Текст книги "Израиль – Палестина. 75 лет великого противостояния"

19 августа 1968 г. в 90‐ю отдельную дальнеразведывательную эскадрилью особого назначения (ОДРАЭ ОН) вошла группа под командованием подполковника В.И. Голяна в составе трёх противолодочных самолётов-амфибий Бе‐12 из 2‐й эскадрильи 318‐го отдельного противолодочного полка дальнего действия (ОПЛАП ДД) ВВС ЧФ. Самолёты с опознавательными знаками ОАР проследовали через Венгрию и Югославию.

Уже через неделю после прибытия экипажи самолётов Бе‐12 в условиях африканской жары приступили к выполнению поставленных перед ними задач. Вылеты обычно проводились в утренние часы. Все вылеты осуществлялись парой самолётов. Максимальное удаление районов поиска от аэродрома базирования составляло 350–400 км.

За три первых месяца пребывания в Египте три экипажа произвели 38 самолёто-вылетов. Экипажи смогли оценить дальность средств поиска, правда, пока только по своим подводным лодкам.

В октябре 1968 г. были обнаружены две первые иностранные субмарины в Средиземном море. За первой слежение производилось 1 ч. 37 мин., за второй – 48 минут.

Поскольку аэродром Каир-Вест находился на расстоянии более 200 км от побережья, по договоренности с арабской стороной Бе‐12 перебазировали на аэродром Мерса-Матрух.

Из-за недостаточного радиуса действия самолётов Бе‐12 командование авиации ВМФ решило заменить их самолётами Ил‐38, что, бесспорно, увеличило бы объем информации об этом стратегически важном районе. Так что летом 1971 г. самолёты Бе‐12 отправились на аэродром своего постоянного базирования – в Крым на озеро Донузлав.

В сентябре 1970 г. два самолёта Ил‐38 с опознавательными знаками ОАР сели на аэродроме Мерса-Матрух и через несколько дней приступили к поисковым действиям. В июне 1971 г. прилетела ещё пара Ил‐38, а самолёты Бе‐12 убыли в СССР. С применением самолётов Ил‐38 границы районов поиска значительно расширились.

Работа экипажей Ил‐38 началась не с поиска подводных лодок в глубинах Средиземного моря, а с попытки обнаружить израильские ракетные катера на переходе из Франции. Задача решалась по просьбе руководства ОАР. Катеров на переходе не обнаружили, и, судя по всему, их переход закончился успешно.

Самолёты Ил‐38 иногда производили длительные разведывательные полеты на большой высоте, выходили в Тирренское море и доходили до острова Монтекристо (между Италией и Корсикой). Добытая экипажами Ил‐38 информация представляла большую ценность для командования 5‐й эскадры.

Следует заметить, что аэродромы, на которых базировалась советская авиация, и базы кораблей с февраля 1970 г. по июнь 1972 г. прикрывались советской же ПВО.

Так, порты Александрия и Мерса-Матрух с воздуха прикрывались советскими истребителями МиГ‐21. «Как первый этап взаимодействия с самого начала боевых действий наших войск была налажена и периодически действовала организация выполнения кораблями эскадры задач радиолокационного дозора (РЛД) в интересах КП наших и египетских войск ПВО и ВВС. Корабль РЛД с трёхкоординатной РЛС (обычно БПК проекта 61) выдвигался в район севернее Порт-Саида и по специальной разработанной штабом эскадры сетке квадратов ПВО передавал донесения о пролетах израильской авиации из морского сектора (собственно, ради египтян пришлось разработать эту сетку, отказавшись от “общесоюзной” сетки ПВО). Как отмечалось командованием наших войск и египетской стороной, это значительно увеличивало дальность (“руку”) предварительного (предупреждающего) обнаружения следующих над морем групп израильской авиации, совершающей налеты на объекты АРЕ.

В дальнейшем было установлено тесное взаимодействие с КП ЗРБР и ЗРДН, непосредственно осуществляющими зенитное огневое прикрытие кораблей эскадры в гавани Александрии. Эту задачу выполняли два ЗРДН: восточный – с одного из центральных городских пляжей Александрии (прямо в центре города в районе фешенебельного отеля Сан-Стефано, на глазах “ отдыхающей публики” и иностранных туристов). Здесь же, наверняка, дневали и ночевали постоянно не один израильский шпион или соглядатай. И западный – тоже с пригородного пляжа (местечко Агами). Третий дивизион позднее прикрывал гавань и аэродром небольшого порта Матрух, куда с июля 1970 г. заходили наши корабли среднего и малого водоизмещения и вспомогательные суда, а также базировались самолёты морской противолодочной авиации Бе‐12, и периодически Ил‐38, Ан‐12, Ан‐24»[46]46
  Заборский В.В. ПВО: Защищая воздушное пространство над «нашим» морем // На острие глобального противостояния. 5‐я Средиземноморская эскадра ВМФ СССР на защите державы в эпоху холодной войны. С. 605.


