Текст книги "Золото партии, золото народа"

Глава вторая

РУДНИК КЕР-Д’АЛЕН ОКОЛО СПОКЭНА. ИСТОРИЯ НОЯ КЕЛЛОГА, ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЯ ЭТИХ РУДНИКОВ В СПОКЭНЕ. ПРИЕЗД В СИЭТТЛ. ОЗНАКОМЛЕНИЕ С ТОРГОВЫМИ ОБОРОТАМИ ЭТОГО ГОРОДА. НА ПАРОХОДЕ. НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ АЛЯСКИНСКИХ ЛИХОРАДКАХ. АНКОРЭДЖ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА НА ФЕРБЕНКС. ГОРОД ФЕРБЕНКС, ФЕРБЕНКС ЭКСПЛОРЕЙШЕН КОМПАНИ И ДРУГИЕ ПРИИСКИ. ИНЖЕНЕР Б. Д. СТЮАРТ. М-Р С. В. МООР. ГОРНОЕ БЮРО И ТОРГОВАЯ ПАЛАТА ГОРОДА ФЕРБЕНКС. РАБОТА НА ПРИИСКАХ. ДРАЖНЫЕ КОМПАНИИ И ИХ РАБОТА. МЕТОДЫ ЭКСПЛУАТАЦИИ, РАЗВЕДКИ, СНАБЖЕНИЯ, ТОПЛИВО, ВОДА. ОТТАИВАНИЕ ВЕЧНО МЕРЗЛОГО ГРУНТА. ГИДРАВЛИКИ. ОТЕЧНОСТЬ И ТЕХНОЛОГИЯ ЗОЛОТОГО ПРОМЫСЛА. НРАВЫ И БЫТ НА ПРИИСКАХ. ВОЗВРАЩЕНИЕ В АНКОРЭДЖ. ПОЕЗДКА В ДЖЮНО. А. П. КАШЕВАРОВ – ДИРЕКТОР ИСТОРИЧЕСКОГО МУЗЕЯ. ИСТОРИЯ АЛЯСКИ. РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКАЯ КОМПАНИЯ. ГОРОД СИТКА. КАРТИНА ВЕНЕЦИАНОВА. СТАРЫЕ РУССКИЕ ПОСЕЛЕНЦЫ. СТАРАЯ КРЕПОСТЬ, СТАРЫЕ ЗДАНИЯ И ОСТАТКИ СТАРОГО РУССКОГО ЗАВОДА. ДЖЮНО. ЗОЛОТЫЕ РУДНИКИ И ФАБРИКИ. АЛЯСКА ДЖЮНО МАИНИНГ К^о. АЛЯСКА ТРЭДУЭЛЛ МАЙНИНГ К^о.

ДЖОН ЭДУАРД ЛИТТЛЬПЕДЖ. ПОЕЗДКА С НИМ НА ШХУНЕ ПО ПОБЕРЕЖЬЮ. ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ПАРОХОДЕ В СИЭТТЛ. ХАРАКТЕРИСТИКА СТУДЕНТОВ И СТУДЕНТОК.

В Колорадо по своему маршруту я должен был поехать в штат Вашингтон на рудники, расположенные около Спокэна, затем в Сиэттл и, наконец, в Аляску. Рудники около Спокэна расположены в районе Кер-д’Ален (Coeur d’Alene). Туда надо ехать с самого начала по железной дороге, а потом на автомобиле. Это полиметаллическое месторождение, из которого добывается не только золото, но и цветные металлы. Для нас это месторождение чрезвычайно интересно, так как напоминает многие месторождения Забайкалья. За последнее время в этом районе выстроены новые рудники, а также новые фабрики. У меня были хорошие рекомендации и потому при помощи тамошних инженеров мне удалось осмотреть это месторождение подробно. Я ознакомился со всем оборудованием, а также достал все материалы, касающиеся стоимости различных работ, организации их и т. п.

В Кер-д’Ален я познакомился с разными инженерами, которые там работали. Район Кер-д’Ален был открыт и начале сороковых годов прошлого столетия иезуитом-миссионером, спустившимся в долину реки того же наименования для ведения миссионерской работы среди проживавшего там племени индейцев. Племя – это также называлось «Кер-д’Ален», что в переводе с французского языка на русский означает «Сердце совы». Это прозвище было дано племени индейцев канадцами, обучавшими их французскому языку, и так оно укрепилось не только за племенем, но и за рекой и всем районом.

