Текст книги "Пир валтасара"

– Вам что-нибудь известно о них? – спросила она, понижая голос и наклоняясь к нему; Стив прочитал в её огромных глазах сомнение и страх.

– Не очень много. Но у меня есть надёжные друзья, которые могли бы вам помочь.

Она покачала головой:

– Цезарь не согласится. Он не доверяет никому, кроме здешних монахов. Мы, конечно, могли бы остаться тут ещё, но…

Стив решительно поднялся и громко объявил:

– Ну, довольно. Пора кончать этот спектакль. Мистер Фигуранкайн, вылезайте из вашей прекрасной шкатулки и подсаживайтесь к нам. Ситуация выглядит иначе, чем вы, очевидно, предполагаете. Давайте, давайте… У нас не много времени.

Не обращая внимания на Райю, которая устремила на него взгляд, полный ужаса, Стив неторопливо встал, подошёл к алькову и отдёрнул занавес. Цезарь Фигуранкайн-младший сидел теперь посреди своего ложа, – скрестив голые ноги, и выглядел несколько растерянным.

– Как вы догадались? – пробормотал он, запахивая халат.

– Это я потом объясню, – пообещал Стив. – Сейчас мы должны уточнить кое-что другое. Вам известно о гибели вашего отца?

– Да. Недавно узнал из газет…

– А о том, что разыскивают наследника?

– Нет… И ко мне это не относится. Он лишил меня наследства.

– Откуда вам это известно?

– Сам сообщил…

– Когда же вы с ним виделись?

Цезарь вопросительно взглянул на Райю:

– Когда?.. Последний раз около года назад. Да-да… Вскоре после того, как этот мерзавец Пэнки… – Он вдруг закусил губы и умолк, глянул исподлобья на Стива. – А почему, собственно, вы спрашиваете меня и я вам все это рассказываю? Я вас первый раз вижу. Кто вы, собственно, такой? Нам сказали, что вы хотите взять интервью…

– Вот и беру его, – усмехнулся Стив. – Значит, «этот мерзавец Пэнки…» Подождите-ка, я где-то слышал эту фамилию!.. Такой длинный худой старик с оттопыренными ушами, похожий на анемичного вампира?

– Гм, – хмыкнул Цезарь, видимо, склонный одобрить сравнение.

– Год назад, – продолжал Стив. – Но за год кое-что могло измениться и изменилось. Готов утверждать под присягой, что в завещании, которое хранится в Нью-Йорке, вы значитесь единственным наследником.

– А откуда вам это известно? – спросил Цезарь, опуская на пол длинные худые ноги.

– От некоего Феликса Крукса.

– Нет, я не верю вам, – медленно произнёс Фигуранкайн-младший, почёсывая одной ногой другую. – Это ловушка, Райя… Вокруг моего покойного отца крутилось слишком много разного сброда. Они, конечно, помогали ему делать деньги, но они же и не допустят, чтобы я мог воспользоваться этими деньгами. Слишком хорошо знают моё отношение к тому, чем они занимаются… Конечно, я сам виноват, но… Между прочим, неизвестный благодетель, если вы действительно журналист, а не подонок из их своры, вот где вас ждут истинные сокровищницы сенсаций… Попробуйте расковырять весь этот гнойник… Если, конечно, не боитесь. Я даже мог бы чуть-чуть помочь вам, когда мы с ней, – он кивнул на Райю, – сами окажемся в более безопасном месте. Здесь нам, как вы, конечно, догадываетесь, больше нельзя оставаться. Боже, какая ирония судьбы! Мне же ничего не надо. Оставьте меня в покое, наедине с моей работой, с моими рукописями, с ней, наконец. Правда, Райя? Нам же ничего не надо… Никаких миллиардов… Тем более, что я их всё равно не получу…

– Ну, ты кончил этот трогательный монолог? – поинтересовался Стив, с любопытством глядя на Цезаря.

– Нет. Отец пытался привить мне вкус к большому бизнесу… Я работал в его банке в Рангуне… Кстати, именно в Рангуне я и нашёл своё истинное призвание… Но ему донесли, что я занялся не тем. Он вызвал меня… Он тогда был в Лондоне. Попытался «продуть мне мозги» – это было его любимое выражение – и послал в своё «княжество» в Центральную Африку. Вот тут-то я и понял все… И прозрел окончательно… Сказал этим свиньям, что о них думаю, оставил одному на память сломанный нос и сбежал на украденном самолёте. Как они меня не догнали и не сбили – не знаю. Вероятно, мне просто повезло… С отцом я потом тоже поговорил откровенно, и он объявил, что знать меня больше не хочет. На том мы и расстались… Вот теперь все.

