Текст книги "Нейтралы и союзники в войне против СССР. 1941–1945 гг."

Согласно воспоминаниям дипломата Бережкова, «Сванетия» в Стамбуле использовалась в качестве плавгостиницы для советских дипломатов, покинувших Германию, а в феврале 1942 г. лайнер привез в Поти «последнюю группу дипломатов». И эта версия выглядит неубедительно. На самом деле, последняя группа сотрудников советских посольств и консульств была переправлена в СССР через Карс в начале августа 1941 г., а посол Деканозов и дипломатический бомонд ещё раньше сели на железнодорожном экспрессе Стамбул – Анкара, а затем самолётом перелетели в Закавказье.

Фактически же «Сванетия» стала в Стамбуле плавучим филиалом Лубянки. В первые же дни пребывания там с корабля списали и отправили в Союз несколько десятков моряков. Само собой разумеется, им быстро нашли достойную замену. «Сванетия» была базой для шпионских и террористических операций, а штабом – советское консульство в Стамбуле.

Кто и куда смотрел в ясные дни и короткие ночи июня-июля 1941 г., до сих пор неизвестно. Зато военно-морской атташе капитан 1-го ранга К. К. Родионов, редко бывавший в Анкаре и большую часть времени проводивший в своей стамбульской резиденции, в 1942 г. получил орден Красного Знамени, а в следующем году – чин контр-адмирала и кучу орденов, включая Ленина и Нахимова 2-й степени.

Не могу исключить варианта, что дезинформация из Стамбула стала следствием большой склоки между резидентурами ГРУ и НКВД. Об этих склоках и дезинформации, посылаемой в Москву, много писал и Ахмедов.

Как уже говорилось, через пару месяцев после начала войны в Турцию прибывает новый пресс-атташе посольства, также «журналист-международник» Леонид Наумов. Замечу, что товарищ Наумов хвастался знакомством с Берией и Сталиным не зря. Его настоящее имя – Наум Эйтингон – не знал никто из коллег-дипломатов, ни из гэрэушников, ни из энкавэдешников.

В 1929 г. Эйтингон уже побыл несколько месяцев в Стамбуле в качестве резидента ОГПУ. Но наибольшую известность Эйтингону принесло его участие в спецоперациях в 1936–1938 гг. в войне в Испании. Там Эйтингон действовал под псевдонимом «генерал Леонид Котов». Замечу, что Науму нравилось имя Леонид, и товарищам с Лубянки он часто представлялся как Леонид Эйтингон. В Испании Эйтингон организовал несколько терактов, а также отправку в СССР испанского золота. Из Испании Эйтингона часто вызывали во Францию для участия в различных мероприятиях. Так, в мае 1938 г. Эйтингон проводил Павла Судоплатова до Гавра и посадил на борт советского парохода. Как известно, 23 мая в Роттердаме Судоплатов вручил лидеру украинских националистов Евгению Коновальцу коробку шоколадных конфет. Коробка взорвалась в руках Коновольца – хитрую мину изготовил знаменитый взрывотехник НКВД Александр Эрастович Тимашков.

После Испании Эйтингон возглавил руководство операцией «Утка» – ликвидацией Троцкого. Именно он подобрал непосредственного исполнителя Рамона Меркадера, который и убил Льва Давыдовича ледорубом на вилле в Мехико.

Ну а Эйтингон секретным указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 июня 1941 г. за операцию «Утка» был награжден орденом Ленина.

И вот «мастер террора» прибыл на берега Босфора. Потихоньку стала собираться и его свита. Под видом мелкого посольского служащего прибыл Александр Эрастович Тимашков – специалист по коробкам с конфетами. Вместе с ним появилась и секретарша француженка – мадемуазель Люси – «спортсменка, комсомолка и просто красавица». Красавице блондинке было 28 лет, но родилась она не во Франции, а в Уфе, и звали её Муза Вяхирева. В 1920 г. Муза с матерью переехала в Москву. В 18 лет Муза выходит замуж за Григория Малиновского, меняет фамилию и в 1932 г. рожает ему сына Станислава.

