Текст книги "Бесприданница"

Явление пятое

Те же, Рисположенский и Аграфена Кондратьевна.

Рисположенский. Вы, матушка, Аграфена Кондратьевна, огурчиков еще не изволили солить?

Аграфена Кондратьевна. Нет, батюшко! Какие теперь огурчики! До того ли уж мне! А вы посолили?

Рисположенский. Как же, матушка, посолили. Дороги нынче очень; говорят, морозом хватило. Лазарь Елизарыч, батюшка, здравствуйте! Это водочка? Я, Лазарь Елизарыч, рюмочку выпью.

Аграфена Кондратьевна уходит с О л и м п и а д о й

Самсоновной.

Подхалюзин. А за чем это вы к нам пожаловали, не слыхать ли?

Рисположенский. Хе-хе-хе!.. Какой вы шутник, Лазарь Елизарыч! Известное дело, за чем!

Подхалюзин. А за чем бы это, желательно знать-с?

Рисположенский. За деньгами, Лазарь Елизарыч, за деньгами! Кто за чем, а я все за деньгами!

Подхалюзин. Да уж вы за деньгами-то больно часто ходите.

Рисположенский. Да как же не ходить-то, Лазарь Елизарыч, когда вы по пяти целковых даете. Ведь у меня семейство.

Подхалюзин. Что ж, вам не по сту же давать.

Рисположенский. А уж отдали бы зараз, так я бы к вам и не ходил.

Подхалюзин. То-то вы ни уха ни рыла не смыслите, а еще хапанцы берете. За что вам давать-то?

Рисположенский. Как за что? Сами обещали!

Подхалюзин. Сами обещали! Ведь давали тебе – попользовался, ну и будет, пора честь знать.

Рисположенский. Как пора честь знать? Да вы мне еще тысячи полторы должны.

Подхалюзин. Должны! Тоже должны! Словно у него документ! А за что – за мошенничество!

Рисположенский. Как за мошенничество? За труды, а не за мошенничество!

Подхалюзин. За труды!

Рисположенский. Ну, да там за что бы то ни было, а давайте деньги, а то документ.

Подхалюзин. Чего-с? Документ! Нет, уж это после придите.

Рисположенский. Так что ж, ты меня грабить, что ли, хочешь с малыми детьми?

Подхалюзин. Что за грабеж! А вот возьми еще пять целковых, да и ступай с Богом.

Рисположенский. Нет, погоди! Ты от меня этим не отделаешься!

Тишка входит.

Подхалюзин. А что же ты со мной сделаешь?

Рисположенский. Язык-то у меня некупленный.

Подхалюзин. Что ж ты, лизать, что ли, меня хочешь?

Рисположенский. Нет, не лизать, а добрым людям рассказывать.

Подхалюзин. Об чем рассказывать-то, купоросная душа! Да кто тебе поверит-то еще?

Рисположенский. Кто поверит?

Подхалюзин. Да! Кто поверит? Погляди-тко ты на себя.

Рисположенский. Кто поверит? Кто поверит? А вот увидишь! А вот увидишь! Батюшки мои, да что ж мне делать-то? Смерть моя! Грабит меня, разбойник, грабит! Нет, ты погоди! Ты увидишь! Грабить не приказано!

Подхалюзин. Да что увидать-то?

Рисположенский. А вот что увидишь! Постой еще, постой, постой! Ты думаешь, я на тебя суда не найду? Погоди!

Подхалюзин. Погоди да погоди! Уж я и так ждал довольно. Ты полно пужать-то: не страшно.

Рисположенский. Ты думаешь, мне никто не поверит? Не поверит? Ну, пускай обижают! Я… я вот что сделаю: почтеннейшая публика!

Подхалюзин. Что ты! Что ты! Очнись!

Тишка. Ишь ты, с пьяных-то глаз куда лезет!

Рисположенский. Постой, постой!.. Почтеннейшая публика! Жена, четверо детей – вот сапоги худые!..

Подхалюзин. Все врет-с! Самый пустой человек-с! Полно ты, полно… Ты прежде на себя-то посмотри, ну куда ты лезешь!

Рисположенский. Пусти! Тестя обокрал! И меня грабит… Жена, четверо детей, сапоги худые!

Тишка. Подметки подкинуть можно!

Рисположенский. Ты что? Ты такой же грабитель!

