Текст книги "Иллюзионист. Иногда искусство заставляет идти на преступление, а иногда преступление – это искусство…"

– У меня смутные подозрения есть насчет этой барышни с пробитым виском. Ты заметил, на каком расстоянии мы круг нарисовали? Если б я упал, до тумбы головой не достал бы. И лежит она почти вдоль камина. И потом, у нее-то откуда дым? Тоже с шашкой пришла?

– Экскурсовод, когда рассказывала про девушку, упомянула благовония. А вот свечку нет, хотя на фото та валяется в камине. Допустим, сторож увидел девушку до того, как она зажгла свечу. Но благовония-то куда делись? И что, испуганный сторож учуял благовония? Сомневаюсь.

– У тебя уже есть какое-то объяснение? – быстро спросил Якимов.

Веня понял, что следователь со своей бульдожьим нюхом учуял нераскрытое преступление и уже не отцепится.

– Девушка в чистой одежде без пуговиц и завязок, то есть без узлов, с распущенными волосами. Она хочет погадать. По сути, она собирается вызвать дух, который живет в зеркале. Это ритуал, который требует подготовки – очищения. Она проводила окуривание. Если просто – подожгла пучок травы и походила с ним по комнате, покрутила вокруг себя.

– Но пучок не даст завесу.

– Я говорю условно. Некоторые берут кадило. Или можно вообще траву в сковородку положить, поджечь, притушить, чтобы тлела. Неважно. Важен сам факт: она проводила обряд, для которого требуется инвентарь.

– Намекаешь, что его нет в протоколе?

Веня кивнул.

– Плюс ваше наблюдение о том, как она лежит. Если бы не рассказ про испугавшегося охранника, я бы вообще подумал, что она ничего не видела. Пришла в зеркало посмотреть, кто-то дал ей в висок, и все.

– Ну допустим, – Якимов вытащил следующее фото, с мужчиной. – А здесь?

– Я нашел клип. Его все-таки сняли, но с другим актером. Да, во время съемок напустили дым. Ну и освещение расставили, конечно.

– Так народу же куча стоит вокруг! Неужели никто не видел?

– Я же не видел, когда фонарь держал. Выглядит как несчастный случай.

– Ладненько, а этот? – Якимов достал фото парня, упавшего с лестницы.

Веня полез в рюкзак, вытащил планшет и погрузился в дебри интернета. Якимов от нетерпения барабанил пальцами по рулю. Наконец, Веня развернул планшет к следователю. Тот увидел фотографию и матернулся. Сигарета во рту, уверенный взгляд, селфи с большим фотоаппаратом в зеркале. Вот только силуэт, для эффекта и таинственности, подсвечен откуда-то сбоку, и в отражении можно разглядеть намек на руку, держащую фонарь.

– Он был не один. Черт! Но это ничего не доказывает. Испугался, побежал и свалился.

– Сигареты маловато для завесы. Если только он полными легкими не выпустил дым перед собой. И потом, куда он побежал? – осторожно спросил Веня. – Ведь там нет выхода. Парадные двери закрыты. Когда он погиб?

Якимов полез в бумаги.

– Шесть лет назад. Официального в особняк не пускали. Кто-то провел его через дыру в оранжерее, а потом, в момент паники, показал куда бежать? Ну или просто подвел к лестнице.

– И услужливо натянул веревочку. Труп быстро нашли?

– Сразу. Сторож пришел на шум, вызвал скорую, но парень уже умер. И что за ниндзя получается, который успел натянуть и снять веревку и уйти незамеченным? Он хорошо знает особняк и тайну зеркала.

– И публикует фотографию, потому что уверен – никто никогда не догадается. Хотя, если бы не это фото, я бы правда не догадался.

– Фотограф! Он работал на съемках клипа? – сообразил Якимов. – Его присутствие подозрительно, но доказать причастность невозможно. А в случае с девушкой нет даже косвенной связи. Тем более, где мотив? Ему нравится пугать?

– Если бы он просто пугал, то делал бы это чаще. И пошли бы слухи. Тут суть именно в организации несчастного случая. Такой способ ведь не всем подходит, нужно определенное стечение обстоятельств и впечатлительная жертва. Но зато безопасно. Вот только у девушки крепкие нервы были, добивать пришлось. А с Ренатой… Слабое здоровье, важное событие, волнение… Думайте, кому она помешала.

