Текст книги "Сражение за Тулу"

В Туле конечной целью марша был Дворец труда. Здесь бойцы отдохнули и переночевали. И вот 29 октября они заняли боевые позиции. На краю вот этого самого оврага, большого и глубокого.

Пока ещё не рассвело. Василий посмотрел вверх, на восток, откуда должно взойти солнце. Светлеть там не начало, даже проблеска восходящего солнца не было видно. Но вот в ночи он услышал рычание танков. Вглядываясь в утренние сумерки, Василий вскоре заметил их смутные очертания и маленькие фигурки гитлеровцев. Немцы, прячась за железными махинами, молча и не стреляя, шли на зарывшихся в землю ополченцев.

Страха Василия не испытывал. Да его и быть не могло, в нём лишь жило одно любопытство. Он ещё раз нащупал рукой: здесь ли лежат гранаты, бутылки с зажигательной смесью? Затем приник к прицелу своей винтовки. Команды стрелять не было.

Первыми стрелять начали немцы. Автоматные очереди резко разорвали тишину осеннего, раннего утра.

– Приготовиться! – раздался громкий голос Ведерникова. – Огонь!..

Защёлкали выстрелы. Стрелял и Василий. Попал ли он в кого, не знает. Далековато было. Да и волновался, конечно. Вдруг он увидел, как вскрикнул, приподнялся и упал Паша Королёв. Пуля вошла ему в висок и вышла с другой стороны головы. Василий выглянул из траншеи. Немецкие танки были почти рядом. Вот один из них накрыл траншею и прошёл над ним, Василием! Схватив бутылку с зажигательной смесью, Жиганов бросил её в уходящий танк. А затем начал бросать гранаты в отставшую от танка немецкую пехоту.

Также действовали и остальные косогорцы. На этот раз немецкая атака захлебнулась.

После боя сделали перекличку. Многих косогорцев в том первом бою полегло, не оказалось в живых. Отряд после боя сняли с позиции и отвели в район Всехсвятской церкви. Дали бойцам два дня передышки. После чего, вновь направили на линию обороны города, но уже в район Калужского шоссе.

Так прошёл первый бой и первое боевое крещение бойца Тульского рабочего полка Василия Жиганова, которое он никогда не забудет.

1996.

«Дзержинец». 1996. «Тульская правда». 2001.

Был жестоким бой!

Александр Бочаров

(Из книги «О людях и для людей»)

Посвящается бойцам Тульского рабочего полка. Музыка С. Д. Соловьёва.

 
1. Как святой водой напоённая,
Под Косой Горой воскрешённая,
Ты восстала, Русь, здесь под Тулою,
И лежит твой враг черной грудою.
 
 
Припев:
Был жестоким бой,
Смерть попрала жизнь!
И сказал туляк:
 
 
«Крепче, брат, держись!»
Здесь рабочий полк,
Словно в землю врос,
Над Косой Горой
Слышен стон берез.
 
 
2. На броне кресты – удивленные,
Горят танки тут, как картонные,
Не спасла врага Круппа крепка-бронь,
То зенитки бьют – точен их огонь!
 
 
Припев:
 
 
3. В тех местах теперь полусонные,
Дерева шумят, окропленные,
Славой прошлых лет, как святой водой
Тех бойцов завет сохраним с тобой.
 
 
Припев.
 

2004.

Сайт: https://www.proza.ru/2015/02/09/325

ТУЛА ЖЕЛЕЗНАЯ

Виктор Шкловский

«Зачем же, поле, смолкло ты

И поросло травой забвенья?»

А. Пушкин

Нет забвенья подвигу. Бессмертен народ, и бессмертна его память.

Ржавчина съела оружие и доспехи. Разрушились крепости, Вросли в землю здания. А память о подвиге жива.

Тула находится прямо на шаг от Москвы. Через нее идет дорога на Русь. В старое время называлась эта дорога «Муравский шлях».

В осень 1941 года сюда, под Тулу, докатились немецкие орды.

Немцы пришли в Ясную Поляну, заняли музей, поставили танки во двор, пошли па Косую гору, захватили наш металлургический завод. Танков было много. Пришли под Тулу третья, четвертая и семнадцатая бронетанковые дивизии, двадцать девятая и двести девяносто шестая пехотные дивизии и полк «Великая Германия».

