Текст книги "Новые крепостные. Неофеодализм и современное рабство"

Ими дело не ограничивается. За организациями, а также их участниками и руководителями присматривают платные системы вроде «Контур. Фокус» или бесплатные, как например интернет-сайт «За честный бизнес». Помимо них, у нас есть еще такие популярные социальные сети, как «Одноклассники» или «ВКонтакте», а также целые «экосистемы». Наиболее известными на текущий момент являются «Яндекс» («Yandex») или «Сбер» и некоторые пока менее заметные, но от того не менее влиятельные на этом поле игроки. Они в той или иной степени охватывают практически все основные сферы жизни обычных людей: финансы, связь, торговлю, недвижимость, рекламу, транспорт, питание, развлечения, путешествия, здоровье, образование, технологии, новости и предоставление информации, юридические услуги, компьютерные и интернет-технологии, системы поиска в Интернете, – и одновременно собирают подробную информацию о своих пользователях. Для тех же целей служат и разнообразные «умные» колонки и прочие гаджеты для «умного» дома, которые усиленно продвигают все участники этого рынка сбора информации и слежки за населением.

Помимо этих «экосистем», у нас есть: базы данных – государственные, банковские, корпоративные; широкомасштабное видеонаблюдение, только по Москве называется цифра в сто сорок тысяч видеокамер, но, похоже, она заметно преуменьшена, чтобы лишний раз не будоражить публику; национальная система кредитных историй, содержащая сведения о том, насколько аккуратно физические лица – должники выполняли свои обязательства перед кредиторами; системы вознаграждения и наказания, например, хороших, средненьких и плохих клиентов банков в рамках антиотмывочного закона и прочих указаний Банка России. Центральный банк даже хочет самостоятельно оценивать клиентов и присваивать им соответствующие цвета – красный, желтый и зеленый. Структура, неспособная обеспечить нормальное функционирование банковской системы менее чем из полутысячи банков, хочет взять на себя оценку буквально трех миллионов юридических лиц. О целях, которые ставит перед собой эта организация, мы еще поговорим; правительственный подход к делу; электронные данные о государственных, муниципальных и прочих тендерах и закупках; вездесущие социальные сети; Роскомнадзор, отвечающий за цензуру. То, что он пока функционирует в довольно ограниченных пределах, не должно вводить в заблуждение. Это всего лишь пока. Как любая бюрократическая структура, он в лице своего руководства неизбежно будет стремиться к получению все большего влияния.

Всего каких-то два десятилетия назад социальная и политическая власть официальной прессы была все еще настолько велика, что ее часто называли «четвертым сословием» – значимой проверкой власти правительства. Этот термин больше не используется. Монополия на печатное и устное слово, дававшее прессе ее власть, в современном мире исчезла.

В эпоху, когда у каждого пользователя смартфона, по сути, есть тот же печатный станок в кармане, владение настоящим физическим печатным станком уже мало что значит. Если когда-то печатное слово было редкостью по сравнению с общей суммой всех слов, написанных кем-то в рукописной форме, то сегодня почти все слова, написанные где-либо, доступны где-то в Интернете. То, что редко и поэтому стоит денег – это не напечатанные слова, а доли нашего внимания. Именно на контроль за ними и на их направление в нужное русло будут направлены основные усилия властей.

Национальная, или глобальная, сеть наблюдения, которая использует алгоритмы для изменения человеческих мыслей и действий способами, которые элиты считают справедливыми или полезными для всего человечества, вряд ли является дорогой в новый рай. Это дорога в лагерь… или в дивный новый мир Четвертой промышленной революции, в мир «Новой нормы», где неофеодалы будут править новыми крепостными.

Использование современных технологий, включающих в себя в том числе социальные сети, распознавание лиц, смартфоны, искусственный интеллект и интеллектуальные камеры, будет играть решающую роль в этой оруэлловской стратегии социальных манипуляций. Каждое действие гражданина будет оставлять постоянный цифровой отпечаток, которому правительство будет назначать хорошую или плохую оценку в зависимости от того, как они оценивают это действие. Такого типа социального контроля раньше не было.