Тишка. Ничего-с, проехали!

Подхалюзин. Ах! Ну что ты мораль-то эдакую пущаешь!

Рисположенский. Нет, ты погоди! Я тебе припомню! Я тебя в Сибирь упеку!

Подхалюзин. Не верьте, все врет-с! Так-с, самый пустой человек-с, внимания не стоящий! Эх, братец, какой ты безобразный! Ну, не знал я тебя – ни за какие бы благополучия и связываться не стал.

Рисположенский. Что, взял, а! Что, взял! Вот тебе, собака! Ну, теперь подавись моими деньгами, черт с тобой! (Уходит.)

Подхалюзин. Какой горячий-с! (К публике.) Вы ему не верьте, это он, что говорил-с, – это все врет. Ничего этого и не было. Это ему, должно быть, во сне приснилось. А вот мы магазинчик открываем: милости просим! Малого робенка пришлете – в луковице не обочтем.

Не в свои сани не садись
Комедия в трех действиях

ЛИЦА

МАКСИМ ФЕДОТЫЧ РУСАКОВ, богатый купец.

АВДОТЬЯ МАКСИМОВНА, его дочь.

АРИНА ФЕДОТОВНА, его сестра, пожилая девушка.

СЕЛИВЕРСТ ПОТАПЫЧ МАЛОМАЛЬСКИЙ, содержатель трактира и гостиницы.

АННА АНТОНОВНА, его жена.

ИВАН ПЕТРОВИЧ БОРОДКИН, молодой купец, имеющий мелочную лавочку и погребок.

ВИКТОР АРКАДЬИЧ ВИХОРЕВ, отставной кавалерист.

АНДРЕЙ АНДРЕИЧ БАРАНЧЕВСКИЙ, чиновник.

СТЕПАН, слуга Вихорева.

ПОЛОВОЙ, в гостинице.

МАЛЬЧИК И ДЕВУШКА

(без речей). Действие происходит в уездном городе Черемухине.

Действие первое

Общая комната в гостинице; на задней и по боковым стенам по

двери, в левом углу от зрителей стол.

Явление первое

С т е п а н сидит за столом и ест селедку на синей сахарной бумаге. П о л о в о й стоит подле него с полотенцем на плече.

С т е п а н. Что ты, братец, смотришь? Незавидное кушанье! Тонкое житье! Третий день вот селедками пробавляюсь, а что в них проку-то, только пьешь да в животе бурчит.

П о л о в о й. Что ваш барин-то, служащий?

С т е п а н. Да, служили мы с барином-то без году неделю.

П о л о в о й. Что ж так мало-с?

С т е п а н. Гм! где ему служить! Не то у него на уме, и притом же горд… (Глотает с трудом.) Кто я да что я! Да другие провинности, да шалушки водились, так все к одному пригнали, да и машир на хаус.

П о л о в о й. А имение-то есть у вас?

С т е п а н. Было большое село, да от жару в кучу свело. Все-то разорено, все-то промотано! То есть поверишь ли ты, друг мой, приехали мы это в деревню – ни кола ни двора; а хлеб-то на поле, так не глядели б глаза мои: колос от колоса – не слыхать девичьего голоса.

П о л о в о й. А много ль душ-то?

С т е п а н. У тятеньки-то было полтораста, а у нас только одиннадцать, да я двенадцатый – дворовый. Вот и всё.

П о л о в о й. Зачем же ваш барин сюда приехал?

С т е п а н. Жениться хочет, из себя очень красив… Как женюсь, говорит, на богатой, все дела поправлю.

Голос за сценой: «Степан!»

Иду-с. (Завертывает селедку в бумагу и кладет в карман. Уходит.)

Явление второе

Бородкин и Маломальский.

Б о р о д к и н. Теперича которые я вина получил, Селиверст Потапыч, так останетесь довольны, первейшие сорта.

М а л о м а л ь с к и й. Молодцы! Соберите чайку… поскорей… лучшего… (Садится за стол.)

Б о р о д к и н. Если вы теперича попробуете, так вы завсегда будете предпочитать брать у меня. А я вам, Селиверст Потапыч, завсегда могу этим делом услужить.

П о л о в о й приносит чай и ставит на стол. Бородкин начинает

мыть чашки и разливать.

Позвольте вас попотчевать бутылочку лисабончику.