Это шла вторая гудериановская бронетанковая армия.

В Туле стояли зенитчики. Двадцать седьмого октября начали они обучаться стрельбе по наземным целям. Заняли новые позиции. По решению Г ородского комитета обороты города Тулы из бойцов истребительного батальона и рабочих местных заводов был сформирован Тульский рабочий полк. Обмундироваться полк не успел – многие сражались в рабочей одежде, и немцы звали их «черные фуфайки».

Завод был в основном вывезен. Многие старые рабочие остались. Осталась молодежь. Секретарь обкома товарищ Жаворонков собрал партийцев, комсомольцев, городской актив и рассказал о том, что враг хочет взять Тулу сходу. Взять танками. На Тулу идет танковая армия Гудериана, который прошел своими машинами Польшу, Францию, Грецию, Югославию.

Решено было драться на ближних подступах к городу, а если понадобится, то и в самом городе.

Население начало копать укрепления.

Перекопали улицы города. Сделали завалы. Поставили железные надолбы и ежи из рельсов. Рабочий полк занял позицию.

Тридцатого октября ранним утром шел дождь. В окопах стояли туляки. Издали послышался шум.

Танки шумели все ближе, ближе, лязгали гусеницы.

В окопах стояли рабочие, инженеры, советские служащие.

Танки совсем близко. За спиной – город, до обкома – два квартала.

Немцы совсем близко, можно уже прочесть номера на танках. Вокруг орудийных башен цепляются и прячутся фашистские автоматчики.

Открылась дверь башенного люка, фашистский офицер закричал по-русски: «Партизаны, сдавайтесь!»

Туляки ответили выстрелами. Били по немцам зенитки. Командир отделения товарищ Саликов выстрелом из противотанкового ружья вывел из строя немецкий танк. Танки продолжали двигаться. В них бросали бутылки, гранаты; автоматчики пошли в атаку.

Бой продолжался с семи часов тридцати минут до двенадцати часов.

Все поле перед Тулой было изорвано следами гусениц. В двенадцать часов дня группа немецких танков, воспользовавшись тем, что на западной части Рогожского поселка, в лощине, из-за выступившей воды не был закончен противотанковый ров, прорвалась и вышла в тыл бойцам, защищавшим Рогожский поселок.

Но Тульский рабочий полк и зенитчики товарища Бондаренко не пустили врага в город.

В тринадцать часов – проливной дождь. Фашисты пошли в атаку со стороны кладбища. Туляки подбили четыре танка. В шестнадцать часов с Косой горы пошли по Орловскому шоссе пятнадцать танков, по Воронежскому – тоже пятнадцать. Их опять отбили. Всего за день подбито было двадцать шесть танков.

Во время боя к командиру Тульского рабочего полка подошел товарищ Шадриков со словами: «Я услышал стрельбу, я лежал больной, я большевик. Дайте винтовку». Товарищ Шадриков сражался храбро, впоследствии получил орден Красной звезды.

К вечеру бой начал затихать.

Тридцать первого октября противник ввел в бой восемьдесят танков. Подбито было тридцать четыре.

Первого ноября немцы наступали по обоим шоссе и пытались проникнуть в город в районе стадиона «Пищевик». Они были отбиты.

В боях сгорели деревни вокруг Тулы, Там, где были хорошие, новые дома с садами, остались одни печи, и в печах сидели кошки, не хотевшие уйти с родного места. А на полях лежали немцы, нашедшие могилу.

Потери Тульского рабочего полка были незначительны.

Седьмого ноября, в туманный день, на широкой Красной площади в Москве шел парад. Враг был от Москвы в нескольких десятках километров.

Войска шли мимо мавзолея Ленина.

Их приветствовал товарищ Сталин.

Войска шли на запад, на бой.

Фугасками были изорваны дома Москвы. Город пах порохом и гарью. На улицах стояли завалы.

Товарищ Сталин говорил народу о мужестве, о том, что наша страна устоит. Голос товарища Сталина слышали в Туле.

Сталин призывал превратить всю страну в единый боевой лагерь, в единую крепость.

Сталин говорил, и страна ответила: «Слышу!»

