Текст книги "Очищение. Том 1. Организм. Психика. Тело. Сознание"

«Я обнаружил, что фактор целесообразности был важным ключом к пониманию личности, так как он соотносился с тем, как человек расходует свою сексуальную энергию или свою энергию в целом…»

Война Богов. К чему я, собственно говоря, придрался в этой привычной и вполне понятной фразе? Почему я позволил себе утверждать, что ни Лоуэн, ни все последующие поколения биоэнергентов не понимают, что говорят? А давайте задумаемся.

Когда я что-то делаю, я устаю. Скажем, после бурной телесной близости я чувствую, что у меня нет сил. Мне надо отдохнуть и набраться их снова. Это естественный язык. Но я могу сказать: слишком большой расход энергии! И меня поймут, хотя это неестественно. Почему? Потому что я сказал о том же самом, но на другом языке, на языке естественной Науки, точнее, Физики. Что это значит?

То, что в действительности для человека нет никакой энергии, но она есть для Физики. Существует ли энергия на самом деле? Это вопрос спорный даже для физиков. Дело в том, что понятие «энергия», в сущности, не физическое, а философское. Физика лишь заимствует его для обозначения некоторых странных явлений действительности, например, электрического тока или земного притяжения. Но сами физики дают не менее полутора десятков принципиально различающихся определений энергии. Это означает, что в мире существует нечто огромное, что являет себя нам таким количеством граней, что сознание исследователей не в состоянии охватить все эти явления как нечто единое, и пока видит его как несколько сильно различающихся явлений. Объединить их единым именем «энергия» – это допущение. Допущение возможное, но из-за своей условности имя «энергия» не превращается в понятие «энергия». Понятие об энергии – дело будущего для Физики.

На деле же существует пока неопределенный разрыв между чрезвычайно общим понятием «энергия» в философии и чрезвычайно конкретными понятиями об определенных видах «энергии» в физике. Если, конечно, это виды энергии, а не чего-то иного. Но это внутри физики, то есть в научной физике.

В простонаучной физике, то есть, как говорится, в вульгарном представлении о ней, с энергией все просто. Здесь люди давно сдались Науке и не хотят ломать себе головы над научно-философскими тонкостями, а хотят просто использовать научные достижения и зарабатывать себе денежки. Им нет дела до того, как Физика болеет энергией. Им есть дело только до того, как обработать сознание покупателей.

На деле это означает следующее. Сомневающаяся в себе научная физика строго описывает каждое проявление того, что считает энергией и создает приборы для экспериментального исследования этих проявлений. И для нее все четко: нет возможности приборно исследовать какой-то вид энергии – нет этой энергии! Физике говорят: существует биоэнергия. Физика отвечает: покажите! Ей показывают, она применяет к явлению все имеющиеся средства и говорит: это не биоэнергия, это биоэлектричество, – и создает множество приборов для работы с биоэлектрическими токами. Это просто и понятно и давно является приборной основой физиологии, меряющей электрическую активность тела и ее частей.

Что такое оргон? Что такое универсальная первозданная оргонная энергия? Это явно не электричество.

Вчитайтесь еще раз в слова Лоуэна, вчитайтесь, как естественно и без вопросов он принимает райхианское понятие энергии в отношении человека. Для психолога именно эта бездумность и отсутствие сомнений важнее всего. В теле человека нет биоэнергии, если верить Физике. Почему Лоуэн и биоэнергенты верят не Физике, а Райху?

Потому что им выгодно, и они вслед за Райхом, говоря о теле и телесном лечении, глядят на тело не из мира настоящего, а из мира желаемого. В настоящем мире – в мире тел – нет энергии, есть сила и есть ее отсутствие – слабость или усталость. В настоящем мире – мире научной физики – нет биоэнергии, есть электрические токи тела. Но Райх, Лоуэн и все остальные не справляются со сложностями настоящего, они хотят упростить задачу, они вслед за Физиологией видят человека организмом, а человеческое тело – машиной. Только если глядеть из того пространства, где тело – биомашина, становится понятной эта подозрительная «естественность» в том, как Лоуэн принимает разговор Райха об энергии. Машина не может действовать не по законам механики или механической физики. Ей для этого нужна энергия. И если рассматривать тело и его человека, простите за шутку, из механистической системы координат, то человеческая машина действительно накапливает энергию и расходует ее при своем функционировании. Это абсолютно верно, но в этом мире! В этом языке!

