Текст книги "Великие охотники и рыболовы"

Леонид Сабанеев: Родоначальник охотничьего печатного слова

Есть признанные авторитеты в различных областях знаний. Авторитеты вне времени и эпохи. Есть политические авторитеты, случаются авторитеты в сфере кулинарии. Или мореходстве. А есть и авторитеты – непререкаемые и абсолютные – в области охоты, рыбной ловли и собаководства.

Таким непререкаемым авторитетом своего (да и нашего тоже) времени был Леонид Павлович Сабанеев. Русский дворянин, зоолог, кинолог, естествоиспытатель, писатель, публицист, издатель, популяризатор бережного отношения к окружающей среде.

Леонид родился в 1844 году в Ярославле в семье офицера Русской Императорской армии, инженер-полковника Павла Николаевича Сабанеева. Детство мальчика прошло в сельской местности – недалеко от села Высокое, что в Ярославской губернии, находилось родовое поместье Сабанеевых с красивым названием Заветное.

Он много времени проводил с деревенскими мальчишками на реке и в лесу, удил рыбу, ставил силки на птиц и лесных зверей – так было принято развлекаться в среде деревенских мальчишек, Леня от них не отставал. Опыт общения с этими мальчишками научил Леонида «простым манерам» и народной деликатности. Он накрепко усвоил, что «задаваться» нехорошо, «жадничать» тоже не стоит, а «фискалить» совершенно неприемлемо. Доброта, искренность и простота, привитые Леониду с детства, стали главными проводниками его жизни.

Впрочем, и гены тоже в большой степени проявились в мальчике. Не только его отец, но и дед по отцу были весьма известными в России охотниками и рыболовами. Вообще все Сабанеевы, какой бы род деятельности ни выбирали в качестве основного, всегда были в полной мере естествоиспытателями. И его сын – Леонид Леонидович, музыковед и композитор – писал работы на зоологические темы, и его брат-химик (Александр Павлович, профессор) после смерти Леонида Павловича взялся за редактирование журнала о природе и охоте, так как тема ему была знакома и понятна.

Очень повезло Леониду и с домашним учителем – Андреем Станиславовичем Петровским. Это был не «натасчик», а настоящий наставник, с которым мальчик провел множество часов на экскурсиях в лесу и поле. Наставник научил его естественно-научным азам – собирать биологические коллекции, наблюдать за зверями, птицами и жителями водоемов.

Затем беззаботная деревенская жизнь закончилась. Мальчик пошел учиться сначала в Ярославский кадетский корпус, затем его перевели во 2-й кадетский корпус Санкт-Петербурга.

Обучение в кадетском корпусе – военном учебном заведении – для мальчиков школьного возраста было обычным явлением в дворянской среде, даже если впоследствии молодой человек не собирался делать военную карьеру. Считалось, что уровень и качество подготовки кадетов гораздо выше, чем гимназистов. Кроме того, родители были уверены, что строгая военная дисциплина с элементами палочного воспитания пойдет мальчику только на пользу.

Впрочем, Леонид «кадетку» не окончил. Через пару лет он вернулся в Ярославль и поступил учиться в Демидовский лицей – высшее учебное заведение, «прародитель» Ярославского госуниверситета. Окончив его, Сабанеев стал вольнослушателем на естественном отделении физико-математического факультета Московского университета. Университетский курс он окончил в 25 лет, окончил блестяще, получив звание кандидата Московского университета по естественным наукам (было в те времена такое для тех, кто оканчивал университет с отличием, это звание при поступлении на государственную службу давало право на чин коллежского секретаря, что соответствовало армейскому штабс-капитану).

Молодому человеку очень повезло, что он был из обеспеченной семьи. Ему не приходилось метаться в поисках заработка, что выпадало в те времена на долю молодых ученых и студентов. У него была возможность уже в студенческие годы, а тем более после окончания университета полностью отдать себя исследовательской деятельности, результатом которой стало множество научных и научно-популярных публикаций. Среди них выделялись работы «Краткое наставление к собиранию и сохранению естественно-исторических коллекций», «Материалы для фауны Ярославской губернии», «Фауна Ярославской губернии», «Заметка о птицах Московской губернии».

Вскоре научное сообщество замечает юного исследователя. В 1868 году он избирается действительным членом Московского общества испытателей природы. Тут же ему доверяют руководство экспедицией по изучению флоры и фауны Среднего Урала.