Малиновский был парашютистом, планеристом и наставником девушек-парашютисток. Муза тоже начинает прыгать с парашютом. 17 июня 1935 г. Муза и ещё пять девушек с самолёта АНТ-7 прыгнули с высоты 7035 м без кислородного прибора. Это был мировой рекорд, не превзойденный до сих пор. Помимо обычных прыжков Муза специализируется по прыжкам с парашютом с приводнением на Сенежском озере.

Муза отлично водит мотоцикл, грузовую машину, пилотирует различные типы планеров и самолёт У-2. Она становится великолепным стрелком и постоянно совершенствует свой французский язык, который знала с детства.

По семейным преданиям, Муза оказалась на службе в НКВД в первые дни войны по направлению ЦК комсомола. Но я очень сомневаюсь, что до войны комсомолка с подобным спектром увлечений была вне ведения оной конторы.

Так или иначе, но в начале июля 1941 г. Муза была в составе спецподразделения Особая группа при наркоме внутренних дел под командованием Павла Судоплатова. Его заместителем был Наум Эйтингон.

Уже из состава группы Эйтингона ясно, что готовится крупный теракт. Налицо руководитель, он же журналист, взрывотехник и исполнитель в виде очаровательной секретарши Люси. А кто же жертва?

В конце лета 1941 г. вся наша шпионо-дипломатическая команда была брошена на подготовку к покушению на посла Германии в Турции. Вообще говоря, убивать послов, даже в ходе войны, было не принято, но тут был особый случай. Германский посол Франц фон Папен принадлежал к древнему аристократическому роду, истоки которого теряются в веках. Во всяком случае, в конце XV века его предок Вильгельм фон Папен был владельцем больших поместий.

Осенью 1913 г. 34-летний офицер Генштаба фон Папен по личному указанию кайзера назначен военным атташе в США. В 1915 г. его высылают из Америки за шпионаж. Тогда он назначается советником в 4-ю турецкую армию и лишь в сентябре 1918 г. возвращается в Германию. После Первой мировой войны Папен становится близким другом капитана Канариса, будущего адмирала и руководителя абвера. 1 июня 1932 г. президент Гинденбург назначает фон Папена рейхсканцлером. Затем рейхсканцлером становится Гитлер, а фон Папен едет послом в Австрию. Он играл не последнюю скрипку в приходе к власти Гитлера и в Аншлюсе (мирном присоединении Австрии к Германии).

В апреле 1939 г. Гитлер назначает фон Папена послом в Турции. С началом Второй мировой войны новый посол по указанию фюрера налаживает связи с британскими и американскими дипломатами. Цель этих контактов – заключение сепаратного мира.

О стремлении Гитлера захватить весь мир нам твердили со школьной скамьи. И действительно, штурмовики горланили: «Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра – весь мир!» Но мало ли кто что напевал. Вон «Весь мир насилья мы разрушим до основанья» начали петь во Франции, когда Володя Ульянов исправно учил латынь в гимназии. А Гитлер фактически сразу после окончания польской кампании искал пути к миру.

Британские аналитики уже в 1939–1941 гг. прекрасно понимали, что в случае полного разгрома Германии СССР будет господствовать в Европе. Единственная альтернатива этому – сепаратный мир. Но Гитлер – слишком одиозная фигура в качестве партнера по переговорам. А тут под рукой бывший вице-канцлер (второе лицо в государстве, свой среди абвера, дипкорпуса и оппозиционных фюреру генералов вермахта).

В итоге Папену пришлось в Анкаре играть тройную игру – посла Германии, тайного посланника Гитлера и представителя оппозиции. Основными партнерами в игре были американский и британский послы и нунций Ватикана. Замечу, что папа Пий XII, как и фюрер, послал в Турцию не простого попа, а талантливого дипломата и «аппаратчика» Джузеппе Ронкали. После войны Ронкали сменит Пия XII и станет папой Иоанном XXIII.

