Текст книги "Нейтралы и союзники в войне против СССР. 1941–1945 гг."

22 июня 1941 г. Германия напала на СССР. За четыре дня до этого Турция по предложению Гитлера подписала с Германией «Пакт о ненападении». В связи с нападением Германии на СССР Турция объявила нейтралитет. В то же время по представлению турецкого правительства парламент разрешил призывать на действительную военную службу лиц старше 60 лет, офицеров запаса старше 65 лет, а также объявить мобилизацию в восточных вилайетах, чтобы заполнить брешь, образовавшуюся перемещением 40-тысячной армии в округ Фракия. Эти акции сильно встревожили СССР.

Германская пропаганда утверждала, что СССР намеревается захватить Проливы. В свою очередь 27 июня 1941 г. в опровержении ТАСС решительно отмечались «провокаторски лживые заявления в декларации Гитлера по поводу мнимых претензий СССР на Босфор и Дарданеллы и о мнимых намерениях СССР оккупировать Болгарию».

10 августа 1941 г. СССР и Англия сделали совместное заявление о том, что будут уважать режим Проливов и территориальную целостность Турции. Там же Турции были даны заверения в оказании помощи, если она окажется жертвой агрессии. Чтобы ослабить действенность германской пропаганды, советское правительство подтвердило свою верность Конвенции Монтрё и заверило турецкое правительство, что не имеет никаких агрессивных намерений и притязаний в отношении Проливов. Советская сторона подчеркнула, что понимает желание Турции остаться нейтральной, а потому окажет ей помощь и содействие в случае, если она окажется жертвой нападения какой-либо европейской державы.

Ещё в мае 1941 г. англичане ввели войска в Ирак и Сирию. Теперь у британских войск, дислоцированных от Египта до Бирмы, разрыв был лишь в Иране.

В августе 1941 г. советские и британские войска заняли Иран.

Появление Красной армии в иранском Азербайджане вызвало серьезную озабоченность турецкого правительства. Турки начали замышлять захват северной части Ирана. Германский посол фон Папен доносил Риббентропу: «Хорошо осведомленное доверенное лицо сообщает: ввиду успехов немцев в России турецкие правительственные круги все больше начинают заниматься судьбой… азербайджанских турок».

В 1938 г. турецкая армия насчитывала 20 тыс. офицеров и 174 тыс. солдат, из которых было укомплектовано 20 пехотных дивизий, 3 горнострелковых бригады, 1 крепостная бригада и 5 кавалерийских дивизий (включая 2 запасные) – всего 132 полка (60 пехотных, 6 горнострелковых, 21 кавалерийский, 8 кавалерийских запасных, 20 полков полевой артиллерии, 10 тяжёлой и 7 крепостной).

В конце 1941 г. проведена мобилизация, которая позволила сформировать ещё 45 дивизий. Однако техническое оснащение и выучка турецких войск оставляли желать лучшего.

В середине 1930-х гг. у Турции не было никакой определённой политики. Анкара заключала договоры со всеми странами подряд. Целью турецких политиков было в случае начала войны аннексировать как можно больше чужих территорий, точнее, территорий бывшей Османской империи, которые кемалисты продолжали считать своими.

В 1934 г. Турция, заключив предварительно двухсторонние соглашения с рядом балканских государств (14 сентября 1933 г. – с Грецией, 18 октября 1933 г. – с Румынией, 27 ноября 1933 г. – с Югославией), стала членом профранцузской Балканской Антанты.

Программой минимум турецкие политики считали захват островов Эгейского моря и южной части Болгарии. Но тут нашла коса на камень. Островами в Эгейском море частично владели итальянцы, а на остальные они, как говорится, «глаз положили». А Гитлер сделал ставку на Болгарию, и ни о каком разделе её и речи не могло быть.

Оставались, конечно, Крым и Кавказ. Но до 22 июня 1941 г. турки об этом и подумать боялись. А после Гитлер решил сделать из Крыма курорт Готенланд для своих «белокурых бестий», а славян, татар и прочих в лучшем случае выселить. И уж тем более Гитлер не собирался никому дарить бакинские нефтепромыслы и нефтепровод Баку – Батуми. И вообще, Гитлер планировал использовать Закавказье как плацдарм для продвижения в Индию и Египет.