Если посмотреть на систему социального кредита несколько под другим углом зрения, то получается интересная экономическая схема. Без ведома большинства людей предпринимается реальная попытка властей создать систему, в которой всем гражданам ежемесячно вместо нормальной зарплаты вводится цифровая «заработная плата», включающая в себя возможность получать или терять деньги. Эта система увидит любую форму инакомыслия, которая приведет к прекращению предоставления этих кредитов и отсутствию возможности работать, есть или даже существовать в обществе. Это был бы конец не только инакомыслию, но и любому подобию реальной индивидуальности.

Когда правительство контролирует подавляющее большинство аспектов жизни обычных людей, идти против властей становится очень опасно. Ведь правительство будет определять, кого считать приемлемым в социальном и экономическом плане, а кого подвергнуть остракизму. В конце концов, все будут вынуждены если не вести себя так, то хотя бы имитировать поведение, которое поощряет правительство. В результате будет создан новый гражданин. Хотя вряд ли такой человек уже будет гражданином. Скорее, это будет нумер, а с достижениями в сфере евгеники и генетики не просто нумер, а нумер, целенаправленно спроектированный и созданный для решения вполне конкретной практической задачи, но основанием для такого отбора и модификации послужит ССК представителей его предыдущих поколений.

Социальный кредитный рейтинг окажет невероятное влияние на все сферы жизни общества. Ничего подобного мир еще не видел. И влияние ССК будет только расти. Китай – первая страна, внедрившая это, и уж точно не последняя. Другие будут делать то же самое, чтобы поддерживать свою власть, увеличивать ее и манипулировать ею. Новым крепостным заготовлено такое ярмо, о котором и мечтать не могли средневековые феодалы.

Система социального кредита – это лишь один из фундаментных блоков технологической сети управления и контроля за населением. Однако если соединить ССК с универсальным базовым доходом (УБД), то сразу можно увидеть, кто и какие преимущества получает. Или не получает. Совместное функционирование ССК и УБД означает, что в самом ближайшем будущем мы увидим человека, который, если только посмеет сказать что-то политически некорректное, примет плохое финансовое решение или сделает, по мнению властей, что-то неправильное, будет буквально исключен из экономической, социальной и вообще жизни общества, став неприкасаемым и без каких-либо средств к существованию.

Если правительство (или какая-то частная корпорация) отвечает за раздачу ваших «льгот», а правительство/корпорация одновременно отвечает и за рейтинг вашего социального кредита, что, по нашему мнению, произойдет с нарушителями? Правительства некоторых стран уже сокращают выплаты по системе социальной защиты лицам, которые не выполняют то, что эти правительства считают «приемлемыми» решениями в области здравоохранения. Существуют аналогичные схемы, когда получатели проходят тестирование на наркотики в рамках требования для получения «льгот». Однако все это лишь подготовка к гораздо более масштабной финансово-экономической схеме.

Итак, встречайте универсальный базовый доход.

Универсальный базовый доход (УБД)

Рассмотрим подробнее, как создаются экономические условия для «дивного нового мира», «Новой нормы», Четвертой промышленной революции или Нового мирового порядка экономическими методами. Гораздо проще не загонять туда население силой, так оно еще начнет сопротивляться с возможными непредсказуемыми для элит последствиями, а сделать этот новый мир привлекательным для доверчивой публики, чтобы она сама выбрала его.

Поэтому сначала стоит поговорить о предпосылках для такого перехода. Вы когда-нибудь думали, что будете жить в стране с формально свободной рыночной экономикой, где правительство будет указывать владельцам частного бизнеса, когда и как они могут работать, а работникам скажут: «Вы больше не можете работать для собственного блага?».

В 2020 году это стало реальностью. В США под лозунгами борьбы с коронавирусной эпидемией с начала года было потеряно 22 миллиона рабочих мест. Лишь 42 % из них были восстановлены к августу, когда страна начала открываться заново. Миллионы рабочих мест были потеряны безвозвратно, так как предприятия закрылись как из-за тяжести не позволяющих нормально работать ограничений, так и из-за денежных проблем их владельцев и бывших клиентов. Более 10 миллионов американцев считались временно не имевшими работы. Но исторически сложилось так, что почти 30 % людей, которые сообщают Министерству труда о своей временной безработице, никогда не получают свою работу.

