Текст книги "Блэкаут-2. Отступники"

Когда с наступлением весны Савин наконец вернулся от давидианцев, его ожидал неприятный сюрприз. Последние полгода он наслаждался теплом и уютом поместья Ториан, попутно воображая, какой грандиозный триумф ждёт его после возвращения в «Рубеж». К тому же с собой он привёз целую повозку с «дарами» от отца Давида, служивших как бы дружеским жестом. Помимо оружия, боеприпасов и средств связи, наибольшую ценность представляли саженцы и живая птица, позволившие жителям общины полноценно заняться сельским хозяйством. До этого им приходилось ограничиваться охотой, рыбной ловлей, собирательством и выращиванием грибов в домашних условиях.

Савина действительно встречали как героя, хоть и не так массово, как он ожидал. Узнав, что за время его отсутствия Шелби смог провернуть столь гениальную аферу, Савин оказался, мягко говоря, в ярости. Он не ожидал, что Купер настолько плохо справится с управлением общиной. Однако, если смотреть трезво, вряд ли кто-то другой на его месте поступил бы иначе.

Менять что-либо было уже поздно, людей вполне устраивала новая политическая система ограниченной демократии. Попытайся Савин откатить всё назад, это неминуемо привело бы к расколу. Хоть гвардия по-прежнему оставалась на его стороне, вряд ли её бойцы согласились бы на откровенный террор против несогласных граждан общины, чтобы вернуть своему командору абсолютную власть. К тому же Шелби, наученный неприятным опытом прошлой вражды с Савиным, стал вести себя до неприличия сдержанно и прагматично. Он сразу дал понять, что склонен к честной политической борьбе и не намерен нарушать этических рамок.

Даже из такой не самой приятной ситуации Савин старался извлекать максимум пользы. Как показывала человеческая история, которую Савин знал достаточно хорошо, глупый диктатор в основном полагается на грубую силу в борьбе с политическими противниками, чем вызывает сильное народное недовольство, а там и до революции недалеко. Калигула, Чаушеску, Каддафи – история знает немало подобных примеров. Все они правили железной рукой и в итоге кончили не самым лучшим образом. А вот умный диктатор не ставит себе цель полностью уничтожить политических оппонентов. Ему куда выгодней держать под рукой карманного оппозиционера вроде Шелби, который мало на что влияет, но при этом знает своё место и помогает поддерживать иллюзию демократии в глазах цивилов.

– Командор, может, кофе? – озадаченно произнёс Шелби. – Мне кажется, вы не с нами, а летаете где-то в облаках. Уверен, чашка крепкого горячего кофе вас взбодрит.

– Нет, спасибо, сенатор, я предпочитаю травяной чай, – безмятежно ответил Савин.

На самом деле он бы сейчас точно не отказался от чашки настоящего крепкого кофе, хотя бы растворимого. Только вот в общине его больше года никто не видел. То, что предложил Шелби, на самом деле являлось смесью сушёных грибов, тёртых желудей и каких-то зёрен. Неизвестно кому в голову пришла идея назвать эту бурду кофе – ни вкусом, ни запахом она его и близко не напоминала, однако бодрила такая жижа действительно неслабо.

– Простите, командор, но чая предложить не могу.

– Тогда предлагаю не тянуть резину и начать.

– Конечно.

Шелби открыл папку с документами и принялся неторопливо перебирать содержимое, явно желая позлить командора. Минуту спустя, покрутив перед глазами парой бумаг, он сложил всё обратно и продолжил:

– Командор, как вы наверно уже поняли, я пригласил вас, чтобы обсудить крайне непростую ситуацию, которая сложилась после недавнего… инцидента.

– Сенатор, позвольте мне сэкономить всем нам немного времени. Если вы намерены обсуждать недавнюю трагедию, то это не имеет к вам никакого отношения. Верховный совет уполномочен заниматься только внутренними делами общины, дела гвардии вас не касаются.

