Текст книги "Расследование загадок науки. Сто лет тому вперёд"

Глава 2
«В глыбе черного стекла с дырочками звезд»

Это случилось тогда, когда ваш покорный слуга перешел на четвертый курс института, то есть почти сорок лет назад. Я старательно учился, осваивая физику металлов, спокойно делал лабораторные и курсовые работы, даже не догадываясь о том, что примерно через пятилетку познакомлюсь с человеком, которого данная история коснулась почти непосредственно – произошедшее смертельно аукнулось в его близком кругу. И что я буду сотрудничать с той газетой, которая поведала о случившемся, правда, поведала только через полгода после произошедшего и далеко не полностью. Но даже обнародованный наполовину этот случай вызвал тогда шум на весь мир. А теперь о нем почти никто и не помнит. Что ж, пришла пора вспомнить…

Причем, я уверен, стоит мне только начать, как люди старше пятидесяти хлопнут себя по лбу: да, точно, было такое! А люди помладше не вспомнят ничего, они были слишком малы тогда.

В общем, переносимся мысленно в холодный январь 1985 года. Именно тогда газета «Труд» опубликовала совершенно необычную для советской прессы заметку. До апрельского пленума ЦК КПСС, провозгласившего курс на Перестройку, Гласность и Ускорение, было еще долгих три месяца. То есть появление этой странной публикации нельзя было объяснить свежим весенним дыханием перестройки – кругом стояла лютая зима в политическом и погодном смыслах.

Но все-же нечто такое витало над страной после «гонки на лафетах», и какой-то общий намек на грядущее тектоническое движение окружающих льдов был незримо разлит в воздухе. Это было некое ощущение «предперестройки». А та заметка воспринялась народом как первый сполох будущих перемен. Первопроходцам всегда трудно! И по-этому ничуть не удивительно, что первая официальная советская статья про НЛО была сразу признана партийными органами вредной и политически ошибочной.

Много чего мне бывает вспомнить сложно за давностью лет. Бо2льшую часть названий сотен моих собственных заметок и статей я сейчас даже не вспомню. А вот ту, чужую, помню – она называлась «Ровно в 4.10…». Легендарная заметка, потрясшая СССР! И потрясшая редакцию «Труда»: все, кто имел отношение к подготовке материала, получили строгие взыскания по служебной линии – автор заметки Вострухин, редактор отдела науки, дежурный редактор, главный редактор… Поскольку официально «Труд» был профсоюзной газетой, на экстренное заседание собрался секретариат ВЦСПС, который вынес отдельное постановление о том, чтобы признать «факт публикации статьи «Ровно в 4.10…» в газете «Труд» специального корреспондента В. Вострухина ошибочным и вредным».

Это лучший знак качества!

И кстати, экипаж лайнера, про который рассказывалось в заметке, был полностью расформирован, летчиков и штурмана таскали на допросы в КГБ, но летать, слава богу, не запретили. И то хлеб…

Небольшую заметку прочла вся страна. Уже к обеду весь двадцатимиллионный тираж газеты размели. Номер этой газеты украли из всех районных библиотек!

Заметка рассказывала о том, как экипаж советского самолета встретил в небе под Минском нечто необычное – странное светящееся зеленым облако, которое сопровождало самолет, было размером примерно с Псковское озеро, и из него исходили лучи в разные стороны. Высота объекта была примерно 30–40 км, но его лучи, освещающие землю, были настолько яркими, что и пилоты, и пассажиры видели на освещаемой земле строения, дороги, реку…

Забегая вперед, скажу, что поскольку небесное диво затронуло не только самолет, но наблюдалось и с земли, потом в комиссию по аномальным явлениям (АЯ) пришло от людей более 12 тысяч писем.

Пожалуй, приведу легендарную заметку целиком, чтобы в этой книге она осталась памятником самой себе и эпохе:

«Рейс 8352 Тбилиси – Ростов – Таллинн на самолете «Ту-134А» выполнял экипаж Эстонского управления Министерства гражданской авиации СССР. Командир воздушного судна – Игорь Алексеевич Черкашин. Окончил Бугурусланское летное училище, налетал 7000 часов. Пилот 1-го класса.