– Значит, ты мне не веришь?

– Конечно, нет… Только не обижайся. Может, ты и не такое дерьмо, как я думаю, но теперь я никому не верю.

– О’кей. Видишь вот это? – Стив вытащил из бокового кармана маленький чёрный параллелепипед.

– Вижу. Кассета?

– Есть у тебя магнитофон?

– Где-то был. Райя, дай ему.

Молодая женщина, улыбнувшись уголками губ, вынула из-под стола, за которым сидел Стив, портативный диктофон.

– Что, записали наш разговор? – восхитился Стив. – Молодцы! Этого я от вас не ожидал…

Он весело рассмеялся.

Райя, опустив глаза, извлекла из диктофона кассету и протянула аппарат Стиву.

– Ну, а теперь слушай внимательно, – сказал Стив, вставляя свою кассету в аппарат и щёлкая переключателями. – Голос, надеюсь, ты узнаешь.

В наступившей тишине послышался шелест, а затем взволнованный голос Крукса: «Я католик и глубоко верующий человек, и в своей профессиональной деятельности я всегда старался быть честным…»

Стив окинул испытующим взглядом слушателей. Райя все ещё выглядела смущённой и слушала без особого интереса, но Цезарь явно был поражён. Стив уже не сомневался, что он узнал голос адвоката. Услышав обращение Крукса «ваше преосвященство», Цезарь вопросительно взглянул на Стива, а потом вскочил, босиком перебежал пространство, отделяющее его ложе от столика, на котором лежал диктофон, и присел на ковре у ног Райи.

Как только прозвучали слова Крукса: «…осталось его первое завещание… Я так и не уничтожил его», Стив выключил аппарат.

Наступила тишина. Цезарь продолжал сидеть на полу, покусывая пальцы левой руки. Райя, как зачарованная, смотрела на умолкнувший магнитофон.

– Что же все это означает? – произнёс наконец Фигуранкайн-младший, поднимаясь с пола и глядя озадаченно на Стива. – Откуда эта кассета и с кем разговаривал Феликс? Неужели и это липа?

– Липа в этом действительно присутствует, – сказал Стив, – но она не затрагивает главного. Липовый здесь только «его преосвященство», но Крукс, конечно, не подозревал об этом и говорил правду.

Цезарь задумчиво покачал головой:

– Непостижимо… Как мог Феликс Крукс – этот стреляный воробей, которого я хорошо знаю, попасться на такой мякине? Непостижимо… Липовый кардинал! Ничего себе фокус. Неужели это ты?

– Я, – скромно признался Стив.

– А я узнала ваш голос, – сказала вдруг Райя. – Звучание некоторых слов совпадало.

—Она занимается лингвистикой, – пояснил Цезарь, – фонетическими особенностями ряда языков, в частности, английского.

– Ну, что ты теперь скажешь? – поинтересовался Стив. Цезарь, покачивая головой, долго молчал.

– Не знаю, – сказал он наконец с глубоким вздохом, – право, не знаю… Даже если такое завещание действительно существует и Крукс сможет доказать его подлинность, даже если эта вонючая свора допустит, что я получу наследство… Пойми, как тебя?..

– Стив.

– Пойми, Стив, мне это ни к чему. Я с этим покончил. Меня интересует совсем другое.

– Буддизм?

– В частности, буддизм и ещё кое-что… Я написал диссертацию… Уверяю тебя, здесь, на Востоке, есть множество любопытных вещей, которым не жалко посвятить жизнь.

– По-моему, это легче сделать, имея в кармане несколько миллиардов?

– Ты знаешь даже, во сколько оценивается состояние моего покойного отца?

– Понятия не имею, но думаю, счёт там шёл на миллиарды.

– Понимаешь, Стив, а я вот не знаю… Там, конечно, много недвижимости – земли, рудники, отели, но отец часто шёл на весьма рискованные комбинации, или его на это толкали… А в последнее время он связался с таким… предприятием, которое не обещало прибыли в ближайшие годы.