– Слышим! – сказали туляки.

В обкоме шло заседание, докладывал товарищ Жаворонков, что борьба вступила во второй период.

В конце октября фашистские войска пытались взять город в лоб.

Красная Армия, доблестные ее зенитчики, Тульский рабочий полк, истребительные отряды отбили врага. Сейчас наступает второй период. Немцы охватывают Тулу малыми клещами, обтекая город.

Пусть сильнее работают в тылу врага партизаны, Пусть еще крепче стоят туляки. Немцы продолжали свое наступление. Они шли на станцию Узловая и пытались перерезать Московское шоссе.

Все горело вокруг Тулы.

Противник обходил ее, но Тула разделяла его силы, приняв на себя удар, предназначенный для Москвы.

В Ясной Поляне, вокруг могилы Толстого, появились сотни крестов, под которыми лежали немецкие солдаты и офицеры.

Немецкий штаб в Ясной Поляне нервничал. По лесам ходили партизаны. Немцы не решались выйти на улицу – гадили в комнатах. Музей стоял с выбитыми стеклами. В деревне Ясной Поляне искали партизан. Шли обыски. У учительницы забрали бюст Пушкина, уверяя, что Пушкин – еврей, что это видно по лицу. Вешали людей. Палачи были финны.

Разведка Тульского рабочего полка ходила глубоко в тыл противника. В середине ноября пошли разведчики – товарищи Гуфельд, Ефимов, Зотов, Шурик Павлов, четырнадцати лет, и Володя Попков – в тыл врага.

Разведчики были окружены. Убежал – один Попков. Долго о них не было никаких вестей.

Тула стояла в осаде.

В ночь с седьмого на восьмое декабря командир батареи товарищ Мазуров и командир орудия комсомолец Арюков услышали, как движутся немцы по Мясновскому шоссе.

Немецкие автоматчики шли по лощине. Они шли, печатая шаг, потом открыли стрельбу. Это была психическая атака.

Наша батарея молчала.

Немцы все ближе. Стрельба становится беспорядочнее.

Внезапно прямо по немцам полоснули мощные прожектора и ударили зенитки. Наутро в лощине лежали сотни немцев.

Горела Тульщина. Затоплено и разрушено было много шахт Подмосковного бассейна; пострадали Новотульский завод, Косогорский и много других.

Ездил товарищ Жаворонков. Он говорил о том, что наступил третий период борьбы за ^Тулу.

Немцы охватывают Тулу большими клещами. Все железные и шоссейные дороги, ведущие к Туле, перерезаны.

Кольцо вот-вот сомкнется. Нам трудно, но трудно и врагу. Слушайте, партийцы, слушайте, комсомольцы!

Надо бороться и думать уже о том, как мы восстановим наши заводы, шахты, взорванные мосты.

Товарищ Жаворонков говорил:

– Создавайте артели, которые могли бы ковать скобы для ремонта мостов. Нужны десятки тысяч скоб. Мы их сделаем. Для туляков железо – знакомая вещь. Помните, что для одного Плавского моста, который сейчас разрушен, нужно много железа. Думайте о восстановлении заводов, сейчас – временно – занятых немцами.

В Ясной Поляне стоял штаб немецкого командования. Вокруг могилы Толстого немцы закопали своих убитых солдат, снабдивши кресты длинными надписями.

В комнате Софьи Андреевны Толстой немцы устроили кабак, расписали стены похабными рисунками.

Чуть темнело – немцы уже не решалась выходить на улицу.

За окнами ревела вьюга. Зима была ветренная, жестокая, но больше вьюги боялись немцы партизан.

Ходили партизаны по лесам и оврагам Тульской области, пересекали дороги, захватывали машины, пускали под откос поезда.

Играла в лесах тульская гармоника. Слышна была партизанская песня:

 
«Не страшна нам вьюга злая,
Ни метели, ни буран,
С нами песня боевая,
Песня тульских партизан.
Смерть фашистскому разгулу!
По волкам сильнее бей!
Не допустим в нашу Тулу
Оголтелых палачей!»
 

В снегу стояли старые засеки – русские леса, помнящие давние бои.

Русская армия начала свое наступление в начале декабря.