Можно сказать: но это значит, что если это верно в одном мире, то это верно везде! Тогда сделайте допущение, что везде верно и обратное: человек везде дух, и везде может обходиться без машины и энергии! Впрочем, это уже философский спор, который связан с выбором мировоззрения. Моя же задача проще: показать, как райхианский психоанализ и вырастающая из него телесноориентированная терапия представляли себе тело. И вывод таков: тело они именно представляли, а не видели. Представляли в виде биологической машины, заключенной в корпус из мышечных напряжений. Соответственно, и воздействие на него должно было быть механическим, а значит, весьма ограниченным с точки зрения цельности моего существования.

Правда, ограниченность эта не означает отсутствия действенности. Телесно ориентированная терапия, безусловно, действенна в своих рамках, как действенен был и райхианский анализ.

Завершение жизни Вильгельма Райха было поразительным и в каком-то смысле чрезвычайно важным для философии Науки. Примерно как смерть Сократа для Философии. Американцы доказали ему, что он не прав, не в научном споре, а на суде. Просто засадив его в тюрьму за то, что они не смогли имеющимися у них научными средствами подтвердить его выходящее за рамки их Науки открытие!.. Это очень важное событие для понимания того, что же такое Наука в действительности. Случилось это в середине пятидесятых.

«В это время у Райха начались неприятности с законом. Как будто для того, чтобы оправдать атмосферу гонения, Департамент по делам питания и медикаментов (FDA) возбудил дело в федеральном суде, чтобы запретить Райху продавать и поставлять оргонные аккумуляторы в государственную торговлю на основании того, что нет такой вещи как оргонная энергия, и поэтому продажа ее была мошенничеством.

Райх отказался оспаривать или защищать свои действия, утверждая, что его научную теорию нельзя доказать в суде. FDA добилась уничтожающего судебного постановления из-за неявки Райха в суд. Райху посоветовали проигнорировать это постановление, но это нарушение было скоро раскрыто агентами FDA. Райха судили за неуважение к суду, признали виновным и приговорили к двум годам федеральной тюрьмы. Он умер в Левисбургской тюрьме в ноябре 1957 года» (Лоуэн, Терапия, с. 27).

Как мог суд или контора чиновников определить, что оргонной энергии нет? У них нет для этого собственных орудий, они просто не имели права судить о таких вещах. Значит, они были лишь исполнителями воли тех, кто имел такое право. А кто его имел? Конечно, Наука, научное сообщество!

Война Богов. Как Наука присвоила себе право убивать инакомыслящих? Где в образе Науки спрятана такая черта? Где она заявлена? Нигде, и никто из молодых людей, избравших стать учеными, не предполагает быть научным судьей или палачом. Все идут делать Науку, а некоторые даже искать истину и изучать действительность. Но те, кто делают Науку, вынуждены будут принять на себя все задачи, которые должны решаться полноценным сообществом – от хозяйственного обслуживания до обеспечения безопасности и устранения неугодных. Это неотъемлемая черта и право любого человеческого сообщества, начиная с первобытных времен. Только право убивать не таких, как все, позволяет сообществам выживать в мире, где речь идет о выживании. В мягком виде убийство – это изгнание или отказ разговаривать. Но всегда сообщества, всегда люди, объединенные общим делом, убивают инакомыслящих и просто мыслящих.

Лоуэн свидетельствует:

«После завершения интернатуры в 1952 году, последовавшей за моим возвращением из Европы годом раньше, я заметил ряд изменений, которые произошли в отношении Райха и его последователей. Энтузиазм и воодушевление, присутствовавшие с 1945 по 1947 годы, уступили место атмосфере преследования и подавленности. Райх прекратил работу с пациентами и переехал в Рангелей, штат Мэн, где посвятил себя оргонной физике. Термин “характерно-аналитическая вегетотерапия” был заменен термином “оргонная терапия”. Это привело к потере интереса к искусству характерного анализа и увеличению внимания к применению оргонной энергии посредством использования аккумулятора.

Атмосфера преследования была вызвана отчасти критическим отношением медицинского и научного сообщества к идеям Райха; отчасти открытой враждебностью многих психоаналитиков» (Там же, с. 25).