В России показатели по безработице, вызванной закрытием предприятий в связи с действиями властей по борьбе с коронавирусом, существенно разнятся. По официальным данным Росстата, это 4,5 миллиона человек. Есть и другие данные. Как в начале октября 2020 года сообщал «Московский комсомолец»: «Число россиян, не имевших работы, но желавших ее найти, во втором квартале 2020 года, на который пришелся пик пандемии, достигло 9,3 млн. человек, или 12,1 % всей рабочей силы, оценили аналитики „FinExpertiza"». Причиной столь значительного разброса в цифрах называют различные методики. Однако и те и другие сходятся в том, что в результате противоэпидемических мер официальная безработица и у нас в стране резко выросла. Про неофициальную и говорить не приходится.

Совершенно очевидно, что фундаментальный ущерб рынку труда наносит не столько сам коронавирус, сколько методы борьбы с ним. Многие потерянные рабочие места в ближайшее время не появятся вновь, и предположения о том, что экономика вернется к тому состоянию, в котором она была до 2020 года, явно ошибочны.

В середине 2020 года кредиты были у 72 % российских семей. По сравнению с 2017 годом их количество выросло на 15 % по сравнению с 2009 годом – в три-четыре раза.

Наиболее часто брали кредиты люди в возрасте от двадцати пяти до сорока четырех лет (12 %), меньше всего – пенсионеры (4 %). Наиболее популярным был потребительский кредит, его брали более половины россиян (51 %) за последний год. 14 % оформляли ипотеку и POS-кредиты, еще 8 % взяли средства на покупку автомобиля.

Средняя кредитная задолженность на домохозяйство по России с начала года увеличилась на 12 %, или на 37 000 рублей, до 323 800 рублей.

Средний долг россиянина, желающего рефинансировать его, по ипотеке – 2 миллиона рублей, по потребительским кредитам – 400 тысяч рублей.

Уровень закредитованности семей (исчисляется как средний долг к доходу) по итогам второго квартала достиг 30 %. За год этот показатель вырос на 2 процентных пункта, что фактически указывает на ухудшение финансового положения домохозяйств.

На 1 июля общий размер задолженности физлиц достиг 19 триллионов 909 миллиардов рублей, следует из статистики ЦБ. С начала года он вырос на 89 миллиардов рублей, или 4,2 %, а за последние двенадцать месяцев – на 2,141 %. При этом практически каждый четвертый заемщик оказался фактически в «рабстве» у кредитора, отдавая ему более 80 % своего месячного заработка.

Рост долговой нагрузки на население продолжит расти, так как займы будут брать те члены семьи, которые пока не имели кредитов. Набирая долги, люди пытались компенсировать спад реальных располагаемых доходов. Это не проблема, если заемщик стабильно зарабатывает для обслуживания кредита. Хуже, когда банки удовлетворяют фактически неплатежеспособный спрос, а именно доля таких кредитов растет в условиях сокращения количества рабочих мест.

Многие из прекративших работу предприятий больше не откроются никогда. При этом наибольший ущерб был нанесен малым предприятиям. По существующим оценкам, это около 60 % предприятий, причем больше всего пострадали рестораны. В результате усиленной борьбы властей с коронавирусом появилась не только масса людей, оставшихся без работы, но и потерявших все владельцев бизнеса. В результате же нового раунда борьбы с «эпидемией» прекратят свое существование даже те малые предприятия, которым до той поры удавалось оставаться на плаву. Итог этого вполне очевиден: еще больше рабочих мест исчезнет, и еще больше людей окажутся ввергнуты в нищету.