– Командор, пожалуйста, не пытайтесь разводить демагогию. Мы ведь обсуждаем не несчастный случай при обращении с огнестрелом. Верховный совет не вмешивался, когда один из ваших новобранцев случайно застрелился во время чистки оружия. Тогда это действительно было внутренним делом гвардии. Но сейчас речь идёт о серьёзном боестолкновении с большим количеством жертв, в том числе и с нашей стороны. А вы ведёте себя так, словно один из гвардейцев всего лишь ненароком отстрелил себе палец. Речь идёт о прямой вооружённой агрессии, а значит, это касается не только гвардии, но и всех граждан «Рубежа» – наших избирателей, если угодно, чьи интересы мы здесь представляем. И они очень обеспокоены тем фактом, что вы до сих пор не сделали официального заявления. Люди имеют право знать, что происходит, поэтому я, как народный представитель, хотел бы услышать ваши разъяснения.

Савину был абсолютно не интересен весь этот разговор. Ему хотелось как можно скорее свалить отсюда. Но он не мог просто так встать и выйти из комнаты, по крайней мере, сейчас.

– Я пока не готов давать каких-либо разъяснений, мы всё ещё проводим расследование.

– Озвучьте хотя бы основные версии, – сказал Шелби. – У вас ведь наверняка есть какие-то предположения?

Савин подумал, что сейчас самое время скормить совету «его» версию событий. Может, после этого они от него отстанут.

– На данный момент основной рабочей версией является трагическая случайность.

– Простите. Трагическая случайность? – не скрывая удивления, уточнил Шелби.

– Да. Мы считаем, что мобильную группу капитана Миллера по ошибке обстрелял неизвестный вооружённый отряд, который случайно зашёл на нашу территорию. А перестрелка на аванпосте «Гермес» стала результатом накалившейся обстановки и чересчур агрессивных действий лейтенанта Ковача. Давидианцев либо спровоцировали на открытие огня, либо они вообще стреляли только в ответ.

Шелби довольно улыбнулся и задумчиво погладил бороду.

– Значит, говорите, засаду устроил неизвестный отряд?

– Именно. Никто из выживших не видел противника и, соответственно, не мог его опознать.

– Командор, вы явно не договариваете, – заискивающе произнёс Шелби.

– Вы спросили основную версию, я вам её озвучил. Больше мне сказать нечего.

– Ну а как же улики, найденные на месте засады? Разве их недостаточно, чтобы опознать давидианцев в этом, как вы сказали, «неизвестном противнике»?

– Не понимаю, о чём вы.

– Давайте я вам напомню. – Шелби достал из папки листок и принялся читать. – На месте засады были найдены боеприпасы, аналогичные тем, что используем как мы, так и давидианцы, плюс одежда с символикой их культа. Как вы это прокомментируете?

– А разве я должен что-то комментировать? – невозмутимо ответил Савин. – Откуда у вас эта информация?

– Хм. Похоже, я попал в точку, – ухмыльнулся Шелби. – Значит, мои источники в вашем штабе и впрямь заслуживают доверия.

«Да ты просто мастер манипуляций», – с неохотой заключил Савин.

Было крайне неприятно признавать, что Шелби загнал его в логическую ловушку несколькими простыми вопросами. Однако сенатор явно не ставил своей целью банально подловить оппонента на лжи, ведь Савин и не обязан сообщать ему детали, составляющие тайну следствия. Вся эта комбинация была всего лишь подводкой к основному спичу про якобы имеющегося крота в штабе гвардии, который сливает Шелби информацию.

«Хочешь таким способом выбить меня из колеи и заставить совершать ошибки? – рассуждал про себя Савин. – Хорошая попытка. Думаешь, если меня разозлить, то я сболтну лишнего или сделаю что-то из ряда вон? Ты прав, я это сделаю, только чуть позже».

В любом случае Шелби каким-то образом пронюхал о найденных на месте боя уликах. Но вряд ли эту информацию слил кто-то из командного состава, в преданности своих офицеров Савин не сомневался. Скорее всего, тем самым источником был какой-нибудь рядовой из мобильной группы Миллера, симпатизирующий рабочему профсоюзу.

Командор с деланой скукой взглянул на часы. Оставалось ждать совсем недолго.