М а л о м а л ь с к и й. Я, брат, ничего… я выпью. Б о р о д к и н. Мальчик! Паренек!

Входит м а л ь ч и к.

Сбегай в лавку, скажи приказчику, чтобы отпустил бутылку лисабону лучшего.

М а л ь ч и к уходит. Бородкин разливает чай.

А ему, Селиверст Потапыч, нет, врет, – не удастся ему замарать меня.

М а л о м а л ь с к и й. Теперича, если ты ведешь свои дела правильно и, значит, аккуратно… ну, и никто тебя не может замарать.

Б о р о д к и н. Я, истинно, Селиверст Потапыч, благодарю Бога! Как остался я после родителя семнадцати лет, всякое притеснение терпел от родных, и теперича, который капитал от тятеньки остался, я даже мог решиться всего капиталу. Все это я перенес равнодушно, и когда я пришел в возраст, как должно – не токма чтобы я промотал или там как прожил, а, сами знаете, имею, может быть, вдвое-с, живу сам по себе, своим умом, и никому уважать не намерен.

М а л о м а л ь с к и й. Это ты в правиле… действуешь.

Б о р о д к и н (стучит крышкой чайника). Кипя-точку!

Половой подходит и берет чайник.

М а л о м а л ь с к и й. Ты… имеешь свою… правилу…

Б о р о д к и н. Опять, Селиверст Потапыч, за что он меня обижает?

М а л о м а л ь с к и й. Он не должон этого…

Б о р о д к и н. Теперича он пущает слух, якобы то есть я занимаюсь этим малодушеством – пить. Так это он врет: кто меня видел пьяным!.. Опять хоша бы я доподлинно пил, все-таки, стало быть, на свои: что ли, я на его счет буду пить? А все это, главная причина, – одна зависть.

Половой приносит воды. Бородкин разливает.

А может, он того не знает, что я плевать хотел на все это.

М а л о м а л ь с к и й. Слушай, ты! Оставь втуне… пренебреги! Как ты свой круг имеешь дела, и действуешь ты, примерно, в этом круге… так ты и должон действовать, и тебе ничего не может препятствовать никто.

Б о р о д к и н. Все-таки обидно. Говорится пословица: добрая слава лежит, а худая бежит. Зачем я теперь скажу про человека худо? Лучше я должон сказать про человека хорошо.

М а л о м а л ь с к и й. Это ты правильно говоришь.

Б о р о д к и н. Всякий по чужим словам судит. А почем он знает: может, он мне этим вред делает. Я жениться хочу, так кому же это нужно, когда про человека такая слава идет.

М а л о м а л ь с к и й. Слушай! Коли ты женишься… кто же может ему поверить… потому как он пустой человек и, с позволения сказать, ничтожный его весь разговор… Никому вреда… окромя себе.

Б о р о д к и н. Конечно, Селиверст Потапыч, всякий знает, что все это наносные слова, да к чему же это-с? Что я ему сделал? Я об нем и думать-то забыл, потому как он есть невежа и ругатель.

П о л о в о й (приносит бутылку). Прикажете откупорить?

Б о р о д к и н. Откупори да бокальчиков дай.

П о л о в о й. Сейчас. (Откупоривает, подает на подносе два бокала и наливает.)

Б о р о д к и н. Пожалуйте-с.

Берут бокалы и пьют.

Как на ваш вкус?

М а л о м а л ь с к и й. Ничего… живет… Эй ты! Прибирай чай. _люБ. о р о д к и н. Я вам это самое по полтинничку постав-

Молчание. Пьют.

А я вам вот… перед истинным… то есть не то чтобы пьянство или там что другое, а больше того стараюсь, чтобы люди про меня хорошее говорили. Как живу я при матушке теперича пятый год, сами знаете, честно и благородно… Пожалуйте еще… выкушайте. (Наливает.) Никого я не трогаю, значит, никому до меня дела нет. Конечно, я по молодости своей обязан уважать старшим, да не всякому же: другой не стоит того и внимания, чтоб ему уважать-то. А я к вам с просьбой, Селиверст Потапыч, заставьте за себя Богу молить. (Встает и кланяется в пояс.)

М а л о м а л ь с к и й. Какая же может быть твоя просьба?

Б о р о д к и н. Это дело будет касаться Максима Федотыча… Я теперича буду вас просить замолвить за меня словечко.