Он полностью отдается этой работе. В экспедиции собираются не только многочисленные ботанические и зоологические коллекции, но и рассказы местных промысловиков о традиционных способах охоты и рыболовства. Леонид Павлович ведет подробные записи в полевых дневниках и делает многочисленные зарисовки снастей и приспособлений. Много времени уделяет он и практике – с удочкой и ружьем практически не расстается.

В следующем году, как только сходит снег, Сабанеев снова отправляется на Урал. Он буквально влюбляется в природу Урала, черпая в этих местах материалы для популярных статей и научных работ.

Нужно отметить, что природа наградила Леонида Павловича недюжинным литературным талантом. Даже его научные произведения читаются почти как беллетристика. Полистайте хотя бы его уральские работы. «О фауне позвоночных Среднего Урала» он написал в 1870 году. В следующем году – уже три: «Охота на козлов в Уральских горах», «Медвежий промысел на Урале» и «Очерки Каслинского Урала». Две работы – в 1872 году: «Звериный промысел в Уральских горах» и «Каталог птиц, зверей и гадов Среднего Урала». Уверяю вас, читатель, от очерка «Зауральские озера» вы просто не оторветесь.

Автор статей очень тонко чувствует природу и промысел. Ценность большинства его статей об охоте и рыбной ловле заключается в том, что первоисточником знаний автора был его собственный опыт и опыт его новых знакомых – уральских промысловиков и охотников-любителей.

Л. П. Сабанеев всегда сетовал на то, что в стране очень не хватает именно русской литературы об охоте и рыбалке. Те книги, что издавались на русском языке, в подавляющем большинстве случаев представляли собой переводные компиляции из различных источников, порой слишком древних или весьма спорных. России не хватало русских авторов, хорошо пишущих о русской охоте.

Книги по охоте, изданные в России в «досабанеевский» период, можно перечесть по пальцам одной руки. Были, конечно, тепло принятые публикой художественные произведения с описанием охотничьих приключений, написанные такими беллетристами, как И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой. Или – писателями, известными менее, такими, например, как А. А. Черкасов. Однако же книг, посвященных методике охоты, ее специфике, было наперечет.

Во-первых, следует назвать книгу, изданную в конце XVIII века, которая называлась «Современный егерь, стрелок и псовый охотник» (ее автор остался неизвестным). Увы, это была неважнецки составленная компиляция из немецких и французских источников, совершенно не адаптированная под российские реалии.

Во-вторых, в 1810 году в Москве выходит четырехтомник В. Левшина с модным тогда тяжеловесным названием: «Книга для охотников до звериной, птичьей и рыбной ловли, также до ружейной стрельбы». По мнению знатоков охоты из среды библиофилов, это издание отличалось академичностью и обстоятельностью, но в нем также чувствовались чужеродность и компилятивность.

Третья книга, достойная упоминания, автором которой был литератор и натуралист-любитель Сергей Тимофеевич Аксаков, называлась «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». Наш читатель о ней уже знает. Это был первый труд, изданный на русском материале. Но его было мало для огромной империи с разными климатическими зонами, народами и охотничьими традициями.

Общество ощущало настоящий голод как по охотничьей, так и по рыболовной литературе. Грех было этот голод не попытаться удовлетворить, да еще и заработать на этом. Начали появляться периодические издания, посвященные природоведческой тематике. Один за другим выходили в свет ежемесячный «Журнал коннозаводства и охоты» (1842–1864 гг.), еженедельная «Газета лесоводства и охоты» (1855–1859 гг.) и, в конце концов, издание, предназначенное только для охотников – ежемесячный «Журнал охоты» (1858–1860 гг. и 1862 г.).

Последнее издание выходило под редакцией охотника и литератора Георга Мина и было поддержано Аксаковым, который не смог издать собственный журнал из-за того, что слыл «неблагонадежным». В течение 1858 года Аксаков был деятельным сотрудником журнала, о чем Мин вспоминал с благодарностью «Я начал дело при благословении «Патриарха русской охоты», незабвенного Сергея Тимофеевича Аксакова, который принимал живейшее участие в предприятии, давая напутственные советы, на одре тяжкой болезни продиктовал несколько статей – может быть, последних из всего, чем русская литература ему обязана, – статей, исполненных неподдельного чувства честного охотника».

