Текст книги "Блокада Ленинграда. Финский вектор"

После некоторых колебаний, вызванных желанием сохранить артсистемы, было принято решение об уничтожении материальной части эшелона, личному же составу предписывалось прорываться с боем к своим, разбившись на группы. Вывести из строя транспортеры было приказано старшему лейтенанту Чечеру с группой краснофлотцев. Орудия было решено уничтожать выстрелом с засыпанной песком дульной частью ствола и спущенным из компрессоров и накатников маслом. Сами транспортеры хотели подорвать, а вагоны-погреба, если не получится взорвать, то пустить под откос.

Но вот успели ли это сделать? Из группы, непосредственно занимавшейся уничтожением транспортеров, к своим никто не вышел…

Те командиры и краснофлотцы из батареи, кто смог выйти из окружения, говорили, что выстрел был произведен только один, взрывов не было слышно, но в районе расположения эшелона был виден сильный пожар.

Судя по всему, первый транспортер попал в руки финнов не то что неповрежденным, а даже зачехленным. Затвор орудия тоже оказался на месте. По всем данным, это установка с стволом № 86.

‹…›

В плен попала большая часть прислуги и командного состава. Впоследствии Щукин вернулся из плена и был осужден, поскольку стало известно, что он помогал финнам осваивать материальную часть, хотя, несомненно, делал это по принуждению.

Как сообщал финский историк Ове Энквист, в освоении матчасти финнам помогал не только командир полубатареи, но и некий политработник. Комиссар был без конвоя и со споротыми знаками различия. В отличие от другого пленного командира, изображенного на одной из финских фотографий 180-мм транспортеров, вид у него был вполне удовлетворенным»[29]29
  Материалы сайта: https://mitrych55.livejournal.com/1004.html


[Закрыть].

В июле 1941 г. Военный совет Балтийского флота принял решение установить на железнодорожные платформы морские орудия калибра 100–152 мм, предназначенные для строившихся кораблей и состоявшие на хранении в арсенале.

Для создания железнодорожных транспортеров 100–152-мм орудий использовались обычные четырехосные железнодорожные 60-тонные платформы. У такой платформы снимался деревянный настил, и вместо него настилался рифленый стальной лист. В центре платформы к балкам был приварен стальной лист толщиной 50 мм. К этому листу крепили артиллерийскую установку. Причем артиллерийские установки 130/50-мм Б-13, 120/50-мм и 100-мм Б-24 оставались практически без изменений. Таким образом, были получены обычные корабельные установки на центральном штыре с круговым обстрелом. Транспортеры имели четыре опорные ноги, шарнирно скрепленные с платформой. Приводы наведения, подачи боеприпасов и др. были исключительно ручные.

Переделки в железнодорожной платформе и монтаж корабельной установки осуществлялись за 1–4 дня.

Единственное оригинальное решение имелось в конструкции некоторых 152-мм железнодорожных установок. Их 152/57-мм орудия Б-38 предназначались для башен крейсеров типа «Чапаев». Установка башенного станка на железнодорожную платформу была сложна и требовала создания многих новых устройств, в том числе поворотного механизма. Поэтому 152-мм качающиеся части Б-38 устанавливали на станки от 203/45-мм пушек, спроектированных в 1891 г. Другую часть 152/57-мм железнодорожных установок установили на станках береговых установок МУ-2.

Всего в 1941 г. было установлено на железнодорожных платформах четыре 152/57-мм, тридцать шесть 130/50-мм, четыре 120/50-мм и две 100-мм корабельные пушки.

Первоначально командование фронтом бессистемно передавало железнодорожные установки как Балтийскому флоту, так и отдельным сухопутным частям. Так, например, батареи № 41 и № 42, вооруженные каждая двумя 152/57-мм пушками Б-38, были переданы армии и включены в состав Невского укрепленного сектора. Все батареи имели двузначные номера. Сухопутные начальники не разбирались ни в морских орудиях, ни в железнодорожных транспортерах, армия не располагала боеприпасами для этих пушек, и, в конце концов, было решено сосредоточить всю железнодорожную артиллерию под единым командованием.

