Текст книги "Расследование загадок науки. Сто лет тому вперёд"

Глава 3
Сиреневый туман над нами проплывает

Сила талантливого экспериментатора – в его экспериментальной чуйке и рукастости. А вовсе не в теоретических воззрениях!

И те штуки, которых добился Шахпаронов, не являются следствием его теоретизирований, а являются результатами интуиции и той удачи, присущей Тесле и другим великим экспериментаторам XIX века, которые предмет исследований не «вычисляли», а нащупывали. Собственные результаты самим Шахпароновым трактовались по-разному в разное время – в зависимости от новых модных веяний. То он называл свое излучение магнитными монополями, то облаками металлизированной плазмы, имеющими автоволновую природу, то «излучением Козырева – Дирака». Не знаю, успел ли Шахпаронов отдать должное печально известным торсионным полям, но чувствую, что с его размахом вполне мог. Поэтому я не привожу его объяснений и его теорий, иногда довольно забавных, а привожу только наблюдаемые факты и иногда устройство приборов для генерации плазмоидов.

Тем не менее, некоторые мысли экспериментатора мне представляются интересными, но – увы! – малопонятными. Например, его рассуждения о топологии пространства, благодаря которым, собственно говоря, предметом его исследований и стали листы Мебиуса. Эти рассуждения малопонятны не только в силу сложности и непредставимости, поскольку речь идет четырехмерном пространстве, но и потому, что сопровождающие их рисунки ужасны. Кто-то когда-то, видимо, очень давно осуществлял сканирование бумажного текста, и то ли программа была еще примитивной (а первые программы, переводящие печатный текст в электронный появились четверть века тому назад, и я, будучи в ту пору молодым журналистом, о них писал, честно отмечая их несовершенство), то ли бумажный текст был совсем слепой, но имеющаяся у меня копия ужасна по своему качеству и полна неопознанных программой значков, а буквы налезают на картинки. Поэтому приводить не буду.

Тем не менее, мы продолжим наши шахпароновские чтения, а в конце главы переложим руль и перебросимся в несколько неожиданную сторону…

Однажды экспериментатору и его ребятам стало интересно, а как повлияет вот это их странное поле, излучаемое М-листами перед своим взрывным перегоранием, на поток света. Известно, что фотоны на электромагнитное поле не реагируют, вы не можете изогнуть луч лазера, например, или солнечный луч, проникающий через дырочку в темной шторке, ни магнитом, ни полем статического заряда. Это всем известно, удивления не вызывает, только раздумья – отчего такое, если свет есть электромагнитная волна, почему же она электромагнитному воздействию не поддается? Но ответ на данный вопрос выходит за рамки этой книги… В общем, решили хлопцы проверить – и начали проверять!

«В одном из экспериментов мы уже наблюдали впечатляющий эффект – на базе в 5 метров пучок света при воздействии на него поля ЛМ [Листа Мёбиуса, напомню, ибо в разные годы Шахпаронов по-разному называл свои излучатели, используя разные аббревиатуры, например, нам уже встречалось сокращение НК – неориентируемый контур. – А.Н.] отклонялся от своего нормального положения на несколько сантиметров! Дискутировали много.

Высказывались различные предположения – от рассеяния света на ультразвуке и до гравитации. Решили сделать пучок света видимым, хотя бы на некоторой длине пролетной базы.

Нашли длинную двухметровую стеклянную трубку (в факультетской стеклодувке химфака МГУ), сделали из нее тройник, впаяв трубку такого же сечения на половине длины первой. Входной и выходной концы закрыли окошечками из оптического стекла. Саша Гвоздецкий предложил применить раствор флуоресцеина в воде, слегка сдобренный раствором аммиака. Аммиак в виде нашатырного спирта мы взяли из аптечки, а флуоресцеин дал Колесников. Растворили, залили, закрепили. Специально для эксперимента был изготовлен ЛМ такого размера, чтобы входил в трубку диаметром 30 мм. Питание ЛМ осуществлялось от трансформатора Тесла.

