Текст книги "Природная вера"

Взять и прочитать что-либо о старых обрядах посвящения или инициации или посвящения на Руси или в Европе вы вряд ли где-нибудь сможете. Никаких источников просто нет. Если только из всевозможных христианских поучениях против язычества. Но, есть ли там правда?

Хотя, на самом деле у этнографов собран достаточно большой материал доказывающий, что такие обряды были повсеместно. Где же взять информацию о них?

На самом деле с инициацией мы знакомы даже сегодня. Не такой серьезной, как была в древности, но тоже с инициацией.

Если вы жили в советские времена, то первой ступенью инициации вас принимали в «октябрята», потом в пионеры, потом в комсомол. И это было совсем не формальное дело. Если вы были нарушителем правил, вас спокойно могли и не принять, а это уже выпадение из норм. Вы становились изгоем, «белой вороной», и к следующей инициации—приему старались достичь чего-либо, что бы пройти этот обряд и стать как все.

К инициациям относятся и посвящения в студенты, в рабочие, в члены коллектива, принятие присяги в армии, принятие клятвы Гиппократа врачами. К инициациям можно отнести и защиты дипломов и диссертаций на звание кандидата или доктора наук, магистров и бакалавров. Все это тоже инициации, хоть и не такие глубокие, как в древние времена.

А как же проходила инициация в древности?

В свое время Владимир Пропп обратил внимание на такой факт, что даже у совершенно различных народов, проживающих в совершенно разных климатических, географических, исторических условиях, сюжетная схема сказок удивительным образом практически полностью совпадает.

В них главный герой, молодой несмышленыш, взирающий на все с удивленно раскрытыми глазами, по каким-то причинам отправляется в «путь-дорогу». Далеко от дома он встречается со своими врагами или опасными магическими существами: старухой-ведьмой (Бабой Ягой, злой колдуньей или колдуном), злым гномом, лешим и так далее, которые его запутывают, заставляют выполнять какие-то сложнейшие задания (поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что), а может и избивают, унижают, пытают, поят мертвой водой (важнейший момент!), рубят на части и, нередко, убивают.

Но смерть эта временная, вскоре его оживляют или те же существа, или добрые союзники, и вот с этого момента наш «Иванушка-дурачок» превращается в «Ивана-царевича», великого витязя, который окружен почетом, вооружен мечом-кладенцом. До выполнения поручений или пыток и смерти он был никем, но после – всем.

Те же самые мотивы прослеживаются в сказках народов всего мира, в Западной Европе, в Африке, Восточной Азии, Полинезии и так далее. Здесь явно отражен обряд посвящения подростка в мужчину. До посвящения он не обладал ни правами, ни уважением, ни весом в своем обществе, но сразу после его статус резко меняется. Он заслужил другое отношение к себе и прошел обряд инициации.

Анализ мифов и сказок дает нам много информации, но до какой степени там правда, а что нет? И для чего проводились обряды инициации? Можно ли было обойтись без них? Скорее всего, наверно, нет.

По имеющимся отрывкам данных выясняется, что для прохождения посвящения необходимо было исполнить определенные действия. Для первых детских посвящений – ряд заданий, для более старших, таких как посвящение в войны, и совсем серьезные.

На Руси посвящений было несколько.

Самое первое – это наречение младенцев именем, когда родившийся ребенок, после карантина и уверенности, что он останется жить, нарекался первым именем, обычно, достаточно сакральным, которое знали только самые близкие ему люди. Для остальных он имел другое, общеупотребительное имя-кличку (Первак, Вторуша, Крикун и т.д.). И мальчики и девочки. Все это было обычно на 7-12-й день после рождения или после исчезновения всевозможных родовых травм или болезней. Это же посвящение являлось и «введением в род», при котором ребенок становился «своим» и полноправным членом рода.

Вторым посвящением было посвящение в отроки, когда подросший мальчик обычно переходил от женского воспитания к мужскому. Для этого он должен был доказать, что достоин этого перехода, иначе, до следующего посвящения находился снова на женском воспитании. После прохождения такой инициации обычно отрок нарекался новым именем, взамен общеупотребительных «Первуши» или «Крикуна». Обычно это проходило на 8-14 годах жизни по мере его готовности к посвящению. Вопросы, кого допускать до посвящения, а кого нет, принимались опытными людьми, воспитателями, может быть даже советом старейшин. Обычно, с этого посвящения мальчику разрешалось «подпоясываться», т.е. носить пояс, и он мог начинать готовиться к посвящению в войны.

