Текст книги "Уголовное наказание: понятие, цели и механизмы действия"

Третье – субъективные признаки преступного деяния не входят в содержание общественной опасности преступления и не изменяют ее объективного характера. Вина, мотив и цель свидетельствуют о степени вероятности повторения преступных посягательств в будущем и в этом своем значении существенно дифференцируют значение общественной опасности преступления.[88]88
  Здесь не обсуждается другое значение вины, мотива и цели совершения преступления – их влияние на общественную опасность личности преступника.


[Закрыть]

Сделанные выводы позволяют предложить следующее определение общественной опасности преступления: общественная опасность преступления представляет объективно существующее качество преступных деяний, заключающее в их способности производить вредные с точки зрения граждан, общества и государства изменения в охраняемых уголовным правом общественных отношениях и создавать угрозу будущих вредоносных изменений в этих отношениях.

Возвращаясь к вопросу об основании отношения соответствия между преступлением и наказанием, можно констатировать, что и преступление, и уголовное наказание имеют качественно одинаковые, в определенном отношении однородные признаки, которые могут служить основанием в отношении связи между наказанием и преступлением. Такими признаками являются содержательные характеристики этих явлений, а именно общественная опасность преступления, понимаемая как причинение вреда обществу, с одной стороны, и причинение материального и морального вреда личности, виновной в совершении преступления (наказание) – с другой.

Конечно, при сопоставлении вреда от преступления и вреда от уголовного наказания заметно, что вред, причиняемый уголовным наказанием преступнику, имеет своей целью общественно полезные результаты (например, исправление преступника, защита граждан, общества и государства от преступных посягательств, подтверждение основных социальных ценностей, восстановление социальной справедливости), тогда как преступление несет обществу вред, и вообще не имеет какой-либо общественно значимой позитивной цели. Однако представляется, что различие в целях не может служить основанием, определяющим отличие в содержательных характеристиках сопоставляемых явлений.

Что же позволяет говорить о наличии и у преступления, и у наказания качественно однородных, изоморфных признаков? Очевидно, тот факт, что оба эти явления в данном случае берутся в строго определенном, локализованном отношении. И преступление, и уголовное наказание рассматриваются в этом отношении с позиций механизма их воздействия на общество, на его граждан и на отдельных личностей. С этой точки зрения нужно признать, что и преступление, и наказание всегда есть причинение вреда объекту воздействия посредством разрушения полезных, выгодных, как правило, высоко ценимых и личностью, и обществом отношений и замены их на вредные, отрицательные и для личности, и для общества общественные отношения. В этом смысле (и только в этом!) преступление всегда является злом для общества, а уголовное наказание – злом для преступника.

В общественном и профессиональном сознании достаточно широко распространены представления о наказании как о добре. Конечно, если брать те позитивные цели, которые государство и общество пытается достичь с помощью уголовного наказания, то можно говорить о наказании как о добре. Однако такое понимание наказания опасно тем, что создается иллюзия легкости и простоты решения проблем опасных форм ненормативного поведения с помощью наказания – достаточно применить к преступникам это «доброе» средство, и граждане и общество будут защищены от преступлений. Из поля зрения при таких представлениях исчезает то, что когда к осужденному применяется уголовное наказание, общество как бы психологически «отгораживается» от того ужаса, от тех страданий, которые он переживает. Если наказание есть добро, а оно добро уже потому, что применяется с добрыми целями (!), то к чему интересоваться теми процессами, которые происходят в сознании, воле и чувствах личности осужденного. Добрые цели все оправдают! И почему-то все в этой ситуации забывают, куда ведут благие намерения без знания того, какими средствами их можно реализовать[89]89
  Об этих и других негативных последствиях представлений об уголовном наказании как о добре см., например: Хохряков Г. Ф. Парадоксы тюрьмы. М., 1991. С. 162–176.


[Закрыть].