Второй пилот – Геннадий Иванович Лазурин. Окончил Сасовское летное училище и ордена Ленина Академию гражданской авиации, налетал 4500 часов. Пилот 2-го класса.

Штурман – Егор Михайлович Огнев, окончил ордена Ленина Академию гражданской авиации, налетал 3500 часов. Штурман 2-го класса.

Бортмеханик – Геннадий Михайлович Козлов, налетал 12 500 часов. Бортмеханик 1-го класса.

В четыре десять утра до Минска оставалось сто двадцать километров. Самолет не летел – стоял в центре Вселенной. Ни шороха в наушниках. Они, как нарочно, были одни в прозрачном воздухе, в глыбе черного стекла с дырочками звезд.

Окидывая взглядом свою часть неба, второй пилот заметил справа сверху немигающую крупную звезду. Да не звезду – желтое пятнышко с пятак размером, вытянутое по краям. «Мало ли, – спокойно сказал он сам себе, – рефракция света в атмосфере или еще что…» Из пятнышка возник тонкий-тонкий луч света и отвесно упал вниз, до самой земли. Тогда пилот толкнул локтем механика:

– Смотри, Михалыч, что…

Едва глянув за борт, механик произнес:

– Командир, надо доложить на землю.

А луч света вдруг раскрылся, превращаясь в яркий световой конус. С этого момента происходящее справа по борту видели все. Возник второй конус, шире, но бледнее первого. Затем третий – широкий и совсем светлый.

– Подожди, – пожал плечами командир, – что докладывать-то? Надо посмотреть, что дальше будет. И вообще – что бы это могло быть?

Кто-кто, а пилоты понимают, что расстояние на глазок не определишь. Тем не менее, у всех четверых возникло одинаковое ощущение – неизвестный объект висит над землей километров в сорока-пятидесяти. Второй пилот принялся на скорую руку набрасывать рисунок необычного явления. Невероятно, но на земле, освещенной конусообразным лучом, было все отчетливо видно – дома, дороги. Какой же мощности должен быть этот «прожектор»?

Луч «прожектора» поднялся с земли и уставился в самолет.

Теперь они видели ослепительную белую точку, окруженную концентрическими цветными кругами. Командир все еще колебался: докладывать о происходящем или нет? Но тут произошло нечто такое, что положило конец сомнениям. Белая точка вспыхнула, и на ее месте возникло зеленое облако.

– Включил двигатели и удирает, – сказал второй пилот, невольно переводя явление в плоскость привычной жизни авиатора.

А командиру показалось, что объект с огромной скоростью стал приближаться, пересекая курс самолета под острым углом. Короче говоря, бросился наперерез.

Черкашин крикнул штурману:

– Передавай на землю!

Но – странное совпадение – после первых же слов Огнева объект остановился. Перестал приближаться, показалось командиру. Перестал удаляться – решил второй пилот.

Минский воздушный диспетчер принял сообщение экипажа к сведению и вежливо сказал, что сам он, к сожалению, ничего не видит – ни на экране обзорного локатора, ни в небе.

– Ну вот, – обиделся Лазурин, – скажут, мы ненормальные.

А зеленое облако вдруг упало вниз, проскочив высоту, на которой шел самолет. Затем так же вертикально поднялось вверх. Метнулось вправо-влево. Еще раз вниз-вверх. И, наконец, зафиксировалось точно напротив самолета. Оно летело за ним как привязанное – на высоте десять тысяч метров со скоростью 800 километров в час.

– Почетный эскорт, – пробормотал Черкашин, – какая честь для нас…

Внутри облака «заиграли» огоньки – они вспыхивали и гасли, будто гирлянда на новогодней елке. Затем по горизонтали поползли огненные зигзаги. Штурман добросовестно сообщал обо всем на землю.

В ответ послышался возбужденный голос воздушного диспетчера:

– Наблюдаю сполохи на горизонте. Где вы видите ваше облако?

Штурман ответил.

