Текст книги "Мой друг девочка"

Девочка, которая раздавала волшебные пендели

У нее легкие пушистые волосы, делающие ее похожей на одуванчик, и лучистые глаза с почти невидимыми светлыми ресницами. Она носит длинную юбку в цветочек и во время разговора застенчиво рассматривает незабудки на собственном подоле.

Мужчина, идущий рядом, волнуется, и брызги слюны летят прямо на незагорелый локоть спутницы, но она не ропщет. Она слушает.

– Я запутался, не знаю, что делать, – жалуется он. – Господи, какое решение я должен принять?

Тогда девушка внимательно смотрит на мужчину своими лучистыми глазами, вздыхает и приподнимает длинный, почти до земли, подол платья, обнажая тяжелые армейские ботинки, тщательно начищенные кремом для обуви. Девушка делает шаг и дает своему спутнику пинка, так что тот летит прямо в кювет, как потерпевшая аварию машина. Он лежит на земле, уставившись на двух муравьев, которые с привычной сноровкой несут в муравейник сосновую иголку, и вдруг испускает вопль. Это радостный клич человека, принявшего решение, и даже песок, набившийся в рот и совершенно не отвечающий мировым стандартам вкуса, не мешает ему радоваться.

Девушка раздает волшебные пендели. Она лишь инструмент в руках судьбы. Для того чтобы принять спорное решение, начать действовать или круто изменить свою жизнь, иногда не хватает только маленького камешка на весах судьбы – волшебного пенделя. Сначала девушка не понимала, что с ней происходит. Потом пробовала сдержаться, затем связывала ноги, и тогда ей приходилось бодать клиентов головой. Она перебрала разную обувь: сандалии с открытыми пальцами, разумеется, не годились – дело доходило до переломов, и врач в трампункте после третьего посещения посоветовал ей сменить увлечение и не играть в футбол в босоножках. Туфли на шпильке даже не рассматривались: залечивать колотые раны – не то, чем надо заниматься, получив волшебный пендель.

Она пинала мужчин и женщин, стариков и детей. Один раз лягнула свинью, сбежавшую с бойни, а в другой – собственного отца, который после этого собрал вещи и ушел в другую семью. Ее выгнали с работы, после того как она дала пенделя своему боссу. Компания тут же разорилась, а босс уехал на Багамы и начал рисовать пейзажи. Молодой человек, с которым у девочки возникла взаимная симпатия, ушел от нее после того, как получил ботинком по лодыжке и вынужден был бросить карьеру футболиста.

Девушка запуталась. Она устала. Ее терзали сомнения и непрекращающаяся ломота в ступнях. В конце концов она начала вопрошать:

– Как мне жить? Правильно ли я поступаю? Почему все получают посказки от судьбы, одна я вынуждена справляться самостоятельно?

И вдруг видит стену. Девушка подходит поближе. Оказывается, это не стена, а огромный армейский сапог. Он медленно поворачивается и дает девушке пенделя. Она только успевает пискнуть «спасибо!» и летит в неведомое.

Девочка, которая слушалась маму

Она приносила бегонию и, когда ее спрашивали, что это за цветок, отвечала: «Мама подарила». В компании никогда не позволяла себе съесть пирога с луком и тем более – боже упаси! – не пила мартини. «Мама велела съесть супчику», – объясняла девочка, и все качали головами. Ну уж если мама… Она не сплетничала и не говорила ничего о своих близких, но ее друзья знали: слово мамы равнялось закону и было выбито на скрижалях, а ее пудовый кулак, с сокрушительным смачным треском ударяющий по столу, равнялся смертному приговору.

Девочке было 35 лет.

Она вышла с работы и направилась в «Макдоналдс», где съела два гамбургера без лука и запила их двумя большими стаканами колы – лук девочка терпеть не могла с младенчества, а от мартини на ее нежной коже появлялись некрасивые пятна. Хрупкий эльф встретил ее у дверей и, робко заглядывая в глаза, спросил: «Ужинать будешь, доченька?»

– Нет, – отрезала девочка.

– А ты не могла бы завтра съездить со мной за город?

Девочка хотела отказаться, но тут зазвонил телефон. Девочка оттерла мать плечом и достала мобильник.

– У нас корпоративная вечеринка, хочешь поехать?