Эта враждебность всего сообщества, кормящегося в Америке возле психики, до сих пор ощущается даже в Психологических словарях. Изрядная часть из них вообще ничего не знает о Райхе. Не было такого! А те, что знают, вроде «Биографического словаря Психология» Шихи, Чепмана и Конроя, до сих пор пытаются убедить общественное мнение, что Райх сам во всем виноват, и Наука правильно его убила:

«Райх сам профанировал собственные открытия тем, что излагал их квазинаучным языком, пытался проиллюстрировать психологические феномены примерами из физики (самый известный и широко высмеивавшийся – “оргонная энергия”) и приводил “доказательства”, которые пародировали научную методологию. В конечном итоге, его собственные ошибки, негодование критиков и безумие привели его к гибели».

Война Богов. Нельзя пародировать научную методологию и игнорировать негодование критиков. Это безумие. Райха заказали, как заказали в свое время Сократа. Наука – как и Медицина – это бизнес и весьма денежный, конкуренты тут не желательны, как в борьбе за власть.

Я всю жизнь считал, что биоэнергетика – это что-то такое само собой разумеющееся, вроде энергии, что просто существует в мире, как существуют народные песни. У них нет авторов, нет времени возникновения, их просто можно изучить. У кого-то это получается лучше, у кого-то хуже. Причем, биоэнергетика еще и не имела для меня какой-то национальности. Как может иметь национальность физика или энергия? Ведь это же просто свойства мира, проявления действительности?!

Но если биоэнергетика – она ведь тоже всего лишь свойство биофизики, то есть тел, – не имеет национальности, то почему мы так определенно соотносим прану с индийской философией, а ци с Китаем? Биоэнергетика, которой так безоглядно пользуются в России, – имеет национальность. Это искусственное орудие, далеко не превосходящее Прану или Ци, было создано американской индустрией здоровья и, в сущности, является ответом Запада восточному засилью во всем, что касается работы с телом.

Понятие «биоэнергетика», как вы поняли из предыдущей главы, было изобретено Вильгельмом Райхом незадолго до Второй мировой войны. Изобретено как продление естественнонаучного мировоззрения в сторону Наук о человеке. Науки эти назывались прикладными, но на деле были околонауками, то есть, скорее, наукообразными технологиями по возвращению здоровья. Начало им положил психоанализ и прикладные Физиология и Гигиена рубежа XIX–XX веков, распространявшиеся в бульварных изданиях как оздоровительные системы.

Возвращали ли эти прикладные технологии здоровье в действительности, вопрос тоже спорный. Если исходить из такого наблюдения, что любому человеку сидячего образа жизни полезно подвигаться, то модная в начале двадцатого века система Мюллера, заставлявшая его подвигаться хоть 5 минут в день, уже полезна. Если исходить из другого наблюдения – что отпуск, позволяя человеку переключиться на другую деятельность, делает его психически устойчивее, то любое переключение на другую деятельность уже полезно. А если вспомнить народную мудрость: утро вечера мудренее, – то станет понятнее, что после отдыха ты способен решить те же самые задачи легче и лучше. А если кто-то видел, как благотворно действует на женское общество наличие зеркал прямо на производстве, то он может сделать вывод и о том, что обращение в себя меняет направление внимания, уводя от мелочных дрязг с окружающими, и позволяет быть гораздо более спокойным, будто «вылечил нервы».

Нервы не имеют отношения к нервным срывам и тем более неврозам. При этих болезнях их лечить не надо. Их надо лечить, когда у вас дрожат пальцы или подергивается щека. Но все человечество ищет средство для успокоения нервов, потому что нервничает и не любит себя за это. Это огромный рынок индустрии здоровья, своим спросом рождающий предложение. Наука не знает, как лечить нервозность, и ей на помощь приходит технология, работающая просто: я не знаю, как это лечить, но я беру и делаю, к примеру, вот так. Человек отвлекается и забывает нервничать. Помогает? Не знаю, но деньги платят. Возвращают ли прикладные технологии здоровье, вопрос неоднозначный, но то, что они в целом оздоровляют саму человеческую среду, это бесспорно. Они работают как громоотводы и мусоросборники, и значение их для общества безмерно.

