Текст книги "Война кротов"

– Я так и думала.

Озеро безбожно фонило, что вовсе неудивительно: то тут, то там протекал свод туннеля – мелкие струйки были похожи на дождь. Вода с поверхности, потому-то перевозчик так вырядился. Значит, ему не нужен хороший психиатр и сибазон, он знает, что делает. Тем хуже для путников.

Сайгон приуныл.

– Ага, – подтвердил Харон. – Водичка тут лечебная. Разливай в бутылки и продавай.

– И купаться в ней полезно не только на Крещение, – невесело развил тему Сайгон.

– Во-во, друг, рубишь фишку. Ну так что, прибыль пополам?

Багор раз за разом отталкивался от дна, продвигая плот по туннелю. Чем дальше отплывали от «суши», тем глубже погружался багор. Туннель заметно уходил под уклон. Вскоре Харон окунал руку по локоть, чтобы толкнуть плот дальше. И когда впереди обнаружился кабель, под углом натянутый между стенами в полу-метре от воды, перевозчик с облегчением засопел в хобот противогаза. Ухватившись за кабель, Харон принялся тянуть – усилия он прилагал значительные, но помощи не просил. Что ж, человек за это жетоны получает, и немалые, рассудил Сайгон. Вскоре, прижав плот надувным боком к стене, Харон перехватил продолжение кабеля, что тянулся к другой стене. Таким вот зигзагом плот двигался дальше уже без помощи багра. Скорость заметно увеличилась. И ещё… Одному Сайгону казалось, что с каждым пройденным метром потолок приближается к воде?..

Так оно и было. Даже при очень большом желании Сайгон и его команда вряд ли пересекли бы озеро вброд. Вскоре вода поднялась так высоко, что им пришлось наклонять головы, чтобы не набить шишки о свод туннеля. Мрачное место. Ещё и сверху льёт.

Зонтом сплошь в цветочках Харон накрыл карбидку, которой освещал курс. Мимо проплыла оранжевая строительная каска, Лектор хотел было подхватить её, но почему-то передумал. Сайгон задумчиво проводил каску взглядом.

Затем потолок медленно, но уверенно пошёл вверх. Вскоре закончился последний кабель, протянутый от стены к стене, и вновь Харон воспользовался багром.

Его пассажиры заметно повеселели.

– Есть такие карты, на них объекты метрополитена нанесены на план города. Масштаб один к пятистам, – пробормотал Сайгон, сам не зная зачем. Наверное, хотелось сказать что-нибудь хорошее. – На тех картах указано всё, что есть возле выходов из метро, возле каждой вентиляционной шахты. Здесь поднимешься – в супермаркет попадёшь, там – в больничку.

– И что? – зевнула амазонка. Несомненно, ей было очень интересно узнать ответ на свой вопрос.

– Как что? Обладая такой картой, вы владеете всеми богатствами поверхности! Ну, почти владеете. Говорили, карта была у Майора, вот только она пропала вместе с хозяином. Может, и так, но я ни разу не видел у него что-либо подобное…

– Красивая сказка, босс.

– Это вовсе не сказка!

– Какая разница, босс? Наверху за два десятка лет мало что сохранилось. С каждым годом мародёры приносят всё меньше и меньше ценного. Так говорят, босс.

Сайгону нечего было на это возразить.

– А хотите, анекдот расскажу? В тему? – Лектор, не дожидаясь согласия, начал: – Идут однажды по туннелю Алексеевич, Космос и Майор, а навстречу им…

Впереди, за границей сектора, освещённого карбидкой, послышался негромкий всплеск. Лектор замолчал. Гильза застыла с открытым ртом. А Сайгон уставился на перевозчика, который как ни в чём не бывало двигал плот дальше. На воде покачивалась ещё одна оранжевая каска. Она прям так и говорила: «Ну же! Возьми меня, возьми! Авось пригожусь!».

Сайгон мотнул головой, прогоняя наваждение.

И тут он увидел, как в воде промелькнуло что-то белое и длинное. Только он открыл рот, чтобы спросить о тварях, обитающих в здешних водах, как плечо его пронзила боль. Резкий рывок – и он взмыл в воздух, оторвавшись от резины плота. А в следующее мгновение с головой погрузился в воду. И тут же открыл глаза.