В течение многих лет носились упорные слухи о наличии золота в этом районе, но вести там поисково-разведочные работы было очень опасно из-за враждебности индейцев.

Золотая лихорадка началась там только в восьмидесятых годах прошлого века, когда в район Кер-д’Ален хлынула буквально орда золотоискателей, преимущественно из штатов Монтана, Колорадо и Южной Дакоты.

Со сказочной быстротой в этом районе вырос городок Мюррей, сразу ставший центром золотодобычи. Торговлю захватили в свои руки два предприимчивых американца, основавших там фирму Купер и Пек. Эта фирма снабжала золотоискателей в кредит продовольствием и инструментами, взамен чего они обязывались отдавать фирме половину своей добычи золота.

В числе прочих фирма Купер и Пек законтрактовала некоего Ноя Келлог, золотоискателя, и снабдила его на этих условиях мулом и на сумму 18 долларов 75 центов продовольствием, которое состояло из 15 фунтов муки, 7 – бекона, 8 – гороха, 4 – сушеных яблок, 2 – кофе, на один доллар сахара и сверх того ему дали пару ботинок за 2 доллара 75 центов.

Ной Келлог по условию с фирмой обязан был вести разведки на золото в южной части реки Кер-д’Ален. Когда через месяц исчерпался запас взятого им с собой продовольствия, Келлог вернулся, и вместо проб золота, которого он не нашел, он принес с собой несколько кусков железняка, содержащего свинцовый блеск. Образцы эти он показал Куперу, но они его не заинтересовали, так как он в них ничего не понимал.

Несколько позднее Келлог показал их ирландцу Филиппу О’ Рурку, работавшему до того в Лидвиле (штат Колорадо) и знавшему немного толк в серебряно-свинцовых рудах.

Полагая, что обязательства в отношении фирмы Купер Пек у него, кончились, Келлог вместе с О'Рурком сделали заявки на открытые им месторождения, и тут-то фирма Купер и Пек, по существу, потребовала выдела себе половиной доли.

Суд встал на сторону богатой фирмы и решил, что не Келлог открыл месторождение, а мул, которым его снабдила фирма и который в поисках корма, якобы, набрел на обнаженные выхода месторождения.

По этому поводу до сих пор существует горняцкая песня:

 
When you talk about the Coer d.Alene
And all the wealth untold
Don.t fall to mention Kellog.s Jack
Who did the wealth unfold[21]21
  Когда вы говорите о Кэр д. Ален и его несказанных богатствах, не забудьте помянуть келлогова осла, который все это богатство.


[Закрыть].
 

История Келлога и его мула до сих пор памятна горнякам этого района. Печальной славой покрыт весь район.

Кер-д’Ален, – рудник носит его имя, так как с самого начала явился ареной острой и ожесточенной борьбы предпринимателей с рабочими, в которой предприниматели не раз прибегали к кровавым расправам при помощи вооруженной силы.

После недельного пребывания на рудниках Кер-д’Ален я на автомобиле проехал в Спокэн, где, как сообщили мне, руководители так называемой «Споканской торговой палаты» хотели со мной поговорить о моих впечатлениях и о целях моей поездки.

Я приехал в Спокэн вечером, познакомился с м-ром Альфредом X. Сиверсом и с другими членами торговой палаты.

Мне был устроен обед в новом, только что построенном и очень хорошем отеле. В очень продолжительной беседе я рассказал представителям городского управления гор. Спокэна и членам торговой палаты о том, как мы работаем по нефти и по золоту у себя в Союзе и как мы думаем вести это дело дальше. Однако разговор в скором времени перешел на политическую почву и мне волей-неволей пришлось разъяснять почтенным «отцам города» вещи им, к сожалению, неизвестные.

Какой-то чудак отличился. Он совершенно серьезно поднял вопрос о том, что будто бы у нас в СССР существует коммунизация женщин и всякие другие глупости. Мне пришлось очень долго, чуть не до утра, сидеть с глубокоуважаемыми «отцами города Спокэна» и подробно объяснять истинное положение вещей у нас в СССР.

