Текст книги "Год Красного Дракона"

Пушечные спарки в кормовых турелях Илов – вещь по нынешним временам брутальная, не прощающая противнику излишней назойливости, особенно с учетом того, что стрелку помогают радиодальномер и баллистический вычислитель, рассчитывающий точку прицеливания и минимально необходимый расход снарядов. Всего одно попадание двухсотграммовым снарядом в мотор, кабину или корень крыла – и немецкий ас может писать родным и любимым письма с того света. Несколько раз так и было, в результате изрядно прореженная моими злобными девочками пятьдесят четвертая истребительная эскадра (было сто двадцать машин, а после битвы под Островом осталось меньше пятидесяти) понесла дополнительные потери. В частности, прямым попаданием снаряда в кабину своего истребителя был убит свежеиспеченный кавалер рыцарского креста лейтенант Макс-Гельмут Остерман.

Впрочем, потери в личном составе германских истребительных частей были далеко не главным итогом операции, а лишь приятным дополнением. Гораздо важнее было уничтожение всех капитальных мостов через Западную Двину, нескольких тыловых складов боеприпасов и штаба шестнадцатой армии, дислоцированного в Резекне. Генерал-полковник Эрнст Буш, как я понимаю, сейчас вместе с подчиненными уже стоит навытяжку перед Святым Петром и отвечает на неприятный вопрос, как он дошел до жизни такой. После прямого попадания в здание гимназии, где дислоцировался штаб, трехтонной фугаски, снайперски сброшенной с бреющего полета, иначе и быть не может. Попадание было точным, прямо перед зданием, в результате чего бомба фактически вломилась в подвал, где глупые немцы оборудовали импровизированное бомбоубежище. При использовании централизованной системы управления бомбометанием, когда положение самолета и цели известно с точностью до сантиметров, иначе и быть не может. Все три взрывателя бомбы были установлены на подрыв с замедлением, и героически терпели три с небольшим секунды, пока сбросивший фугаску бомбардировщик не удалится на безопасное расстояние. Потом тысяча триста кило смеси «тротил-гексоген-алюминий» сказали свое веское слово, и в небо взметнулся султан серого дыма, во все стороны полетели обломки кирпича, черепицы и всего прочего, что раньше составляло здание гимназии, а херрен генерален унд официрен переместились в приемную к святому Петру, не успев даже испугаться.

Впрочем, в других местах все происходило не менее эпично и феерично, и это только начало. План операции по освобождению Прибалтики севернее Западной Двины, под кодовым названием «Плутон», отводит перед началом наступления от Идрицы на Ригу десять дней на интенсивные воздушные бомбардировки. В воздушной части операции будет участвовать не только особая дивизия товарища Голованова, но и практически вся советская бомбардировочная авиация, сохранившаяся в полосе Западного, Северо-Западного и Северного фронтов. Но очередь СБ, АР-2, ДБ-3, Пе-2, и даже ветеранов ТБ-3, настанет завтра-послезавтра, когда парни Голованова подавят большую часть ПВО и ночными ударами по аэродромам вынесут нахрен всю уцелевшую германскую истребительную авиацию. Советские ротативные бомбы РРАБ-1 (250 кг) и РРАБ-2 (500 кг) подходят для этой задачи идеально. При массовом сбросе с больших высот они равномерно засеют летные поля аэродромов и их окрестности ковром из осколочных и зажигательных бомб весом в два с половиной кило. И никто, как говорится, не уйдет недовольным.

Специалисты по вооружению на аэродроме в Смоленске уже сейчас фаршируют корпуса этих допотопных кассетных бомб суббоеприпасами, и при этом отчаянно матерятся. Дело в том, что эти бомбы интенсивно применялись во время Финской войны, но частенько вылет отменяли, и тогда каждую снаряженную ротативную бомбу приходилось разряжать обратно, что означало двойной муторный и, самое главное, бесцельный труд. Товарищу Сталину давно пора переходить на готовые разовые бомбовые кассеты, действующие по принципу шрапнельного снаряда. Их снаряжают прямо на заводе, и перед применением готовая кассетная бомба не требует никаких дополнительных трудовых усилий: подвесил под самолет, и дальше – привет немцам.