Управлять Кавказом должен был одноимённый рейхскомиссариат с центром в Тбилиси. Гитлер подобрал даже имперского наместника на Кавказе, некого Арно Шикендинца.

Для захвата культурных ценностей в Закавказье была сформирована группа «Кюксберг» под командованием гауптштурмфюрера СС Краллета. В её задачу входили захват и отправка в Берлин всего ценного в архивах, музеях, библиотеках и частных коллекциях.

Специально же для турок была устроена утечка информации о том, что 17 марта 1943 г. на секретном совещании в Берлине Гитлер заявил: «Кавказ позже будет отдан Турции при условии его использования нами».

Летом 1942 г. новый турецкий премьер Шюкрю Сараджоглу в беседе с германским послом Францем фон Папеном заявил: «Уничтожение России является подвигом фюрера, равный которому может быть совершён раз в столетие, оно также является извечной мечтой турецкого народа».

А министр иностранных дел Турции Н. Менеменджиоглу (июль 1942 – июль 1944 г.), поддерживая войну Германии против СССР, сказал: «Турция как прежде, так и теперь самым решительным образом заинтересована в возможно более полном поражении большевистской России».

В мае 1942 г. фон Папен доносил в Берлин, что начальник Генерального штаба Турции маршал Чакмак обещал передать в распоряжение германской разведки значительное число состоявших на службе в турецкой армии «бывших кавказских и особенно азербайджанских офицеров, которые прекрасно знают страну».

В июле 1941 г. журнал «Бозкурт» опубликовал статью «Пантюркизм ждёт», поместив карту «Великой Турции», в состав которой были включены Закавказье и Средняя Азия. Устремления пантюркистов, вспомнивших о младотурецкой идее создания «Великого Турана», которая объединит под эгидой Турции все тюркские народы, распространялись и дальше этих регионов. «Границы нынешней Турции проходят далеко за горами Кавказа, за Каспийским морем; Волга – это река, в которой веками наши предки поили своих коней», – говорилось в статье.

В конце 1941 г. турки подтянули 26 дивизий к границе с СССР, а всего после мобилизации в Восточной Турции имелось свыше 750 тысяч солдат.

Наши историки в один голос указывают, что СССР сосредоточил на турецкой границе целых четыре армии. На самом деле 23 июля 1941 года Закавказский ВО был преобразован в Закавказский фронт. Однако уже 28 января 1942 года Закавказский фронт был разделён на Крымский фронт и Закавказский ВО.

В составе Закавказского ВО было не четыре, а всего лишь две армии (45-я и 46-я), и довольно слабого состава. 46-я армия прикрывала границу от Чёрного моря до горы Уч-Тапаляр, то есть до границы с Арменией. В составе 46-й армии было две стрелковые дивизии и одна горнострелковая дивизия, три гаубичных артиллерийских полка и 51-й (Батумский) УР.

45-я армия прикрывала границу с Арменией. В её составе были две стрелковые и одна горнострелковая дивизия, три гаубичных артиллерийских полка и 55-й (Ленкоранский) УР. Обеим армиям было придано по одной смешанной авиадивизии.

Возможно, наши историки, писавшие о четырёх армиях, перепутали и посчитали ещё две армии – 44-ю и 47-ю, находившиеся в Иране. Дело в том, что с 25 августа 1941 г. в Иран были введены три советские армии: 44-я, 47-я и 53-я.

В конце 1941 г. 44-я и 47-я армии находились на ирано-турецкой границе и в случае нападения Турции наносили удар в тыл турецким войскам. Любопытно, что часть захваченных у иранской армии 105-мм пушек поступила в доты 51-го и, возможно, 55-го УРов.

С 13 марта 1942 г. в Закавказском ВО проводились штабные учения, в которых Турция выступила в роли вероятного противника. Действия Красной армии начинались с наступления на северо-восточную Турцию и заканчивались взятием Олту, Сарыкамыша, Трабзона и Эрзерума. В документе под названием «Соображения по планированию операции Закавказского фронта» предусматривались действия на площади в 210 км в направлении Чёрного моря и 300 км в направлении Эрзерума по линии Тробзон, Байбурт, Эрзерум разгромить турецкую армию, что входило в главную стратегическую задачу Закавказского ВО.