Девочки в определенном возрасте проходили посвящения в «девушки» или в невесты, после которого им разрешалось становиться невестами, у них изменялась даже одежда.

Далее, проходило посвящение отроков в войнов. Это было самое серьезное посвящение. Разброс вариантов его был очень широк, от простого выполнения определенных, хотя и не простых, заданий, прохождения определенных «полос препятствий», и проведения определенных обрядов, до специальных унижений и издевательств и скарального умирания. Прошедшему посвящение присваивалось и новое взрослое имя. После его прохождения молодому войну разрешалось носить воинский пояс и оружие.

До сих пор обряды посвящения в войнов проходят в Африке, в индейских племенах Амазонии. В них  помимо избиений, юношей во время посвящения морят голодом, поят напитками, содержащими что-то похожее на наркотики (мертвая вода), побоями-пытками и доводят до состояния временного помешательства. Иными словами, человека искусственно загоняют в состояние беспомощности, зависимости, крайней слабости, свойственной младенцам. Тем самым активируется инстинкт «поиска матери». Жизнь человека существенно зависит от того, какую модель поведения заложит в подсознание родители, и в первую очередь – мать, и что произойдет в случае, если место матери занято суррогатом. Но в обряде посвящения такой «матерью» становится человек, проводящий инициацию: шаман, жрец, старик, и так далее. Вот этот человек и проводит перепрограммирование разума, «стирает» старые модели поведения неофита и вбивает новые. Неслучайно посвящение тесно связано со смертью и воскрешением инициируемого уже в новом качестве.

Посвящаемых в Африканских саваннах или Амазонии иногда одевают в погребальные одежды, закапывают в землю, их вымазывают кровью, обкладывают кровавым мясом и так далее. А ведь, действительно, с психологической точки зрения обряд инициации можно назвать смертью, но смертью не тела, а детской личности.

Может быть не такие жестокие, но подобные им обряды инициации были везде в Евразии.

Стоит обратить внимание на то, что посвящение всегда происходит вне родного дома, героя оправляют за «тридевять земель», к Бабе Яге, к «лешему на обучение», в Заповедный лес и так далее. Всё правильно, так оно и должно быть. Родной дом крепко спаян в подсознании с теми моделями поведения, которые закладывались в детстве, поэтому посвящаемого необходимо поместить в чужую для него обстановку.

При посвящении необходимо было вызвать бурю чувств – страх, опасность, ужас для того, что бы вскрылись внутренние возможности организма, заложенные Природой. Отказ от инициации молодежи породил атрофирование имеющихся внутренних резервов наших души и тела.

Инициация мальчиков в мужчин-войнов у нас потеряна, но на подсознательном уровне она осталась и сегодня. Не согласны?

Ежегодно в нашей стране сотни тысяч молодых людей проходят в точности такие же обряды инициации. Речь идет об армии.

Как и в первобытные времена, новобранцев пытают голодом, избивают, не дают спать, всячески оскорбляют и так далее. Процесс посвящения проходит через типично ритуальное избиение, унижение, пытку.

Сержанты и офицеры вовсе не являются садистами (ну, по крайней мере, не все), просто почти в любой армии мира солдат доводят до состояния, когда усталость преодолевается уже на одной ненависти. То, что объектом этой ненависти становится собственное начальство, – неизбежное зло, главное – тонко чувствовать границы и не перегнуть палку. Иначе либо негативные последствия для здоровья, либо открытое неповиновение.

Попытки объяснить дедовщину низкой зарплатой офицеров, их социальной неустроенностью, потерей уважения к погонам в обществе и тому подобными причинами, совершенно несостоятельны. Абсолютно те же самые явления характерны для всех армий мира, в том числе и там, где офицер пользуется в обществе уважением, привилегиями и зарабатывает выше среднего. Практика издевательств над новичками в профессиональной армии США получила столь широкое распространение, а способы пыток стали столь изощренными, что пришлось вмешаться правоохранительным органам. Попутно выяснилось, что офицеры, не просто прекрасно знали, что происходит у них под самым носом, но и сами поддерживали сложившийся изуверский порядок. А ведь американского офицера ну никак не назовешь социально неустроенным! Так в чем же дело? Почему данное позорное явление процветает везде? В чем причина? Наиболее умные офицеры знают ответ, а наиболее честные находили в себе мужество перестать прикрываться лживым нытьем про «социальную незащищенность» и прямо заявляли, что цель дедовщины ослабить инстинкт, запрещающий человеку убивать. В армию попадают люди, выросшие в спокойных, обычных условиях, – объясняют они, большинство новобранцев не способны ни убивать, ни разрушать, а мы должны превратить их в солдат, которые не боятся ни смерти, ни боли и должны не задумываясь выполнить любой приказ. Особенно это касается специальных военных подразделений.