– Ты имеешь в виду ОТРАГ?

– Гм… Тебе, значит, и это известно…

– Крукс же упоминал о нем в «исповеди».

– Да, действительно. Но тогда тебе должно быть тем более понятно, почему не хочу ввязываться в эту игру.

– Можно изменить условия.

– Какие условия?

– Условия игры.

– Это невозможно, Стив. Я ведь хорошо представляю всю машину изнутри. Пробыл там почти год. Это целое государство, со своими тоталитарными законами, с железной дисциплиной. Всем командуют немцы – немцы, которым терять уже нечего. Такие, что им даже в ФРГ рискованно появляться. Все они числятся в списках военных преступников. Один Герберт Люц чего стоит.

– Кто это?

– Значит, кое-что тебе всё-таки неизвестно… Люц официально числится административным директором африканского полигона ОТРАГа. Фактически он там полновластный диктатор. Полигон же – это более ста тысяч квадратных километров на востоке Бельгийского Конго. Кем Люц был в прошлом, не знаю, в будущем он себя мнит новым фюрером, но крайней мере, континентального размаха.

– Каковы главные цели ОТРАГа?

– Реванш. Официально ОТРАГ – это аббревиатура немецкого «Орбиталь транспорт унд ракетен акциенгезельшафт»; существует и другая расшифровка, более откровенная… Дело не в названии. Это исследовательский полигон, лаборатории, заводы, где создаются не только новые типы ракет, но и принципиально новые летательные аппараты, каких ни в одном государстве пока не существует.

– Летающие блюдца?

– Возможно. Хотя даже меня – сына главного босса – в эти тайны никто не посвящал. Эта часть деятельности ОТРАГа засекречена абсолютно. Журналисты там никогда не появлялись.

– Но твой отец знал, конечно?

– Знал, хотя допускаю, что тоже не все. Капиталы ОТРАГа смешанные. Отец вложил туда огромные средства, но он был не единственным акционером.

– А контрольный пакет акций?

– Вероятно, находился у отца. Доподлинно об этом известно только Алоизу Пэнки – президенту-исполнителю банка CFS.

– Тоже немец?

– Да. И Пэнки не настоящая его фамилия.

– А настоящая?

– Мне она неизвестна. По-видимому, с настоящей он испытывал бы некоторые неудобства.

– Любопытные дела, – пробормотал Стив.

– Все это только пена. А из глубины можно выудить ещё такое… Впрочем, для начала и этого достаточно. Думаю, что тебе, Стив, ещё не приходилось брать подобного интервью. Это будет сенсация экстра-класса, если твои хозяева решатся опубликовать твои корреспонденции… Только после этого я не дал бы за твою голову и цента.

– Так же, как и я за твою сейчас.

– Преувеличиваешь.

– Нисколько. Пойми, тактика страуса тебе не поможет. Все равно, рано или поздно, они разыщут тебя и ликвидируют. Уже хотя бы потому, что тебе кое-что известно. А если ты ещё и потенциальный наследник… – Стив махнул рукой.

– Я могу отказаться вполне официально, – неуверенно произнёс Цезарь.

– Ты сам понимаешь, что это не поможет. Люц и Пэнки не оставят тебя в покое.

– Там есть ещё и другие…

– Тем более.

– Интересно, Стив, а что бы ты сделал на моем месте?

Стив усмехнулся:

– Понимаешь, мне как-то трудно представить себя на твоём месте, ну, уж во всяком случае, я не стал бы изображать страуса.

– Не понимаю… С одной стороны, ты утверждаешь, что у меня нет выхода, а с другой…

– Я вовсе не утверждаю, что у тебя нет выхода. Выход есть… И, по-моему, превосходный выход. Немедленно возвращаться в Нью-Йорк и добиваться получения наследства.

– Меня уберут ещё по дороге.

– Риск существует, но можно принять кое-какие меры предосторожности. В этом я, вероятно, смог бы тебе помочь.

– Допустим. Но, во-первых, что ты за это захочешь, а во-вторых, что будет дальше?

– После того, как ты станешь во главе «империи» Фигуранкайнов?

– Гм… Ненавижу империи, даже в прошлом.

– Превосходно. Это как раз то, что требуется.

Цезарь внимательно посмотрел на Стива:

– Объясни.

– А по-моему, мы уже поняли друг друга.