– Изначально свадьба была назначена на более позднюю дату. Жених улетал в Штаты на учебу, и вот после его возвращения молодые должны были пожениться. Но Рената объявила, что беременна, и брат настоял, чтобы они расписались раньше.

– Надо расспросить жениха о любимой.

– Невозможно. Улетел. Все по плану. Учеба, повышение в компании, переезд в Москву. Амбициозный молодой человек.

– Немного цинично, разве нет? – удивился Веня.

– А теперь добавь, что учеба и переезд организованы на деньги брата… Он-то был уверен, что для дочери старается.

– Видимо, жених не очень-то хотел жениться. Давайте уже поедем. Мне бы поработать сегодня, а то бармен второй вечер за меня отдувается.

Якимов позвонил через несколько дней.

– Мы опросили всех подружек и друзей нашей пары. Главное, что мы выяснили: жених даже не думал о совместном будущем. Никогда в рассказах о своих планах он не упоминал семью. Все друзья говорят, что он собирался расстаться с Ренатой, как только наживется на ее отце. Что рассказывают подружки, тебе вообще лучше не знать. Брат в бешенстве, аннулировал все платежи какие смог. Теперь ждет, пока эта мразь вернется в страну.

– Будете выбивать признание?

– Будем открывать дело. Но вначале прищучим фотографа. И тут мне нужно, чтобы ты захотел убить свою девушку.

– А мне не надо вначале ее завести? – отшутился Веня. – Так, стоп! Вы опять хотите сделать из меня живца? Не-не, найдите кого-нибудь другого.

– Некого, – отрезал Якимов. – Парень, если убийцу не поймают, около зеркала и дальше будут находить трупы. Ты же занимаешься тем, что разоблачаешь всякую нечисть. Вот он такая нечисть и есть – использует человеческую внушаемость ради собственной выгоды.

– Убийства происходят примерно раз в пять лет. Фотограф не дурак, понимает, что слишком частые смерти вызовут подозрение. Как вы собираетесь его приманить?

– Банально. Деньгами. Он переезжает в Европу, уже сделал рабочую визу. Так что пообещай ему большую сумму, и он согласится.

Никогда еще Веня не чувствовал себя так глупо. Ему казалось, что скотч, которым микрофон крепился на груди, вот-вот отклеится. Очень хотелось поправить наушник, но на любое движение тут же откликался Якимов, грозно гаркая в ухе: «Не ерзай». Вене вообще казалось, что со стороны сразу виден и наушник, и передатчик, навешенный на ремень и прикрытый рубашкой. «Он зашел в кафе. Сделай более озадаченное лицо. У тебя проблема вообще-то», – прозвучал в ухе голос Якимова. Сам следователь сидел в другом углу зала и невозмутимо болтал с оперативником. Посмотреть со стороны – коллеги зашли пообедать.

– Вениамин? Здравствуйте. Вы хотите заказать фотосессию?

Веня пожал руку худощавому мужчине лет сорока, с тонким лицом и козлиной бородкой. Как есть сатир, только увлекается не тем искусством.

– Вообще мне вас посоветовал друг. Сказал, что вы занимаетесь не только фотографией. Но и иллюзиями.

– Конечно, это часть моей работы, – не меняя выражения лица, любезно ответил фотограф. Только в глазах мелькнула надменность.

– Да, снимки у вас потрясающие. Друг показывал. Особенно меня поразило то фото с кричащей невестой. Такая достоверность!

Веня говорил наобум, просто догадываясь, что в присланном архиве были не все фотографии. Но раз уж он выложил на сайт портрет парня в зеркале, что мешало ему снимать невесту перед смертью? Просто на память.

– Что вы хотите? – резко спросил фотограф. – Вам явно рассказали слишком много.

– У меня проблема. Девушка беременна. А мне вот совсем не нужен ребенок, – Веня старался, чтобы его голос звучал озадаченно и при этом цинично. – Не хочу расплачиваться жизнью за несколько приятно проведенных часов.

– Но я-то как вам помогу? Обратитесь к врачам.

– Она не собирается делать аборт. Я хочу ее напугать. Чтобы она сама, так сказать, избавилась от этой проблемы.

«А ты та еще мразота, оказывается», – послышался одобряющий голос Якимова в ухе.