– Сенатор, – голос Савина приобрёл стальные нотки, – не знаю, какую игру вы затеяли, но я настоятельно порекомендовал бы вам не собирать непроверенные слухи от так называемых «источников», а тем более не распространять их. В противном случае мне придётся арестовать вас по обвинению в информационной диверсии.

– Командор, пожалуйста, не ведите себя как нашкодивший ребёнок. Я всего лишь подловил вас на лжи, а вы уже угрожаете мне арестом.

– Что вы, Шелби…

– Сенатор Шелби, – прервал его оппонент. – Простите, что перебил, но давайте не будем забывать о протоколе, командор Савин.

Это была явная отсылка к поведению самого Савина двумя годами ранее, когда он на первом заседании совета общины прилюдно осадил Шелби и заставил того обращаться к себе «сэр», хоть был и ниже его по званию. Очевидно, Шелби не забыл и не простил нанесённого тогда оскорбления.

– Как скажете, сенатор. – Савин уже еле сдерживал свои звериные порывы, однако продолжал сохранять внешнюю невозмутимость. – Я ни в коем случае не угрожаю вам, просто констатирую факты. Как вы сами говорили, ситуация не из простых, а это может потребовать от меня непростых решений. Так что давайте не будем усложнять обстановку, она и так накалена до предела.

Шелби нахмурился:

– Не волнуйтесь, командор, я вовсе не вредитель и тем более не дурак. Могу со всей ответственностью вас заверить, что никакая информация, составляющая тайну следствия, не покинет эту комнату. Я недаром полжизни проработал в полиции. Уверен, вы считаете меня своим врагом. Очень зря. У нас порой случаются разногласия по некоторым вопросам, не отрицаю, но вы же понимаете, любые мои действия обусловлены исключительно интересами общины.

– Вы забыли добавить, что делаете это «в интересах ваших избирателей», – издевательски подметил Савин.

– И это тоже. Но не стоит относиться к моим словам так иронично. У меня к вам важный разговор, предлагаю на какое-то время отбросить в сторону весь этот неуместный юмор и поговорить серьёзно.

– А вы так умеете?

Шелби разочарованно скривил лицо.

– Ладно, ладно, – добавил Савин серьёзнее, выставив перед собой ладони и ещё раз украдкой взглянув на часы. – Выкладывайте, что у вас за дело. Только, пожалуйста, без этого вашего словоблудия. Говорите чётко и по делу.

Шелби удовлетворённо кивнул.

– Я уже пытался поднять этот вопрос на прошлом заседании, но вы увернулись от прямого разговора, так что рискну сделать это сейчас. Командор, вы ведь далеко не глупый человек, хоть порой и совершаете откровенные глупости.

– Какие, если не секрет? – заинтересованно спросил Савин. – Простите, что прервал, но мне действительно интересно, какие мои поступки вы считаете глупыми.

Шелби недовольно свёл брови. Ему явно не хотелось отвлекаться на вопрос Савина.

– Самый очевидный пример, это те абсурдные фантазии, которыми вы разродились после возвращения от давидианцев. Я в первую очередь говорю о вашем намерении регулярно ездить в гости к их духовному лидеру под видом торговли. Уж не знаю, что они там с вами делали на протяжении пяти месяцев, но мозги вам промыли основательно. К счастью, моего влияния тогда хватило, чтобы переубедить вас, а то бы вы легко застряли у давидианцев ещё на полгода.

– Не буду отрицать, тогда я явно был под впечатлением от отца Давида. Мне действительно хотелось скорее сблизить наши общины. И если бы вы мне тогда не помешали, возможно, сейчас мы бы не оказались в столь сложной ситуации.

– Не хочу с вами спорить, разговор сейчас о другом.

– Это хорошо. А то я всё жду, когда вы начнёте говорить по существу.

– Командор! – Шелби начал терять самообладание, Савина это забавляло. – Думаю, вам пора взглянуть правде в глаза и признать, что многие из наших граждан далеко не в восторге от вашего руководства, и они явно не хотят видеть вас на посту главы общины.

– И как же вы это узнали, сенатор? Провели соцопрос среди всех жителей? Хотя нет, скорее всего, только среди членов вашего профсоюза. В таком случае не удивлюсь, если многие из них хотели бы видеть вас главой общины.