М а л о м а л ь с к и й. То есть насчет чего же… это… касающее?..

Б о р о д к и н. Насчет Авдотьи Максимовны-с! Есть на то мое желание и маменькино-с.

М а л о м а л ь с к и й. Это ничего… это можно…

Б о р о д к и н. Вы не подумайте, Селиверст Потапыч, чтобы я польстился на деньги или там на приданое, ничего этого нет; мне чтоn приданое, Бог с ним, потому у меня и своего довольно; а как, собственно, я очень влюблен в Авдотью Максимовну. Стараюсь об ней, примерно, не думать – никак невозможно, потому это сверх моих чувств. Поверите ли, Селиверст Потапыч, сядешь это вечером дома к окну, возьмешь гитару, собственно, как для увеселения себя, – такая найдет на тебя тоска, что даже до слез.

М а л о м а л ь с к и й. Это я могу… орудовать…

Б о р о д к и н. И мне, кажется, ничего в жизни не надо, кроме как если бы Максим Федотыч отдали за меня Авдотью Максимовну, хотя бы даже безо всякого награждения.

М а л о м а л ь с к и й. Это все в наших руках.

Б о р о д к и н. Будьте отец и благодетель! Нынче Максим Федотыч зайдут к вам, так уж вы ему поговорите, а уж я вам по гроб жизни буду обязан, то есть вот как-с – скажите: Иван, сделай то-то, я всей душой-с. Прикажете еще бутылочку послать?

М а л о м а л ь с к и й. Что ж… посылай…

Б о р о д к и н (половому). Пошли мальчика-то, чтоб еще бутылочку принес.

П о л о в о й. Слушаю-с. (Уходит.)

Входит Р у с а к о в. Бородкин быстро встает и раскланивается.

Маломальский тоже встает.

Явление третье

Те же и Русаков.

Б о р о д к и н (показывая на диван). Пожалуйте-с, Максим Федотыч! Наше вам почтение.

Р у с а к о в. Ну, вот, сват, я к тебе пришел, чем-то ты меня станешь потчевать.

М а л о м а л ь с к и й. Китайских трав… первых сортов… велим подать.

Р у с а к о в. Ну тебя с травами!..

Б о р о д к и н. Домашние ваши здоровы ли-с, Авдотья Максимовна, Арина Федотовна?

Р у с а к о в. Ничего, живут помаленьку. Ты, Иванушка, что к нам редко заглядываешь?..

Б о р о д к и н. Побываю, Максим Федотыч, как-нибудь-с. Это время всё делишки были. Не прикажете ли рюмочку лисабончику?

Р у с а к о в. Нет, я этого, брат, не пью. А вот с дорожки-то ты бы, сват, велел подать рюмочку ерофеичу.

М а л о м а л ь с к и й. Молодцы! Ерофеичу подайте… поскорей, домашнего… да закусочки… Слышь ты, скажи жене, что сват, мол, пришел.

П о л о в о й уходит.

Р у с а к о в. Об чем вы тут, дружки, толкуете?

М а л о м а л ь с к и й. Такое дело, примерно… важное, рассудку требует.

Р у с а к о в. Это ты хорошо, Иванушка, делаешь, что к старшим за советом ходишь. Ум хорошо, а два лучше… Хоть ты парень и умный, а старика послушай… старик тебе худа не посоветует. Так ли я говорю, а?

М а л о м а л ь с к и й. Это ты правильно.

П о л о в о й приносит водку и ставит на стол.

Р у с а к о в (пьет). А ты, сват, выпьешь?

М а л о м а л ь с к и й. Я, сват… я выпью… я нынче загулял. (Пьет; делает серьезную физиономию.) А у меня есть слово к тебе, сват…

Р у с а к о в. Какое же это слово?

М а л о м а л ь с к и й (с важною физиономией показывает на Бородкина). Теперича этот молодец… гм!.. к примеру… (мигает глазом) то есть, примерно, приходит он ко мне… и все этакое…

Р у с а к о в. Да ты полно ломаться-то!.. Ты и так-то разговаривать не мастер, а как уж важность-то на себя напустишь, так хоть вовсе брось.

М а л о м а л ь с к и й. Погоди… дело говорю. Гм!.. Выпьем сперва-наnперва.

Р у с а к о в. Пей, я не хочу.

