Текст книги "Уголовное наказание: понятие, цели и механизмы действия"

1.8. Применение наказания только за преступление (соответствие наказания совершенному преступлению) как признак уголовного наказания

Признак «государственное принуждение» относится не только к уголовному наказанию, но и к мерам административного, гражданско-правового и некоторым иным видам воздействия на личность. Признак «ограничение и лишение прав и свобод» свойствен не только уголовному наказанию, но и мерам безопасности в различном их проявлении, а также другим видам правового реагирования на нарушения правовых предписаний. Признак «адресованность виновному лицу» также присущ многим другим средствам правового реагирования на правонарушения. Видимо, наказание должно обладать еще какими-то важными признаками, которые делают его особым и чрезвычайно важным социальным явлением, отличным от иных правовых мер разрешения социальных конфликтов и способов воздействия на человека.

Таким важным признаком, позволяющим во многих случаях отличить уголовное наказание от иных мер государственного принуждения, является содержательный признак уголовного наказания, характеризующий его внешние связи – применение наказания только за совершение преступления. Иными словами, между уголовным наказанием и преступлением существует неразрывная и устойчивая связь. Это означает прежде всего то, что в уголовном законе и в правоприменительной практике нет и не должно быть уголовного наказания без преступления, как нет и не должно быть преступления без наказания.

Философы и специалисты в области теории сложных нелинейных систем считают, что «под связью имеется в виду такое отношение, в котором изменение одной из его сторон (признака, элемента и т. п.) является необходимым и достаточным условием изменения другой его стороны»[64]64
  Суворов Л. Н. Указ. соч. С. 43.


[Закрыть]. При этом отношение связи характеризуется двумя моментами: во-первых, отношение связи должно обязательно иметь основание, во-вторых, характер связи соответствия определяется содержанием этой связи.

Отношение связи соответствия предполагает наличие одинаковых, изоморфных признаков у сторон данного отношения, и только существование таких одинаковых признаков у каждой стороны данного отношения делает возможным взаимодействие этих сторон. Эти одинаковые признаки сторон отношения определяются как основание связи[65]65
  Там же. С. 44.


[Закрыть]. Что же выступает в качестве основания связи соответствия между наказанием и преступлением?

К сожалению, в такой плоскости вопрос о взаимодействии между наказанием и преступлением в науке уголовного права практически не ставился.

Наказание и преступление, поскольку они находятся в отношении связи соответствия, должны быть связаны определенными сторонами, иными словами, «удовлетворять некоторым общим требованиям»[66]66
  Мещеряков В. Т. Соответствие как отношение и как принцип. Л., 1975. С. 15.


[Закрыть]. Поэтому, чтобы найти основание отмеченной связи, нужно отыскать эти общие требования, характерные и для наказания, и для преступления, то есть одинаковые признаки, присущие этим явлениям. Среди признаков и преступления, и наказания обращает на себя внимание пара признаков «общественная опасность» и «лишения и ограничения прав и свобод виновного лица», которые характеризуют содержание рассматриваемых явлений. Остальные признаки, хотя и могут выражать связь между наказанием и преступлением, однако либо с ее субъективной стороны, что весьма интересно для уяснения природы уголовного наказания, но не относится непосредственно к проблеме объективной стороны связи наказания и преступления, либо с ее формальной стороны. Но формальная связь раскрывает общность признаков сторон отношения вне условий их взаимодействия, ее рассмотрение не позволяет еще заглянуть в сущность взаимодействия сторон данного отношения[67]67
  Суворов Л. Н. Указ. соч. С. 43.


[Закрыть], поэтому эти связи преступления и наказания в качестве основания связи между преступлением и наказанием мы рассматривать не будем.

Чтобы сопоставить отмеченную пару признаков, необходимо рассмотреть их содержание и убедиться, что они действительно сходны по своему основному качеству.

Важнейшим признаком наказания, который выражает содержание уголовного наказания, является признак «лишение или ограничение преступника в пользовании определенными благами, правами». Наказание объективно всегда ущемляет те или иные блага (права) личности.