– Чтобы знать настроения людей, не обязательно их опрашивать, достаточно просто с ними общаться. Кстати, вам бы это тоже не помешало. Если бы вы хоть иногда спускались со своего трона и разговаривали с обычными людьми, то и сами прекрасно всё видели бы.

– Сенатор, вы так умилительно изображаете заботу о своих избирателях. В этом здании, – Савин развёл руками, – могло свободно разместиться несколько семей с детьми. Однако вы предпочли забрать его под административные нужды, хоть вам предлагались и менее комфортные варианты. Я уже молчу про то, что каждый из вас живёт в отдельном коттедже. Таких роскошных жилищных условий нет даже у моих офицеров.

– Командор, не пытайтесь увести разговор в сторону. Скажу прямо, многим гражданам «Рубежа» очень не нравится, что ими руководит человек, которого никто не избирал. Они предпочли бы самостоятельно выбирать себе главу.

– И вы, конечно же, видите на этой должности себя. Угадал?

– Не обязательно. Мне не важно, кто будет главой общины, главное, чтобы его выбрало большинство жителей в ходе открытого демократического голосования. И если люди отдадут предпочтение вам, то я не вижу в этом ничего плохого. Это будет честно и демократично.

Раздался стук. Дверь кабинета распахнулась, и на пороге материализовалась невысокая овальная фигурка капрала Викерса.

– Сэр, извиняюсь за беспокойство, но вам срочное донесение.

Подойдя к Савину короткими торопливыми шажками, Викерс вручил ему сложенный вдвое листок бумаги. Развернув лист, Савин вгляделся в него с озабоченным выражением лица.

– Господа сенаторы, к сожалению, вынужден прервать нашу встречу, мне необходимо срочно явиться в штаб, – командор встал из-за стола, сложил листок и убрал его в карман. – Сенатор Шелби, мы обязательно продолжим этот разговор завтра. А пока вынужден вас покинуть.

Не дожидаясь какого-либо ответа, Савин поспешно удалился из кабинета. Капрал Викерс выскочил следом.

– Викерс, мать твою, какого чёрта ты так долго? – не скрывая эмоций, начал командор, как только они покинули здание. – Ты должен был принести эту чёртову бумажку ещё семь минут назад.

– Сэр, я дико извиняюсь. У меня внезапно живот прихватило, вот и пришлось…

– Да мне плевать, что у тебя там прихватило. Когда в следующий раз я отдам тебе приказ и укажу конкретные временные рамки, ты должен будешь выполнить его в срок даже с обосранными штанами, иначе отправишься дежурить на самый дальний аванпост. Ты всё понял?

– Так точно, сэр! – Викерс вытянулся по стойке смирно и отсалютовал.

– Ладно.

Слегка успокоившись, Савин достал из кармана сложенный лист бумаги, который ранее передал ему Викерс. Он был чист не только снаружи, но и внутри. Взяв авторучку, командор записал на нём несколько имён: «Ковач, Миллер, Купер» и передал листок Викерсу.

– Ровно через час все эти люди должны быть в моём кабинете.

Викерс убрал листок в нагрудный карман и, бодро отсалютовав, развернулся, но Савин внезапно его задержал:

– Стоп. Уточнение. Купер в записке это не майор, а его дочь Рита. Надеюсь, не перепутаешь. Если не ошибаюсь, сегодня она должна дежурить на вещевом складе. Скажи ей, пусть прихватит с собой журнал вещевого имущества гвардии, он мне понадобится. Бегом марш.

Глава 11. Сергей Калашников

Стемнело рано, как обычно и бывает весной в горах. Сергей вошёл в комнату, протянул руку к рубильнику, висящему на стене, и повернул переключатель. Небольшая светодиодная лампа на потолке не зажглась. Он повторил действие несколько раз – результат остался тем же. Сергей выглянул на улицу. Окна соседних домов были тёмными, немногочисленные фонари уличного освещения не горели. Обычно электричество в жилые дома подавали с наступлением сумерек, но сегодня этого не произошло.

«Ясно, ужинаем при свечах».

