Текст книги "Великие охотники и рыболовы"

Александр Очеретний
Великие охотники и рыболовы

© Очеретний А. Д., текст, 2015

© ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

I глава. История охоты

Охота от Неолита до Ранней бронзы

Раз уж мы собрались поговорить об охоте, то никак нам не миновать рассказа об эволюции человека.

Это произошло очень давно. Страшно подумать, насколько давно! Более пяти миллионов лет назад. А началось все с того, что обезьяне захотелось мяса.

Безусловно, доводы вегетарианцев и их выбор заслуживают уважение, но, когда они говорят, что питаться мясом – это, дескать, неестественно для примата, они сильно ошибаются. Большинство обезьян мясо любят. И едят обезьяны мясо при первой возможности, но – увы – таких возможностей у обезьян немного.

Макаки и мартышки часто подбирают падаль, относясь к ней как к нормальной пище. Впрочем, они с удовольствием поймают и ящерку. Или съедят птичьи яйца, а то и птенцов, если доберутся до гнезда.

Собакоголовые обезьяны – павианы – устраивают настоящие сложносоциальные охоты с распределением ролей, примерно так же, как это делают крупные стайные хищники, например волки или львы. Они охотятся на мелких антилоп, сурикатов и прочих небольших зверьков. Описаны случаи, когда стая павианов убивала даже чепрачных шакалов и с удовольствием съедала их мясо. В этом случае возникала удивительная и не слишком частая для природы ситуация, когда потенциальный хищник и потенциальная жертва «легко и непринужденно» менялись местами.

Отлично охотятся и наши наиближайшие родственники – шимпанзе. Они так же, как и павианы, устраивают загонные охоты с распределением ролей. Тут есть и загонщики, и те, кто непосредственно настигает добычу и расправляется с ней. Основной объект охоты стаи шимпанзе – небольшие обезьяны (не отсюда ли каннибализм?).

Дележка добычи, а не свальное ее пожирание, как у многих стайных хищников, – это большой социальный шаг. Самые крупные и вкусные куски идут альфа-самцам, играющим главную роль не только в охоте, но и жизни обезьяньего сообщества. Часть отдается загонщикам, малая толика достается самкам и даже детенышам, уже с малого возраста знакомящимся со вкусом мяса.

Ну а от шимпанзе до человека всего ничего – один эволюционный шажок да парочка генов.

Но – хватит об обезьянах, давайте поговорим о человеке-охотнике древнейших времен.

Итак, мы сейчас прояснили, что есть мясо человеку всегда было свойственно. Однако в те далекие-далекие времена оно не было ежедневной пищей. Скорее всего, на первых этапах становления человека как биологического вида мясо было довольно редким, но очень желанным «приварком» к скромному рациону, состоящему из семян, корешков, толики фруктов в сезон, насекомых и так далее.

Люди каменного века сначала – лет эдак миллион назад – не были «чистыми» охотниками. Во всяком случае, большинство ученых считает именно так. Скорее всего, их можно было назвать… падальщиками. Именно падальщиками! Но погодите содрогаться, сейчас я все объясню.

Соседями людей каменного века – а сейчас мы говорим о европейцах – были крупные хищники. Несколько видов саблезубых кошек, пещерные медведи, волки, львы, леопарды, гепарды и гиены – европейская фауна в те времена почти не уступала разнообразием африканской. Люди только группой могли защититься от нападения хищников, однако большую группу, состоящую не только из охотников, но и из женщин, детей, стариков, сложнее было прокормить.

Вовсе не мужчины-охотники были главными кормильцами большой группы. Хлеб насущный – ежедневный – добывали как раз женщины, старики и подростки, которые занимались собирательством. До земледелия люди еще не доросли.

Мужчины уходили в охотничьи походы и возвращались с добычей далеко не ежедневно. Их охотничьим трофеем чаще всего была тушка какого-нибудь не слишком крупного зверька, угодившего в силки. Откуда это известно, да еще в таких подробностях? Это довольно просто. Жизнь некоторых современных племен тропической зоны, которые умудрились еще не слиться с общечеловеческой цивилизацией, до сих пор проходит точно в таком же режиме.