Цезарь задумался, по привычке покусывая пальцы.

– Интересно всё-таки, что ты оставляешь в этом случае Для себя, – заметил он наконец, снова взглянув на Стива.

– Гораздо меньше, чем ты, очевидно, предполагаешь: Роль столь необходимого тебе ангела-хранителя, а иногда – советника в тех делах, в которых немного разбираюсь, и, разумеется, приличное жалованье, которое позволило бы мне бросить журналистику.

– И все?

– Пока все.

– А потом?

– Стоит ли сейчас говорить о «потом»?

– И ты думаешь, я мог бы?..

– Думаю, что да… Не сразу, конечно, постепенно… Шаг за шагом.

– Гм… Никогда не приходило в голову.

– Напрасно.

– Да я и сейчас не представляю, что бы я мог сделать.

– Тогда послушай. Я, конечно, стану импровизировать.

– Давай.

– Первое: поначалу все работы ОТРАГа продолжать, даже потребовать ускорения некоторых из них; засекретить все ещё сильнее и полностью исключить обмен информацией между подразделениями «фирмы». Мотивировка – предотвратить дальнейшую утечку информации, что, с твоей точки зрения, стало причиной гибели твоего отца.

– Логично, – одобрил Цезарь, – ну а дальше?

– Второе: постепенно менять тематику разработок в отдельных звеньях этой ядовитой цепи, исключив или нейтрализовав вначале направления наиболее людоедские. Для этого привлечь соответствующих специалистов, которые могли бы стать твоими единомышленниками…

– Нашими, – поправил Цезарь.

– Ну, допустим, нашими.

– А найдём таких?

– Знаешь, Цезарь, будучи журналистом, я изрядно помотался по планете. Иногда мне всё-таки попадались порядочные люди. Дельные и порядочные. Даже и среди нынешних учёных…

– А вот мне пока как-то нет, – пробормотал Фигуранкайн-младший, – даже и среди тех, у кого мне пришлось учиться.

– Бывает, – согласился Стив. – Я совсем не утверждаю, что людей, которые понадобятся, найти легко. Легко только сидеть сложа руки. Третье: перессорить руководящих боссов из самой верхушки и постепенно убрать одного за другим.

– Это мне кажется самым простым, – заметил Цезарь. – Они и без того готовы перегрызть друг другу глотки.

– Четвёртое, – продолжал Стив, – переключить работу ОТРАГа и всех связанных с ним звеньев «империи» твоего покойного папаши на дела и поиски, более достойные людей второй половины двадцатого века.

– Иными словами, – резюмировал Цезарь, – нажать на тормоза, дать кое-кому под зад коленкой и повести поезд по новому пути.

– Построив предварительно новую насыпь и положив на неё шпалы и новые рельсы.

– Скажи, Стив, ты любишь читать научную фантастику?

– Нет, я её ненавижу.

– А тебе не кажется, что всё это научная фантастика?

– Что именно?

– Все четыре пункта твоей программы.

– Нашей программы.

– Пусть нашей, – скривился Фигуранкайн-младший, – от этого она не станет более реальной.

– Отвечаю – не кажется. Конечно, все это будет чертовски трудно. Трудно, опасно, мерзко, долго… Но история не знает, Цезарь, великих дел без великих препятствий. Даже и твой знаменитый тёзка две тысячи лет назад…

– Оставь его в покое, – резко прервал Фигуранкайн. – Я по специальности историк, но ни древняя, ни новая история не знает примеров хоть сколько-нибудь подобных тому, что ты предлагаешь. И во всяком случае, чтобы замахнуться на подобное, одного желания недостаточно.

– Ты прав. Нужны ещё смелость, граничащая с наглостью, и деньги. Много денег. Денег, в которых не очень заинтересован тот, кому они принадлежат. Денег, которые будут рождать не новые деньги, а кое-что другое…

– Что. например?

– Ну, например, родят ещё не существующие лекарства от проказы, рака, преждевременной старости; например, помогут вырасти детям, которые сейчас тысячами умирают с голода, от болезней; например, помогут найти Атлантиду, Пацифиду, гробницу Александра Македонского, чёрт знает что ещё; например, создадут такое горючее, которое не будет отравлять людей в городах; например, найдут средство отрезвить полоумных политиков и генералов и заставят их раз и навсегда забыть о войне Эх, да мало ли куда ещё можно с пользой для людей израсходовать миллиарды твоего покойного папочки.