Эксперимент начался, как обычно, после занятий со студентами (вечером). В зрительную трубку был хорошо виден концентрированный и почти параллельный пучок света от осветителя в виде светящегося диска на желтом фоне. Если смотреть на трубку сбоку, то наблюдалась изумительная картина: травянисто-зеленый, совершенно прямой пучок на фоне желтоватой жидкости в трубке. Включили ЛМ. Мы все – одно внимание… Что за чертовщина! По ходу пучка все предметы страшно наэлектризовывались. Длинные искры по 2–3 см (60–90 кВ) из окуляра трубки бьют в кончик носа и норовят попасть в глаза. Пришлось заземлиться, помогло. В то же время с пучком света начало твориться что-то неладное. Пучок принял вид ущербной луны [в сечении, вместо круга. – А.Н.], а сбоку стал «горбатым». И в таком виде зафиксировался. Вид пучка сохранился даже тогда, когда ЛМ был удален из установки.

Опыт закончился, но самое интересное и неожиданное ждало нас на следующий день. Дело в том, что я хотел вылить содержимое трубки в раковину, но меня удержали от этого мои товарищи – Саша Гвоздецкий и Игорь Махаев. И не напрасно! На следующий день в литровом стакане с бывшей жидкостью образовалась резиноподобная субстанция. И никаких следов жидкости! Проверили рН среды – среда нейтральная. Я взял тонкий срез вещества и под микроскопом с изумлением увидел удлиненные клетки…»

Ну здесь как раз экспериментаторы попались в собственный капкан! Электромагнитным полем луч света, конечно, не «поломаешь». Но науке давно известно, что электромагнитным полем можно изменить оптические свойства среды прохождения луча, что естественно скажется на самом прохождении луча. Да и химические свойства среды этим своим полем ребята, как видите, изменили, проведя неизвестно какую химическую реакцию (видимо, полимеризации), оттого и остался эффект после снятия напряжения с излучателя. Это моя версия, не настаиваю…

Ниже я приведу описания двух самых необычных экспериментов, один из которых можно даже счесть галлюцинацией.

Эксперимент 1.

«…я не раз подчеркивал сложность экспериментов с ЛМ по той причине, что сам ЛМ представляет собой просто пространственную петлю, по которой идет ток. И правда… ЛМ сложно напитывать, т. к. он имеет нулевую реактивность и очень маленькое омическое сопротивление. Теоретические подходы к описанию ЛМ и его производных и сегодня начинают только-только проясняться. Опыт экспериментов, проведенных в стенах УДН, стал своеобразной вехой, переходным звеном между исследованиями шаровых молний и причин, вызывающих их. Теперь сделаем прыжок через двадцать с лишним лет. Эти годы тоже были заполнены исследованиями, подчас изнурительными и опасными. Но самое интересное все-таки ждало нас впереди.

Итак, 1988 г. Тогда я работал в лаборатории М.А. Кумахова в институте атомной энергии им. И.В. Курчатова. Уверен, все слышали о знаменитом эффекте Кумахова… Сделали мы неплохую рентгеновскую установку. Предварительно с большими трудностями «вырвали» хороший анализатор спектра… Эксперимент оказался чрезвычайно трудным, в основном, из-за организационных проблем. Всё нужно было придумывать на ходу и тут же реализовывать. Станков практически не было (сверлильные работы делали в соседней лаборатории после нижайшей просьбы), постоянно ходили пожарные, проверяющие комиссии по электробезопасности и просто еще какие-то, жутко мешающие работать, люди. Сильно отвлекали гражданская оборона, овощебаза, колхоз и т. д. Все эти моменты жизни приводили к тому, что на научную работу оставалось вдвое, втрое меньше времени. Приходилось во столько же раз работать быстрее…