8 января 1942 г. была сформирована 101-я морская железнодорожная артиллерийская бригада в составе семи отдельных дивизионов, 11-й отдельной батареи и бронепоезда № 30. Перед бригадой ставились задачи контрбатарейной борьбы с германской артиллерией, ведущей огонь по городу, огневой поддержки наступающих войск Ленинградского фронта, обеспечение морских коммуникаций Ленинград – Кронштадт.

В состав бригады вошли 16 двухорудийных 130-мм батарей, которые до января 1942 г. были переданы армиям Ленинградского фронта, и 12 батарей из состава Балтийского флота. 101-я морская бригада железнодорожной артиллерии была подчинена командиру Ленинградской ВМБ.

Где-то в середине марта 1942 г. двузначные номера железнодорожных батарей калибра 100–152 мм были заменены на четырехзначные, но номера батарей калибра 180–356 мм остались без изменений.

К 15 мая 1942 г. в составе 101-й бригады железнодорожной артиллерии состояло:

отдельная железнодорожная батарея № 11 (356-мм);

бронепоезд № 30;

401-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 12 (180-мм), № 18 (180-мм) и № 19 (180-мм);

402-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1100 (130-мм), № 1101 (130-мм), № 1102 (130-мм);

403-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1104 (130-мм), № 1105 (130-мм), № 1106 (130-мм) и № 1107 (130-мм);

404-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1108 (103-мм), № 1109 (130-мм), № 1110 (130-мм) и № 1111 (130-мм);

405-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1112 (130-мм), № 1113 (130-мм), № 1114 (130-мм) и № 1115 (130-мм);

406-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1116 (130-мм), № 1117 (130-мм), № 1118 (130-мм) и № 190 (германские 88-мм);

407-й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1120 (100-мм), № 1121 (152-мм) и № 1122 (152-мм).

Глава 8. Ленинград в планах финских политиков и генералов

Разговор о планах финнов в отношении Ленинграда надо начать с разницы в русской и финской мифологиях.

Согласно русской мифологии Петр I основал свою столицу на пустом месте «на мшистых топких берегах». Увы, на самом деле от устья Невы до города Ниена, при впадении в Неву реки Охты, был район чуть ли не сплошной застройки. Это подтверждается несколькими дошедшими до нас шведскими картами XVII в.

Замечу, что место расположения сравнительно большого и хорошо укрепленного шведского города Ниен находится сейчас в самом центре Санкт-Петербурга.

«Самым западным из крупных поселений, располагавшихся в черте современного Петербурга, была Лахта – село, название которого сохранилось до наших дней с XV века, основанное и населенное ижорой (в финно-угорских языках лахти означает “залив”). Старинным является и название Коломяги; на месте этого района петербургских новостроек стояла ижорская деревня. В нынешней Старой Деревне, расположенной на берегу Большой Невки напротив западной оконечности Елагина острова, была деревня Укконова, в которой шведами был поставлен “дом для посетителей” – пункт проверки кораблей, выдававший разрешения на их проход к Ниеншанцу. Двигаясь дальше на восток и юго-восток по нынешней Выборгской стороне, миновав несколько мелких деревень, мы нашли бы на том месте, где сейчас перекинут Гренадерский мост, еще одно очень старое поселение, называвшееся Корабленица, возможно, в новгородское время здесь строили или ремонтировали корабли. Дальше к югу, примерно на месте Военно-медицинской академии, располагалась также основанная еще в XV веке деревня Кулза. По соседству с ней ниже по течению Невы находилась деревня Одинцово или Усадище Одинцово»[30]30
  Жуков К.С. История Невского края (с древнейших времен до конца XVIII века). СПб.: Искусство – СПб., 2010. С. 155.


[Закрыть]. Далее идет еще целый перечень деревень.