– Умопомрачительные перспективы… Если бы он мог предполагать что-либо подобное!

– Думаешь, не стал бы создавать свою империю?

– Нет. Задушил бы меня в младенческом возрасте.

– Значит, ты согласен?

– Не то чтобы согласен… Но мне это кажется занятным. И уж если действительно не остаётся иного выхода…

Вдалеке послышался грохот. Он нарастал и быстро приближался. Дрогнули стены, пол. Лампы начали меркнуть. С потолка посыпалась пыль, его деревянная обшивка угрожающе заскрипела.

Райя вскрикнула испуганно. Стив и Цезарь вскочили на ноги.

У Стива мелькнула мысль о землетрясении, но грохот был иным. Нарастая, он превратился в невыносимый лязг, от которого, казалось, лопнут барабанные перепонки, – словно лавина жести обрушивалась с небес на землю. Лампы не погасли совсем. Но они потускнели и часто мигали.

– Что это? – вырвалось у Стива.

– Если не проделка твоих сообщников, – крикнул Цезарь, – значит, наступает конец света.

В руках у него откуда-то появился пистолет, дуло которого глядело га Стива.

– Руки!

– Это последняя глупость, которую ты совершаешь, – предупредил Стив возможно спокойнее.

– Руки!

– Дурак, – процедил Стив сквозь зубы, поднимая вверх руки.

Грохот начал утихать, откатываясь вдаль. Лампы мигали все реже, однако свет их оставался тусклым.

– Наружная дверь! – крикнул вдруг Цезарь. – Райя, ты заперла её?

– Н-не знаю…

– Застрели его, если шевельнётся, – Цезарь поморщился, передавая Райе пистолет, – я проверю засовы.

Запахнув халат, он направился к двери. Грохот почти утих, но в коридоре вдруг послышался топот многих ног. Почти тотчас в дверь забарабанили.

– Ложитесь, все ложитесь! – крикнул Стив. – И прочь от двери!

Так как Райя глядела на него непонимающим взглядом, все ещё держа наготове пистолет, Стив решился. Сделав молниеносное движение в сторону, он прыгнул к ней, вырвал пистолет и, оттолкнув её к стене, заставил лечь. И упал рядом сам. И в этот же момент дверь прошили десятки пуль.

Стив глянул туда, где только что стоял Цезарь. Его там не было.

В дверь снова забарабанили. Потом стало тихо и кто-то крикнул:

– Эй там, мистер Цезарь, если живы! Вам всё равно не уйти. Обещаем жизнь, если сдадитесь. И вашу цацу не тронем. А иначе плохо будет и ей, и вам.

Райя шевельнулась и хотела что-то сказать, но Стив прижал палец к губам.

– Отвечайте же! – послышалось за дверью.

– Отвечаем, – шепнул Стив и выстрелил.

За дверью прозвучал сдавленный крик, потом упало что-то тяжёлое. Серия ответных пуль, пробив снаружи дверь, сыпанула, как горсть ос, по мебели и стенам. Теперь Стив разглядел Цезаря. Он сидел на корточках в углу слева от двери. Место было вполне безопасное, пока дверь выдерживает.

– Отсюда есть какой-нибудь запасной выход? – шёпотом спросил Стив, мельком взглянув на Райю.

– Есть потайной ход, но из алькова. Альков находился как раз напротив двери.

– А наружная дверь прочная?

– Она прочная, но…

Оставалась ещё надежда на Тео и Шейкуну, если, конечно, они целы и если нападающих не очень много.

Пули снова прошили дверь. Одна ударила в светильник, и в комнате стало ещё темнее.

Стив выжидал, не стрелял, полагая не без оснований, что нападающие не станут торчать напротив двери. Их голоса слышались в некотором отдалении.

«Долго это продолжаться не может, – думал Стив. – Банда, по-видимому, устроила взрыв, чтобы проникнуть на территорию монастыря. Взрыв, конечно, слышали в городе. Полиция должна явиться с минуты на минуту. Да и уцелевшие монахи не будут сидеть сложа руки».

– Эй там, – снова послышалось за дверью.

Стив выстрелил, не дожидаясь окончания фразы. Болезненный вскрик подтвердил, что и на этот раз пуля кого-то настигла. И снова трескотня ответных выстрелов. Несколько пуль ударили совсем близко.