Разумеется, Леонид Павлович был в курсе всех этих «шевелений» на литературно-охотничью тему. Более того, он активно сотрудничал с изданиями, особенно с последним, довольно много в нем печатался. Однако он мечтал о своем собственном охотничьем журнале, где вести редакционную политику, разумеется, самую правильную (а кто бы так не думал), а также выбирать темы и авторов смог бы он сам.

В начале 70-х годов Л. Сабанеев в тандеме с профессором Сергеем Алексеевичем Усовым, который работал в Московском университете и редактировал университетский «Вестник естественных наук», стали издавать научно-популярные брошюры серии «Природа».

К изданию очень вовремя подключился меценат и охотник Н. А. Пастухов, который выделил определенные средства для издания книжек. В итоге получились сборники, публикующие не только научно-популярные материалы, но и художественные произведения российских авторов на темы природы, охоты и рыбной ловли.

В первом номере сборника «Природа» были опубликованы статьи по астрономии, рассказывалось о горных баранах. Любознательный читатель с интересом знакомился также с текстами по палеонтологии и очерками про африканскую фауну.

Во втором сборнике Сабанеев опубликовал свою статью о зауральских озерах, где рассказывает о местных рыбах и способах их ловли: «Вряд ли где в России можно встретить таких гигантов окуней, ершей, линей, щук, налимов и такую крупную плотву… В некоторых озерах окуни и караси достигают… более 8 фунтов веса, и «ерши-фунтовики» здесь не редкость».

Сборники «Природа» отличались весьма «мощным» авторским коллективом. В издании, кроме Л. Сабанеева и С. Усова, публиковались химик с мировым именем Д. И. Менделеев, не менее известный физик А. Г. Столетов, выдающийся русский физиолог и психолог И. В. Сеченов, всемирно известный химик А. М. Бутлеров и многие другие. Что объединяло этих людей? Любовь к естественным наукам, рыбной ловле или охоте.

Всего было издано 17 книжек. Следует отметить, что параллельно с этим изданием с 1874 года уже выходил сабанеевский «Журнал охоты». Его печатали под эгидой «Общества размножения охотничьих и промысловых животных». В нем также печатались известнейшие люди империи. Так, именно здесь появилась статья «Пятьдесят недостатков ружейного охотника и пятьдесят недостатков легавой собаки» пера И. С. Тургенева.

Вскоре два эти издания слились, образовав в результате журнал «Природа и охота», главным редактором которого стал Л. Сабанеев.

Стоит отметить, что Леонид Павлович, как сейчас сказали бы, «пользуясь служебным положением», постоянно лоббировал на страницах своего журнала нетерпимое отношение к волку. Он считал (как и сейчас считают многие ученые), что волк наносит огромнейший ущерб всей стране и его численность необходимо сокращать всеми доступными мерами.

Если обратиться к исследованиям современных биологов, мы увидим, что популяция волка увеличивается и уменьшается циклично, это зависит от множества факторов. На пике своего цикла он действительно становится огромной проблемой, а на минимуме нуждается в охране. В 70–80-х годах XIX века в России наблюдалась как раз максимальная по численности популяция волка.

Статьи о «волчьей проблеме» постоянно появлялись как в «Журнале охоты», так и в «Природе и охоте».

Сабанеева в Москве очень хорошо знали. Владимир Гиляровский подробно описывает в «Москве и москвичах», как стараниями Леонида Павловича был создан московский «Охотничий клуб», причем его устав был написан Сабанеевым всего за одну ночь. «Почти все московские охотники, люди со средствами, стали членами клуба, и он быстро вошел в моду», – пишет Гиляровский.

Охотничий клуб также поддержал издание нового журнала.

Журнал был предназначен в первую очередь для охотников, однако в нем постоянно публиковались материалы и о рыбной ловле.

В ноябрьском номере журнала за 1883 год был опубликован рассказ А. П. Чехова «Он понял». По признанию самого Антона Павловича, своей настоящей фамилией и именем он впервые подписался именно на страницах «Природы и охоты».

В 1888 году как приложение к журналу стала издаваться и еженедельная «Охотничья газета». Если журнал был предназначен для «основательных» публикаций и исследований, то газета стала оперативным источником информации и средством коммуникации с читателями.

Ихтиология как наука и рыбная ловля как увлечение были одними из любимых занятий Л. Сабанеева. И, разумеется, он не мог не отдать часть своего журнала под публикации на эти темы. По признанию современников, эти публикации были весьма серьезны и тянули не на журнальную статью, а на научные исследования.