Мой друг профессор м-р Е. X. Диккенсон очень помог мне в этом деле, и апокэнцы совсем иными глазами стали смотреть на мир. А то ведь у некоторых республиканцев совсем странные понятия. Так, например, м-р Диксон из Лафайетвилль, Арканзас, заметил: «Соблюдение воскресенья – краеугольный камень цивилизации»[22]22
  Mr. J. Dickson of Lafayetteville, Arkansas, remarked: Sunday observance is the corner stcne of civilization.


[Закрыть].

В Спокэне я пробыл день, осмотрел местные промышленные предприятия, побывал у них в музее, как это полагается, для того чтобы ознакомиться с жизнью этого города, с его историей, с его жителями.

Правда, жизнь этого города недолгая, он построен в середине прошлого века, история его тоже небольшая, но там имеется кое-что интересное по колонизации и по американским методам постройки на новых местах городов, по демократическим традициям, которые там существовали.

Оттуда, из Спокэна, где была зима и было очень холодно, я вечером вместе с м-ром Е. X. Диккенсон выехал в Сиэттл. В Сиэттле был туман, шел дождь и, конечно, как всегда, было тепло. В Сиэттле никогда почти не бывает голода. Это объясняется, конечно, теплым японским течением, которое омывает южную часть Аляски и подходит к Сиэттлу, а затем спускается вниз к Калифорнии.

Сиэттл – столица штата Вашингтон – основан всего только в 1852 г. и назван так пионерами в честь одного индейского вождя. Сиэттл возник как лесопромышленный центр, но затем превратился в большой перевалочный пункт – ворота на север и запад.

В то время впервые поселенцы на северо-западе, в той части, которая сейчас образует территорию штата Вашингтон, наладили вывоз лесных материалов в Калифорнию. Дело это было настолько прибыльным, что множество золотоискателей из Калифорнии, собрав некоторый капиталец на золоте, устремились затем на северо-запад и там оседали, вкладывая свои деньги в лесное дело для поставки лесоматериалов вновь построенным верфям в Сан-Франциско и строящимся в Калифорнии городам.

Так возникли первые крупные поселения на северо-западе, лесные центры – Сиэттл, порт Таунсенд и Олимпик.

Первыми поселенцами в этом районе были золотоискатели, затем так называемые трапперы и сквоттеры, за ними последовали торговцы мехами и только после них торговцы и лесопромышленники.

В Сиэттле, конечно, я обратился тоже в торговую палату, а именно к м-ру Ф. В. Филиппсу. В Сиэттле в торговой палате я получил сведения, какая торговля идет с Аляской, какие товары идут для золотой промышленности, какое оборудование идет через Сиэттл и какое через Сан-Франциско непосредственно.

Торговая палата имела эти сведения, и это для меня было чрезвычайно полезно, потому что таким образом можно было по аналогии предусмотреть, что в дальнейшем надо будет нам транспортировать на север, на Лену, на Алдан для развертывания золотой промышленности в наших далеких окраинах. Когда я переговорил с президиумом торговой палаты, я посетил некоторые механические заводы в Сиэттле, где изготовлялось дражное и гидравлическое оборудование как раз для Аляски[23]23
  Hydraulic Supply Manufacturing Со, Seattle. Wash. Hydraulic Mining Equipment.


[Закрыть]. Я познакомился также с представителем К^о Ингерсоль Рэнд, которая там имела склады, горное и приисковое оборудование для Аляски. Помог мне разобраться в вопросах технического снабжения главным образом м-р В. Райс, который был управляющим конторой Ингерсоль Рэнд в Сиэттле.

После ознакомления с Сиэттлом и его торговой палатой я на пароходе, принадлежавшем так называемой Адмиралтейской линии, выехал в Аляску, причем сначала я проехал на Анкоридж и затем по железной дороге до Фербенкса.

