Текст книги "Расколоведение. Введение в понятийный аппарат"

4.2. Типология протоиерея Владимира Воробьева

Вполне очевидно, что отсутствие четких классификационных критериев нередко создает значительные сложности при определении канонического статуса церковных расколов. Из этого следует, что современное развитие расколоведения требует существенного усовершенствования понятийного аппарата и терминологии, а также выработки принципов типологизации церковных разделений.

Первым представителем российской церковной науки, осознавшим эту необходимость, стал ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Владимир Воробьев. В 1994 г. он предложил новую типологию, основанную на внеконфессиональной оценке мотивации участников конфликтного противостояния. Согласно данной классификационной схеме, возникавшие на протяжении истории церковные расколы можно разделить на националистические, юрисдикционно-политические и революционно-реформаторские[179]179
  Воробьев Владимир, протоиерей. Единство Православной Церкви и искушение раскола сегодня. С. 7–17.


[Закрыть]. Иными словами, всякая церковная схизма порождается идеями национально-церковного сепаратизма, прагматичным политическим расчетом или стремлением к реформированию церковной традиции. Отсутствие ценностных критериев открывает возможности для применения типологии протоиерея Владимира Воробьева как в историко-канонических, так в социологических или религиоведческих исследованиях.

Принципиально соглашаясь с допустимостью применения трех вышеизложенных критериев, необходимо отметить их недостаточность, поскольку целый ряд церковных расколов не может быть описан в категориях рассматриваемой типологии. Например, помимо раскольнических групп, отделившихся от кафолической Церкви из-за стремления реформировать церковную традицию, существует намного более многочисленная категория расколов, мотивированных пафосом сохранения от преобразований неповрежденной церковной традиции (русское старообрядчество, греческий старокалендаризм и др.). Кроме того, рассматриваемая схема не учитывает расколы, возникающие по причине внутри-церковных конфликтов, искусственного формирования новой не-каноничной религиозной организации, «бегства от ереси», якобы поразившей кафолическую Церковь, и др. Не предусматривает данная типология и такой тип разрыва церковного единства, при котором все стороны конфликтного противостояния полностью прекращают евхаристическое и каноническое общение между собой, при этом сохраняя полное единство с другими Поместными Православными Церквями. Некоторую незавершенность рассматриваемой типологии придает ее исключительно описательный характер, не предполагающий анализ выделенных типов церковных расколов с позиций православного канонического права.

Учитывая вышеизложенные несовершенства, необходимо отметить отсутствие в типологии протоиерея Владимира Воробьева универсальности, позволяющей использовать ее для богословско-канонического описания всего многообразия исторических форм разрыва церковного единства. Несмотря на это, ее автор заслуживает особого признания за постановку вопроса о необходимости усовершенствования критериев типологизации церковных расколов и предпринятые первые шаги в этом направлении.

4.3. Типология А.К. Погасия и А.Н. Лещинского

Принципиально иной подход к построению типологии внутренних конфликтов в христианстве, приводящих к церковным разделениям, предложили в 2009–2010 гг. российские религиоведы А.К. Погасий и А.Н. Лещинский[180]180
  Лещинский А.Н. Православие: типология церковных разделений. С. 270–288; Лещинский А.Н., Погасий А.К. Типологизация и классификация церковных разделений в христианстве. С. 91–101; Погасий А.К. Церковные расколы в российском Православии. С. 3–269.


[Закрыть]. Разработанная ими классификационная схема также базируется на внеконфессинальном подходе.

В рамках рассматриваемой схемы все возможные межхристианские разделения распределены по группам, выделенным на основании:

• причин возникновения (догматические, канонические, политические, геополитические, экономические, личные);

• возможных последствий (расколы общехристианского значения, расколы внутри конфессий, расколы внутри отдельных общин);

• хронологии возникновения (расколы в раннем христианстве I–IV вв.; расколы периода установления общехристианской догматики IV–X вв.; Великий раскол и его исторические предпосылки IX–XI вв.; расколы в преддверии Реформации XIV–XVI вв.; эпоха Реформации XVI в.; расколы, порожденные Реформацией XVI–XVIII вв.; расколы эпохи «развитого капитализма» XIX–XX вв.; расколы начала XXI в.);

• отношения к Вселенскому Православию (канонические Поместные Церкви и «альтернативное православие», включающее в себя следующие подтипы: дореформенные, эмигрантские, катакомбные, истинно-православные, автоке-фалистские, апокалиптические и реформированные объединения).