М а л о м а л ь с к и й (пьет и морщится). Только вот приходит он ко мне… видишь… так и так, говорит… что он, примерно сказать тебе, влюблен…

Бородкин встает.

Ну, и значит… он просит меня, чтобы я руководствовал его… этому всему делу.

Р у с а к о в. Ну?..

М а л о м а л ь с к и й. Ты погоди!.. Как он теперь в состоянии… то есть… при всем своем полном капитале… ну, и должон законным браком… Гм… приходит это, примерно, ко мне…

Р у с а к о в. Уж слышали.

М а л о м а л ь с к и й. Я, сват… я говорить не умею, а то есть у тебя, примерно, товар, а у нас купец… (Подпирает руки в боки и сидит с важной физиономией.)

Р у с а к о в. У тебя, сват, не разберешь – так ли ты городишь, зря, или ты про дело толкуешь.

М а л о м а л ь с к и й. Про дело, сват.

Р у с а к о в. Так про дело делом и толковать надо, а не так. Ведь это не шутка, ты сам посуди! Это навек.

М а л о м а л ь с к и й. Послушай, сват… ты нам теперь-то что-нибудь, примерно, хоть обиняком…

Р у с а к о в. Да что вам сказать-то? Ты знаешь, Дуня у меня одна… Одно утешение только и есть. Мне не надо ни знатного, ни богатого, а чтобы был добрый человек да любил Дунюшку, а мне бы любоваться на их житье… право, так. Я, значит, должон это дело сделать с разумом, потому мне придется за нее Богу отвечать.

Б о р о д к и н. Конечно, Максим Федотыч, главная причина, как сами Авдотья Максимовна, как им человек понравится.

М а л о м а л ь с к и й. Это он… так точно.

Р у с а к о в. Врете вы оба! Статочное ли дело, чтоб поверить девке, кто ей понравится!.. Известно, дело девичье – глупое… Девку долго ли обмануть!.. Ветрогон какой-нибудь, прости Господи, подвернется, подластится, ну, девка и полюбит; так ее и отдавать без толку?.. Нет, это непорядок: пусть мне человек понравится. Я не за того отдам, кого она полюбит, а за того, кого я полюблю. Да, кого я полюблю, за того и отдам. Да я год буду смотреть на человека, со всех сторон его огляжу. А то как девке поверить?.. Что она видела? Кого она знает?.. А я, сват, недаром шестьдесят лет на свете живу, видал-таки людей-то: меня на кривой-то не объедешь.

М а л о м а л ь с к и й. Ты слушай, сват, значит, за кого отец… за того и ступай… потому он лучше… как можно… девке где?.. Дай им волю-то… после и не расчерпаешь, так ли… а?..

Р у с а к о в. Да ты что!.. Все ты не дело толкуешь!.. Моя дочь не такая… Моя Дунюшка вылитая жена-покойница… Помнишь, сват?.. Ну что! Роптать грех. (Утирая слезы.) Годков тридцать пожил! и за то должон Бога благодарить. Да как пожил! Тридцать лет слова неласкового друг от друга не слыхали! Она, голубка, бывало, куда придет, там и радость. Вот и Дуня такая же: пусти ее к лютым зверям, и те ее не тронут. Ты на нее посмотри: у нее в глазах-то только любовь да кротость. Она будет любить всякого мужа, надо найти ей такого, чтоб ее-то любил да мог бы понять, что это за душа… душа у ней русская.

Б о р о д к и н. Я, Максим Федотыч, это очень могу понимать-с.

Р у с а к о в. Что ж, Иванушка, я тебя обманывать не стану: ты мне нравишься, ты парень хороший; лучше тебя у нас в городе нет. Заходи ужо-тка да скажи матери, чтоб побывала, я с ней поговорю.

М а л ь ч и к приносит бутылку вина.

Б о р о д к и н. Первым долгом почту передать это своей родительнице-с.

М а л о м а л ь с к и й. Ну, так по рукам… что ль… а?.. А вот теперь, сват, давайте… вобче… все выпьем.

Пьют.

Р у с а к о в (встает). Ну, прощай, сват.

М а л о м а л ь с к и й. Погоди!

Р у с а к о в. Некогда! Дома обедать ждут.

М а л о м а л ь с к и й. Нет, постой… я тебе расскажу историю… Слышь ты… остановились у меня проезжие… только, примерно, напились… и какой же маскарад сделали!