Причинение вреда обществу преступлением и причинение вреда личности уголовным наказанием не могут быть абсолютно противопоставлены. Личность и общество – это часть и целое. Личность не может возникнуть вне общества, ее содержание определяется совокупностью отношений, которые функционируют в обществе. Эта связь имеет и обратную направленность – содержание отдельных личностей в своей совокупности формирует «физиономию» общества, поскольку само общество есть совокупность отдельных личностей. Конечно, свойства всего социума не могут быть сведены к свойствам отдельной личности, однако на уровне статистических закономерностей влияние отдельной личности на все общество бесспорно. Именно в силу диалектической зависимости между личностью и обществом причинение преступлением вреда обществу, в конечном счете, есть причинение вреда всем членам этого общества, в том числе и самому преступнику как частичке этого целого. И наоборот, причинение вреда отдельной личности, ограничение уголовным наказанием ее позитивных связей с обществом представляет собой одновременно обеднение всего общества, причинение ему вреда, правда, вреда особенного, способного при соблюдении определенных условий в будущем дать некоторый полезный результат.

Вредные последствия для всего общества при массовом применении уголовной репрессии были очень хорошо продемонстрированы в 30-40-е годы Советским государством, когда миллионы людей страдали и погибали от предельно жесткого принуждения со стороны государства. Теперь является общепризнанным, что такая цена за быстрое технологическое и в некоторых областях социальное развитие оказалась слишком большой, то есть пострадали от репрессий не только те, кто подвергся им, но и все общество в целом, а также и те граждане, которые не подвергались уголовному принуждению.

К сказанному нужно добавить, что собственно уголовным наказанием, карой признается ограничение личности в тех ее благах, отношениях, которые представляют ценность не только для отдельной личности, но и для всего общества. Это означает, что вред преступнику от наказания оценивается с точки зрения интересов всего общества, а не только исходя из интересов отдельной личности. Следовательно, при оценке вреда обществу от преступления и вреда преступнику от уголовного наказания используется одинаковый масштаб, мера – интересы всего общества.

Приведенные соображения свидетельствуют о том, что вред, причиняемый преступлением обществу, и вред, причиняемый наказанием преступнику, не являются абсолютно несхожими. В известном смысле и то и другое может рассматриваться как изоморфные образования, которые выражают, правда, в строго определенном отношении, содержательную характеристику и преступления, и уголовного наказания. В силу этого признак преступления «общественная опасность» и признак уголовного наказания «причинение вреда личности преступника» могут рассматриваться в качестве основания связи соответствия между преступлением и наказанием.

Под содержанием связи между наказанием и преступлением ученые-криминалисты понимают соответствие наказания характеру и тяжести преступления, считая характером и тяжестью преступления его общественную опасность. Рассмотрим характер связи отношения между преступлением и наказанием более подробно.

О характере связи между наказанием и преступлением в науке уголовного права высказывалось мнение, что эта связь представляет собой отношение пропорциональности[90]90
  Пионтковский А. А. Основные аспекты теории наказания // Сов. гос-во и право. 1969. № 7. С. 35; См. также: Понятовская Т. Г. Концептуальные основы уголовного права России: история и современность. Ижевск, 1994. С. 48 и далее.


[Закрыть]. Однако термин «пропорциональность» подразумевает жесткую, постоянную и математически точную зависимость между наказанием и преступлением, в то же время Уголовный кодекс РФ не имеет абсолютно определенных санкций и, следовательно, не устанавливает такой зависимости. Поэтому применительно к действующему уголовному законодательству России большинство авторов исходят из того, что такая зависимость выглядит как отношение некоторого соответствия[91]91
  Ременсон А. Л. Принцип соответствия наказания тяжести совершенного преступления и его роль в уголовно правовой борьбе с преступностью // Проблемы повышения эффективности борьбы с преступностью. Томск, 1981. С. 41–46; См. также: Уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов. М., 1999. С. 368–374.


[Закрыть].