Смысл данного «ритуала» понимается в армии всеми офицерами, пусть и не всегда осознанно, интуитивно. Идет процесс «промывания мозгов». Единственно и важное отличие этого обряда от древнего в том, что сегодня мальчика большинство родителей не готовят к этим испытаниям, не растят из него мужчину, не говоря уже о детских садах и школах. Раньше к этому немного готовила «улица», но сегодня дети почти не гуляют и не общаются вне школ, особенно в крупных городах. И наоборот, с любой инициацией в армии идет непримиримая война всеми силами государств вместо того, что бы создать необходимую подконтрольную систему такой инициации.

Если в армии, готовящей мужчин-войнов, этот процесс все же приближен к нормальной инициации, то, к сожалению, те же самые методики применяются в других, не очень хороших местах – в сектах. Не следует думать будто бы все сектанты – это изначально безвольные, забитые ничтожества, тянущиеся к харизматическому лидеру, для того, чтобы найти счастье в подчинении. Конечно, есть и такие, но случается, что под властью всевозможных гуру оказываются независимые люди, студенты, дети богатых родителей. Каким же образом вербуют таких? Процесс завлечения в секту успешного человека исключительно тонок. Ясно, что если к нему на улице подбежит фанатик, обещающий «Великого гуру» или «рай на Земле» и ответы на все вопросы бытия, то это не сработает. Поэтому в ход идут совершенно другие способы.

Например, их как бы случайно приглашают провести время в компании «веселых людей». На этих «тусовках-вечеринках» не говорится ни слова о религии, Боге, пожертвованиях и тому подобных вещах. Напротив, царит абсолютно обычная непринужденная обстановка, типичная для студенческих или просто молодежных попоек. Так завязываются новые знакомства, объект вербовки постепенно берут в оборот. Поступает предложение всей компанией выехать на природу, в «молодежный» дом отдыха и так далее. И вот так, шаг за шагом постепенно у человека полностью меняется круг общения. Позже «новые друзья» приведут его на «интересную лекцию», которая, действительно может показаться интересной, особенно если сравнивать ее с классическими студенческими занятиями. И вот тут-то неофита и возьмут в крутой оборот. «Лекции» построены таким образом, что у слушателя мозг оказывается перегруженным массой разнородной информации, которую не дают критически осмыслить. Любые вопросы приветствуются, но на них не дают ответа! Слушателей просят «запомнить свой вопрос», а уж потом якобы они получат исчерпывающее объяснение. Долгая лекция выматывает неофита, он хочет спать и есть, но его просят потерпеть, подождать, не уходить. Из вежливости, из чувства солидарности к «друзьями», по ряду других причин многие новички остаются. Они просто не знают, что их разум уже начал перепрограммироваться в ускоренном режиме. «Лектор» – опытный манипулятор успевает за несколько часов загнать в подсознание слушателя определенные «вирусы». «Лекция» оканчивается поздно, уехать домой невозможно, и приходится оставаться. Отдохнуть, заснуть, спокойно обдумать произошедшее невозможно – об это заранее позаботились вербовщики. Программирование жертвы проводит опытный психиатр, есть масса дополнительных нюансов – но суть проста. Наговорить человеку в заторможенном состоянии схему нужных действий, подпоить его наркотой, чтобы впал в эйфорию, показать какие-нибудь глюки, если легенда зомбирования это предусматривает, – и пустить на дело. На выходе получается готовая живая бомба со сроком годности дня этак в три. Схема зомбирования абсолютно надежна и ломает голову любому, без исключения. Как видим, здесь нет ничего нового, всё это классические способы влияния на рассудок. Таким образом, нормальный, уверенный в себе человек может оказался полностью подчинен сектантами.

Кто-то из вас хочет, что бы он или его дети оказались в такой ситуации?