Пароходы, которые ходят на Аляску, сильно отличаются от тех пароходов, которые ходят, скажем, по Тихоокеанской и Атлантической линиям. На этих пароходах ездит своеобразная публика, которая связана непосредственно с Аляской и с близлежащими к Аляске торговыми пунктами, главным образом пунктами снабжения. Конечно, сейчас далеко нет в Аляске ничего похожего на ту лихорадку, которая была там раньше и которая описана Джеком Лондоном в его бессмертных рассказах. Описываемые Лондоном времена относятся в 1886–1890 гг., когда был открыт район Форти-Майл, названный так потому, что он отстоит в сорока милях от форта Реляйанс.

Вторая лихорадка была в 1898 г., когда были открыты прибрежные россыпи Номе. Третий припадок золотого сумасшествия случился в 1903 г. после открытия золота в Фербенксе, названном так в честь вице-президента США Фербенкса.

Но самое первое открытие сделано было в Аляске французом Джюно около 1880 г. в южном конце полуострова, около Гольд-Крик и города, названного именем Джюно.

Теперь об этих временах остались только предания, но. золото в Аляске еще есть, его теперь добывают усовершенствованными способами, а не так как в прежние старательские годы. Главным образом работают крупные компании, которые прибирают к своим рукам всю добычу в районах Фербенкса и Номе.

В Фербенксе крупная компания «Фербенкс Эксплорейшен» контролирует всю золотодобычу и очень много средств она вложила для укрепления золотой промышленности в этом районе.

Когда я туда добрался, я видел там как раз работы в период выполнения и мне удалось заснять ряд фотографий с производственных моментов. Там строилась большая силовая станция, с которой мне удалось тоже заснять фотографии, и собирались две небольшие драги, затем трубопровод для снабжения водой и производились другие работы.

Интересно вспомнить, как шло дело на пароходе.

Как я уже говорил, золотой горячки теперь уже нет, и приисковые работы идут темпами довольно спокойными. Вся публика, которая работает в Фербенксе, в Номе и которая передвигается на пароходах, знает друг друга, и поэтому на пароходе все устроено по-семейному. Женщины сидят и вяжут чулки, молодежь танцует под что угодно – под патефон, под скрипку, под гармошку и даже под гребенку – все равно, лишь бы потанцевать, как это бывает всегда с молодыми американцами и что характеризует их с очень хорошей стороны.

Через несколько часов после отплытии парохода все уже были знакомы между собой, некоторые, конечно, и раньше были знакомы; совершенно невозможно было не войти в общую колею жизни на пароходе, тем более что обедать надо вместе. Сидеть одному в маленькой каюте, которая открыта прямо на палубу, скверно и душно; если открыть двери, то все время брызжет вода, поэтому гораздо лучше сидеть в теплом салоне, где есть отопление и хорошее освещение, или в столовой, где собирается много приискового народа.

Люди, с которыми мне пришлось познакомиться, – это несколько старых приисковых инженеров, которые ехали на строительные и на подземные работы, несколько торговцев, затем жены разных служащих, несколько механиков, разведчиков и т. д.

Народ этот прекрасно знал Аляску, много мог рассказать и много рассказывал о работах, разведках и т. д. Инженеры дали мне ряд указаний, как по прибытии пробраться на Фербенкс и что там стоит посмотреть. На Номе попасть трудно и зимой другого пути, как на аэроплане, нет, и действительно я другим путем на Номе попасть не мог. До Анкориджа мы ехали, несмотря на довольно сильный ветер и довольно неприятную погоду, благополучно, льдов больших не было, попадались лишь отдельные льдины и, кроме того, по берегам было довольно подморожено – были, как говорят в Сибири, «забереги». Останавливались в различных городах и, между прочим, в городах, бывших прежде русскими поселениями в Аляске, например, в Петербурге и пр.

Все грузы из США идут через Сиэттл пароходами вдоль по Тихоокеанскому побережью до г. Анкорэдж, откуда начинается ширококолейная железная дорога (казенная) до г. Фербенкса. Грузы идут летом по рекам Юкону и Танане, а зимой главным образом по узкоколейным железным дорогам (линии на Чатаника и на Матапуска), на лошадях и на собаках. Летом Номский район связан пароходным сообщением с Сиэттлом и Сан-Франциско, а поэтому летом много идет грузов до Номе.