Веня поморщился. Фотограф принял это на счет сказанных слов.

– Вы знаете детали?

– Нет, только в общих чертах. Что нужен свет, дым, правильный ракурс. И стоимость иллюзии. Я дам в два раза больше.

Фотограф усмехнулся.

– Постарайтесь, чтобы ваша девушка ничего не узнала про историю зеркала. Эффект будет сильнее. Проверено.

– Правда? Не подумал об этом, – изобразил озабоченность Веня. – Хорошо, я постараюсь. Значит, вы согласны?

– Когда вы сможете передать мне всю сумму? Наличными, разумеется.

«Говори, послезавтра. Так достовернее», – отозвался Якимов.

– Эмм… Послезавтра.

– Тогда запишитесь на дневную экскурсию. Вы были в особняке? Нет? Он прекрасен, поверьте.

Веня прикидывался, что видит парадную лестницу в первый раз, но получалось плохо. В руках он держал обычный пакет с пачками фальшивых купюр. Но хуже было, что Веня не подумал о даме-экскурсоводе. Точнее о том, что это будет та же дама.

Его страховали два оперативника, еще несколько человек дежурили у здания. Но Веня знал, что Якимову нужны доказательства, и если ситуация не обострится, он не вмешается, поэтому нервничал и старался держаться поближе к группе.

Фотограф был тут же, вежливо всем улыбался и делал снимки.

Он подошел к Вене в оранжерее, когда тот засмотрелся в окно на разруху во дворе.

– Отвратительно. Хорошо, что я больше никогда этого не увижу.

Веня протянул пакет. Фотограф заглянул внутрь и зашуршал, складывая пакет в рюкзак. Потом повертел головой, сделав вид, что любуется зимним садом, достал из кармана сложенный вчетверо листок и протянул Вене.

– Я лично не смогу присутствовать, уезжаю. Но вот все инструкции.

И начал быстро комментировать написанное.

Они стояли спиной к группе и не видели, как экскурсовод уже несколько раз неодобрительно посмотрела в их сторону. Фотограф не выпускал бумажку, пока говорил. Веня взял ее за другой конец и склонился, чтобы ничего не пропустить.

– И главное, слегка покачай софитом. Тогда фигура будет шевелиться. А это производит неизгладимое впечатление. Результат гарантирован.

– И много у тебя было таких результатов? – спросил Веня.

Тут дама-экскурсовод, настоящая петербурженка, с величавыми манерами и поставленным голосом, не выдержала такого пренебрежительного отношения.

– Молодой человек! Опять мешаете экскурсантам! Вы же недавно были. У вас появились еще вопросы про мистические смерти?

Фотограф обернулся с удивлением, несколько секунд соображал и с улыбкой извинился. При этом дернул бумажку, но Веня держал крепко. Группа пошла дальше, и, под шарканье ног и рассказ об интерьере гостиной, Веня получил кулаком в нос. Он откинулся назад. Фотограф еще подтолкнул его, рванул из рук бумажку и побежал к дверям.

Веня потерял равновесие и что было потом помнил смутно. Падая, он приложился головой о низкий подоконник и теперь сидел на грязном полу оранжереи, пытаясь не шевелиться. К нему подошел врач. Потрогал голову, посветил фонариком в глаза. «Лучше бы на снимок», – услышал он словно сквозь вату. Мир вокруг кружился, и оранжерея превратилась в бесконечный калейдоскоп.

Более-менее Веня пришел в себя через пару часов в больничной палате. Около койки сидел Якимов.

– Ну, парень, отделался сотрясением мозга.

– Если меня постоянно будут бить по голове, я не смогу вам помогать.

– Язвим? Это хорошо. Значит, ты в норме. Но тебя еще денек понаблюдают, – следователь похлопал Веню по ноге. – Фотографа догнали. Дает объяснения. Никуда не денется. А после этого и жениха прижмем. Он уже звонил брату, возмущался, почему за его обучение оплачена лишь часть, а квартира снята только на неделю.

– А что будет с зеркалом?

– Заберут на экспертизу, потом отдадут в какой-нибудь музей. Такой экземпляр интересный! А на его место повесят обычное, современное. Слухи не прекратятся, зато трупов больше не будет. Все, отдыхай!