Вода была на удивление прозрачной, и света карбидки на плоту вполне хватило, чтобы увидеть двух монстров, плавающих рядом. Проталкивая себя хвостами сквозь воду, они словно прикидывали, куда лучше укусить человека, вторгшегося на чужую территорию.

Это протеи, понял Сайгон, только слишком уж большие и чрезмерно активные. И слепые. Тварям, живущим в подземных реках, глаза ни к чему… Всё-таки не зря он посещал юннатский кружок.

Вода взволновалась. Кто-то ещё покинул плот не по своей воле. Протеи резко ушли в сторону, исчезнув из поля зрения Сайгона. Выпуская через нос пузыри, он завертел головой, опасаясь, что мутанты зайдут со спины или поднырнут снизу. Второй вариант, как выяснилось, ему не грозил – ягодицами он упёрся в шпалы. Сообразив, что достиг дна озера, Сайгон вскочил на ноги. Воды до подбородка, уже легче.

Рядом барахталась Гильза. В глазах её читался лютый ужас. Она то и дело уходила в воду с головой, тут же выныривала, кашляя и плюясь, и опять погружалась. Мокрые распущенные волосы облепили её лицо.

На плоту, встав в полный рост, вцепились друг другу в глотку перевозчик и нигериец. Двоих Харону удалось сбросить в воду, но с Лектором не так-то легко совладать. Он хоть и тощий, но жилистый.

Сглазил! Харон двинул кулаком в висок нигерийца. Сайгон охнул. От такого удара лично он испустил бы дух. Но нет, Лектор не ослабил хватки, хотя сознание его помутилось. Ещё удар – и он упал на колени, потащив за собой Харона. Накренившись, плот зачерпнул воды. Харон пытался оторвать от горла руки бродяги – безуспешно. Тогда перевозчик вновь размахнулся, а силы ему, похоже, не занимать. Вот-вот он сломит сопротивление каннибала. Причём сломит – в прямом смысле.

А значит, Лектору нужна помощь. Срочно!

Но и Гильза в беде. Она не только тонула там, где утонуть невозможно, но и верещала от боли. Что случилось?! Вода вокруг девушки окрасилась алым. Над поверхностью мелькнул изгиб белой спины. На Гильзу напали протеи и самой ей не отбиться!

Лектор?..

Гильза?..

Кому нужнее помощь Сайгона?!

Пацюк вас закусай! Отталкиваясь от дна, Сайгон двинул к девушке, кляня себя за драгоценные секунды, потраченные на выбор. Конечно же, первой он должен спасти рыжую бестию, пообещал ведь доставить её на Берестейскую. А свои обещания Сайгон выполняет вопреки всем каверзам судьбы.

– Мамочка!!! Помогите!!! – Девчонка хлопала ладошками по воде.

Сайгон нырнул и проплыл несколько метров под водой, спугнув протея, уже изготовившегося к атаке на амазонку. И стоило только Сайгону оказаться рядом с Гильзой, она так вцепилась коготками ему в загривок, что он сам едва не заверещал от боли:

– Да что ж ты делаешь, Барби?!

Пропустив мимо ушей обидное прозвище, девушка вскарабкалась на Сайгона, словно он не человек вовсе, а стремянка. Через мгновение она уже стояла у него на плечах. Девушка с радостью взобралась бы на голову фермера, но вот беда – мокасины соскальзывали.

На плечах… Зацепив Сайгона багром, перевозчик выкинул его за борт. Но плечо уже почти что не болело. Наверное, потому, что крюк его лишь оцарапал. А вот в старенькой армейской куртке на одну дырку стало больше.

– Держись крепче, дура! – Сайгон ухватил амазонку за лодыжки и шагнул к плоту.

Надо отдать девушке должное, она отлично балансировала на плечах. Это ж как ей не хотелось в воду, к протеям!

Заметив приближение пассажиров, которых попросили за борт, Харон широко размахнулся багром. На его беду он имел дело не просто с домохозяйкой, севшей на шею своему мужчине, но с амазонкой, вставшей на плечи мужчине хоть и желанному, но чужому. Багор свистнул в воздухе. Едва не опрокинувшись в пучину, Гильза резко присела. И случилось чудо – она ловко перехватила наконечник багра. И сильно дёрнула на себя.