[Закрыть].

Задачу прикрытия кораблей эскадры в море истребительной авиацией выполняла 108‐я истребительная бригада 35‐й отдельной истребительной эскадрильи (фактически полк МиГ‐21–30—40 самолётов) с аэродрома Джанаклис близ Александрии. Прикрытие осуществлялось по заявкам КП эскадры способом «дежурства на аэродроме» (иногда «дежурства в воздухе») одного-двух звеньев истребителей. На период прикрытия радиосвязь КП бригады с КП эскадры, если флагманский корабль эскадры действовал в зоне прикрытия. По сигналу с КП эскадры через 3–5 минут в небе появлялись советские истребители, но с египетскими опознавательными знаками на крыльях. Такая организация действовала устойчиво, без сбоев, весь период пребываний советской истребительной авиации в Египте.

В 1972 г. по требованию египетского президента Анвара Садата 90‐я ОДРАЭ ОН вернулась в СССР.

Основную задачу советских кораблей на Средиземном море адмирал Г.Г. Костев сформулировал следующим образом: «Задача эскадры заключалась в наблюдении за американским флотом в районе его маневрирования. За каждым американским авианосцем непосредственное слежение выполнял одни надводный корабль. Дизельные подводные лодки по своим возможностям следить за авианосцами не могли, лишь фиксировали факт прохода авианосцев через определенный район, на котором подводные лодки были развернуты в завесе (по три-четыре единицы). Главная же задача дизельных подводных лодок из состава 5‐й ОПЭСК заключалась в выявлении районов нахождения американских ракетных подводных лодок в зоне Средиземного моря с целью определить их реальную угрозу для территории СССР с южного направления для последующего определения путей по её ослаблению в районе, где традиционно господствовал флот НАТО»[47]47
  Костев Г.Г. Военно-морской флот страны 1945–1995. СПб.: Наука, 1999. С. 448–449.


[Закрыть].

19 сентября 1968 г. впервые на боевую службу в Средиземное море вышел противолодочный крейсер «Москва». На его борту находилась 3‐я вертолётная эскадрилья с 14‐ю экипажами и вертолётами Ка‐25ПЛ. Все они могли вести поиск лодок днем, а шесть из них – ещё и ночью.

Первая поисковая операция получила название «Удав». Результаты её оказались скромными: подводная лодка была обнаружена, но время слежения составило 1 ч. 22 мин., а время непрерывного контакта с лодкой – всего 42 минуты.

3‐я вертолётная эскадрилья 872‐го вертолётного полка в 1969 г. выполнила ещё два похода на боевую службу на противолодочном крейсере «Ленинград» – 20 апреля и 16 августа. В этих походах участвовало до 18 экипажей, а в походе 20 апреля 1969 г. участвовал командующий ВВС ЧФ генерал-лейтенант авиации А.А. Мироненко.

«В этих походах было полное взаимодействие с кораблями 5‐й эскадры, КПУГ 30‐й ДИПК. Лодка была обнаружена, установлено 11 контактов с ней, время слежения составило более 3 часов, а с КПУГ – 45 мин. Общая обследуемая площадь составила 18 000 кв. км. Дальность поиска ПЛ днём с ВГС – 80 км, на буях ночью – 110 км»[48]48
  Зверев Ю.П. Корабельная авиация ЧФ в решении задач боевой службы // На острие глобального противостояния. 5‐я Средиземноморская эскадра ВМФ СССР на защите державы в эпоху холодной войны. С. 91.


[Закрыть].

15 сентября 1969 г. на базе 3‐й вертолётной эскадры был сформирован 78‐й отдельный вертолётный полк.

После Шестидневной войны 1967 г. между Израилем и арабами не был заключен мир, а установилось шаткое перемирие, периодически нарушаемое обеими сторонами.

21 октября израильский эсминец «Эйлат» под командованием капитана 3‐го ранга Итцхака выполнял боевое патрулирование у берегов Синайского полуострова.

