Текст книги "Пролог: Мегатренд альтернативной энергетики в эпоху соперничества великих держав"

Прогнозируя развитие мегатренда альтернативной энергетики, можно лучше понять динамику противостояния Севера и Юга, равно как и другие геополитические разногласия. Перспективы мегатренда указывают на пути снижения существующей напряженности и одновременно на новые области разногласий, тем самым выявляя контуры нового порядка[203]203
  Раскол между Севером и Югом – это более позднее явление, которое проходит через историческое разделение между Востоком и Западом и имеет тесную связь с разделением между развитыми и развивающимися странами. В геополитике существует неоспоримый географический элемент, определяющий политические приоритеты и интересы, и, как типичный архетип геополитического взаимодействия, разрыв «Север – Юг» наиболее четко определяет эти разделения в современной истории. См. M.A.L. Miller, The Third World in Global Environmental Politics (Boulder: Lynne Rienner, 1995).


[Закрыть].

Разделение «Север – Юг» получило развитие в ходе биполярной борьбы за власть между США и СССР во время холодной войны и формирования соответствующих союзов. США и их союзники считались первым миром, в то время как Советский Союз и страны, находившиеся под его влиянием, были вторым миром. Государства первого и второго мира доминировали на мировой арене, влияя на периферию, или так называемые государства третьего мира. По умолчанию периферия включала в себя игроков, не имевших влияния в ходе биполярной борьбы за власть[204]204
  Это выразилось в понятии «третий мир», которое постепенно охватило так называемые страны второго мира, ранее входившие в коммунистический блок. Об эволюции понятий «первый мир», «второй мир» и «третий мир» см. Dan Harris, Mick Moore и Hubert Schmitz, Country Classifications for a Changing World, Working Paper 326 (Center for the Future State, Institute of Development Studies at the University of Sussex, Bringnon, May 2009). Источник: http://www2.ids.ac.uk/gdr/cfs/pdfs/Wp326.pdf.


[Закрыть]. Эти государства, в основном Африки и Азии, были, как правило, слаборазвитыми и обладали ограниченной геополитической значимостью.

После окончания холодной войны развитые страны первого мира с рыночной экономикой стали глобальным Севером, а остальные, менее развитые страны – глобальным Югом. Но проводить такое глобальное разделение становится все сложнее на региональном уровне[205]205
  Север в настоящее время может включать в себя такие страны, как Китай и Россия, а также, возможно, Бразилию, Индию и Южную Африку. В настоящее время разделение на Север и Юг существует даже внутри регионов, таких как Европа, Азия, Африка и Америка. Подробное обсуждение расколов между Севером и Югом см. Charles A. Jones, The North-South Dialogue: A Brief History (New York: St. Martin’s Press, 1983); David A. Lake, Power and the Third World: Toward a Realist Political Economy of North-South Relations, International Studies Quarterly 31, no. 2 (1987): 217–34.


[Закрыть], в некоторых случаях – из-за растущего неравенства внутри регионов, в других – из-за выхода более продвинутых развивающихся рыночных экономик за рамки условного Юга. Сегодня различия в потенциальной мощи между Севером и Югом не так очевидны, как в разгар холодной войны. На Юге появляются новые акторы, способные влиять на международные отношения, потому что прежний баланс сил больше не действует. Эти новые акторы также уверенно демонстрируют наличие ресурсов и возможности для развития технологий альтернативной энергетики без необходимости обращаться к Северу.

В современных отношениях «Север – Юг» можно наблюдать постоянно меняющийся баланс сил между развитыми и развивающимися странами. Север и Юг вместе окунулись в новый водоворот, где происходит перестройка ценностей, практик и институтов, которая, по сути, и ведет к новому мировому порядку. Этот процесс не обещает быть гладким. Изменчивые границы между Севером и Югом продолжат стимулировать постоянные преобразования в соответствии с новыми возможностями стран Юга и вероятным сопротивлением Севера, который будет приспосабливаться к изменениям в балансе сил. Процесс этот не обязательно должен быть анархичным, принимая во внимание, что крупные державы исторически применяли для регулирования международной системы конструктивистский подход[206]206
  Конструктивизм в международных отношениях – направление в теории международных отношений, которое в качестве основных участников рассматривает государства, обладающие собственной идентичностью, и социальное пространство, которое формируют государства. Как сформулировал один из основоположников этого направления А. Вендт, это «социальное конструирование политики с позиции силы». Wendt, Alexander, “Anarchy is what states make of it: the social construction of power politics” in International Organization, vol. 46, no. 2, 1992. – Прим. ред.