Уголовное наказание как специфический способ разрешения конфликта между личностью и обществом имеет две стороны воздействия на личность. Во-первых, его применение во многих случаях парализует, делает невозможным (или ограничивает такую возможность) проявление личностью тех ее качеств, которые обусловливают преступное поведение. Эта сторона действия наказания представляет собой, с точки зрения интересов общества, определенную пользу, обеспечивая сдерживание распространения негативных отношений в обществе со стороны тех, кто уже совершил преступление.

Так, из двенадцати видов уголовного наказания, перечисленных в статье 44 УК РФ, семь видов способны физически затруднить лицу совершение нового преступления, ослабляют его преступные связи, создают препятствия получению необходимой информации, подбору соучастников, добыванию орудий и средств совершения преступления, сокрытию следов преступления и т. п. Это такие виды наказаний, как лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, ограничение свободы, арест, содержание в дисциплинарной воинской части, лишение свободы на определенный срок, пожизненное лишение свободы и смертная казнь. Преступник, подвергшийся этой стороне воздействия уголовного наказания, может расценивать наказание как нанесение ущерба его личности. Но поскольку для всего общества он выступает как проводник негативных для общества качеств и отношений, ликвидируя или ограничивая наказанием возможности преступника в реализации этих негативных качеств, общество не может расценивать этот процесс как нанесение ущерба его личности.

Другая сторона воздействия уголовного наказания на личность представляет собой полное или частичное лишение субъекта принадлежащих ему законных благ или прав, которые в принципе представляют собой ценность не только для этой личности, но и для всего общества, например, право свободного передвижения, право на непосредственное воспитание детей, право на свободный выбор места работы, право на жизнь и т. д. Наказание есть ущемление, обеднение личности, ограничение полезных связей личности с обществом, которые доставляют ей неудовольствие и страдания.

Социально-нравственные ограничения, представляющие собой разрыв связей-отношений между личностью и обществом, реализуются в действительности через ограничения в удовлетворении этой личностью, прежде всего, потребностей «материального» характера, например, в количестве и качестве пищи, одежде, в свободе передвижения и т. п., а также в виде непосредственных социальных ограничений, например, лишение избирательных прав, лишение очередного отпуска по месту работы, ограничение свободы общения и т. п.

Наказание, таким образом, есть специфический способ причинения виновному материального и морально-психологического вреда путем ликвидации или ограничения на определенный срок некоторых важных и полезных как для преступника, так и для общества связей-отношений преступника с обществом и вынужденной замены этих отношений на специфические, отрицательные и для общества, и для преступника отношения.

Главным содержательным признаком преступления в уголовно-правовой науке называется признак «общественная опасность преступления», определяемый в современной российской уголовно-правовой литературе как объективное свойство преступных деяний, которое заключается в негативных изменениях социальной действительности, нарушении упорядоченности системы общественных отношений в результате совершения этих деяний[68]68
  Уголовное право России: Учебник для вузов: В 2 т. Т. 1. Общая часть. М., 1999. С. 56.


[Закрыть].

В рамках представлений об общественной опасности преступления как негативных изменений социальной действительности достаточно широко распространены представления об общественной опасности как о реальном ущербе, причиненном преступлением, или о наличии реальной опасности его наступления. При этом реальный ущерб от преступления часто понимается как наступившие от преступления последствия[69]69
  Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В. Н. Петрашева. М., 1999. С. 108; Новоселов Г. П. Учение об объекте преступления. М., 2001. С. 93–103.


[Закрыть].

Представляется, что для правильного понимания сущности общественной опасности преступления нужно попытаться уяснить механизм взаимодействия преступного поведения с поражаемым им общественным отношением. Иначе говоря, каким образом преступное деяние нарушает упорядоченность системы общественных отношений?

Социологи и философы утверждают, что «вне действий людей нет отношений, а вскрывая отношения, мы вскрываем и деятельность этих людей».[70]70
  Категории социальной диалектики. Минск, 1978. С. 57.


[Закрыть] Отсюда можно сделать вывод о том, что поскольку поведение людей образует содержание общественных отношений, то прекращение, изменение или разрушение любого общественного отношения возможно лишь одним способом – осуществление такого поведения, которое не укладывается в рамки данного отношения, а создает на его месте другое, отличное от предыдущего, отношение[71]71
  См.: Курс советского уголовного права. Л., 1981. Т. 5. С. 448.


