Текст книги "Если вы начали пить… Правда и ложь о природе пития"

Глава V
Алкоголь и наши потребности

Причины употребления спиртных напитков человеком, несмотря на кажущуюся очевидность, при ближайшем рассмотрении оказываются неоднозначными. Исследователи, которые прямо и косвенно затрагивают эту проблему, обычно не отделяют причин употребления спиртных напитков от причин злоупотребления ими, в связи с чем факторы, определяющие распространённость спиртных напитков в быту, рассматриваются одновременно и как факторы, приводящие к заболеванию. Такой подход не совсем правомерен. Причины употребления спиртных напитков, злоупотребления ими и возникновения заболевания различны. Они в чём-то сходны, но не тождественны. Мы коснёмся лишь проблем, связанных с употреблением спиртных напитков вне рамок болезни.

Распространённость, стойкость алкогольных обычаев и привычек, универсальность поводов употребления спиртного свидетельствует о том, что выпивку нельзя рассматривать только как дурную привычку или одну из форм аномального поведения. Алкоголь иногда отвечает каким-то потребностям человека. Без анализа этих потребностей невозможно понять не только природу возникновения алкоголизма, но и сам факт столь массового распространения спиртных напитков.

Традиционно потребность в алкоголе относили к патологическим потребностям, обычно указывали на то, что алкогольная потребность не относится к жизненно необходимым и человек может обойтись без спиртного. Однако вряд ли только по жизненной необходимости и полезности можно квалифицировать потребность как патологическую. Жизненно необходима только незначительная часть потребностей, главным образом биологических.

Большинство потребностей, особенно чисто человеческих (потребность в деятельности, общении и т. п.), возникают и развиваются значительно позже. В связи с этим критерий «жизненная необходимость» нельзя считать достаточным. Потребность в алкоголе, имея свой самостоятельный предмет и мотив (опьянение), облегчает реализацию других, более общих потребностей.

Чем отличается потребность в алкоголе при бытовых формах, пьянства от таковой при возникновении заболевания. Массовость употребления спиртных напитков, включение этого

вида деятельности в обычаи и привычки, относительная незначительность вредных последствий не позволяет отнести её к категории патологических потребностей. Потребность в алкоголе на этапах бытового пьянства не патологическая. Однако необходимо помнить, что она возникает в результате усвоения вредных обычаев и привычек. Это вторичная, необязательная потребность.

Алкогольная потребность становится патологической тогда, когда в обычных условиях человек не может её подавить собственными усилиями личности. В этом случае она становится навязчивой или компульсивной.

Какие же факторы обусловили столь широкое распространение спиртных напитков и их потребление?

Универсальной концепции до сих пор нет. Указания на роль тех или иных факторов в распространении привычки к употреблению спиртных напитков разрознены. Однако все они выводятся из психофармакологического эффекта алкоголя. И именно в нём, вероятно, нужно искать секрет такой «популярности» спиртного.

Действие алкоголя на мозг изучалось в необозримом количестве работ. Обобщая опубликованные данные, можно сказать, что с действием алкоголя связывают улучшение процессов общения, разрешения межличностных конфликтов, снятие напряжения, его используют для получения эйфории, и приведения себя в зону комфорта. Кроме того, с помощью алкоголя удовлетворяются самые разнообразные потребности человека.

Уже известно, что спиртные напитки обладают биполярным, противоположным действием. С одной стороны, они снимают эмоциональное напряжение, с другой – создают эйфорию. Алкоголь, включаясь в обмен нейромедиаторов головного мозга, вызывает эмоциональные изменения, которые формируют в дальнейшем влечение к алкоголю. Устранение эмоционального напряжения наряду с эйфорией остаётся наиболее чётким и постоянным эффектом алкоголя.