Ватикан в течение всей войны играл ключевую роль в сепаративных переговорах. Как-то на встрече со Сталиным Черчилль упомянул о числе дивизий Англии и США. Сталин совершенно серьезно спросил: «А сколько дивизий у Ватикана?» – намекая на непомерное политическое влияние и амбиции «престола св. Петра».

И вот в Москве решили убрать потенциального кандидата в руководители Третьего рейха.

Первоначально покушение на фон Папена было намечено произвести в театре. Его должна была застрелить мадемуазель Люси. Однако журналист Наумов влюбился в Музу и, видимо, поэтому провалил операцию. В конце концов, в качестве террориста решили использовать 26-летнего болгарина, имя которого засекречено до сих пор. Известно лишь, что он учился в Стамбульском университете под именем македонца Омера.

По советской версии, болгарин прекрасно стрелял из пистолета, что проверили сотрудники консульства, но почему-то для покушения решили использовать безоболочную бомбу, изготовленную взрывотехником НКВД Тимашковым. Сразу после взрыва бомбы к месту убийства должен был подъехать мотоциклист, взять Омера и умчаться на полной скорости.

Вечером 20 февраля 1942 г. скорый поезд Стамбул – Анкара уносит в турецкую столицу вице-консула Павлова и студента Омера. По случайному совпадению на следующий день «Сванетия» поднимает якоря в Босфоре и вместе с «советскими дипломатами» отправляется на родину. Лайнер старательно прижимается к турецкому берегу и лишь в 12 ч. 10 мин. 23 февраля швартуется в порту Поти, где его ожидает кавалькада чёрных «эмок».

Через 22 часа фон Папен с женой шел пешком по бульвару Ататюрка, направляясь в германское посольство. Он был крайне пунктуален и в одно и то же время показывался на бульваре. По версии Судоплатова, болгарин подошел к чете Папенов, достал бомбу и пистолет, привел взрыватель в действие, но так и не бросил её.

Бомба, как уже говорилось, была безоболочной и не дала осколков, зато от болгарина остались лишь клочья мяса и башмак на дереве. Взрывная волна сбила чету Папенов с ног, но супруги отделались лишь лёгкой контузией. Ехавший мимо мотоциклист остановился. В этот момент Папен, лежавший на земле, поднял руку, и мотоциклист начал оказывать ему помощь.

Документы о покушении на фон Папена в РФ засекречены до сих пор. Тут я изложил версию Судоплатова и детей Музы Малиновской. Официальная позиция СВР РФ изложена следующим образом: «В архиве СВР РФ свидетельств в пользу этой версии нет».

На мой взгляд, версия Судоплатова более чем неубедительна. Если мотоциклист был советским агентом, то он мог застрелить, ударить ножом или даже ребром ладони по горлу Папена, благо, тому было 62 года, и умчаться на мотоцикле. Парень же стал оказывать первую помощь и дождался приезда полиции. Позже на следствии он был привлечен лишь как свидетель. Наконец, почему сейчас не называется его настоящая фамилия и почему он не получил советских наград?

Турецкая полиция и сам фон Папен в мемуарах дают иную версию покушения. Болгарин должен был застрелить посла из пистолета, а затем взвести взрыватель устройства, которое, как ему объяснили, было не бомбой, а дымовой шашкой, что помогло бы ему скрыться. Парень решил подстраховаться и почти одновременно нажал на спусковой крючок пистолета и взрыватель «шашки». Если бы он выстрелил на полсекунды раньше, посол был бы убит. Но в любом случае террорист вознесся бы на небеса. Мотоциклист же на бульваре Ататюрка оказался случайно. Покойникам мотоциклы не нужны.

Турецкая полиция быстро взяла «русский след». Возможно, им уже помогал Исмаил Ахмедов, который 3 мая 1942 г. попросил в Турции политическое убежище. Однако он не знал всех деталей покушения на Папена, поскольку операция проводилась исключительно силами НКВД, а ГРУ было «не при делах».