[Закрыть]. В любом случае анализ ситуации через призму отношений «Север – Юг» помогает определить баланс сил между участниками глобальной политической экономики, а также потенциальные подходы различных акторов к альтернативной энергетике и понять, как сможет на них повлиять этот мегатренд.

Взглянув на карту инвестиций в альтернативную энергетику по регионам через призму мегатренда, можно сделать вывод, что традиционное разделение «Север – Юг» все еще остается актуальным измерением мирового порядка – глобальная карта новых инвестиций в возобновляемые источники энергии в точности соответствует этой модели. Однако при сохранении разрыва между Севером и Югом мегатренд открывает новые возможности для сотрудничества между отдельными их государствами, что дает возможность расширить территорию островков развития и в долгосрочной перспективе преодолеть разрыв в уровнях благосостояния. В то же время этот процесс будет отмечен своими взлетами и падениями, так как расколы внутри Юга могут вылиться в новые противоречия и конфликты.

Если смотреть на ситуацию с точки зрения развития мегатренда альтернативной энергетики, все очевиднее становится сложная динамика внутри бывшего третьего мира. Китай, Индия и Бразилия активно инвестируют в возобновляемые источники энергии, рассматривая их как средство энергетической безопасности, технологического прогресса и продвижения национальных интересов. Бросая вызов устоявшимся мировым странам-лидерам, они делают серьезную заявку на участие в глобальных механизмах утверждения новых правил. Они также претендуют на региональное лидерство, становясь центрами знаний и технологий, транслируют и внедряют решения, связанные с возобновляемыми источниками энергии, что, в свою очередь, может укрепить их позиции.

Мегатренд может вызвать новые очаги напряжения из-за восприятия сложившейся ситуации как несправедливой, что усугубит разногласия между Севером и Югом. Противостояние Севера и Юга тесно связано с представлением о неравенстве как неотъемлемой черте капитализма свободного рынка, при котором, как считает Юг, эксплуатация его ресурсов осуществляется преимущественно в интересах Севера. Это говорит о том, что Юг заслуживает компенсации от Севера за все те беды, которые принесла ему мировая система, сформированная Севером. Такие представления подталкивают также к поиску альтернативных моделей развития, выходящих за рамки «северной» модели свободного рынка. В настоящее время использование возобновляемых источников энергии затратно и часто рассматривается как роскошь, характерная для «пышущих зеленью предместий» Севера. В то время как глобальная «зеленая» свободная торговля набирает обороты как на Севере, так и на Юге, призывы к предоставлению развивающимся странам альтернативных энергетических технологий по цене ниже рыночной стоимости в основном отклоняются. Попытки уменьшить неравенство между Севером и Югом с помощью той или иной формы «распределительной справедливости» пока безуспешны. Более того, пока нет единого мнения, к чему может привести такая «справедливость».

Мегатренд предлагает новый взгляд на геополитические разногласия и разногласия в сфере безопасности между Севером и Югом. Страны Юга, вероятно, продолжат считать, что Север поднимает глобальные вопросы, включая защиту среды обитания и развитие альтернативной энергетики, и осуществляет управление в этой области на основе манипуляций и запугивания. Страны Юга могут требовать и, возможно, добьются некоторых уступок от стран ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития), призывая к исторической ответственности последних за негативное воздействие на окружающую среду[207]207
  См. Daniel Faber, Environment under Fire: Imperialism and the Ecological Crisis in Central America (New York: Monthly Review Press, 1993); Bruce Rich, Mortgaging the Earth: The World Bank, Environmental Impoverishment and the Crisis of Development (London: Earthscan, 1994).


[Закрыть]. В связи с этим споры между Севером и Югом по поводу возобновляемых источников энергии могут стать частым явлением, затрагивая более широкий круг вопросов, таких как экономическое развитие, энергетическая безопасность и охрана окружающей среды.