Было экспериментально установлено, что алкоголь, подавляя импульс страха, беспокойства, улучшает адаптацию к ситуации. В последствии было показано, что алкоголь устраняет страх и напряжение, вызванные электрическим током. Принципиально важно, что страх не возобновляется после выведения алкоголя из организма. Эта способность алкоголя устранять страх и напряжения была положена в основу концепции, согласно которой при подкреплении между стимулом и реакцией может устанавливаться связь. Иными словами, всякий стимул к действию сопровождается неудовлетворённостью, а, следовательно, и напряжением. Если действие приводит с снижению или устранению напряжения путём удовлетворения возникшей потребности, то весьма вероятно, что при возникновении аналогичной потребности человек повторит это действие. Так закрепляется привычка к приёму алкоголя в определённых ситуациях.

Некоторую роль при этом играют особенности личности, которые способствуют к фиксации влечения к алкоголю. Многие авторы склонны рассматривать пьянство как средство ухода невротической личности от конфликтов.

Таким образом, если говорить только о психофармакологическом действии алкоголя, то всё многообразие эффектов можно свести к двум основным – созданию периода эмоционально положительных переживаний (эйфория) у нормальных лиц и нормализации соматопсихического состояния у лиц с различными эмоциональными нарушениями. Все остальные функции суть производные от этих сильных моментов.

Однако, следует заметить, что ещё в 60-х годах некоторые исследователи обратили внимание на то, что фармакологическое снятие стресса имеет свою негативную сторону.

Искусственное снижение напряжения, восстановление покоя и возвращение в зону комфорта всегда чревато злоупотреблением. Возникает привычка, способная стать болезненной: адекватные реакции на стресс, направленные на изменение реальной ситуации вытесняются, а затем исключаются. Пьянство, а затем и алкоголизм как болезнь развиваются при наложении эйфоризирующего эффекта алкоголя на стрессовую ситуацию. Частое совпадение этих факторов закрепляет их сочетание. В последующем любая стрессовая ситуация будет вызывать тяготение к алкоголю, пропорциональное силе стресса.

Другой функцией алкоголя, тесно связанной с его психофармакологическим действием, считается облегчение общения. Общение часто затрудняется выраженными тормозными реакциями ещё на этапах установления контакта, а в последующем – различными эмоциональными состояниями людей. Алкоголь в этих случаях создаёт положительный эмоциональный фон, облегчает общение. Эта функция алкоголя настолько универсальна и широко используется, что получила на Западе название «социальной смазки», «социального катализатора». Многократно преломляясь в многочисленных социальных ситуациях, эти основные функции алкоголя обеспечивают массовость их использования, придают алкоголю качественно новое, уже социально-психологическое значение. Облегчением процессов общения объясняется столь широкое распространение, алкогольных обычаев и привычек, их универсальность. Вероятно, именно с этой функцией алкоголя – улучшением процессов общения – связано резкое возрастание употребления спиртных напитков в последнее время во всех странах.

XXI век – век коммуникации, век резкого возрастания интенсивности общения людей. В то же время чем больше человек устанавливает межличностных контактов, тем менее они эмоционально насыщены. Получается парадокс: при резком увеличении числа партнёров общения потребность в общении остаётся неудовлетворённой. Это стало излюбленной темой писателей – одиночество человека в большом городе, один среди людей и т. а

Здесь имеет смысл более подробно остановиться на значении алкоголя в общении между людьми.

Взаимодействие процессов общения и эффектов алкоголя как психотропного вещества необходимо рассматривать в двух аспектах: с одной стороны, это влияние алкогольного опьянения на процесс общения, с другой – изменение общения в процессе длительного употребления алкоголя. Без взаимного влияния этих процессов невозможно понять закономерности развития как бытового пьянства, так и алкоголизма.

Роль алкоголя в процессах общения довольно многообразна. Она затрагивает как сам процесс, так и круг общения. Рассмотрим более подробно влияние алкоголя на общение.

Контакт как начало общения – важный этап. На этом этапе чаще всего возникают трудности. Личностные особенности, ситуационные обстоятельства часто ложатся непреодолимой преградой на пути установления контакта. В этих случаях нужен определённый предварительный «настрой». Алкоголь, снижая тормозные влияния, нивелируя в какой-то степени характерологические особенности, сближает исходное эмоциональное состояние партнёров и тем самым облегчает эмоциональный контакт. Сакраментальный вопрос: «Ты меня уважаешь?» по своей сущности служит индикатором полноты эмоционального контакта.