Претензии у турок были только к консулу Павлову и сотруднику торгпредства Корнилову, которые «засветились» недалеко от места взрыва бомбы.

В апреле – июне 1942 г. в Анкаре состоялся публичный процесс над Павловым и Корниловым. Советское посольство наняло им лучших турецких адвокатов. Под видом адвоката из Москвы в Анкару несколько раз летал близкий к А. Я. Вышинскому Лев Шейнин. Турки даже позволили Шейнину свидание с обвиняемыми.

Турецкий прокурор потребовал обоим обвиняемым смертной казни через повешение. Но мудрая турецкая фемида дала им по 20 лет строгого режима. Через 2 года оба оказались на свободе и вернулись на родину вместе с ещё сотней помилованных турками агентов ГРУ, НКВД и войсковой разведки.

Вернувшись в Москву, Наум Эйтингон и его московский руководитель Павел Судоплатов сумели доказать Берии и Сталину, что операция прошла в целом успешно, и теперь напуганный фон Папен откажется от своих грязных делишек.

В общем он был прав. Центр переговоров между западными союзниками и немцами сместился из Турции в Швецию. Там посреднической миссией занялись банкиры и политики братья Валленберги. Замечу, что в организации закулисных переговоров братья имели солидный опыт ещё с 1914–1918 гг. Им активно помогал и племянничек Рауль. На это уже тема другого серьезного разговора.

Консул Павлов, он же Георгий Иванович Мордвинов, по возвращении в Союз был представлен к званию Героя Советского Союза, но не стал им якобы из-за интриг Лаврентия Берии. Второй раз его представили к Звезде Героя в 1966 г., но он умер, так и не дождавшись награды.

Ахмедов в 1945 г. на всякий случай покинул Турцию и переехал в США, где и написал мемуары. Они довольно интересны, но, по моему мнению, самые любопытные моменты в жизни резидентур ГРУ и НКВД опущены.

Лайнер «Сванетия» переоборудовали в санитарный транспорт, но при этом вооружили пятью 45-мм пушками 21К и двумя 12,7-мм пулемётами ДШК. 17 апреля 1942 г. «Сванетия» была потоплена двумя торпедоносцами Хе-111.

Взрывотехник майор госбезопасости Тимашков получил орден в 1942 г. за конструирование бомбы (по другой версии, модернизацию английского образца) для гаулейтера Белоруссии Вильгельма Кубе. После окончания Великой Отечественной войны Тимашкова отправили в Грецию инструктором у греческих партизан, воевавших с англичанами.

Эйтингон женился (гражданским браком) на Музе Малиновской, которая родила ему сына и дочь. Однако вскоре в Москве «произошли всякие хренации», в результате чего и Эйтингон, и Судоплатов оказались изменниками Родины и получили длительные сроки. Незабвенный Никита Сергеевич очень любил держать во Владимирском централе людей, хорошо осведомленных в вопросах, которые не положено знать советским людям.

Несколько слов следует сказать о перебежчике атташе Г. Николаеве (Ахмедове). Советская сторона обвинила его в присвоении 10 тысяч лир из посольских денег, выданных ему на покупку автозапчастей, то есть придавала этому факту криминальную окраску. Турецкая сторона объявила, что может возбудить уголовное дело против Г. Николаева, может даже посадить его в тюрьму, но выдать его СССР не может.

Переговоры посла С. А. Виноградова с премьер-министром Сараджоглу и министром иностранных дел Менеменджиоглу остались безрезультатными. Юридический казус заключался в том, что Г. Николаев обладал дипломатической неприкосновенностью, и, чтобы возбудить против него дело, советская сторона должна была вычеркнуть его из списка дипломатов, чего ей делать не хотелось. Менеменджиоглу ссылался на возможность выдачи в том случае, если бы преступление было совершено в одной стране (например, в СССР) и преступник бежал в другую страну (в данном случае в Турцию). Но в истории с Г. Николаевым и этого не наблюдалось. Во всяком случае, денег у Г. Николаева никто не видел[42]42
  Федосов А., Корнев В. Справка по неразрешённым вопросам между СССР и Турцией по состоянию на 15 апреля 1944 г. 22.04.1944 г. // ЦГААР. Ф. 28. Оп. 4. Д. 3. Л. 10–13.