Бедность – это порочный круг. Одна, казалось бы, мелочь может затянуть тех, кто борется, в водоворот сборов и штрафов, выйти из которого окажется невозможным. Однако не надо волноваться. Правительство здесь. Оно рядом, чтобы помочь. По крайней мере, именно так поступали американские власти. Еще во времена президента Рейгана был предпринят шаг по раздаче средств населению. Власти предоставили «стимулирующий» чек для всех в Америке. Они выдавали людям такие огромные деньги в виде пособия по безработице, что те зарабатывали больше, оставаясь дома, чем работая. Правительство платило людям за то, чтобы те не работали. И в большинстве случаев не вина этих людей, что правительство фактически заставляло их закрывать рабочие места, если только они не считались «важными». Использованный при Рейгане механизм очень похож на современную западную концепцию универсального базового дохода. Или ее еще можно назвать экономической основой неофеодализма для населения. На свете найдется много людей, готовых отказаться от своей свободы, чтобы о них позаботился кто-то другой. При этом они не понимают или не думают, что отказываются от свободы. Они убеждены в том, что просто пользуются разумной и справедливой системой, исключающей бедность. Жадность, честолюбие и отсутствие амбиций, присущие сегодня многим, заставят их добровольно согласиться на иго рабства. Они искренне считают, что заслуживают получать средства на жизнь только за то, что существуют и дышат. В этом они ничуть не отличаются от классических пролетариев Древнего Рима. Универсальный базовый доход – это обман и утопия, которую они заслуживают.

Идея универсального базового дохода для всех граждан овладела значительной частью населения и прижилась во всем мире. Она слишком привлекательна внешне, чтобы задумываться о ее внутренней сущности. Конечно, на первый взгляд, идея получать деньги просто так выглядит здорово. Но каков будет реальный результат универсального базового дохода? Неофеодализм. Крепостное право. Порабощение. УБД не просто вернет нас к феодализму средневековья, это будет уже неофеодализм. Феодализм на качественно новом технологическом уровне. Универсальный базовый доход – это своего рода современный вариант древнего «хлеба и зрелищ».

Идея безусловного дохода далеко не нова. Еще английский писатель-гуманист Томас Мор в своей книге «Утопия», изданной в 1516 году, писал: «Вместо того, чтобы налагать эти ужасные наказания, было бы гораздо важнее предоставить каждому средства к существованию, чтобы никто не оказался под страшной необходимостью стать сначала вором, а потом трупом». Такого же взгляда придерживаются и современные специалисты, поддерживающие идею безусловного базового дохода: эта мера позволит сократить процент безработного населения и количество маргинальных групп, уменьшить экономическое давление на человека. Американец Томас Пейн в книге «Аграрная справедливость» («Agrarian Justice», 1797 год) описал выплачиваемый властями базовый доход всем лицам старше двадцати одного года. Для Пейна базовый доход означал, что каждому человеку принадлежит доля в общем национальном производстве. Жан-Жак Руссо заметил в своей «Исповеди»: «Деньги, которыми обладаешь, – орудие свободы; деньги, за которыми гонишься, – орудие рабства». В этой емкой фразе можно найти основной аргумент всех сторонников базового дохода: если обеспечить такие минимальные выплаты каждому, то человек станет свободнее, а общество – справедливее. Активно идея безусловного дохода обсуждалась начиная с XVIII века, но по большей части не более того. Были попытки воплотить ее в реальность в Великобритании, но там вскоре отказались от этой мысли из-за связанных рисков и дороговизны.

Здесь стоит сделать короткую паузу, чтобы мы одинаково понимали, о чем далее пойдет речь. В российской терминологии обычно используется формулировка «безусловный базовый доход», или «безусловный основной доход» (есть и масса других созвучных вариантов). Это социальная концепция, предполагающая регулярную выплату определенной суммы денег каждому члену определенного сообщества со стороны государства.

Выплаты производятся всем членам сообщества, вне зависимости от уровня дохода и без необходимости выполнения работы. Выплаты имеют следующие пять характеристик:

Это периодический платеж. Он выплачивается через регулярные промежутки времени (например, ежемесячно), а не как разовый грант.

Это денежный платеж, что позволяет человеку, который его получает, решить, на что он его потратит. Ни в натуральной форме (еда или услуги), ни в ваучерах, предназначенных для конкретного использования, он не предусмотрен.

Это индивидуальный платеж. Он выплачивается на индивидуальной основе человеку, а не домохозяйству.