Довольный Якимов энергично вразвалочку вышел из палаты, спеша навстречу неоконченным делам. Веня не доверял его оптимизму. Доказать участие фотографа в убийствах невозможно. Если он сообразит, что нужно Якимову, сдаст жениха с потрохами. Следователю только этого и подавай – виновного в смерти племянницы.

Веня улегся поудобнее и прикрыл глаза. Он был уверен, что иллюзионист сумеет устроиться в насквозь пронизанной мистицизмом Европе. Но это будет уже не его головная боль.

Тайна пылающего жирафа[21]21
  Из сборника «Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело „Медного всадника“».


[Закрыть]
Юлия Леонова

#искусство_требует_жертв

#по_следу_Сальвадора_Дали

#полотна_с_зашифрованными_фрагментами

Ватсон присел на стул и с наслаждением вдохнул аромат горячего кофе. Минута блаженного спокойного утра! Холмс, сидевший в это время на диване и увлеченно что-то рассматривавший на экране телефона, внезапно вскочил с места.

– Ватсон! Собирайтесь! Мы едем в художественную галерею!

– Что? Зачем? – Едва сделавший первый глоток доктор чуть не подавился.

– Я бы хотел взглянуть на несколько картин, – ответил Холмс, обматывая вокруг шеи длинный красно-зеленый шарф.

– И что с ними не так? – вздохнул Ватсон, с сожалением отодвигая от себя чашечку кофе и поднимаясь с места.

– В смысле?

– Вы вряд ли бы заинтересовались ими, будь это просто картины. Их написал маньяк-убийца? Или ходят слухи, что они прокляты и убивают всех своих владельцев?

– Нет, все гораздо проще, дорогой друг, – усмехнулся Холмс. – В этой галерее выставлены картины из частных коллекций, и каждую из них хотя бы раз пытались украсть!

– О, вот она! – сказал Ватсон, указывая в сторону галереи.

Холмс, расстроенный тем, что пришлось ехать на автобусе, рассеянно кивнул, но потом вдруг приободрился, заинтересовавшись рекламным плакатом у входа в галерею.

– Здесь не только картины из частных коллекций, но еще и выездная выставка Базельского художественного музея.

– И картины Виктора Соболева. «Полотна с запахом розмарина и с зашифрованными фрагментами картин известных художников»… Это что-то новенькое! – удивился Ватсон.

– Пожалуй, – согласился Холмс. – Виктор Соболев… Это не тот художник, что погиб месяц назад?

– Кажется, да.

В галерее было много посетителей и журналистов.

– Похоже, мы попали на какое-то мероприятие, – сказал Ватсон. Потом перевел взгляд на установленный в холле кофейный автомат и вздохнул, вспомнив об оставленной дома чашечке кофе.

Посетители и журналисты вдруг пришли в движение – в холле показался высокий худощавый человек артистической наружности – с зализанными назад, блестящими от геля черными волосами и скрученными в жгут усами, загнутыми кверху. Одежда на художнике тоже была своеобразной. Ткань его костюма очень напоминала рыбью чешую.

– Он похож на…

– Сальвадора Дали, – закончил за друга Холмс.

– Это Романов! Быстрее, быстрее! – крикнула молодая журналистка оператору, протискиваясь между Холмсом и Ватсоном.

Но потом вдруг остановилась и обернулась, глядя на Шерлока с растущим с каждой секундой подозрением.

– А вы, случайно, не…

– Нет, я совершенно точно не тот, за кого вы меня приняли, – оборвал сыщик, решительно устремляясь в ближайший зал.

– Холмс, вас уже узнают журналисты! – усмехнулся Джон.

В небольшом зале было вывешено десятка два полотен. Ватсон тут же заинтересовался небольшой картиной со странными женскими фигурами с выдвигающимися из них ящичками и горящим жирафом на заднем плане. Картина была выполнена в необычной технике – не на холсте, а на деревянной доске размером тридцать пять на двадвать семь сантиметров.

– «Жираф в огне» Сальвадора Дали из Базельского художественного музея, – произнес Ватсон.

Минут через двадцать в зал влетел ихтиандроподобный Романов.

– Шерлок Холмс! Я прав? Неужели та симпатичная журналистка не ошиблась?! Я заместитель директора галереи Артур Романов. Уверен, вы обо мне слышали. Какое невероятное совпадение – что в таком месте встретились гениальный сыщик и гениальный художник!