Так что, если бы разговор о биоэнергетике шел с точки зрения государства, решение было бы только одним: биоэнергентам надо всячески содействовать, благодаря им общество хоть как-то сохраняет управляемость и дееспособность. Но речь идет о самопознании. А здесь мне самого себя гипнотизировать не надо, мне надо знать, что действительно работает, а значит, что из найденных человечеством орудий я могу использовать для себя.

Если подходить к биоэнергетике, как она известна сейчас, то есть в народном бытовании, то я определенно могу сказать по своему опыту: что-то там есть. И что-то определенно у экстрасенсов, как называют себя практикующие биоэнергенты, получается. Но мое мнение – получается не всегда, и как это действует, они по-настоящему объяснить не могут да и не знают. Почему?

Война Богов. Думаю, причина уже понятна. Биоэнергетика рассмотрела что-то очень и очень настоящее в устройстве человеческого тела. Что-то очень действенное, если его использовать. Но, рассмотрев, тут же разменялась на цель примазаться к сильным мира сего, и вместо того, чтобы сказать все это своим языком, попыталась сделать описание явления на языке, заимствованном у Физики. В итоге описание оказалось механическим и неполным, а значит, и неверным! И, самое плохое, не дающим возможности продвигаться к полному описанию и пониманию. Ведь очевидно же, что сколько ни описывай слона как механический бревнопогрузчик, слон никогда не будет понят лучше, чем поняли его те мудрецы, что держали один за хвост, другой за ногу, а третий за хобот. Кое-что в человеке можно описать на языке машины. Но только для упрощения начального понимания. Как только это понимание достигнуто, от символического описания надо отказаться и перейти к языку действительности. Или к языку, приближающемуся к действительности. Например, к языкам магии, народного колдовства, шаманства, кому что ближе. Это путь познания истины.

Но даже для этого промежуточного шага нужно суметь очиститься от шелухи предыдущих шагов познания. Надо понять, как вы обрели прежний язык и как он устроен. Так что, даже если биоэнергетика не занимается собственно очищением, очиститься от ее механистичности – большой шаг к себе.

Как вы уже поняли, биоэнергетика, как одно из направлений современной прикладной медицины, было заявлено Райхом, но создал его американский психотерапевт Александр Лоуэн (родился в 1910 г.).

Пройдя в 40-х годах лечение и учебу у Райха, в 50-х он создает Институт Биоэнергетического Анализа в Нью-Йорке. Идея оказалась плодотворной, и за время его жизни от этого института отпочковалось несколько десятков подобных учреждений по всему миру. Так что биоэнергетика Лоуэна, безусловно, является одним из корней широко распространенных сейчас в народе биоэнергетики и экстрасенсорики, которые берут на себя множество видов очищения. Например, очень завлекательно звучащие «энергетическое очищение чакр» или «очищение жилища».

Лоуэн воплотил свою мечту и стал знаменитым. Значит, все, что он делал в жизни, включая его книги, было очень точно направлено на достижение этой цели и является орудиями ее достижения. Все остальное, что есть в его действиях и книгах, достигается только попутно, а значит, не очень точно. Это исходное предположение, так сказать, логика разума.

Но когда читаешь книги Лоуэна, это предположение подтверждается неукоснительно. Лично у меня постоянно остается от чтения его книг ощущение, что их писал прекрасно спрограммированный очень умным человеком искусственный интеллект. Человек, скрывающийся за Лоуэном, очень мне нравится. Он говорит о том, что болит, и говорит так, как надо. Честно говоря, книги Лоуэна, возможно, лучшее, что есть в мире по вопросам отношения к телу. Я в него почти влюбился.

Но каждый раз, высказав мысль, полную очарования, машина дает сбой и добавляет что-то такое механическое, что возникает вопрос: да он сам-то хоть раз глядел на себя со стороны?! Потом я вспоминаю, что искусственный интеллект может говорить лишь то, что в него заложили, а думать и развивать свою мысль не в состоянии. И я как-то успокаиваюсь. Шутка.

На деле же это явно проявляется работа целей, которые преследовал Лоуэн. Его цель – стать знаменитым с помощью биоэнергетического подхода – требует два основных действия. Первое – делать все, что привлечет внимание людей. Второе – идти через биофизику, а значит, быть чем-то особенным в Медицине, для чего необходимо оставаться в рамках естественнонаучного подхода.