«Эйлат» вел разведку радиоэлектронных средств Египта. Для этого он, двигаясь зигзагами, то заходил, то выходил из его территориальных вод. В конце концов он довольно глубоко зашел в глубь территориальных вод, и тогда с главного командного пункта египетских ВМС в Порт-Саиде поступил приказ атаковать нарушителя государственной границы.

В 17 ч. 00 мин. по местному времени на двух египетских ракетных катерах пр. 183Р, стоявших у пирса Порт-Саида, была сыграна боевая тревога. Началась предварительная подготовка к старту ракет П‐15 с радиолокационной головкой наведения. На обоих катерах были включены РЛС «Рангоут». Через 5 минут оператор РЛС одного из катеров обнаружил эсминец «Эйлат» на дистанции около 130 кабельтовых (23,8 км). В 17 ч. 10 мин. на катерах была подана команда «Ракетная атака». РЛС «Рангоут» обоих катеров взяли морскую цель на сопровождение. Включена бортовая аппаратура ракет. Оба катера отошли от пирса и легли на боевой курс.

17 ч. 19 мин. – старт первой ракеты. И через 5 секунд уходит вторая П‐15. Секунд через 20 сигнальщик эсминца доложил командиру о ярких вспышках и дымовых шлейфах. Итцхак приказал сыграть боевую тревогу, дать кораблю полный ход и идти зигзагами. Все шесть 40‐мм зенитных автоматов открыли ураганный огонь по двум приближающимся шлейфам дыма (поскольку самих ракет с эсминца не видели). Но все было напрасно. Через 60 секунд после старта первая ракета поразила машинное отделение корабля.

Спустя несколько секунд вторая ракета взорвалась в котельном отделении. Эсминец сразу же лишился хода и обесточился. Аварийные партии вступили в борьбу с огнем. С помощью запасной радиостанции командир эсминца связался с израильским командованием и доложил о случившемся. Несмотря на все усилия экипажа в борьбе за живучесть, эсминец начал тонуть.

В 17 ч. 23 мин. был произведен старт двух ракет со второго катера. На этом катере запоздали с пуском ракет из-за того, что командир зазевался и слишком поздно покинул ходовой мостик. При стрельбе он должен был укрываться в ходовой рубке. Третья ракета поразила тонущий эсминец, а четвертая – обломки корабля в воде и, естественно, плававших членов экипажа эсминца.

Обломки «Эйлата» до сих пор лежат на дне залива Эт-Тина. Из 199 человек экипажа эсминца погибло 47, а остальным удалось спастись, но 81 человек получил ранения различной степени тяжести.

После пусков оба катера произвели штатное послезалповое маневрирование – легли на курс отхода от пораженной цели. Первый катер пошел вправо от боевого курса, второй – влево. Они развили максимальную скорость и двинулись в Порт-Саид. Первый катер благополучно подошел к пирсу. А второй из-за бестолковости командира не вписался в требуемый поворот, определенный створными знаками, выскочил на прибрежные камни и пропорол себе днище. Катер был снят с камней через трое суток и поставлен на ремонт в док. Но, как говорится, победителей не судят.

Президент Объединенной Арабской Республики Египет Гамаль Насер наградил участников первого в истории войн на море успешного применения ракетного оружия капитана 2‐го ранга Али-Дами, старших лейтенантов Ахмеда Хакера и Абдель Вахеда и лейтенанта Хасана Хозми Амина орденами Египта.

А теперь я бы хотел вспомнить поэму «Граф Нулин» незабвенного Александра Сергеевича.

 
Но кто же более всего
С Натальей Павловной смеялся?
Не угадать вам. Почему ж?
Муж? – Как не так. Совсем не муж.
 

* * *

 
Смеялся Лидин, их сосед,
Помещик двадцати трёх лет.
 

А кто ж расстроен больше всех? Не угадать вам. Капитан, въехавший на камни? Так он стал героем. Расстроен больше всех был военный советник капитан 2‐го ранга В.А. Гончаров, которому за первое в мире применение противокорабельных ракет даже спасибо не сказали.

Первая советская атомная подводная лодка Северного флота вошла в Средиземное море 28 июля 1965 г. В 1968 г. для поднятия духа египтян в Александрию вошла советская атомная подводная лодка К‐181 проекта 627А. Насколько мне известно, это был первый заход советской атомной подводной лодки в иностранный порт.