Процесс общения может протекать различно в зависимости от того, как один человек воспринимает другого и какую информацию получает от него. Ясно, что эмоциональное участие человека, удовлетворении его потребности в общении будут в каждом случае различны. Алкоголь, уравнивая эмоциональное состояние партнёров, создаёт соответствующий эмоциональный фон для общения на уровне сопереживания.

Иногда в процессе общения выявляются несовпадение точек зрения, целей, различный подход к проблемам, что приводит к взаимному непониманию, возникновению конфликтов, отрицательных эмоций.

Алкоголь, снимая напряжение и создавая соответствующий эмоциональный фон, снижает остроту конфликта и становится для личности способом её преодоления.

Наслаивание эйфоризирующего эффекта алкоголя на соответствующий эмоциональный радикал самого процесса общения, как уже говорилось ранее, усиливает его и создаёт иллюзию более полного удовлетворения потребности в общении. Однако только этим аспектом не исчерпывается влияние алкоголя. Сам процесс общения также несколько меняется и в каком-то смысле искажается.

Под действием алкоголя нарушается баланс основных компонентов общения – проекции, т. е. приписывания личностью своих особенностей, склонностей, побуждений и чувств другим людям, и интроекции – приписывание личностью себе наклонностей, потребностей и чувств других людей. Человек правильно проецирует, перенося на окружающих какие-то свои личные качества, а процесс интроекции ослаблен или искажён, в результате чего образ оказывается незавершённым. Общение с использованием алкоголя, несмотря на более полное удовлетворение потребности в контактах, в какой-то степени искусственное. Алкоголь создаёт искусственную среду и условия общения, ограничивая процесс как во времени, так и в пространстве. «Полноценное» общение возможно только в период действия спиртных напитков и только с кругом лиц, их употребляющих. Диссонанс общения сразу обнаруживается при нарушении этих условий – при попытках общения пьяного человека с трезвым или при возобновлении общения с теми же людьми, но в другое время.

Таким образом, обеспечивая наиболее полное удовлетворения потребности в общении, алкоголь деформирует этот процесс.

Однако такой действие алкоголя наблюдается в основном на первых этапах его употребления. При достаточно длительном или систематическом пьянстве начинают выступать другие свойства – трансформация потребности в общении и изменение круга общения.

Длительный приём спиртного приводит к снижению потребности в общении. Вначале вырабатывается и закрепляется стереотип общения. Процесс общения упрощается, теряет своё качественное многообразие, своеобразие, ситуационную обусловленность. Акты общения становятся похожими друг на друга, как близнецы. В каждый момент известно, что будет потом. Фиксируются не только общая | сюжетная линия и теме беседы, но даже шутки, речевые обороты,

всё приобретает тенденцию к повторению. На заключительном этапе потребность в общении, теряя самостоятельное значение, делается только поводом к выпивке, одним из её условий.

Необходимо подчеркнуть ещё одну, как нам представляется, очень важную сторону действия спиртных напитков. Мы предполагаем, что эйфоризирующий эффект алкоголя, наслаиваясь на положительный эмоциональный фон, возникающий при удовлетворении личностной потребности, усиливает его и тем самым создаёт иллюзию более полного удовлетворения потребности.

Однако зачем человеку нужно, чтобы его личностные потребности были удовлетворены? Ответить на этот вопрос не так просто.

Казалось бы, всё ясно: потребности должны быть удовлетворены, поскольку это необходимо человеку, поскольку «так хочется»», поскольку удовлетворять потребности приятно. Психологический смысл удовлетворения любых, даже жизненных потребностей сводится к получению положительных эмоций и избежанию отрицательных. Однако отрицательные эмоции составляют неотъемлемую часть жизни и без них жизнь была бы невозможна.

Но если отрицательные эмоции символизируют о том, что организм испытывает в чём-то нужду, предупреждают об опасности, то функция позитивных эмоций остаётся неясной.

Частичное решение этого вопроса можно найти в научных трудах.