Р у с а к о в. Ну тебя с маскарадом! Прощай!

Б о р о д к и н. Я вот сбегаю в лавку, заверну домой-с, да и к вам-с.

Уходит.

Явление четвертое

Маломальский один, потом А н н а А н т о н о в н а.

М а л о м а л ь с к и й (допивает, стучит по столу и кричит). Эй, молодцы!.. Прибирай все, слышь ты, прибирай!… (Стучит.)

А н н а А н т о н о в н а (входит). Необразованность ты моя! Что ты шумишь-то? Мужик, мужик!..

М а л о м а л ь с к и й. Жена, молчи! Дело сделали… теперь гуляй!..

А н н а А н т о н о в н а. Стен-то бы ты постыдился, что ты орешь-то?..

Приходит п о л о в о й, собирает со стола, уносит поднос и опять

возвращается.

М а л о м а л ь с к и й. Жена! Поди сюда… дело сделали…

А н н а А н т о н о в н а. Необразованность!

М а л о м а л ь с к и й. Веди меня… я спать хочу… (Жена берет его за руку и ведет.) Постой, поцелуй меня!..

А н н а А н т о н о в н а. Пойдем, пойдем, беспутный.

Уходят. Входят Б а р а н ч е в с к и й и В и х о р е в.

Явление пятое

Половой, Баранчевский и Вихорев.

В и х о р е в. Вот как это случилось. Я услыхал, что у Русакова много денег; ну, и приехал сюда из деревни нарочно; думаю, рискну! Уж либо пан, либо пропал… Отрекомендовался ему, познакомились; а с ней-то я познакомился через хозяйку здешнюю, Анну Антоновну. Авдотья Максимовна к ней заходит иногда. Ну, знаешь, поразговорились, то да се, а тут уж долго ли влюбиться.

Б а р а н ч е в с к и й. Что толковать!..

В и х о р е в. Дело в том, Баранчевский, что мне нужны деньги. Состояние, которое у меня было когда-то, давно прожито, имение расстроено. Мой друг! мне жить нечем, мне не с чем в Москву приехать, а я там много должен. Мне нужно жениться на богатой во что бы то ни стало; это единственное средство.

Б а р а н ч е в с к и й. Женись на Русаковой. Чего ж тебе лучше? К тому же она в тебя влюблена.

В и х о р е в. Влюблена-то она влюблена, да что скажет отец. А что, Баранчевский, много у него денег?..

Б а р а н ч е в с к и й. Полмиллиона, наверно.

В и х о р е в. Нет, ты не шутишь?

Б а р а н ч е в с к и й. Что за шутки! Непременно есть полмиллиона, если не больше. (Смотрит на часы.) Торопиться-то мне некуда; давай выпьем маленькую.

В и х о р е в. Изволь.

Баранчевский (половому). Бутылку шампанского!

Садятся.

В и х о р е в. Нет, послушай, Баранчевский, неужели в самом деле у Максима Федотыча полмиллиона?

Б а р а н ч е в с к и й. Что ж тут мудреного! У нас много богатых купцов. Я сам взял за женой полтораста тысяч.

В и х о р е в. Ты?.. Нет, уж это, брат, шутки!.. Я этому не поверю.

Б а р а н ч е в с к и й. Не верь, пожалуй; а я вот имение купил, премиленькое, верстах в семи от города, душ двести, дом отделал великолепным образом.

В и х о р е в. Баранчевский! Да ты великий человек! Счастливчик просто! А мне так вот нет счастья. Я было в Москве тоже присватался за одну – куш порядочный: влюбилась, сдуру, ужас как, просто средств нет никаких, да не отдают ни за какие благополучия. Я так, сяк, увезти хотел, да с ней-то не столкуешь – дура ужаснейшая! Дура à la lettre, mon cher[1]1
  В полном смысле слова, мой милый (фр.).


[Закрыть], такое несчастие!

Б а р а н ч е в с к и й. Одно, брат, неприятно, уж сейчас заметно, что из купчих.

В и х о р е в. Что за важность! Стоит об этом разговаривать! Послушай, Баранчевский, будь друг, ты мне помоги!

Б а р а н ч е в с к и й. Еще бы не помочь!