Это универсальный платеж. Он выплачивается всем. Для его получения не требуется подтверждение.

Это безусловный платеж. Не существует условия о необходимости выполнения работы или демонстрации готовности к работе.

Однако в западной литературе и статьях используется следующее словосочетание: «Universal basic income – UBI». Перевод слова «universal» включает в себя варианты: универсальный, общий, всеобщий, мировой, общемировой, всемирный, единый и т. д., но среди них нет «безусловный». Как представляется, более корректной, соответствующей западному варианту и близкой к истине является формулировка «универсальный базовый доход», которую мы и будем использовать в данной работе. К тому же «универсальный» совсем не значит «безусловный», в чем мы и убедимся.

Вероятно, многие слышали аргументы в пользу универсального базового дохода, который освободит людей от цепей работы, стресса и бедности, а также творческие силы и порывы человека. С другой стороны, можно услышать, что нынешняя экономическая и налоговая система создает ловушку бедности, когда, зарабатывая больше, люди уносят домой все меньше и меньше, и УБД отчасти направлен на решение этой проблемы.

Идея универсального базового дохода набирает популярность и как альтернатива существующей системе социального обеспечения. Она состоит в том, чтобы дать каждому гражданину одинаковую сумму денег независимо от того, работает он или нет. В отличие от традиционных систем социального обеспечения, УБД не требует проверки, нуждается ли человек или его готовности к работе. Тогда никто не останется без средств к существованию, даже если для него не будет работы. Разве это не здорово?

Проблема в том, что программу нужно как-то финансировать. Один из кандидатов в президенты США на выборах 2020 года от демократической партии Эндрю Янг предлагал выплачивать гражданам по 1 тысяче долларов в месяц. Если предположить для более простого счета, что взрослых американцев 250 миллионов человек, то общая стоимость программы выливается в 250 миллиардов долларов в месяц, или 3 триллиона долларов в год. Это примерно 14 % ВВП США, или 42 % общих государственных расходов, или 73 % федеральных расходов. Для сравнения это больше, чем общие расходы на здравоохранение, оборону и образование. И при этом речь идет о «всего лишь» 12 тысячах долларов в год (это 19 % от средней заработной платы домохозяйства, или 36 % от медианного личного дохода). Так что программа оказывается более чем недешевая.

Если взять Россию и даже не прожиточный минимум, а размер минимальной потребительской корзины, то он на момент написания данного раздела составлял 11 тысяч 200 рублей в месяц. Если отталкиваться от этой величины как от той самой суммы для гипотетического базового дохода, то ее нужно умножить на 147 миллионов граждан России, а затем на двенадцать месяцев. Получается, что годовая сумма, необходимая для покрытия выплат по универсальному базовому доходу, составляет 19 триллионов 756 миллиардов рублей, тогда как вся расходная часть российского бюджета на 2020 год равна 19 триллионам 503 миллиардам рублей. Проще говоря, обязательные выплаты в рамках универсального базового дохода в нашей стране за год превышают государственный бюджет страны.

Введение УВД потребует либо отхода от универсальности (например, предоставление льгот только определенным группам лиц), либо отхода от безусловности (например, введение критерия дохода), либо снижения оплаты до небольших символических сумм. Другие варианты включают радикальное повышение налогов или, что выглядит гораздо более реальным, запуск печатного станка. Первые два варианта искажают идею программы, превратив ее в еще одну традиционную программу социального обеспечения. Третий – самый вероятный сценарий, который не приводит ни к искоренению бедности, ни к значительному повышению социальной защиты. Напротив, он ведет к консервации и усугублению нищеты в результате инфляции и росту безработицы. Это означает, что внедрение УВД без значительных экономических затрат – это миф.

Универсальный базовый доход, конечно, можно рассматривать как некую комплексную программу социального обеспечения, но такие программы способствуют постоянному состоянию экономической стагнации, более высоким процентным ставкам, обесценению валюты, увеличению отношения долга к ВВП, обременительным ставкам налогов и быстрой инфляции.