Иерархическая система потребностей человека выглядит следующим образом: физиологические потребности, потребность в безопасности, потребность в привязанности и любви, потребность в уважении, желание знать и понимать, эстетические потребности.

Потребности никогда не кончаются, человек всегда чего-нибудь хочет. Удовлетворение одной потребности рождает другую и появление каждой новой потребности обусловлено удовлетворением ряда прежних. Отсюда следует, что удовлетворение низших (даже частичное), физиологических потребностей ведёт к возникновению других, высших, потребностей, удовлетворение которых в свою очередь опять сопровождается появлением ещё более высоких потребностей, и так без конца. Учёные считают, что удовлетворение является столь же важным понятием, как и лишение; удовлетворение потребностей положительно влияет на формирование характера и способствует здоровому развитию человека. С этих позиций положительные эмоции приобретают новую роль. Свидетельствуя об удовлетворении очередной потребности, они являются основой формирования других, более высоких потребностей. И это означает, что без положительных эмоций человек как личность не может развиваться.

Потребность не может оставаться неудовлетворённой сколько– нибудь длительное время, так как она угасает.

Но человеческая жизнь проходит в сложных и часто меняющихся условиях, при которых далеко не все потребности могут быть полностью удовлетворены. В ряде случаев условия складываются столь неблагоприятно (стрессовая ситуация), что неудовлетворённой остаётся значительная часть потребностей, в том числе важных для личности. Это не только сопровождается внутренним конфликтом, но и снижает самоуважение. В этих условиях алкоголь, усиливая положительный эмоциональный фон, улучшает удовлетворение (хотя и мнимое) личностных потребностей, сглаживает ситуацию. Он как бы позволяет «перешагнуть» через какие-то лишения, какие-то неудовлетворённые желания и продолжить формирование новых потребностей, несмотря на неполное удовлетворение старых либо позволить дисгармоничной личности привести в соответствие желаемое и действительное, т.е. выступает условием развития личности в стеснённых обстоятельствах, а также при нарушении внутренней гармонии.

Насколько универсальна эта концепция? Что будет, если эта функция алкоголя не выполняется?

Согласно этой концепции, потребность не может долго оставаться в активном состоянии, т.к. это рождает постоянно усиливающийся личностный конфликт.

Если естественное удовлетворение потребности по каким-либо причинам невозможно, то у человека имеется две возможности – снизить и полностью изменить актуальность потребности или осуществить мнимое удовлетворение потребности, скажем, с помощью алкоголя. Обе возможности достаточно широко используются, но в ряде случаев ни одна из них недопустима. Если по каким-то причинам приём алкоголя невозможен (культурные традиции, морально– нравственные принципы, биологическая непереносимость и т. д.), а изменение потребности представляет для личности определённые трудности (так называемая недостаточно интегрированная личность), то возможны различные невротические расстройства.

Взаимосвязь алкоголизма и неврозов замечена давно. По некоторым данным увеличение пьянства сопровождается уменьшением невротических расстройств, и наоборот. Так у американцев ирландского происхождения установлена довольно высокая заболеваемость алкоголизмом, однако у них практически нет невротических расстройств. Наоборот, у лиц еврейской национальности уровень невротических расстройств значительно выше, чем в других этнических группах, зато заболеваемость алкоголизмом минимальная. В ряде районов Африки и Северной Америки, где больных алкоголизмом мало (менее 5%) обнаружен высокий уровень психоневротических расстройств. Их признаки выявились приблизительно у половины населения. Там, где уровень алкоголизма высок, частота психоневротических расстройств уменьшается. Аналогичные данные получены и при наркомании. Однако установление факта колебания интенсивности алкоголизма, наркомании и уровня невротизации ещё ничего не говорит о их связи. Это тем более относится к приводимым исследованиям, где не учитываются громадные различия социальных условий этих народностей в Африке и Америке.