Оптимальным выходом для группы было не разбредаться по лесу в поисках какой-нибудь мелкой добычи, а сплотиться, чтобы пойти на охоту вместе и добыть что-нибудь крупное. Однако не в человеческих силах было догнать оленя или косулю, не мог человек справиться с мамонтом, носорогом, туром или зубром – примитивное его оружие пока не могло тягаться с клыками, рогами и копытами.

Но древние люди были такими же смышлеными, как и современные. Они достаточно быстро додумались, что если поймать и убить лошадь или быка им не по силам, то отнять уже добытую тушу у льва или гиен может и получиться. Надо только вооружиться дубьем, каменьями и действовать нагло, сплоченно, шумно и вызывающе. Следует, правда, признаться, что, скорее всего, люди не сами придумали такую тактику. Здесь им, наверное, помогла наблюдательность: ведь точно так же действуют многие хищники. Отобрать добычу у более сильного, сбившись в агрессивную группу, – это беспроигрышная тактика шакалов, гиен, волков, гиеновидных собак и некоторых других зверей.

Описанная картина представляет собой своего рода «коктейль» из логических заключений и конкретных сведений, добытых в археологических экспедициях. Впрочем, вполне подтвержденных и современными свидетельствами. Так, например, обитающее в Кении племя доробо до сих пор практикует «кражу» (или отъем?) мяса у львиных прайдов. Они дожидаются момента, когда львы добудут антилопу гну или буйвола, а потом, вооруженные трещотками, барабанами и, на всякий случай, копьями, большой толпой подходят к обедающим львам и производят такой шум, что звери не выдерживают, бросают мясо и уходят подальше от этих «бесноватых».

Очень часто на местах стоянок древних людей находят кости крупных копытных со следами каменных орудий, которые были нанесены поверх следов зубов крупных хищников. То есть мясо с костей срезалось уже после того, как тушу начинали есть хищные звери. Древнейшая кость, найденная в Эфиопии, с явными следами каменных орудий, которыми с нее срезали мясо, имеет возраст 3,39 миллиона лет.

Многочисленные современные картинки, изображающие сцены из охоты древних людей (ну вы знаете – там, где табун лошадей гонят к обрыву или попавшего в ловчую яму мамонта забрасывают камнями), не что иное, как фантазии художников, основанные на предположениях ученых. Никто не знает точно, как оно было на самом деле. Но очевидно, что отнять тушу у леопарда – это гораздо проще, чем выслеживать оленя и пытаться взять его при помощи каких-то заостренных палок. Это гораздо легче, чем гнать табун лошадей к какому-то обрыву (неужели лошади не знают, что там обрыв?). Нет пока ни одного доказательства, что охоты проходили именно так. Хотя… нет также ни одного весомого опровержения, что они так не проходили. Но логика и современные аналогии нам подсказывают, что, скорее всего, все-таки чаще отнимали, чем добывали самостоятельно.

Когда был изобретен лук и где его изобрели, точно неизвестно. Однако точно известно, что древнейший на европейском континенте лук найден в селище времен неолита (позднего каменного века) Ла-Драга (Каталония). Лук изготовлен из ветки ягодного тисса, длиной он чуть более метра.

Эта находка вдохновила новую волну палеонтологических и археологических исследований, и наконец ведущие умы планеты сошлись на том, что лук как метательный снаряд был изобретен примерно 64 тысячи лет назад, а место его появления на свет – Южная Африка.

Не мне, конечно, тягаться с ведущими умами планеты, но, на мой взгляд, логичнее было бы предположить, что лук появился во многих частях света, населенных людьми, не путем его «заимствования» у южноафриканцев. Думается, древние воины и охотники в разных местах в попытках усовершенствовать свои орудия до лука доходили сами. И – как знать – может быть, находка лука, возраст которого 100 тысяч лет, еще впереди.