Безусловным достоинством типологии А.К. Погасия и А.Н. Лещинского является ее новаторский характер и обращенность к комплексному осмыслению феномена церковных расколов, что еще в недостаточной степени изучено в современном религиоведении. Осознание недостаточности изучения отдельных проявлений внутриконфессиональных религиозных конфликтов без общего религиоведческого анализа феномена раскола ознаменовало качественное изменение методологических основ современной науки в рассматриваемой области.

Основным недостатком типологии А.К. Погасия и А.Н. Лещинского является отсутствие корреляции между множественными критериями оценки расколов, что не позволяет относить каждое конкретное проявление нарушения церковного единства к определенному типу. Проведение классификации на основании данной типологии предполагает отнесение раскола одновременно к четырем не соотносимым между собой категориям (по признаку причин возникновения, возможных последствий, хронологии и отношения к Вселенскому Православию). Подобный подход лишает рассматриваемую типологию внутреннего единства и не создает оснований для целостной оценки церковных расколов на основании их принадлежности к тому или иному известному типу.

Другим существенным недостатком теоретических разработок А.К. Погасия и А.Н. Лещинского, имеющим принципиальное значение, является отсутствие четкой грани между церковными расколами и новыми религиозными движениями (сектами, культами)[181]181
  Так, уважаемые авторы к категории церковных расколов относят такие новые религиозные движения, как «Церковь объединения» (основанная Сан Мен Муном (т. н. «мунизм»)), «Великое Белое Братство» (основатель Юрий Кривоногов), «Церковь Последнего Завета» (основатель С.А. Тороп, известный как Виссарион), пятидесятничество и др. Кроме того, в числе расколов названы нехристианские гностические и сектантские группы манихеев, богомилов, хлыстов и др. (Погасий А.К. Церковные расколы в российском православии. С. 63–66; Лещинский А.Н., Погасий А.К. Типологизация и классификация церковных разделений. С. 93–94).


[Закрыть]. Смешение этих понятий не может оцениваться как методологически верное, поскольку возникновение новых религиозных движений не всегда связано с церковными разделениями. Кроме того, отождествление феноменов раскола и сектантства уводит исследователя от малоизученной проблематики внутриконфессиональных религиозных конфликтов и вводит в область академического сектоведения, имеющего длительную историю развития, комплекс подходов к типологизации нетрадиционной религиозности и объемный корпус исследовательской литературы. Рассматриваемая типология не учитывает целый ряд возможных форм разрыва внутриконфессионального единства (разрыв канонического единства между Поместными Церквями при сохранении каждой из конфликтующих сторон канонического единства с другими Поместными Церквями, порождающее внутриконфессиональное противостояние искусственное образование новой религиозной организации православного исповедания и т. д.).

Несмотря на означенные недостатки, применение типологии А.К. Погасия и А.Н. Лещинского вполне возможно в социологических и религиоведческих исследованиях. Однако при более детальном изучении феномена межправославных разделений становится очевидной недостаточность рассмотренного подхода.

4.4. Авторская типология

Учитывая достоинства и несовершенства рассмотренных выше подходов к типологизации церковных расколов, автор настоящей монографии предлагает новую классификационную модель, включающую анализ расколообразующего конфликта и оценку канонического статуса каждой из сторон конфликтного противостояния. Иными словами, основу новой типологии составляют два критерия: конфессиональный и внеконфессиональный. Совершенно очевидно, что базовым основанием оценки церковных расколов с позиций расколоведения как конфессиональной дисциплины являются принципы православного канонического права. Вместе с тем, привлечение методологического инструментария конфликтологии и социальной психологии позволяет достичь более глубокого понимания внутренней природы расколообразующего конфликта и порождаемого им разрыва церковного единства.