– Совпадает, – сказал диспетчер.

Облако продолжало меняться. Из него вырос «хвост», похожий на смерч – широкий вверху, тонкий у земли. Получалась «запятая». Затем хвост стал подниматься «в горизонт», а облако из эллиптического превратилось в четырехугольное.

– Посмотрите, – сказал второй пилот, – он нас передразнивает.

Действительно, теперь их эскортировал остроносый «облачный самолет» – без крыльев, со скошенным хвостом. Он светился желтым и зеленым светом. Там, где у настоящего самолета расположено сопло, чувствовалось плотное ядро.

В кабину вошла бортпроводница.

– Пассажиры интересуются, что это у нас сбоку летит.

Черкашин вздохнул:

– Скажи – облако такое. Желтое – городские огни пробиваются снизу. Зеленое… скажи – полярное сияние.

В это время в зону управления минского диспетчера вошел еще один настоящий самолет. «Ту-134» из Ленинграда летел навстречу таллиннскому экипажу. Между двумя лайнерами было километров сто. С такого расстояния огромный облачный самолет нельзя было не заметить. Однако на вопрос Черкашина командир встречного «Ту» ответил, что он… ничего не наблюдает. Диспетчер Минска, который теперь хорошо видел облачный самолет, выдал ленинградскому экипажу координаты, направление, в котором они должны были обнаружить необычное явление. Но те словно ослепли. И только километров за пятнадцать до встречи прозрели. В точности описали облачный самолет.

Много позже экипаж Черкашина, пытаясь объяснить себе увиденное, предположит, что свет от объекта был поляризованным, то есть распространялся не во всех направлениях.

В связке с облачным самолетом они прошли Ригу, Вильнюс – воздушные диспетчеры этих городов последовательно фиксировали странный тандем. Пролетая Чудское и Псковское озера, экипаж Черкашина смог оценить размеры облачного самолета.

Два этих озера, продолговатые по форме, разделены небольшой перемычкой суши. «Ту-134» двигался в ста двадцати километрах слева от них. А облачный самолет – справа, ближе к Тарту. Из того места, где, казалось, угадывается плотное ядро, вновь возник луч. Светлое пятно упало на облака, поползло по земле. Объект невольно дал свои координаты. Теперь можно было прикинуть, что сам он по длине равнялся Псковскому озеру.

Полет продолжался совместно до самого Таллина.

А после посадки свой, таллиннский воздушный диспетчер, сообщил экипажу любопытные подробности. На экране обзорной РЛС таллиннского аэропорта «Ту-134А» был виден не один. Вслед за его световой меткой по экрану ползли еще две, хотя в воздухе не было больше ни одного самолета. Вдобавок, эти две метки были видны постоянно, как и положено. А светлое пятнышко «Ту» то пропадало, то появлялось вновь. «Я бы понял, – сказал диспетчер, – если бы вы «мигали» на экране посадочного локатора. Но на обзорном такого не бывает, не может быть».

В. Вострухин (Спец. корр. «Труда»)

Прокомментировать материал нашего специального корреспондента мы попросили заместителя председателя Комиссии по АЯ при ВСНТО, члена-корреспондента АН СССР Н.А. Желтухина:

– Комиссия ведет планомерное изучение случаев наблюдения НЛО над территорией Советского Союза. Материала уже довольно много, есть над чем работать. Однако, приходится это отметить с сожалением, все описания, которыми мы располагаем, в той или иной мере страдают односторонностью, отрывочностью.

Наблюдение, сделанное таллиннским экипажем, исследовала эстонская секция нашей комиссии (И. Волке, Э. Парве и другие). Случай действительно интересный, хотя похожие на него нам известны. То, что объект мгновенно изменял направление движения на противоположное, с огромной высоты доставал землю световым лучом необычайной мощности, – безусловно, аномально.