Впрочем, этот ценный материал не затерялся, рассыпанный по разным номерам «Природы и охоты». Дополненный и «причесанный», он лег в основу фундаментального труда «Рыбы России. Жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб», который переиздается и в наши дни, так как до сих пор не потерял актуальность. Почему не потерял актуальность? Да потому, что, несмотря на то, что способы ловли и оснащение рыболова меняются, биология и жизнь рыб остается неизменной и будет таковой как минимум еще пару миллионов лет.

Особой популярностью в те годы пользовался «Охотничий календарь» Л. П. Сабанеева – сборник, также основанный на публикациях журнала «Природа и охота». И этот сборник стал классикой охотничьей литературы и переиздается в наши дни. Редкий охотник не имеет его в своем книжном шкафу.

Вообще, Леонид Павлович выступал со многими инициативами. Скажем, в 1878 году он организовал в Петербурге выставку собак и опубликовал обширный отчет о ней в апрельском и майском номерах журнала «Природа и охота».

Нельзя не сказать об огромном вкладе Л. П. Сабанеева в дело отечественного охотничьего собаководства. Он организовывал выставки, нередко и сам выступал на них в качестве эксперта. Много писал об охотничьих собаках.

Впрочем, современные кинологи довольно жестко критикуют публикации нашего героя на собачью тематику, и зачастую вполне справедливо. Тем не менее больше того, что сделал Леонид Павлович для охотничьего собаководства в конце века, не смог сделать более никто.

Большинство материалов об охотничьих собаках были изданы в 1896–1897 годах в «Природе и охоте», однако закончить этот масштабный труд Л. П. Сабанееву помешала скоропостижная кончина.

Леонид Павлович умер 25 марта 1898 года. Это произошло в Ялте. Диагностированный врачами сильнейший бронхит оказался запущенной чахоткой.

В некрологе его преемник и соучредитель «Природы и охоты» Николай Васильевич Туркин писал:

«Не стало кроткого, честного и чистого человека, не стало человека науки, обладавшего энциклопедическими познаниями, не стало охотника, любившего природу бескорыстно, чистою любовью!.. Звание редактора, литератора и ученого он нес достойно и честно, все богатство души отдавал делу, которому служил… Он работал так же вольно и радостно, как удил рыбу в Москве-реке, как наблюдал животный мир в лесах Урала».

Андрей Ширинский-Шихматов: Князь-медвежатник

Князь Андрей Александрович Ширинский-Шихматов родился 10 января 1868 года в очень известной семье, принадлежащей к старинному дворянскому роду, имеющему смоленско-татарское происхождение.

Его отец, Александр Прохорович Ширинский-Шихматов (1822–1884), был человеком весьма известным. И не только потому, что был богат и родовит. Много сил он отдал России, служа чиновником на высших государственных должностях. Одно время он был директором Третьей московской гимназии, затем – помощником попечителя Виленского учебного округа. Был он и сенатором, служившим по министерству народного просвещения, а также товарищем (заместителем) министра народного просвещения. Человек разносторонний, он был еще и стопроцентным натуралистом, так как все свое свободное время отдавал природе и охоте. Уж, наверное, не случайно его избрали президентом Императорского Московского общества испытателей природы.

Мать Андрея – Екатерина Павловна (в девичестве Березнякова) – естественно, также принадлежала к заслуженному и старинному дворянскому роду и личностью, конечно же, была неординарной.

Юношей Андрей получил прекрасное образование в Императорском училище правоведения. Ему пророчествовали карьеру государственного чиновника высшего уровня, ожидая, что он пойдет по дорожке, проторенной всей мужской частью его семьи, и в этом не ошиблись. Юноша отучился хорошо и в 1892 году поступил на службу в министерство внутренних дел.

Однако мы сейчас увлечемся описанием блестящей карьеры этого незаурядного человека и совсем забудем про охоту. Между тем князь Андрей Александрович Ширинский-Шихматов был страстным охотником и очень образованным натуралистом, обладавшим поистине огромными знаниями в области не только охоты, но и вообще природы и биологии. Как бы сказали сегодня, у него был экологический склад мышления.