Ватсон, задействовав всю свою интеллигентность и воспитание, подавил рвущийся наружу смешок.

– Мы должны запечатлеть это для потомков и поклонников! Не возражаете? – спросил художник, счастливо глядя на Холмса и одновременно всовывая в руки Ватсона телефон с включенной функцией фотосъемки.

– Это будет… забавно, – ответил сыщик.

– О! А давайте снимемся на фоне картины Дали? – предложил Артур, пристраиваясь у стены рядом с «Жирафом в огне».

Холмс встал с другой стороны от картины. Ватсон приготовился фотографировать, но заметил, что Шерлок нахмурился, принюхиваясь к чему-то.

– Холмс? – недоуменно спросил Джон.

Он не чувствовал никакого запаха, который мог бы привлечь внимание. Шерлок почти уткнулся в картину носом, не обращая внимания на удивленного Артура.

– Вы выставили в зале копию? – спросил наконец Холмс.

– Нет, здесь только подлинники! – обиженно сказал Романов.

– Преступление, которого никто не заметил! Восхитительно! – обрадовался сыщик.

– Что?! – воскликнули Романов и Ватсон одновременно.

– Эта картина – подделка, – заявил Холмс. – Если, конечно, Дали не написал ее маслом с запахом розмарина, одолженным у покойного Виктора Соболева.

– Это подделка, – подтвердил эксперт, отодвигая картину в центр стола.

Директор галереи Инна Хромова медленно опустилась в кожаное кресло в своем кабинете.

– Когда открылась выставка картин из Базельского музея? – спросил Холмс.

– Три дня назад, – дрожащим голосом ответила Инна. – И перед открытием все картины были проверены экспертом.

– Если Соболев использовал в своих картинах фрагменты известных полотен, то сумел бы и полностью скопировать картину. У него мог быть сообщник, который и выкрал оригинал и заменил его копией. Наверняка о том, какие картины привезут из Швейцарии, стало известно задолго до открытия выставки, – сказал Ватсон.

– Почти за полгода. Но Виктор… – Лицо Инны дернулось, словно от боли. – Он на такое не способен! Да и зачем ему красть картину Дали? Работы Соболева всегда пользовались популярностью. Если с другими художниками мне приходилось что-то придумывать, чтобы привлечь посетителей, то с Виктором все было по-другому. У него очень необычные работы, а запах розмарина придает им еще больше очарования. Соболев сам придумал состав своих красок, это был его секретный рецепт! Они никогда не пахли маслом, чувствовался лишь аромат розмарина. А фрагменты… Да люди часами рассматривают его картины, чтобы их найти! А после того как в одном интервью он сказал, что зашифровал в своих картинах место, где спрятал лучшее из своих полотен, интерес к его работам только вырос.

В комнате повисла тишина. Взгляд Шерлока стал острым и внимательным, сыщик сложил ладони домиком, соединив кончики длинных пальцев.

– Думаю, картину действительно написал Соболев. Но вряд ли он хотел ее так использовать, иначе бы применил обычные краски. Вам было известно о существовании этой копии?

Инна отрицательно помотала головой.

– Думаю, он создавал ее для кого-то, – продолжил Шерлок. – Кстати, как умер Виктор?

– Его машина на мосту вылетела за ограждение и упала в реку. Мне сказали, что он был сильно пьян.

– Но вы не верите в это? – спросил Холмс, всматриваясь в напряженное лицо директора галереи.

– Соболев никогда не садился за руль пьяным.

Шерлок прошелся по кабинету, рассматривая фотографии, дипломы и развешанные на стенах картины. Среди них был и портрет Инны. В углу полотна виднелась вполне узнаваемая подпись художника.

– Это тоже картины Соболева?

– Да… – почему-то смутилась Инна.

Взгляд Холмса остановился на необычной раме, одиноко стоявшей у стены. Резьба на ней была нанесена лишь с одной стороны, очевидно, мастер не успел ее закончить. Сыщик посмотрел на работу Дали, лежащую на столе, потом снова на раму. На первый взгляд, они очень подходили друг другу по размеру. Но копия «Жирафа в огне» была выполнена по дереву, как и оригинал. Значит, тип крепления тоже должен был быть особенным. Холмс взял в руки раму, подошел к столу. Картина идеально вошла в подготовленные для нее внутри рамы пазы.

– Откуда у вас эта рама? – спросил Холмс.