Электроэнергия в общине появилась два года назад, после приземления в долине экипажа космолёта «Аляска». Аварийный радиоизотопный генератор, хранившийся в посадочном модуле, неплохо подошёл в качестве портативной электростанции. К счастью, среди жителей «Рубежа» нашлись несколько специалистов, умеющих работать с электричеством и электросетями. Им пришлось с нуля прокладывать силовые кабели между зданиями и проводить электрификацию каждого дома, поскольку реанимировать местный ретранслятор «эфирной сети» было нецелесообразно.

Малой мощности радиоизотопного генератора вполне хватало для освещения всех жилых домов и нескольких главных улиц в тёмное время суток. Днём электричество подавалось только в административные здания и на производственные объекты: фермы, склады, мастерские и на продовольственное хранилище.

Соседи, с которыми семья Сергея делила дом, уже вернулись с работы и «оккупировали» общую кухню. Решив, что двум семьям там будет слишком тесно, Сергей предложил своим девочкам поужинать в комнате. Он опустил со стены небольшой раскладывающийся стол, за которым Сара обычно делала уроки. Лиза зажгла пару свечей. Комната наполнилась смесью запахов плавленого парафина и тушёного мяса.

– М-м-м. – Сергей с наслаждением втянул носом мясной аромат, пробивавшийся из-под крышки керамической сковороды. – Похоже, сегодня нас ждёт что-то особенное?

– Ну а как же. Нашему герою всё самое лучшее.

Лиза подняла крышку. Из сковороды поднялось облако ароматного белого пара, сквозь который Сергей разглядел тушёное мясо с картошкой.

– Жаркое? – произнёс он со смесью удивления и радости. – Вот так сюрприз.

Для большинства жителей «Рубежа», в том числе и для Сергея, любое мясное блюдо было настоящим деликатесом. Лишь офицеры и некоторые чиновники могли постоянно баловать себя и свои семьи чем-то подобным. А вот цивилам и рядовому составу гвардии в основном приходилось довольствоваться чечевичной и грубой зерновой кашей, а также овощами и зеленью, выращенными на гидропонных фермах. Иногда скудный рацион дополнялся рыбой и в очень редких случаях мясом кролика или птицы. Более крупных животных в общине не разводили.

– Я надеюсь, этот кролик не проделал дыру в нашем бюджете? – поинтересовался Сергей. – Или у нашей семьи появился тайный спонсор?

Сара захихикала, прикрывая лицо рукой. Лиза улыбнулась, накладывая жаркое в тарелки.

– Не переживай, дорогой, этот кролик вообще не с фермы, так что ни одной «бумаги» я на него не потратила.

– Неужели подарил кто?

– Ага, и мешок картошки в придачу. – Лиза перевела взгляд на Сару, та продолжала хихикать. – Ну что, добытчица, сама папе расскажешь или мне помочь?

Сергей бросил на дочь озадаченный взгляд.

– Ладно-ладно, мам, я сама.

Девочка вскочила со стула, подбежала к своей кровати и достала из-под неё пневматическую винтовку. Сергей подарил её дочери прошлым летом. Он решил, что умение метко стрелять для девочки не будет лишним.

– Пап, я теперь настоящий охотник, – девочка с гордостью прижала винтовку к груди.

– В смысле? – Сергей бросил взгляд на свою тарелку. – Я надеюсь, у меня тут не соседская кошка?

Девочка засмеялась:

– Это кролик, пап. Я прям из нашего окна его подстрелила, метров с тридцати, не меньше. Увидела, как он возле соседского сарая копошится и первым же выстрелом точно в голову, он и дёрнуться не успел. Я его домой принесла и сразу освежевала.

– Сама?

– Ага. Мамы тогда дома не было. Я всё сделала, как дядя Дэн учил, – девочка достала из кармана складной нож, который на день рождения подарил ей Денис.

Сергей с гордостью посмотрел на дочь.

– Ну что могу сказать, ты теперь действительно охотник, раз можешь не только подстрелить дичь, но и разделать её. Давай попробуем твою добычу.

Девочка расплылась в улыбке. Она затолкала винтовку обратно под кровать и уже собралась вновь сесть за стол, но Лиза её остановила.