Древко выскользнуло из рук Харона, от неожиданности он упал. Удачно упал – рядом с Лектором, который просто не мог упустить такой шанс и тут же снова вцепился перевозчику в горло.

С Гильзы текла подкрашенная кровью вода. Сайгон находился как раз в центре розовой лужи на поверхности озера. Кровь наверняка привлечёт мутантов…

Он как в воду глядел.

То есть он действительно смотрел в воду перед собой – и потому сразу увидел два гибких тела, устремившихся к нему.

И тут амазонка вновь проявила чудеса сноровки. Она метнула трофейный багор. Остриё пробило череп мутанта. Протей задёргался в агонии, поднимая фонтан брызг. Потеряв-таки равновесие, Гильза с криком рухнула в воду. Второй мутант почёл за благо исчезнуть в подземных глубинах.

Так и не удушив перевозчика, Лектор принялся молотить его кулаками по резиновой маске.

– Хватит, братишка! Ну хватит, говорю! – Сайгон помог Гильзе вскарабкаться на плот и, тяжело дыша, залез следом.

Лектор опустил кулаки.

Но только Сайгон отвернулся, чтобы проверить, на месте ли его оружие и рюкзак, как нигериец сорвал с Харона противогаз. Удар в нос, брызнула кровь. Пальцы Лектора впились в горло перевозчика. У того уже не было сил сопротивляться. Единственное, на что его хватило, – перекатиться к краю и попытаться выпасть за борт в надежде, что уж там чёрный дьявол оставит его в покое. Но не тут-то было. Нигериец не позволил ему так просто уйти. Лицо африканца побелело от ярости.

– Оставь его! Слышишь, оставь! – Сайгон приложил немало усилий, отдирая пальцы Лектора от горла перевозчика.

Харону, кстати, было лет двадцать с мелочью от силы. Надо же, а казалось, что он значительно старше. Вот что значит разговаривать в «хобот» и смотреть на мир сквозь окуляры.

– Я убью его, босс!!! Не мешай мне!!! Убью его!!! Убью!!!

– Нет. Я запрещаю тебе делать это, – спокойно, будто ничего не случилось, сказал Сайгон.

Лектор сник, но ноздри его всё ещё раздувались:

– Хорошо, босс…

Сайгон хотел объяснить, что делает так вовсе не из человеколюбия, что он сам не прочь вырезать сердце Харона и скормить протеям, но… промолчал. Долго объяснять, что «коней на переправе не меняют». Что затопленный отрезок туннеля не пройден до конца, мало ли какие неприятности подстерегают путников впереди, а перевозчик явно в курсе, что и как. Чем не повод пока что сохранить Харону жизнь?

– Ну и отлично, братишка.

Сказав это, Сайгон заметил в руке Гильзы вилку. Девушка явно намеревалась вогнать её Харону в живот.

– Барби!!! Хочешь искупаться?!

Рыжая тут же спрятала столовый прибор за спину и сложила губы бантиком:

– Нет-нет, красавчик, что ты? Я уже. Ну разве что с тобой…

Не очень-то у неё получалось кокетничать после того, как она помыла косы радиоактивной водичкой и едва не покормила «рыб». Скажем так, улыбка на троечку, никакого желания обнять и приласкать. Сайгону никогда не нравились девушки с трезубцами в руках.

Он повернулся к перевозчику, который едва дышал:

– Я сохраню тебе жизнь, если довезёшь нас в целости и сохранности.

Харон прищурился и едва заметно улыбнулся. Он не поверил ни единому слову святошинца.

– Я не шучу. – Сайгон помог ему подняться. – Вот твой багор.

Размотав цепь, Лектор внимательно следил за каждым движением перевозчика. Если Сайгон и рисковал, то по минимуму. Опять же вилка Гильзы…

– Откуда они взялись? – Лектор сверлил взглядом затылок Харона, то и дело окунающего багор в воду. – Эти белые… как их?..

– Протеи, – подсказал Сайгон.

Не оборачиваясь, Харон пожал плечами:

– Не знаю. Завелись.

Он рассказал, что мутанты едят не часто, но пища им всё-таки требуется. Если их вовремя не накормить, они выходят на сушу и… Сайгона передёрнуло, когда он представил, как по Святошину, перебирая короткими лапами, скользят белые твари и нападают на людей, сея панику… Пусть уж лучше перевозчик их подкармливает. Кем-нибудь. Но только не Сайгоном и его близкими.