Установление такого соответствия между наказанием и преступлением как на законодательном уровне, так и в правоприменительной деятельности представляет собой весьма и весьма сложный процесс. Так, вопросам криминализации и декриминализации деяний, построения уголовно-правовых санкций и определения меры наказания виновному лицу в российском уголовном праве посвящены десятки монографий и сотни статей. Мы же попробуем лишь определиться в природе соответствия между наказанием и преступлением, или, иначе говоря, возможно ли в принципе установить точное соответствие при определении санкции за какой-либо вид преступления или при назначении наказания за конкретное совершенное преступление.

В настоящее время хорошо известно, что функционирование такой сложной динамической системы, как общество, подчиняется статистическим (стохастическим) закономерностям. В отличие от динамических или линейных закономерностей, при которых изменение одного параметра во всех без исключения случаях влечет строго определенное изменение другого параметра системы, статистические или нелинейные закономерности отражают такую взаимосвязь явлений или их сторон, при которой определенному изменению какого-либо параметра соответствует множество различных изменений других параметров системы. На этой основе существует возможность многовариантного развития социального процесса, характеризующегося несколькими принципиальными моментами, одним из которых является «возможность описания объекта лишь как комплекса описаний, осуществленных с различных перспектив и тематизирующих определенные его стороны»[92]92
  Белоковыльский М. С. Линейность и нелинейность // Современный философский словарь. М., 1998. С. 449; Спиркин А. Г. Философия. М., 1999. С. 292–293.


[Закрыть].

Примером линейных, динамических закономерностей могут служить законы классической механики, по которым 2+2 всегда равно 4. Примером нелинейных, статистических закономерностей являются процессы, в которых 2+2 иногда равно 4, а иногда равно 3, 5 или совсем другому значению. Системы, которые функционируют по таким закономерностям, называются нелинейными или сложными динамическими системами. В принципе, линейные системы существуют в очень ограниченных пределах, а весь окружающий нас мир живет по правилам нелинейных систем.

Человеческое общество, а также любая отдельно взятая личность – предельно сложные системы, где действие линейных закономерностей практически исключено или возможно лишь при соблюдении целого ряда условий, выполнение которых означает моделирование в естественной жизни социума искусственной ситуации[93]93
  См., например: Современный философский словарь. М., 1998. С.449.


[Закрыть]. Поэтому говорить о линейной, жестко детерминированной зависимости между преступлением и наказанием, как на уровне определения санкций, так и на уровне назначения уголовного наказания за конкретное преступление, означает сведение всей сложнейшей картины внутреннего устройства и функционирования социума и личности к закономерностям работы будильника. Не может быть абсолютно определенного соотношения между тяжестью преступления и жесткостью наказания, как не может быть фиксированного определенного соотношения между санкциями за различные преступления. Поэтому и описание уголовного наказания, как и механизмов его воздействия на человека и общество как разновидности функционирования сложной динамической системы, должно быть многосторонним и функциональным.

Приведенная мысль о невозможности пропорциональной зависимости между наказанием и преступлением не должна пониматься так, что за совершенное преступление суд должен назначать неопределенное наказание. Конкретное совершенное преступление требует назначения конкретного уголовного наказания прежде всего потому, что, как мы уже писали ранее, в назначенном уголовном наказании содержится оценка конкретного преступления и она должна быть определенной, то есть понятной и осужденному, и неустойчивым лицам, и законопослушным гражданам.

Однако при выборе конкретной меры уголовного наказания за одно и то же преступление допустимы различные решения. В данном случае мы имеем достаточно парадоксальный вывод – конкретное преступление, совершенное конкретным лицом при совершенно конкретных обстоятельствах, допускает назначение различных мер наказания. Ни законодатель, ни судья в силу природы закономерностей, которым подчиняются жизнь общества и поведение его членов, никогда не смогут убедительно обосновать точную санкцию за определенный вид преступления или конкретную меру наказания, назначенную лицу, виновному в совершении этого преступления.