Примерно в XII в. Приневье стало владением Господина Великого Новгорода. Однако с захватом Иваном III Новгорода в 1480 г. московские воеводы основательно зачистили Приневье. Окончательно добили Приневье в 1570–1571 гг. опричники Ивана Грозного.

В Смутное время Приневье было захвачено шведами и заселено в основном финскими и близкими к ним племенами. Шведов там было сравнительно немного.

К 1700 г. в Приневье, включая город Ниен, этнических русских насчитывалось около 15 %. Причем большинство их ассимилировались со шведами.

А вот по финской мифологии в Приневье с незапамятных времен жили финны и карелы. К началу XVIII в. Приневье процветало в составе Шведского королевства. И тут пришел Петр I и буквально стер с лица земли город Ниен, включая деревни и усадьбы шведских и финских дворян.

Идеологию, основанную на подобной мифологии (имевшей под собой реальные основания), разделяло подавляющее большинство финнов. А не разделявшие эту идеологию сидели в концлагерях.

Соответственно, иметь южную границу Финляндии по реке Неве желали почти все финны. В принципе, можно было провести границу и южнее, но надо было что-то оставить и немцам – как-никак союзники.

«Идея базируется на объединении всех финно-угорских народов в одном государстве. В 1860 г. выходит книга Алквисто-Оксанена “Финское государство”, в которой границы будущей “Великой Финляндии” простираются от Ботнического залива до Онежского озера и устья Северной Двины»[31]31
  Денисевич Н.И. Финский капкан. Воспоминания и размышления бывшего малолетнего узника финского концлагеря. Минск, 2011. С. 36.


[Закрыть].

Финские и отечественные либеральные историки и журналисты представляли Финляндию белой и пушистой овечкой в 1939 г., подвергшейся нападению «усатого палача» (напоминаю, термин придуман Марком Солониным).

Но она, овечка, почему-то стремилась свергнуть в СССР существующий строй. Уже в начале декабря 1939 г. маршал Маннергейм предложил образовать «где-то вблизи восточной границы русское правительство». Главой его маршал хотел назначить… Александра Керенского.

А.Ф. Керенский в первые дни Финской войны заявлял, что эта «ничем не вызванная атака на маленький народ позорит русское имя».

«Керенский стал развивать активность в направлении установления непосредственных связей с официальными представителями Финляндии. В частности, 15 декабря 1939 г. он сумел, находясь тогда в Нью-Йорке, установить контакт с сотрудником финского генерального консульства. Уже при личной встрече с ним он откровенно “с огромным восхищением говорил о борьбе Финляндии и хотел считать это началом конца большевизма”. Кроме того, чуть позже, 8 января 1940 г., он сам направил телеграмму министру иностранных дел В. Таннеру, в которой также выражал поддержку борьбе Финляндии за “свободу и независимость”…

Керенский на протяжении всей войны был на стороне Финляндии. По его признанию, он тогда даже установил связь “по финскому вопросу” с премьер-министром Франции Э. Даладье и советовал ему “напасть на СССР с юга и севера, чтобы, оперируя в направлении Баку и Мурманска, “зажать его в клещи”. Сын же Керенского записался в качестве добровольца экспедиционных войск, готовящихся к отправке из Англии на финский фронт, и предложил финскому руководству свои услуги, чтобы “организовать пропаганду среди военнопленных”…

В январе 1940 г. А.Ф. Керенский даже направил в Финляндию своего представителя (В. Зензинова), который должен был его информировать о происходящих там событиях…

В январе 1940 г. весьма энергично предлагал финскому руководству свои услуги также бывший член Временного правительства России [министр сельского хозяйства. – А.Ш.] эсер В.М. Чернов. Он тогда писал В. Таннеру: “Если только мои силы, мой голос, мое слово, мои руки могут вам сейчас на что-либо пригодиться – я в полном вашем распоряжении”»[32]32
  Барышников Н.И., Лайдинен Э.П. Избранное. Из истории советско-финляндских отношений. СПб.: РХГА, 2013. С. 90–91.


[Закрыть].