Инна первые несколько секунд недоуменно смотрела на объединенную с рамой картину. На ее лице вдруг мелькнуло понимание, на глаза стали наворачиваться слезы.

– Я, кажется, поняла. Через несколько месяцев у Артура юбилей. Мы всем коллективом думали над подарком, а Виктор сказал, что у него есть одна идея. Соболев всегда переживал, что они с Романовым никак не могут поладить. Я знала, что Виктор что-то готовит для Артура, но не знала, что именно. Я видела только раму, а после гибели Виктора принесла ее сюда из его студии. Артур был бы в восторге… Он обожает Дали.

– Кто мог знать, что Соболев пишет для Артура именно эту копию?

– Не знаю… У Соболева было много друзей.

В дверь постучали, и в кабинет заглянул коренастый мужчина с короткими темно-русыми волосами и карими глазами. Его взгляд скользнул по присутствующим, остановился на директоре галереи.

– Добрый вечер. Сергей Эдуардович прибыл.

– Да-да, конечно! – ответила Инна. – Пригласите его.

Мужчина открыл дверь, пропуская вперед человека лет пятидесяти с легкой сединой в черных волосах, бледно-голубыми глазами и улыбкой на тонких губах.

– Мы пока осмотримся у вас в галерее, – сказал Холмс, направившись к двери и кивая директору.

Выйдя из кабинета, сыщик набрал номер майора ФСБ Игоря Волкова, с которым Холмс и Ватсон в прошлом уже не раз сотрудничали при расследовании преступлений.

– Можешь поднять для меня уголовное дело по факту гибели в прошлом месяце художника Виктора Соболева?

Вскоре Холмс уже просматривал отправленные майором материалы. Внимание сыщика привлек один из файлов – фотоснимок маленького ключа.

– Что это? – спросил Ватсон.

– Этот ключ был найден в салоне автомобиля Соболева. Следствие не сумело выяснить, принадлежал ли ключ погибшему. И найти для него подходящий замок тоже.

– Вы подозреваете, что Соболева убили? И ключ обронил убийца?

– Я уверен в этом, Ватсон! Осталось лишь найти замок, который он открывает!

Охранник вскочил с места, чуть не опрокинув пластиковый стаканчик с кофе, когда на пост ворвался Шерлок, а вслед за ним Ватсон.

– Последние три дня система охраны работала исправно? – спросил Холмс.

– Д-да… – ответил охранник, краснея.

Инна уже представила ему сыщиков и настоятельно рекомендовала содействовать их расследованию.

– Хотите пойти под суд в качестве соучастника? – осведомился Шерлок.

– К-каким еще соучастником?! Я ничего не делал!

– Тогда рассказывайте все!

– Я просто уснул… ненадолго… позавчера ночью. Но все было в порядке! Я потом обошел залы. Картины были на месте, – отчаянно уверял охранник. – Не знаю, что на меня нашло. Никогда такого не было!

– Воспроизведите видео за тот период, – сказал Холмс.

Охранник снова замялся.

– Ну… Видимо, я случайно выдернул провод из розетки… пока спал… Когда я проснулся, система видеонаблюдения не работала, провод был обмотан вокруг ножки кресла. Но я еще раз говорю, все картины были на своих местах!

– Этот провод?

Охранник кивнул. Холмс нырнул под стол, вынул вилку из розетки. Экран монитора с мозаикой изображений с камер видеонаблюдения потух.

– Что вы делаете?!

– Проверяю вашу версию, – ответил Холмс, подкатывая кресло к столу и перекидывая провод через одну из ножек.

Сыщик потянул вилку обратно к розетке, колесики кресла покатились. Подлокотники скрылись под рабочей поверхностью стола, расстояние от ее края до спинки кресла сократилось до десяти сантиметров, вилка наконец вошла в розетку. Шерлок вылез из-под стола, разогнулся.

– Как видите, это решительно невозможно. Ножка стула могла запутаться в проводе, только если вас не было в кресле.

Охранник растерянно хлопал глазами. Холмс внимательно осмотрел пост охраны и даже заглянул в корзину для мусора. Его почему-то очень заинтересовало ее содержимое, состоящее в основном из пластиковых стаканчиков с остатками кофе.

– Что вы ели перед тем как уснули в тот день? – спросил сыщик.