– Мама говорит, чтобы я была на даче, – скромно ответила девочка, и в трубке не стали настаивать. Против мамы, как известно, не существует приемов.

– Ты у меня самая лучшая в мире мамуля! – радостно заключила девочка, целуя хрупкие руки родительницы. Корпоративные вечеринки девочка тоже не любила – там к ней всегда приставал пьяный начальник.

11 февраля 2011 года

Моей маме третий месяц не платят зарплату. Недавно она позвонила и призналась: «Тоня, я и не думала, что у меня столько „лишних“ денег!» В ответ на мое недоуменное сопение родительница пояснила, что уже долгое время перебивается то случайными шабашками, то бабушкиной пенсией, то весьма кстати выплаченной губернаторской премией, но, несмотря на это, нищей себя совсем не ощущает. Получается, что зарплата – это вообще какой-то необязательный источник доходов. А что было бы, если б выплатили все задолженности? Сколько «лишних» денег сразу бы образовалось!

Мы и сами частенько не понимаем, насколько богаты. Я еще хорошо помню то время, когда приходилось решать: купить килограмм картошки или новые колготки. А сейчас, забегая перекусить в соседнюю кафешку, я без зазренья совести оставляю там (о, ужас!) две пары колготок. В денежном эквиваленте, естественно. И жаба меня за это не душит. Наоборот, заглядывает в меню, потирая перепончатые лапки, и требует «предоставить разносол».

Конечно, существует определенный уровень жизни, к которому каждый из нас привык, и малейшая угроза этому финансовому фундаменту воспринимается как катастрофа. Помните сказку про трех поросят? Мне всегда казалось, что Наф-Наф, который сложил свой дом из камня, просто выбрал то, что ему действительно было нужно. Он любил свой дом, и тот выстоял, несмотря ни на какие катаклизмы в лице коварного волка. А Ниф-Ниф и Нуф-Нуф на самом-то деле не хотели строить основательное укрытие. Так, «собезъянничали» на скорую руку, соорудили хижины из подручных материалов, предпочитая отдать свое время и силы тем занятиям, которые были для них по-настоящему значимы – пению и играм. И, в сущности, все сложилось к обоюдному удовольствию: Наф-Наф получил свой обожаемый дом, а другие братья – возможность резвиться, в том числе и в новом каменном доме, развлекая играми своего более основательного товарища. Да, младшим пришлось пережить несколько неприятных минут, но ведь и старшему поросенку жизнь медом не казалась во время строительства. Главное, определить, что для вас по-настоящему важно и сколько денег вам требуется на самом деле.

Шура Балаганов, например, точно знал размер своего будущего капитала. На вопрос Остапа Бендера он мгновенно ответил, что ему надо пять тысяч рублей, и с этими деньгами ему будет хорошо. Современным россиянкам не так просто определиться, какая сумма обеспечит им не только материальный, но и душевный комфорт. Согласно недавно проведенному опросу, женщины в среднем называют цифру около 100 тысяч рублей. Причем одиноким женщинам необходимо, скорее, 150 тысяч, а дамы с детьми согласны и на 100 тысяч. Казалось бы, все должно быть наоборот, ведь на ребенка требуются дополнительные финансы. Ан нет! Видимо, обогащенные родительским опытом матери понимают: за все, в том числе и за деньги, приходится платить. Одинокие женщины стремятся «поймать олигарха», а для этого им надо входить в определенный круг, к которому мамаши с детьми приобщиться вовсе не стремятся. Кто знает, какими проблемами обернется существование в этой новой, более высокой прослойке общества, каким запросам будут стремиться соответствовать их чада. Может быть, всю зарплату придется потратить на горный велосипед последней модели. А твой сын всегда был домашним неспортивным мальчиком. Мы далеко не всегда готовы обменять свое здоровье, свободное время, общение с ребенком на хрустящие купюры.

Я вовсе не призываю посыпать голову пеплом и отказаться от любой собственности, громко провозглашая принцип нестяжательства. Отнюдь. Как любит повторять одна моя подруга, «я выбираю счастье с деньгами». Известному изречению «Богатые – такие же люди, как и все, только у них денег больше» противостоит упорное мнение, что психология миллионеров сильно отличается от психологии обычных обывателей. Я склонна верить последнему, а потому (чтобы разбогатеть?) временами старательно работаю над собой.