Немцы взорвали высокую заводскую трубу на Косой горе, чтобы преградить дорогу нашим танкам.

Но наши войска шли не в лоб: они обходили Косую гору с юга.

Советские войска прорвали немецкий фронт двумя клиньями.

Клинья, превращаясь в клещи, начали сходиться за Щокиным.

Войска Гудериана бежали, бросая танки.

Красная Армия подошла к Ясной Поляне.

Слева у дороги стояла сожженная двухэтажная школа.

Сгорела кровля, рухнули полы и потолки, но осталась неповрежденной статуя Толстого. Направо закопченным стоял дом-музей Льва Николаевича Толстого.

Немцы подожгли дом в четырех местах и сказали служащим, что дом минирован. Но советские люди не побоялись войти в горящий дом и прекратить пожар.

Войска шли дальше, преодолевая снегопад и метели.

Жители выходили навстречу нашим войскам и рассказывали о том, как немцы поджигали дома, уходили и потом возвращались посмотреть, не пощадил ли что-нибудь огонь. Каменные здания уничтожали взрывами.

Улья заливали водой.

Немцы уходили, стараясь оставить за собой пустыню, но их гнали, не давая им задерживаться.

Шли туляки из-за Ясной Поляны, нашли она могилу убитых разведчиков.

Место погребения им показала колхозники.

Могилу вскрыли. Оказалось, что разведчиков пытали.

Об этом составили туляки акт.

Вот он: «1941 года, декабря месяца 17 дня. Мы, нижеподписавшиеся, секретарь полкового бюро ВЛКСМ товарищ, Курдюков, политрук товарищ Цветков, командир взвода разведки товарищ Курыгин и боец Попков, составили настоящий акт в том, что при осмотре трупов бойцов взвода разведки Тульского рабочего полка товарищей Гуфельда, Зотова и Ефимова, найденных в деревне Кирово, Тульского района, установлено следующее: Три товарища подверглись зверским издевательствам со стороны фашистских извергов. У товарища Гуфельда отрезаны нос, половина щеки, нанесено несколько ранений в голову твердым предметом, перебиты ноги в части бедра, нанесены штыковые ранения в грудь. У товарища Ефимова отрезаны уши и нанесены удары в лицо с такой силой, что нос сплющен, голова разбита. Товарищ Зотов подвергся ударам твердым предметом в голову в такой степени, что лицо все распухло. Грудь проколота штыками. Сапоги с трупов сняты». Следуют подписи.

Мстить врагу шли туляки.

Шли туляки с семьями – отец с сыном, несколько братьев, шли компаниями одноклассники, шли отрядами по заводам. И вот внизу Калуга. Между ними и Калугой – Ока. Был тяжелый бой. Бой был с двадцать первого по тридцатое декабря. Каждая улица, каждый дом переходили из рук в руки. В бой вступили танки. Русские войска уже окружили Калугу с юго-запада.

В уличном бою ранен был командир отделения Ребров. Его обстреливали немецкие автоматчики, не давая подойти к нему. К Реброву подполз боец Зеленцов. Зеленцов был ранен в живот и отказался от помощи; зажав рану рукой, пополз в госпиталь сам. Ползли на помощь раненым медсестры, прикрываясь убитыми. Ползли потом за дровами для того, чтобы обогреть раненых, которые замерзали в холодных домах среди пылающего города.

Взята была Калуга. А туляки пошли дальше.

Поредел и посерьезнел рабочий полк. Люди назвали друг друга славянами. Говорили: «Далеко уже Тула, молодой славянин». А молодой славянин отвечал мастеру: – «Да, далеко Тула, старый славянин, но долго еще идти нам по русской и по славянской земле, гоня врага».

Враг отступал, пытаясь цепляться за рубежи.

Медсестры в снегу перевязывали раненых. Немцы десятками атак с воздуха пытались разорвать наши части, прижать их к земле.

Героем погиб телеграфист Евсеев.

Была у него винтовка без штыка. Окружили его десять немцев. Евсеев убил четверых и сам был исколот штыками.

Подоспевшая помощь нашла его тело на груде трупов врагов.