Несомненно, что алкоголь может использоваться недостаточно интегрированной личностью для коррекции своего состояния. Если употребление спиртных напитков постоянно контролируется обществом, а злоупотребление пресекается, то у лиц, имеющих определённый дефект, могут развиваться невротические расстройства. Если злоупотребление алкоголем широко распространено, то у некоторых людей компенсацию личностной дисгармонии может обеспечивать систематическое употребление спиртных напитков и как следствие этого развитие заболевания. Этот путь предпочитают импульсивные, экстравертированные и эмоционально неустойчивые личности.

Приведённые данные показывают, что развитие невротических расстройств и алкоголизма может иметь общие причины.

В заключении этой главы, можно сказать, что свойства алкоголя, определяющие его социально-психологическую роль и объясняющие столь широкое распространение спиртных напитков не являются положительными и нисколько не умаляют отрицательных последствий пьянства– Употребление спиртных напитков, как всякое сложное явление, должно рассматриваться в диалектическом единстве. При выходе потребления за пределы групповых алкогольных норм удельный вес отрицательных последствий быстро растёт, но об этом позже.

Глава VI
Употребление алкоголя. Где норма?

Определение болезни и её границ невозможно без чёткого представления об исходном, начальном состоянии организма, т.е. о норме. Прежде чем описывать доболезненные формы пьянства и их отличия от алкоголизма, необходимо уточнить термин «болезнь», определить смысл, вкладываемый в понятия нормы и здоровья.

Представление о норме в последние годы значительно изменилось. Понимание нормы только как идеала или среднестатистической величины постепенно уступает место более гибким и динамичным формулировкам. Норму стали рассматривать как «целесообразный процесс адаптации и противодействия болезнетворным влияниям». Многообразие нормы, её всеобъемлющий характер в медицине породили массу определений, основанных на отдельных проявлениях нормы.

Исследователи М. Ю. Ахмеджанов, А.М.Лившиц выделили 6 основных определений: идеальная норма, среднестатистическая норма, максимальная норма, норма как условное обозначение объективно существующих явлений и норма как форма приспособления к внешней среде. Выделенные понятия несколько перекрывают друг друга. Можно выделить два основных определения – норму как идеальное (максимальное) и среднестатистическую норму.

Применительно к нашей теме идеальной нормой было бы полное воздержание населения от спиртных напитков. Поскольку абсолютно воздерживающийся от спиртного среди взрослого населения представляет собой скорее исключение, чем правило, для определения нормы такое понятие неприменимо. Определение нормы через функциональный оптимум тоже малопродуктивно. Строго говоря, ни одно употребление спиртных напитков не оставляет без нарушения те или иные функции организма. Мы будем придерживаться понятия нормы (здоровья) как состояния организма, при котором он способен полноценно выполнять свои функции.

Групповая норма – это сложившаяся в группе система требований, определяющих поведение её членов. Под групповой нормой понимается сложившееся в группе отношение к спиртным напиткам.

В отличие от большинства социальных норм, где ограничивается только чрезмерное поведение, в алкогольных нормах определены не только верхние, но и нижние пределы. Социальные санкции применяются не только при чрезмерном пьянстве, но часто и тогда, когда оно ниже какого-то порога. Особенно наглядным в этом отношении становится приход молодых людей в производственные коллективы со сложившимися питейными традициями, где «обмывание» зарплаты, премии стало привычным. Здесь отказ от выпивки, особенно если в ней участвует вся бригада, включая бригадира, воспринимается как пренебрежение коллективом, противопоставление себя группе, отказ от общения и встречает единодушное осуждение, противостоять которому практически невозможно. Человек, решивший уклониться от групповых выпивок, попадает в социальную изоляцию. У него то детали почему-то поступают не вовремя, то инструменты исчезают, то что-то свалится на него. Долго в бригаде он не сможет.

Так, при ответе на вопрос: «Должны ли мы в компании пить все одинаково или по желанию?» стереотипами равного употребления спиртного выступили 15,2% опрошенных мужчин и 6,2% женщин. Пить «на равных» желают 39,3% опрошенных мужчин и 13,5% женщин моложе 20 лет, что подчёркивает престижное отношение к алкоголю в этом возрасте (необходимый атрибут самостоятельности).