Истины ради скажем, что это было не первое в истории человечества метательное оружие. До лука была праща – волоконная петля, при помощи которой раскручивался и метался камень. Вспомним также бумеранг. Бумеранги – разных форм и размеров – использовались во всем мире, а не только в Австралии, как принято думать. Лишь некоторые из них возвращались назад после броска (если не попадали в цель). Но все бумеранги отличала аэродинамическая форма, за счет которой дальность броска увеличивалась в разы. Также для всех бумерангов было характерно вращение во время полета. Это метательное оружие в большинстве случаев использовали для охоты на птиц, бросая в плотные их стаи.

Но мы начали о луке, о нем и продолжим.

Лук дал человеку невиданные ранее возможности. Теперь охотник мог добыть абсолютно любое дикое животное. Причем с безопасного расстояния! Вот это был настоящий прорыв в охоте, революционное изменение ее роли в жизни и развитии человечества! То есть не было такого зверя, который мог бы устоять против стрелы с наконечником из кремня или обсидиана, пущенной с сокрушительной силой.

Выстрел из лука (при, естественно, правильно подобранном наконечнике и попадании точно в цель) был смертелен для любого наземного животного, жившего в одно время с человеком. Даже мамонт, даже грозный пещерный медведь – теперь все абсолютно звери были доступны для охотника.

Силу натянутой тетивы стали использовать не только в луках, но и в лучковых сверлах, и в самоловах – черканах.

Если с самоловами все понятно (охотникам-промысловикам, во всяком случае; остальным скажу, что в ловушке-черкане также используется лук), то объясню, чем же помогло охотникам лучковое сверло. Дело в том, что при помощи этого приспособления стало возможно сверлить отверстия в камне. Как следствие, появились полированные каменные топоры с проушинами, очень похожие на современные. А это, вне всяких сомнений, тоже был технологический прорыв.

Группа охотников, вооруженных луками и стрелами с обсидиановыми или кремневыми наконечниками, ножами из того же материала и топорами, крепко сидящими на крепких рукоятках, представляла собой грозную охотничью или боевую единицу. Мясо на столе наших предков стало появляться гораздо чаще. Жить стало веселее, сытнее и приятнее.

Но мы как минимум дважды упомянули о материале, из которого изготавливали серьезное охотничье оружие и не менее серьезные орудия труда – о кремне и обсидиане. Это горные породы, которые встречаются далеко не везде.

Ученые заметили, что обсидиановые и кремневые орудия попадаются при раскопках очень далеко – порой в нескольких тысячах километров – от ближайших мест добычи этих пород. Логично было сделать вывод, что у древних людей существовали довольно крепкие торговые связи и привычка возить свой товар на обмен. То есть косвенно можно утверждать, что именно охота (и еще, конечно, война) породила желание иметь качественное оружие и тем самым стимулировала торговлю, в том числе и межрегиональную.

Чтобы не быть голословными, приведем показательный пример.

Залежи вулканического стекла – обсидиана – разрабатывались людьми неолита в районе озера Ван и в долине реки Конья, что на территории современной Турции. Этот обсидиан очень узнаваем, поэтому ученым было несложно проследить пути его распространения. И выяснилось, что на стоянке древних людей Джамро (на территории современного Ирака) более половины найденных орудий изготовлено именно из обсидиана, добытого в бассейне реки Конья. Только представьте: 500 километров от места добычи! Полтысячи километров – это немыслимое расстояние для людей каменного века! Отважиться на такие переходы могли только торговцы, уверенные в рентабельности своего бизнеса.

Хорош был камень для охотничьего оружия, когда не знаешь ничего лучше. Но было у него множество недостатков. Каменные орудия очень недолговечны. Изготовление одной стрелы с наконечником из обсидиана или кремня требовало наличия очень серьезных навыков и было доступно не каждому. При этом ее (в случае промаха) хватало всего на один выстрел – хрупкое вулканическое стекло разлеталось вдребезги при попадании куда-либо, кроме мягкой плоти.