Еще ничего не кончено. Еще дымится русская земля. Дымятся славянские земли. Еще ничего не кончено. Огонь листает неуничтожимую книгу русской истории, и снова сверкают, вспоминаясь, имена.

Было поле Половецкое, было поле Куликовское, а поле тульское немцы не забудут. Ходят с немцами венгры и финны. Пусть помнят немцы судьбу Мамая.

Тульская область освобождена. Восстановлены все пятьдесят шесть шахт. Восстановлен Сталиногорск. Восстановлен музей Толстого. На пепелище вернулись колхозники. Работает Тульский завод. Устоял город. Устоял сам и прикрыл Москву.

Прибавилось русской славы.

Память народа бессмертна.

Не будет забвения ни подвигам наших бойцов, ни преступлениям фашистов.

(Шкловский, В. Тула железная / В. Шкловский // Огонек. – 1942. – № 52. – С. 5–6: фото).

Сайт: http://tulalibrary.blogspot.ru/2010/07/blog-post_25.html

Тайна одной фотографии

В Тульском областном краеведческом музее бережно хранится фотография бойцов и командиров Тульского рабочего полка. Мне показали эту фотографию и сказали, что на ней известен только один человек.

Это, на момент съемки, командир Тульского рабочего полка Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко, а остальные не известны. Как говорится: «Письмо позвало в дорогу». Поднял всю литературу по полку, все статьи. С большой долей вероятности удалось установить, что за Кравченко стоит начальник связи Тульского рабочего полка старшина Василий Георгиевич Петрухин. Что посередине сидит врач или медсестра сомнений не вызывало, но кто? Сверяя фото с другими фотографиями, возникло предположение, что это или сандружинница ТРП Таня Мельникова или старший врач полка Аносова Кира Георгиевна. Правее сидит неизвестный (судя по одежде, полушубков в полку не было, быстрее всего это гость, может быть корреспондент или из политотдела дивизии). Возник вопрос о втором человек в верхнем ряду. Тульский рабочий полк был подразделением добровольческим, народное ополчение, поэтому формы ему не полагалось и одеты они были, как правило, в телогрейки или во что-то домашнее. Мы видим, что Петрухин одет в телогрейку. А тут хорошо погнанная форма. Видно. Видно, что человек не вчера ее одел. Угадывается, что он ее давно носит и любит свою форму, которая привита, видимо, еще с военного училища, когда курсанты стараются подогнать форму так, чтобы не было ни складочки, ни морщинки, сапоги чтобы не блестели, а сияли. Позволю себе небольшое отступление от темы. Очень жаль, что из военной формы ушли сапоги, изумительная, проверенная временем обувь для солдат. Очень жаль, что уходят в небытие портянки. Это универсальный, неснашиваемый солдатский носок. Даже если ты промочил ноги, остановился, перемотал портянку сухой конец вниз, мокрый наверх и опять сухо, а мокрый конец уже сушится теплом ноги. После первый полевых выходов и марш-бросков начинаешь ценить эти предметы солдатской одежды, также как и кальсоны, которые никогда не заберутся вверх по ноге и не собьются в комок между ног. Не смотря на участие в боевых действиях, молодой офицер опрятен. В полку на тот момент было всего два военных человека. Это командир полка И.Я. Кравченко и начальник штаба старший лейтенант Василий Афонасьевич Бенцель и человека на фото угадываются на петлицах три кубаря, как тогда называли отличительные знаки лейтенанта – кубики в петлицах, следовательно, это и есть В.А.Бенцель и по возрасту он подходит, на фото ему всего 22 года. Фото сделано в начале 1942 года, потому что Кравченко командовал полком всего два месяца с 8 января по 8 марта. Армейская форма со знаками различия в ТРП появилась после ухода И.Я.Кравченко, когда Тульский рабочий полк стал именоваться связи полка (в полку с первого дня) старшина Петрухин Василий Георгиевич, начальник штаба, начальник штаба полка старший лейтенант Бенцель Василий Афонасьевич 766 стрелковым полком.