Самое благодатное время наступало к семи вечера. Никто уже не дергал. Можно было спокойно заняться экспериментом, посмотреть, что к чему. Очень выручала свалка, где мы подбирали детали, а иногда и целые установки, выброшенные другими подразделениями [ох, как мне это всё знакомо по советской действительности – и колхозы, и свалки! – А.Н.] Они сразу проверялись на радиоактивность и, если оказывались чистыми, увозились в лабораторию. Монтаж установок и их доводка по ходу эксперимента, как правило, не представляли трудностей. Особенно большую ценность представляли выброшенные приборы с деталями точной механики. Институтские мастерские делали узлы топорно и грубо, а главное очень и очень долго, а экспериментальная физика – дама капризная. Всё нужно делать быстро, иначе мысль уйдет, да и конкуренты не спят! К тому же армия проверяющих могла и установку закрыть, и комнату опечатать из-за каких-нибудь неполадок.

В тот период было поставлено несколько очень интересных экспериментов с ЛМ. Во-первых, фокусировка потока рентгеновского излучения. Во-вторых, эксперименты по управлению радиоактивным распадом…

Наконец, эксперимент! (К этому моменту уже существовало несколько типов генераторов на ЛМ. Конечно, далеких от совершенства. Все они питались от генератора Тесла. Страшно грелись и их надо было охлаждать вентилятором. Кроме того, они были малонадежны.) Все приборы прогреты, проверены и откалиброваны. Тщательнейшим образом проверена стабильность рентгеновского аппарата. Вот вроде и все! Можно начинать. И началось!..

Я не мог предположить такого эффекта. По оптической оси установки отношение яркостей у выходного коллиматора рентгеновского аппарата и в точке измерения стало от 17 до 20 раз больше значений без ЛМ… Причем, по условию эксперимента ЛМ находился в 2,5 метрах от оси установки, перпендикулярно пучку рентгеновского излучения.

В результате проведения этого и подобных ему экспериментов я выяснил две вещи. Можно отклонять и фокусировать рентгеновское и гамма-излучение больших энергий, с более короткими длинами волн возможно использование либо соответствующих радиоактивных веществ (радионуклидов), либо ускорителей. Ускоритель я отменил сразу, поскольку это большая установка, и такой вариант явно не подходил. Гораздо проще, как мне тогда казалось, провести эксперимент с радионуклидами. Для калибровки дозиметрических установок и приборов употребляются долгоживущие радионуклиды. К тому же они имеют паспорт, выходные данные. Это небольшие малой активности наборы источников или отдельные источники, изготовляемые Институтом. Один такой источник мы имели. Естественно зарегистрирован он был в специальном отделе. За источником строго следили… И, естественно, он был паспортизирован: изотоп элемента, активность, дата изготовления и пр. Вот с таким радиоактивным источником я решил провести эксперимент. Предстояло еще выяснить, влияет ли поле ЛМ на регистрирующую часть. Серия специально поставленных экспериментов показала – не влияет…

Наконец, всё было готово… И начались чудеса. Воочию, на экране спектроанализатора было видно, что распад радионуклида убыстрился, потом, через несколько минут, замедлился, затем возвратился к исходному состоянию. Потом опять, убыстрился, замедлился, возвратился и т. д. Причем, процесс имел особенности: убыстрение распада – увеличение энергии, замедление – уменьшение, остановка – энергия исходная. Период следования колебаний был весьма велик – 3–5 мин.