[Закрыть].

Посягательство преступления на общественные отношения заключается в том, что преступление, по образному выражению В. С. Прохорова, как бы «взрывает» это отношение изнутри. Этот взрыв происходит в ядре общественного отношения – в его содержании и ведет к ликвидации общественно полезной связи с одновременной заменой ее на негативное, нежелательное с точки зрения общества отношение. Вредоносность, опасность преступлений для общества заключается поэтому в том, что преступление, являясь содержанием антиобщественного отношения, уничтожает, видоизменяет важнейшие общественные отношения, которые обеспечивают функционирование такой системы, как социум и безопасность жизни граждан. Фактически при достаточно широкой распространенности преступлений может измениться содержание всей жизни общества.

В последние годы в уголовно-правовой науке стало подвергаться сомнению представление об объекте преступления как общественном отношении, охраняемом уголовным правом. В русле критики прежних широко распространенных представлений об объекте преступления были высказаны мысли о том, что более предпочтительным было бы считать объектом преступления социально значимые ценности, интересы, блага, на которые посягает лицо, совершающее преступление[72]72
  См., например: Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении. Учебник для вузов / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой. М., 2002. С. 209.


[Закрыть], или конкретные личности, группы людей либо все общество[73]73
  См.: Новоселов Г. П. Указ. соч. С. 53–66.


[Закрыть].

Убедительную критику подобных взглядов дал в своей работе В. Д. Филимонов[74]74
  Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. М., 2003. С. 18–26.


[Закрыть]. В этой же работе он предложил свое, достаточно оригинальное понимание объекта преступления. Смысл его концепции заключается в том, что объектом преступления является защищаемое уголовным правом общественное отношение из числа тех, которые перечислены в части 1 статьи 2 УК РФ. Однако, по мнению В. Д. Филимонова, преступление всегда нарушает еще одно общественное отношение, то, которое возникает между государством и неопределенным кругом лиц, на которых в рамках этого отношения лежит обязанность не нарушать охраняемое (основное) отношение. Второе общественное отношение В. Д. Филимонов предлагает называть защищающим общественным отношением[75]75
  Там же. С. 26–27.


[Закрыть].

Анализируя механизм нарушения объекта преступления, состоящего из защищаемого и защищающего общественных отношений, В. Д. Филимонов приходит к выводу о том, что общественная опасность преступления определяется нарушением, как правило, и первого, и второго общественного отношения. «Дезорганизуя общественные отношения или внося в них элементы дезорганизации, они (преступления. – А. М.) оказывают разрушающее воздействие на достигнутый уровень сочетания личных, общественных и государственных интересов, противоречат процессу их объединения. В этом и состоит глубинная суть их общественной опасности»[76]76
  Там же. С. 39.


[Закрыть].

При таком понимании механизма посягательства преступления на общественные отношения (равно как и приведенное ранее высказывание В. С. Прохорова о посягательстве преступления на общественное отношение) трактовка общественной опасности как причинения вреда или создания угрозы причинения вреда охраняемым уголовным правом общественным отношениям является не совсем точной, потому что преступление всегда причиняет вред тем общественным отношениям, против которых оно направлено. Как только человек начинает выполнять акты поведения, направленные на получение им вредных для общества, государства или других людей результатов, этими актами он начинает изменять и разрушать позитивное общественное отношение, создавая на его месте иное, часто противоположное по своему содержанию, отношение.

Поэтому нам представляется, что В. Д. Филимонов не совсем точен, когда рассматривает преступление не только как уже произошедшее нарушение общественных отношений, но и как источник опасности, грозящей охраняемому уголовным правом объекту, опасности, реализацию которой во многих случаях еще можно предотвратить[77]77
  Там же. С. 44.


[Закрыть]. Конечно, российское уголовное право понимает под преступлением не только уже совершенное общественно опасное и виновное деяние, но и еще совершаемое деяние. Однако даже когда преступление не было доведено до конца по причинам, не зависящим от воли виновного, или было пресечено на стадии приготовления, в объекте преступления уже произошли негативные изменения.