В итоге Лоуэн все время говорит вещи, которые выделяют его из рядов обычных медиков, и эти вещи гораздо ближе к действительности, чем обычная Медицина. Но высказав их, он тут же подправляет себя естественнонаучно, будто одергивает, и это делает его сочинения механистичными. При этом сам Лоуэн постоянно говорит слова о том, что современная Медицина механистична. Почитаем Лоуэна.

Взгляды его менялись за долгую жизнь, и если рассказывать по порядку, то смысл его ранних воззрений выражен в книге с названием «Предательство тела» (Betrayal of the Body). При первом взгляде на название кажется, что это тело предало меня, однако при чтении закрадывается мысль, что речь идет о том, как мы предали свои тела, потому что основное обвинение, которое выдвигает Лоуэн современным людям и своим пациентам – вы разотождествились со своим телом.

Книга эта яркий пример той механистичности искусственного интеллекта в сочетании с предельным очарованием творческого поиска. Она начинается с пронзительного обвинения:

«Люди обычно не спрашивают себя “кто я?”» (Лоуэн, Предательство тела, с. 7).

Уточню. Лоуэн пишет строго в расчете на свой американский рынок. И все дальнейшее надо читать с поправкой не только на естественнонаучность, но и на заложенное воздействие на американские мозги. Это первое. Второе, то, что я уже говорил: у него задача стать знаменитым, а не найти себя, к примеру. Поэтому он использует подобные вопросы вовсе не затем, чтобы дать на них ответы. Он точно так же не спрашивает себя «кто я?» – как и все американцы. Он всего лишь стремится поразить их воображение, а ответ у него давно готов: приходите, единственный способ погрузиться в этот вопрос – это пройти сеансы биоэнергетического анализа. Итак, кто я?

«Человек принимает свою личность как нечто само собой разумеющееся.

У каждого есть удостоверение личности, по которому его можно идентифицировать. Сознанием человек знает, кто он, но существует более глубокая проблема отождествления. На грани сознания человека тревожит неудовлетворенность, он испытывает беспокойство по поводу принятия решений и мучается чувством, что жизнь “упущена”. Он конфликтует сам с собой, сомневается в своих чувствах, ощущает небезопасность, связанную с проблемой отождествления» (Там же).

Классический пример того, как в Америке до сих пор штатные писатели научно-промышленного комплекса готовят рынок к потреблению нового лекарства, изобретенного фармацевтическими концернами. Для того, чтобы продажи пошли, надо создать больных, кому они нужны. Строго в соответствии с рекомендациями Джерома К. Джерома из бессмертного рассказа «Трое в лодке, не считая собаки». Человек, листающий медицинскую энциклопедию и читающий описания заболеваний, тут же находит их признаки у себя и бежит к врачу или в аптеку. Ранний Лоуэн начинает с описания болезни, которой до него не было. Называется она ужас разотождествления. Звучит действительно пугающе. И самое любопытное, что вопрос: «Кто я?» оказывается не началом самопознания, а симптомом болезни!

«Когда неудовлетворенность перерастает в отчаяние, а небезопасность становится паникой, человек начинает задавать себе вопрос: “Кто я?”» (Там же).

Ясно, почему американцы не знают и не принимают самопознание. Благодаря Лоуэну и его последователям они твердо знают: ни в коем случае не доводите себя до таких крайностей, когда у вас появляется вопрос: кто я?!

«Этот вопрос указывает на то, что “фасад”, с которым человек был отождествлен, разрушен» (Там же).

Хотел ли сам Лоуэн достичь такого эффекта, я не знаю, скорее всего, он старался скрыть то рекламное воздействие, которое закладывал в свои книги. Но закладывал он его туда определенно, поскольку действительно делал бизнес, а не самопознание. Мне же этот пример нужен лишь затем, чтобы показать, как проявляются внутри любого текста скрытые цели автора. И если рекламные добавки мы распознаем с большей или меньшей легкостью, то естественнонаучные и простонаучные искажения истины увидеть гораздо сложнее. Но видеть их надо, потому что, если при самопознании ты всего лишь задумал совершенно искренне и чисто сделать науку в самом высоком смысле этого слова, ты все равно отклонился от самопознания, а значит, то, что ты делаешь ложно.

Что же видит Лоуэн под самопознанием?