[Закрыть].

Турки до 1948 г. скрывали Ахмедова в небольших городках. Ну а в 1948 г. его допрашивал резидент британской разведки Ким Филби. Ахмедова поразило то, что британский резидент почти не пытался проверить сведения перебежчика, а выуживал из него имена контактировавших с ним офицеров, дипломатов, да и просто знакомых. Позже у них в СССР возникли проблемы. Филби очень интересовало, какую информацию Ахмедов передал туркам и т. д.

Так что в ходе допросов Ахмедов заподозрил неладное. В своих мемуарах Ахмедов не пишет, сообщил ли он об этих странностях Филби «куда следует». Но через несколько месяцев спецслужбы Англии начинают допрашивать самого Филби, и его выгоняют из резидентуры в Стамбуле.

Ахмедов принимает ислам и турецкое гражданство и становится Исмаилом Лэгр. В 45 лет он вступает в брак с турчанкой Муаззез Параксес. В 1949 г. супруги уезжают на ПМЖ в США. Там у них рождаются двое детей. Получив американское гражданство, они поселились вблизи Пентагона и Сената. В 1970 г. Ахмедов вышел на пенсию. Где-то в это время в самолёте он увидел группу советских граждан и среди них своего помощника в Берлине агента ГРУ. Оба чрезвычайно испугались. Ахмедов боялся, что это группа захвата, а шпион боялся разоблачения.

Советские войска ещё вели бои за Сталинград и Курск. А британский премьер Уинстон Черчилль смотрел в будущее. Он несколько раз повторял: «Нужно не допустить Советы в долину Дуная и на Балканы».

«Всякий раз, когда премьер-министр настаивал на вторжении через Балканы, – говорил Франклин Рузвельт своему сыну Эллиоту, – всем присутствовавшим было совершенно ясно, чего он хочет. Он хочет врезаться клином в Центральную Европу, чтобы не пустить Красную армию в Австрию и Румынию и даже, если возможно, в Венгрию».

Был вновь реанимирован версальский план создания «санитарного кордона» против СССР в Центральной Европе и на Балканах.

Кстати, идея санитарного кордона против России родилась совсем не в Версале в апреле 1919 года. Ещё кардинал Ришелье пытался использовать Речь Посполитую в качестве санитарного кордона против Московского государства, хотя и выражал свои мысли иной терминологией.

Еще в 1940 г. Черчилль при поддержке США выдвинул идею создания Балкано-Дунайской федерации – блока Балканских и придунайских стран, направленного против СССР. В состав федерации должны были войти Болгария, Югославия, Турция, Греция, Албания и Македония.

Федерация была бы самостоятельной государственной единицей, руководимой Англией. Одним из первых шагов по организации антисоветского блока явилась временная «польско-чехословацкая федерация», созданная в ноябре 1940 г. эмигрантскими правительствами этих стран в Лондоне. После войны в состав этой федерации Англия думала вовлечь Румынию, Венгрию, возможно, Австрию.

Вторым этапом в образовании антисоветского блока явился договор о политическом союзе, подписанный в январе 1942 г. между греческим и югославским эмигрантскими правительствами. Тогда же в Лондоне было подписано польско-чехословацкое соглашение о создании другой федерации Центральноевропейского союза.

Сразу после начала Великой Отечественной войны советское правительство обратилось к Черчиллю с предложением провести наступательную операцию против Германии. Лучшим способом отвлечь часть дивизий вермахта с Восточного фронта стала бы высадка во Францию. Ну а на худой конец англичане могли десантироваться в оккупированной немцами Норвегии. С учетом превосходства англичан на море и географического положения Норвегии у Лондона были большие шансы на успех.