На стадии приготовления к совершению преступления или покушения на преступление преступник выполняет определенные действия, которые противоречат содержанию охраняемого и охраняющего отношения и, тем самым, изменяют это содержание. Это означает, что общественные отношения, входящие в объект преступного посягательства, терпят реальный ущерб. Другое дело, что ущерб охраняемому и охраняющему общественным отношениям на стадии приготовления к преступлению меньше, чем на стадии покушения на преступление, а на стадии покушения меньше, чем при оконченном преступлении, поскольку меньшей деформации подвергаются оба общественных отношения.

Вместе с тем, необходимо заметить, что общественная опасность преступления определяется не только фактически причиненным вредом, но и возможностью причинения вреда обществу в будущем. В этом смысле прав П. А. Фефелов, который определял общественную опасность как способность преступления «служить прецедентом для повторения подобной деятельности в будущем…»[78]78
  Фефелов П. А. Общественная опасность преступного деяния // Сов. гос-во и право. 1977. № 5. С. 135.


[Закрыть]. В науке уголовного права общепризнанно, что и преступность, и каждый вид преступления являются социальным явлением. Это означает, что каждое отдельное конкретное преступление как социальное явление будет воспроизводиться в обществе в данных условиях с достаточно известной частотой. Поэтому каждое отдельное преступление вредоносно не только само по себе, но и тем, что оно повторяется, воспроизводится в последующие периоды времени.

Если бы не было угрозы повторения, «воспроизводства» преступлений в будущем, отпала бы необходимость применения уголовных наказаний для предупреждения новых преступлений. Причины этих повторений могут быть разными, от объективных условий материального характера до отрицательного примера уже совершенного преступления.

Нам же важно в данный момент отметить тот факт, что, с одной стороны, как пишет В. Д. Филимонов, совершенное преступление усиливает беспокойство граждан за безопасность их прав и свобод, за нормальное функционирование общественных и государственных институтов, с другой стороны, совершение преступления показывает другим гражданам, как можно преступным путем удовлетворять свои интересы за счет интересов законопослушных лиц, общества и государства, провоцирует их на совершение подобных преступных действий. Данное обстоятельство, осознаваясь гражданами, вызывает в обществе дополнительную тревогу. Все это при определенных условиях способно внести элементы дезорганизации в сложившуюся систему общественных отношений[79]79
  Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. М., 2003. С. 85–86.


[Закрыть].

Какой вред общественным отношениям может быть причинен данным видом преступления в будущем, в значительной мере можно судить по тому, какой вред уже причинен совершенным преступлением. Следовательно, чтобы предотвратить будущий возможный ущерб общественным отношениям, необходимо, по крайней мере, учесть характер и интенсивность уже причиненного вреда этим отношениям. Поэтому понятие «общественная опасность преступления» имеет очень глубокий смысл: будучи отражением уже причиненного ущерба общественным отношениям, оно выражает также угрозу (возможность) причинения вреда важнейшим общественным отношениям в будущем от новых аналогичных преступлений.

Приведенное понимание общественной опасности в ее значении как «угрозы причинения вреда общественным отношениям» не совпадает с распространенными в настоящее время представлениями об общественной опасности. Классическое понимание общественной опасности как угрозы причинения вреда общественным отношениям охватывает те случаи, когда преступное деяние не повлекло предусмотренных уголовным законом реальных общественно опасных последствий, то есть не было доведено до конца. В силу этого считается, что раз предусмотренные законом последствия не наступили, то и охраняемое общественное отношение ущерба не понесло, была лишь угроза такого ущерба. Но, как правильно заметил В. С. Прохоров, общественное отношение, будучи урегулировано правом, своим ядром имеет поведение людей, участвующих в этом отношении, и когда это поведение не соответствует правовой норме, оно разрушает имеющееся фактически и закрепленное юридически отношение. В таком смысле любое преступление причиняет реальный вред соответствующим правоотношениям, а реальная опасность для охраняемых правоотношений создается в результате свойства любого преступления повторяться в будущем.