Однако, определяя природу явления, комиссия прежде всего руководствуется признаком локальности. То есть если явление локально, ограничено в пространстве, оно может претендовать на аномальность. А размеры объекта, каким его видели летчики, невольно настораживали. Уж очень он был велик. Естественно было предположить, что где-то далеко, за многие тысячи километров происходит глобальный атмосферный или геофизический процесс уже известного науке типа. А летчикам лишь показалось, что он где-то близко – типичный, так сказать, обман зрения.

Но это объяснение в итоге оказалось несостоятельным. Ведь летчикам удалось определить расстояние до объекта. Вывод поэтому можно сделать единственный: таллинский экипаж имел дело с тем, что мы называем НЛО. Особенно ценно то, что теперь мы имеем последовательную и подробную картину трансформации неотождествленного летающего объекта, ее дают словесные описания и рисунки Г. Лазурина.

Мы еще раз обращаемся к читателям «Труда» с просьбой обо всех подобных наблюдениях сообщать по адресу: 101000, Москва, Главпочтамт, абонементный ящик 764, Комиссия по АЯ».

«Труд» от 30.01.1985

Те, кто жил тогда и был в сознательном возрасте, не могут не вспомнить этой истории – про нее говорила вся страна, а зарубежные газеты перепечатывали заметку в «Труде». Ох, и шум стоял! На весь мир!

(Для справки: история, описанная в «Труде», случилась 7 сентября 1984 года, но сама заметка вышла 30 января 1985 года. И газета ни словечком не обмолвилась в ней о настоящей дате происшествия.)

А рассказываю я вам эту, в общем-то известную, хотя и хорошо забытую историю, потому что был знаком с одним необычным и непростым человеком (и сейчас еще знаком, на момент написания книги он жив, хотя и не совсем здоров в силу очень пожилого возраста). Зовут его Борис Аполлонович Шуринов. Он, извиняюсь за выражение, уфолог. И, как я сказал, человек сложный. Шуринов умудрился поссориться почти со всеми, кого знал, включая меня. Причем на меня у него была аж смертельная обида (как мне тогда показалось). Сейчас-то мы, вроде, помирились, ибо прошли долгие годы, а тогда я даже не понял, почему после пятнадцати лет нежной дружбы старик вдруг воспылал ко мне неожиданной нелюбовью. Наверное, я какое-то неправильное слово употребил ненароком…

В общем, чем хорош Шуринов? Да тем же, чем и плох! Наши достоинства – продолжение наших недостатков. Шуринов – педант. Поэтому в своей уфологии он разоблачил массу фальшивок и не терпел ни малейших неточностей. Его любимый рефрен: «Есть документ – разговариваем. Нет документа – разговаривать не о чем». Вот на этой почве он и разосрался почти со всем уфологическим сообществом. Зато его факты всегда проверены и подтверждены документами.

Когда-то в молодости Шуринов относился к «тарелочкам» со скепсисом. Но потом Савл стал Павлом. Он уверовал! Ибо ему явились факты в виде документов разного рода, которые педанты весьма ценят. Причем, поскольку Шуринов полиглот и был выездным, он читал документы про «тарелочки» за границей на разных языках, хотя это уже совсем другая история, а мы возвращаемся к нашей…

Какой же ниточкой Шуринов оказался лично связан с описанным в газете летным происшествием? Дело в том, что в этой истории был еще один самолет, который летел встречным курсом. И вторым пилотом этого встречного пассажирского «Ту-134» был друг и одноклассник нашего Шуринова. Он много чего Шуринову рассказал. В частности, о том, что КВС этого встречного самолета вскоре умер. И умер не просто так, а как раз из-за последствий встречи с НЛО. Советская пресса этого не сообщала, но командир «Ту-134» по приказу диспетчера изменил курс и «пошел на грозу», то есть полетел навстречу загадочному облаку.

Насколько сегодня можно судить, это была личная инициатива минского диспетчера. Именно он велел командиру второго борта отклониться от маршрута, повернуть штурвал в сторону загадочного облака с лучами и лететь на сближение до дальнейшего приказа. Самолет при этом был полон пассажиров…

Это был тот самый «Ту-134» из Ленинграда», о котором мельком упоминал в своей заметке репортер Вострухин. Тот самый «Ту-134», где на месте второго пилота сидел однокашник Бориса Шуринова, которого звали Юрий Кабачников. Этот самолет летел из Ленинграда домой в Тбилиси, ибо был приписан к Грузинскому авиаотряду.