Сообщение с Аляской поставлено очень хорошо, так что в этом отношении она чрезвычайно выгодно отличается от Восточной Сибири и Якутии. С Сибирью Аляска имеет только то сходство, что летом она так же непроходима, как и Сибирь, хотя дороги все-таки кое-какие есть: например в Номе и Фербенксе. В Аляске имеется 793 км шоссейных дорог, по которым может проехать автомобиль. Хороших санных дорог имеется 1003 км и так называемой «тропы» 7092 км.

В районе г. Фербенкса для обслуживания поселков и рудников установлена воздушная почтовая линия от Фербенкса до Номе почти в 800 км; грузы перевозят на лошадях. За последнее время быстро растут перевозки грузов на тракторах, которые вошли в большое употребление.

Когда я ехал до Анкориджа по железной дороге, то убедился, что железнодорожное сообщение бывает не каждый день, а только три-четыре раза в неделю, причем оно бывает только днем, а ночью железная дорога совсем не работает. Это для того, чтобы не иметь три смены на железной дороге, – работают всего только две смены.

Когда я приехал в Фербенкс, я занялся там выяснением различных вопросов приисковых работ, быта, снабжения, техники дела и т. д. Мне удалось собрать очень много материалов при посещении мною рудников и драг компании «Голд Дреджинг», затем с некоторыми инженерами, проживающими там, например, с м-ром К. В. Меткальсоном, м-ром С. В. Моор, я обсудил особо интересующие меня вопросы. При поездке у меня были с собою рекомендательные письма в Фербенкс и во все места, где я мог ознакомиться с золотодобычей Аляски.

В Анкоридже я как раз познакомился с инж. Б. Д. Стюартом, который является правительственным горным инженером по Аляске. Этот чрезвычайно культурный и образованный инженер дал мне очень много материалов и помог в моей работе. Впоследствии я с ним встречался в Джюно, где как раз находится его главная контора, но большую часть времени он проводит в Фербенксе, Анкоридже, в Сьюарде и других местах, где добывается золото. Часто' он отправляется в разведку, и тогда даже телеграфная связь с ним прерывается.

В Фербенксе в торговой палате я нашел чрезвычайно' интересного человека, м-ра Джемса Е. Райдера, секретаря этой палаты, и познакомился с той большой работой, которая велась в этом районе. Оказывается, за последнее время там удалось сеять пшеницу и получить хлеб, а также овощи и все прочее. Этот опыт мы немедленно перенесли в Якутию и на Лену и теперь мы имеем пшеницу и овощи не хуже, чем на Аляске.

Там я узнал, как ведутся дражные работы и механизированная разработка глубоких россыпей. Конечно, весь этот опыт мы использовали у нас в Шахтоме, Бодайбо, на Алдане и в других местах.

В Горном бюро, а также в торговой палате я познакомился с инженерами и промышленниками и благодаря им ознакомился с разработкой при помощи драг и гидравлических устройств. Некоторые инженеры были так любезны, что не только приглашали меня на работы, но приезжали сами давать объяснения. Они очень внимательно отнеслись ко мне, помогали во всем и, между прочим, объяснили, что в Аляске старательская добыча уменьшается с каждым днем и работают главным образом крупные компании, объединенные банками.

В Аляске применяются с большим успехом скрепера, паровые лопаты, экскаваторы, но добыча золота обходится не дешево, так как не везде имеются крупные россыпи, окупающие большие вложения, и, кроме того, в некоторых местах нет воды. Воду в южной Аляске можно достать, но в других, очень интересных участках, например на полуострове Сьюард, приходится ощущать острый недостаток в воде и сокращать добычные операции. Только особо крупные компании устраивают большие плотины и при помощи значительных дорогостоящих водопроводных сооружений заводят воду и ставят дело на большую ногу.