В качестве одного из практических примеров эксперимента с УВД можно привести Финляндию, где был проведен двухлетний эксперимент по применению базового дохода. В его рамках группе из двух тысяч безработных финнов, случайно отобранных со всей страны для пробного тестирования универсального базового дохода, власти ежемесячно и без каких-либо условий выплачивали 560 евро без уплаты налогов (эквивалент 670 долларов). Получатели УВД могли потратить деньги так, как хотели.

В 2018 году правительство Финляндии завершило эту программу, сославшись на очень высокие затраты, не принесшие желаемых результатов. Министр финансов страны констатировал, что система УВД делает людей «пассивными», отметив, что, когда они платили людям за бездействие, свободные вакансии так и оставались незаполненными. В заключение он сказал: «Мы должны смотреть на стимулы к работе». Финляндия решила не продлевать программу УВД. Вместо этого были внесены изменения в законодательство, согласно которым некоторые льготы для безработных были поставлены в зависимость от прохождения программы профессионального переобучения. Строго говоря, у программы все-таки был и свой плюс: сокращение бюрократии. С экономической точки зрения эта система была менее затратной, чем существовавшая до того момента, в которой то, что будет позволено иметь людям, а что нет, определяли бюрократы.

Экономисты ОЭСР, анализировавшие эксперимент с УВД в Финляндии, подтвердили полученные в этой стране результаты. По их оценкам, замена существующей системы социальных пособий на УБД в Финляндии оказывается либо слишком дорогостоящей, либо означает недостаточные льготы для наиболее обездоленных и, как следствие, увеличение доли людей, живущих за чертой бедности, с 11,5 до 14,3 %.

Неудачный финский эксперимент УБД не остановил Италию и ряд других стран от участия в точно таком же эксперименте. Итальянское «Движение пяти звезд» обещало выплачивать гарантированный доход в размере 780 евро (960 долларов США) в месяц для каждого.

Другая экономическая проблема УБД – это негативное влияние на предложение рабочей силы. Экономический анализ ясно показывает, что рост доходов, не связанных с заработной платой, приводит к сокращению рабочего времени. Это особенно проявляется в случае женщин и молодежи, которые менее привязаны к своим рабочим местам.

Есть и этические вопросы. Сторонники УБД критикуют государство всеобщего благосостояния, потому что оно якобы вредно для бенефициаров, поскольку для получения выгоды приходится жертвовать временем и умственными ресурсами. Помощь людям, временно или постоянно нетрудоспособным, сторонники УБД характеризуют как нечто негативное, как то, что причиняет страдания и создает психологическое бремя. Социальные выплаты – это, по сути, привилегия, которую правительство (за счет общества) предоставляет нуждающимся людям.

Однако такая извращенная точка зрения является следствием того, что УБД должен быть правом, а не привилегией. То есть сторонники считают, что право на доход, предоставляемый налогоплательщиком, должен иметь каждый, независимо от его вклада и возможности заработка на рынке. Проблема заключается в том, что кто-то должен будет финансировать эту программу, поэтому УВД по-прежнему будет привилегией одних людей за счет других. Право одного человека на базовый доход означает, что за него должен платить кто-то другой.

Идея УВД сводится к тому, чтобы разорвать связь между доходом и работой, то есть освободить людей от неприятной необходимости зарабатывать. И здесь мы сталкиваемся с несколькими проблемами. Первое: кто будет выполнять необходимую, пусть и низкооплачиваемую работу, если все будут освобождены от ига работы? Можно ли вообще устранить неприятную работу или это просто реальность временного мира? Роботы позаботятся о наших бабушках? Вероятный результат – значительное снижение общего объема производства в экономике, что означает всеобщее обнищание.

Наконец сторонники УВД заявляют, что это увеличивает индивидуальную независимость. Нам говорят, что УВД обещает социально-экономическую независимость, освобождая людей от тирании бюрократов, начальников, мужей и капризных рынков. С деньгами в кармане работа становится вариантом.