«Пользоваться фасадом или принимать на себя роль, чтобы достичь отождествления, значит, расщеплять Я и тело. Именно это расщепление я называю шизоидным отклонением, и именно оно лежит в основе проблемы отождествления.

К примеру, ко мне пришел известный художник и заявил: “Я в смущении и отчаянии. Я не знаю, кто я. Иду по улице и спрашиваю себя: Кто ты?”

Говорить ему: “Вы известный художник, ваши работы выставлены во многих галереях”, конечно, было бесполезно. Он знал это. На самом деле его жалоба возникла из-за отсутствия чувства самости, себя, отсутствия контакта с витальным аспектом существования, придающего жизни смысл.

Этому человеку не хватало отождествленности с собственным телом, то есть фундамента, на котором выстроена человеческая жизнь» (Там же).

Честно говоря, я очень плохо понимаю Лоуэна, когда он начинает теоретизировать о разотождествленности. Но на примерах его понять легче. Здесь очень ясно видно, чего он хочет, а значит, и зачем ему разотождествленность эта. Если я – биоэнергент, лечащий тела, то я вас вылечу через тела, а значит, ваше здоровье в том, чтобы отождествиться с телом. Как это сделать, я вас научу, приходите.

Художник, который пришел к Лоуэну, – не сумасшедший. Он вполне здраво судит о себе и знает про себя все, что надо. Он не знает, кто он. Он дорос в своем творческом поиске до самопознания. Я, кстати, тоже не знаю, кто я. Потому что сказать себе, что я писатель и мои книги продаются во всех книжных магазинах страны, мне очень, очень мало. И даже хуже – это ложь, потому что это было вчера. А кто я после того, как познал в себе писателя? Кто я глубже, за художником? Кто я, для познания которого мне пришлось стать художником?

Самый лучший способ избавиться от такого пациента – это дать ему дубиной по голове или оглушить транквилизаторами, как делают психиатры. Прикладная Медицина и идет примерно этим путем и, в сущности, оглушает пациента телесноориентированной дубиной. Но это ведь можно понять и как подсказку: начни познание себя с тела. Художник, наверное, сбежал от Лоуэна, как от любого другого психоаналитика, потому что почувствовал, что аналитик не пытается его понять, а навязывает свое толкование. Но я вполне могу начхать на то, что аналитики плохие врачи. Я могу учиться даже у фонарного столба. Для этого всего лишь надо не забывать себя, не забывать, зачем я к нему обратился.

«Начало активному сознаванию недостаточной отождествленности моего художника положило драматическое переживание. Вот что он рассказал: “Как-то я взглянул в зеркало и испугался, когда понял, что это – я. Там было то, что видели люди, когда смотрели на меня. Облик был странным. Мое лицо и тело, казалось, не принадлежали мне… Я чувствовал себя совершенно нереально”.

В переживании отсутствовало чувство собственного тела…» (Там же, с. 8).

Кому до чего, а вшивому до бани. Художник дорос, как дозревает любой человек, который живет яростно и неистово, до того, чтобы взглянуть в зеркало и понять: я сделал себя машиной по достижению целей, машиной по преодолению помех на пути к этим целям, а значит, по преодолению мешающих мне людей. Ведь все наши цели в обществе связаны с какими-то людьми, если задуматься. И преодолеть их – не значит уничтожить. Это значит – сделать их управляемыми. Наши облики – это орудия управления другими людьми. А наша внешность, которая и создается обликами, выращивается и строится нами – для других людей! Вот где ужас!

Когда ты достигаешь тех целей, которые однажды в юности поставил перед собой, а известный художник явно достиг их, ты оказываешься в пустоте, потому что старые цели исчерпались, а новых еще нет. Со стороны может выглядеть как потеря смысла жизни, но это всего лишь потеря целей. В этой пустоте ты можешь, впервые в жизни, просто постоять перед зеркалом и поглядеть на себя. И что ты там видишь?