Какое место в таком понимании общественной опасности занимают последствия преступления – как обязательный признак объективной стороны конкретного состава преступления или как отягчающие обстоятельства, которые суд должен учитывать при назначении наказания в соответствии со статьей 63 УК РФ? Ответ на поставленный вопрос достаточно очевиден: последствия преступления, указанные в уголовном законе, служат для характеристики степени разрушения или деформации объекта преступного посягательства. В этом своем качестве последствия преступления, безусловно, влияют на общественную опасность преступления, причем влияют в большей мере, чем все другие объективные обстоятельства совершения преступления, однако они не совпадают с ней по своему содержанию.

Приведенное понимание общественной опасности преступления хорошо «вписывается» в разработанное в уголовно-правовой науке понимание негативных изменений, которые преступления привносят в общественную жизнь. Так, В. С. Прохоров, Н. М. Кропачев, А. Н. Тарбагаев пишут: «Вред, причиненный преступлениями, разнообразен. Далеко не каждый раз он прямо указывается в законодательном описании преступлений определенного вида… но в теоретическом исследовании общественная опасность преступления раскрывается тем полнее, чем более полно определяются его последствия»[80]80
  Прохоров В. С., Кропачев Н. М., Тарбагаев А. Н. Механизм уголовно-правового регулирования. Красноярск, 1989. С. 186.


[Закрыть].

Далее они приводят следующий перечень наиболее значимых социальных последствий преступлений: 1) нарушение, дезорганизация общественных отношений (вред социальной структуре); 2) социально-психологическая деформация жизни общества (гнев, обращенный на преступника и негативная реакция на социальное окружение преступника со стороны общества); 3) материальные потери как растрата человеческого труда и обогащение преступника за счет общества, государства и его граждан; 4) горе пострадавшим, их близким, оскорбление их достоинства и лишение уверенности в защищенности; 5) формирование уверенности у преступника о принципиальной допустимости переступать через правовые запреты; 6) появление возможного примера для прямого и опосредованного подражания как допустимости пренебрежения общественными требованиями вообще[81]81
  Там же.


[Закрыть].

Приведенные социальные последствия преступлений характеризуют не только реальный ущерб от совершенных преступлений, но и характер и величину угрозы от преступлений для общества, государства и его граждан в самом недалеком будущем, то есть общественную опасность преступлений.

Характеристика общественной опасности преступления как объективного свойства преступления требует ответа на еще один весьма важный вопрос. Если общественная опасность есть объективный признак преступления, то почему при причинении качественно и количественно одинакового вреда охраняемому объекту умышленные действия всегда наказываются значительно строже, чем неосторожные, а преступления, совершенные по антиобщественным мотивам или с антисоциальными целями, опаснее, чем преступления с социально нейтральными или социально одобряемыми мотивами и целями?

В принципе, поиск ответа на этот вопрос может производиться в рамках дилеммы – либо общественная опасность носит объективно-субъективный характер, либо она есть категория исключительно объективная. Если же общественная опасность преступления является объективной категорией, то необходимо объяснить, как этот объективный признак преступления включает в себя субъективную характеристику преступления – вину, мотив и цель.

Нам представляется, что общественная опасность преступления, конечно же, является объективным признаком преступления. На объективном характере общественной опасности преступления построено все здание классической школы уголовного права. Не помыслы действующего субъекта, не его волевые усилия и устремления, а объективно существующие вредные изменения в объекте преступления лежат в основе уголовной ответственности и наказания. Поэтому сначала нужно установить, что такие объективные негативные изменения имеют место быть, а потом уже устанавливать, виновен ли субъект в причинении таких негативных изменений в охраняемых общественных отношениях.

Ответ на вопрос о механизмах учета субъективных признаков преступления попытался дать В. Д. Филимонов. По его мнению, «характер и степень общественной опасности преступления определяется характером и степенью противопоставления личных интересов интересам других лиц, общества и государства»[82]82
  Филимонов В. Д. Принципы уголовного права. М., 2002. С. 102.