Впрочем, полки, вооруженные бомбардировщиками Ту-16, тоже работают в интересах подготовке к операции «Плутон». В первом налете они начисто вымели из акватории Балтийского моря все, что там плавало на поверхности, и в щебень разбили порты Вентспилса, Либавы и заодно Мемеля с Кенигсбергом, уделив им свою порцию ласки. Когда бомбы весом в тонну высыпают так же щедро, как разную осколочную мелочь, это впечатляет даже людей с сильным нордическим характером. И транспортный корабль, перевернувшийся, как снулая рыба, кверху брюхом, потому что рядом с бортом у него разорвалась девятитонка – это тоже весьма интересное зрелище, особенно в свете того, что зенитная артиллерия открыла огонь лишь тогда, когда советские самолеты уже улетели. Ну не настроены шарманки звукометристов, которые в это времена заменяют радары раннего обнаружения, на звук реактивных моторов, да и ПУАЗО на батареях строят схему заградительного огня, исходя из скорости атакующих самолетов в триста километров в час, а не восемьсот.

Но главной из береговых целей был все же Вентспилс. Дело в том, что, пока советские войска сохраняют контроль над Моонзундским архипелагом, великолепный порт Риги у немцев использовать никак не получается. В Ирбенском проливе к их кораблям относятся весьма сурово: обстреливают береговой артиллерией с мыса Церель, а также в обязательном порядке атакуют самолетами-торпедоносцами и торпедными катерами. И никак иначе быть не может, ибо советскому командованию с моей помощью теперь известно каждое шевеление на германской стороне. И бездействовать, получив предупреждение, в нынешних условиях никто не будет: товарищ Сталин знает все и о чужих, и о своих, и на малейшие случаи нераспорядительности и разгильдяйства реагирует с невероятной свирепостью. Рядовым в пехоту для начальника-лентяя и дурака – и это еще гуманно. К тому же благодаря регулярным минным постановкам с воздуха Ирбены превратились в настоящий суп с клецками, обезвредить который у немцев не получается при всем желании, поскольку тральщики также подвергаются артиллерийским и воздушным ударам. И это тоже правильно.

Уже известно, что в голове советского наступления пойдет механизированный корпус нового строя под командованием генерал-майора Седова, а Катуков, Лизюков, Фотченков[6]6
  Полковник Петр Семенович Фотченков, командир восьмой танковой дивизии, в Основном Потоке погиб при попытке прорыва из Уманского котла. Талантливый танковый командир примерно того же уровня, что и Михаил Ефимович Катуков.


[Закрыть] и Черняховский будут у него командирами бригад. Также через порталы под Идрицу переброшена большая часть соединений, сформированных мной из бывших военнопленных, усиленных добровольцами из семьдесят шестого года и закаленных в боях за Белостокскую зафронтовую зону. Эти люди совершенно искренне и без какого-либо принуждения выбрали своим патроном товарища Сталина, а значит, их судьба – оставаться в этом мире и вершить его судьбу. В Белостоке сейчас осталась только небольшая обсервационная группировка, ибо, облившись кровью в жестоких боях, немцы совершенно утратили интерес к этому моему эксклаву в их глубоком тылу, лишившему их большей части валентных резервов. И это тоже еще один фактор успеха предстоящей операции: немцам будет просто нечем латать образовавшуюся в Прибалтике дыру. Ну а я, раз тут все складывается хорошо, могу вернуться к миру семьдесят шестого года, к его вопросам и проблемам.

Восемьсот семьдесят пятый день в мире Содома, утро. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

После трехдневного отсутствия из Аквилонии в Тридесятое царство вернулся мистер Поппер. Было видно, что поездка в Каменный век не прошла даром для закоренелого идеалиста, да и личное знакомство с такими людьми, как Джек Лондон и Антуан де Сент-Экзюпери, не могло остаться без последствий. Но главным потрясением для этого человека было поведение его соотечественников и соплеменников в отношении малочисленного, практически безоружного и беззащитного местного населения. О том, что творилось во Вьетнаме, Джордж Поппер знал, так сказать, чисто теоретически, наяву кошмар Сонгми не наблюдал, а потому убитых детей и изнасилованных женщин не видел. А тут аквилонские товарищи продемонстрировали американскому послу все ужасы колониального поведения его земляков такими, какие они есть на самом деле.