В возрасте 30—39 лет число таких людей падает до 11,4% среди мужчин и 4,7% среди женщин.

Такое «навязывание» алкогольных обычаев связано с тем, что групповое употребление спиртных напитков является одной из форм групповой деятельности и отказ от выпивки рассматривается как отказ от групповой деятельности, т. е. нежелание вступать в контакт.

Невозможность употребления спиртного, вызванная индивидуальной непереносимостью или каким-либо скрываемым от окружающих заболеванием, часто грубо нарушает межличностные отношения и воспринимается окружающими как дефект. Как чрезмерное пьянство требует построения защитной системы объяснения, так и при выходе за нижние границы нормы человек вынужден формировать психологическую защиту. Для того, чтобы остаться в группе, быть принятым ею, человек должен объяснить свой отказ от спиртного мотивами, позволяющими разделить эти две тесно связанные между собой функции – групповое общение и выпивку.

Как определить: есть ли у человека проблемы с алкоголем, злоупотребляет он спиртным или нет?

Под проблемным пьянством понимается форма употребления спиртных напитков, приводящая к возникновению у человека каких-либо проблем (конфликты в семье, столкновение с законом, снижение работоспособности, ухудшение здоровья). Однако трактовка понятия «проблемы» остаётся расплывчатой. В некоторых случаях интенсивность пьянства, отвечающая критерию «проблемное употребление алкоголя», для самого человека практически проблемы не представляет, например, достаточно частые алкогольные интоксикации в социальной группе с высоким количественно-частотным индексом. Однако у лиц без клинических проявлений опьянения могут возникать проблемы, например, управление транспортом водителем, употребившим алкоголь, наличие которого определяется работником автоинспекции лабораторным методом.

Таким образом, использование только социальных критериев для определения проблемного пьянства недостаточно обосновано. «Приговор» об анормальности поведения выносит общество, а представления о норме в разных странах различны. В странах, где обильные возлияния приемлемы, где в повседневной жизни обычно потребляют много вина, а запреты в отношении времени и поводов для выпивок относительно ограничены, человек может довольно легко стать зависимым от алкоголя без того, чтобы его манера пить показалась окружающим подозрительной.

Также бесплодными оказались попытки определить злоупотребление через повышение нормы. «Адекватным» считали такой уровень потребления алкоголя, ниже которого его можно потреблять, не испытывая опасений перед какими-либо последствиями. Однако такой уровень установить невозможно, поскольку функция «доза-эффект» неоднозначна. Можно было бы говорить о таком употреблении, ниже которого риск возрастает настолько мало, что не достигает статистической значимости. Этот искусственный порог по 100% этиловому спирту вначале считали равным 40 г/сутки. В настоящее время показано, что приём этилового спирта более 20 г/сутки уже может сопровождаться алкогольными проблемами.

Широта распространения и разнообразия форм потребления спиртных напитков, «житейский» характер алкогольных обычаев и привычек породили массу названий и терминов, часто перекрывающих или дублирующих друг друга, и наоборот, одним названием иногда обозначаются явления, далеко неоднозначные. Это относится не только к тем определениям, которые из разговорного языка проникли в научный.

В научной литературе группа проблем, связанных с употреблением спиртных напитков и злоупотреблением ими, определяется терминами «алкоголизм», «хронический алкоголизм», «алкогольная болезнь», «алкогольная наркомания» и «пьянство» (бытовое, случайное, привычное, умеренное, неумеренное и т. д.).

В быту «алкоголизм» обозначает всякое неумеренное потребление спиртных напитков, и это слово часто становится синонимом русского «пьянства».

В узко-медицинском смысле термин «алкоголизм» представляется довольно аморфным. Из множества определений алкоголизма можно выделить отождествляющие это понятие с заболеванием.

Например: «Алкоголизм – заболевание, вызываемое систематическим употреблением спиртных напитков, характеризующее влечение к ним, приводящее к психическим и физическим расстройствам и нарушающее социальные отношения лица, страдающего этим заболеванием.»