Он принимал участие в охотах практически везде, куда его забрасывала судьба государственного мужа. А за кучей самых сложных и не требующих отлагательства государственных дел его сил хватило, чтобы, кроме всего прочего, заявить о себе как о грамотном эксперте по собаководству, охотничьем писателе и даже изобретателе оружия и боеприпасов. Кроме того, он зарекомендовал себя как известный коллекционер и глубокий знаток церковной атрибутики и истории.

Еще будучи студентом училища, он во время каникул предпринял множество охотничьих поездок, по большей части – в Сибирь, где принимал участие в охоте на медведей. Это вообще была его любимейшая охота до конца жизни.

Один маленький нюанс: на медведя он предпочитал ходить не с огнестрельным оружием, а по старинке – с рогатиной и парой лаек. Чуть позже он всерьез «западет» на этих собак и станет классификатором пород и самым первым экспертом «собак Русского Севера» или «северных остроушек» – тогда их еще никто лайками не называл.

В 1890-х годах он предпринял длительную инспекционную поездку по отдаленным губерниям России, где, наряду с важной государственной деятельностью, внимательнейшим образом изучал аборигенных собак, которых мы сегодня называем лайками. Результатом стал основательный (но еще не окончательный) труд «Альбом северных собак», который был издан в 1895 году.

Князь Андрей Александрович Ширинский-Шихматов был также известен в охотничьей беллетристике. Он писал очень качественные охотничьи рассказы, которые ничуть не потеряли интереса и в наши дни. Публиковался он в литературном журнале «Новое время» и в специализированных изданиях «Охотник», «Природа и охота», «Охотничья газета». Его публикации были посвящены различным аспектам охоты, но чаще всего он писал об охотничьем собаководстве, об охоте с легавыми и, конечно же, о медвежьей охоте. Его статьи – опубликованные и неопубликованные – стали основой для его книги «По медвежьим следам».

Андрей Александрович всерьез занимался не только лайками. Был он также хорошо известен как заводчик английских сеттеров очень известной линии.

Интересный факт из жизни князя: во время своих исследовательско-кинологических путешествий по русским «северам» где-то в Вологодской губернии князю удалось обнаружить очень интересную породу маленьких, как он писал, «комнатных», гладкошерстных лаек. Крестьяне держали их в избах, что совсем не характерно для культуры содержания собак в сельской России. Но иначе эта миниатюрная (не превышающая в холке 40 см) собачка просто не выжила бы суровыми зимами. Андрей Александрович приобрел несколько таких лаечек и держал их в своей квартире.

К сожалению, сейчас невозможно выяснить, о какой собаке шла речь в этом описании. Скорее всего, это какая-то аборигенная порода, напоминающая нынешнюю карело-финскую лайку.

Современники вспоминают, что князь был очень интересным собеседником, всех просто поражали его глубокие знания в области не только охоты, биологии (и вообще естественных наук), но и исторические знания – он увлекался историей церкви, археологией, отлично разбирался в изобразительном искусстве. И, нужно отметить, все это он успевал делать в свободное от основных обязанностей время. А ведь человеком он был предельно занятым.

Именно им были разработаны первые стандарты лаек и обеспечено участие этих собак на проводимых в России выставках охотничьих собак.

В 1900 году выходит его первая книга «По медвежьим следам» с посвящением «дорогому другу жене». В ней князь писал: «Охота, по моему убеждению, есть высочайшее наслаждение. Но для того, чтобы охота могла служить источником высокого наслаждения для человека образованного и развитого, необходимо иметь к ней сердечный интерес как к орудию для изучения природы, с помощью которой добывается масса драгоценного материала для жизни, для науки и для искусства».

Часть тиража книги моментально расходится по стране. Между прочим, сотня экземпляров напечатана была на специальной мелованной бумаге с филигранью и со вставными рисунками, раскрашенными вручную. Книга эта была одета в дорогой переплет и хранилась в роскошном футляре. То были пронумерованные подарочные экземпляры, князь мог позволить себе такую прихоть.

Труд князя впоследствии подвергался жесткой критике, но тем не менее охотничье сообщество посчитало его очень полезным. В настоящее время обычное (дешевое) прижизненное издание этой книги – библиографическая редкость, что уж говорить про номерной, подарочный экземпляр.

Но каково же было удивление библиофилов, когда в Ульяновской городской библиотеке отыскалось невесть как туда попавшее подарочное издание книги «По медвежьим следам» с автографом автора. Эта книга значилась под номером «32» и была подписана «Светлому солнышку золотому, матери от сына-автора».