Сидят слева направо: Командир Тульского рабочего полка Герой Советского Союза майор Кравченко Иван Яковлевич, Старший врач полка Аносова Кира Георгиевна, писатель-фронтовик Воробьев Евгений Захарович. Стоят слева направо: начальник

Поиски продолжались. И тут я нахожу старшего врача Тульского рабочего полка Киру Георгиевну Аносову. Оказывается она и ныне здравствует и живет в своем родном городе Курске. Я с ней связался по телефону. Но она сказала, что у нее нет такой фотографии и она не может ничем помочь. Приехать в Курск по некоторым причинам я не мог. Тогда я начал искать возможность показать фото Кире Георгиевне. Стал обзванивать школы г. Курска и нашел, тех, кто поддерживает с ней связь. По моей просьбе ученики школы № 14 г. Курска пришли в гости к Кире Георгиевне и показали ей эту фотографию. У нее не было этого снимка и она, с трудом сдерживая нахлынувшие чувства, рассказала кто здесь изображен, кроме человека в полушубке. Она подтвердила, что в середине сидит она и прислала мне свою фронтовую фотографию. Сомнения отпали.

О многом ей напомнила эта фотография, поэтому она смотрит на нее таким печальным взглядом. Погиб ее командир, умер на ее руках молодой, красивый и умный начальник штаба Вася Бенцель. Воспоминания Киры Георгиевны можно прочитать выше в главе о Тульском рабочем полку. И почему Кира Георгиевна в телогрейке? Об этом вы узнаете из ее воспоминаний.

Мои догадки Кира Георгиевна Аносова подтвердила. Своих однополчан по 956 полку Кравченко и Бенцеля она опознала уверенно, а фамилию начальника связи полка Петрухина она не вспомнила, сказала только, что это связист полка. Ну и на том спасибо. А дальше мы знаем. Не смогла она вспомнить человека в полушубке. Только сказала, что это какой-то политработник полка. Так ожила старая фотография воинов Тульского рабочего полка.

Герой Советского Союза майор Кравченко Иван Яковлевич (1905–1942 г.). В Финскую войну, командовал ротой. В бою, после гибели комбата, взял командование батальоном на себя и захватил укрепления противника. За что был удостоен звания Герой Советского Союза. В Отечественную войну командовал 956 полком 299 стрелковой дивизии. Под Брянском 26 и 50 армии попали в окружение, до 600 тысяч человек. Организованно из окружения вышли 7500 человек, 5 тысяч человек и 500 единиц обоза вывел майор И.Я.Кравченко. Правда для этого пришлось не выполнить приказ командующего 50 армией генерала Ермакова, который приказал разбиться на мелкие группы и просачиваться сквозь окружение противника. На что И.Я.Кравченко ответил: «Я полк распускать не буду и иду на прорыв окружения». После выхода из окружения под г. Белевым его хотели наказать за невыполнение приказа, но победителей в тот момент судить было опасно, армия и так была в неустойчивом состоянии. Поэтому командир дивизии набрал мелочные промахи, вернее даже не промахи, а разумные решения, которые позволил поддержать боеготовность полка, (Спирту больше на 50 грамм выдавал, хотя было понятно, что при отступлении весь этот спирт будет уничтожен, а здесь бойцам, вышедшим из окружения, – поддержка сил. Увеличил суточные порции мяса, так как люди в окружении очень сильно измотались и изголодались. Призывал руководителей раздать все продукты и зерно колхозникам. От этого троякая польза. Продукты для населения и партизан, худо-бедно сохранится семенной фонд, а немцам, при необходимости придется отбирать продукты у населения, что людей серьезно настроит против оккупантов. Жизнь показала справедливость его предложений. В Белевском районе весной крестьяне без труда по дворам собрали семена для сева зерновых, чего не скажешь о других освобожденных районах Тульской области). На основе всего этого у него произошел конфликт с командиром дивизии, который на поле боя ничем себя не проявлял и на фоне Кравченко выглядел бледно. Комдив издал приказ об отстранении Кравченко от командования полком. Когда на офицерском собрании он прочитал свой приказ, офицеры чуть не застрелили комиссара, который зачитывал приказ, и пришел на собрание в солдатской шинели без знаков различия и без документов, а все офицеры полка Кравченко были в форме и с документами. Только вмешательство Кравченко предотвратило самосуд и затем дальнейшую расправу над участниками. Из-под Белева Кравченко с группой офицеров (нач. Особого отдела Бирагов, пом. Начштаба 956 полка ст. л-нт Бенцель В. А., комиссар полка Винокуров, нач. разведки полка л-нт Витязев, адъютант полка л-нт Степа) был направлен в штаб 50 армии в Тулу для рассмотрения его дела. Камандарм 50 армии Ермаков 27 октября рассмотрел дело Кравченко и вынес решение «В должности оставить, из 299 дивизии убрать. Поручить формирование сводного полка». 29 в обед Кравченко доложил, что полк сформирован. Его тут же посылают к начальнику гарнизона г. Тула полковнику Иванову, который ставит его в известность, что сформирован Южный боевой участок и он назначен его командиром, зона ответственности Одоевское шоссе, Орловское шоссе, Воронежское шоссе, р. Упа, этот участок обороняли Тульский рабочий полк, 156 полк НКВД по охране особо важных объектов и сводный полк тульской Рабоче-крестьянской милиции 300 человек. В районе Орловского шоссе на огневых позициях стояло 4 зенитных орудия 732 зенитного артполка и обездвиженный танк КВ, зарытый в землю как огневая точка. Штаб ЮБУ г. Тулы, состоящий из 5 офицеров, разместился в корпусе № 3 Тульского механического института, где уже находились штабы Тульского рабочего полка и 156 полка НКВД. За вечер 29 октября и ночь Кравченко со своими помощниками проинспектировал все боевые позиции и полевые укрепления. Ему понравились бойцы Тульского рабочего полка, которые были довольно плохо вооружены и обучены, в гражданской одежде, но никто не ныл и ничего не требовал, а все готовились к бою. Зная тактику немцев, Кравченко быстро, с наступлением темноты в ночь на 30 октября, перестроил оборону, перенес все огневые точки и отвел весь личный состав на вторую линию обороны.