Юрий Кабачников потом рассказывал другу детства (Шуринову), что произошло после того, как, повинуясь приказу диспетчера, «Ту-134» лег на крыло, довернул и пошел прямо на объект. Выходивший из светящегося облака и упиравшийся конусом в землю луч вдруг собрался из конуса в тонкую линию, начал подниматься и просветил летящий «Ту-134». Он мазнул прямо по кабине через лобовое остекление, пройдя по пилотам. Кабачников успел инстинктивно закрыться рукой, но ту долю секунды, пока луч скользил по его телу, он ощутил, как очень неприятное чувство выворачивания наизнанку.

А за полсекунды до этого происходит следующее…

Еще не успев заслонить лицо и голову рукой, повернувший голову Кабачников увидел, как нестерпимо яркое светящееся пятно голубоватого цвета с фиолетовой искринкой размером с тарелку прошло по белой рубахе сидящего в своем кресле КВС ниже солнечного сплетения, затем мазануло по самому Кабачникову (уже загородившемуся рукой) и ушло дальше, выскочив за пределы кабины.

Фамилия КВС была Гоциридзе. Это единственный человек на Земле, который документально пострадал и погиб от воздействия НЛО: через год после происшествия Гоциридзе умер от рака. Причиной поражения было сильнейшее электромагнитное воздействие небывалой мощности в световом и, возможно, ультрафиолетовом диапазонах. Оно убило Гоциридзе и оставило в организме Кабачникова аномальные следы, зафиксированные потом на комиссии (медицинское заключение приведу ниже).

Но прежде, чем продолжить речь о печальной судьбе тбилисского экипажа «Ту-134» (по причине ее трагичности советская печать даже не упоминала фамилий членов экипажа второго лайнера), завершим все же рассказ о судьбе экипажа первого самолета, о котором и велся рассказ в заметке «Ровно в 4.10…».

Командир воздушного судна Игорь Черкашин стал в независимой Эстонии шеф-пилотом в таллинской компании «Панавиатик». Штурман Юрий Огнев занялся риэлторским бизнесом. Второй пилот Геннадий Лазурин (который, кстати говоря, даже зарисовал НЛО в блокноте) организовал проф-союз пилотов, долгое время летал, потом занялся бизнесом.

Как видите, для «эстонцев» та история кончилась благополучно. В отличие от «тбилисцев»! И, кстати, печальная судьба коллег из Тбилисского авиаотряда от «эстонцев» не укрылась, мир авиации тесен… Через месяц Гоциридзе был поставлен диагноз «множественная миелома».

Уже знакомая нам Марина Попович – советский военный летчик-испытатель и жена космонавта Поповича, – пользуясь своим авторитетом долго пристраивала облученный тбилисский экипаж по врачам: «После происшествия в воздухе на мою долю выпали большие хлопоты, связанные с госпитализацией сначала командира грузинского экипажа В. Гоциридзе, а потом и второго пилота Ю. Кабачникова. Я тогда только поняла, что медицина – это не только врачи, но и администраторы советского здравоохранения, которых нисколько не волнуют людские трагедии, они беспокоятся не о здоровье граждан, а только об ответственности, о своем благополучии и боязни расписаться в своей некомпетентности».

За что же боялись расписаться советские врачи? Да уж больно странные изменения в организмах наблюдались у Гоциридзе и Кабачникова!