Англичане в 1942 г. начали разработку операции «Юпитер» – вторжение в Норвегию. 15 сентября 1942 г. Черчилль на заседании комитета начальников штабов заявил: «В конечном счете может случиться так, что операция «Юпитер», несмотря на риск и большие затраты на её проведение, окажется не только необходимой, но и наиболее дешевой».

Согласно плану «Юпитер», в Норвегии планировали высадить две пехотные дивизии, части усиления, в том числе танковые и артиллерийские, спецназ и т. д. Всего не менее 25 тысяч человек.

Черчилль рассчитывал обмануть Гитлера и… Сталина. Однако Сталин демонстративно отказался обсуждать с британским представителем план взаимодействия в ходе операции «Юпитер».

Что же получается? Сталин сорвал открытие «второго фронта» на Севере? Вовсе нет, просто Иосиф Виссарионович был очень умным и вдобавок хорошо информированным политиком. Он прекрасно знал, что Черчилль бессовестно врет.

Ловить на лжи британского премьера в ходе жестоких боев за Сталинград было явно нецелесообразно. Но и участвовать в британском блефе советский вождь не пожелал.

Итак, Сталин заранее знал о подготовке к операции «Торч», а Гитлер купился по полной программе.

Именно в Норвегию были отправлены почти все крупные надводные корабли кригсмарине и сотни тяжёлых береговых орудий, которые могли сыграть важную роль в обороне Нормандии и юга Франции в 1944 г.

А союзные войска высадились во французской Северной Африке. До ближайшего немецкого солдата от места их высадки было от 400 до 1200 км. Однако операция «Торч» не была стратегической ошибкой. Наоборот, это был первой шаг многоходовой операции по установлению мирового господства США и Англии.

После захвата Северной Африки должна была последовать высадка в Сицилии, а затем капитуляция Италии. Ну а итальянский «сапог» был идеальным плацдармом для вторжения на Балканы.

При этом Лондон и Вашингтон полагались не только на свои вооружённые силы, но и на дворцовые перевороты в Италии, Венгрии, Болгарии, Румынии и других государствах. Огромную роль в планах создания Балкано-Дунайской федерации играл… Ватикан.

Римский папа Пий XII был ярым антикоммунистом и русофобом. Он открыто поддержал нападение Германии на СССР. Спору нет. Ватикан вел свою игру. Так, Святой престол конфликтовал с Гитлером по поводу прав и имущества католической церкви в Германии, миссионерской деятельности католической церкви на захваченных территориях СССР и т. д. Однако главной своей задачей Пий XII считал заключение сепаратного мира между западными союзниками и Германией.

Так, 5 января 1943 г. Пий XII обратился к президенту США с посланием, в котором подчеркнул необходимость торопиться с окончанием войны и выразил готовность предложить в любой момент свое сотрудничество в этом деле.

Идею Черчилля о Балкано-Дунайской федерации Пий XII принял с воодушевлением. По мнению папы, католическая церковь должна была доминировать в управлении этой федерацией.

Любопытно, что, хотя Италия и Англия с июня 1940 г. находились в состоянии войны, а в Ватикане по-прежнему оставался британский посол при Святом престоле. И это был не заурядный чиновник МИДа, а сэр Френсис д’Арси Осборн герцог Лидский. Пий XII регулярно давал аудиенции Осборну, и после наиболее важных бесед посол летал в Лондон для доклада Черчиллю.

Есть сведения о том, что Ватикан параллельно зондировал вопрос о федерации с германскими дипломатами и представителями СС. Судя по всему, генералы вермахта и руководство СС не спешили обсуждать вопрос о федерации с фюрером. Федерацию планировали создать без него.

Замечу, что переговоры о выходе Италии из войны Лондон и Вашингтон вели не только с Ватиканом, но и с окружением короля, итальянским генералитетом и даже с мафией, используя для контактов её филиалы в США.

Неограниченный правитель Венгрии регент Миклош Хорти уже в конце 1942 г. вступил в переговоры с Англией и США о выходе из войны.

30–31 января 1943 г. в городе Адане (Турция) состоялась встреча Уинстона Черчилля с турецким премьером Исметом Инёню.