Е.З. Воробьев

Снимок был сделан где-то в феврале, потому что в начале марта Кравченко назначают командиром дивизии, а его боевые друзья остаются в полку.

Иван Яковлевич Кравченко погибает 8 апреля в должности командира дивизии, похоронен в Москве на кладбище Донского монастыря. Василий Афанасьевич Бенцель погибает 28 апреля 1942 г. под г. Юхновым, его тело привезли в Тулу и похоронили на Всесвятском кладбище.

Оставался неопознанным один человек на фотографии. В добротном белом полушубке и белой шапке ушанке. Кира Георгиевна Аносова не смогла вспомнить, что это за человек. Она сказала, это может быть кто-то из Политотдела то ли дивизии, а может быть и армии. Недавно я зашел к Вячеславу Ивановичу Боть, поговорили с ним о разных моментах обороны Тулы, он мне помог найти заметку в газете «Коммунар» о трагически погибших у деревни Пирово юных разведчиках Тульского рабочего полка и я вспомнил про фотографию и сказал, что вроде всех опознали, а один человек остался неизвестным. Он высказал предположение, что это писатель Евгений Захарович Воробьев (р. 29.11(12.12).1910, Рига – умер. 31.08.1990 г. Москва. Ваганьковское кладбище), русский советский писатель. Участник Великой Отечественной войны. Корреспондент газеты «Красноармейская правда», ездил по всем фронтам. Основная тема его рассказов, повестей и романов – война, ратный подвиг советских людей.

Я постарался найти его фотографии, их оказалось совсем немного. Почти на всех сайтах одна и та же фотография. Редко такое бывает. Видимо, скромный был человек. Но по тем немногим снимкам стало понятно, Вячеслав Иванович, не смотря на свои 86 лет, не ошибся. Это Евгений Захарович Воробьев. Судя по рассказам, ему очень нравилась Тула и туляки и это не удивительно. Дедиловские казаки Луговой сотни Воробьевы несли пограничную службу в прежде бывшем славном городе Дедилове, начиная с 17 века, а может и раньше. И до сего дня в Дедилово Воробьевы живут. Вот он и заехал в начале 1942 г. к родным стальным тульским душам, посмотреть как воюют туляки и сфотографировался на память.