Однако, нашлись все-таки честные врачи, которые бумагу подписали! Читаем результирующее заключение по Кабачникову:

«Министерство здравоохранения Грузинской ССР

Научно-исследовательский институт экспериментальной и клинической терапии

г. Тбилиси-59, Дигомский массив, ул. Люблинская, 4

№ 704/2 23 июня 1986 г.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Кабачников Ю.И. 1938 г. рождения 7/IX-1984 г. выполнял рейс № 7084 по маршруту Ленинград – Борисполь – Батуми – Тбилиси в качестве второго пилота. Рядом с ним находился командир воздушного судна Гоциридзе В.В. В районе минской воздушной зоны самолет встретил НЕОПОЗНАННЫЙ ЛЕТАЮЩИЙ ОБЪЕКТ. При нахождении самолета в пределах 35 км от НЛО самолет подвергся облучению. В результате облучения Кабачников Ю.И. получил повреждение области головы и сердца, а Гоциридзе В.В. – в области селезенки. 18 октября 1985 г. Гоциридзе был поставлен диагноз множественной миеломы, в результате которой и гангрены наступила смерть в ноябре 1985 г.

Кабачников Ю.И. был обследован Киевской врачебно-летной экспертной комиссией, затем – Центральной врачебно-летной экспертной комиссией Министерства гражданской авиации СССР, а в 1986 г. Радиоиммунологическим центром МЗ ГССР и в Институте клинической и экспериментальной кардиологии им. Ю. Цинамдзгвришвили Министерства здравоохранения Грузинской ССР. ВЛЭК установила диагноз миокардиодистрофии и признала Ю.И. Кабачникова негодным к летной работе. При стационарном обследовании в НИИ кардиологии с применением радиобиологических, биохимических, электрокардиографических и электроэнцефалографических методов исследования был установлен диагноз ишемической болезни сердца.

Следует обратить внимание на отмеченную электрическую альтернацию мышцы сердца неизвестной этиологии, а также на электрическую альтернацию электроэнцефалограммы. Кроме того, имеются признаки прямого поражения мышцы сердца в виде явлений хронической коронарной недостаточности и расстройства ритма сердца.

Отсюда следует заключить, что Кабачников Ю. И. подвергся лучевому электромагнитному воздействию неизвестной физической характеристики. Судя по данным ЭКГ и ЭЭГ, воздействие пришлось относительно узким лучом от областей лобных долей мозга до сердца. Воздействие носило локальный характер и вызвало повреждение ткани мозга и мышцы сердца. Прямое повреждение мышцы сердца привело к развитию кардиомиопатии с явлениями хронической коронарной недостаточности неартеросклеротического характера.

Повреждение ткани мозга и сердца не прекращается уже в течение полутора лет, о чем говорит стойкая электрическая альтерация мышцы сердца и мозга.

Итак, Кабачников Ю.И. получил травму в виде уникального повреждения мышцы сердца и мозга при исполнении служебных обязанностей.

Выявленные отклонения в мышце сердца и на электроэнцефалограмме являются уникальными, так как в практике медицины они не описаны ввиду необычности и неповторимости ситуации, в которой было нанесено повреждение пилоту Кабачникову Ю.И. Кардиомиопатия и хроническая ишемическая болезнь сердца у Кабачникова Ю.И. может быть квалифицирована как производственная травма, полученная в результате облучения при исполнении служебных обязанностей.

Подпись: Зав. отделением патофизиологии НИИ экспериментальной и клинической терапии Министерства здравоохранения Грузинской ССР, доктор медицинских наук, профессор К.И. ЦИНЦАДЗЕ»

Ну как вам заключение? Я был впечатлен, честно говоря, когда впервые его прочел…

Ниже я приведу объяснительную записку самого Кабачникова (копия хранится в личном архиве Шуринова), в которой выделю пару примечательных деталей:

«Объяснительная записка.

Докладываю, что 7 сентября 1984 г. экипаж с-та «Ту-134А» N 65798 347 л/о ТОАО ГУГА в составе: КВС – Гоциридзе В.В., второй пилот – Кабачников Ю.И., штурман – Томашвили И.Д., б/механик – Гвенетадзе М.Ш. выполнял рейс 7084 по маршруту Ленинград – Борисполь – Батуми– Тбилиси. Взлет в а/п Ленинград был произведен в 04 ч. 01 м. Полет выполнялся на заданном эшелоне Н = 10 100 м. Эта высота была занята в 04 ч. 28 м. На данной высоте полета и выше облачность отсутствовала. Ниже полета, на высоте около 8000 м (глазомерно), был тонкий слой просвечивающей облачности мощностью до 7–8 баллов. Ветер на Н_пол.= 250–270° со скоростью до 10 км/час. Полет происходил спокойно, болтанка отсутствовала. В 04 ч. 49 м. с-т на Н_зад вошел в зону УВД Минского РЦ.