С другой стороны, с подобных безобразий в отношении коренного краснокожего населения американского континента эта нация и начиналась. Соединенные Штаты Америки стоят на грандиозной братской могиле, и следует помнить, что по закону кармы дело о геноциде тоже не имеет сроков давности. Последователи Моисея, завоевывая свою Землю Обетованную, тоже учинили множество мерзостей, главной из которых был геноцид филистимстянского народа, за что их последующие поколения осуждены мучиться вечно. Зло, порожденное предками, будет преследовать потомков до тех пор, пока они не изживут его в себе или не будут им уничтожены, ибо оно всегда возвращается к тому, кто его породил.

Правда, не думаю, что американцев ждет такая же судьба, как у евреев – с ними никто три с половиной тысячи лет нянчиться не будет. После быстрого и катастрофического краха американского государства отдельные выжившие янки на себе почувствуют, что значит падать из князей в грязь, когда на тебя ополчаются все те, кто еще вчера был готов лизать твои ботинки. Кто жаждет господства над миром, мечтая о горах злата на халяву, красивых девушках в постели, и чтобы гамбургеры сами прыгали в рот, по ходу дела запиваясь кока-колой – у всех у них такая селява. Монголы из мира Батыевой погибели подтвердят, что так все в точности с ними и случилось.

Там сейчас по всей монгольской «ойкумене» из края в край полыхают восстания покоренных народов, увидевших реальную возможность отомстить свои мучителям и угнетателям. Особенно жарко горит в Китае, где, с истинно пролетарской ненавистью угнетенных к насильникам и грабителям, отряды монгольских захватчиков истребляют по всей стране. Не пройдет и пары лет – и из потомков тех монгол, что пошли в завоевательный поход вместе с Потрясателем Вселенной, не останется в живых ни одного человека, за исключением многочисленных бастардов, разбросанных по половине континента. Но это уже совсем другая история, потому что эти люди уже не являются частью монгольской нации.

С американцами двадцать первого века все будет точно так же, за исключением бастардов: лица нетрадиционной сексуальной ориентации не размножаются.

Вот с этого наш разговор с мистером Поппером и начался.

– Ну что, Джордж, – сказал я тоном, не допускающим возражений, – вы убедились, что, оторвавшись от родного американского государства и вообще цивилизации, ваши парни, не все, но очень многие, тут же превращаются в обыкновенных бешеных зверей, прикасаться к которым возможно только при помощи раскаленного железа?

– Да, мистер Сергий, – вздохнул американский посол, – хоть это и трудно признать, но вы совершенно правы. Хотя при этом я должен заметить, что в некоторых случаях целые подразделения и даже команды отдельных кораблей сохранили понятия о цивилизованном и гуманном отношении к неразвитым в культурном отношении народам и стараются проводить с местными политику, э-э-э… честного обмена. Не такие уж мы и плохие, как вы думаете.

– Это вы так думаете, что не плохие, – хмыкнул я в ответ. – Я тут недавно получил весточку из мира, опережающего мой родной на несколько лет, и теперь совершенно определенно могу сказать, что чем дальше планета Земля в Основном Потоке углубляется в двадцать первый век, тем больше на ней ухудшается политическая обстановка. Черные тучи закрыли солнце, ветер срывает с домов крыши, гром грохочет так, что закладывает уши. Война на пороге. С учетом реалий ядерного века обстановка будет пострашнее, чем летом тридцать девятого года. В связи с этим мое отношение к вашей Америке неизбежно должно было ожесточиться, ибо то, что в вас есть неплохого, со временем умрет, а вот все злое преумножится невероятно. Но, поскольку час Страшного Суда еще не пробил, и до него, поскольку человечество еще не выполнило своего предназначения, еще многие и многие тысячелетия, я буду сражаться против такого исхода изо всех своих сил – и как человек, и как младший архангел. И горе будет тем людям и странам, что встанут у меня на пути.

Американца при этих словах даже перекосило. Знает кошка, чье мясо съела. Впрочем, он быстро взял себя в руки (как-никак дипломат) и с наигранным равнодушием произнес:

– Надеюсь, мистер Сергий, вы не переменили своего намерения не истреблять всю американскую нацию под корень?

– Нет, не переменил, – ответил я. – Мой гнев направлен не против фермеров, рабочих и мелких предпринимателей, которых в вашей Америке пока еще достаточно, а против настоящих хозяев вашей страны, потому что они сперва пожелают стать хозяевами всего мира, а потом возненавидят его и захотят полностью уничтожить.