* * *

В древности любой человек готовился к инициации, воспитывался соответствующим образом, был подготовлен и морально, и физически, и вряд ли попал в подобную секту. Но сегодня, когда родителям некогда воспитывать своих детей, а старики почти не участвуют в процессе воспитания – все мечтают жить сами, своей семьей, обособленно,  воспитанием молодежи не занимается никто, если только улица. И вероятность попадания в секты такого молодого человека очень велика.

Древние методики формирования моделей поведения забыты и если применяются, то широко и успешно в основном только подобными сектами.

Когда в обществе отсутствуют процессы инициации, в первую очередь, молодежи, тогда люди перестают чувствовать себя членами общества, в котором живут. В лучшем случае, они являются только членами своей семьи, а в худшем – членами банд и преступных группировок, где имеются свои варианты инициации. Об этом надо очень серьезно задуматься.

У каждого человека есть какой-либо набор инстинктов, как приобретенных, так и наследственных. Приобретенные зависят от воспитания, направления деятельности в течение жизни, круга общения и прочее, а врожденные – это то, что изначально заложено Природой через Предков, в мозге, в генах и отражается само по себе самим нашим организмом.

Все инстинкты, и врожденные, и приобретенные, являются частью человека. Это сила или слабость мышц, и отношение к искусству и музыке (слух, например), быстрая сообразительность или неспешный процесс размышления, аналитические способности, смелость или трусость, решительность или нет, самостоятельность или врожденная подчиненность, лидерство в коллективе и многое другое. Инициация во многих случаях серьезно изменяет, заглушая, развивая или прививая многие инстинкты, изменяя даже врожденные. Полностью убрать отрицательные инстинкты какого-либо человека нельзя, но заглушить их можно. Это важно для кармы, для исполнения своей роли в жизни, для выполнения своей миссии на земле.

Процесс инициации в определенных возрастах просто необходим, и не только в семье, в роду, но и на государственном уровне. Должны быть разработаны целые программы, на основе реальных традиций наших Предков. Важно, что бы инициация была серьезной, не формальной, и направленной верно. Кроме того, необходимо, чтобы посвящение не проходило бесследно, иначе, оно будет бессмысленно.

Ранее существовала целая и хорошо продуманная система воспитания молодежи. С самого раннего детства дети не бросались на улице, у телевизора или в детском саду, а системно воспитывались. И не только родителями, а больше даже бабушками и дедушками (отсюда, и более близкие отношения у детей обычно, не с родителями, а с бабушками и дедушками), другими взрослыми родичами. «Что стар, что млад».

Сейчас не принято жить со старшим поколением, все стараются отделиться и жить «своим умом». А зря. Старшее поколение имеет больше времени и возможностей для  передачи детям накопленной годами мудрости и знаний, правильно воспитывает их, дети же в ответ делятся с ними своим светом. Идет природный круговорот энергии, которая не «застаивается», а только очищается на каждом витке. От этого и старики живут намного дольше, и дети не брошены, а чувствуют себя неразрывной частью единого целого, которое называется семья, род. И если «юношеский максимализм» не признает родителей, то к бабушкам и дедушкам относится намного лучше.

* * *

Кроме, указанных выше, в древности были обряды обручения жениха и невесты, наречение мужем и женой,  имянаречение и другие. Главное, что все эти обряды и ритуалы проходили в кругу, состоящем из своего рода, в кругу близких людей с соответствующей энергетической составляющей.

Все традиции, обряды, ритуалы и являются наследием Предков, той самой культурой народа, богатством народа, влияющими не его удачу и счастье. Человек, участвующий в них ощущает себя членом этого народа. Уничтожение старых обрядов или привнесение в них чего-то чужого, меняет и саму культуру, отношения между людьми и следовательно все остальное.

Нарушения обрядовых и бытовых правил поведения приводит к нарушению гармонии между человеком и силами Природы, а это грозит несчастьем не только самому нарушителю, но и его семье, обществу, в котором он живет.

* * *

Большое значение всегда имел народный фольклор, который из поколения в поколения передавал народные традиции. Один из основоположников современного традиционализма Рене Генон (1886—1951) так расценивал действительное значение фольклора для познания истории и предыстории: «Народ сохраняет, сам того не понимая, останки древних традиций, восходящие порою к такому отдаленному прошлому, которое было бы затруднительно определить и которое поэтому мы вынуждены относить к темной области «предыстории»; он выполняет в некотором роде функцию более или менее «подсознательной» коллективной памяти, содержание которой, совершенно очевидно, пришло откуда-то еще». Вот эту коллективную память мы и пытаемся сейчас разбудить.