После входа в зону УВД Минского РЦ и установлении контрольной связи с диспетчером «Минск-Контроль» при прослушивании эфира я определил, что кроме нашего борта на связи с «Минск-Контролем» находится другой (встречный) «Ту-134», следующий на Н_эш = 10 600 м. При прослушивании радиопереговоров этого борта с диспетчером «Минск-Контроль» я понял, что встречный борт справа от себя наблюдает светящийся объект, находящийся выше Нпол этого самолета.

Диспетчер УВД обратился к нам: «65798, Минск-Контроль, посмотрите левее и вверх. Наблюдаете ли что-нибудь?» Я ответил, что ничего не наблюдаю. Однако через 1–2 минуты полета в указанном диспетчером направлении обнаружил светящийся объект ярко-зеленого цвета. Курс следования нашего самолета в это время был равен 108°. Наблюдаемый объект находился левее линии полета примерно на 20° и выше линии полета на 15–20°. Объект имел в этот момент сигарообразную форму, и от него отходило три ярких луча света. Цветовая интенсивность и форма лучей была различной, но все лучи были голубовато-белого цвета и воспринимались мной, как свет ярких кварцевых ламп очень большой мощности излучения. Одновременно вверх от объекта отходило еще два расширяющихся световых луча меньшей интенсивности, но более насыщенных в цветовом отношении и имеющих фиолетовый оттенок. Объект в это время двигался с северо-востока на юго-запад, не меняя высоты полета.

Я взял в руку карандаш, вытянул руку и попытался определить угловую величину объекта. В это время угловые размеры объекта были равны полутора длинам карандаша, а высота объекта в самой его широкой (средней) части несколько больше ширины указательного пальца (при вытянутой руке).

По указанию диспетчера УВД: «65798, Минск-Контроль, отверните влево 20°. Пройдите этим курсом в сторону объекта до команды» экипаж выполнил указание диспетчера, и самолет пошел на сближение с объектом. Через 2–3 минуты объект резко развернулся влево и остановился. Передний луч объекта (самый яркий) сфокусировался (т. е. максимально сжался), направился в сторону нашего самолета, а затем осветил наш самолет кратковременно очень ярким светом. После этого данный луч опустился резко и занял опять вертикальное положение, расширился (угол раскрытия до 10–15°) и заново сфокусировался (сузился) с большой скоростью. Затем этот луч быстро и равномерно вычертил на земной поверхности контур прямоугольника, после чего резкими зигзагообразными движениями осветил последовательно всю площадь этого прямоугольника. В то время, когда этот луч имел расширяющуюся книзу форму, на слое облачности было хорошо видно его яркое светящееся пятно круглой формы.

Наш самолет находился несколько севернее населенного пункта Плешаницы – в 70 км от Минска. Участок поверхности земли, освещенный объектом, находился от нашего самолета на удалении 25–35 км, около г. Борисова, а площадь прямоугольника была около 10 × 15 км. Затем объект резко снизился и занял высоту, несколько меньшую высоты полета нашего самолета, одновременно удаляясь опять на северо-восток. Наш самолет по указанию диспетчера УВД был развернут на расчетный курс. По очередной связи с диспетчером УВД была дана рекомендация о необходимости связаться с ЦДС МГА и сообщить о наблюдаемом объекте. Диспетчер сказал, что соответствующие заинтересованные органы оповещены и находятся в курсе дела…

В момент времени около 5.00 объект опять резко развернулся влево. При этом было достаточно отчетливо видно, что по боковой «поверхности» объекта перемещаются огни различного цвета, причем последовательность смены цвета не соответствовала последовательности смены цвета в обычном спектре видимого света. В это время объект имел форму, близкую к форме и пропорциям фюзеляжа самолета ТУ, с несколько удлиненным по высоте «килем-рулем поворота». Затем объект неоднократно резко изменял высоту. В момент расхождения со встречным «Ту-134» (следовавшим на Н = 10 600 м) наблюдаемый объект находился на этой же высоте и, пока нам не удавалось наблюдать его, следовал параллельно со встречным бортом и находился несколько правее этого самолета. Объект наблюдали до 05 ч. 10 мин.