Увы, наступление РККА испортило роман Маннергейма с Керенским.

Одновременно Маннергейм вступил в переговоры с Англией и Францией об организации совместной интервенции на севере СССР. Во Франции в кругах военного руководства 24 декабря была подготовлена специальная записка – «Российско-финляндский конфликт». В ней предлагалось «изучить возможность наступления объединенных сил на восток (с одной стороны на севере к Кандалакше, а с другой – южнее к Онежскому озеру) и отторгнуть Восточную Карелию от России». В документе указывалось, что «такого рода военные действия обеспечивали также значительно больше возможностей в политическом отношении. В районе Мурманска и Карелии находились тысячи интернированных политических ссыльных, которые, содержась в концентрационных лагерях, были готовы поднять восстание против угнетателей. Наконец, Карелия могла создать базу, где силы граждан, выступающих против Сталина, могли постепенно объединиться»[33]33
  Цит. по: Барышников Н.И., Лайдинен Э.П. Из истории советско-финляндских отношений. СПб.: РХГА, 2013. С. 93–94.


[Закрыть].

8 марта 1940 г. английский комитет начальников штабов представил правительству доклад под названием «Последствия военных действий против России в 1940 году». В докладе предусматривались три основных направления военных действий: северное (в районах Петсамо, Мурманска и Архангельска), дальневосточное и южное. Наиболее важным считалось южное направление.

В докладе подчеркивалось, что «наиболее уязвимыми целями на Кавказе являются нефтепромышленные районы в Баку, Грозном и Батуми». Военно-морские силы также могли быть привлечены к нанесению воздушных ударов: «…рейды авианосцев в Черном море с целью бомбардировок нефтеперегонных предприятий нефтехранилищ или портовых сооружений в Батуми и Туапсе будут полезным дополнением к основным воздушным налетам на Кавказский регион и могут привести к временному разрушению русской обороны»[34]34
  Степано В. Кавказский вариант // Авиамастер. 2003. № 1. С. 34.


[Закрыть].

Для начала англичане предприняли серию разведывательных полетов над территорией СССР. Для этого был использован новейший скоростной американский самолет «Локхид-12А», который базировался на аэродроме Хаббания недалеко от Багдада. Самолет был оснащен тремя фотоаппаратами с высокой разрешающей способностью. С высоты 6 км они могли снимать полосу шириной 18,5 км.

30 марта 1940 г. «Локхид-12А» на высоте 7 км сделал несколько кругов над Баку и прилегающими нефтепромыслами. Через 4 дня «Локхид-12А» произвел разведку районов Батуми и Поти, где находились нефтеперегонные заводы. На этот раз советская зенитная артиллерия дважды открывала огонь. Всего наши зенитчики выпустили тридцать четыре 76-мм снаряда, но попаданий в самолет не было. Погранохрана заявила протест турецкому пограничному комиссару.

Кстати, обратим внимание на даты разведывательных полетов. Ведь 12 марта 1940 г. был подписан Советско-финский мирный договор. Это еще раз показывает, что при подготовке к нападению на СССР Финляндская война была не причиной, а лишь удобным поводом.

Естественно, что эти планы союзников не могли не попасть в поле зрения советской разведки.

В Москве всерьез восприняли британскую угрозу. В полную боевую готовность была приведена система ПВО Закавказья. Замечу, что всего в ПВО страны к этому времени было три корпуса ПВО – в районах Москвы, Ленинграда и Баку. Батум же прикрывала 8-я бригада ПВО.

Сталин решил не ограничиваться обороной. Где-то в начале февраля 1940 г. советское командование приступило к подготовке ответного удара. Его должны были нанести шесть дальнебомбардировочных полков (всего свыше 350 бомбардировщиков ДБ-3).

6-й, 42-й и 83-й дальнебомбардировочные полки начали сосредотачиваться на аэродромах Крыма. Еще три полка ДБ-3 должны были действовать с аэродромов в Армении в районе озера Севан.