Предложенная в настоящем издании типология церковных расколов не претендует на завершенность и воспринимается автором как очередной шаг на пути к развитию понятийного аппарата современного расколоведения.

При обобщении многовекового исторического опыта Православной Церкви возможно распределение всех известных эпизодов разрыва церковного общения в рамках четырех основных групп, выделенных по признаку канонического и экклезиологического статуса христианских сообществ, оказавшихся в состоянии разделения. В зависимости от степени удаленности этих сообществ от кафолической Церкви к названным группам можно отнести:

• разделение

• раскол

• уклонение в ересь

• отпадение от Церкви.

Разделение

Под церковным разделением следует понимать всякий разрыв канонического общения между Поместными Церквями или церковной областью и кириархальной Церковью, в результате которого каждая из отделившихся сторон сохраняет общение с другими автокефальными Церквями. Церковные разделения могут обуславливаться развитием конфликта религиозных ценностей, конфликта нерелигиозных ценностей или конфликта интересов. Иными словами, причиной церковных разделений могут выступать доктринальные, канонические, политические, культурные, церковно-административные, территориальные и иные противоречия, возникающие в межправославных взаимоотношениях. При этом апостольское преемство, сакраментальная и каноническая действительность таинств оппонентов, а также их пребывание в лоне Вселенской Церкви не ставится под сомнение. Средством преодоления церковных разделений является исключительно примирение, предполагающее восстановление утраченного межцерковного общения.

Раскол

Понятие церковного раскола включает в себя всякое отпадение от единства с кафолической Церковью церковных областей, епархий, приходов, священнослужителей, монашествующих или мирян, в основании которого не лежит конфликт религиозных ценностей (фундаментальных доктринальных разногласий). Возникновение раскола в Церкви является итогом предельного развития конфликта интересов и/или конфликта нерелигиозных ценностей, что может провоцироваться с неканоничным провозглашением автокефалии, этнополитическим противостоянием церковной области и кириархальной Церкви, разностью позиций духовенства и мирян по вопросу отношения к государству (конформизм и нонконформизм), инспирацией церковного раскола со стороны политической партии/государства, несогласием духовенства или мирян с общим курсом церковной политики, церковной жизни или церковными реформами. Существенное значение в возникновении церковных расколов могут иметь внутрицерковные конфликты и личные амбиции. Прямым следствием уклонения в раскол является отпадение от единства со Вселенским Православием, влекущее за собой повреждение благодатной жизни в отделившихся сообществах, утрату сакраментальной действительности таинств и нередко пресечение законной линии апостольского преемства.

Уврачевание церковного раскола всегда совершается посредством воссоединения с кафолической Церковью отделившихся от нее лиц или сообществ. Поскольку раскол церковного единства является тяжелейшим грехом, возвращение в Церковь повинных в этом духовном преступлении возможно только после принесения ими покаяния. Отпадение от кафолического единства нередко сопровождается повреждением канонического строя в схизматических сообществах, что делает невозможным признание рукоположений и других таинств, совершенных в состоянии раскола. Таким образом, преодоление раскола представляет собой комплекс мер по восстановлению не только единства Церкви, но и полноты благодатной жизни в некогда раскольнических группах.

Уклонение в ересь

Под уклонением в ересь следует понимать всякое отпадение от единства с кафолической Церковью, порожденное конфликтом религиозных ценностей, то есть принципиальным несогласием христианина или группы христиан с аутентичным церковным вероучением при сохранении ими христианской самоидентификации. В зависимости от степени догматической поврежденности воссоединение с Церковью уклонившихся в ересь осуществляется посредством возвращения их к подлинному христианскому исповеданию через отречение от заблуждений и таинство Покаяния. Вхождение в Церковь лиц, принявших крещение в еретическом сообществе, может совершаться посредством покаяния, миропомазания или повторного крещения.