Когда направляющая рука государства сталкивается с давлением общества на власть имущих, нарастают социально-политические напряжения. Это отражается и в эволюции мегатренда альтернативной энергетики. Будучи социально сконструированным феноменом с широким кругом проявлений, мегатренд находится на пересечении государственных и общественных инициатив. Таким образом, он может влиять на обе эти сферы и, более того, на глобальный порядок. Кроме того, давления «верх – низ» и «низ – верх» влияют и на сам мегатренд, преобразуя «инновационные взаимодействия в геополитической сфере» и связывая их с новыми процессами «создания и распространения перемен, ведущих к новому качеству политических отношений»[208]208
  Alexander Mirtchev, Political Behavior: Its Nature, Forms and Development (Library of Congress Catalogue # JA76.M56, 1987), 232.


[Закрыть].

В настоящее время в развитии альтернативной энергетики доминирует государственное влияние «верх – низ». Государство стимулирует или сдерживает развитие, внедрение и использование альтернативной энергии[209]209
  Исторически сложилось так, что разработки, подобные альтернативной энергетике, по большей части относятся к компетенции государства, по крайней мере на начальном этапе. Причина кроется в том, что это единственный институт, способный взять на себя затраты, риски, координацию и другие схожие обязанности. Альтернативную энергетику можно сравнить с развитием телекоммуникационного сектора, в частности интернета. Правительство США финансировало исследования в области управления информацией, создав Агентство передовых исследовательских проектов (ARPANET) в 1960-х гг. В итоге это привело к созданию интернета – крупной трансформационной силы, оказавшей широкое влияние на общество в целом. Мегатренд альтернативной энергетики имеет аналогичный потенциал. Фактически, Министерство энергетики США управляет Агентством передовых исследований в области энергетики (ARPA-E). Это агентство стремится достичь такого же революционного эффекта ARPANET, сделав своей задачей выведение на рынок совершенно новых технологий. Источник: https://arpa-e.energy.gov/?q=arpa-e-site-page/about.


[Закрыть]. Центральная роль государства важна не только для продвижения альтернативной энергии, часто это единственная реальная опора и условие ее развития на данном этапе и в обозримом будущем. Роль государства характеризуется иерархией, от центральных правительственных институтов – к обществу и рынкам. По сути, это аналогия международной системы, в которой правила устанавливаются государствами и доминируют государства ядра. В этой системе постепенно происходит диффузия власти от центра к периферии. Однако растущее давление со стороны общества и негосударственных акторов на государство и систему международных отношений может внести свои коррективы в этот традиционный порядок[210]210
  «Институты, созданные после Второй мировой войны, такие как ВТО, МВФ и Всемирный банк… устарели и нуждаются в обновлении… в свете меняющейся динамики мира». «Китай играет относительно небольшую роль в этих институтах, но при этом является основным двигателем глобального роста. Поэтому эти институты должны быть обновлены, чтобы отразить реальность нового мира, а также то, что относительное влияние Соединенных Штатов стало более многополярным, чем в конце Второй мировой войны». David McCormick. Interview. In Conversation: David McCormick. Bloomberg Live. June 4, 2019.


[Закрыть].

Растущее влияние государства в развитии технологий альтернативной энергии привело к призывам создать соответствующие глобальные структуры управления. Откликом на эти призывы стали новые подходы к управлению в сфере изменения климата и распространение более позитивных представлений о потенциале «зеленого» капитализма.

Сложное взаимодействие между нисходящим и восходящим давлениями в мегатренде иллюстрирует, как противоречия, внутренне присущие демократическому процессу, могут приводить к хаотичным действиям политиков, формированию непродуманной и непоследовательной государственной политики, что, в свою очередь, может завести в тупик или даже затормозить развитие технологий альтернативной энергетики.

При том что главенствующая роль в решении наиболее острых международных мировых проблем остается за государством, все более значительное влияние на политику государств приобретают возникающие в большом количестве общественные группы и движения. Эти группы и движения стремятся решить широкий круг проблем, таких как экологические угрозы, гуманитарные проблемы и региональные трудности. Ускорение социально-политических процессов в XXI в. создало условия, когда давление «низ – верх» все больше влияет на государственную политику. Эта ситуация предвещает фундаментальный переход власти от государств к негосударственным акторам, а также свидетельствует о неспособности государственной элиты полностью обратить вспять этот процесс и вернуть власть в свои руки[211]211
  См. Colin Crouch, The Strange Non-Death of Neo-Liberalism (Cambridge: Polity, 2011) and William Robinson, Beyond the Theory of Imperialism: Global Capitalism and the Transnational State, Societies Without Borders 2, no. 1 (2007): 5–26.