Подготовительный этап наступления включал уничтожение турецкого боевого охранения, разведку переднего края обороны и занятие исходного положения для наступления. Первый этап наступления включал окружение и разгром Карсской группировки противника с выходом войск фронта на рубеж Пазар – Артвин – Мерденик – Карс – Кагызман.

Второй этап наступления предусматривал разгром олтинско-сарыкамышевской турецкой группировки с выходом на рубеж Егдем – Олту – Карс – Курт и захват подвижными отрядами узлов путей в районах Испир, Тортум, станции Чифтлик. На третьем этапе планировалось занятие Эрзерума. Хронологически на первый этап отводилось 10 дней, второй этап будет закончен на 16-й день, а третий этап – на 31-й день операции.

25 апреля для обсуждения положения в Закавказском военном округе Сталин принял генерала армии В. И. Тюленева. Беседа длилась с 19 ч. 50 мин. до 22 ч. 05 мин. Присутствовали также члены ГКО Л. Берия, Г. Маленков, А. Микоян, начальник Генштаба Б. Шапошников, его заместитель П. Бродин и другие. Было принято решение усилить Закавказский военный округ оружием и военной техникой в соответствии с директивой Генштаба, подписанной 26 апреля. В Закавказский ВО были направлены: одна стрелковая и одна кавалерийская дивизии, один танковый корпус, шесть авиаполков, шесть артиллерийских полков, шесть бронепоездов, сто грузовых автомашин.

Дополнительные силы разместились вдоль турецкой границы, и 1 мая был образован Закавказский фронт. А 5 мая командирам 45-й и 46-й армий поступила директива быть готовыми к вступлению на турецкую территорию.

На советско-турецкой границе периодически возникали перестрелки. Так, в ноябре 1942 г. 11 турецких диверсантов во главе с опытным турецким разведчиком Кос-оглы Хусейном, прошедшим специальную подготовку в абвере, проникли на советскую территорию в районе Батуми.

Цель группы: разведать состояние обороны перевалов Главного Кавказского хребта и совершить ряд диверсий. Оперативно-войсковая группа советских пограничников во главе с начальником Батумского пограничного отряда полковником И. И. Демшиным захватила диверсантов врасплох: турки даже не успели применить оружие. Вполне возможно, что об этой диверсионной группе добыла информацию советская разведка и «подсветила» диверсантов пограничникам, а те уже организовали «встречу».

Хватало перестрелок и на турецко-иранской границе, охраняемой с конца 1941 г. советскими пограничниками. Вот, к примеру, 23 июля 1942 г. По турецкой версии, трое советских солдат перешли границу в районе горы Сорашан. На окрики турецких пограничников нарушители ответили стрельбой. Турецкая сторона утверждает, что рядовой Гуреев сдался в плен, а двое других – Романов и Сморж – ушли в Иран.

Советская сторона утверждает, что Романов был убит, а Гуреева и Сморжа захватили лазутчики на иранской территории. Жёсткий обмен нотами протеста и разбирательство в советско-турецкой смешанной пограничной комиссии результатов не дали.

Ещё один пограничный инцидент произошёл на ирано-турецкой границе 20 июля 1942 г. По советским документам, у пограничного поста Харикил четверо советских военнослужащих, разыскивая двух пропавших товарищей, на три километра вторглись на турецкую территорию. В завязавшейся перестрелке с турецкими пограничниками все четверо были убиты.

По этому поводу 24 июля турецкое посольство представило Наркомату иностранных дел СССР ноту протеста. В ответной ноте советская сторона объявила, что всё было наоборот: 30–35 турецких аскеров проникли на иранскую территорию, убили Комлева, Акимова, Машина и Шупикова и перенесли их тела на турецкую территорию с провокационной целью. После тщательной проверки 9 ноября 1942 г. турецкое посольство вновь выступило с нотой, но советская сторона даже не ответила. Турецкая нота была составлена так подробно, с указанием точных координат инцидента, перечислением убитых и раненых, в том числе крестьянина-турка, и даже раненых и убитых лошадей, что советская версия развалилась.