Особо стоит отметить форсирование нашими подводными лодками Гибралтарского пролива. «Пролив они форсировали скрытно, в подводном положении, зачастую прячась под судами, шедшими его водами. Благодаря этому тактическому приему “растворялся” след наших лодок, выходивших на оперативный простор. О том, как обеспечить скрытность и достичь успеха, как действовать в этом сложном и даже опасном в навигационном отношении районе, говорилось в специально разработанных документах. Их неукоснительное, можно сказать, щепетильное выполнение обеспечивало не только эффективность решения поставленных задач, но и безопасность, безаварийность плавания.

О том, что наши подводники умели буквально ювелирно проникать через “бутылочное горлышко” Гибралтара, оставаясь необнаруженными, свидетельствует знаменитый поход АРПК “Курск” в 1999 г. Тогда наш атомоход, незаметно войдя в Средиземное море, активно действовал в его водах, в том числе у берегов “распятой” НАТО Югославии. Подводники-североморцы, не будучи обнаруженными, сумели выполнить несколько условных ракетных ударов по корабельным группировкам “вероятных друзей”, остававшихся потенциальными противниками России. “Курск” был обнаружен только по завершении выполнения задачи – уже на обратном пути, на выходе из Средиземноморья. Таким образом, из боевого похода в родное Видяево наши подводники тогда вернулись с победой»[49]49
  Горбачёв С.П. «Лихие» русские подводники против беспечных «америкосов» // На острие глобального противостояния. 5‐я Средиземноморская эскадра ВМФ СССР на защите державы в эпоху холодной войны. С. 446.


[Закрыть].

Увы, форсирование Гибралтара проходило не всегда удачно. Так, 19 сентября 1984 г. атомная подводная лодка Северного флота К‐53 пр. 671 в подводном положении форсировала Гибралтарский пролив. Однако по пути она столкнулась с советским сухогрузом «Братство», который шел с грузом зерна, закупленного в Канаде. Скорость сухогруза составляла 14 узлов. «Лодка нанесла удар носом, на встречном курсе, под углом около 45 градусов. Удар пришелся в конец 3‐го трюма и закончился в конце машинного отделения. Лодка попросту вошла в корпус судна и унесла с собой огромный кусок борта. Пробоина не была рваной дырой – просто отсутствовал кусок борта. Машинное отделение оказалось полностью затоплено, 3‐й трюм разгерметизирован. Там же возле борта до удара находился штатный стояночный дизель-генератор – его тоже не досчитались. Вероятно, удар корпуса лодки сорвал его с фундамента, и он просто выпал в дыру за борт»[50]50
  Горбачёв С.П. «Лихие» русские подводники против беспечных «америкосов». С. 447–448.


[Закрыть].

Судно гарантированно должно было затонуть, но его спасло… зерно, которое препятствовало распространению воды в трюме.

Вскоре подошел испанский буксир, который отвел полузатопленное судно в Альхесирас и посадил на пологую песчаную балку с глубиной 12,5 м. Зерно перегрузили на другое судно, а «Братство» на месте было продано на металлолом.

Ну а на К‐53 оказался повреждённым лёгкий корпус, обтекатель и ряд приемников гидроакустического комплекса, щиты волнорезов торпедных аппаратов, крышка торпедопогрузочного устройства и др.

Лодка ушла с места столкновения в подводном положении. Поднялась она на поверхность лишь после встречи с кораблями 5‐й эскадры. В сопровождении плавматсерской ПМ‐24 лодка зашла в порт Хаммамет (Тунис) для устранения повреждений. А в октябре 1984 г. К‐53 вернулась на Северный флот для капитального ремонта.

Еще раз возвращаюсь к сложной, а порой и героической деятельности вспомогательных судов ВМФ. Вот, к примеру, в апреле 1971 г. впервые в советском флоте была проведена заправка трёх кораблей с танкера «Десна» одновременно траверзным и кильватерным способами.

Во исполнение директивы Главного штаба ВМФ от 20 марта 1972 г. в целях улучшения руководства кораблями и судами в порту Мерса-Матрух, начиная с 1 июня 1972 г., поочередно дислоцировалось одно из управлений дивизионов вспомогательных судов флота.

«В 1973 г. в составе УВС и АСС ЧФ сформировано управление бригады судов обеспечения, а на базе управления бсо сформирован штаб 54 оперативной бригады вспомогательных судов с дислокацией в порту Александрия. В состав бригады вошли строящиеся на Александрийской судоверфи вспомогательные суда, а также суда, обеспечивающие корабли боевой службы в Средиземном море»[51]51
  Вспомогательный флот ЧФ России / Коллектив авторов под руководством А.Я. Наумова. Симферополь, 2004. С. 35.