– Сара, погоди. А ты больше ничего папе рассказать не хочешь?

Девочка застыла на месте.

– А что ещё? Я всё рассказала.

– Разве? А мне сегодня утром один из соседей немного по-другому всё описал.

Сара уставилась на маму испуганными глазами.

– Мам, прости, я не виновата. Я только хотела…

– Давай с самого начала, – прервала её Лиза. – Но только теперь ничего не скрывай. Расскажи папе всё как было.

Девочка глубоко вздохнула и принялась тараторить немного дрожащим голосом:

– В общем-то всё начиналось, как я сказала. Увидела этого кролика, подстрелила его с первого выстрела. Я такая радостная была. Ноги в руки и бегом на улицу вместе с винтовкой. А там мужик какой-то идёт в его сторону и сумку разворачивает, явно прикарманить хочет. Я по его виду сразу поняла, что это цивил, к тому же абориген, на гвардейца или хотя бы бывшего копа вообще не похож. Говорю ему, что это моя добыча, я его подстрелила. А он что-то кричать агрессивно начал на непонятном языке и вид делает, что фьярского вообще не понимает. Я даже по-английски пыталась ему объяснить, а он кричать продолжает и слушать меня не хочет. Засунул кролика в сумку и уходить собирается. Не отдавать же ему мою добычу. Я ствол на него направляю и серьёзным голосом говорю, что сейчас отстрелю ему всё хозяйство, если кролика не вернёт. Это он сразу понял, я его неслабо так напугала. Принялся под дурачка косить и успокаивать меня на ломаном фьярском. Я ещё раз ему пригрозила. Он тут же сумку на землю бросил и смылся… Вот.

Девочка с облегчением выдохнула.

– Да уж, одна история офигительней другой. – Сергей задумчиво почесал бороду. – А это точно был дикий кролик? Может, с фермы убежал, а тот мужчина хотел вернуть свою собственность?

– Пап, уж я-то могу отличить дикого кролика от домашнего. Он не такой жирный и пушистый был, как те с фермы.

– Очень хотелось бы в это верить, иначе у нас могут быть проблемы. Но если кролик действительно был диким, то могу тебя поздравить, стреляешь ты метко, да и ножом неплохо орудуешь. Правда, момент с угрозой оружием меня слегка напряг.

– Пап, не волнуйся. Я же винтовку не перезарядила после первого выстрела, она разряжена была. Я не дурочка наставлять на человека заряженный ствол.

– Хочешь сказать, ты целилась в человека, но стрелять изначально не собиралась?

– Ну… да. Ты же говорил нельзя стрелять в людей.

– Да неужели. Если память мне не изменяет, я говорил не только об этом, когда учил тебя стрелять. А ну-ка повтори, что гласит первое правило стрелка.

– Первое правило стрелка гласит: «Я всегда буду обращаться с любым оружием как с заряженным».

– Хорошо. А теперь второе правило.

До девочки наконец дошло, к чему клонит отец. Она перевела взгляд на мать, ожидая получить какую-то поддержку, но та лишь внимательно слушала и наблюдала. Лиза явно не хотела вмешиваться, это подорвало бы авторитет Сергея, как главы семьи. Поняв, что мама её не защитит, Сара поникла и стыдливо опустила глаза в пол.

– Давай, давай. Я жду, – добавил Сергей. – Что гласит второе правило стрелка?

Сара собралась и выпалила на одном дыхании:

– Второе правило стрелка гласит: «Я никогда не направлю оружие туда, куда не собираюсь стрелять».

– Ты отлично всё помнишь. Но тогда зачем ты направила на человека винтовку, если стрелять не собиралась?

– Прости, пап. Я… я не хотела отдавать ему кролика. Не злись, пожалуйста, я так больше не буду.

Сергей улыбнулся:

– Дорогая, я на тебя вовсе не сержусь. Ты всё сделала правильно. Это была твоя добыча, и только твоя. Никто другой не имел права на неё покушаться. И даже если бы ты выстрелила в этого человека, то была бы права. Просто в следующий раз держи оружие заряженным и готовым к бою. Иначе твою винтовку в лучшем случае отнимут, а в худшем – тебя же из нее и подстрелят. А теперь марш за стол, воительница, жаркое стынет.