Именно поэтому материальный и процессуальный уголовный закон допускает назначение различных мер наказания по одним и тем же фактическим обстоятельствам. Уголовный закон предоставляет такую возможность в силу того факта, что на основании относительно-определенного характера санкций статей Особенной части даже при исполнении всех формальных правил назначения наказания у суда всегда остается свобода выбора меры наказания по своему усмотрению. Уголовно-процессуальный закон допускает возможность назначения различных наказаний за одно и то же преступление при новом судебном разбирательстве в суде первой инстанции после отмены приговора в кассационном или надзорном порядке.

Так, при направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство суд кассационной инстанции в соответствии со статьей 386 УПК РФ не вправе предрешать вопросы о мере наказания. Подобные же правила предусмотрены в статьях 408–411 УПК РФ. Следовательно, повторное разбирательство в суде первой инстанции иным составом суда по причине, например, отсутствия подписи судьи или одного из судей или же отсутствия протокола судебного заседания может привести к назначению иной меры наказания, и эта иная мера наказания будет законной как с точки зрения уголовного, так и с позиций уголовно-процессуального закона. На это обстоятельство справедливо указывалось в уголовно-правовой литературе, однако делались не совсем правильные выводы о том, что необходимо в принципе исключить подобные ситуации путем установления жестко формализованных правил назначения наказания, фактически не оставляющих возможности для судебного усмотрения[94]94
  Об этом см., например: Нажимов В. П. Справедливость наказания – важнейшее условие его эффективности // Вопросы организации суда, осуществления правосудия в СССР. Калининград, 1973. Т. 2. С. 3–11.


[Закрыть].

Свобода судебного усмотрения не парализуется и в тех случаях, когда приговор отменяется на основании несправедливости назначенной меры наказания. Статья 379 УПК РФ одним из оснований отмены или изменения судебного решения в кассационном порядке называет несправедливость приговора, а статья 383 УПК РФ несправедливым признает приговор, по которому было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости.

Отправляя дело на новое судебное разбирательство вследствие несправедливости назначенного наказания, например, по причине чрезмерной мягкости, суд вышестоящей инстанции, тем не менее, также не может предписать суду первой инстанции, какую меру наказания конкретно нужно назначить виновному лицу. Изложенные соображения позволяют сделать вывод – решение о мере наказания виновному лицу не может быть абсолютно алгоритмизировано. Правила определения окончательной меры наказания должны обязательно содержать некоторую долю неопределенности, которая называется в уголовном и уголовно-процессуальном праве правом суда на собственное усмотрение. Это право суда определяется объективной природой тех закономерностей, которые существуют в отношении-связи между наказанием и преступлением, между наказанием и преступником, а как мы увидим далее, и между наказанием и его целями.

Взвесить все обстоятельства дела и особенности личности преступника, прикинуть, как наказание скажется на осуждаемом преступнике и других неустойчивых гражданах, а также на условиях жизни семьи виновного, и вынести приговор с «приблизительной» мерой наказания (с точки зрения соответствия его преступлению и личности преступника, а также целям наказания), может и современная вычислительная машина. Однако «приблизительность» наказания, определенная компьютером, будет чисто формальным, случайным выбором машины. В «приблизительности» наказания, определенного человеком, всегда содержатся человеческие эмоции, человеческое понимание, может быть участие, то есть человеческий, понятный и близкий преступнику, а также иным гражданам момент.

Приговор, вынесенный машиной, не будет иметь очень важного признака – наказание, вынесенное «компьютерным» приговором, не сможет играть роль кары, то есть морально-психологического упрека, нравственного осуждения преступника, ибо это может сделать человеку только другой человек, группа людей или общество в лице его государства. Именно поэтому приговор человеку всегда должен выносить человеческий суд, ибо машина, какая бы умная она ни была, никогда не будет воспринята человеком равной ему, а значит, с человеческой точки зрения, имеющей право осудить его. Поэтому все разговоры об электронном правосудии по нашему мнению необходимо отнести к фантастическим проектам, которые основываются на серьезном непонимании социальной сущности правового принуждения.