[Закрыть].

Вспомогательные суда ВМФ неоднократно привлекались к слежке за авианосными соединениям вероятного противника. В подобных операциях особо отличился буксир МБ‐130, за что его командир получил от командующего ЧФ ценный подарок.

Периодически американские авианосцы уходили от преследования наших кораблей во внутренние воды, например, между греческими островами Эгейского моря. Вход туда советским военным кораблям был запрещен. Но если рядом оказывалось судно Минфлота (Министерства морского и речного флота), то по просьбе командира военного корабля капитан гражданского судна проводил слежение за американцами.

Танкеры Минфлота, проходившие через Средиземное море, никогда не отказывали в заправке советским кораблям. Характерный пример: тральщик БТ‐259 пр. 257ДМ возвращался с боевой службы на Средиземном море, и у него на подходе к Дарданеллам стало кончаться топливо. «Чтобы пройти Проливную зону в светлое время суток, надо было держать ход не менее 13 узлов, что для БТ – практически полный ход. Резко возрос расход скудных запасов топлива, необходимо было что-то предпринять.

Нас догнали и обошли наши ЭМ пр. 30бис и РЗК. На наши вызовы по УКВ и светом они не ответили. На подходе к проливу Босфор нас догнал танкер “Буховны”, порт приписки Баку. Подошли к его корме на 15–20 метров, что очень удобно сделать тральщику с ВРШ. Переговорил с капитаном, попросил его держать ход не более 10 узлов, а по выходе из пролива Босфор дать нам топлива. Капитан ответил, что никаких проблем не будет и вся наши просьбы будут удовлетворены…

За пределами тервод подошли к борту танкера, от него приняли 3 т топлива и 200 кг масла для ГД, и все это – без оформления каких-либо документов. Кроме того, по моей просьбе танкер в течение 2 часов буксировал нас в сторону Севастополя, хотя сам он следовал в порт Одесса. Такое было возможно, ведь это было наше единое, родное государство, которое, увы, мы потеряли…

Утром следующего дня вошли в бухту Севастополя. Пышных встреч тогда не проводили – это была обычная боевая работа, и мы её выполняли.

После швартовки в цистернах оставалось 500 кг топлива, так что помощь капитана танкера была неоценима»[52]52
  Крепкер Н.И. Базовый тральщик в Средиземном. Такое тоже бывало… // На острие глобального противостояния. 5‐я Средиземноморская эскадра ВМФ СССР на защите державы в эпоху холодной войны. С. 467, 468.


[Закрыть].

После войны 1967 г. численность разведывательных кораблей Черноморского флота увеличилась. 13 февраля 1971 г. на базе отдельного дивизиона кораблей была сформирована бригада разведывательных кораблей. В её состав вошло 12 кораблей: большой РК «Запорожье» (корабль 1‐го ранга); средний РК «Харитон Лаптев» (корабль 2‐го ранга); малые РК «Веха», «Теодолит», «Кренометр», «Лотлинь», «Траверз», «Барометр», «Архипелаг», «Пелорус», «Находка», «Селигер» (корабли 3‐го ранга); ПМ‐13, ПСКЛ‐З и БСС‐79850. Основным районом их действия, естественно, было Средиземное море.

В 1979 г. разведывательные корабли получили помимо имен собственных бортовые номера. Так, к примеру, «Приазовье» стал ССВ‐201 и т. д.

В ряде случаев к охране наших РК привлекались корабли 5‐й эскадры. Так, к примеру, МТЩ «Григорий Вакуленчук» пр. 266 в 1969 г. охранял РК «Крым», проводивший радиотехническую разведку у берегов Израиля.

«Крым», как обычно, выполнял свою работу на ходу в 3–4 узла. Внезапно раздался крик вахтенного офицера: «Товарищ командир, прошу на мостик!»

Командир тральщика Наум Крепкер выскочил на мостик. «Вахтенный сигнальщик раньше РЛС обнаружил быстроходные цели, идущие со стороны п. Хайфа. Объявил боевую тревогу. Произвели перезарядку артустановок. Две группы катеров (три торпедных и три ракетных) ВМС Израиля шли строем уступа с наших носовых курсовых углов.