Когда и где человек научился выплавлять медь из руды, также доподлинно неизвестно. Не было резкого окончания эпохи камня и торжественного перехода человечества в эру металлов. Это происходило очень постепенно.

Впрочем, по одной из самых современных версий, впервые бронза была получена (и ее начали массово использовать в производстве охотничьего и боевого оружия) в эпоху так называемой Майкопской культуры, которая была распространена на территориях современных России и Украины.

Но, скорее всего, бронза была получена примерно в одно время в нескольких регионах.

Медь и ее сплав с оловом – бронза – очень робко и постепенно входили в обиход человека. Во всяком случае, каменные орудия еще долго были актуальны, а шлифованные каменные топоры использовались вплоть до середины железного века.

Металл был поначалу еще очень редок и достаточно дорог.

И все же бронзовый век наступил. Сильно изменился быт человека. Охота и собирательство были еще популярны, но главным занятием народов, населявших Европу, стало земледелие и скотоводство. Из-за этого люди перестали бродить по лесам и равнинам, осели и остепенились.

Роль охоты отошла на второй план. Однако она играла огромную роль не только в деле выживания человека, но и в деле его воспитания. Юноши, приобщаясь к охоте, упражнялись в ловкости, развивали смелость и отвагу, так необходимую на войне. А воевать, защищая свой скот и посевы, европейским земледельцам приходилось часто.

Давайте посмотрим, как изменилась амуниция европейского охотника. При этом не будем ничего предполагать и домысливать. У нас с вами есть возможность взглянуть на оружие и одежду европейского охотника бронзового века, жившего на территории современной Австрии и погибшего в Альпах много тысяч лет назад. Его нашли осенью 1991 года. Тело, одежда и частично оружие прекрасно сохранились в вечной мерзлоте горного ледника.

На охотнике была меховая шапка из шкуры серны, штаны и рубаха из шкур горного козла, из них же была сшита и его обувь. Из оружия охотник бронзового века имел большой лук и 12 стрел. Наконечники на них были частично бронзовые, частично кремневые. При охотнике был бронзовый топорик на деревянной ручке и кремневый нож. При нем была также сумка с предметами для добычи огня – кремнями и трутом.

Как видите, камень и металл идут в бронзовом веке «ноздря в ноздрю».

Объекты охоты в Европе были примерно те же самые, что и сегодня. Представителей европейской мегафауны неолита практически не осталось. Вымерли мамонты и шерстистые носороги, но зато осталось как минимум два вида быков – зубр и тур. Из крупных копытных к эпохе бронзы сохранились также лошади-тарпаны, лось и благородный олень. Из крупных хищников – медведь, лев и леопард. Очень активно промышлялись пушные звери, среди которых: куница, соболь, белка, бобр и выдра.

Пушных зверей чаще всего промышляли при помощи самоловов. Разумеется, металлических капканов еще не было. Использовали деревянные самоловы типа кулемок, пастей и черканов. Все они до сих пор используются охотниками-промысловиками Русского Севера, Сибири и Дальнего Востока.

В бронзовом веке, в так называемый «доденежный период», продукция охоты – мясо, бобровая струя и в особенности пушнина – впервые становится объектом мена и торговли. По сути, пушнина становится валютой и еще долго будет играть роль универсальной международной меры стоимости.

Причем ценились не только целые шкуры. В качестве «разменной монеты» ходили и их части – мордочки, лапки, хвосты, – то есть ни на что более не годные кусочки меха.

Через много-много веков актуальность «шкурной валюты» не пропала, но потом эти названия перешли уже и на звонкую монету. В частности, одно время новгородские монеты называли кунами (так же называлась шкурка куницы), а монетки меньшего номинала – разменные – носили название «мордки», то есть мордочки от шкуры куницы. Но это было уже гораздо позже, и об этом периоде человеческой истории вы сможете узнать в других главах нашей книги.

Антика. Охота, герои, боги

В античные времена роль охоты очень сильно видоизменяется. Если раньше охота была основным и, пожалуй, единственным способом добыть для еды желанное мясо, то теперь мясо можно вырастить или купить у тех, кто занимается его выращиванием.