1.9. Взаимосвязь признаков уголовного наказания и преступления

Анализ такого признака уголовного наказания, как «применение наказания только за преступление (соответствие наказания совершенному преступлению)», показал нам, что уголовное наказание по своему содержанию в определенном отношении весьма похоже на преступление. Поэтому имеет смысл попытаться сопоставить и другие признаки уголовного наказания с остальными признаками преступления, то есть сравнить научное и законодательное описание этих явлений. Такое сравнение может показать, насколько полно и адекватно сформулированы определения уголовного наказания и преступления.

Часть 1 статьи 14 УК РФ определяет преступление как «виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания». На основании этого определения в науке уголовного права выделяются следующие признаки преступления.

Преступление – это:

1) деяние человека;

2) оно характеризуется общественной опасностью;

3) виновностью;

4) противоправностью;

5) наказуемостью.

Признаки наказания мы назвали и проанализировали ранее:

1) наказание – это мера государственного принуждения;

2) наказание применяется (назначается) только по приговору суда;

3) наказание применяется только к виновному лицу;

4) наказание применяется только за совершение преступления;

5) наказание заключается в лишении и ограничении прав и свобод лица;

6) лишения и ограничения, входящие в наказание, должны быть предусмотрены уголовным законом;

7) наказание выражает отрицательную оценку преступника и его деяния государством;

8) наказание преследует социально-полезные цели.

Перечисленные восемь признаков уголовного наказания легко

делятся на две группы: содержательные, то есть относящиеся к описанию структуры, внутренних и внешних связей наказания и его [95]95
  Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В. Н. Петрашева. М., 1999. С. 105–114.


[Закрыть] свойств, и формальные, характеризующие уголовное наказание с точки зрения его закрепления в праве и актах применения права.

В свою очередь, признаки преступления также могут быть легко разделены на содержательные и формальные. К содержательным признакам преступления необходимо отнести: 1) преступление – это деяние человека, то есть поведение человека; 2) общественная опасность, то есть причинение вреда охраняемому объекту; 3) виновность и 4) наказуемость, то есть связанность с наказанием. К формальным признакам преступления будет относиться признак противоправность.

В зависимости от того, к какому виду признаков (содержательный или формальный) относится тот или иной признак преступления или уголовного наказания все признаки этих явлений можно сгруппировать в табл. 1.

Таблица 1

Сравнение признаков наказания и преступления

Близость первой пары содержательных признаков достаточно очевидна. Во-первых, эти признаки указывают, что преступление совершается только таким субъектом, как человек, а уголовное наказание применяется тоже только определенным субъектом – государством. Во-вторых, эти признаки отражают в самом общем виде фактическое содержание и преступления, и уголовного наказания. Преступление есть определенное поведение (деяние) индивида, уголовное наказание есть определенное поведение (правда, только действие) государства, но не отдельного человека или группы лиц.

Наказание адресуется преступнику как «творцу», автору преступления, оно направлено на него, оно воздействует на него, то есть является своего рода «деянием» государства и общества. Признак преступления «деяние человека» заключается в воздействии личности на других людей, общество или государство. В определенном смысле преступление есть вредоносное воздействие личности на граждан, общество и государство, а уголовное наказание есть своеобразное воздействие государства, причиняющее вред личности осужденного[96]96
  Речь идет о непосредственном воздействии наказания на осужденного – оно есть лишение или ограничение личности в его правах и свободах и это есть вред для личности здесь и сейчас. Другое дело, что этот вред причиняется для достижения полезных результатов как в отношении общества, так и в отношении личности.


[Закрыть]. По содержанию это во многом сходные, однако противоположно направленные воздействия, то есть «деяния», которыми обмениваются отдельные члены общества (преступники) и государство.

Изоморфность содержания второй пары признаков мы показали в предыдущих двух разделах настоящей работы, поэтому здесь писать об этих признаках нет необходимости.