Рядом с плотом покачивалась каска из оранжевого пластика.

– Ну-ка дай багор, – потребовал Сайгон.

– Зачем? – насупился Харон.

– Дай, я сказал.

Харон нехотя повиновался.

Сайгон зацепил крюком каску и потянул к плоту – вода тут же взбурлила, кончик багра обхватили острые зубы. Распробовав железо, протей выплюнул его и ушёл на глубину.

– Ты смотри, – восхитился Сайгон, – они так добычу приманивают! Ловят на каску. Руку протянешь – и на тебе!

Лектор громко сглотнул. Сообразил, что чуть не остался без кисти. Это в лучшем случае.

Впереди показался «берег»…

* * *

– Удачного пути! – Харон натянул на лицо маску противогаза и отчалил, едва путники сошли с плота.

– Удачного плаванья, – кивнул на прощание Сайгон.

Лектор и Гильза промолчали.

Какая-то мысль мелькала на краю сознания, но Сайгон не сумел её поймать. Что-то он сделал не так, допустил ошибку… Жетоны? Точно. Надо было отобрать у перевозчика жетоны.

Как же он сразу не догадался это сделать?! От досады Сайгон чуть не взвыл. Ну ничего, он так или иначе компенсирует свои потери!

– Один момент, уважаемые. – Он встал на пути у Гильзы и нигерийца. – Я заплатил за ваш проезд. И хочу получить своё. Итак, девушка, с вас двадцать пять жетонов. Всего лишь.

Гильза, которая на ходу расчёсывала мокрые волосы, показала Сайгону оттопыренный средний палец:

– Обойдёшься. Я вытащила твою красивую задницу из тюрьмы, а взамен ты обещал доставить меня на Берестейскую. Вот и доставляй. А как – меня мало волнует. Хоть весь туннель купи.

– Лектор?..

– Без проблем, босс, – широко улыбнулся нигериец. – Буду должен.

Сайгон посмотрел на его набедренную повязку и тяжело вздохнул.

Глава 6
Команданте

Берестейская встретила путников пёстрыми одеждами и криками торговцев, хватающих за руки и всячески уговаривающих купить их товар.

А товаров – самых разных! – было великое множество. Стоило ли подвергаться опасностям, рисковать жизнью и едва не накормить собой пацюков и водных мутантов, чтобы увидеть всё это великолепие?

Да, стоило! Сайгон был в этом уверен на все сто.

Те станции, что он посещал прежде, не шли ни в какое сравнение с Берестейской. Он уже бывал здесь, но с тех пор миновало то ли девятнадцать, то ли восемнадцать лет – вечность для обитателя подземелья. Интересно, кому в голову пришла такая идея – целую станцию превратить в рынок, открытый для посещения круглые сутки? Здесь не бывает ночи, здесь всегда светло. А для тех, кто привык спать в темноте, продают чёрные повязки на глаза. Надевай – и вот тебе ночь.

А люди? Люди здесь просто лучились доброжелательностью. Спешили извиниться, без конца улыбались, кланялись…

На станцию постоянно прибывали караваны. Свесив ноги с платформы и попивая свежую артезианскую воду – холодную, аж зубы сводит, Сайгон наблюдал за только-только вышедшими из туннеля торговцами. Их лица преображались с каждым шагом: решимость убивать всех и вся во мраке исчезала, злость тонула в глубине светлеющих взглядов, морщины на лбах распрямлялись. Эти люди, навьюченные огромными баулами, даже ростом становились выше.

А чего только не было в баулах!

В паре шагов от Сайгона торговец лет сорока, стащив с лица респиратор, принялся организовывать витрину на складном столике. Первой на брезент легла мясорубка. Далее – игрушка из металла; краска слегка облупилась, джип «Хаммер», двери открываются. Андрюшка грезил о таком. Сайгон потянулся за жетонами, но в последний момент передумал. Тащить лишний вес на горбу… Меж тем на столик легли вилки, освежители воздуха в баллонах, шурупы в масле и даже шуруповёрт со сменным аккумулятором.