[Закрыть].

Давление «низ – верх» иногда приводит к действиям, направленным скорее на внутреннюю политику и сиюминутную игру на публику, чем на стратегические и долгосрочные решения. Например, такое давление способствовало масштабному развитию ветроэнергетики в Шотландии, которое впоследствии пришлось свернуть, а также реализации непродуманных проектов солнечных и ветровых установок на Филиппинах. Полученные нежелательные результаты замедлили поток политических заявлений в поддержку возобновляемых источников энергии.

Как бы то ни было, мегатренд альтернативной энергетики предлагает обществу инструмент для формулирования своих потребностей и преобразования их в политическое давление, участие в определении краткосрочных и долгосрочных намерений правительства. Он также может влиять на новые формы взаимодействия между гражданским обществом и государственной властью как по вопросам, непосредственно связанным с альтернативной энергетикой, так и по более широким вопросам – человеческой безопасности и свободы. Эти новые формы взаимодействия будут подробно рассмотрены далее.

Таким образом, формирующаяся повестка альтернативной энергетики выходит за рамки традиций и подходов, которые определяют международные отношения в течение последних пятидесяти лет. Эта повестка может повлиять на траекторию развития всего человечества. С точки зрения традиционных капиталистов, продвижение предполагаемого социального блага происходит за счет практических достижений и роста прибыли коммерческого сектора. С другой стороны, экологическое движение сегодня руководствуется концепцией тройного итога[212]212
  Тройной итог (англ. triple bottom line) – концепция выстраивания бизнеса, согласно которой предприниматели и менеджеры должны учитывать как финансовые показатели, так и социальные и экологические результаты деятельности компании. – Прим. пер.


[Закрыть], предполагающей, что социальные и экологические ценности укрепляют, а не тормозят экономическое развитие. Эта формула в настоящее время находит довольно широкое признание в корпоративном мире. Внушительное число компаний присоединилось к Глобальному договору ООН[213]213
  Глобальный договор ООН – это добровольная инициатива, основанная на обязательствах бизнеса по внедрению универсальных принципов устойчивого развития и поддержке целей ООН. Источник: https://www.unglobalcompact.org.


[Закрыть], приняв на себя обязательства по продвижению «устойчивого развития», что подразумевает «ускорение мирового роста при соблюдении экологических ограничений»[214]214
  Основы концепции устойчивого развития были представлены в 1987 г. на Международной комиссии по окружающей среде и развитию, Our Common Future. Источник: http://www.un-documents.net/wced-ocf.htm. Современное понимание устойчивого развития включает набор Глобальных целей устойчивого развития, принятых 25 сентября 2015 г. Генеральной Ассамблеей ООН. См. Платформа знаний по устойчивому развитию, Transforming our World: The 2030 Agenda for Sustainable Development (UN DESA, 2015). Источник: https://sustainabledevelopment.un.org/post2015/transformingourworld.


[Закрыть]. При этом возобновляемая энергия занимает одно из первых мест в повестке дня. Приняв правила игры в устойчивое развитие под давлением экологических и социальных активистов, бизнес оказывает давление на правительства, чтобы обеспечить убедительные экономические обоснования, бизнес-кейсы для предприятий в сфере альтернативной энергетики. В качестве примера можно привести инициативу, начатую компаниями RE100[215]215
  RE100 – глобальная инициатива, запущенная в 2014 г. и призывающая к переходу на полностью возобновляемую энергию. В список ее участников входят такие крупные транснациональные компании, как BT Group, Corbion, Facebook, Google, IKEA Group, M&S, Microsoft, Novo Nordisk, Royal DSM, Royal Philips, Unilever and Vestas. См. официальный сайт RE100 по адресу: http://re100.org/.