[Закрыть]. С этим следует согласиться, ибо действительно, преступное поведение предопределяется сформировавшимся у лица отрицательным отношением к социальным ценностям, а качественное разнообразие и степень негативных отношений личности к этим ценностям определяют характер и глубину ее конфликта с обществом. Вместе с тем, из такого понимания генезиса общественной опасности еще не представляется возможным объяснить, почему объективный признак преступления «общественная опасность» зависит от субъективной стороны преступного деяния, как это существует в неосторожных преступлениях.

В. Д. Филимонов пишет: «Заключенное в нем (преступлении. – А. М.) противоречие имеет две стороны. Одна из них – процесс причинения лицом вреда другим лицам, обществу или государству, другая – стремление этого лица удовлетворить за счет последних свои собственные потребности и интересы. Первая из них находит выражение в объективных признаках преступления, вторая – в субъективных. Вместе эти две группы составляют то органическое единство, без которого преступление существовать не может»[83]83
  Там же. С. 104.


[Закрыть]. И еще: «Степень противопоставления личных интересов интересам других лиц, общества и государства… определяется двумя группами обстоятельств: с одной стороны, обстоятельствами, характеризующими причиняемый общественным отношениям вред, его размером, способом достижения преступного результата, то есть обстоятельствами, отвечающими на вопрос, за счет кого и чего субъект преступления удовлетворяет свои интересы, а с другой стороны – обстоятельствами, характеризующими вину, мотив и цель преступного поведения. Они отвечают на вопрос, во имя чего (ради удовлетворения каких своих интересов) субъект преступления нарушает интересы других лиц, общества и государства»[84]84
  Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. М., 2003. С. 45.


[Закрыть].

Из приведенных мыслей следует, что общественная опасность преступления определяется и объективными, и субъективными признаками преступного деяния, но эти соображения не дают ответа на поставленный вопрос – как в объективном признаке преступления «общественная опасность» реализуются субъективные особенности совершенного деяния – вина, мотив, цель.

Если исходить из представлений об общественной опасности как способности преступного деяния вносить вредоносные изменения в содержание охраняющего и охраняемого общественных отношений, то мы должны согласиться с тем, что содержание этих вредоносных изменений никак не может зависеть от умысла или неосторожности, целей и мотивов поведения действующего субъекта. Например, наступление смерти объективно есть разрушение общественных отношений, охраняющих жизнь человека, утрата собственником его имущества объективно означает для собственника невозможность владеть, пользоваться и распоряжаться этим имуществом.

Но любое преступление, как это мы постарались показать ранее, опасно не только тем, что оно вносит негативные изменения в общественные отношения. Если бы речь шла только о нескольких таких изменениях в течение, например, одного года на территории каждого субъекта Российской Федерации, то практически никакой опасности для общества и граждан эти нарушения не представляли бы. Опасность каждого преступления заключается не только в том, что оно уже изменяет или уже изменило существующие общественные отношения, но также и в том, что оно грозит новыми и многочисленными вредными изменениями в этих общественных отношениях в будущем.

Чем определяется вероятность повторения таких нарушений в объекте преступного посягательства? Думается, что факторы, определяющие степень угрозы повторения преступных форм поведения, могут быть разделены на факторы объективного и субъективного характера.

Объективными причинами, определяющими частоту воспроизводства преступных деяний в социуме, служат, в конечном счете, конкретные условия существования данного общества и, в особенности, причины, обусловившие совершение именно этого вида преступлений. Субъективными факторами, определяющими частоту повторения тех или иных преступных посягательств, имеющих уголовно-правовое выражение, являются вина, мотив и цель.

Как известно, все лица с антисоциальным отношением к функционирующим в обществе социальным ценностям, делятся в криминологическом плане на три большие группы. Первая – это лица, способные совершать преступления в результате невнимательного отношения к окружающим, резко ухудшившихся условий жизни, при активном влиянии других лиц. Вторая группа – это лица с уже сформировавшимися антиобщественными установками с готовностью к совершению преступлений лишь при наличии благоприятной обстановки, либо с готовностью к совершению преступлений независимо от характера ситуации. Третью группу образуют лица, для которых характерна антисоциальная направленность и антисоциальная ориентация[85]85
  Об этом см.: Филимонов В. Д. Криминологические основы уголовного права. Томск, 1981. С. 36–39.