Но остается вопрос, связанный с обещанием социально-экономической независимости, кто-то по-прежнему должен платить УВД. Так что зависимость не только не исчезнет, но люди станут еще более зависимыми от государства. В условиях использования бумажных необеспеченных валют для реализации программы УВД властям гораздо проще не заработать средства путем развития промышленности и увеличения за счет этого налоговой базы, а либо еще больше усилить налоговое бремя, что ведет к сокращению экономической активности и собираемых налогов, либо напечатать любое необходимое количество новой бумажной валюты. Причем это решение с помощью печатного станка выглядит наиболее простым и легко реализуемым.

Одна из основных опасностей УВД – это необходимость корректировать его на инфляцию. Он должен быть привязан к индексу потребительских цен, чтобы постоянно поддерживать покупательную способность ежемесячной выплаты. УВД по своей сути является усиливающим бюджетный дефицит и убивающим производительность труда инфляционным механизмом. Это ведет к ускорению раскрутки смертельной спирали растущего бюджетного дефицита и инфляции, способствующей, в свою очередь, дальнейшему увеличению суммы трансфертных платежей УВД, вслед за которым следует новый очередной цикл. Одновременно УВД обеспечивает формирование постоянно растущей группы избирателей, которые во всем зависят от правительства и его выплат. Именно в этом и заключается настоящая ближайшая цель элит по введению универсального базового дохода.

Есть довольно много тех, кто придерживается мнения, что УВД лучше, чем нынешняя система, по несколько иным причинам. Они подчеркивают то, что УВД снижает бюрократические издержки, и теоретически многие работники государственного сектора могут быть уволены из отделов социального обеспечения, что сократит общий размер государственного аппарата. Государственные расходы на обеспечение правопорядка также могут быть сокращены, если УВД приведет к снижению преступности, связанной с бедностью. К тому же, если у людей уже есть основные средства к существованию, можно будет упростить законы о труде и правила найма и увольнения людей, поскольку у трудящихся, столкнувшихся с плохими условиями труда, будут средства на жизнь, чтобы отказаться от них и уйти. Помимо этого, некоторые программы, которые в настоящее время предоставляет правительство, также могут быть урезаны.

В конечном итоге поскольку люди будут получать свой базовый доход напрямую, чтобы тратить его по своему собственному усмотрению, это позволит сохранить рыночную экономику по сравнению с более навязчивыми формами государственной помощи или централизованного планирования, когда чиновники и бюрократы пытаются организовать производство «от имени бедных» («рабочих» или «народа»), обычно ведущими к катастрофически нерациональному использованию ресурсов и авторитарной диктатуре.

Однако есть целый ряд моментов, которые затрагиваются гораздо реже, чем те, которые были перечислены ранее. Во-первых, УБД не приведет к исчезновению государственных чиновников, потому что он не способен устранить основные причины нищеты и неравенства, так как бедные люди не имеют ни достаточных профессиональных навыков, ни капитала. В УБД нет ничего, что делало бы людей, находящихся на нижних ступенях социальной лестницы, более самодостаточными. Все, что произойдет, это то, что бедняки возьмут свои полученные в рамках УБД средства, отнесут их в магазины и потратят на продукты, а они вновь вернутся обратно в карманы богатых людей. Неравенство будет сохраняться, как и требование еще большего расширения государственных программ помощи для решения этих проблем. Люди, находящиеся внизу социальной лестницы, чьи основные расходы приходятся на предметы первой необходимости, и дальше будут больше всего страдать от инфляции и роста цен.

Во-вторых, при помощи УВД государство ежемесячно раздает значительную сумму средств людям, которые могут потратить их на разрушение собственного здоровья или жизни. Люди, страдающие зависимостью от спиртного или психоактивных веществ, имеющие проблемы с азартными играми, пристрастившиеся к компьютерным играм или социальным сетям, вместо трудотерапии и общения с другими будут еще больше изолироваться от внешнего мира. В результате во многих случаях УВД не только не поможет этим людям, но еще больше ухудшит их жизнь. Кто-то может сказать: «Ну, это их жизнь, у них есть право ее разрушить. Пусть они получат свой УВД и потратят его, если захотят, на что угодно, разрушающее их жизнь». Такой подход, конечно, может быть не идентичен убийству такого человека, но с этической точки зрения выглядит очень, мягко говоря, неоднозначно.