По тактике ведения морского боя – это атака. МТЩ вышел вперед и прикрыл собой РЗК “Крым”. Предвидя самое худшее, по СБД в адрес КП ВМФ и КП 5‐й эскадры дал сигнал: “Атакован противником, прошу разрешение на применение оружия”. РЛС артиллерийской системы МР‐104 захватила цели. Катера находились пока дальше дальности стрельбы наших АК‐230. Между тем обе группы катеров, не дойдя до рубежа дальности стрельбы наших артустановок, развернулись и пошли параллельным нам курсом. Так продолжалось около часа. Затем катера развернулись, прибавили ход и ушли в сторону п. Хайфа. Отмечу: артиллерийское и ракетное вооружение израильских катеров во много раз было мощнее нашего. Но на мачтах наших кораблей реяли флаги ВМФ СССР. И это придавало нам уверенность в действиях и необыкновенную гордость»[53]53
  Крепкер Н.И. Три боевых похода «Григория Вакуленчука»: просто служба // На острие глобального противостояния. 5‐я Средиземноморская эскадра ВМФ СССР на защите державы в эпоху холодной войны. С. 469.


[Закрыть].

На следующие сутки на усиление охраны РК «Крым» прибыл СКР пр. 159. А выстрелить нашим АК‐230 все же пришлось в сторону моря – для разрядки. Таково их устройство.

Не могу удержаться, чтобы не продолжить рассказ Наума Крепкера: «Продолжали следовать по плану. Со стороны о. Крит прилетел американский самолёт береговой патрульной авиации “Орион” и начал облеты нашего корабля на высоте 200–300 м. Таких “атак” он совершил аж 18. Я объявил боевую тревогу и донес на КП 5‐й эскадры.

Перезарядку АК‐230 не производили. По приборам наведения системы МР‐104 мы 18 раз учебно “обстреливали” “Орион”. Неожиданно для нас он развернулся в сторону о. Крит, а из выхлопов его 4 двигателей… повалил черный дым. Конечно, его драп был неожиданным для нас. Вскоре со стороны африканского берега подлетели два звездокрылых Ту‐22. Они сделали круг над нами, “помахали крылом” и ушли на базу.

Прошли о. Мальта, Тунисский пролив. Вышли в западную часть Средиземного моря. Прошли ещё сутки. Радио с КА 5‐й эскадры: “репер” в Гибралтарском проливе затонул. Боевое распоряжение: МТЩ возвращаться в Тунисский пролив и выбрать установленные там четыре гидроакустических буя. При этом учесть, что у одного из них оторвана антенна, за которую швартовались греческие рыбаки. Доложил на КП свое решение: 3 буя выбрать, а четвертый вытралить. Три буя с якорями выбрали хоть и с трудом, но успешно. Поставили контактный трал МТ‐3.

Полоса захвата трала составляет 320 метров. Расстояние между м. Рас-эль-Тиб на тунисском берегу и м. Гранитола на о. Сицилия более 30 миль. Ошибка при определении места при координировании траления немного больше ширины захвата трала. Но помогли высокий профессионализм специалистов и военно-морская удача – буй подсекли на первом же галсе»[54]54
  Крепкер Н.И. Три боевых похода «Григория Вакуленчука»: просто служба. С. 471–472.


[Закрыть].

А вот два любопытных случая, произошедшие с тральщиком «Арсений Раскин» пр. 266. Летом 1971 г. в Тунисском проливе тральщик обнаружил английский авианосец «Гермес». «Авианосец имел преимущество в скорости. Шли за ним до потери радиолокационного контакта, но успели навести на него БПК пр. 61. Погода была гнусная, но когда БПК обогнал нас, в знак уважения его команда была построена на правом борту. Мы, в свою очередь, исполнили положенный флотский ритуал.

Практически всю БС провели в Тунисском проливе под присмотром “Орионов” и “Шеклтонов”, которые вели поиск наших ПЛ. Подобрали и передали в 5‐й отдел несколько типов гидроакустических буев. Для развлечения некоторые из буев буксировали за собой, “Орионы” появлялись, клюнув на шум наших винтов. Длилось это недолго, американские лётчики быстро раскусили наш прием»[55]55
  Ермаков В.М. Морской тральщик «Арсений Раскин». Три боевые службы за два года // На острие глобального противостояния. 5‐я Средиземноморская эскадра ВМФ СССР на защите державы в эпоху холодной войны. С. 480.


[Закрыть].

Весной 1972 г. тральщик «Арсений Раскин» проследовал к востоку от острова Родос для смены на слежении эсминца пр. 30‐бис. «В точке встречи – наш танкер и эсминец.