Бомбардировщики первой группы (базировалась в Крыму) начали выполнять пробные полеты. С аэродрома под Евпаторией они летали на запад до берегов Болгарии, а затем кружным путем вдоль берегов Турции выходили на условленную цель на побережье Абхазии и потом тем же путем возвращались в Евпаторию.

Эскадрильи первой группы, пролетев над Турцией, должны были атаковать британские базы в Ларнаке, Никозии и Фамагусте на Кипре, базу в Хайфе в Палестине и французские военные объекты в Сирии.

Самолеты второй группы, базировавшиеся в Армении, должны были лететь через Иран и Ирак. В районе Багдада полки расходились в разные стороны на турецкие объекты и на британские базы в Ираке и в Египте.

Последний самый лакомый кусочек достался 21-му дальнебомбардировочному авиаполку. Две его эскадрильи должны были атаковать британскую эскадру в Александрии, две эскадрильи – сбросить бомбы под Порт-Саидом, а одна эскадрилья должна была разрушить шлюзы Суэцкого канала и парализовать британское судоходство. Стоит добавить, что все английские и французские базы к началу июня 1940 г. жили в режиме мирного времени, и о возможности авианалетов никто и не думал.

Союзное командование назначило первую бомбардировку Баку на 15 мая 1940 г. Сразу после обнаружения самолетов противника должны были подняться в воздух и бомбардировщики Ильюшина, чтобы устроить англичанам небольшой Пёрл-Харбор.

Однако планам англичан и французов не суждено было сбыться.

10 мая вермахт начал наступление на Западном фронте. 15 же мая капитулировала голландская армия, а танковый корпус генерала Гота расчленил 2-ю и 9-ю французские армии и двинулся на Сен-Контен. Понятно, что тут бравым союзникам стало не до Баку.

13 октября 1940 г. Риббентроп в письме к Сталину вежливо поддел его: «…советский нефтяной центр в Баку и нефтепорт в Батуми, несомненно, уже в этом году сделались бы жертвой британских покушений, если бы разгром Франции и изгнание английской армии из Европы не сломили бы английский дух нападения как таковой и не положили бы внезапный конец всем этим махинациям»[35]35
  Россия. ХХ век. Документы. 1941 год / Под ред. В.П. Наумова. В 2 кн. М.: Международный фонд «Демократия», 1998. Кн. I. С. 307.


[Закрыть].

31 декабря 1921 г. в записках «о национальностях» Ленин выдал: «Я уже писал в своих произведениях по национальному вопросу, что никуда не годится абстрактная постановка вопроса о национализме вообще. Необходимо отличать национализм нации угнетающей и национализм нации угнетённой, национализм большой нации и национализм нации маленькой».

Я не собираюсь оспаривать гениальность ума Ленина, но в данном вопросе он перепутал плюс с минусом.

В больших империях – Оттоманской, Австро-Венгерской, Российской и др. – малые народы могли десятилетиями пользоваться теми же правами, что и титульные нации. Ну в крайнем случае малые народы подвергались «малым» притеснениям. Серьезные межнациональные конфликты в империях возникали только в результате массированного вмешательства извне. А вот когда малый народец получал незалежность, то его вожди, подавляющее большинство интеллигенции и значительная часть населения выступали за моноэтническое государство. То есть заходила речь о полном уничтожении или, в крайнем случае, полной ассимиляции всех иных народов, имевших несчастье проживать на территории вновь устроенного малого государства.

Таких примеров в ХХ и XXI вв. десятки. Поляки два века дико вопили, что их притесняют. А создав в 1918 г. свое государство, не дали никому даже культурной автономии, а украинцев, лемков, кашубов, поморян и другие народы начали усиленно полонизировать.

Возьмем современную Украину. Там за исполнение русских песен да и просто за разговор на русском языке в общественном месте по закону штрафуют и арестовывают, а когда националисты избивают или даже убивают русских, милиция не вмешивается.