– Ползите ближе к двери в самый угол, – шепнул Стив Райе. – Здесь опасно. Они поняли, откуда стреляю.

– Я лучше останусь с вами.

– Ползите, говорю вам.

Она повиновалась, с тревогой взглянув на него. Цезарь шевельнулся в своём углу и, распластавшись, пополз вдоль диванов к алькову. Стив подумал, что он пробирается к тайному выходу, но он только подобрался к сумке, лежавшей на одном из диванов, и стянул её на пол.

Стив приподнялся немного и указал на альков, но Цезарь отрицательно тряхнул головой и бесшумно возвратился на своё место.

За дверью послышалась возня, Стив выстрелил, но, видимо, неудачно. В ответ раздались смех и несколько одиночных выстрелов. Пули щёлкнули по диванам, вдоль которых только что прополз Цезарь.

На мгновение стало тихо, и вдруг Стив явственно услышал шорох в алькове. В полумраке трудно было разглядеть, что там происходит, но ему показалось, что роскошное ложе вместе с балдахином изменило положение. За дверью снова послышалась возня, и по каменным плитам пола проволокли что-то тяжёлое.

– А ну давай, – громко крикнул кто-то. Последовал сильный удар в дверь. Она затрещала, но не поддалась.

– Снизу поддавай!

Стив выстрелил несколько раз подряд. Раздались проклятия, но ответных выстрелов не последовало.

– Идите сюда, быстро, – послышалось сзади. Стив оглянулся. Ложа с балдахином на месте не было, и снизу в альков проникал слабый свет.

Райя, как тень, скользнула вдоль стены и исчезла в алькове, словно провалилась сквозь землю.

– Цезарь, Стив, быстрей!

Голос её донёсся уже откуда-то снизу.

Цезарь, пригнувшись и волоча за собой сумку, в несколько прыжков пересёк комнату. Его красный халат мелькнул в полосе света, идущего снизу, и тоже исчез.

– Стив!

Стив приподнялся, прислушался. За дверью возились и сопели.

Итак, Цезарь всё-таки поверил и не хочет оставлять его здесь. Первый раунд, кажется, выигран… Пятясь и не спуская взгляда с двери, Стив отступил к алькову. На месте ложа в полу светлело прямоугольное отверстие.

– Быстрей, Стив!

Это голос Райи. Они ждут и не уходят. Стив шагнул к отверстию. Ступени круто спускались в темноту. У самого выхода к стене прижималась тёмная фигура с бритой головой и обнажённым плечом – монах. Протискиваясь возле него, Стив бросил последний взгляд на дверь. Снизу под неё подсовывали что-то. Дверь опять затрещала, и сквозь появившиеся в ней щели из коридора пробились полоски света.

Стив поднял пистолет, намереваясь выстрелить ещё раз, но монах потянул его руку вниз:

– Не надо, сэр. Быстрей спускайтесь!

Стив повиновался. Монах поднял над головой круглую плетёную корзину, которую держал в руках, и, размахнувшись, швырнул в сторону двери. Затем пригнулся и принялся вращать небольшое колесо в углублении стены. Над головой Стива послышался знакомый уже шорох, отверстие закрылось, и сверху над ним проехало что-то тяжёлое. Очевидно, ложе с балдахином встало на своё место в алькове. И тотчас же грохот и торжествующие крики, донёсшиеся сверху, известили, что дверь выломана. Стив начал было спускаться, но его внимание привлёк монах, который прижался ухом к крышке люка и внимательно прислушивался к тому, что происходило наверху. А наверху происходило что-то странное: шум и топот нарастали, крики усиливались, но это уже были крики ужаса и боли. Раздалось несколько выстрелов, чей-то пронзительный вопль, удаляющийся топот ног, и наступила тишина.

– Кобры, – пояснил монах в ответ на вопросительный взгляд Стива. – Кобры не любят плохих людей…

Узким, извилистым подземным ходом пробирались около часу. Впереди монах с фонарём. За ним – Райя, Цезарь в своём бархатном халате, с сумкой, перекинутой через плечо. Шествие замыкал Стив с пистолетом в руке. Шли молча. Дыхания Райи почти не было слышно. Цезарь тяжело отдувался и часто вздыхал. Наконец в лицо пахнула парная духота экваториальной ночи. Монах погасил фонарь. Стив глянул вверх и увидел редкие звезды, просвечивающие сквозь полосы тумана.