Ещё одно нарушение произошло на ирано-турецкой границе у заставы Шерифабад 16 августа 1942 г. Был убит солдат Василий Якушев, оказавшийся на турецкой территории. В связи с этим 29 августа НКИД СССР выразил протест турецкому посольству.

Турецкий флот к 1 августа 1939 г. состоял из одного линейного крейсера, двух крейсеров, восьми подводных лодок, четырёх эсминцев, двух сторожевых кораблей и двух торпедных катеров.

Флагманом и главной силой турецкого флота, как и в Первую мировую войну, был турецкий линейный крейсер «Гебен», который турки в 1914 г. назвали «Явуз султан Селим» («Грозный султан Селим»). В 1936 г. «султана» убрали, и он стал просто «Явузом». Главный и средний калибры «Гебена» представлены восемью 280/50-мм и десятью 150/45-мм орудиями. К ним добавили зенитную артиллерию: четыре 88/45-мм пушки и двенадцать 40-мм зенитных автоматов.

Кроме того, у турок было два старых, постройки 1901–1904 гг., лёгких крейсера «Гамидие» и «Меджидие», вооружённых двумя 152-мм и восемью 120-мм пушками каждый. Боевую ценность они представляли только при защите побережья.

Восемь турецких подводных лодок построены с 1928 по 1939 г. Надводное водоизмещение их 700 тыс. тонн, вооружение – 6 торпедных аппаратов.

Перед войной Турция заказала эсминцы и подводные лодки в Англии. В июне 1941 г. 200 турецких моряков были отправлены на пароходе «Ребах» в Порт-Саид, откуда они должны были быть доставлены в Англию для приёма новых кораблей. Однако 23 июня «Ребах» был потоплен предположительно подводной лодкой в 19 км к востоку от острова Кипр. Погибли 168 турецких моряков. В списке подозреваемых в нападении – Италия и французское правительство Виши, контролировавшее тогда Сирию. Три британских подводных лодки и четыре эсминца были переданы Турции лишь в 1945 г.

14 июня 1942 г. у пролива Дарданеллы в 5 км от берега на глубине 68 метров погибла на мине времён Первой мировой войны турецкая подводная лодка «Атилуй».

В 1941–1944 гг. Турция отправляла Германии чрезвычайно важное стратегическое сырье – хром, кобальт и др. Так, согласно торговому соглашению, только с 7 января по 31 марта 1943 г. Турция обязалась поставить немцам 41 тысячу тонн хромовой руды. Лишь 20 апреля 1944 г. под сильным давлением СССР, Англии и США Турция прекратила поставки хрома. Кроме того, турки поставляли немцам и румынам другие виды сырья, продовольствие, табак и другие продукты.

Самой же большой услугой турок Гитлеру был практически свободный проход кораблей стран Оси через Проливы. Понятно, речь не идёт о линкорах или даже эсминцах. Корабли этих классов не требовались немцам на Чёрном море.

Зато немцы построили сотни небольших, до 500 тонн водоизмещением, быстроходных транспортов, которые при необходимости могли становиться сторожевыми кораблями, кораблями ПЛО, ПВО, использоваться в качестве минных заградителей и т. п. Типичный образец германского быстроходного транспорта – типа F (MF P) водоизмещением около 300 тонн, вооружённые пушками калибра 7,5, 37 и 20 мм в различных вариантах. В варианте минзага эти суда несли 52 мины. Такие транспорты строились по всей оккупированной Европе – в Германии, в Бельгии, Польше и даже в Николаеве. Зачастую транспорты, построенные в Варне, воевали на Средиземном море, а построенные в Генуе – в Чёрном море.

Помимо этих транспортов сотни, если не тысячи обычных транспортов и танкеров Оси ежегодно проходили через Проливы. На время нахождения в проливной зоне часть артиллерии на них пряталась в трюмы или маскировалась.

Известный германский военно-морской историк Юрг Майстер писал:

«Немецкие, румынские, болгарские, итальянские и греческие корабли, проходящие через морские проливы, занимались перевозками военных грузов с юга на север и сырья, нефти, зерна с севера на юг. Перевозка нефти, столь необходимой для Италии, после потери 2 танкеров в 1941 г. была значительно сокращена.