Отпадение от Церкви

К данной категории следует отнести всякие формы разрыва христиан с традиционным христианским вероучением, естественным следствием которых является невозможность для них дальнейшего самоотождествления с кафолической Церковью. Мотивация отпадения от Церкви может представлять широкий спектр мировоззренческих причин, простирающихся от сознательного принятия нехристианского религиозного учения до полного разрыва с религией. История знает примеры таких отпадений от Церкви, последователи которых продолжали в той или иной степени ассоциировать себя с христианством, несмотря на радикальное искажение фундаментальных основ евангельского вероучения (гностицизм, теософия и др.), лишающего их причастности к христианству. Воссоединение с Церковью лиц, переходящих из нехристианских сообществ, совершается посредством принятия покаяния от имеющих христианское крещение и совершения таинства Крещения над некрещеными.

* * *

Выделив четыре основные группы возможных форм разрыва христианского единства, следует указать на то, что предметом изучения расколоведения являются лишь две из них – непосредственно «церковный раскол» и некоторые виды «церковных разделений». Рассмотрение феноменов «ереси» и «отпадения от Церкви» лежит в сфере научной компетенции дисциплин «Общая церковная история», «История Древних Восточных Церквей», «История западных исповеданий», «Сравнительное богословие», «Основное богословие», «Сектоведение».

Дальнейшая типологизация межхристианских разрывов в рамках расколоведения связана с более обстоятельным изучением феноменов церковного разделения и раскола.

5. Типология церковных разделений

В своих внешних проявлениях церковные разделения могут приобретать следующие формы:

• временный разрыв канонического общения между Поместными Церквями, обусловленный доктринальными противоречиями;

• кратковременный разрыв канонического общения между Поместными Церквями, обусловленный противоречиями

взаимоотношений;

• длительный разрыв канонического общения между Поместными Церквями, обусловленный противоречиями взаимоотношений;

• отделение церковных областей от Поместной Церкви по причине догматического конфликта;

• административно-каноническое отделение церковной области от кириархальной Церкви при сохранении церковного общения с другими Поместными Православными Церквями.

5.1. Временный разрыв канонического общения между Поместными Церквями, обусловленный доктринальными противоречиями

В истории христианства неоднократно возникали ситуации, когда доктринальные противоречия во взаимоотношениях Поместных Православных Церквей приводили к временному разрыву евхаристического и канонического общения между ними. Катализатором такого рода разделений являлись обострения разногласий в вопросах христианского вероучения или канонической практики. Иными словами, в основе рассматриваемых разделений лежит конфликт религиозных ценностей.

Восстановление богослужебно-канонического общения между Поместными Церквями, разделенными доктринальным спором, всегда происходило после возвращения заблуждавшейся стороны к кафолической ортодоксии или общепринятой церковной традиции. Принципиально важным моментом в понимании природы разделений, вызванных доктринальными несогласиями, являются условия восстановления общения между находившимися в состоянии конфликта Поместными Церквями. В соборном сознании Церкви разрыв общения между отдельными ее частями всегда воспринимался как безусловное зло, но никогда такой разрыв не приводил к возникновению сомнений относительно действительности таинств у отделившейся стороны. Всякий раз возвращение Поместной Церкви к кафолическому исповеданию сопровождалось восстановлением полноценного евхаристического и канонического общения с другими автокефальными Церквями без выдвижения дополнительных условий, касающихся исправления канонического статуса иерархии или дополнения уже совершенных таинств. Не возникало таких требований даже тогда, когда развитие расколообразующего конфликта проходило с наложением канонических прещений на одну из сторон. По замечанию протопресвитера Георгия Флоровского, «в своем сакраментальном и мистериальном бытии Церковь вообще превышает канонические меры. Поэтому канонический разрыв еще не означает сразу же мистического опустошения и оскудения»[182]182
  Флоровский Георгий, священник. О границах Церкви. С. 17.


[Закрыть].