В и х о р е в. Ведь этот народ не понимает самой простой истины… Что такое деньги?.. Ни больше ни меньше как средство жить порядочно, в свое удовольствие. А они стараются как можно больше копить и как можно меньше проживать; а уж доказано всеми науками, что это вредно… для торговли… и для целого общества.

Б а р а н ч е в с к и й. Так, так, душа моя, так!

В и х о р е в. Вот видишь, если бы у тебя не было денег, ты бы не спросил бутылки шампанского, а этим поддерживается торговля.

Баранчевский утвердительно кивает головой.

Следовательно, если мы, люди образованные и со вкусом, но без средств, женимся на богатых и таким образом даем, знаешь, некоторое движение… можно ли нас за это упрекнуть?

Б а р а н ч е в с к и й. Никоим образом!

В и х о р е в. А ведь есть такие философы, которые осуждают это!..

Б а р а н ч е в с к и й. Осуждай, пожалуй!..

В и х о р е в. Теперь ты возьми в расчет мой меланхолический характер: мне и так все кажется в черном цвете, а во время безденежья… ты себе и вообразить не можешь… При деньгах я совсем другой человек: я делаюсь весел, развязен, могу заняться делом… Нет, Андрюша, в самом деле!.. Особенно в последнее время, обстоятельства были очень плохи, такая, братец, тоска нашла, хандрить начал. Серьезно я говорю, помоги, Баранчевский!

Б а р а н ч е в с к и й. Изволь, изволь!..

В и х о р е в. А вот, во-первых, есть у тебя экипаж хороший?

Б а р а н ч е в с к и й. Лучший в городе.

В и х о р е в. Ты мне одолжи его к ним съездить.

Б а р а н ч е в с к и й. С удовольствием, мой друг!

Встают и ходят по сцене.

Что ж вина не дают?..

В и х о р е в (ухватывая его за талию). Так-то, Андрюша!.. Вот дела-то!.. Привел Бог свидеться!.. Однако ты потолстел.

Половой приносит бутылку и два стакана, ставит стаканы на стол и откупоривает бутылку.

Без грому, братец, без грому; я этого терпеть не могу.

Садятся к столу. Половой наливает им стаканы и отходит к стороне. Пьют молча.

Что это у вас за шум был?..

П о л о в о й. Хозяин загулял-с.

Вихорев. Что ж, это с ним часто бывает?

П о л о в о й. Со временем бывает-с. С знакомыми сидели; Максим Федотыч был-с, Бородкин.

В и х о р е в. И Максим Федотыч был?

П о л о в о й. Был-с. Они дочку просватали-с.

В и х о р е в. Что за вздор!.. Ты, братец, врешь! За кого?

П о л о в о й. За Бородкина-с.

В и х о р е в. Это пустяки, этого быть не может. Послушай, мой друг, вот это несчастие!.. Вот что называется несчастие!.. (Вскакивает.) Это, наконец, черт знает что такое!.. Понимаешь ли ты, я за этим ехал сюда!.. Согласись, Баранчевский, что ведь это ужасно досадно!.. Кто этот Бородкин?..

П о л о в о й. Здешний купец-с.

В и х о р е в. Что, он богат, хорош собою, образован?..

П о л о в о й. Как есть из русских-с.

В и х о р е в. Родство, что ли, у него богатое?

П о л о в о й. Какое родство-с! Нашему слесарю двоюродный кузнец!

В и х о р е в. Так она за него не пойдет ни за что! Я говорю тебе, Баранчевский, что она влюблена в меня; не стану же я тебя обманывать. Или, может быть, у вас тут обычай выдавать насильно. Ведь кто вас знает. Заедешь в такую глушь!.. Это черт знает как досадно!

П о л о в о й. Одна необразованность; по необразованию все делается.

Б а р а н ч е в с к и й. Ну, из чего ты так горячишься?

В и х о р е в. Да, вот ты тут устроился, так тебе и хорошо: тебе тепло здесь с богатой-то женой, а я чем виноват! Ты представь мое-то положение… (Ходит по комнате.) Однако что ж мне теперь делать?

Б а р а н ч е в с к и й. Вот что делать: поедем ко мне обедать, я тебя с женой познакомлю, а вечером возьми моих лошадей да и поезжай к Русакову, объяснись с ним поумнее, может быть, еще это все вздор.

В и х о р е в. Ну, так едем. Допивай.

А н н а А н т о н о в н а входит.