Когда у меня в кармане денег только на творожный сырок, поход в супермаркет превращается в сущую пытку. Мне мучительно хочется попробовать все это вкусное изобилие, лежащее на прилавках. А уж при виде вишни в шоколаде слюноотделение придает мне сходство с собакой Павлова. Но если через неделю я захожу в магазин, обремененная вполне приличными финансами, и могу себе позволить купить ту же самую вишню, то с удивлением понимаю – мне ее совершенно не хочется. В итоге я просто запоминаю ощущение, когда после получасовой прогулки по торговому залу ты выходишь с пакетом молока в руках и довольной улыбкой на устах, и нещадно его эксплуатирую. Осознав свое финансовое могущество, ты превращаешься в аскета-миллионера, гордо входящего в стареньких джинсах на заседание совета директоров.

Дети и деньги

Есть такой детский стишок. Мой муж (а он отнюдь не любитель поэзии) зачитывает его вслух «с выражением»:

 
«Отчего кощей бессмертный
Просто сказочно богат?
Оттого, что он бездетный
И к тому же не женат.
Эти дочки и сыночки
Деньги вытащат из бочки:
То конфеты, то наряд —
Вмиг папашу разорят!»
 

Мы с дочкой возмущенно шмыгаем носами. Да, дети, конечно, заставляют тратиться и тратиться. Но ведь и «прибыль» от них имеется! Не говоря уже о таких трудно обсчитываемых вещах, как любовь, радость, смех, есть еще и материнский капитал, и старость на попечении отпрысков, и тот самый пресловутый стакан воды…

Переводить детей в товарно-денежную форму очень сложно. Это как рискованные инвестиции – можешь остаться без штанов и с ощущением всемирного поражения, а можешь обрести статус миллионера. И заметьте, слова «как повезет» здесь неуместны – здесь многое, очень многое зависит от субъекта. Солидные бизнесмены-инвесторы со мной согласятся! Не воля случая, а усилия личности и тонкая интуиция – вот что определяет конечный итог операций.

Как отмечают психологи, раньше родители боялись вопроса «Откуда берутся дети?», а сегодня в эпоху сексуальных свобод такой «острой» темой стали деньги. Сколько денег надо тратить на ребенка? Как объяснить своему отпрыску в сложный подростковый период, что не все в жизни измеряется деньгами? Нужно ли учить детей с раннего возраста оперировать определенными суммами или лучше подольше не допускать их к семейному кошельку?

Мы не удивляемся, когда сын бизнесмена начинает демонстрировать деловую хватку. «Гены», – объясняем мы себе, пытаясь разложить свою невеликую зарплату по конвертикам так, чтобы хватило на необходимое и еще немножко осталось «на разврат» в виде кафешек и каруселей. Но дело тут не только в предпринимательской наследственности. Соответствующее воспитание играет не менее, а может, и более важную роль. Бизнесмены, как правило, поощряют своих детей к занятиям, позволяющим развить финансовые и деловые способности. Учиться зарабатывать деньги и правильно их тратить в этой среде правильно, престижно, естественно, в конце концов. Сын одного моего знакомого бизнесмена, владельца солидной компании, с 12 лет сам зарабатывает деньги «на карманные расходы». Никита перепробовал кучу занятий – наклеивал марки на почтовые конверты, отправлял факсы, а в этом году заключил договор с собственной школой о том, что будет работать в качестве уборщика – мыть полы на третьем этаже здания. Для того чтобы повысить собственную мотивацию, парень приобщил к делу своего друга. В итоге «не мужское» утомительное занятие превратилось в веселое соревнование и источник вполне приемлемого дохода.

Шарахаясь от детского вопроса «Сколько это стоит?», мы нос к носу сталкиваемся с собственными комплексами – с наследием эпохи, когда говорить о деньгах было неприлично, думать о том, как их заработать побольше, стыдно, а обсуждать финансовые вопросы недостойно культурного человека. Одна моя подруга однажды исписала фразой «Я выбираю счастье с деньгами» целую тетрадку в 18 листов, вытравляя из сознания интеллигентское «не в деньгах счастье». Как ни смешно, но после этого ей стали отдавать старые долги, а незнакомый человек однажды даже заплатил за нее в маршрутке. Все мы любим уважительное к себе отношение, и физиономии на дензнаках не исключение.

