также достал сигарету.

– Можно?

– Валяй!

– А про открытки… Так они не нужны! Я входному нашему номера их глобусов скажу, так он по прибытию гостей вас сразу об этом оповестит! А вы их в оборот возьмете!

– Возьмем! Куда ж деваться!

– А, как дело сделаете, я сразу отчалю! Пару месяцев меня точно в этом городишке не будет!

– Смотри, Вася, не шали мне! Не шали!

И Рудольф Савельевич потряс в воздухе указательным пальцем.

– А то шалилку, сам знаешь, на сервелат покромсаю! Так, что даже с девками в койке озорничать не сможешь!

Но, похоже, его слова не произвели на крутого парня большого впечатления.

– Вот тебе – симка беспризорная для твоей мобилы! Пригляди по ходу за своими клиентами! Мне трынкнешь! Или я – тебе!

И он кивнул подбородком на дверь.

– Пропал с моих глаз, Вася!

Выйдя из «Чужой Галактики», Василий всхрапнул, как конь, и его гортань тотчас наполнилась солоноватой слизью, которую он плевком послал в ближайшую урну.

Сопельевич с каждым разом все больше раздражал его. Но крутой парень до поры не выказывал ему своих истинных чувств, старательно пряча их под маской невозмутимости.

23

С неугодными гостями «Чужой Галактики» Шалый и его сподвижники поступали всегда одинаково. Их попросту убивали. Иной раз это делал Василий. А порой его подменяли другие ребята, у которых руки были не то, что по локоть, а по самые предплечья в чужой крови. В основном, это были криминальные разборки, в которых погибали и матерые бандюги, и совсем еще молодые неоперившиеся ребята.

Чудов, пожалуй, явился не правилом, а исключением из правил. Как говорят, в таких случаях, он сам нарвался. Как назло, в «Чужую Галактику» он пришел в тот злосчастный летний вечер один, и, оглядевшись кругом, увидел очень красивую девушку со светлыми волосами за соседним столиком. Она приглянулась ему сразу. Чудов подозвал официанта и через него послал за столик девушке, где она сидела вместе с подругой, бутылку шампанского. Но блондинка, сердито нахмурив тонкие бровки, сказала прислуге что-то резкое. Ее подружка звонко рассмеялась. После чего немного смущенный официант подошел к Чудову, и шампанское с его подноса тотчас перекочевало на столик именитого гостя.

– В чем дело?

Известный шоумен никак не мог предвидеть такого поворота событий.

– Дамы отказались от презента! – сухо ответил официант, собираясь уйти.

– Тогда пришлите им от меня бутылку вина! Самого дорого и выдержанного вина, какое есть в вашем заведении!

Ничего не говоря, стюард отправился за вином. Минут через десять он вновь приблизился к столику, за которым сидели две милашки. Но те даже не посмотрели в его сторону. Стоя с бутылкой вина на подносе, кельнер что-то пробормотал им, но блондинка так на него цыкнула, что он непроизвольно отступил от нее на шаг.

Наконец, Чудов, наблюдавший за всем этим со стороны, встал из-за своего столика и направился к девушкам.

– Вы разрешите?

И не дожидаясь ответа, он выдвинул стул и по-хозяйски важно уселся подле блондинки.

– Какой давности это вино? – спросил он, обращаясь к официанту, переминавшемуся с ноги на ногу.

– Семнадцатилетней! – ответил тот.

– Откройте и разлейте по бокалам!

Официант так и сделал. Милашки, ожидая, что будет дальше, на время притихли.

– Спасибо, дорогой! Ты свободен!

С облегчением вздохнув, официант тотчас исчез.

– Я – Чудов! – сказал артист. – Вам, наверняка, известно мое имя! И я, милые девушки, хочу поднять этот бокал за вас! Я прошу вас присоединиться ко мне!

И, осушив до дна бокал вина, знаменитый рок-музыкант с улыбкой посмотрел на блондинку.

– Присоединиться, значит? Гм… Сперва вином напоишь… А потом ты попросишь нас трусики снять, старый извращенец! – гневно засверкав глазами, вдруг воскликнула красотка. – Ты – вообще, кто – такой? И откуда взялся? Тебя кто сюда звал, а?

Чудов растерянно захлопал ресницами. Так бесцеремонно и даже нагло с ним никто еще не обращался.

– А, ну! Поднял свою задницу, старый козел, и быстро срыгнул отсюда!

После таких слов артист побелел, как полотно.