Спросите у щирого политика, а кто такие русины, полещуки и другие народы, проживающие на Украине? Он забрызгает слюной и заорет, что нет не только языка полещуков и русинов, но и вообще таких людей в природе нет. На Украине должны жить только украинцы, а кто таковым себя не считает – перебьем, выселим либо принудительно ассимилируем.

То же самое происходит в Грузии. Местные правители и интеллигенция в 1991 г. обьявили, что нет таких народов, как осетины, абхазы, аджарцы, сваны и др. А кто таковым себя считает, с тем надо разобраться, как на Украине.

То же самое хотели Маннергейм, Рюти и, к сожалению, не менее 95 % финнов. В Великой Финляндии должны жить исключительно финны и родственные им народы, как, например, карелы.

Ну а что делать с русскими в Великой Финляндии? Уничтожать или депортировать? Об ассимиляции даже речи не шло.

И это не только планы. Вот конкретные дела Финского государства. Например, все русские, не успевшие эвакуироваться с Карельского перешейка, были отправлены в концлагерь в глубь Финляндии. Речь не идет о пленных или партизанах, а только о мирном населении, подавляющее большинство которого составляли старики, женщины и дети. Дело в том, что и на Карельском перешейке, и в Карелии почти все дееспособные мужчины были мобилизованы в армию или эвакуированы вместе со своими предприятиями.

Так всех русских, не успевших в 1941 г. эвакуироваться с Карельского перешейка, отправили в концлагеря внутрь Финляндии. По данным современного финского историка Е. Пиэтола (Pietola), только в одном концлагере находилось свыше тысячи человек, вывезенных с территории Карельского перешейка, включая 631 ребенка.

То же самое финны творили и в захваченной части Карелии. А, собственно, чему удивляться? Ведь еще в 1922 г. Академическое Карельское общество Финляндии разработало теорию национального превосходства. По этой теории на высшей ступени развития стояли финны, затем – финно-угорские народы, на низшей ступени – славяне и евреи.

В конце июня 1941 г. в финские части поступил приказ главнокомандующего Маннергейма, в котором озвучивались цели Финляндии в войне против Советского Союза:

«Во время освободительной войны 1918 г. я сказал карелам Финляндии и Востока, что не вложу меч в ножны, пока Финляндия и Восточная Карелия не будут свободны. Я поклялся в этом именем крестьянской армии, полностью доверяя самоотверженности наших мужчин и самопожертвованию женщин.

Двадцать три года Северная Карелия и Олония ожидали исполнения этого обещания, полтора года после героической Зимней войны финляндская Карелия, опустошённая, ожидала восхода зари…

Солдаты! Эта земная твердь, на которую вы ступите, орошена кровью и страданиями родственных народов, это святая земля. Я верю, что наша победа освободит Карелию, ваши действия принесут Финляндии большое счастливое будущее…

Борьба немецких братьев по оружию рядом с нашими солдатами-освободителями на севере еще больше укрепит давнее и прочное боевое братство».

Замечу, Маннергейм под «давнее и прочное братство» с немцами имел в виду германское вторжение в Финляндию в 1918 г. Чуть позже и доказал «братство» на деле – в подписанном Маннергеймом секретном приказе от 8 июля 1941 г. об обращении к военнопленным и жителям оккупированных территорий говорится:

«Взяв в плен советских военнослужащих, сразу же отделять командный состав от рядовых, а также карел от русских…. Русское население задерживать и отправлять в концлагеря. Русскоговорящие лица финского и карельского происхождения, желающие присоединиться к карельскому населению, к русским не причисляются».

3 октября в Петрозаводск, объятый пламенем пожаров, вошли три финские дивизии. По данным Г.Н. Куприянова: «Город был совершенно пуст. Все население, все оборудование промышленных предприятий, запасы сырья, продовольствия, товары со складов и магазинов были эвакуированы»[36]36
  Куприянов Г.Н. От Баренцева моря до Ладоги. Л.: Лениздат, 1972. С. 85.


[Закрыть]. Всего из оккупированных районов Карелии было эвакуировано более полумиллиона человек.