[Закрыть], призывающую ЕС принять политику, обеспечивающую условия, которые позволили бы расширить число предприятий, масштабно инвестирующих в возобновляемую энергетику[216]216
  Третье поколение движения за охрану окружающей среды (E3G), Consumer Led Energy Transition (RE100, The Climate Group, November 2016). Источник: www.euractiv.com/wp-content/uploads/sites/2/2016/11/RE100_ConsumerLedEnergyTransition.pdf.


[Закрыть]. Усиление давления «низ – верх» на процесс принятия политических решений привело к появлению концепции глобального гражданского общества. Эта концепция противостоит представлению о том, что социальный порядок или договор может быть установлен только в пределах территориальных границ. Концепция глобального гражданского общества основывается на том, что поведение человека диктуется не только всевозможными обязательствами гражданина перед государством, но и моральными соображениями, которые стоят выше границ суверенных государств. В контексте мегатренда альтернативной энергетики это повышает напряженность в обществе, особенно в связи с вопросом о том, кто ответственен за экологический ущерб и должен нести бремя по его смягчению.

На месте соприкосновения «нисходящего» и «восходящего» давления возникает водоворот влияний, которые воздействуют на траекторию развития мегатренда альтернативной энергетики и, в более широком смысле, формируют правила, регулирующие международные отношения. Действительно, влияние общества стало играть важную роль в формировании мегатренда. Оно может как ослаблять, так и усиливать геополитическую мощь государств по мере того, как они используют возможность включения возобновляемых источников энергии в свою экологическую, энергетическую и оборонную политику.

В целом мегатренд альтернативной энергетики уже закрепился в отношениях между государством и обществом, демонстрируя способность влиять на внутреннюю и внешнюю политику. Развитие альтернативной энергетики выявляет всеохватывающий характер противоречивых влияний «верх – низ» и «низ – верх». Эти влияния вносят коррективы во взаимодействие между географией и политической властью и изменяют баланс сил между государствами, а также между государственными и негосударственными акторами. Мегатренд альтернативной энергетики иллюстрирует, как меняется взаимодействие между правительствами и сообществами и как эти изменения могут повлиять на соображения глобальной безопасности.

В этом скрыты будущие угрозы безопасности, которые потребуют секьюритизации. Геополитическое значение подходов и действий в области безопасности позволяет связать меры по секьюритизации и речевой акт секьюритизации через геополитические взаимодействия. Эти взаимодействия определяют, каким образом объекты секьюритизации, будь то оборона или окружающая среда, приоритизируются в рамках глобального порядка.

Если взглянуть на это через призму геополитики, то акты секьюритизации являются частью постоянно развивающейся системы правил, регулирующих поведение акторов. Эти меры в значительной степени предлагаются нынешними гегемонами мировой системы и в той или иной степени принимаются другими акторами в ее рамках.

2. Ресурсы – переосмысливая политическую топографию энергетики

Мегатренд альтернативной энергетики не только подчеркивает сложность геополитических взаимодействий XXI в., но и указывает на появление новой глобальной политической географии.

Новая ресурсная география основывается на развитии новых технологий. Экспоненциально развивающиеся технологические изменения, вызванные четвертой промышленной революцией, несомненно, приведут к тому, что энергетический ландшафт станет иным, поскольку иным станет набор ценных ресурсов.

К тому же альтернативная энергетика, в отличие от традиционной, зависит от потоков, а не от исчерпаемых запасов топлива[217]217
  Bengt Johansson, Security Aspects of Future Renewable Energy Systems, Energy61 (November 1, 2013): 598–605. Источник: https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0360544213007743.


[Закрыть]. Хотя альтернативная энергетика и остается привязанной к географическим локациям, благодаря технологическому прогрессу она может стать «детерриториализованной» и изменить таким образом геополитический контекст. Потенциальные геополитические последствия будут зависеть от того, какие специфические политические цели будут преследовать агенты, исходя из пространственного распределения и «подвижности» ресурсов, которые они смогут использовать. Возобновляемые технологии могут привнести в международные отношения новые геополитические концепции, подходы и ценности, сфокусированные на ресурсах. Это касается как уже существующих технологий, таких как солнечная, ветровая и гидроэнергетика, так и тех, которые находятся на экспериментальной стадии, например геотермальные, приливные и космические. Новая география ресурсов в одних случаях может оказаться геополитическим стабилизатором, а в других – способствовать новым формам трений и конфликтов. Таким образом, оценка геополитических воздействий, вызванных эволюцией мегатренда, требует тщательного геопространственного анализа.