Поменяв собственные установки, мы гораздо спокойнее сможем обсудить с детьми их финансовые планы. Старший сын моей подруги помогает компании, в которой работает мама, размещать информацию в социальных сетях. Младшему – трехлетнему Олегу – выдают 100 рублей в неделю. Он складывает монеты в копилку, сортирует, учится считать, с удовольствием выбирает в магазине покупку.

Кстати, в Германии есть даже специальный закон, регламентирующий выплату карманных денег. Ребенок там должен получать 80 центов в неделю, и если родители нарушают закон, их чадо вправе подать жалобу. В возрасте 8 – 10 лет немецким и английским детям рассказывают, как работает банковская система, обучая их оперировать личными деньгами точно так же, как чистить зубы или кататься на велосипеде. Если ребенок делает накопления, чтобы купить дорогую игрушку, это приветствуется и всячески поощряется. Европейские дети легко могут найти работу, которая, с одной стороны, не будет для них обременительна, а с другой – даст возможность заработка: доставка пиццы, подстригание газонов, продажа печенья.

Когда моей дочери исполнилось четыре года, я долго ломала голову над проблемой подарка, размышляла о том, как отметить этот этап взросления, изменить место ребенка в жизни семьи. И вдруг, дописывая эту колонку, подскочила: подарю ей копилку! Буду выдавать небольшую денежку на «карманные расходы», считать с ней монетки… Глядишь, лет через пять и сама научусь планировать бюджет так, чтобы хватило на поездку к морю.

22 февраля 2011 года

Обсуждаем с Гошей общих знакомых:

– Ася – хорошая девочка, но очень много врет.

– Потому и врет, что хорошая девочка. Это такое же неотъемлемое качество всех хороших девочек, как и чистые ногти.

– Почему? – удивился муж.

– Ха! Да потому что нормальному человеку быть «хорошим» в общепринятом смысле и не врать фактически невозможно. Она хочет тебе понравиться, хочет соответствовать ожиданиям окружающих, но инстинкт самосохранения у нее не вовсе же атрофировался. А как защититься в такой ситуации? Только с помощью вранья. А так как она еще молодая и неопытная, то и вранье у нее неумелое, вот и попадается.

– То есть ты хочешь сказать, что все положительные девушки – отъявленные лгуньи. И вырастают в двуличных женщин?

– Да нет. Как раз с возрастом многие хорошие девочки начинают понимать, что могут быть относительно независимыми и что есть принципы, которые они готовы отстаивать в открытом противостоянии, а мнение тети Маши из четвертого подъезда их не так уж и волнует, как казалось во времена отрочества. Более того (я понизила голос), со временем понимаешь, что есть вещи, которые ты просто должен сделать, и ничье чужое мнение не имеет никакого значения. А в остальном можно и уступить. Да и ложь приобретает более изысканные формы. Можно просто кое о чем умолчать – этого будет вполне достаточно.

Муж посмотрел на меня как-то странно, и я задумалась, не сказала ли чего-нибудь лишнего. Но вроде нет, ведь все это лежит на поверхности и так очевидно. Я спокойно принялась резать огурец.

Бесстыдница и глупец

Моя двухлетняя дочка прибежала из песочницы и с гордостью заявила: «Я бесстыдница и глупец!» На наши возмущенные «охи» и «ахи» она объяснила, что ела землю, а бабушка ей сказала: «Так делают только глупцы! Как тебе не стыдно!» И несмотря на все наши уверения в том, что «Дина – хорошая умная девочка», дочь упрямо мотала кудлатой башкой, стоя на своем: «Я бесстыдница и глупец!»

Уложив ребенка в постель, я задумалась: в сущности, ребенок понял очень важный жизненный принцип – быть хорошей девочкой хорошо далеко не всегда. Куда как интереснее быть плохишом – к тебе сразу проявляют повышенное внимание, вокруг тебя кипят страсти, дни полны драматических событий, за которыми хорошие девочки вынуждены наблюдать с обочины жизни.