Но охота осталась. Люди античного мира, где бы они ни проживали и каким бы богам ни поклонялись, прекрасно понимали, что охота – это отдых, развлечение, возможность помериться силой как со зверем, так и с соседом. Охота – это тренировка и моцион.

Однако это все – во-первых. А во-вторых, охота была все-таки способом разнообразить свой стол, а также добыть «сопутствующие товары» – шкуру, кожу, пух и перо, сухожилья, рога и кости. Почти все шло в дело у людей первых цивилизаций.

Неспешной охотой в благословенных угодьях, раскинувшихся в дельте Нила, занимались те из древних египтян, у которых было много свободного времени. То есть люди знатные. Бедняки, конечно, тоже охотились, но созерцательная и эмоциональная стороны этого действа их не заботили, они охотились исключительно ради еды. Любимой едой у древних египтян всех сословий был жареный гусь, вот бедняки (при помощи петельных силков) и ловили птиц себе на стол. Ну а богатым людям дикую птицу на стол поставляли штатные птицеловы, которых и нанимали специально для этих целей.

Знать же считала такой промысел ниже своего достоинства, на их взгляд, он был низким и нечестным по отношению к птице. Как видите, у представителей каждой охотничьей эпохи свои взгляды на то, что допустимо и недопустимо.

Знать придавала охотничьим выездам на пернатую дичь особый смысл и особый пафос. Охота происходила с небольшой легкой папирусной лодки, на которой гребец (он же и охотник) осторожно пробирался по зарослям папируса и лотосов. Во взлетевших птиц метали бумеранг. Читатель уже знает, что бумеранг – это вовсе не эксклюзивное оружие австралийских аборигенов. Возвращался ли египетский бумеранг в случае промаха – неизвестно. Однако, судя по его форме, – вряд ли.

Кроме того, у охотника были с собой лук, иногда копье, реже – метательная сеть, которой накрывали птиц. Такие сети использовали и позже, в средневековой Европе, когда охотились с легавыми собаками.

То есть египетская знать считала приемлемой нарочито усложненную охоту на птиц. Уже тогда было немало способов добыть гуся или утку с меньшими затратами, но! – небедные и праздные мужчины предпочитали охотиться именно так, потому как делать им особо было нечего.

Откуда все это известно в таких подробностях? Из египетских рисунков, описывающих все стороны жизни этой великой цивилизации!

На этих же рисунках изображена и «промышленная» охота – видимо, была в Египте каста профессиональных охотников. Они ловят большие количества водных птиц при помощи захлопывающихся и затягивающихся сетей. После поимки птиц сортировали по видам и размерам. Их рассаживали по клеткам, предварительно переломав крылья. В разные времена понятия о жестокости, как видите, тоже разные.

«Блаженными местами охоты» называли в Древнем Египте старицы Нила, заросшие папирусом в два человеческих роста высотой, а также лотосами с огромными цветами. Этим «прудам с птицами» и «местам удовольствия» посвящены целые поэтические сочинения. Выходит, поэтика и эстетика охоты, а также отношение к ней не как к простым мясозаготовкам, были в фаворе даже в Древнем мире. Рисунки, поэтизирующие такую охоту, – это очень популярная тема, проходящая красной нитью сквозь всю историю Древнего Египта.

Кстати, фигурантами этих рисунков нередко выступают еще и коты. Да-да, обычные домашние коты, ну, может быть, они были чуть крупнее современных домашних мурок. Как это нам сегодня ни удивительно, эти коты активно участвуют в таких охотах и – приносят охотнику убитых птиц.