Авианосец “Форрестол” находился у причала на острове Родос, являвшемся демилитаризованной зоной островов Южные Спорады. Внезапно авианосец отошел от причала, дал ход 30 узлов и пошел в пролив между берегом и Родосом. Тральщик полным ходом – за авианосцем, эсминец начал срочно сворачивать прием топлива и вскоре обогнал нас. Авианосец мы вскоре догнали, он пришел в свой район БП. Эсминец вновь передал нам контакт с авианосцем и проследовал на заправку.

Слежение вели достаточно длительное время, наблюдали заправку авианосца на ходу, от судна снабжения, которое заправляло сразу три корабля – с бортов и кормы. Четвертый – корабль сопровождения – прикрывал группу с кормы, мешая нам подойти ближе. Грузы на авианосец стали доставляться вертолётами, пока судно снабжения было на удалении нескольких миль. Заправка длилась чуть более двух часов.

Затем в районе остался только “Форрестол”, где и отрабатывал полеты самолётов. По нашим подсчетам, за 12 часов полетов самолёты совершили по 2–3 вылета.

В ходе слежения с целью разведки с воды подобрали сброшенные с авианосца мешки с мусором. В мешках было много бумаг с интересной информацией, одних писем два больших мешка. В Севастополе письма первыми перехватили разведчики, представители политуправления опоздали и потому “мягко выговорили” свое недовольство замполиту. Материала для отчёта по разведке мы набрали достаточно»[56]56
  Ермаков В.М. Морской тральщик «Арсений Раскин». Три боевые службы за два года. С.483–484.


[Закрыть].

Между 1967 и 1973 гг. было множество случаев, когда корабли 6‐го флота и 5‐й эскадры оказывались на грани применения оружия.

«В 1968 г. проводилась поисковая операция по обнаружению районов патрулирования американских подводных лодок с ракетным оружием на борту. Для этого были выставлены в различных районах акустические буи.

В западной части Средиземного моря между проливом Гибралтар и островом Альборан фрегат Великобритании подошел к одному из буев, обогнав наше гидрографическое судно, и поднял один буй на свою палубу.

“Гидрограф”, патрулировавший этот район, спустил шлюпку, на которой группа матросов во главе с офицером подошла к фрегату. Забросив “кошку”, они пошли буквально на абордаж. Взобравшись на палубу фрегата, они сбросили наш буй за борт. Англичане были ошеломлены такой дерзостью, а пока моряки опускались в шлюпку, командир фрегата распорядился опустить в шлюпку бутылку виски для командира “гидрографа” за храбрость и находчивость его моряков.

Этот случай довольно быстро стал известен в Главном штабе ВМФ. Главком был вне себя от такого поступка. И буквально через два часа циркуляром на все корабли и суда пришла телеграмма. Суть её сводилась к следующему: “Решительно пресекать попытки хищения нашей собственности (в данном случае акустических буев). Для защиты использовать все меры, вплоть до тарана”»[57]57
  Платонов В.В. Наша эскадра. // На острие глобального противостояния. 5‐я Средиземноморская эскадра ВМФ СССР на защите державы в эпоху холодной войны. С. 255–256.


[Закрыть].

А вот ещё один эпизод «жаркого лета 1968‐го».

«Крейсер “Михаил Кутузов” (штаб находился на нем) осуществлял слежение за авианосцем США в Ионическом море. При заходе на посадку один самолёт “промахнулся” мимо посадочной палубы и упал в море. Авианосцу запретили заход на Мальту, и он продолжил боевую подготовку. Затем ему дали команду следовать в Неаполь.

Наш крейсер пошел через Мессинский пролив за авианосцем в Тирренское море. При проходе пролива наперерез “Михаилу Кутузову” пошел катер на подводных крыльях. Борис Федорович попросил меня заснять этот эпизод на кинокамеру “Кварц-4”, чтобы запечатлеть факт того, что мы вынуждены были маневрировать в проливе, чего делать при праве мирного прохода нельзя.

Тут же в эфир ушел радиопротест. Однако Италия уже успела передать в наш МИД свой протест.

Через некоторое время, уже на подходе к Неаполю, при посадке на авианосец в воду падает второй американский самолёт. По 6‐му флоту объявляется боевая тревога, а из его главной базы Гаэта выходит флагманский корабль США крейсер УРО “Литл-Рок”.