– Что вы имеете в виду, мистер Сергий, когда говорите, что рабочих, фермеров и мелких предпринимателей в Америке пока достаточно? Что же такое должно было случиться в ваши времена, чтобы людей этих профессий стало не хватать?

– Дело совсем не в том, Джордж, что этих людей стало недостаточно, – ответил я. – Несмотря на то, что количество представителей этих профессий уменьшилось в несколько раз, для текущих нужд вашего государства их вполне хватает. Все дело в том, что за сорок лет изменилась сама Америка. Большая часть вашего производства переехала в Китай, где рабочим можно было платить сущие центы, а ваши собственные заводы стали закрываться один за другим. В результате случилось китайское экономическое чудо за авторством вашего начальника Генри Киссинджера, когда эта сейчас прямо таки нищая страна вдруг начала подниматься как на дрожжах, перенимая у Америки почетную роль мастерской мира. Когда американские рабочие и инженеры стали не нужны, то они должны либо вымереть, либо переквалифицироваться в профессиональных бездельников, потребителей государственного продовольственного пособия. Помните, как это было в Древнем Риме: когда избалованные массы опустившихся граждан просили у власти хлеба и зрелищ? У вас это в первую очередь коснулось афроамериканской части населения. И так как все это длилось на протяжении жизни двух поколений, то профессиональное иждивенчество стало наследственным. Зато финансовый капитал процветал. Собственно, ради его счастья вся эта операция и затевалась. Форд окончательно проиграл Рокфеллеру, и вместе с тем транснациональные корпорации, владельцы Больших Денег, в основном концентрирующиеся в Нью-Йорке и лондонском Сити, подмяли под себя американское национальное государство. Окончательно эта система оформилась после краха Советского Союза, когда хозяева вашей Америки наконец добились того, чего так долго хотели и о чем мечтали. Власть над миром была уже почти их, осталось только протянуть руку и взять, а в самой Америке не требовалась уже даже военная промышленность. По этому поводу был даже придуман такой термин – «постмодерн», то есть после индустриальная эпоха, которую отдельные торопыги из числа философов даже провозгласили концом истории, а это почти то же самое, что и конец света.

– Да, мистер Сергий, – немного подумав, сказал Джордж Поппер, – картина неприглядная, особенно для американца, выросшего в эпоху индустриального могущества своей страны. Но, как я подозреваю, это было лишь начало, потому что большие массы взрослых иждивенцев должны были серьезно осложнить наше финансовое положение, и это при том, что вместо вывоза товаров мы должны были начать их ввозить.

– Вместо вывоза товаров ваша страна начала вывозить доллары, номинированные как международное средство платежа, и выгоду от этого имел только американский банковский капитал, – ответил я. – Устойчивой такая система могла быть только при условии постепенного демонтажа всех антикризисных ограничителей, заложенных в американскую систему во времена Франклина Рузвельта, напуганного Великой Депрессией. Излишний капитал, копящийся в банках, нуждался в том, чтобы сфера его применения непрерывно расширялась, а потому – долой ограничения. Одновременно хозяева Больших Денег понимали, что до бесконечности так продолжаться не может. Рано или поздно наступит предел, когда будут разрешены все самые рисковые операции, а места для применения капитала все равно будет недостаточно, ибо в силу финансовой природы капитализма количество денег в системе всегда будет расти быстрее общего объема экономики.

– А вы неплохо разбираетесь в том, как устроена экономика, – похвалил меня американец. – Не ожидал таких глубоких познаний от простого русского военного. Впрочем, ваша социалистическая система еще хуже, потому что она совершенно сковывает частную инициативу, из-за чего развитие экономики замедляется и даже останавливается.