На этот счет в среде исследователей нет единого мнения. Очень многие склоняются к совершенно невероятному: мол, коты действительно были выдрессированы как своего рода «ретриверы». Это представляется весьма сомнительным. Во-первых, если верить все тем же рисункам, у египтян было множество собак разных пород. А во-вторых (если не в-главных), кошка была в Древнем Египте священным животным, олицетворением богини Баст, ее почитали, и можно себе представить, что сделали бы с кем-то, пытающимся дрессировать богиню! И если плавали на охоту в заросли папируса, взяв с собой кота, то почему бы не прихватить священное животное в расчете на удачу? А картинки с котом, приносящим хозяину птицу, можно во множестве отыскать сегодня в Интернете: кошка охотничий свой инстинкт не утратила.

Охотились египтяне и на более серьезных животных. Например, на гиппопотамов. Бегемот – это именно то животное, которое до сих пор держит первое место среди всех четвероногих Африки как самый опасный зверь, по вине которого гибнет более всего людей на Черном континенте. Думаю, что и во времена Древнего Египта ситуация была примерно такой же.

Охота на бегемота проходила также с небольшой лодки, и практиковала ее египетская знать, которая любила пощекотать себе нервы. Добыча зверя проходила следующим образом. Метатель гарпуна – он же главное действующее лицо охоты – размещался на носу лодки. Острие гарпуна было привязано к длинному линю, который кольцами укладывался на носу лодки, и оно было устроено так, что легко соскакивало с древка после того, как вонзалось в тело гиппопотама. Раненый зверь всегда нырял под воду, но по линю хорошо было видно, где он должен всплыть, чтобы сделать вдох. Вот в этом месте бегемота уже снова поджидала лодка, на носу которой стоял охотник с очередным гарпуном. В конце концов тяжело раненного зверя добивали копьем. Такая охота требовала не столько смелости и точности от метателя гарпуна, сколько виртуозного владения веслами от двух гребцов, что сидели ближе к корме суденышка.

Левый берег Большого Хапи – как называли в Египте Нил – покрывала Ливийская пустыня. В те времена там водилось большое количество африканских копытных. А где есть копытные, там не может не быть хищников. Египетская знать вовсю пользовалась этими, как тогда казалось, неиссякаемыми ресурсами. На львов, гиен и леопардов, а также быстроногих антилоп охотились чаще всего с луком из колесниц, которые могли посоревноваться в скорости с самыми быстроногими из животных-бегунов. Двухколесные колесницы, запряженные двойками или тройками лошадей, мчались с дикой скоростью по каменистой пустыне. Стоящий на колеснице лучник запросто мог выпасть из такой повозки, да и выпадали охотники нередко во время этой бешеной гонки. По мнению многих современных исследователей, юный египетский фараон Тутанхамон именно таким образом и погиб.

Летописи пишут, что фараон Тутмос IV охотился без свиты, на колеснице его сопровождали два льва (да-да, это место в летописи не слишком понятно не только вам, уважаемый читатель). А его сын Аменхотеп III лишь за первые 10 лет своего царствования добыл 110 львов.

Охотились египтяне и с собаками. Предпочитали борзых, которые сами догоняли и сами убивали жертву. С ними добывали зайцев, страусов и газелей. Что интересно, на египетских фресках изображены отлично узнаваемые породы собак. Это – большеухие и утонченные фараоновы собаки, местная порода борзых, сильно похожих на современных салюки (персидская борзая), а также собаки, похожие на некоторые породы поденко (ивицкая борзая), распространенные сейчас в Северной Африке и Южной Европе.

Если верить египетским фрескам – а у нас нет оснований им не верить, – древние египтяне нередко отлавливали копытных живыми и потом довольно долго их держали вместе со своим домашним скотом. То же самое относится к страусам и цесаркам.

Удивительно, что, хотя древние египтяне прекрасно знали, что такое лук и стрелы, они мало использовали их на охоте. Пожалуй, только в охоте с колесниц. Можно предположить, что эта охота воспринималась скорее как тренировка боевых лучников, так что лук у египтян, наверное, считался в основном боевым оружием.

Заметьте, египтяне любили содержать диких животных в домашних условиях. Для отлова экзотических животных снаряжались большие экспедиции в глубь африканского материка, а с покоренных народов нередко брали дань животными.