Содержание третьей пары признаков нуждается в некотором комментарии. Признак преступления «виновность», как известно, в науке уголовного права понимается в двух значениях. Первое – это определенное психологическое отношение лица к совершаемым им действиям или бездействию и к наступившим в результате этого общественно опасным последствиям[97]97
  Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении: Учебник для вузов / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой. М., 2002. С. 306.


[Закрыть]. Второе значение виновности заключается в том, что вина выражает негативное отношение лица к другим гражданам, обществу, его системе ценностей, то есть в таком значении вина характеризует глубину противостояния личности и общества [98]98
  Дагель П. С., Котов Д. П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж, 1974. С. 66; Уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов / Под ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова. М., 1999. С. 182–183.


[Закрыть]. Обе эти стороны вины существуют в тесной взаимосвязи и взаимно дополняют друг друга.

Социальная сущность вины, заключающаяся в негативном отношении преступника к существующим в обществе социальным ценностям, очень близка к содержанию признака «наказание выражает отрицательную оценку преступника и его деяния». Фактически и «виновность» как признак преступления, и «отрицательная оценка» как признак уголовного наказания есть характеристика социального негативного отношения: преступника – к социальным ценностям, а общества и государства – к преступнику и совершенному им преступлению.

Четвертая пара содержательных признаков, характеризующих преступление и уголовное наказание имеет настолько очевидную (можно сказать – зеркальную) связь, что подробно описывать ее нет необходимости. Относительно этой пары признаков можно заметить лишь, что они, по сути дела, дополняют пару признаков «общественная опасность, то есть причинение вреда охраняемому объекту» и «лишения и ограничения прав и свобод виновного лица (то есть причинение вреда этому лицу)». Думается, что в таком подробном описании связи между преступлением и наказанием нет ничего излишнего, так как в рамках классических представлений об уголовном наказании его существование без преступления просто немыслимо.

В группе формальных признаков преступления и уголовного наказания в соответствии с законодательными и научными определениями преступления и наказания оказалась только одна пара, причем признаки этой пары также, без всякого сомнения, по своему содержанию аналогичны друг другу – и преступление, и уголовное наказание не могут существовать без закрепления их в уголовном законе.

Среди перечисленных признаков не нашлось пары трем признакам уголовного наказания – признаку «наказание применяется (назначается) только по приговору суда», признаку «наказание применяется только к виновному лицу» и признаку «наказание преследует социально-полезные цели». Но если внимательно посмотреть на характеристики преступления, то, наверное, можно найти в них качества, сходные с оставшимися без «пары» признаками наказания.

Первый из этих признаков – наказание применяется (назначается) только по приговору суда – означает, что в реальном поведении людей, как тех, кто исполняет наказание, так и тех, в отношении кого наказание исполняется, уголовное наказание может реализовываться только после специального правоприменительного акта – приговора суда.

В статье 49 Конституции РФ говорится: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда». Это означает, что реально совершенное деяние может быть официально признано преступлением только по приговору, вынесенному судом с соблюдением уголовно-процессуальных норм. То есть до приговора суда преступление юридически не существует, а существует лишь общественно опасное деяние, совершенное каким-либо лицом. И только после вынесения приговора суда общественно опасное деяние становится преступлением. Таким образом, преступление с правовой точки зрения не может существовать в реальной действительности не только без указания о том в уголовном законе, но и без специального правоприменительного акта – приговора суда.

Этот «скрытый» признак преступления, признак, не называемый в научных и законодательном определениях преступления, имеется в виду и в статье 8 УК РФ 1996 года, определяющей основания уголовной ответственности как «совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Официально установить наличие в деянии признаков конкретного состава преступления может только суд в рамках уголовно-процессуальных процедур и в форме официального решения суда – приговора. Значит, для того чтобы можно было официально говорить о том, что данное общественно опасное деяние является преступлением, нужен приговор суда, вступивший в законную силу. До этого нет преступления, а есть только «общественно опасное деяние, содержащее все признаки состава преступления».