Наша группа ОСНАЗ определила: “американец” по тревоге идет к советскому крейсеру. Дальномерщики визуально обнаружили, что он развернул орудия главного калибра в нашу сторону. Когда это стало очевидным, на “Михаиле Кутузове” объявили тревогу, и все наши 4 башни повернули орудия на американский крейсер. Обстановка накалилась…

В этот момент Борис Федорович дает команду командиру крейсера капитану 1‐го ранга Н. Федорову: “Немедленно свободный личный состав построить по левому борту по «Большому сбору». Горнисту играть «Захождение». Там – командующий флотом, а я – командир эскадры. Приветствуем старшего флагмана по международным правилам”.

Наш личный состав построился, сыграли “Захождение”. “Литл-Рок” первым развернул башни. На “Кутузове” орудия тоже привели в исходное.

Где-то через 40–50 минут ОСНАЗовцы доложили: по 6‐му флоту пошла телеграмма: “Впредь при встрече с флагманом советской эскадры выстраивать личный состав кораблей по «Большому сбору» и выполнять положенные правила приветствия”.

С тех пор американцы стали относиться к нам с уважением»[58]58
  Платонов В.В. Наша эскадра. С. 256–257.


[Закрыть].

Несколько слов стоит сказать о малоизвестном кризисе в Восточном Средиземноморье осенью 1970 г.

9 октября 1970 г. авианосец «Индепенденс» 6‐го флота США с кораблями охранения уже вторые сутки находился в районе юго-западнее острова Крит, отрабатывая полеты авиации, периодически передвигаясь в восточную часть Ионического моря и возвращаясь затем на прежнюю позицию. Но вдруг после полудня авианосец буквально сорвался с места и 30‐узловым ходом рванул на восток. Полеты его авиации были, естественно, прекращены. «Инденпенденс» шел в режиме радиомолчания, что привело в удивление штаб 5‐й оперативной эскадры. Время суток светлое, за авианосцем следует «следящий» советский корабль, так зачем выключать связь?

К этому моменту все надводные боевые корабли 5‐й эскадры находились на якорных стоянках и в центральной зоне, в заливе Саллум и точке № 5 у острова Китира. Восточнее находились только десантные корабли, эсминец «Совершенный» и один из тральщиков (в Порт-Саиде) и второй тральщик – в точке № 55 (восточнее Кипра). Гнать эсминец «Совершенный» на перехват авианосца в помощь следящему кораблю не имело смысла.

Что же произошло? 1 сентября 1970 г. палестинцы совершили нападение на короля Иордании Хусейна. В ответ иорданская армия начала боевые операции против палестинцев, находившихся в Иордании. Палестинцев попытались подержать сирийские войска.

В свою очередь палестинские боевики захватили около 50 заложников – граждан США, Англии, ФРГ – и потребовали под угрозой их убийства освобождения Израилем палестинских территорий: западного берега реки Иордан и сектора Газа.

К 19 сентября американцы уже сосредоточили в Восточном Средиземноморье почти весь 6‐й флот: три авианосца (к двум авианосцам «Индепенденс» и «Саратога», находившимся в Средиземноморье, присоединился авианосец «Кеннеди», прибывший из США) с кораблями охранения, десантный вертолётоносец «Гуам» с десантными кораблями, на борту которых находилась бригада морской пехоты с бронетехникой, несколько кораблей спецназначения и обеспечения.

В район Мальты прибыли из метрополии английские авианосцы «Арк Ройял» и «Бульварк» со своим охранением. Далее на восток они не прошли и находились в готовности к усилению группировки 6‐го флота США в восточной части театра.

Как писал участник событий капитан 1‐го ранга В.В. Заборский: «По некоторым сведениям, полученным в то время штабом эскадры, на самом деле вся эта заваруха с вооружённым выступлением палестинцев против правительства Иордании и дальнейшим захватом заложников была использована Израилем для инициирования и планирования (конечно с благословления и с участием США) операции прикрытия, являющейся провокацией с целью дать повод как минимум ввода войск США на территорию западного берега реки Иордан (“отгородить” от Израиля Сирию и Иорданию). А по большому счету – оккупации войсками Израиля в первую очередь Сирии (или её южной части), Иордании, а заодно и Ливана. Не знаю, насколько такие предположения штаба эскадры соответствовали действительности, но в этом, как представляется, и состояли главные задачи сосредоточения такой мощной военно-морской группировки ВМС США в восточной части Средиземного моря в сентябре – октябре 1970 г.»[59]59
  Заборский В.В. На грани войны. Средиземноморская эскадра в локальных конфликтах и на учениях // На острие глобального противостояния. 5‐я Средиземноморская эскадра ВМФ СССР на защите державы в эпоху холодной войны. С. 133.


[Закрыть].