В том случае, если основу доктринального несогласия составляла разность позиций в вопросах канонического порядка (время празднования Пасхи, вопрос способа воссоединения еретиков и др.), то единство между конфликтующими Поместными Церквями обреталось нахождением компромиссного решения или даже простым примирением, не требующим каких-либо корректив традиции ни в одной из Церквей. В этом контексте позднейшая позиция Римо-Католической Церкви, предполагающая восстановление церковного единства посредством административно-канонического подчинения Поместных Церквей Святому Престолу (уния), представляется отходом от исконного христианского понимания этого вопроса[183]183
  Катанский А. История попыток к соединению Церквей Греческой и Латинской в первые четыре века по их разделении. СПб., 1868. 248 с.; Карташев А.В. Пути единения // Карташев А.В. Церковь. История. Россия. Статьи и выступления / Сост. А. Кырлежев. М.: Изд. «Пробел», 1996. С. 263–270; Карташев А.В. Соединение Церквей в свете истории // Карташев А.В. Церковь. История. Россия. Статьи и выступления / Сост. А. Кырлежев. М.: Изд. «Пробел», 1996. С. 271–302.


[Закрыть].

Исторические примеры:

В конце II ст. произошло первое церковное разделение между греческим Востоком и латинским Западом, вызванное несогласием сторон в вопросе принципа исчисления дня празднования Пасхи.

Для малоазийских христиан этого периода являлось характерным следование за иудейской традицией пасхалических исчислений и акцентирование значения праздника на «таинстве страдания».

В то же время подавляющее большинство других христианских областей придерживалось римской практики и видело в пасхальном торжестве «таинство воскресения». Между 190 и 192 гг. епископ Римский Виктор осудил малоазийскую традицию и призвал христиан данного региона усвоить общепринятые принципы пасхальных исчислений. Встретив отказ, Папа Виктор наложил формальное отлучение на Малоазийскую Церковь. Окончательное разрешение вопроса о времени празднования Пасхи произошло на I Вселенском Соборе 325 г.[184]184
  Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. II. С. 428–435; Петр (Л’Юилье), архиепископ. Правила первых четырех Вселенских Соборов. С. 53.


[Закрыть]

В середине III ст., по причине несогласия Папы Римского Стефана с позицией Африканской и Малоазийской Церквей в отношении крещения еретиков, произошло новое церковное разделение, просуществовавшее всего лишь один год (256–257 гг.) и прекратившееся практически сразу после смерти Папы Стефана[185]185
  Афанасьев Николай, протопресвитер. Вступление в Церковь. С. 353–355; Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. II. С. 385–387; Карташев А.В. Соединение Церквей в свете истории. С. 272–273; Поснов М.Э. История христианской Церкви (до разделения Церквей – 1054 г.). Брюссель: Изд. «Жизнь с Богом», 1994. С. 138–139.


[Закрыть].

5.2. Кратковременный разрыв канонического общения между Поместными Церквями, обусловленный противоречиями взаимоотношений

Помимо доктринальных причин, резкие обострения во межправославных отношениях могут вызваться их разногласиями в вопросах политического, церковно-административного или территориального характера. В подобных случаях основанием рассматриваемого типа разделений являются конфликт интересов и/или конфликт нерелигиозных ценностей.

Как и при разрыве общения между Поместными Церквями из-за доктринальных разногласий, разделения подобного рода могут сопровождаться взаимным наложением канонических прещений. Однако даже в период наибольшего обострения противоречий ни у одной из конфликтующих сторон не возникает серьезных сомнений в повреждении сакральной природы той части кафолической Церкви, которая находится на противоположном полюсе конфликта. Единственным способом преодоления рассматриваемого типа церковных разделений является проведение переговоров на предмет примирения и восстановления утраченного единства. Как правило, все взаимные канонические прещения и экскоммуникации автоматически дезавуируются при восстановлении церковного общения (или еще ранее, во время подготовки официального перемирия). Яркими иллюстрациями этому могут служить многократные схизмы между латинским Западом и греческим Востоком, возникавшие в первом тысячелетии христианской истории и всегда заканчивавшиеся примирением сторон[186]186
  О таком примирении Восточной и Западной Церквей профессор А.В. Карташев писал: «Обе они были и реальны, и благодатны, и обе были подлинными кафолическими Церквами, только условно, формально, дисциплинарно, внешне разделившимися. Вернее, обе были в глубине, объективно частями единой кафолической Церкви, единство которой, внутреннее и не видимое извне, допускает вовне, в исторической и практической видимости, временные и, может быть, даже очень длительные, вековые разделения <…>. Опыты воссоединений <…> непререкаемо показывают, что абсолютности в границах, воздвигаемых канонами, нет, что при канонически завершенном разделении Церквей объективное единство может оставаться нетронутым» (Карташев А.В. Соединение Церквей в свете истории. С. 275).