Девочка подбежала к отцу и крепко его обняла.

– Давай-давай, садись.

Сергей обхватил дочь рукой и, оторвав от пола, усадил на стул.

– Что интересного в школе? – спросил Сергей, уминая первый кусочек жаркого.

Судя по вкусу, кролик действительно был диким – жилистое и жёсткое мясо жевалось с трудом. Неудивительно, если он питался одной лишь травой. Кролики с фермы на вкус были совсем другими. Их обильно пичкали различными кормами и биодобавками для ускоренного роста.

– В школе как обычно, скука смертная в основном, – ответила Сара, закатив глаза. – Миссис Койо уже замучила со своей полевой практикой.

– Напомни-ка, что она ведёт.

– Основы сельского хозяйства и садоводства.

– Полезный предмет.

– Ну да, – голос девочки наполнился недовольством. – Мы уже весь школьный двор превратили в сплошной огород. Копаемся в земле несколько часов в неделю. Но это ещё цветочки. Миссис Койо сказала, что с этого месяца каждый из нас должен начать вести свой собственный огород возле дома, это будет вместо летней практики. Ты представляешь? Будто мы все мечтаем стать фермерами.

– Не самая плохая профессия. Фермеры нам нужны.

– Спасибо, но копаться в грязи точно не моё. Да и не понятно вообще, зачем нас учат выращивать что-то в грунте, когда вся еда растёт на гидропонных фермах. Лучше бы нас с гидропоникой учили работать.

– Боюсь, когда ты вырастешь, никакой гидропоники уже не будет. Всю еду придётся выращивать в земле, совсем как в старые добрые времена. Так же, как сейчас это делают давидианцы. Собственно, к этому вас и готовят.

– А что случится с гидропоникой? – удивлённо спросила девочка. – Почему её не будет?

– Потому что для её работы нужны удобрения, питательные смеси и много чего ещё. А находить всё это с каждым годом становится всё сложнее. Тех запасов, что у нас есть, хватит от силы на год. Так что классическое земледелие – наше неизбежное будущее. Придётся это принять.

– Ну нет уж. Я лучше охотником стану или на худой конец рыболовом, но никак не фермером.

– Боюсь тебя огорчить, но обе эти профессии уже сейчас мало востребованы. Дичи в лесах почти не осталось, да и рыбу из ближайших озёр всю выловили. Так что тебе несказанно повезло проявить свой талант стрелка на практике. Не факт, что в будущем выдастся такая возможность.

Девочка сложила руки на груди и недовольно засопела. Сергей закинул в рот очередной кусок крольчатины.

– Не переживай, – ободряюще произнёс он, погладив дочь по плечу. – Уверен, такая воительница без достойной работы не останется.

– Тогда я стану гвардейцем, как ты и мама, – восторженно произнесла девочка.

Сергей с Лизой засмеялись.

– Дочка, – начала Лиза, – я думаю, в нашей семье и двух вояк вполне достаточно.

Сергей поддержал её:

– Поверь, на самом деле гвардейская служба намного тяжелее, чем это выглядит со стороны. Это не только красивая форма и высокий социальный статус, но ещё и ночные караулы под проливным дождём, многокилометровые рейды со стёртыми в кровь ногами и большая опасность получить заражение во время очередной зачистки. К тому же женщин в гвардию особо и не берут.

– Но ведь мама служит. Ну, то есть служила.

– Да, служила, – с грустью в голосе произнесла Лиза. – Но теперь вся моя служба – это забота о тебе и твоём будущем братике… Или сестричке.

– Пусть будет братик, – улыбнувшись, подхватила Сара. – Я научу его хорошо стрелять, и мы вместе будем ходить на охоту.

– Это уж как повезёт, – ответила Лиза.

– Чем ещё в школе занимаетесь кроме садоводства? – спросил Сергей. – Может, есть что-то интересней лично для тебя?

– Да. Мне очень нравятся уроки доктора Мура.

– Это бывший астронавт?

– Он не просто астронавт, он был капитаном настоящего космического корабля, и не один раз.