Мегатренд альтернативной энергетики несет с собой перекраивание карты энергетических ресурсов, их производства и распределения. От конфликтов за долины рек – Нила, Инда, Янцзы, Тигра и Евфрата – до борьбы за месторождения нефти и алмазов современной Анголы применение силы противоборствующими группами, стремящимися получить контроль над природными ресурсами, не является чем-то новым. Однако сегодня конкуренция вступает в новую фазу, которая отличается новыми возможностями игроков и новым географическим распределением возможностей и сил. Новая география альтернативных энергоресурсов усиливает подвижность власти и влияния, которые распространяются по глобальным сетям заинтересованных сторон – конечно, не без новых последствий для безопасности.

Напряженность в рамках нового геополитического ландшафта может привести к эскалации обвинений в дискриминации, протекционизме и нарушению торговых отношений. Как, например, нефть, возобновляемые источники энергии могут стать новым поводом для конфликтов, в этом случае они будут связаны с новыми формами «регулируемого пространства», включая интеллектуальную собственность[218]218
  См. Nikolas Rose, Powers of Freedom (London: Cambridge University Press, 1999).


[Закрыть]. Возникающая новая энергетическая карта показывает, как изменение ценности ресурсов влияет на геополитические и геоэкономические расчеты и тем самым обостряет опасения, что на безопасность страны могут влиять новые акторы.

Подходы к устранению энергетических угроз продолжают формироваться в рамках представления о борьбе между энергозависимыми и богатыми энергоресурсами государствами как игре с нулевой суммой[219]219
  Игры с нулевой суммой, или антагонистические игры (англ. zero-sum games) – самый примитивный класс игр, где если один игрок выиграл, то другой обязательно проиграл. – Прим. пер.


[Закрыть]. Борьба за контроль над энергетическими ресурсами является частью ландшафта безопасности и признается дестабилизирующим фактором как внутри страны, так и на международном уровне. Это уже сегодня ставит вопрос о геополитическом значении новых источников нефти и газа (сланцевый газ, нефтеносные пески и пр.), которые превращают вчерашних импортеров энергии в потенциальных экспортеров «чистых» видов энергии. Поскольку энергетические ограничения угрожают выживанию государств, общественных групп и отдельных людей, перекройка энергетической карты меняет положение акторов в рамках глобального порядка, корректируя приоритеты безопасности государств.

Исторически сложилось так, что распределение ресурсов регулируется в рамках международной кооперации. Действия государств в геополитической сфере и, в частности, порядок распределения ресурсов определяются подходом, который английская школа геополитического мышления называет «общество государств»[220]220
  См. Robert Jackson, The Global Covenant: Human Conduct in a World of States (Oxford: Oxford University Press, 2000).


[Закрыть]. Поведение этого общества государств подчиняется набору правил и практик, которые постоянно эволюционируют и признаются правящими элитами этих государств, а также их более широкими общественными группами. Разрешение новых энергетических конфликтов может привести к действиям по обеспечению доступа к новым ресурсам и технологиям, что может противоречить принципам общества государств и создать новые международные конфликты[221]221
  Примеры, касающиеся напряженности в международном порядке, см. Richard J. Evans, The Breakup: The Unmaking of the Postwar International Order. The Nation, December 17, 2019.


[Закрыть].

Как и в случае с ископаемым топливом, некоторые страны будут иметь больше возможностей для использования этих ресурсов благодаря своим геологическим или технологическим преимуществам. Возобновляемые источники энергии могут привести к появлению новых энергетических ресурсных регионов. Эти источники изменят геополитическую карту, наделив новым потенциалом те области, которые ранее не имели доступа к энергии. Развивающийся мир может использовать этот потенциал для ускорения роста и укрепления своих геополитических позиций, поскольку он обладает богатством неосвоенных (часто даже не нанесенных на карту) возобновляемых источников.

Несомненно, изменение глобальной энергетической карты приведет к появлению новых центров силы, что повлияет на геополитическое равновесие. Однако, как будет обсуждаться в последующих главах, масштабы этой геополитической трансформации и список ее бенефициаров будут зависеть от убедительности ответов на возникающие вызовы и способности игроков компенсировать свои слабые стороны.