Многие удивленно пожмут плечами – не знаем такого. Очень часто, прочитав книгу или просмотрев фильм, мы наизусть знаем и главных героев и артистов, но как-то мало внимания обращаем на авторов и режиссеров, основных родителей произведения. Давайте по новой знакомиться. Евгений Захарович Воробьев автор книг: «Однополчане» (1947), «Квадрат карты» (1950), «Нет ничего дороже» (6 изд., 1956), «Товарищи с Западного фронта. Очерки» (1964), «Сколько лет, сколько зим. Повести и рассказы» (1964), его знаменитый роман «Земля, до востребования» (1969-70) и др. В 1952 опубликована наиболее значительная его книга – роман «Высота» – о строительстве завода на Южном Урале (одноимённый фильм 1957). Ну как же: «Не кочегары мы, не плотники…» начнет напевать старшее поколение и эту песню подхватит более молодое. Награждён 2 орденами, а также медалями.

В 1942 году был издан сборник рассказов «На дальних подступах к Москве». Куда вошел и его рассказ, который назывался коротко и емко – «Туляки». Он также опубликован в этой главе о Тульском рабочем полку.

Я держу в руках его книгу фронтовых очерков и рассказов, которая вышла за год до его смерти «Москва: Близко к сердцу. Страницы героической защиты города, 1941–1942». В оглавлении нет прямых указаний на Тулу и туляков, но небольшая группа очерков посвящена тулякам и обороне Тулы.

Вот так шаг за шагом фотография открыла свои тайны. На этой фотографии нет случайных людей, всех их собрала сюда необходимость защищать город оружейников – Тулу и каждый из них вложил в оборону нашего города не то что силы и здоровье – душу. Поэтому и Тула, как стояла неприступным бастионом на пути врагов многие века, и в этот жестокий момент нашей истории – выстояла.

Чтобы Вы, дотошный читатель, не искали эти книги, цитаты из них о Туле и туляках я привел ниже. Поверьте, они заслуживают Вашего внимания.

«ЗА ОБОРОНОЙ СЛЕДИТЬ, НЕ СПУСКАЯ ГЛАЗ…»

В один из самых тревожных дней Московской бит вы, 16 октября 1941 года, в Туле собрался партийный актив. Слушали председателя городского комитета обороны, первого секретаря обкома и горкома ВКП(б) Василия Гавриловича Жаворонкова. Коммунисты поклялись Родине:

«Тула, красная кузница, город славных оружейников город металлистов, не будет в грязных лапах немецко-фашистских бандитов. Мы, большевики города Тулы, заверяем Центральный Комитет ВКП(б), что все, как один, с оружием в руках будем сражаться до последней капли крови за нашу Родину, за наш любимый город и никогда не отдадим Тулу врагу».

Патриотический подъем был столь велик, будто сейчас вот, а не во времена гражданской войны на собрании огласили письмо Владимира Ильича Ленина Тульскому ревкому, полученное в дни, когда белая армия Деникина угрожала Москве: «За обороной следить, не спуская глаз…»

Из 40 тысяч тульских коммунистов 32 тысячи взялись за оружие. Ежедневно 5 тысяч человек трудились на оборонительных рубежах. Прославился легендарный Рабочий полк. Командовал им А. П. Горшков, комиссаром был старый большевик, участник гражданской войны Г. А. Агеев; он погиб в бою.

Потомственного оружейника, коммуниста ленинского призыва Петра Максимовича Короткова не отпускали с завода в истребительный батальон Пролетарского района Он настоял на своем; уже проводил на фронт четырех сыновей и зятя. Вернулся на завод после ранения – с забинтованной головой, на костылях – и вновь стал к станку.

Рабочий полк Горшкова сыграл огромную роль в обороне Тулы – не подоспели части 50-й армии, а всю тяжесть отпора несли полк НКВД, зенитчики, артиллеристы

На случай, если фашистов не удастся задержать на подступах к городу, в ночь на 16 октября в Туле заминировали мосты, железнодорожный узел и другие важнейшие объекты. Под 12 городских мостов заложили 21,6 тонны взрывчатки; дежурства минеров держали в секрете

31 октября, за один только день вражеского штурма, туляки подбили и сожгли 34 танка Гудериана. Но не менее важно, что за напряженные дни обороны туляки отремонтировали 529 пулеметов, 66 танков, а 70 орудиям вернули боеспособность.