Помните английскую пословицу «Хорошие девочки после смерти отправляются прямо в рай, а плохие – куда им хочется»? Я всегда была хорошей девочкой: в садике послушно носила белые гольфы с помпончиками, никогда не убегала из дома, а в школе сидела за первой партой непременно с каким-нибудь двоечником в целях перевоспитания последнего. Правда, все мое положительное влияние сводилось к взаимному чтению сочинений. Соседу по парте было просто интересно, что я там напридумывала, а я честно оплачивала такой интерес к своей персоне проверкой орфографии. Плохим девочкам я в глубине души завидовала: они были такие свободные, сексуальные, могли запросто пригласить старшеклассника на свидание и ходили с синими кругами вокруг глаз, которые тогда казались мне ужасно загадочными.

Повзрослев, я постигла природу синяков, но затаенная тоска по образу дрянной девчонки, видимо, так и осталась где-то в глубинах моего подсознания. В один прекрасный момент я вдруг поняла, что имидж можно время от времени менять, и с упоением погрузилась в исследования. Сразу оказалось, что образ «крошечки-хорошечки» имеет массу плюсов, о которых раньше как-то не задумывалась.

Быть хорошей девочкой хорошо, потому что:

– близкие верят всем твоим объяснениям относительно ночевок у подруги, а самые суровые родители подруг охотно отпускают их с тобой куда угодно;

– мальчики, юноши и впоследствии мужчины стремятся демонстрировать тебе свои лучшие качества, что иногда влечет за собой обманутые надежды, но все равно приятно;

– тебя считают наивной, не знающей жизни пай-девочкой, поэтому позволяют очень многое и готовы помочь в ликвидации последствий;

– тебя хвалит начальство и обожают потенциальные свекрови, так что в итоге ты получаешь примерно столько же комплиментов, сколько и плохая девочка;

– при внезапно случившемся сексе хорошая девочка может не беспокоиться, что на ней надеты застиранные трусики, – аккуратность заставляет ее всегда носить приличное нижнее белье.

Быть плохой девочкой тоже неплохо, потому что:

– в школе ты знаешь много такого, о чем не известно твоим одноклассникам, и пользуешься заслуженным авторитетом;

– ты можешь делать то, что хочешь, и плюешь на мнение соседей-пенсионеров с их мечтой о вшивом палисаднике на месте твоей парковки;

– тебя ненавидят мамаши потенциальных женихов и женская половина коллектива, зато мужчины вне зависимости от возраста, веса и национальности провожают тебя восхищенными взглядами, так что ты получаешь примерно столько же комплиментов, что и хорошая девочка;

– мемуары плохой девчонки имеют все шансы стать бестселлером, тогда как хорошая девочка может рассчитывать в издательстве разве что на должность корректора.

Страшно какать в темноте

Я человек диалогического склада. Это означает, что думать наедине с самим собой мне очень трудно, а, скажем, прочитать кратенькую, часа на полтора, лекцию вообще адский труд. Мне просто необходимо выстраивать диалоги, входить в контакт с собеседником. Так что даже во время моей недолгой преподавательской деятельности я мучила студентов, привычно кемаривших на галерке, неожиданными вопросами типа «А почему Гумилев стыдился признаться, что его жена пишет стихи?» Еще я обожала ставить слушателей на столы и стулья, чтобы продемонстрировать авторскую вненаходимость по отношению к героям. Студенты, надо отметить, на столы взбирались с удовольствием и с грехом пополам уясняли для себя бахтинскую вненаходимость.

На самом деле людей, мыслящих в форме диалога, много. Примерно столько же, сколько и «монологистов» – тех, кто может часами связно, красиво и абсолютно не напрягаясь излагать собственную позицию, бизнес-план, историю знакомства со своим третьим мужем, но увядает при необходимости активно слушать собеседника. То есть не просто вставлять в нужных местах «Да ну?», «А-а-а, я так и думал», а задавать наводящие вопросы и продолжать мысль партнера, выводя ее на новые повороты.

В связи с этим вспомнилось, как один мой знакомый обожал шутить над своим пятилетним племянником, выключая свет в туалете в самый разгар процесса. При этом взрослый мужик подкрадывался к выключателю, щелкал рычажком и загробным голосом вопрошал: «Страшно какать в темноте?» Максимка верещал, подтверждая, что, мол, конечно, страшно. Эту игру обожали оба. Кстати, Зигмунд Фрейд писал, что акт дефекации – первый дар, который человек отдает внешнему миру, как бы вручает ему часть себя. Так же и с мыслью – ты выносишь некую часть себя самого во внешний мир. Естественно, страшно делать это в темноте, то есть в одиночестве.