Следует также особо упомянуть о передислокации болгарских торговых судов в Эгейское море, где они теоретически должны были использоваться в судоходстве вдоль находящегося под болгарским управлением прежнего греческого побережья Фракии, в действительности были использованы немцами как транспорты, минные заградители и госпитальные суда. Если проход обычных торговых судов через проливы не требовал никаких особых дипломатических фокусов, то из-за прохода замаскированных кораблей KFK, KT, БДБ и судов типа ESM имел место дипломатический обмен нотами и другие осложнения, на которые Турция в соответствии со своей оппортунистической политикой реагировала в зависимости от общего военного положения.

Торговые суда, проходившие через турецкие проливы, должны были полностью демонтировать зенитное и прочее вооружение, убрать их под палубу и опечатать радиоаппаратуру. Орудийная прислуга и радисты, одетые в военную форму, должны были переодеваться в штатское.

В то время как в Эгейское море были передислоцированы военные транспорты КТ и десантные баржи, построенные на болгарских и украинских верфях, корабли типа ESM и вспомогательные военные корабли, замаскированные под торговые суда, проходили через морские проливы в обратном направлении. Само собой разумеется, что и военные корабли, имевшие названия торговых судов, и торговый флаг проходили без вооружения и с гражданским экипажем на борту. Однако, конечно, никто не заблуждался относительно действительного назначения этих десантных барж!»[34]34
  Юрг Майстер. Восточный фронт. Война на море 1941–1945 гг. М.: Эксмо, 2005. С. 671–672.


[Закрыть]

С началом Второй мировой войны Стамбул, как магнит, притягивал сотни разведчиков всех стран мира.

Надо ли говорить, что к июню 1941 г. советское посольство и торгпредство в Анкаре и консульства в Стамбуле и Карсе были переполнены агентами ГРУ и НКВД, включая швейцаров и водителей.

С началом войны в Стамбул хлынул поток советских дипломатов как из ГРУ, так и из НКВД. Они ехали не только из Берлина и Рима, но и из Виши (СССР в 1940 г. признал правительство маршала Петена) и других подконтрольных рейху столиц. Именно через Стамбул происходил их размен на германских, итальянских, французских и других дипломатов.

Среди них был журналист-международник Николаев, возвращавшийся из Берлина. Ему, как и нескольким десяткам других «дипломатов», посол СССР в Турции С. А. Виноградов поручил остаться в Стамбуле на должности пресс-атташе советского консульства в Стамбуле. Позже новоиспеченный пресс-атташе напишет:

«Я должен был сохранить свои тассовскую фамилию, Николаев, но получил работу прикрытия в качестве пресс-атташе. Моя постоянная резиденция должна была находиться в Стамбуле, поскольку большинство турецких газет издавались здесь.

<…>

В основном, моей задачей была организация разведки против Германии. Я должен был работать из Стамбула, не только для целей прикрытия, хотя они также были важны, но из-за того, что он был огромным космополитическим центром с европейцами различных национальностей и политических взглядов, многие из которых были беженцами войны. Среди них было естественно вербовать людей для наших операций. Эти люди составляли основное ядро моих нелегальных резидентов.

В то же самое время я искал других бездомных европейцев, поляков, чехословаков, югославов, французов, итальянцев не только в Турции, но также на Среднем Востоке, людей, желающих вернуться на свои родины и сражаться с немцами, присоединившись к подпольным организациям.

Мне также поручили несколько специальных и срочных операций. Одной из них было сотрудничество с сетью нашего военного атташе в установлении и снятии карт пригодных мест для тайников около Анкары, Стамбула, Измира и других населенных районов, а также сельскохозяйственных районов к западу от советской границы. Эти тайники должны были стать будущими складами для малокалиберного автоматического оружия, коммуникационного оборудования и денег для возможного их использования партизанами. Это был стандартный метод действий ГРУ в каждой стране, но он ещё не использовался в Турции.