То, что ты из себя сделал. И это все для других. Для того, чтобы достичь своих целей, ты предал себя, накрутив поверх какой-то крошечной сердцевины слой за слоем орудия выживания в мире людей. Ты глядишь на себя из того состояния, в котором ставил свои цели. Точнее, из состояния за миг до этого. И видишь историю своей битвы за воплощение целей, записанную прямо на твое тело. Все, что тебе потребовалось в ходе ее, отложилось на теле, как слои татуировок, косметики и штукатурки. И ты не узнаешь себя, каким ты был когда-то. В сущности, тебе бы надо задавать не вопрос: кто я? – а вопрос: что я с собой сделал? Но ты так хорошо спрятался, что вообще не видишь себя за камуфляжем и приходишь в ужас перед тем объемом работы, который теперь придется проделать, чтобы раскопать себя. Ты даже сомневаешься, что это вообще возможно. Тебя под этой массой так мало, что появляется сомнение, есть ли ты вообще. А если есть, то не есть ли ты то, что видишь в зеркале?! Тогда лучше не жить.

И ты бежишь за помощью к биоэнергенту. А биоэнергент знает все ответы!

«У здорового человека такого конфликта нет, поскольку его Я идентифицировано с телом, а его знание об этом отождествлении следует из чувствования тела» (Там же, с. 9).

А что такое это тело? Лоуэн не очень-то утруждает себя размышлениями об отвлеченных вопросах. Ему главное как можно быстрее перейти к практике, то есть к чему-то, про что можно сказать: тело – это то, что отзывается на упражнения, которые я разработал! Правда, круто?!

Единственный кусочек созерцательного размышления, что я у него нашел, исходит из весьма неудачного высказывания Фрейда:

«По словам Фрейда, “Я есть прежде всего телесное выражение Я”.

Однако по мере развития Я противопоставляется телу, то есть его значимость противопоставляется значимости тела.

На уровне тела человек – это животное, самонацеленное и ориентированное на удовольствие и удовлетворение своих потребностей. На уровне Я существование человека рационально и созидательно, он – социальное создание, действующее в соответствии с восприимчивостью к силе и в соответствии с трансформаций среды.

В норме Я и тело работают в теснейшей связи. Функционирование Я здорового человека – это продолжение принципа удовольствия тела. При эмоциональном отклонении Я доминирует над телом и утверждает, что его ценность превышает ценность тела. В результате единство организма расщепляется, а тесное взаимодействие переходит в открытый конфликт» (Там же, с. 14).

Искусственный интеллект рассуждает о чем-то очень важном для человека, собирая предложения из кусков, про которые знает, что они отзовутся в наших душах. И если даже между ними не будет осмысленной связи, была бы грамматическая, а люди сами достроят для себя смысл. Они так истосковались по душевному разговору, что простят автору любые огрехи, даже то, что автор – машина.

Лоуэн был великим спекулянтом. Как великий спекулянт и торгаш, то есть бизнесмен, он всегда тонко чуял, какой товар запрашивает рынок. Накануне 60-х, с их сексуальными революциями, он поставлял на рынок телесное и сексуальное. А к 90-м, когда сексом ищущие люди наелись, он вдруг стал писать о духовном.

В сущности, его поздние книги, как, например, «Психология тела», отрицают ранние. Он, конечно, что есть силы пытается сохранить лицо, тот самый облик телесноориентированного терапевта, который создал у людей и для людей множеством публикаций. Но из-за этого его повествование становится еще более диким, будто он отрицает сам себя прямо в одном предложении.

Сначала он выходит на сцену как борец за естественность, природу, то есть исходит из приведенного выше утверждения, что телесно человек есть животное.

«Прежде чем съесть запретный плод с древа познания добра и зла, как мы читаем в Библии, человек жил в раю без самосознания, как и другие животные. Он был невинен и знал радость жизни в образе добра» (Лоуэн, Психология тела, с. 8).

Соответственно, он был гармоничен, а тело его излучало обаяние. Обаяние тела – ключевое понятие Лоуэна.

Однако, это противное Христианство все испортило, потому что из-за него, если верить Джозефу Кэмпбелу, с цитаты из которого Лоуэн начинает, мы утратили гармонию:

«”Христианское деление материи и духа, динамики жизни и духовных ценностей, естественного обаяния и божественной благодати, в сущности, уничтожило природу”.

За христианской традицией стоит греко-семитская вера в преобладание ума над телом. При отделении сознания от тела духовность становится чем-то интеллектуальным, а не витальной силой, в то время как тело превращается в мясо на скелете или, с точки зрения современной медицины, в биохимическую лабораторию. Тело без духа обладает низким уровнем жизненной силы, и оно полностью лишено обаяния. Его движения механические, так как в большей мере ими руководит сознание или воля.