На Берестейской можно купить всё что угодно. А если нужного товара нет – заказать его караванщикам или мародёрам. Сайгон приметил пару одиночек в ОЗК и кожаных куртках, якобы бесцельно разгуливающих по платформе, но на самом деле демонстрирующих свой внушительный вид. Мол, смотрите, кроты, какие мы сильные и уверенные, мы можем принести сверху всё, что потребуется. Всё, за что вы способны заплатить.

– Сколько противогаз? – услышал Сайгон рядом.

– Сорок.

– Сорок?!

– Разве я тихо говорю?

– Да за сорок я мать родную продам!

– Хотеть – ещё не продать. Кому здесь нужны старухи?

Назревала потасовка. Но – обошлось без поножовщины, спасибо милиции Берестейской, которая подобные недоразумения пресекала в зародыше. И откуда только появился этот румяный молодчик в спортивном костюме? Он взмахнул резиновой дубинкой – и спор тут же прекратился.

– Штраф! – весело сообщил милиционер торговцу.

Получив жетоны от опечаленного коммерсанта, милиционер поймал за локоть покупателя:

– А вы куда? С вас тоже. За нарушение общественного порядка.

Невысокий мужчина с замашками обитателя Академгородка заявил, что платить не будет, и тут же рухнул на колени, получив дубинкой по лбу. Молодчик в спортивном костюме поднял коротышку и увёл, затерявшись в толпе. Всё произошло так быстро, что Сайгон даже засомневался, было ли это на самом деле.

Торговец противогазами, лысый и бородатый, подмигнул ему:

– Скупой платит дважды. Или умирает.

Показная доброжелательность гостей и обитателей Берестейской основывалась на власти, не терпящей даже намека на бунт. Сайгону всё меньше и меньше нравилась эта станция. На Святошине дела ведутся как-то честнее, что ли.

– А там чего вообще? – Сайгон кивнул на толпу в центре платформы.

– Казнь. Двое на стволах погорели, один на наркоте. – Торговец продемонстрировал простенький противогаз, в котором Сайгон не рискнул бы дышать ничем, кроме чистого воздуха. – Не хотите ли купить?

– Сорок?

Лысый улыбнулся:

– Вам отдам за двадцать пять!

Сайгон вежливо отказался.

Товары, торговля, товары… Тут можно купить овощи с аграрной станции Политех – если вы знаете украинский язык. Националисты-казаки в этом смысле очень щепетильны, инородцам даже ботву не продадут. Девичью или мужскую любовь купить куда проще. Главное при сделке – не бояться венерических хворей… Наручные часы, фонящие так, что лучше их не носить. Мешки с землёй – тоже весьма радиоактивной. Потрёпанные книги и глянцевые журналы, на цветные фото, в которых нельзя смотреть без слёз: пальмы, пляжи, волны и красотки в бикини, на лицах счастливые улыбки… Всё можно купить и продать. Кроме оружия и наркотиков. Эти товары здесь под запретом. За патрон или шляпку мухомора показательно казнят – четвертуют.

Уже казнили. Толпа в центре платформы начала рассасываться.

Рядом с Сайгоном плюхнулся Лектор и голодным взглядом проводил таджика в тюбетейке, который расхваливал свои шашлыки из крысятины.

– Ну-у?! – Сайгон не выдержал первым.

Лектор выразительно посмотрел на удаляющегося таджика.

– Ну-у?!

Нет ответа.

– Эй, уважаемый! Да, вы! – Сайгон подозвал мужчину в тюбетейке и купил у него обугленное мясо на металлической спице. – Стоп! Это не всё! – Поймав взгляд торговца противогазами («Скупой платит дважды. Или умирает»), Сайгон попросил ещё одну порцию.

Лектор ел неспешно, обстоятельно, будто не голодный. Дурной пример заразителен – Сайгон потянулся к рюкзаку с домашними припасами, но понял, что кусок в горло не полезет, пока он не выслушает нигерийца.

– Гильзу видел. Работу ищет здесь. – Лектор тыльной стороной ладони отёр жирные губы.

– Да хрен с ней, с Гильзой!!! – взорвался Сайгон.

– Как скажешь, босс.