– Ой, Джордж, только не делайте мне смешно, – парировал я, – потому что инициатива инициативе рознь. Именно частная инициатива, не имеющая над собой никаких государственных ограничителей там, наверху, пытается загнать мир в такую трясину, из которой уже никогда не будет выхода. Но, к счастью, этот замысел так и не осуществился. Россия, которую все уже списали со счетов, вдруг передумала умирать, в то время как коллективный Запад праздновал свою победу и планировал окончательно решить вопрос с уничтожением человечества на планете Земля, поскольку оно оказалось ему не особенно-то и нужно. И случиться это должно было не в пламени ядерного пожара, а тихо, постепенно и почти добровольно. Концепция рая для золотого миллиона и могилы для всех остальных уже в ваше время бродит в головах разного рода мыслителей и писателей-фантастов, считающих такой мир закономерным венцом развития человечества, а мальчики, которые читали их книги, через тридцать-сорок лет твердой поступью поведут всех вас всех к ужасному концу. Добиться этого они планируют путем истеричной экологической повестки, которая требует уничтожения промышленности и фактического отката в восемнадцатый век, а также пропаганды бездетности и всяческих половых извращений, что вызовет радикальное снижение рождаемости. Ну а для тех, кто не захочет вымирать добровольно, в запасе есть методы развязывания множества локальных войн по всему миру и, уже в самом конце, создания искусственных эпидемий, которые, по замыслу их создателей, должны убить миллионы человек в так называемом «цивилизованном мире» и несчетное число людей за его пределами. Но главная задача развязывания искусственной пандемии – приучение человечества к мысли о неизбежности грядущей катастрофы, покорности перед лицом гибели, а также принуждение всего мирового сообщества, включая противников Америки, к действиям в рамках единой повестки. Подчинять другие страны можно не только силой оружия. Для этого вполне достаточно через разные подконтрольные международные организации навязать противнику свою волю, чтобы он действовал даже против собственного желания. Пока хозяева Больших Денег вели дело к уничтожению большей части населения планеты, Россия приходила в себя после геополитической катастрофы, выздоравливала от чумы тотального неверия ни во что и сосредотачивалась для восстановления своего потенциала. Ну а потом, когда проект по уничтожению человечества вступил в фазу реализации, нашла коса на камень. Так мы и стоим там на последнем рубеже, яростно огрызаясь на любые попытки налезть на нас хоть с нравоучениями, хоть силой, а иногда и сами переходим в контратаки.

Джордж Поппер слушал меня очень внимательно, не пытаясь ни перебивать, ни возражать. Наверное, я представлялся ему мессией, ниспосланным человечеству свыше, чтобы изложить людям новые вечные истины. Ну и Истинный Свет, что непрерывно горит у меня в кабинете, тоже помогал восприятию, разгоняя ненужные сомнения в тех случаях, когда человек совершенно честен и не кривит душой.

Поэтому после небольшой паузы я добавил:

– Но как я понимаю, двадцать второй год, откуда я получил известие, это лишь начало горячей фазы конфликта. И дальше будет только хуже, потому что и избыточный капитал, с одной стороны, и государственный долг США, с другой, находятся на пределе. Еще немного, и эта бинарная бомба рванет так, что Великая Депрессия времен президента Гувера покажется всем легкой забавой, потому что при аналогичных условиях неограниченной спекуляции на биржах накоплено гораздо больше горючего и взрывчатого материала, чем в начале двадцатого века. Прежде, чем случится эта катастрофа, хозяева мира любой ценой стремятся разгромить и ограбить хоть кого-нибудь из своих противников, чтобы хоть немного отсрочить грядущую катастрофу. Но, помяните мое слово, ни Россию, ни Китай победить не удастся, так что тамошние американские власти будут изо всех сил грабить своих же сателлитов и подхалимов, перекачивая к себе их финансовые ресурсы, до тех пор, пока те не окажутся иссушены до конца, после чего их постараются кинуть в огонь войны на Востоке. И тогда грянет главная битва, в классической литературе именуемая Армагеддоном. В тех мирах, где это возможно, я должен предотвратить подобный сценарий. А там, где отменить уже ничего нельзя, я должен встать всей своей мощью на правую сторону и лупить вашу выродившуюся до омерзения Америку чем попало под руку, до тех пор, пока от нее не останется только относительно безгрешное простонародье, а политиканы, финансисты и военщина не сгинут во тьму внешнюю. Dixi! Да будет так!

– И не хотел бы я вам поверить, но придется, – вздохнул американский посол. – Есть у вас репутация человека, не говорящего всуе ни одного слова, мисс Виктория Великобританская сказала об этом вполне определенно. А еще я хочу сказать, что меня, как и президента Форда, в первую очередь интересует то, что станет с Америкой нашего мира.