P.S. Данная записка написана мною собственноручно на основании личных наблюдений (по памяти) 18.02.1985 года.

Кабачников [подпись]».

Рисунок Кабачникова. Так выглядел объект.

Цит. по: Хазанович К.К. Псевдоуфологическая история, которая потрясла мир // Сайт авиационной истории. URL: http://aviahistory.ucoz.ru/PAGE/ufo.html

Рисунок Лазурина. Поминутное воспроизведение событий.

Цит. по: Хазанович К.К. Псевдоуфологическая история, которая потрясла мир // Сайт авиационной истории. URL: http://aviahistory.ucoz.ru/PAGE/ufo.html

Как ясно из описания и рисунка Лазурина, наблюдалось грандиозное атмосферное явление, видимое за десятки километров, размером с Псковское озеро, и оно представляло собой некий атмосферный вихрь. Напомню часть описания:

«Облако продолжало меняться. Из него вырос «хвост», похожий на смерч – широкий сверху, тонкий у земли. Получилась «запятая». Затем «хвост» стал подниматься к горизонту, а облако из эллиптического превратилось в четырех-угольное. Теперь их эскортировал остроносый «облачный самолет» – без крыльев, со скошенным хвостом. Он светился желтыми и зелеными огнями. Там, где у настоящего самолета расположено сопло, у эскортирующего было плотное ядро».

Итак, подведем итоги.

Эстонский экипаж отделался легко, обойдясь без повреждений. А вот тбилисскому экипажу не повезло. Гоциридзе, как вы знаете, умер, Кабачников остался инвалидом. Стюардесса Орлова С.А., заглянувшая в кабину сразу после инцидента, тоже получила свое – у нее резко село зрение, она стала плохо видеть при освещении лампами дневного света, а на сами лампы ей смотреть было больно. Но это еще куда ни шло!

Через два года после случившегося она забеременела, и на 5-м месяце беременности у Орловой начался сильнейший дерматит – высыпания по всему телу, а вокруг пупка образовалась ужасная корка, которая через трещинки сочилась вязким гноем с сильным неприятным запахом. К девятому месяцу беременности руки покрылись волдырями, а перед самыми схватками подскочило давление. Как ни странно, роды прошли легко, но тело после них опухло настолько, что бедолага едва помещалась на кровати, волдыри на руках тоже никак не проходили. Температура поднялась до 40 градусов. Правда, температура продержалась всего три дня, а вот волдыри и корка сошли через три месяца, оставив после себя на кожи следы, похожие на легкие шрамы… Зная историю пациентки, врачи предположили лучевой дерматит.

Странно, что при таком уровне электромагнитного облучения вся аппаратура обоих самолетов работала без сбоев, за исключением магнитофона, пишущего разговоры экипажа. Магнитофонная запись получилась нечеткой, чего на борту не наблюдалось ни до, ни после странного инцидента.

Еще более странно, что бортмеханик тбилисского самолета, где был «выбит» практически весь экипаж – Мурман Гвенетадзе – оказался единственным членом команды, кто никак не пострадал от облучения. Он долгое время продолжал летать и, насколько мне известно, на здоровье не жаловался. Вот такая история…

Но…

Но это еще не вся история. После выхода заметки в «Труде» от добрых совграждан пришли тысячи бумажных писем. Дата происшествия в публикации названа не была, как вы помните, но авторам публикации и людям, изучавшим впоследствии феномен, она была известна! И потому они легко отделили по этой известной им дате те письма из тысяч, которые касались именно данного происшествия (напомню, описанные в январе 1985 года в заметке «Труда» события происходили на самом деле 7 сентября 1984 года).