10 февраля 1943 г. венгерский посланник в Анкаре Инош Вернле телеграфировал премьер-министру и министру иностранных дел Венгрии Миклошу Каллаи отчёт о конференции. Помимо всего прочего в телеграмме говорилось: «…по мнению министра иностранных дел Менеменджоглу, после эвентуального поражения Германии в Европе нарушится равновесие и наступит хаос, распространение которого следует как-то предотвратить. Поэтому он полагает, что те страны, которые, по сути дела, не имеют отношения к ведущейся в настоящее время империалистической войне, должны образовать блок порядка и безопасности, который ограничил бы распространение хаоса. Сюда относятся Турция, Греция, Болгария, Югославия, Румыния и Венгрия. Все это он высказал, несколько раз упомянув Венгрию: Черчилль слушал его без возражений».

Это и понятно, ведь турецкий министр повторял идею самого Черчилля.

«Предметом обсуждения была также послевоенная Европа. В этом отношении у Черчилля ещё не сложилось определенное мнение. Он лишь в общей форме говорил о том, что возможно, образуются три группы государств: балтийская, центральноевропейская и южноевропейская (план Бенеша). По его мнению, этот план не встретит затруднений, ибо каждое государство почувствует, что речь идет о его национальном существовании. Всякое же сопротивление поставит под вопрос само существование государства, и потому оно предпочтет смириться с таким урегулированием. Полицейские же функции будет нести гигантский англо-американский воздушный флот (он говорил о 50 тыс. самолётов, которые любую агрессию подавят в зародыше).

Последнее соображение также понравилось туркам, и они тут же подхватили его, спросив, будет ли воздушная полиция подавлять любую агрессию, откуда бы она ни шла. На утвердительный ответ Черчилля они ещё острее поставили вопрос: будет ли такая мера применена в случае русского нападения. Получив вновь утвердительный ответ, они спросили, приведет ли возможный прорыв России на Балканы к действиям воздушной полиции. Черчилль опять ответил утвердительно».

Надо ли говорить, что в министерских кабинетах Софии и Бухареста охотно внимали планам создания федерации.

Этот план к сентябрю 1943 г. оказался на грани реализации. Захват большей части Италии мог вызвать переход на сторону западных союзников правительств Венгрии, Болгарии, Румынии, Албании и, возможно, Югославии. Понятно, что создание нового санитарного барьера серьезно осложнило бы дальнейшее продвижение Красной армии. Не был исключен и силовой слом барьера, что в свою очередь привело бы к конфликту между странами антигитлеровской коалиции, то есть попросту к перерастанию Второй мировой войны в Третью.

Почему же не сработал многоступенчатый план Черчилля и Пия XII? 8 сентября в 19 ч. 45 мин. главнокомандующий итальянской армии маршал Бадольо объявил о безоговорочной капитуляции Италии.

В окружении короля был придуман хитроумный план – отправить короля с семьей и министрами на итальянский остров Маддалена, находящийся вблизи пролива Бонифачо, разделяющего острова Корсика и Сардиния. Остров расположен в 2–3 км от Сардинии и в 18–20 км от Корсики. Таким образом, небольшой курортный город Маддалена должен был стать столицей королевства Италия.

То есть у итальянского народа должно было создаться впечатление, что король и правительство в Италии действуют независимо от союзников.

Увы, 9 сентября германские бомбардировщики с высоты 5 км, использовав две управляемые бомбы, потопили новейший линкор «Рома» и повредили однотипный линкор «Италия».

Получив известие о гибели «Ромы», король испугался и вместо Чивитавеккьи бежал из Рима на юг Италии в порт Бриндизи, где и сдался союзникам.

Одновременно батальон германских парашютистов захватил Ставку итальянского Верховного командования в местечке Монте-Ротондо, расположенном к северо-западу от Рима. Комплекс зданий и подземных сооружений в Монте-Ротондо охраняло несколько сот карабинеров, а также полевая и зенитная артиллерия.