– Америка вашего мира должна уйти со всех своих иностранных баз, с которых она угрожает нападением на территорию Советского Союза, – безапелляционным тоном произнес я. – Единственный способ предотвратить катастрофический сценарий – это на максимально возможный срок закрепить Советский Союз и США в качестве равновеликих противостоящих сил. Тогда и мысли ни у кого не возникнет о том, чтобы затеять описанную мною пакость. Но если вы откажетесь от этого скромного требования, вас ожидает несколько локальных операций вроде чилийской. В основном я буду действовать вместе со своими советскими и китайскими союзниками, а в самых тяжелых случаях выступлю против вас самостоятельно, лишь при поддержке огневой мощи «Неумолимого». Молите всемогущего бога, мистер Поппер, чтобы до этого никогда не дошло. А сейчас вам, наверное, следует написать для президента Форда отчет, изложив в нем как поведение и дальнейшую судьбу американских военнослужащих, заброшенных мной в мир Каменного века, так и содержание вот этого разговора. Доставка депеши прямо на президентский стол в Овальном кабинете гарантируется. Сразу скажу, что цензурировать я вас не буду, ибо это попросту неприлично, но написанное вами обязательно прочту, ибо не терплю никаких секретов от своих контрагентов. Надеюсь, это понятно, мистер Поппер.

– Да, понятно, мистер Сергий, – вздохнул американец. – Ну что же, если наш разговор закончен, то я, пожалуй, пойду.

– Идите, Джордж, – махнул я рукой. – Вы неплохой человек, и мне будет искренне жаль, если мы из противников превратимся в непримиримых врагов.

3 марта 1976 года. местное время 11:15. Соединенные Штаты Америки, Федеральный округ Колумбия, Вашингтон, Белый дом, Овальный кабинет

Утром, едва придя в Овальный кабинет, президент Форд обнаружил на своем рабочем столе плотный пакет, запечатанный красной «восковой» печатью с имперским гербом[7]7
  Двуглавый орел с пятиконечной звездой над головой.


[Закрыть] и надписанный Джорджем Поппером: «Президенту Соединенных Штатов Америки Джеральду Форду лично в руки». Прежде таким образом появилась только коротенькая записка, в которой Поппер сообщал, что он на самом деле не пропал бесследно в лифте отеля по пути из номера в лобби (холл), а уже прибыл на место и приступил к работе. Бегло, по диагонали, пробежав глазами отчет американского посла при дворе императора четвертой галактической империи, хозяин Овального кабинета машинально почесал лысеющую маковку. Дело оказалось гораздо реальнее и страшнее, чем предполагалось изначально. Галактическая империя и в самом деле существует еще лишь в самом зачаточном виде, так как состоит только из изрядно подержанного линкора планетарного подавления, ныне находящегося в фазе восстановления боевых возможностей, и одного трофейного вспомогательного крейсера. Однако ее материнская структура, из которой будущая империя произрастает, будто растение из семечка, оказалась явлением более чем серьезным.

Специальный исполнительный агент Творца Всего Сущего (что оказалось святой истинной правдой) шагает из мира в мир, переустраивая их в соответствии со своими представлениями о том, что правильно, а что нет. Там, где он появляется, ничего не остается таким каким было прежде, и при этом в руках мистера Сергия сосредоточенно столько нечеловеческой мощи, что ему очень часто приходится сдерживать свою силу, ведь сегодняшний противник завтра может стать его союзником. Такое случалось не раз; правда для того, чтобы водить дружбу с мистером Сергием, требуется быть цельной и самодостаточной личностью масштаба Джорджа Вашингтона и Авраама Линкольна. Легкозаменяемых политиков, которые сегодня есть, а завтра их нет, доверенный слуга самого Господа за равных не воспринимает. Он считает их не более чем куклами-марионетками, и не в руках у абстрактного народа, который никак не влияет на политику, а у толстых денежных мешков.

Насчет себя Джеральд Форд все понимал правильно. Он как раз такой и есть – маленький человек, совершенно случайно усевший в кресло владыки трех четвертей мира. Он ли на этом месте будет, или кто-нибудь другой, не имеет на самом деле никакого значения. В любом случае, по всем животрепещущим вопросам американского и мирового бытия существует великий двухпартийный консенсус, и отклониться от него будет себе дороже. Между прочим, борьба с мировым коммунизмом тоже входит в число тех священных коров, которые одинаково холят и лелеют обе главных американских партии. А мистер Сергий – высокопоставленный коммунист не из последних, якшается с Лениными несколькими инкарнациями Сталина, а также, по слухам, просочившимся к американской разведке, этот человек в качестве почетного гостя присутствовал на двадцать пятом съезде КПСС. Вот как хочешь, так и понимай – доверенный человек Господа и младший архангел одновременно оказался яростным сторонником мирового коммунизма и противником американского образа жизни.