– Как скажешь. – Сергей усмехнулся. – Но нам с твоей мамой он в первую очередь запомнился как въедливый журналюга, донимавший всех вопросами.

– О да, – возмущенно воскликнула Лиза. – Не знаю, какой из него капитан, но мозги он полоскать умеет. Его так называемое интервью меня неслабо выбесило. Вот уж не думала, что ему доверят учить детей. Он хоть по-фьярски научился разговаривать?

Сара рассмеялась:

– Это как посмотреть. На слух он всё отлично понимает, а вот разговаривает не очень. У него такой смешной американский акцент… Порой вообще не понятно, что он хочет сказать, приходится переспрашивать по несколько раз. Но дети его очень любят, доктор Мур классный.

– И что он у вас ведёт? – спросил Сергей.

– Природоведение. В основном рассказывает об устройстве мира и о своих путешествиях по Солнечной системе. Доктор Мур много где успел побывать, он больше двадцати лет был астронавтом. Ещё он про всякие непонятные природные явления любит говорить. Недавно, например, рассказывал про шаровые молнии.

– Шаровые молнии? – осторожно переспросил Сергей, стараясь не демонстрировать особого интереса.

– Ага. Их ведь в последнее время всё чаще стали замечать, особенно по ночам. Доктор Мур старается документировать все случаи. Он говорит, что до солнечной вспышки такого не было, а сейчас по несколько раз в месяц к нему обращаются люди, утверждающие, что видели в небе синие огненные шары. Я сегодня на рынке услышала, что этой ночью одна из шаровых молний летала возле госпиталя. Может быть, ты её видел, пап?

Сергей сжал губы и неуверенно покачал головой. Он решил, что не стоит сейчас рассказывать о своём ночном приключении.

– Я всю ночь спал, так что всё пропустил.

– Жаль. Было бы здорово увидеть шаровую молнию вблизи.

– Не самая лучшая идея. Попадёт в тебя такой шарик, и ничего, кроме кучки пепла, не останется.

– Как бы не так, пап. Я ведь тоже этой темой заинтересовалась. Доктор Мур разрешил почитать его заметки и рассказы очевидцев. Там, правда, всё на английском было, но я примерно поняла. Так вот, раньше, до солнечной вспышки, шаровые молнии были не таким уж и частым явлением, но при этом люди, наблюдавшие их вблизи, нередко погибали. А сейчас они летают над нами чуть ли не каждую неделю, но никто от них до сих пор не пострадал. И, что особенно странно, их замечают только над городом или возле него. А вот на дальних пограничных аванпостах ничего такого не видели, доктор Мур узнавал. Странно ведь, да?

– Ничего странного. В столице компактно проживают около тысячи человек, а на границе дежурят около сотни, к тому же они разбросаны по огромной территории. Разве не логично, что из города больше шансов увидеть что-либо?

– Логично, конечно. Но это слишком простое и неинтересное объяснение.

– Поверь, дорогая, обычно даже самые сложные вещи объясняются крайне просто. Сейчас период гроз, вот и шаровые молнии разлетались.

– А вот доктор Мур считает, что это и не шаровые молнии вовсе, а «плазмоиды», он так их назвал. По его словам, это какие-то новые плазменные образования, возникшие в атмосфере после вспышки. Он ещё что-то там рассказывал про выброс солнечной плазмы в магнитосферу Земли, но я мало что поняла. А вообще я думаю, что эти «плазмоиды» не так просты, как считает доктор Мур. Он думает, что это обычное природное явление, но у меня есть своя теория.

– И какая же? Думаешь, это инопланетяне? – иронично уточнил Сергей. – Или нет, вражеские дроны-разведчики. Угадал?

– Ха-ха-ха, как смешно, – саркастично ответила Сара. – Я думала об этом, но, по мне, первый вариант слишком фантастичен, а второй – слишком банален. Да и какие ещё дроны-разведчики, когда вся сложная электроника давно сгорела? Мне кажется, доктор Мур абсолютно прав, что не считает эти штуки шаровыми молниями. Но он боится включить фантазию и пойти дальше в своих размышлениях. А вот я не боюсь.