– Я всегда ношу еду из дома. В тот день тоже.

– Кто-то приходил в галерею поздно вечером? – продолжал допрос Холмс.

– Артур Евгеньевич, вернулся на работу после восьми. Сказал, что забыл что-то доделать.

– Он еще в галерее? – Шерлок посмотрел на часы.

Было уже восемь вечера. Галерея закрылась час назад.

– После смерти Соболева он часто стал задерживаться на работе. Думаю, он еще здесь.

– Артур Евгеньевич? – позвал Холмс, застав Романова за изучением вентиляции в зале, где проходила посмертная выставка Соболева.

Художник чуть не свалился со стремянки, обернулся, поглядев на вошедших испуганными глазами.

На полу у стремянки лежал раскрытый альбом. Холмс поднял его, с интересом рассматривая рисунки, подозрительно похожие на фрагменты картин Соболева. Возле каждого из них были какие-то надписи, стрелочки и пометки. Романов спрыгнул вниз и вырвал альбом из рук Шерлока.

– Мне показалось, вентиляция плохо работает. Решил проверить, – сообщил он.

– Зачем вы позавчера возвращались в галерею после окончания рабочего дня? – спросил Шерлок.

– Мне нужно было подготовиться к интервью для журнала. А в чем дело? Только не говорите, что вы меня подозреваете в краже картины?!

– Я подозреваю всех, пока не доказано обратное. Вам нравится творчество Соболева? – спросил Холмс, все еще с интересом посматривая на альбом художника.

– Как такое может нравиться?! Мне стыдно, что мои картины выставлены в одной галерее с этим! Если бы не Ярцев и Инна, Соболев бы никогда не пробился в мире искусства! Я понимаю, чем он завлек эту глупую девчонку. С его-то внешностью! Но совершенно не возьму в толк, как он очаровал этого толстосума?! Хотя чего ждать от человека, который начинал свой бизнес с обслуживания кофейных автоматов? Что этот человек вообще может понимать в искусстве?! Нужно иметь особый талант, чтобы сделать состояние на сублимированном яде!

– А кто такой этот Ярцев? – спросил Ватсон.

– Сергей Эдуардович? Это один из спонсоров галереи. Поговаривают, что он собрался купить все картины Соболева! Вот скажите, что такого в этих полотнах?!

Романов почти тыкал пальцем в висевшую на стене картину с изображением какого-то искаженного лабиринта в черно-красных тонах.

– А ты все никак не угомонишься, – раздался в дверях чуть хрипловатый мужской голос. В зал вошли Ярцев с помощником и Инна Хромова.

– Соболев был очень талантливым художником. Мир искусства много потерял с его смертью. Я покупаю его картины, чтобы открыть галерею в память о Викторе Соболеве.

– Что?! – Лицо Артура перекосилось.

– Инна Олеговна, я бы хотел убедиться, что мои картины содержатся в надлежащих условиях, – сказал Ярцев, потеряв к Романову всякий интерес.

– Да-да, конечно. Пройдемте.

Артур проводил Инну и Сергея Эдуардовича злым взглядом, потом повернулся к Холмсу.

– Кстати, позавчера поздно вечером Инна Олеговна тоже возвращалась в галерею. Но она ведь вам об этом не сказала? – Артур скривил губы в ядовитой усмешке и быстро направился прочь из зала.

– Прекрасная температура! Знал, что на вас можно положиться, – сказал Ярцев, оглядывая зал, где были выставлены полотна из его личной коллекции, потом повернулся к помощнику. – Вадим, что у меня еще на сегодня запланировано?

– Вам нужно позвонить Ивану Игоревичу. Сегодня день рождения его внука. Подарок я отправил еще утром.

– Прекрасно, – сказал Сергей Эдуардович. – Инна Олеговна, купленные мной картины Соболева я жду завтра к двенадцати. Пусть доставят мне прямо домой.

Выпроводив наконец Ярцева, директор галереи выдохнула с облегчением.

– Не знал, что он еще и коллекционер. Картины из его коллекции тоже здесь выставлены? – с интересом спросил Холмс.

– Да, три работы. Причем далеко не самые ценные! – всплеснула Инна руками. – Но из-за них он мне постоянно треплет нервы! Звонит раз десять в день и просит проверить то температуру, то влажность. А сегодня еще и потребовал усилить охрану! Я бы, может, и простила Ярцеву эту паранойю, если бы он передал для выставки, например, рисунок Дали из своей коллекции! Но так ведь он ни в какую не согласился!