Добыча драгами, как показывают статистические данные, увеличивается как раз в тех крупных банковских компаниях, которые все больше и больше прибирают к своим рукам золотую промышленность Аляски. В общем и целом нужно повторить, что золото добывается в Аляске совсем не дешево, себестоимость очень дорогая, многие участки по содержанию золота были бы интересны для разработки, если бы они были в Калифорнии или где-нибудь поближе к жилому месту и в теплой местности; широко и правильно поставить работу по эксплуатации Аляски при тамошней себестоимости трудно, хотя нужно отдать справедливость, что разведки там хорошо поставлены, поставлено не плохо опробование, оценка месторождений, очень умело ведется калькуляция и учет, но во многих местах разработки вести без убытков нельзя. Такие участки, как в южной Аляске, мы встречаем у себя в Сибири, и для нас было очень интересно изучить это дело во всех деталях, воспользоваться многолетним аляскинским опытом и данными по оценке и опробованию.

Я там много собрал материалов о том, во что обходится металл в зависимости от различных способов обработки, от расстояний, от стоимости транспорта, воды, топлива и т. д.

Как я убедился на месте, Сибирь и Аляска имеют очень много общего в климатическом, промышленном, снабженческом, транспортном и других отношениях. Всестороннее знакомство с Аляской поможет нам развить Сибирь, тем более что северо-восточные окраины наших республик много богаче Аляски по своим природным сырьевым ресурсам, в частности по золоту.

Аляска омывается Беринговым морем, и в южной Аляске почти не бывает морозов. Самая холодная температура бывает в Фербенксе и средней Аляске -44 °C, а в Номе редко бывает -40°. Самая низкая температура, которую мне удалось наблюдать там, была в январе – 49,5 °C в Танане. Такую зиму у нас можно встретить в Незаметном, на Алдане и на Лене. Таким образом, климатические условия в Аляске несколько лучше, чем у нас в Сибири. Условия транспорта тоже лучше. Что же касается самих работ, то в отношении стоимости рабочей силы, топлива, воды, снабжения мясом, маслом и пр. Аляска находится в невыгодном: положении. Во время сезона, который длится от 3 до 5 месяцев, заработок на золотых россыпях колеблется от 6½ до 8 долларов в день, но зимою заработок значительно меньше, и зимой работы ведутся только подземные.

В шахтах так же примерно тепло, как у нас на Лене и. на Алдане. Старатели работают на маленьких приисках, иногда на собственных участках, а чаще работают на арендованных участках у крупных собственников и у компаний. Артели бывают небольшие, человек пять-шесть, иногда больше. Они называются в Аляске «гольддигерами», т. е. людьми, которые роют золото.

Крупные фирмы имеют свои собственные большие магазины, из которых они снабжают рабочих. Я посетил несколько таких складов в Аляске. Фирмы стараются закупать и заготовлять все товары осенью, чтобы можно было завезти их зимой по более дешевому фрахту и иметь все нужное на складе к началу сезона. Я очень внимательна осмотрел склады и потом при организации наших продснабов многое взял из того опыта, который я получил на Аляске. У нас перевозки осенью и зимой делаются потому, что другого способа перевозок нет, но дело снабжения мы поставили лучше и основательнее, чем у американских фирм.

Небольшие предприятия имеют свои лавочки и торгуют для всех рабочих и всего населения, но товары там не первого качества и цены на них довольно высокие. Кроме того, есть и частные магазины, но таких немного, они торгуют главным образом в городах.

Техническое снабжение поставлено хорошо. Крупные предприятия имеют большие склады. По их образцу мы впоследствии построили свои техснабы в Сибири и в ДВК. Кроме того, есть специальные технические магазины, которые не принадлежат предприятиям, а работают для всех мелких фирм и для всех старательских артелей. Они имеют отделения, где можно получить скобяные товары, даже части машин; подержанные машины можно получить везде, так как есть много свободного оборудования. Конечно, крупные фирмы привозят техматериалы и оборудование из городов Тихоокеанского побережья, непосредственно к заводам. То же делают и крупные технические склады, а магазины мелких предприятий покупают у них эти техматериалы и оборудование.

Я чрезвычайно интересовался топливным вопросом потому, что дрова в Аляске стоят очень дорого, и выгоднее вблизи железной дороги, около Фербенкса, топить углем, чем дровами, тем более что угольные лигнитовые шахты находятся не очень далеко от приисков и от железной дороги. Лигнит стоит от 6½ до 8 долларов за тонну, уголь из копей Матапуски – битуминозный – стоит 10–12 долларов на месте добычи без перевозки.