Другая специальная задача касалась лишь одной Югославии. Мой начальник улыбался, когда он меня знакомил с ней и сказал, что ГРУ следовало заставить меня прыгнуть с поезда и присоединиться к партизанам. Я в ответ улыбнулся, но не сказал, что однажды такая мысль у меня уже появилась. Такой шанс был упущен, теперь надо было найти офицеров, дезертировавших из югославской королевской армии в Турции и других пограничных странах и уговорить их отправиться в Москву. Там их потренируют как партизанских командиров и затем сбросят на парашюте в югославские горы для руководства партизанскими подразделениями.

Я также должен был ознакомиться с другими сетями ГРУ, действовавшими в Турции, и установить с ними взаимодействие. Поскольку Турция была индустриально неразвитой страной, их здесь было не так много. В самом деле, в дополнение к моей задаче по установке связи и задачи военного атташе, была и другая задача. Третью операцию проводил из Стамбула Александр Акимов, бывший пехотный комиссар с превосходным знанием турецкого и персидского языков, чьим прикрытием была должность генерального консула.

Прямо перед отбытием из Анкары в Стамбул, мое прикрытие было немного подорвано. Прибыл новый главный резидент НКВД Леонид Наумов, толстый и неприятный мужчина. Он высокомерием замещал отсутствие интеллекта и хвастался, что получает инструкции прямо от Сталина и Берии. У этого типа мораль была не на слишком высоком уровне. С ним из Москвы приехала молодая девушка-блондинка под видом его секретарши, но в действительности она была его любовницей.

У него для каждого было припасено подлое словечко, даже для Виноградова, типа, «вместо шляпы по церемониальным случаям, этот мелкий человек, называющий себя послом, лучше бы носил на голове бочку». Он мог взять любое прикрытие, которого только пожелал, но решил, поскольку мы были почти открыто враждебны друг к другу, стать пресс-атташе. Это обстоятельство ставило нас в маскарадное положение, его в Анкаре и меня в Стамбуле. В качестве главного резидента НКВД он также имел офис в моем городе, также в консульстве.

Как будто этого было недостаточно, он постарался сделать так, чтобы мне было трудно поддерживать эффективное прикрытие. Я сделал все, чтобы установить хорошие взаимоотношения с местными и иностранными газетчиками. Он же был груб со всеми ими, и его несоответствие к прикрытию было настолько очевидным, что многие недоуменно поднимали брови.

Поведение Наумова, хотя и оно меня раздражало, было типичным, чем исключительным, для обычных взаимоотношений между двумя службами разведки здесь в Турции. За исключением посла, у которого тоже были проблемные моменты, и нескольких моих друзей из ГРУ, почти каждый резал каждого, не останавливаясь ни перед чем, не исключая клевету, ложную информацию в НКВД и партию, подлого обмана.

Разумеется, все это отражалось на результатах разведочных сообщений. Немногие рисковали прикладывать к ним данные анализа, объективного подхода. Вместо этого, факты, часто добытые великими усилиями и риском, скручивались так, чтобы доставить удовольствие мнениям наших высоких начальников как в Турции, так и в Советском Союзе.

Как ожидалось, должности в посольстве, начиная с посла до водителей и швейцара, удерживались людьми НКВД или ГРУ, независимо от того, какие бы они не имели титулы в дипломатическом списке. Тогда в Турции, однако, и лишь потому, что шла война, ГРУ имело небольшое численное преимущество, но оно было достигнуто за счет отдачи постов с большей властью НКВД. Такое же соглашение было заключено по отношению к консульству в Стамбуле, в действительности, к придатку посольства, и к другим консульствам в Карсе, Эрзеруме и в других городах»[35]35
  Ахмедов Исмаил. Служба в сталинском ГРУ и побег из него. Бегство татарина из разведки Красной армии. University Publications of America, 2007; https://royallib.com/book/ahmedov_ismail/slugba_v_stalinskom_gru_i_pobeg_iz_nego_begstvo_tatarina_iz_razvedki_krasnoy_armii.html


[Закрыть].

Зачем автор так много цитирует липового журналиста-международника Николаева? Да потому что под его личиной скрывался подполковник ГРУ Исмаил Ахметов. В 1942 г. он станет невозвращенцем, а в 1952 г. издаст в США мемуары «Служба в сталинском ГРУ и побег из него».