Так это же волны! Волны активности! От такого открытия дух захватило. Вот это да! Самое удивительное, что и после прекращения воздействия явление продолжалось…

Было поздно. Я всё тщательно убрал, выключил, проверил, обесточил. Источник убрал в сейф и со спокойной, но ликующей душой отправился домой. А на следующий день разразился страшный скандал. Сотрудник нашей лаборатории, который заказывал радиоактивный источник (кобальт-60) и получивший его для своих работ, был в страшной ярости. Источник потерял активность наполовину. Это за сутки-то! Учитывая, что этот изотоп теряет активность наполовину за время немного больше пяти лет, сотрудник решил, что источник был плохо изготовлен, хотя он же сам предварительно измерил его характеристики. Конечно, рассказывая эту историю, я выгляжу в невыгодном свете, но меня оправдывает то, что никто не мог предугадать заранее последствия воздействия излучения ЛМ на радионуклид… [Я рекомендую читателю запомнить этот факт – влияние странно организованного электромагнитного поля на скорость радиоактивного распада. Пока что в глазах физиков этот рассказ выглядит полной фантастикой, но вскоре мы снова с подобным столкнемся и не раз. – А.Н.]

Однако эксперимент надо было продолжать, но с чем? Ведь вот какой парадокс: находиться в институте атомной энергии и не иметь радиоактивного источника для эксперимента.

Да, для меня это было серьезной проблемой. В институте велся строжайший учет радиоактивных материалов… быстрый распад, а значит и ликвидация радиоактивного источника в силу неизвестного физического процесса был равносилен его исчезновению. Исчезновение – воровство, а этим уже занималось КГБ. Ведь всем известно, что на распад радиоактивного источника не влияют никакие обычные воздействия… тогда я не представлял, даже в принципе, возможного механизма воздействия излучения ЛМ на вещество. Мог ли я тогда выступать на ученом совете?! Пока время не пришло, в лучшем случае – засмеяли бы. Гуляй, пока не разберешься. Прецеденты с другими были, и я не рисковал, тем более, что несанкционированную работу могли и закрыть. А так, ну копается человек, по вечерам, никому и ничему не мешает, и ладно…»

Эксперимент 2.

«…зимой 1963 г. я впервые попробовал вращать ЛМ (лист Мёбиуса) с тем, чтобы избавиться от эффекта «двух фотоаппаратов» [я об этом рассказывал выше. – А.Н.]. В качестве движителя хорошо подходил электродвигатель переменного тока от швейных машин (мощностью 50 Вт, скоростью вращения 3500 об/мин, и напряжением 220 В), который я зажал в химическом штативе. На конец вала был напрессован коллектор с щеткодержателями от другого электродвигателя. В поверхности ЛМ было проделано отверстие. Контакт внутри и снаружи обеспечивали пружинные зажимы. Всё это сооружение венчала гайка МЗ.

Конструкция получилась очень компактной, в ней были применены серебряные щетки (единственное усовершенствование) вместо графитовых. Силовое питание было то же – 220 В. Время тренировки ВЧ-током от генератора Тесла тогда уже было установлено – что-то около минуты; если 30 сек, то ничего не получается – ЛМ сгорает и все; если 60 сек. – получается шаровая молния; при 90 сек. и более разряд, как правило, не возникает.

Тренировка проводилась при вращении. ЛМ слегка прецессировал, по-видимому, из-за недостаточной механической прочности [при вращении его «мотало», попросту говоря. – А.Н.].

Помещение при этом не затемнялось, горел электрический свет.

С нетерпением ждали, когда всё будет готово. Наконец включили. И ЛМ исчез вместе с установкой. Пропал и всё [с глаз долой, а не дематериализовался. – А.Н.]. Подводящие энергию провода повисшие в воздухе, ни на что не опираясь, вдруг оборвались. И в полнейшей тишине произошло чудо! Внезапно, между установкой и мной возник белый и непрозрачный экран размером приблизительно 1–1,5 м, большой осью расположенный перпендикулярно полу [плазменное полотнище. – А.Н.]. Ощущалось, что экран очень тонкий, по его краям пробегали волны. В следующий момент в экране образовалось овальное отверстие с совершенно ровными краями и абсолютно черное. Это была какая-то глубокая, абсолютная чернота. Потом далеко-далеко вспыхнула фиолетовая искорка и образовался неяркий фиолетовый шарик величиной с горошину. По отдельным неровностям на шарике было заметно, что он довольно быстро вращается… Но в следующий момент картина изменилась: из шарика вытянулись два диаметрально расположенных лучика-рукава травянисто-зеленого, цвета, распушенных на концах. Картина была потрясающе красивая: в глубокой черноте вечности вращалось нечто непонятное, но в высшей степени красивое. Далее вся система претерпела существенные изменения. Лучики изогнулись и вся конструкция, вращаясь с небольшой скоростью, стала похожа на латинскую букву S. Первый этап закончился ярчайшей (но не слепящей) вспышкой. В следующую секунду я увидел на месте шарика, лучиков и экрана хорошо сформированную галактику (еще в детстве я увлекался астрономией, поэтому сразу узнал развернувшуюся передо мной картину).