– Ах, ты, дрянь! Да, как ты смеешь со мной так разговаривать! Потаскушка!

В ответ на это блондинка схватила бокал и плеснула его содержимым прямо в лицо Чудову. От такого небывалого нахальства тот пришел в настоящую ярость. В бешенстве схватившись обеими руками за крышку стола, он опрокинул его на пол. Послышались визг и крики. Двое молодых людей моментально очутились подле Чудова. Один из них числился в охране «Чужой Галактики», и он не раз видел его на входе в престижное кафе. Кем являлся второй, исполнитель рок-н-ролла не знал. Возможно, тоже – охранником или кем-то из гостей! Неистово размахивая руками, они начали его теснить и оскорблять материными словами.

– Ах, вы суки! – кричал в ответ популярный артист. – Да, вы знаете, кто – я такой? Да, я весь ваш хренов наркоманский притон под суд отдам! Будете знать, с кем связались!

После этого двое молодцов набросились на Чудова, и завязалась настоящая потасовка! Но продолжалось она совсем недолго. Вдруг почувствовав удар в височную область, Чудов моментально отключился.

Очнувшись через какое-то время, незадачливый дамский угодник и зачинщик ссоры в кафе с полным недоумением обнаружил себя лежавшим на траве. Над ним в ночной мгле, слегка покачиваясь от ветра, мрачно нависали плохо различимые макушки деревьев. Как он здесь оказался? Он с трудом поднялся на ноги и шатающейся походкой направился туда, где в просвете между деревьями пылал огнями ночной проспект.

Наконец, подъехав к собственному дому на «Такси», Чудов вдруг с ужасом обнаружил, что в карманах его нет ни единой копейки. Не может такого быть!.. Схватившись руками за голову, он стоял так какое-то время на площадке возле подъезда. Но раздумывать было некогда. Попросив таксиста немного подождать, Чудов поднялся на лифте на нужный этаж. Благо ключи от квартиры по-прежнему лежали в левом брючном кармане. К чему они были мелким грабителям? Адреса, где он проживал, они все равно не знали! А, если б и знали, то, вряд ли, решились бы в нее залезть. Не по зубам – это мошенникам такого сорта! Не по зубам! Помимо прочего, квартира известного артиста была на сигнализации.

Открыв дверь, он нажал на нужную кнопку пульта.

– Але! Садовод, я – фиалка!

– Садовод вас понял! – послышалось в мембране пульта.

Потом раздал щелчок, и Чудов отключил пульт. Затем, хозяин квартиры, не разуваясь, прошел в гостиную. Выдвинув один из ящиков шкафа, он в спешке вынул из него пачку денег, и вышел на лестничную площадку. Через пару минут расплатившись с шефом, Чудов вернулся восвояси.

В холодильнике у попавшего в дурацкую переделку именитого вокалиста стояла бутылка водки. Вынув ее, он налил себе почти полный стакан. Не долго думая, залпом выпил. Потом закурил… Нет, конечно же, он не оставит все это просто так! Завтра с утра потерпевший пойдет в полицию и напишет заявление о том, что сперва его ни за что, ни про что оскорбили, потом избили до бесчувствия, а после этого, точно мешок с дерьмом выволокли в сквер, что располагался неподалеку от «Чужой Галактики»… И обокрали! В бумажнике, который у Чудова вытащили из нутряного кармана пиджака, вместе с деньгами хранились кредитные карточки! Вот черт! Надо ж было ему так вляпаться в это дерьмо! Причем по самые уши! Чудов машинально коснулся пальцами ушей, как будто они и впрямь хранили следы того, во что против его воли и без капли сожаления прославленного тенора так беззастенчиво окунули!

Чудов налил себе еще полстакана водки и выпил. Затем сунул руку в карман брюк, чтобы достать сотовый.

– Вот – зараза!

Спохватившись, он стукнул себя ладошкой по лбу. Сотовый, конечно же, также украли вместе с бумажником. Это был очень хороший мобильник. Многофункциональный со сверхчувствительной поверхностью дисплея и потому очень дорогой.

Подойдя к обычному телефону Чудов снял трубку. Вскоре на том конце провода послышались гудки. Потом ему ответил приятный женский голос:

– Я слушаю!

– Кисуля! Ты не могла бы приехать ко мне!

– Сейчас?

Чудов изо всех сил делал вид, что это – обычный звонок, и, что примерно около полутора часов назад с ним ничего особенного не произошло.

– Ну, так не завтра же!