Спору нет, многого он не знал, что-то ему запретили писать его новые хозяева. Но всё, что он писал о склоках и дрязгах в советском посольстве и резиденциях ГРУ и НКВД, увы, правда.

В первые недели войны командование Черноморского флота получило разведсведения из Москвы о том, что крупные надводные корабли и большие подводные лодки итальянского флота проследовали через турецкие проливы.

Эта информация имела катастрофические последствия для судьбы Черноморского флота и его главной базы Севастополя. Командующий Черноморским флотом Филипп Октябрьский вместо того, чтобы прервать коммуникации немцев на линии устье Дуная – Констанца – Стамбул и оказать помощь нашей Дунайской флотилии, рассредоточил все надводные корабли и подводные лодки для обороны советских портов от Одессы до Батуми от виртуального итальянского флота.

Мало того, адмирал приказал заминировать все подступы к нашим военно-морским базам. Огромные минные заграждения из нескольких тысяч мин позже сыграли роковую роль в обороне Севастополя. На них погибло 12 советских боевых и транспортных судов и ни одного вражеского. Дело в том, что до осени 1942 г. у немцев на Чёрном море не было даже малых боевых кораблей и подводных лодок, а итальянский флот до конца 1941 г. существовал исключительно виртуально на картах наших адмиралов.

В сводке разведданных, присланных из Москвы в Севастополь 27 июня, «обращает на себя внимание следующая фраза: «Имеются сведения, что итальянский флот следует через Дарданеллы в Чёрное море для высадки десантов в направлении Одесса – Севастополь»[36]36
  Обратите внимание: через Дарданеллы, а не Босфор. Ведь основные силы агентурной разведки объективно работали именно на берегах Босфора, а они ещё ничего не видели.


[Закрыть]…

Вновь итальянские корабли попали в сводку от 1 июля. Там говорилось, что в ближайшее время через проливы в Чёрное море под болгарским флагом ожидается проход шести итальянских миноносцев. 2 июля сообщалось о выходе из Босфора эсминца в сторону Бургаса, при этом национальность корабля не указывалась. 4 июля радиоразведкой отмечена работа итальянской радиостанции в Варне, из чего сделан вывод, что вышедший из Босфора эсминец «по-видимому, итальянский». 7 июля в сводке указывалось, что по уточненным данным в Варне итальянских эсминцев нет. Но 8 июля сводка утверждает, что 3 июля в Бургас прибыли «два итальянских военных корабля с оружием, предназначенным для итальянского экспедиционного корпуса, действующего на советском фронте»[37]37
  Платонов А. В. Господство на Чёрном море 1941–1944. Рукопись.


[Закрыть].

По всему Чёрному морю начались бои с итальянскими субмаринами. Вражеские лодки действовали весьма активно. Уже 24 июня в 11 ч. 30 мин. и в 13 ч. 20 мин. канонерская лодка «Красная Армения» у Тендровской косы была дважды «атакована» подводной лодкой противника.

24 июня командир Одесской военно-морской базы контр-адмирал Г. В. Жуков доносил адмиралу Октябрьскому, что на одесском рейде трижды бомбили обнаруженную вражескую подводную лодку, наблюдали на воде даже масляное пятно.

25 июня в 11 ч. 15 мин. у мыса Сарыч близ Севастополя заметили перископ подводной лодки. Почти одновременно пограничный малый охотник в районе реки Шохе (между Туапсе и Сочи) обнаружил и атаковал подводную лодку. В нескольких километрах другую подводную лодку заметили с наземного пограничного поста.

Из дневника адмирала Октябрьского[38]38
  Дневниковые записи и переписка Ф. С. Октябрьского приводятся по книге: Октябрьская Р. Ф. Штормовые годы: Рассказ об адмирал Ф. С. Октябрьском / Лит. обработка А. С. Мареты. Киев: Политиздат Украины, 1989.


[Закрыть]: «28 июня. В. Г. Фадеев докладывает, что якобы вчера между 8–10 часами его катера-охотники уничтожили одну подводную лодку противника в районе главной базы. Признаки: подводные взрывы на месте бомбежки, масляные пятна, сильное травление воздуха.