Представьте себе, что перед вашим изумленным взором величественно вращается «галактика» метрового диаметра, причем отчетливо видны крупинки звезд на периферии: красные, желтые, зеленые, но в основном голубые.

Центральная часть – раскаленный голубой шар, сформированный из звезд-пылинок… Дальнейшие превращения проходили довольно быстро. Лучики-рукава как-то сразу начали втягиваться в центральный шар и застабилизировались в таком положении… А затем остатки рукава быстро втянулись в шар. Шар начал смещаться в сторону от предполагаемого центра вращения, одновременно меняя цвет… Сначала цвет шара стал бело-синим, затем белым, интенсивно черным, прозрачным и, наконец, шар пропал. В этот момент вынырнула из небытия установка с вращающимся ЛМ [исчез загораживающий плазменный «экран», насколько мы понимаем. – А.Н.]. раздался взрыв и ЛМ разорвало на куски.

При повторении [эксперимента. – А.Н.] такого же эффекта добиться не удалось. Получился вихрь красного пламени и все. Воспроизведение было необходимым, чтобы первой результат эксперимента (столь ошеломляющий!) не выглядел бредом, галлюцинацией…»

Не стоит понимать сказанное буквально – будто через какое-то пространственно-временное окно Шахпаронов увидел настоящую галактику. Он наблюдал в воздухе затейливый плазменный вихрь, похожий на спиральную галактику с рукавами. И поскольку в воздухе опыт повторить не удалось, он и его ребята решили повторить опыт в жидкости. На длинный вал прикрепили небольшой сгораемый элемент, погрузили эту конструкцию в вазелиновое масло и запустили установку.

Результатом был странный вихрь:

«При строго определенной скорости вращения (около 1000 об/мин) в сосуде образовывался совершенно обособленный, с четкими границами вихрь, причем был он точной копией описанной выше галактики, только не светился. Бросая в него кусочки цветных бумажек, можно было проследить сложные замкнутые траектории их движения. Вихрь весь состоял из более элементарных взаимно заузленных струй-вихрей, и прелесть была в том, что вихрь этот можно было наблюдать часами, изучать его со всех сторон, менять режимы».

В конце концов, от опытов с производством плазмоидов пришлось отказаться, потому что экспериментаторы стали болеть, плохо себя чувствовать, и неутомимый Шахпаронов занялся производством странных установок, которые по его утверждению, генерировали монополи. Именно облучив таким прибором грифели цанговых карандашей, Шахпаронов делал графит на некоторое время магнитным. Присутствовавший при опыте корреспондент журнала «Техника молодежи» (с которым я когда-то тоже сотрудничал, о чем вспоминаю не без удовольствия) подставив руку под излучающую часть шахпароновского прибора, почувствовал в кисти руки холод. Это было странно, поскольку любое излучение должно нагревать, а не охлаждать. Хорошо, что он не подставил под прибор голову, а то бы превратился в чекиста!..[5]5
  «У чекиста должны быть холодная голова, горячее сердце и чистые руки». Это выражение приписывается Феликсу Дзержинскому.