Они находились в заброшенном карьере. Ещё несколько десятков шагов по щебнистой почве, и впереди матово блеснула спокойная гладь воды. Скальные склоны остались за спиной. Ущербный серп луны, висящей совсем низко над горизонтом, озарял оранжевым светом небольшую полукруглую бухту, обрамлённую тёмными берегами, узкую кайму пляжа, цепочку рифов, откуда доносился негромкий гул прибоя.

– Лодки нет, – сказал монах, – надо подождать.

Они присели на песок, ещё сохраняющий дневное тепло. Стив протянул пистолет Цезарю:

– Возьми.

– Карманов нет, – буркнул тот, – оставь у себя.

Стив сунул пистолет в кобуру под мышкой и лёг на спину, подложив под голову руки.

– Кассета осталась там? – спросил вдруг Цезарь.

– Моя или ваша?

– Твоя.

Стив похлопал себя по карману:

– Здесь. Вместе с твоим диктофоном.

Цезарь тяжело вздохнул, и снова воцарилось молчание.

Стив пытался сообразить, что, собственно, произошло… Скорее всего, вчерашнее нападение на Райю и ночная драка около монастыря были лишь разведкой. Главная операция планировалась сегодня. Кто-то в монастыре связан с бандой. Поэтому местонахождение Цезаря бандитам стало известно. И может быть, его хотели только похитить… Чтобы запугать и добиться отказа от наследства… Интересно, кто инициатор? Этот анемичный вампир Пэнки или Люц, о котором упоминал Цезарь? Впрочем, если это попытка похищения, то инициатива могла исходить и от «глубоко верующего католика» Феликса Крукса. Круксу, вероятно, известно, что по собственной воле Цезарь не появился бы в Нью-Йорке. Стив ещё и сейчас не был уверен в Фигуранкайне-младшем и в благополучном исходе задуманной авантюры… Он мельком глянул на Цезаря. Тот сидел согнувшись, положив подбородок на острые колени. Что у него в действительности на уме? Неужели, кроме истории Востока и древней буддийской премудрости, его ничего не интересует? А что нашла в нём Райя? Или тут лишь женская хитрость, расчёты на возможное богатство?.. Странно, что она без сопротивления отдала пистолет…

– Лодка, – произнёс монах, вставая.

Невдалеке по гладкой, как зеркало, поверхности воды бесшумно скользила небольшая яхта с выключенным мотором. Спустя несколько минут её нос с шорохом зарылся в прибрежный песок.

– Куда она пойдёт? – спросил Стив, поднимаясь на ноги.

– Теперь это зависит от вас, сэр, – почтительно ответил монах.

– От меня? – Стиву показалось, что он ослышался.

– Конечно. Там ваши люди.

С носа яхты на песок спрыгнул Тео.

– Прошу садиться, – сказал он вежливо.

Стив обрадовано похлопал его по плечу:

– Помоги даме, Тео.

– Делается.

Через минуту все, кроме монаха, были на яхте.

– Прощайте, брат Хионг, – тихо сказала Райя.

Она скрестила руки на груди и низко поклонилась монаху.

Цезарь подошёл к самому борту и тоже поклонился:

– Спасибо, доктор Хионг; надеюсь, мы ещё увидимся и продолжим наши беседы. Пусть хранит вас премудрый Будда.

– Пусть хранит вас обоих премудрый Будда, – как эхо, откликнулся монах.

Мотор заработал, и яхта стала быстро отходить от берега.

– Спасибо! – крикнул Стив.

Монах, видимо, не расслышал. Отвернувшись, он уже шагал в сторону карьера. Подошёл Тео:

– Пусть леди и господин спустятся в салон: за рифами волна…

– Мы пленники? – спросил Цезарь, не глядя на Стива.

– Не дури, – отрезал Стив. – И вообще, ты мне надоел… Можешь завтра делать всё, что придёт в твою дурную учёную голову.

– Прости, Стив, – неожиданно сказал Цезарь. – Пойми, меня слишком часто обманывали, в том числе и те, кому я вначале доверял. Прости…

– Спускайтесь вниз. Выяснять отношения будем утром. А пока постарайтесь отдохнуть.