На Берестейской пути-дорожки амазонки и Сайгона с Лектором разделились. Девушка решила попытать счастья на бурлящей жизнью станции. «Работу найду», – сказала она, чмокнув нигерийца в щёку. – «Или замуж выйду», – выразительно посмотрела на Сайгона, будто надеясь, что он будет её отговаривать. «Удачи», – буркнул Сайгон и отвернулся. Удивительно, но он жалел о том, что девушка уходит: она вытащила его из темницы на Нивках, а потом багром пронзила протея. И вообще он уже как-то стал к ней привыкать, что ли…

– Я тебя за чем посылал?! – прошипел Сайгон.

– Найти большого белого человека, у которого я взял губную гармошку.

– У которого ты украл…

– Тише, босс. – Лектор испуганно оглянулся. – Воров здесь тоже казнят.

– Да я сам тебя четвертую, если сейчас же не расскажешь, удалось ли тебе найти…

– …большого белого человека, – подхватил Лектор. – Да, босс.

Сердце Сайгона едва не выпрыгивало из груди – так сильно оно колотилось. По затылку уже привычно скользнул ветерок.

Значит, Сайгон на верном пути.

На чёрное от природы плечо бесцеремонно сел волнистый попугайчик и укусил нигерийца за ухо. «Так тебе и надо», – подумал Сайгон.

Ладонь Лектора обхватила крохотное жёлто-зелёное тельце. На лице каннибала появилось хищное выражение.

Теперь настал черёд Сайгона пугаться. Не приведи Хозяин Туннелей, кто-то увидел. На всякий случай он отодвинулся от Лектора. Если что, они не вместе и даже не знакомы.

– Попугаи на Берестейской типа священных животных, – намекнул он каннибалу.

– Типа священных птиц. – Лектор вроде сильнее сжал пальцы.

Сайгон прикусил губу.

– Во-во. Это… Братишка, обижать попугаев нельзя. За подобное здесь…

– …четвертуют, – улыбнулся нигериец. – Я в курсе, босс.

Он показал пустую ладонь. Куда исчезла птица, Сайгон не заметил.

– Ловкость рук и никакого мошенничества?

– Так точно, босс.

На Берестейской обитали тысячи волнистых попугайчиков. В метро они попали точно так же, как кролики, хомяки и кошки – вместе детьми, не желавшими расставаться с домашними любимцами. Из всей подземной фауны попугаи оказались самыми везучими. На исторической родине, в Австралии, их считали вредителями, угрозой для урожая. А на Берестейской каждый попугай – талисман, приносящий удачу.

Согласно легенде, всё началось с того, что на станцию забрёл одинокий торговец, у которого, помимо обычного товара, была клетка с птицами – попугаями. Маленькая дочь начальника станции, увидев пташек, упросила отца купить их. Торговец отдал клетку бесплатно, но с одним условием – иногда он будет навещать попугаев. Вскоре он опять посетил Берестейскую, но уже не сам, а в компании коллег-коммерсантов. Их приняли на станции как родных. С тех пор на Берестейской торговые караваны стали частыми гостями – и жизнь на станции забила ключом. А попугаи, размножившись, садились на головы, гадили и без конца чирикали. Но никто не смел их обижать. Ведь Хозяин Туннелей даровал станции первенство в торговле – в благодарность за приют, оказанный этим птицам…

Когда Лектор расправился со вторым шашлыком, Сайгон поднялся:

– Идём. Я хочу увидеть большого белого человека.

* * *

Поначалу-то все искали родственников. Казалось, это самое главное – найти любимую тёщу в толчее выживших. Потому и записки передавали со станции на станцию. В почтари назначались бойкие молодые люди – это были первые караванщики киевского метро. А ещё на каждой станции была стена, на которой вешали объявления, мол, ищу бабушку, девушку, папочку… Стена плача, так называлась она на Святошине. Сайгон частенько разбирал корявые почерки на листках, выискивая заветное послание отца. Если Ким-старший выжил, он наверняка ищет сыночка Серёжу!..

А потом как отрезало. Люди смирились с утратой. Надо жить дальше. Потому и расталкивали ближних своих, норовя сунуть заточку в бок. Да разве это жизнь?..

Жизнь!

Сайгон точно это знает. Нельзя роптать на кривую судьбу. У тех, кто остался на поверхности, вообще её нет. Зато есть мнение, что киевское метро – не единственное место на Земле, где люди спаслись от апокалипсиса. Были же ещё города с развитыми подземельями: Токио, Москва, Лондон, да тот же Харьков в конце концов!..

– Сволочь!!! Подонок!!! – кричали у полосатой палатки, заметной издалека.