В американском словаре алкогольных терминов алкоголизм определён как «хроническое и обычно прогрессирующее заболевание, характеризующееся зависимостью от алкоголя. Основное проявление алкоголизма – постоянное потребление достаточно больших количеств алкоголя, которое приводит к физическим, психическим, социальным и экономическим проблемам.»

В более поздних работах алкоголизм определяется как неконтролируемое поведение, сводящееся к повторному, но не обязательно постоянному и регулярному потреблению спиртных напитков в количествах, наносящих вред пьющему или окружающим. Под «неконтролируемым поведением» понимается ситуация, связанная с потерей пьющим контроля над собой в отношении времени, места и количества потребляемого алкоголя.

G. Edwards, справедливо указывая на неопределённость термина «алкоголизм», обозначает им потребление алкоголя любого типа, если оно приводит к социальным, физическим или психическим нарушениям. Это понятие, по мнению автора, не обязательно подразумевает психическую или физическую зависимость, хотя и не исключает её. Этим границы алкоголизма значительно расширяются и болезненные формы включаются в него как составная часть.

И.В.Стрельчук ввёл в свою классификацию термин «бытовой алкоголизм», при котором отсутствуют такие симптомы заболевания, как влечение к алкоголю, утрата контроля и абстинентный синдром.

Ю.П.Лисицын, И.Я.Копыт высказали сомнение в правомерности терминов «бытовой алкоголизм», т. к. это предполагает существование «производственного алкоголизма» и «производственного пьянства».

Они предлагают заменить его термином «злоупотребление алкоголем», трактуя его в широком социальном смысле как неумеренное систематическое употребление алкогольных напитков, сопровождающееся асоциальным поведением человека (нарушение трудовой дисциплины, конфликты в семье и т. д.)

Фактически термином «злоупотребление алкоголем» авторы объединяют как злоупотребление без психической зависимости (пьянство), так и начальные стадии заболевания.

В зарубежной, особенно американской, литературе в последние годы наметился отход общепринятых концепций и критериев алкоголизма. Термины «алкоголизм», «хронический алкоголизм» подвергаются критике на том основании, что они неоднозначны и не определяют какую-либо нозологическую единицу. Вместо них используется группа терминов – «злоупотребление алкоголем», «пьянство» (злостное, неумеренное, девиантное, привычное, асоциальное, проблемное), а также «алкоголизм с невозможностью бросить пить» (с психологической зависимостью) и «алкоголизм с утратой контроля» (с компульсивным влечением). Теперь коснёмся понятия «пьянство».

Часто под «пьянством» подразумевают те случаи, в которых на основе привычки или какого-либо предрасположения человек не может ни бросить пить, ни свести потребление алкоголя к «безвредному» минимуму при отсутствии симптомов заболевания.

Некоторые авторы выделяют «преалкоголизм» – этап асоциального, соматопатического или тимогенного злоупотребления алкоголем, при котором последствия не настолько тяжелы, чтобы с уверенностью говорить о потере или ухудшении контроля за количеством выпитого, т. е. о возникновении заболевания, но достаточно серьёзны, чтобы создавать реальную угрозу его возникновения.

При избыточном количестве терминов ощущается дефицит обобщающих понятий.

Э. Бехтель (1986) предложил под термином «алкоголизм» обозначить все болезненные формы злоупотребления спиртных напитков, допуская его двойственное толкование – более широкое с включением медицинских, социальных и других проблем, и более узкое, ограничивающееся только медицинским аспектом.

Все неболезненные формы употребления спиртных напитков он обозначил двумя терминами: «злоупотребление алкоголем» (синоним «пьянство», «бытовое пьянство») и «употребление алкоголя» (случайное и умеренное).

Но помимо количественных показателей важна крепость спиртных напитков. Общее представление таково, что малоградусные напитки менее опасны. Ещё в древности, когда человечество не знало способа дистилляции, в высокоразвитых цивилизациях питьё неразбавленных вин считалось признаком дикости («пьян как раб»). В качестве одного из примеров гибели этических идеалов римской культуры приводилось распространение неразбавленного вина – это было усвоено от варварских народов легионерами.