А еще мистер Поппер написал, что в те моменты, когда мистер Сергий находится в хорошем расположении духа и занимается обычными делами, то и выглядит он как самый обычный человек, успешный монарх, а также счастливый муж и отец. Но стоит обстановке осложниться или дела будут касаться вещей невероятных и, прямо сказать, невозможных, добрый Артанский князь в этом человеке тут же уступает место суровому младшему архангелу. Когда в нем начинает доминировать эта сущность, то перечить ее воле становится смертельно опасно, потому что это и есть воля самого Бога. Однако и в таком состоянии мистер Сергий никогда не обидит малого да слабого, защитит вдову и сироту, и, если нужно, так накостыляет их обидчикам, что в ходе воспитательного процесса те попросту скончаются.

Ипостась галактического императора занимает между двумя этими крайностями промежуточное положение. Свойственное архангелам осознание своего всемогущества и непререкаемой правоты будто плащом облекает человеческую сущность человека-императора, а еще он распространяет вокруг себя некую эманацию, именуемую харизмой, которая делает его кумиром большого числа людей. Мистер Поппер сообщает, что, мол, без умения читать собеседника как открытую книгу и вызывать чувство преданности в простонародье мистер Сергий, несмотря на всю свою мощь, был бы не настоящим императором первого класса, а не более чем временщиком, калифом на час.

С американской точки зрения этот человек представляет собой концентрированную смесь всего враждебного и неприемлемого, но, несмотря ни на что, с ним придется иметь дело, ибо он существует и, более того, предъявляет американским властям прямо неприемлемые требования. Это же уму непостижимо, чтобы американская армия оставила передовые позиции в Европе и Южной Корее и отступила на такие рубежи, с которых не смогла бы непосредственно угрожать позициям Советов. Согласиться с таким требованием невозможно, ибо это ужасное унижение – все равно что добровольно подвергнуться публичному изнасилованию.

Но и отвергнуть сразу это требование нельзя, ведь тогда последует мгновенный и сокрушительный удар возмездия. Территория Соединенных Штатов Америки, если уж совсем не выводить Божьего Посланца из терпения, скорее всего, не пострадает. Как пишет Джордж Поппер, у мистера Сергия нет желания завоевывать Америку, и уж тем более он не хочет истреблять ее народ. А вот американские военные базы за рубежом наверняка подвергнутся внезапному и уничтожающему нападению. И тогда неизбежны неоднократные и последовательные повторения чилийской истории, ведь никто из смертных не в силе будет противостоять до зубов вооруженным десантам, выброшенным с огромного космического корабля инопланетной цивилизации, чьи возможности будут преумножены талантами младшего архангела. И на такое Джеральд Форд согласен не был, потому что это тоже будет изнасилование, только безо всякого согласия, а еще такое решение обязательно окажется великой глупостью. А как еще назвать невынужденный конфликт с силой во много раз превосходящей мощи, которая совсем не жаждет завоевывать Америку, и уж тем более она не желает истреблять под корень всю американскую нацию? А все потому, что император Сергий считает такие действия излишними, ненужными и прямо вредными.

Как американский президент, Джеральд Форд был в этом согласен с русским пришельцем из другого мира. Ведь жить еще хочется. Но в то же время, опять же из доклада своего посла при императоре Галактики, хозяин Овального кабинета знал, что не из врожденной злобности и не из вздорного каприза император Сергий предъявил Соединенным Штатам Америки свои претензии. Если из того, что написал в резюмирующей части своего послания Джордж Поппер, правдой окажется хотя бы половина или даже четверть, то такое американское будущее нынешнему хозяину Белого Дома совсем не нужно. Пусть сам он к тому времени уже умрет, но, как у каждого нормального гетеросексуального мужчины, у него есть жена, два сына и дочь. Все, что ни сделает Джеральд Форд, падет на головы будущих поколений американского народа. А такой исторической ответственности нынешнему хозяину Овального кабинета не требовалось. Он даже остро позавидовал другим своим ипостасям, которые ничего не знали о будущем, спокойно прожили свою жизнь и померли в счастливом неведении о грядущей катастрофе.