– Мм… А может быть…

– Ты – что, не хочешь увидеться со мной?

– Вовик! Ну, о чем ты говоришь? И увидеться, и услышаться, и…

– Такса, как обычно, киса!

В трубке и в самом дел прозвучало что-то вроде мурлыканья.

– Ну, хорошо! Жди!

– Только побыстрее! Ты мне очень нужна теперь!

– А, когда было по-другому?! – воскликнула киса, после того, как опустила трубку в седло аппарата.

«Вот так – всегда! – со злостью подумала она. – А еще строит из себя джентльмена! Знали бы зрители, что это за фрукт и с чем его едят, так перестали бы к нему на концерты ходить!»

24

– Ну, как? Недурно? Совсем недурно, ведь, правда же?

Константин спросил это так, словно не сомневался, что главный одобрит их совместные с практикантом старания не сплоховать, а сделать очередную статью о Чудове в нужном формате. То есть, подогреть интерес читателя к серии публикаций о преступном злодеянии, совершенном над известным артистом по фамилии Чудов, в результате которого его уже не было в живых.

– Воды много! Слишком много воды!

Видимо, этими словами Теодор Елисеевич хотел еще раз подчеркнуть, что жареный факт так же, как и блюдо должен подаваться не только в подогретом виде, но и с приправой, которой должно быть ровно столько, чтобы ему в ней не утонуть.

– Вот здесь, где пишется о взаимоотношениях Чудова с коллективом, все, уж, слишком гладко! Где перчинка? Почему весь текст идет от лица автора? Где комментарии всего этого бреда, которые должны были дать наши работники правопорядка?

– Ты же знаешь, Тео, что следствие еще не окончено! – не выдержал Константин. – И что-либо говорить об этом деле в полиции наотрез отказываются!

– Отказываются? Ну, и пусть отказываются! Хороший репортер всегда найдет способ даже у булыжника на мостовой выудить нужную информацию! Или – не так?

– Еще бы! Особенно, когда на него помочишься, он тебе такое скажет!

Но Вернис даже глазом не моргнул в ответ на этот ничем неприкрытый сарказм.

– Конечно, если прежде по нему асфальтовый каток не прошелся! В этом случае он до скончания века немым останется. Его даже радио «Свобода» не разговорит!

Герман и в самом деле написал очень-таки зрелую по журналистским понятиям статью, хотя для этого ему пришлось изрядно попотеть. Перед тем, как взяться за перо, он повстречался с очень многими людьми, хорошо знавшими Чудова. И, прежде всего, с той молодой женщиной, сопровождавшей его в момент гибели. Это была новая пассия Чудова, с которой он был обвенчан в церкви и с которой собирался официально зарегистрировать свой брак. Как ему стало известно от коллег артиста, ее звали Марина. Марина Андреевна Шахова. Он подкараулил ее возле отделения полиции, куда ее вызывали на допрос. Допрос окончился, и когда она, выйдя на улицу, направилась к светло-коричневому «Паджеро», Герман окликнул ее.

– Марина Андреевна!

Замедлив шаг, она остановилась.

– Простите, я никак не мог узнать ваш номер телефона, чтобы договориться о встрече… И – вот!

– Кто – вы? – глядя на него из-под длинных, слегка припущенных ресниц, лишь отчасти скрывавших взгляд, полный растерянности и тревоги, спросила она.

– Я – журналист! И я тоже расследую это дело! Но у нас, репортеров – свои методы!

У Дота это вырвалось как-то само собой.

– Так, вам известно имя того подонка, что убил моего…

Тут она прервалась, и Герман увидел выступившие на ее глазах слезы.

– Я… То есть, я хотел сказать, мы! Мы догадываемся, кто – он!.. И, если вы поможете нам… Не могли бы вы уделить мне несколько минут?

Шахова часто захлопала ресницами, чтобы, возможно, таким способом слегка осушить слезы, готовые очутиться на ее щеках вместе со следами от черной туши.

– Если вы пообещаете мне, что узнаете имя преступника…

– Я обещаю! – зачем-то солгал Герман.

Но в ту секунду ему и самому очень хотелось верить в то, о чем он говорил.

– Хорошо! Тогда садитесь со мной в машину! Вам куда ехать?

– Туда же, куда – и вам!

– Неужели? – горько усмехнулась она.

– Угу! – промычал Герман. – Точнее, мне – в ту же сторону!

Пискнула сигнализация. Щелкнув, выпрыгнули кверху из своих гнезд стопора дверных замков.