Около самого Номе находятся хорошие угольные копи. Часть угля еще идет из Британской Колумбии в мешках. В большом ходу потребление нефтяных продуктов, которых очень много требуется для драг, потому что на драгах имеется большое количество двигателей внутреннего сгорания. Кроме того, употребляется газолин и, наконец, бензин.

В г. Сьюарде имеется большой нефтяной склад, который я осмотрел. Такие же склады имеются в Фербенксе. Вопрос о нефтяном снабжении пришлось изучать очень внимательно, чтобы воспользоваться для наших организаций на Дальнем Востоке, так как нам пришлось построить склады и организовать доставку нефтепродуктов на расстоянии нескольких тысяч километров от железной дороги.

Самое главное внимание я обращал там на разведки. В Аляске в старое время, когда никакой разведки почти не было, многие фирмы начинали работу на основании «устных преданий» старателей. Теперь, конечно, этого не делают. Было много случаев неудач, потери денег и времени. Стали вести правильную разведку, но теперь вопрос сильно осложнился, потому что много хороших мест за это время выработали и испортили, приходится работать на старых отвалах и на россыпях, на пропущенных чересполосных участках, которые раньше не были интересны для разработки благодаря низкому содержанию золота или просто были завалены отвалами по небрежности. Новых площадей, на которых можно ставить разработки, почти что нет.

Я не буду здесь описывать состояния разведочных работ в Аляске, но в кратких словах могу сказать, что разведки там ведутся главным образом по россыпным месторождениям и интересны главным образом террасовые россыпи, вуальные и, наконец, элювиальные.

По классификации Брукса, россыпные месторождения Аляски могут быть отнесены к трем группам, а именно: древнеприбрежные морские россыпи, террасовые россыпи и элювиальные наносы.

После открытия россыпного золота вдоль русла, уступа, террасы или прибрежной полосы способ поисковых работ будет зависеть не только от типа, глубины и физического состояния месторождения, но и от таких факторов, как месторасположение и доступность россыпи для подачи материалов и топлива, относительная стоимость различных поисковых работ, количество имеющихся средств и вероятный способ разработки и эксплуатации. Старатели обычно работают вверх по течению ключа или вверх по склону от места первоначального открытия. В этом деле есть много усовершенствований и различных приемов, которые я описываю в своей специальной книге «Золотая промышленность»[24]24
  См. Серебровский А. П., Золотая промышленность США, т. I. 5-е над. Академии Наук, 1935 г.


[Закрыть], и которые, по моему мнению, обогащают наш опыт и дают много ценного для того, чтобы мы могли серьезно работать на наших богатейших и еще нетронутых месторождениях.

Большое количество разведочных работ ведется не только шурфами и канавами, но и разведочным бурением при помощи буровых станков Кийстона или Юнион Дрилл и др., а также станком Эмпайр. Также ведутся разведки и в вечно мерзлом грунте.

Все эти способы, которые я там видел, чрезвычайно для нас интересны.

В настоящее время, когда я пишу свои воспоминания, все эти работы, в том числе и работы по подготовке вечно мерзлого грунта, по оттайке, введены у нас во многих местах. Эти работы, которые я видел и заснял в Аляске, или получил фотографии и их описания, как, например, работы, которые ведутся на Юконе, работы в районе Номе – все они получили за последние пять лет широкое распространение и у нас.

Первоначальный способ оттаивания вечно мерзлого грунта – способ так называемой паровой оттайки при помощи «пойнтов» – был изобретен в 1898 г. в Аляске.

Уже тогда в Аляске котлы составляли непременную принадлежность для горняка, так как при ведении горных работ необходим был пар для оттайки мерзлого грунта. Кайлом и лопатой многого сделать было нельзя. От взрывчатых веществ в мерзлоте было мало проку при углубке шахт. Преодолеть мерзлоту можно было только при помощи пара или тепла. Раньше в Аляске прибегали к разведению костров. Но этот способ применим только для углубки небольших шахт, требует затраты большого количества топлива и времени.