После упорных боев, к началу декабря 1941 г. финским войскам удалось взять город Повенец и выйти к Беломоро-Балтийскому каналу. На оккупированных территориях многие карельские населенные пункты были переименованы на финский манер. Сам Петрозаводск назвали Яанислислина – «Онежская крепость».

В Петрозаводске был создан единый орган – «Военное управление Восточной Карелии». В Карелии был установлен жестокий оккупационный режим. Только вокруг Петрозаводска было создано шесть концентрационных лагерей, в которые заключались не военнопленные и партизаны, а все этнические русские.

Таким образом, все русское население Карелии должно было быть загнано в концлагеря, что в основном и было выполнено. После победы финского оружия выживших узников концлагерей предполагалось отправить на север – в Коми или еще далее.

По сведениям Военного архива Финляндии, в лагерях Петрозаводска с февраля 1942 г. по июнь 1944 г. умерло три с половиной тысячи человек. Из них детей – чуть более тысячи, женщин – 1300, мужчин – 770. Цифр 1941 г., когда, по словам очевидцев, была самая большая смертность, в этих картотеках нет. Также не называется основная причина смертности: голод. Вместо этого указываются различные желудочные заболевания, воспаление легких.

На известной фотографии, сделанной в дни освобождения Петрозаводска, у ворот на столбе надпись: «Переселенческий лагерь». И рядом: «Вход в лагерь и разговор через проволоку воспрещен под угрозой расстрела», что говорит об ином характере содержания людей за «колючкой». Сначала лагеря назывались «концентрационными», но в 1943 г. финские оккупационные власти приняли решение: переименовать лагеря в «переселенческие».

Пленный финский солдат 13-й роты 20-й пехотной бригады Тойво Арвид Лайне рассказывал: «В первых числах июня 1944 г. я был в Петрозаводске. На станции Петрозаводск я видел лагерь для советских детей. В лагере помещались дети от 5 до 15 лет. На детей было жутко смотреть. Это были маленькие живые скелеты, одетые в невообразимое тряпье. Дети были так измучены, что даже разучились плакать и на все смотрели безразличными глазами».

«Ах, – завопят либералы, – у немцев тоже были жуткие концлагеря!» Но немцы в лагеря отправляли пленных солдат и партизан, подпольщиков, выборочно коммунистов. Но не было ни одного случая, чтобы немцы отправили в концлагерь человека только за то, что он русский!

Главное, что о германских концлагерях знает каждый, а о финских и у нас, и в Финляндии знает дай бог 1 % молодежи от 14 до 24 лет.

Пока я писал эту книгу, к жене в гости зашла дама – главбух большого холдинга, училась когда-то в советской аспирантуре. Она была уверена, что Маннергейм строил свою «линию» против… Гитлера!

Увы, действительно все мирное русское население Карельского перешейка и Карелии было загнано в финские лагеря, что постоянно замалчивается, но не опровергается финнами.

Нетрудно предположить, что ждало бы население Ленинграда и области в случае финской оккупации.

Осенью 1941 г. финское руководство прямо говорило о своих планах в отношении Ленинграда. Так, 11 сентября 1941 г. президент Рюти прямо сообщил германскому посланнику в Хельсинки: «Если Петербург не будет больше существовать как крупный город, то Нева была бы лучшей границей на Карельском перешейке… Ленинград надо ликвидировать как крупный город».

28 октября 1941 г. газета «Илкка» – рупор партии «Аграрный союз» писала: «Петербург и Москва будут уничтожены еще до взятия их. К подготовительным действиям уже приступили». В армейской газете «Похьян Поика» говорилось о Ленинграде: «Его уничтожение будет означать решающий исторический поворот в жизни финского народа».

Замечу, что правители Финляндии имели виды и на территорию Ленинградской области южнее Невы. Туда они собирались переселить вепсов и другие близкие к финнам народности. Южнее Невы должны были быть созданы дружественные Финляндии гособразования. На северо-востоке планировалось создание вассального государства Коми.