Сайгон узнал голос. Сняв со спины рюкзак и прижав его двумя руками к груди, он двигался через толпу вслед за Лектором. Да, воров здесь казнят, но меньше их почему-то не становится. Со всего метро – не говоря уже о Вокзальной – сползаются они на Берестейскую, где вход свободный для всех.

– Это Гильза голосит! – обернулся к Сайгону нигериец и покосился на парней в спортивных куртках – те тоже пробирались к полосатой палатке.

Они поняли друг друга без слов.

– Отвлеки ментов! – скомандовал Сайгон и сильнее заработал локтями.

Он успел вовремя. Одного взгляда хватило, чтобы понять, в чём дело. Девушка отправилась на поиски работы. Вряд ли она мечтала о стремительной карьере посудомойки, повышенной до подметальщицы полов в самой грязной забегаловке станции. Ей надо всё и сразу, и чтобы палец о палец не ударить. К сожалению, за красивые глазки и рыжую косу не очень-то спешили платить – пока Гильза не очутилась у приметной палатки. Здесь её внешние данные оценили по достоинству…

И начались проблемы. Девушка ведь со станции победившего феминизма. Её там убедили в том, что она – вершина эволюции, а мужчины – лишь придатки, необходимые для размножения, не более того. А караванщики, что останавливались на Берестейской, в большинстве своём были мужчинами. А мужчин тянет к женщинам… Работенку Барби предложили соответствующую.

Сайгон ворвался в круг у палатки. Зеваки забавлялись, глазея на рыжую девицу. Та распекала здоровенного парня, полностью покрытого татуировками. Продажной любовью на Берестейской заведовали не христиане с Житомирской, а урки с Вокзальной. А у них – свои традиции ведения бизнеса. Характерные.

– Гильза! – Сайгон коснулся локтя девушки.

Она тут же, не глядя, отвесила ему пощёчину. А надо сказать, что рука у амазонки тяжёлая – Сайгон едва устоял, в глазах потемнело.

– Уходить надо! Милиция! – Только после этих слов она удостоила его вниманием.

В этот момент метрах в десяти от палатки разыгрывался второй акт драмы. В главной роли – нигериец Лектор, мастер слова и дела.

Лектор кинулся в ноги главному милиционеру – самому толстому, как позже он объяснил. Обхватив колени толстяка, нигериец жалобно запричитал, умоляя предоставить ему политическое убежище на станции Берестейская, жемчужине киевского метро. От такого проявления нежности толстяк растерялся: секунды три он соображал, что бы это значило и как ему себя вести. Именно тогда Сайгон схлопотал пощёчину и убедил Гильзу простить сутенёру все его прегрешения. В результате Лектор получил дубинкой по затылку, сделал вид, что потерял сознание, но толстяка не отпустил. Парням в спортивных костюмах пришлось повозиться, разжимая нигерийцу пальцы. Удивительно, что ему ничего не сломали.

– Я тебя прощаю! – Гильза подмигнула сутенёру.

А в ответ – изогнутые в ухмылке губы, окружённые змеями. Причём татуированные гады все как один раскрыли пасти. Выглядело это очень оскорбительно. Ботинок Гильзы врезался в промежность урки. Ойкнув, здоровяк осел на платформу.

Сайгон непроизвольно прикрыл рюкзаком своё мужское достоинство.

– Не бойся, – заявила девушка, – я тебя не трону. Вдруг пригодишься.

– За мной, – скомандовал Сайгон и врезался в толпу.

Через мгновение девушка оказалась рядом. В глазах её читался страх. Она уже поостыла и сообразила, что вляпалась. На Берестейскую легко попасть, но нарушителям общественного порядка здесь не рады и мера наказания за проступки предусмотрена одна. Говорят, такую жёсткую политику ввела та самая дочь правителя станции, что отпустила попугайчиков на волю. Девочку, получившую власть по наследству, утомил список различных наказаний, который ей принесли на утверждение. Зевнув, она велела больше не тревожить её подобными глупостями. «Что там первое? Четвертование? Пусть будет по всем пунктам. А я занята, мне нужно накормить куклу Дашу».

Пробираясь через людские дебри, Сайгон купил амазонке довольно приличный платок, вроде бы связанный из нитей пауков-мутантов. Что ещё за пауки? Сайгон ни о чём подобном не слышал. Впрочем, это ничегошеньки не означало.