[Закрыть]. Вероятность совершения преступлений представителями этих групп различна. При ситуативной установке степень вероятности совершения лицом преступления небольшая. Она существенно вырастает при «установке – мотиве» и достигает наибольших размеров при антисоциальной направленности и антисоциальной ориентации[86]86
  Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. М., 2003. С. 40–41.


[Закрыть].

Субъективная сторона преступлений, совершаемых представителями первой группы, характеризуется, как правило, неосторожностью, а умышленные преступления со стороны таких лиц не имеют ярко выраженных антисоциальных мотивов и целей. Неосторожность либо вяло выраженные антисоциальные мотивы и цели в умышленных преступлениях не детерминируют высокую повторяемость преступных проявлений.

Готовность к совершению преступлений в различных ситуациях, предопределяет умышленную форму вины, а также наличие антисоциальных мотивов и целей. Следовательно, вероятность совершения преступных посягательств при умышленной форме вины, при прочих равных условиях выше, чем при неосторожной, а при наличии антисоциальных мотивов и целей выше, чем при их отсутствии.

Для третьей группы лиц в преступлениях, детерминированных антисоциальными качествами их исполнителей, характерны по общему правилу лишь умышленная форма вины и глубоко антисоциальные мотивы и цели. Вероятность повторения преступлений с такими субъективными характеристиками очень велика.

Все сказанное объясняет, почему умышленное убийство, да еще с ярко выраженным антисоциальным мотивом, считается существенно более общественно опасным, чем неосторожное лишение жизни. Неосторожное лишение жизни может повториться, во-первых, лишь тогда, когда возникнет соответствующая ситуация, требующая от действующего лица особой внимательности и осмотрительности. Такие ситуации не занимают значительного времени в нашей жизни. Во-вторых, вероятность того, что лицо не будет соблюдать необходимые правила безопасности в ситуации опасности для жизни другого человека все же достаточно далека от неизбежности, то есть она сравнительно невелика. Подобные же соображения могут быть приведены для объяснения повышенной вероятности повторяемости, например, корыстных преступлений или преступлений из хулиганских побуждений и т. д.[87]87
  С этих позиций было бы интересно проанализировать содержание всех квалифицирующих обстоятельств, указанных в конкретных составах преступлений Особенной части УК, однако это не входит в рамки нашего исследования.


[Закрыть]

Таким образом, субъективные признаки преступного деяния, безусловно, влияют на общественную опасность преступления. Однако это не изменяет ее объективного характера. Субъективные характеристики содеянного во многом предопределяют степень объективной вероятности повторения преступных посягательств в будущем, повышая или понижая ее, и именно таким путем они оказывают влияние на общественную опасность преступления.

Изложенные соображения позволяют сделать несколько выводов относительно понимания общественной опасности преступления.

Первое – общественную опасность преступления нельзя отождествлять с последствиями преступления. Последствия преступления лишь характеризуют тот ущерб, который причиняется охраняемым и охраняющим общественным отношениям. Поэтому определение общественной опасности только как причинение реального ущерба или наличия реальной опасности его наступления не совсем корректно – необходимо указывать на то, чему причиняется реальный ущерб, то есть общественные отношения.

Второе – каждое преступление по своему социальному содержанию представляет собой вредоносные изменения в объекте преступления, и одновременно оно создает опасность новых негативных изменений в охраняемых и охраняющих общественных отношениях последующими актами преступного поведения. В этом смысле общественная опасность любого преступления заключается в том, что оно разрушает, деформирует объект преступления, и одновременно создает угрозу новых нарушений в содержании объекта преступления в будущем. Поэтому невозможно делить преступления на те, которые только создают опасность причинения вреда общественным отношениям (например, неоконченные преступления, преступления с усеченной конструкцией объективной стороны, а также все составы «поставления в опасность» – часть 1 статей 122, 215, 217, 340 и 341, статья 125, часть 2 статьи 225 УК РФ), и те преступления, которые причиняют только реальный вред общественным отношениям.