[Закрыть]

Ей-богу, когда я читал воспоминания Ивана Шахпаронова про эти опыты, голова моя кружилась от удивления и предчувствия тайны, а сердце учащенно билось, стараясь выломать грудную клетку изнутри. И я свой миокард понимаю! Зачем клетка вольному сердцу?!

Часть 3
Не форточка, а целое окно!

Глава 1
Взболтать, но не смешивать…

В начало этой главки, словно ягодку на торт, я хочу положить одно замечательное наблюдение за шаровой молнией. А уж в глубине главки-торта будет та основа, рецепт которой я нашел в «синем конверте». Мы поболтаем и о том, и о сем, но смешивать не будем. Оно смешается само!

Некий товарищ Левчишин Г.Д. однажды стал свидетелем следующего происшествия:

«…голубой шарик [шаровой молнии. – А.Н.] пролетел в 30 см от меня. Вечером, раздеваясь, я обнаружил под одеждой, на груди, красное пятно. Оно немного жгло. Но вскоре потемнело, стало шелушиться и исчезло».

О чем говорит случившееся?

Ну то, что мы имеем тут дело с лучевым поражением, понятно. Ожог! Но почему его не было на открытых частях тела – на лице, например? Почему не пожгло сетчатку глаз?

Это может означать только одно – огненный шар выпустил узкий направленный луч… Я правильно сказал? Или получилось «масло масляное», потому что луч не может быть ненаправленным?.. В общем, оставим тонкости лингвистики лингвистам, а сами остановимся на выводе – шаровая молния может выбросить луч, причем, не обязательно в видимом диапазоне. Каковой в данном случае и светанул точно в грудь пострадавшему. Скорее всего это был мягкий рентген высокой интенсивности. А может быть СВЧ, бог весть. У меня отец – военный, служил в ПВО, так вот они там у себя в Голодной степи на локаторах, излучающих СВЧ, жарили сусликов. Так что СВЧ, как кандидат, тоже проходит…

Но это значит, что, помимо некоего движителя и двигателя, внутреннее устройство шаровой молнии включает в себя и механизм фокусировки, который может выстреливать направленными электромагнитными импульсами – лучами. (Например, наподобие того, как вращающаяся нейтронная звезда высвечивает потоки излучения из своих полюсов. Уж не знаю, насколько физически корректным будет такое подобие.)

И вот тут смутные сомнения, быть может, начинают закрадываться в вашу голову – где-то мы про такие лучи уже слышали!.. Кто вспомнил, тот молодец, а тем, кто не вспомнил, я расскажу еще одну историю, и вы по аналогии припомните другие – из «синего пакета».

Указанная история произошла в 1990 году, и о происшествии потом написала «Независимая газета», проведя целое расследование этой медицинской трагедии. История настолько показательная, что я позволю себе обильное цитирование:

«Дело было 16 марта 1990 года. Рабочий день в шатурском Институте проблем лазерных и информационных технологий РАН раньше всех начинается у сотрудников столовой. В 6 часов утра заведующий пищевым производством Геннадий Морковин (фамилии некоторых очевидцев по их просьбе изменены) уже был в своем кабинете. Бросив взгляд в окно, он с удивлением увидел на фоне темного неба круглый светящийся диск.

«Из центральной части объекта выбивался красный луч, – вспоминает Геннадий Алексеевич. – У него был сигарообразный хвост оранжевого цвета, на фоне которого четко вырисовывалось несколько голубых точек. Объект медленно двигался над озером Святое в сторону лазерного центра. Он достиг середины озера и завис. Через несколько минут диск начал совершать маневры: он то поворачивался вправо, то резко уходил влево или плавно покачивался из стороны в сторону. Ничего подобного я раньше не видел».

Вскоре на работу начали приходить другие сотрудники столовой. В кабинете Морковина должна была пройти планерка, но вместо обсуждения планов на день все входящие застыли у окна. Некоторым любопытство обошлось дорого.