А сегодня вечером, около 20.30, наблюдали на вест от Херсонесского маяка большой столб воды, фонтан (травился воздух), и слышен был сильный взрыв, по-видимому, мины на нашем минном поле. Что-то много подводных лодок противника в районе главной базы…

…Доложили, что ночью с 28 на 29.06 подводная лодка М-33, возвращаясь с позиции, в 40 милях на норд-вест от Херсонесского маяка, в 5 кабельтовых от себя обнаружила подводную лодку противника. Командир заметил искрение, по-видимому, выхлоп из дизеля, а когда развернулся для атаки, лодка погрузилась. Долго думал и упустил время. Говорит, думал – своя»[39]39
  Единственная румынская подводная лодка находилась в то время в базе. – Примеч. авт.


[Закрыть].

На самом деле командир М-33 капитан-лейтенант Дмитрий Суров приял за итальянскую сумбарину М-35, шедшую на позицию № 1, чтобы сменить там М-33. В свою очередь командир М-35 капитан-лейтенант Михаил Грешилов тоже решил атаковать встреченную лодку – какая ещё лодка могла быть у входа в главную базу, кроме итальянской. Разве что немецкая!

Как говорится в официальном издании «Подводные силы Черноморского флота»: «Попытка обоих командиров лодок сманеврировать для атаки взаимно не удалась: они быстро потеряли друг друга в темноте»[40]40
  Ничик Ю. М., Захар В. Р. Подводные силы Черноморского флота. Симферополь: Таврида, 2004.


[Закрыть].

Днём 8 июля 1941 г. гидросамолёт МБР-2, осуществлявший поиск итальянских подводных лодок, атаковал подводную лодку М-52, стоявшую в дозоре у Новороссийска в ожидании итальянской эскадры.

Всего через неделю у Новороссийска произошло подобное боестолкновение. Утром 14 июля в районе мыса Утриш транспорт «Кубань» пытался протаранить итальянскую подводную лодку. Итальянкой оказалась наша М-51, сменившая на позиции № 10 подводную лодку М-52.

А 23 сентября в 20 ч. 44 мин. стоявшая на позиции № 1 в 20 милях от Севастополя подводная лодка М-111 выпустила торпеду по итальянскому крейсеру, идущему громить главную базу Черноморского флота. Вернувшись на следующий день в Севастополь, командир лодки старший лейтенант А. А. Николаев узнал сразу две новости: плохую – торпеда прошла мимо, и хорошую – итальянский крейсер оказался нашим тихоходным (скорость менее 9 узлов) транспортом «Восток»[41]41
  В книге «Подводные силы Черноморского флота» на с. 43 атака транспорта «Восток» приписывается подводной лодке М-36.


[Закрыть].

Я сам на пассажирском теплоходе «Принцесса Елена» пять суток стоял в Босфоре в пассажирском порту. Все суда и даже лодки, проходившие Босфор, прекрасно были видны из окна моей каюты или с берега.

Как там бравые ребята из ГРУ и НКВД сумели увидеть итальянские крейсера, эсминцы и подводные лодки? Замечу, что последние 126 лет все подводные лодки проходят Босфор только в надводном положении. Если, разумеется, отбросить анекдоты отставников.

Помимо служебных зданий советского консульства в Стамбуле, ранее принадлежавших посольству Российской империи, шпионы получили в свое распоряжение огромный плавучий отель.

Утром 22 июня 1941 г. в Дарданелльский пролив вошел самый крупный советский пассажирский лайнер «Сванетия» (водоизмещение 5050 т, 244 каютных места), обслуживавший линию Одесса – Александрия.

О дальнейшей судьбе лайнера советские историки предпочитают умалчивать, лишь в узко специализированных трудах говорилось, что его якобы задержали в Стамбуле турки и не выпускали до конца февраля 1942 г. Это дикая чушь. Задерживать пассажирский лайнер вопреки всем международным конвенциям турки не могли, это был бы «казус белли» как для СССР, так и для Англии. В ходе войны турки пропускали через Проливы наши танкеры, ледоколы и другие суда.