Отсюда следует: и наказание, и преступление, для того чтобы они «материализовались» в реальной действительности, получили свою «юридическую жизнь», нуждаются в вынесении правоприменительного акта – приговора суда. А это означает, что оба эти явления имеют одинаковый формальный признак – наличие приговора суда для их юридического появления в реальной жизни. Поэтому перечень признаков преступления необходимо дополнить признаком, содержание которого можно сформулировать так: «установленность приговором суда».

Обращает на себя внимание тот факт, что признак «предусмотренность уголовным законом» имеется в законодательном определении и преступления, и уголовного наказания (статьи 14 и 43 УК РФ). Однако в определении понятия преступления в части 1 статьи 14 УК РФ ничего не говорится о таком признаке, как установленность приговором суда, в то время, как в части 1 статьи 43 УК РФ указание на обязательность приговора суда для наказания есть. В связи с этим, нам представляется, что текст части 1 статьи 14 УК РФ должен быть изложен в следующей редакции: «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом и установленное вступившим в законную силу приговором суда». Такая редакция этой статьи будет более полно описывать все обязательные признаки преступления и соответствовать статье 49 Конституции РФ.

Другой признак уголовного наказания – «наказание применяется только к виновному лицу», оставшийся вроде бы без пары, имеет в своем содержании две стороны. Во-первых, этот признак наказания показывает, что наказание применяется к определенному лицу, то есть, физическому лицу. Этой своей стороной рассматриваемый признак совпадает с парой признаков «преступление – это деяние человека, то есть поведение человека» и «наказание – это мера государственного принуждения (то есть действие, «поведение» государства)». Во-вторых, признак «наказание применяется только к виновному лицу» означает, что наказание применяется только к виновному лицу, иначе говоря, без установления вины лица в совершении преступления применение уголовного наказания становится невозможным. Этой своей стороной исследуемый признак фактически совпадает, может быть, в какой-то мере дополняет такую пару признаков, как «виновность» и «наказание выражает отрицательную оценку преступника и его деяния».

Таким образом, и этому признаку уголовного наказания имеются корреспондирующие признаки преступления – «виновность» и «преступление – это деяние человека».

Признак «наказание преследует социально-полезные цели» в отличие от двух рассмотренных признаков, не имеет и не может иметь полностью адекватного признака среди характерных черт преступления. Во-первых, у преступления не может быть социально-полезных целей. Если преступление и совершается с какой-либо целью, то эта цель всегда заключается в стремлении преступника внести социально-вредные изменения в социальную действительность. Во-вторых, неосторожные преступления не имеют даже социально-вредных целей, так как неосторожная деятельность не связана с целеполаганием.

В отношении разнонаправленности преступления и наказания можно заметить лишь то, что эти явления в некотором смысле есть антиподы, зеркальные отражения друг друга, а противоположные по социальному значению цели как раз и выражают их социальную разнонаправленность. Неосторожная же преступная деятельность вообще не связана с реализацией уголовно значимых негативных социальных целей. Нам представляется, что требовать в определениях преступления и уголовного наказания обязательного совпадения по признаку целеполагания нет необходимости и вот почему.

Целеполагание в процессе совершения преступлений характеризует, как правило, повышенную общественную опасность совершенного преступления и, может быть в еще большей степени, общественную опасность преступника. Отсутствие указания в законе на общественно вредные цели конкретного преступления не означает отсутствия общественной опасности преступного деяния, но может свидетельствовать о ее меньшей степени. При совершении преступлений виновными могут преследоваться социально одобряемые цели, что также в ряде случаев не устраняет общественной опасности содеянного и личности преступника, но свидетельствует о ее значительно меньшей степени. И, наконец, все неосторожные преступления вообще не могут характеризоваться определенной целью, однако это не устраняет их общественную опасность.