* * *

Отдельно хотелось бы поговорить об обрядах, которые насильно отнесены в древность. Одним из таких обрядов является «встреча гостя хлебом-солью».

В древности для питания люди занимались охотой, собирательством, сеяли некоторые виды трав, овощей и зерен, но это не было массовым явлением. Каждая женщина сама решала, чем кормить свою семью и в каких размерах.

При переходе, по каким-либо причинам на новое место обитания, людей мало что связывало с покидаемой территорией. Никаких распаханных «хлебных нив» не было в принципе. Племена и рода, хоть и не были в полном сегодняшнем смысле «кочевниками», постоянно кочующими с места на место, но не были и совсем оседлыми.

Растить зерно для производства хлеба не просто, спросите у любого человека, занимавшегося этим. Это очень тяжелый труд, сильно зависящий от погоды, природных условий и многих других факторов. Распахать землю, посадить зерно, охранять от животных, от птиц, от погодных катаклизмов, ждать пока оно вырастет когда-либо. Потом собрать, отобрать семенное зерно и сохранить его до следующего года, промолоть все оставшееся, и, наконец, испечь хлеб.

Ни одно сельскохозяйственное предприятие не является рентабельным, все они работают за счет дотаций и сегодня во всем мире, даже при нынешнем уровне развития технологий. А раньше это было вообще тяжелейшим, рабским трудом. Если рассматривать сельское хозяйство не как сферу производства, а как колонию строгого режима, то очень даже выгодно – арестант сам себя кормит, поит, охраняет, сам сознательно трудится и вероятность побега – 0%. Из необходимых затрат – только создать культ хлеба и труда.

Кто сознательно станет заниматься таким делом, если для питания можно использовать прирученных домашних животных, которые плодятся и без участия человека, тех же овец, которые кроме мяса дают шерсть и шкуры для  одежды. Есть много других продуктов, которые природа дает сама – овощи, фрукты, мед, травы, молоко, яйца и прочее. Видел ли все это крестьянин, ежедневно трудящийся и выращивающий хлеб? Жизнь скотовода и охотника намного проще и спокойнее.

Как и зачем такую массу людей заставили заниматься нерентабельным и трудоемким земледелием, вместо привычного и кормящего скотоводства и собирательства? Почему люди  стали неспособны охотиться, ловить рыбу и выращивать скот, а ради пропитания стали выращивать на полях хлеб, что занимало максимум времени и сил?

Заставить человека растить хлеб не просто. Для этого сознательно были проведены серьезные мероприятия. Хлеб – это своеобразный наркотик. Если ты его никогда не ел, тебе он не нужен, но если некоторое время ты им питался, то организм перестраивается, быстро привыкает и уже дальше ощущает его нехватку. Хлеб вкусный и высококалорийный, поэтому от него тяжело отказаться, тем более, когда его предлагают бесплатно.

В Средние века правители насильно сажали людей на землю и заставляли выращивать хлеб, перед этим вдоволь накормив их «бесплатной раздачей хлебов и манны небесной». Все было сделано для того, чтобы привязать людей к месту и легко высчитывать произведенный продукт, для облегчения его налогообложения.

Та же ситуация и с солью. Это тоже такой же своеобразный наркотик. До соли в качестве приправ наши Предки использовали для вкуса разные травы, золу, коренья и другие природные компоненты. Насильное внедрение потребления соли тоже перестроило наш организм. Соль очень активна, поэтому попадая извне в размерах больших, чем необходимо, атрофировала ряд желез, вырабатывающих ее в организме. Все это закрепилось из поколения в поколение и теперь без соли мы испытываем «солевое голодание», еда без соли для нас безвкусна.

Хлеб и соль внедрялись сознательно и последовательно для того, что бы постепенно превратить подчиненных людей в рабов, ради этих продуктов готовых терпеть лишения и чужую власть.

Поэтому реальный обряд вручения «хлеба-соли» – это знак признания полного подчинения или предупреждения чужого человека о том, что «я уже имею хозяина» и «на чужой каравай рта не разевай». А если говорить языком перестройки, то хлеб-соль – это предупреждение «У нас уже есть своя крыша».

С введением земледелия и культа хлеба появились соответственно и ряд праздников, специально ориентированных на это: начала и окончания страды, начала и окончания сева и прочие.

* * *