– Накройся. Твою рыжую башку издалека видать.

Гильза послушалась, одарив спутника испепеляющим взглядом.

И всё-таки, несмотря на все уловки, им не удалось скрыться от милиции. Парни в спортивных костюмах словно обладали нюхом на нарушителей. Они вынырнули из толпы в считаных метрах от беглецов. Сайгон успел толкнуть девушку вниз и присел рядом.

– Ты чего?! – прорычала она, шлепнувшись на задницу.

– Ничего. – Сайгон на четвереньках двинул к ближайшей палатке, огромному шатру, в котором можно было встать во весь рост. Сайгона привлекло то, что полог был приоткрыт. Сунуть жетонов хозяевам – и пересидеть, пока милиция пройдёт мимо. А дальше… А дальше видно будет.

– Залезай! – Он направил девушку в шатёр, задержавшись на секунду, чтобы отметить: задница у неё очень даже ничего.

У входа Сайгон обернулся.

И наткнулся на взгляд толстяка.

Того самого, которого Лектор трогал за колени.

* * *

Сайгон вполз в шатёр и, выхватив нож, вскочил. Пусть только молодчики в костюмах сунутся, уж одному-двоим он пощекочет селезёнку. А там была не была!

– Я знал, босс, что ты найдёшь дорогу, – услышал он голос Лектора и обернулся. Помимо нигерийца, амазонки и его самого, в шатре присутствовали четверо.

– Спрячь нож, босс. Не надо.

Что-то такое было в голосе Лектора, из-за чего Сайгон пусть и нехотя, но повиновался. Негоже ходить в гости с оружием в ладошке. Могут неправильно понять.

Откинулся полог, внутрь ввалились пятеро милиционеров с толстяком во главе. И всё равно в шатре не стало тесно.

– Я так и знал, – прошипел толстяк, глядя на Лектора.

Нигериец развёл руками: мол, ваша проницательность, гражданин начальник, достойна всяческих похвал. И вообще, вся наша жизнь – игра, и все мы в ней актёры. Так что не надо обид, гражданин начальник.

– Здравствуй, Борис. – От четвёрки хозяев шатра отделился высокий стройный мужчина с чуть раскосыми глазами и аккуратной сединой. – Рад тебя видеть, проходи, присаживайся и будь как дома. Чем обязан твоему визиту?

Толстяк – именно к нему обращался высокий – остался на месте:

– Спасибо за приглашение, команданте Фидель. Легко быть гостеприимным в чужой палатке, да? Ты ещё не забыл, ублюдок, что всё это – собственность станции Берестейская?

Ноздри толстяка трепетали от возбуждения. Его подчинённые хранили гробовое молчание, с интересом, будто жуков, которым вот-вот оторвут лапки, разглядывая Сайгона и Гильзу. Сайгону стало не по себе от этих взглядов.

Фидель молчал, скрестив руки на груди. На губах его блуждала улыбка уверенного в себе человека, которого отвлёк от важного дела соседский ребёнок: и послать куда подальше нельзя, и с горшком возиться неохота.

– Эти двое… – Борис поперхнулся, когда Лектор, кашлянув, обратил на себя внимание. – Эти трое. Они нарушители общественного порядка. Согласно законам станции Берестейская…

– Борис, дорогой, не стоит больше напрягаться. – Высокий, которого толстяк назвал команданте Фиделем, поправил воротник своей клетчатой рубахи. – Это мои люди, Борис. Думаю, разговор окончен?

Милицейский начальник громко скрипнул зубами. Лицо его побагровело.

– В твоём возрасте вредно так волноваться, Борис. Наверху ты кем был?

– В ДПС служил… – Казалось, толстяка вот-вот хватит удар.

– Заметно, – встрял в разговор Сайгон, – что в ДПС.

И тут толстяка прорвало. Он метал громы и молнии, он божился, что казнит всех здесь присутствующих трижды, а чёртова негра скормит крысам, а потом крыс продаст на шашлыки. Он выражался так витиевато, что Сайгон даже заслушался, стараясь запомнить особо меткие обороты. Святошинец проникся истинным уважением к Борису. Несомненно, милиционеры Берестейской – самые умелые матерщинники киевского метро.