Холмс вышел в фойе музея и выглянул за входную дверь галереи. Осмотрев панель с кодовым замком, сыщик провел кончиком пальца между кнопками. На коже осталась едва различимая полоска какого-то белого порошка, напоминающего муку.

– Похоже на дактилоскопический порошок, – сказал Ватсон, потом перевел вопросительный взгляд на Холмса. – Неужели?..

– Именно, дорогой друг. С помощью этого порошка вор вычислил кнопки, на которые нажимали. А потом, очевидно, просто подобрал код.

Шерлок посмотрел на Инну.

– Пароль имеет какое-то отношение к Соболеву?

– Дата его первой выставки… – снова смутилась женщина.

– Кто еще знает пароль, кроме вас?

– Артур, охрана и я… Всё.

Холмс закрыл дверь, задумался на секунду, потом направился на пункт охраны.

– Кроме Артура, кто-то еще приходил после окончания рабочего дня? – спросил Холмс охранника. Тот задумался, сдвинул брови.

– А, точно! Паренек из сервисной службы. Он заправлял кофейный автомат, который установлен в холле. Но он все сделал и ушел…

Холмс, Ватсон и Инна расположились в удобных креслах в гостиной в особняке Ярцева.

– Вы рано, – удивился Сергей Эдуардович, спускаясь в гостиную со второго этажа. – Мы, кажется, договаривались на двенадцать?

– Присаживайтесь! – произнес Холмс так, словно это он хозяин особняка.

Ярцев несколько опешил от такой наглости, но послушно опустился в кресло. Его верный помощник Вадим встал рядом, посматривая на Холмса с подозрением.

– Вы украли из галереи Инны Хромовой картину Сальвадора Дали «Жираф в огне», заменив ее на копию, написанную Виктором Соболевым.

– Что?! – удивленно спросила Инна.

Ватсон только вздохнул. Он уже привык к таким сюрпризам от Холмса. Ярцев сощурился, Вадим скосил на хозяина обеспокоенный взгляд.

– Запах розмарина, добавленного в краски, почти выветрился. Вы были уверены, что его никто не заметит. Смерть Виктора Соболева тоже вряд ли была просто трагической случайностью. Подозреваю, что вы убили его за то, что он не захотел стать частью вашего преступного плана, – спокойно продолжал Шерлок.

Хозяйка галереи вздрогнула, перевела на Холмса полные боли и ужаса глаза, потом посмотрела на Ярцева.

– Что? Это правда? Как вы могли?! Виктор так уважал вас! – воскликнула Инна, бросившись на Ярцева с кулаками.

Ватсон удержал ее и усадил обратно на диван. Хозяин дома усмехнулся.

– Вы правда думаете, что я буду молча выслушивать подобные обвинения? Если вы продолжите, я вызову полицию и…

– О, не беспокойтесь! Полиция будет здесь с минуты на минуту, – заверил Ватсон.

– Сергей Эдуардович… – взволнованно начал Вадим, но Ярцев остановил его взмахом руки.

– Не возражаете, если я расскажу вам, как все было? – спросил Холмс.

– Ну что ж… Давайте послушаем! – разрешил коллекционер.

– В две тысяча восьмом году в Нью-Йорке вы принимали участие в аукционе, в котором одним из лотов был рисунок Дали на тему известной его картины «Жираф в огне». Именно тогда объятый пламенем жираф покорил вас настолько, что вы выложили за него миллион восемьсот семьдесят тысяч долларов, что превышало изначальную стоимость рисунка в двенадцать с половиной раз. С тех пор образ пылающего жирафа Дали не давал вам покоя. Вы были безмерно рады, узнав, что Соболев упросил Инну организовать выездную выставку Базельского художественного музея, обязательным экспонатом которой должен был стать «Жираф в огне» Дали тридцать седьмого года. Вы часто приходили в студию Соболева и однажды увидели, что он работает над точной копией этой картины, намереваясь подарить ее Артуру. Думаю, вы пытались купить у него картину, но у вас ничего не вышло. После этого уже невозможно было выкрасть копию и поменять с оригиналом, Соболев бы наверняка догадался, кто за этим стоит. Поэтому вам пришлось устранить его.