Один из рабочих, случайно наблюдая за выходом пара из эксгаустера, увидел, что в результате работы струи пара в грунте образовалась скважина. Когда он убедился, что пар способен протаивать мерзлоту грунта в течение нескольких минут на всю длину резинового рукава эксгаустера, ему не стоило большого труда сконструировать ныне применяющийся в Аляске паровой пойнт (см. описание в книге А. П. Серебровского «Золотая промышленность», т. 1, глава 3). Первый паровой пойнт состоял из короткой чугунной трубы, заостренной с одного конца, а другим концом прикрепленной к котлу, при помощи резинового рукава. Впоследствии аппаратура была значительно усовершенствована.

Кроме паровой оттайки в Аляске в большом ходу методы оттаивания холодной водой; один из них – это оттаивание по способу Майлса. Этот способ чрезвычайно для нас интересен и в настоящее время он почти везде у нас применяется.

Джон Майлс, после нескольких лет применения паровой оттайки, пришел к выводу, что оттаивание вечно мерзлых россыпей холодной водой должно дать еще лучшие результаты, так как оно должно стоить дешевле и охватить большую площадь. Предположение Майлса оправдалось и способ его быстро получил широкое применение.

Затем мне пришлось видеть, как организовано снабжение водой приисков, рудников и дражных работ. Затем, как поставлена гидравлическая разработка золотых месторождений, особенно в южной Аляске на полуострове Сьюард, в некоторых местах около Фербенкса, например на Глэшер-Крик и в других местах.

Кроме того, мне удалось от горного «Бюро оф Майне» и от различных предприятий получить много материалов о работе в районе Литтль-Крик и Церкль, а также от нижеследующих компаний по добыче золота в Аляске: Alaska Dredging Ass. Alaska Kongorouk Cо. Alaska Mines Corpor. Eskimo Gold Mining Cо. Hammond Consol. Gold Cо. Wild Gouse Mines Cо. Berry Dredging Cо. Fairbanks Gold Dredging Cо. North. Alaska Dredging Cо. Alaska Juneau Gold Mining Cо. Alaska Gastineau Cо. Alaska United Gold Mining Cо.

Кроме всех этих материалов я получил много сведений от инженеров и директоров. Так, м-р Р. Н. Лейнард впоследствии дал мне очень интересные объяснения по поводу работы в Аляске. М-р Р. Н. Лейнард когда-то работал в Аляске, затем переехал в Калифорнию[25]25
  Он последнее время был управляющим приисков California Placer Mining Со, где были значительные гидравлические разработки около Indian Hill в округе Сьерра, Калифорния.


[Закрыть]. Я его специально нашел, чтобы получить ответ на многие вопросы, например, такой: почему в Аляске так мал коэффициент полезного действия струи воды на гидравлике, а также на многие другие вопросы, которые у меня возникли при посещении аляскинских приисков. На все эти вопросы я получил ответ от мистера Р. Н. Лейнарда; впоследствии, когда разыскал старых специалистов, работавших ранее в Аляске, то и от них получил ряд ответов. Это было для меня чрезвычайно интересно, потому что все эти прииски Церкля, Игль-Крик и др. по характеру месторождений и способам работы имеют много общего с нашими приисками и нашими рудниками. Аляскинские специалисты очень много мне рассказывали. Кроме того, некоторые уехали со мною работать в СССР.

В Аляске же я ознакомился с работой элеваторов, которые применяются на гидравлических установках. Мне удалось получить стоимость оборудования гидравлических установок и сравнить их со всеми цифрами себестоимости, которые мне передал м-р Р. Н. Лейнард. Эти цифры приведены в моей работе «Золотая промышленность» как в отношении мускульных, так и в отношении гидравлических и дражных работ.

Первые драги были поставлены в Аляске в 1903 г. на; полуострове Сьюард. Затем в 1907 г. были пущены первые драги в Айдитородсксим районе и, наконец, в 1912 г. появились первые драги в районе Фербенкс.

Во время моего пребывания в Аляске там в эксплуатации находилось 34 драги, из них 21 на полуострове Сьюард и 13 – во внутренней части Аляски; они добывали 52 % всего россыпного золота.

Вследствие широкого применения метода оттаивания холодной водой при разработках вечно мерзлых россыпей получилась возможность развивать дражные работы в районе Номе уже с 1924 г., а в районе Фербенкс только с 1927 г.