После того как объект, покрутившись, так же неожиданно исчез, выяснилось: у всех девяти человек, наблюдавших аномальное явление, перед глазами появилась фиолетовая пелена. Через две недели у кого-то она стала более прозрачной и исчезла. У других начались боли, рези и жжение в глазах. Зрение стремительно ухудшалось. Они решили обратиться к врачам.

«Когда я осмотрела этих людей, сразу поняла, что дело нешуточное, – вспоминает окулист районной больницы Татьяна Морозова. – У некоторых пострадал хрусталик, началось отслоение сетчатки. У троих наблюдался ожог сетчатки. Я сказала, что всем предстоит длительное лечение».

Полный курс терапии пострадавшим предложили пройти в глазной клинике Московского областного научно-исследовательского клинического института (МОНИКИ). За лечение взялась заведующая клиникой, главный офтальмолог Московской области профессор Алла Рябцева.

«В моей многолетней практике подобных случаев не было, – признается Алла Алексеевна. – Необычны не только обстоятельства получения травм, но и сами дефекты зрения. Феномен «фиолетового тумана» перед глазами пострадавших офтальмологи наверняка объяснить не могут».

Алла Алексеевна листает пожелтевшие истории болезней. «Девять сотрудников центра стали очевидцами летающего объекта, – зачитывает она отрывки из рассказов потерпевших. – Одна из сотрудниц стояла у окна около двадцати минут, время от времени отвлекаясь на выполнение своей работы. Остальные пять сотрудниц смотрели на странное явление в общей сложности по десять минут каждая. У троих пациентов через две недели после происшествия появились органические дефекты поля зрения – скотомы».

История за эти годы обросла множеством мистических деталей. Жители Шатуры рассказывают, что потом не раз наблюдали в небе над озером подобные свечения, обнаруживали на берегу выжженную по кругу траву – «следы от посадки НЛО», видели якобы фигуры пришельцев от полуметра до трех метров высотой… Другие сравнивают происшествие с атомным взрывом в Хиросиме и Нагасаки: якобы в результате каких-то секретных испытаний у людей начались генетические мутации. Но, как правило, все эти жуткие истории – лишь плод людской фантазии.

А факты таковы. Специалисты МОНИКИ провели тщательное обследование пострадавших. Помимо традиционных методов общей диагностики они прибегли и к специальным офтальмологическим приемам. У пострадавших проверили остроту зрения, взяли анализ слезы и слизистой оболочки глаза, исследовали чувствительность зрительного нерва, состояние сетчатки, обследовали глазное дно и применили еще целый ряд узкоспециальных исследований. Практически у всех выявлены изменения в сетчатке глаза. У шестерых – незначительные, а две сотрудницы центра, которые долго и пристально смотрели на светящийся диск, получили серьезные травмы, сравнимые с результатами долгого наблюдения за электросваркой…

Последствия для очевидцев были бы куда серьезнее, если бы они наблюдали «НЛО» не через стекло, а в открытое окно. Ведь стекло, как известно, поглощает ультрафиолетовые лучи, а то, что они наблюдали, судя по цвету, было именно ультрафиолетом. Причем таким мощным, что даже через стекло обожгло сетчатку у самых любопытных. Так что, можно сказать, повезло».

«Независимая газета» от 27.06.2005

И снова скажу: не обязательно это был ультрафиолет. В позднем СССР произошел случай, когда РЛС ПВО включили в то время, когда на станции находились люди – ремонтно-профилактическая бригада. Так вот, те, кто попал под ее луч, сразу ослепли, у них просто сварилась сетчатка глаз. Остальные получили изрядную дозу облучения.

Вы, разумеется, можете сказать, что газетный рассказ про классическое НЛО не имеет никакого отношения к обсуждаемой проблеме: таких мощных, длительных и огромных шаровых молний не бывает. Уверены? Хм…

А что такое шаровая молния? И как, не понимая ее природы, мы можем быть уверены в ее масштабе?