– Что вы хотели бы от меня услышать? – спросила она, когда машина очень плавно и совершенно бесшумно тронулась с места.

– Расскажите, если нетрудно, как вы познакомились с Чудовым?

Взгляд Марины Андреевны скользнул по Герману, и он увидел, как ее прекрасные карие глаза, точно у инопланетянки, невесть каким образом и с какой целью очутившейся на грешной Земле, заиллюминировали изнутри каким-то невероятно лучистым, но несколько отстраненным светом. Герман даже слегка зажмурился. У него вдруг невольно мелькнула мысль о том, что, вероятно, даже теперь, когда Чудова не стало, он незримо присутствовал в жизни Шаховой, заставляя ее постоянно думать о нем…

– Я впервые увидела Володю, когда пришла к нему на концерт… В тот вечер он пел так, что я, прямо-таки, влюбилась в него! Все те три часа, пока он выступал, взор мой был буквально прикован к нему. А, когда концерт закончился, я поднялась на сцену и подарила ему букет цветов!.. Ну, вот тогда…

Мария Андреевна слегка замялась.

– Что – тогда?

– Он впервые поцеловал меня!.. Вот сюда…

И она ткнула пальчиком возле ямочки на щеке.

– А пока целовал успел шепнуть на ушко, чтобы минут через пять я зашла к нему в гримерку. Мол, у него для меня, как истинной фанатки его творчества, есть сюрприз!

– А вы?

– Я?.. Я и пошла!.. Ведь – это… Это была любовь с первого взгляда!

Мария Андреевна, сунув в рот сигарету, и, не отрывая взгляда от ленты шоссе, стремительно и покорно стлавшейся под колеса внедорожника, поднесла к самому ее кончику красный глазок прикуривателя.

– Так мы и познакомились! А потом стали вместе жить…

– Вы были счастливы с ним?

– Что – за вопрос?!. Конечно! Но сказать, что счастлива, значит, ничего не сказать. Я была безумно счастлива с Володей. Но, видимо, такое не могло длиться долго.

– Почему?

Молодая женщина грустно улыбнулась.

– Потому, что вся наша жизнь – это ужасное болото! И, как только кому-то чудом удается из него однажды выбраться, его снова швыряют в него вниз головой. Ведь он ничем не лучше других! Правильно?

Вскоре автомобиль, скользнув в проулок, остановился посреди жилого двора.

– Вот мы и приехали!

– И сколько же времени вы прожили вместе, если не секрет?

– Да, какой уж там – секрет! Всего лишь месяц… Медовый месяц! Ведь мы обвенчались тайно, так, что никто об этом не знал! Володя не любил огласки. Вся его жизнь и так была на виду. Зачем же было выставлять, как он считал, самое дорогое, что у него было на тот момент, на всеобщее обозрение? Сперва мы хотели провести этот самый медовый месяц с Володей за границей, но он готовился к большому концерту, после которого…

Голос Марии Андреевны предательски дрогнул.

– А про полицию он вам ничего не говорил?

Молодая женщина на секунду задумалась.

– Да! Пару раз я слышала, как он разговаривал по телефону с каким-то следователем… Но из этого разговора я ничего толком не поняла, так как велся он в Володином кабинете за закрытыми дверьми. Я попыталась выяснить у него, в чем дело, но он в ответ лишь махнул рукой. И сказал, что это все – пустяки.

– Может, это также было одной из причин, которая помешала вам поехать в свой медовый месяц за границу?

– Не знаю! Ничего могу сказать! Слышала только, что после одного из таких телефонных разговоров, Володя ругнул вслух тех, чей представитель ему тогда звонил.

– А вы не помните, что он сказал?

– Сказал, что проку от них нет, и он не рад, что с ними связался! Если бы – не они, то все было бы у него теперь по-другому!

И Мария Андреевна, открыв дверку, вышла из машины. Пассажир Шаховой тотчас последовал ее примеру.

– А теперь, простите меня, но, кажется, нам пора расстаться! Мне еще кое-что по дому сделать надо… Так что…

– Да, да! Я все понимаю! Спасибо вам большое за беседу! Может, вы разрешите мне как-нибудь встретиться с вами еще раз и… Задать еще несколько вопросов!

– Не могу обещать!..

Она сказала это с видимым облегчением и даже какой-то тайной радостью…

– Я со дня на день уезжаю из этого города! Насовсем!

И, повернувшись спиной к Герману, Мария Андреевна направилась к подъезду дома, где она жила.