– Куда идём? – спросил Стив, когда Цезарь и Райя ушли в каюту.

– В Бандар-Махарани, на юго-западном берегу Малакки. Отсюда сто пятьдесят миль. К полудню будем. Оттуда можно проехать в Куала-Лумпур автобусом. Вы тоже идите отдыхать. Мы сейчас поставим парус. Двигатель и парус. Ветер попутный. Долетим, как на крыльях… Ваш чемодан внизу в салоне, Стив… Шейкуна забрал его из отеля.

– Спасибо. А где Шейкуна?

– Там. – Тео махнул в сторону удаляющегося берега.

– Пойду сниму эту штуку, – Стив похлопал себя по груди. – Знаете, она мне всё-таки не понадобилась.

– Там были американские парни, – усмехнулся Тео. – Они предпочитают стрелять.

– Чья работа?

– Made in USA. Шейкуна знает…

– Кажется, я подстрелил двоих.

Тео снова усмехнулся:

– Оттуда ни один не уйдёт… Взорвали буддийский храм. Буддисты уже режутся с мусульманами. Этих парней никто живыми не выпустит.

Чуть слышно гудели турбины. Стив отложил газету и лениво глянул в иллюминатор. Синева кругом. Казалось, самолёт висит неподвижно внутри огромного сине-голубого шара. Только позади, в стороне Японии, которую они недавно покинули, ещё просматривалась бледная полоска облаков на границе голубой глади вод. Впереди был полет над океаном, Аляска, снежные просторы Канады, зимний Нью-Йорк… Они должны прилететь туда завтра вечером. Надо сразу же позвонить Мэй… Впрочем, по календарю это будет «вчерашний» вечер, который они с Цезарем провели в Куала-Лумпуре, где осталась Райя. Все-таки удалось уговорить этого учёного упрямца оставить Райю под опекой Тео. Если Цезаря продолжают разыскивать, красота Райи послужила бы ещё одним «поисковым признаком»… Договорились, что Тео привезёт Райю в Нью-Йорк сразу же, как завершится «операция X» – так они окрестили первую часть своего плана. Конец операции – вступление Цезаря в права наследника «империи» Фигуранкайнов.

Вчера Стив передал Старику по телетайпу очередную порцию сенсаций. Хороши будут мины Пэнки и Крукса, когда они развернут сегодняшние утренние газеты. Неплохой соус к тому, что писали в Куала-Лумпуре и что, конечно, уже попало в нью-йоркскую прессу. Стив ещё раз пробежал глазами жирные заголовки, которыми пестрела лежащая у него на коленях газета. «Кровопролитные столкновения религиозных общин в Сингапуре», «Подробности ночной резни», «Сотни убитых и раненых», «Разрушена святыня буддистов», «Губернатор ввёл чрезвычайное положение», «Британский министр по делам колоний летит в Сингапур», «Невинные жертвы религиозного фанатизма». Последняя заметка в нижнем правом углу полосы – конечно, информация для того, кто заварил всю эту кашу. Особенно последние строки: «В числе невинных жертв резни, устроенной религиозными фанатиками, оказался Цезарь Фигуранкайн-младший – вероятный наследник мультимиллиардера Фигуранкайна, недавно погибшего в авиакатастрофе».

Вот так – вероятный наследник…

Стив постучал ладонью по газете:

– Читал, конечно?

– Отвяжись.

Стив посмотрел на своего соседа. Цезарь сидел нахохлившись, втянув голову в плечи, и глядел прямо перед собой широко раскрытыми, немигающими глазами. Он даже не расстегнул стартовые ремни. Теперь, без бороды, он казался старше своих лет, а запавшие бледные щеки придавали лицу нездоровый, измождённый вид.

– Напрасно переживаешь, – шепнул Стив. – А это, – он снова постучал по газете, – работает на нас.

Цезарь ничего не ответил, продолжая глядеть в одну точку.

– Ну не сиди ты, черт побери, как сова, страдающая запором, – не выдержал Стив. – Пойми, ты привлекаешь к себе излишнее внимание. Ничего с ней не случится. С Тео она в гораздо большей безопасности, чем была с тобой…

Цезарь молча покачал головой и принялся медленно расстёгивать привязные ремни.

– Выпьешь что-нибудь?

– Нет.

– Выпьешь! Тебе это сейчас необходимо. – Стив нажал кнопку вызова.