Тем не менее парашютисты захватили штаб с 35 генералами и сотней штабных офицеров. А через 3 дня ещё одна группа десантников во главе с Отто Скорцени освободила арестованного диктатора Бенито Муссолини.

После переговоров с фюрером Муссолини под германской охраной отправился в Ломбардию. Там в маленьком курортном городке Сало на живописном берегу озера Гарда Муссолини 23 сентября 1945 г. объявил о низложении Савойской династии и основании Социалистической республики Италия.

Вскоре Сало стал столицей этой республики. Демагог Муссолини пообещал установить в Италии власть трудящихся и отобрать землю у помещиков.

Действия парашютистов парализовали волю итальянского командования, и немецкие войска за несколько дней без боя заняли почти всю Италию.

Тем не менее, оставшись без плацдарма на Апениннском полуострове, Черчилль и Пий XII не отказались от идеи создания Балкано-Дунайской федерации.

Но тут в дело вмешалась Красная армия. 31 августа 1944 г. наши танки вошли в Бухарест, 16 сентября – в Софию, 20 октября – в Белград, 13 февраля 1945 г. – в Будапешт.

Только 2 августа 1944 г. Анкара объявила о разрыве экономических и дипломатических отношений с Берлином. Однако вплоть до конца августа 1944 г. немецкие дипломаты и другие немцы, всего до 1300 человек, оставались в Турции, где свободно общались с Берлином и пользовались всеми правами экстерриториальности. А уезжавшим на родину немецким дипломатам турки устраивали торжественные проводы. В Анкаре разрыв связей с Германией иронично называли «дружественным».

3 января 1945 г. Турция по настоянию США прервала дипломатические и экономические связи с Японией.

Лишь 12 января, после двухнедельных переговоров, турецкое правительство согласилось открыть Проливы для английских и американских судов, перевозивших вооружение в СССР.

23 февраля 1945 г. Турция объявила войну Германии – после того, как фронт отодвинулся от турецких границ на тысячу километров и стало практически невозможным появление турецкой армии где бы то ни было на европейском театре военных действий.

В конце войны союзники заговорили об изменении статуса Черноморских проливов. 29 ноября 1943 г. в ходе Тегеранской конференции премьер-министр Великобритании Черчилль по своей инициативе коснулся вопроса о Проливах. Премьер заявил о желательности вступления Турции в войну на стороне союзных государств. Черчилль говорил: «От имени британского правительства я могу сказать, что оно готово предупредить Турцию о том, что если Турция не примет предложения о вступлении в войну, то это может иметь серьезные политические последствия для Турции и отразится на её правах в отношении Босфора и Дарданелл».

Сталин ответил, что советская сторона не считает «главными вопросами ни вопрос о вступлении Турции в войну, ни помощь партизанам, ни даже занятие Рима. Основным и решающим вопросом мы считаем операцию «Оверлорд»[43]43
  Операция «Оверлорд» – вторжение англо-американцев через пролив Ла-Манш в северную Францию.


[Закрыть]. И я хотел бы, чтобы наше внимание не отвлекалось от этого главного вопроса второстепенными вопросами».

30 ноября Черчилль опять по своей инициативе затронул вопрос о Проливах. Он сказал: «России необходимо иметь выход к незамерзающим портам». Сталин согласился с этим, но сказал, что «этот вопрос можно будет обсудить позже». Черчилль продолжал: «Раньше англичане возражали против того, чтобы русские имели выход к теплым морям, но сейчас англичане не имеют против этого никаких возражений». Сталин ответил: «Если теперь не имеется возражений, то тогда надо пересмотреть вопрос и о режиме турецких Проливов. Такая большая страна, как Россия, оказалась запертой в Чёрном море и не имеет из него выхода. Режим проливов сначала регулировался Севрским договором, затем Лозаннским договором, наконец, конвенцией, заключенной в Монтрё. Все это время англичане хотели задушить Россию, но если теперь англичане не хотят больше душить Россию, то необходимо, чтобы они облегчили режим Проливов».