[Закрыть].

Исторические примеры:

Происходившее в середине IX ст. противостояние Патриархов Константинопольских Фотия и Игнатия породило крупные нестроения в Византийской Церкви. Вмешательство римского первосвященника во внутренние вопросы Константинопольского Патриархата (во многом обусловленное притязаниями Святого Престола на балканские церковные территории) привело к временным разрывам церковных отношений между Востоком и Западом (867, 881–886 гг.), вошедшим в западноевропейскую историографию под некорректным наименованием «фотианский раскол».

Несмотря на взаимные анафемы, Рим и Константинополь впоследствии восстановили мирные отношения, отбросив сомнения в канонической полноценности недавних оппонентов[187]187
  Дворкин А.Л. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви. С. 512–515, 525–530; Лебедев А.П. История разделения Церквей в IX, X, XI веках. СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2004. С. 5–257; Россейкин Ф.М. Первое правление Фотия, Патриарха Константинопольского. Сергиев Посад: Типография Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 1915. 491 с.; Dvornik Francis. The Photian Schism: History and Legend. Cambridge: Cambridge University Press, 2008. 524 р.


[Закрыть].

Эпизод временного прекращения богослужебно-канонического общения между автокефальными Церквями имел место и в новейшей истории взаимоотношений Московского и Константинопольского Патриархатов. Поводом к тому послужило решение Священного Синода Константинопольской Православной Церкви от 22 февраля 1996 г. о распространении на территорию Эстонии административно-канонических полномочий и учреждении «Автономной Эстонской Апостольской Православной Церкви».

Односторонний характер этого решения, принятого вопреки официальной позиции Русской Православной Церкви, на протяжении многих столетий имевшей духовное попечение о проживающих на эстонской земле православных христианах, породил временное прекращение богослужебно-канонического общения между Московским и Константинопольским Патриархатами, продолжавшееся с 22 февраля по 16 мая 1996 г. Инициатором временного разрыва отношений выступило священноначалие Русской Православной Церкви. Восстановление братского общения между двумя Церквями стало возможным после проведения целого ряда двусторонних встреч и переговоров, завершившихся принятием компромиссного решения по вопросу церковной ситуации в Эстонии. При этом параллельное существование двух церковных юрисдикций допускалось «по крайней икономии»[188]188
  Деяние Патриарха и Синода Константинопольской Церкви // Информационный бюллетень. 1996. № 4. С. 27; Журнал заседания Священного Синода Русской Православной Церкви от 22 февраля 1996 г. // Информационный бюллетень. 1996. № 4. С. 25; Журнал заседания Священного Синода Русской Православной Церкви от 23 февраля 1996 г. // Информационный бюллетень. 1996. № 4. С. 28; Заявление Священного Синода Русской Православной Церкви от 1 марта 1996 г. // Информационный бюллетень. 1996. № 4. С. 1–6.; Из Коммюнике Верховного Секретариата и Священного Синода Вселенского Патриархата от 22 февраля 1996 г. // Информационный бюллетень. 1996. № 4. С. 26; Из обращения его Святейшества Вселенского Патриарха Варфоломея к представителям православных верующих в Эстонии от 29 мая 1995 г. // Информационный бюллетень. 1996. № 4. С. 18; Из письма Константинопольского Патриарха Варфоломея Патриарху Московскому и всея Руси Алексию ІІ от 24 февраля 1996 г. // Информационный бюллетень. 1996. № 4. С. 31; Кирилл (Гундяев), митрополит. К церковной ситуации в Эстонии // Информационный бюллетень. 1996. №. 5–6. С. 3–4; Определения Священного Синода Русской Православной Церкви от 23 февраля 1996 г. // Информационный бюллетень. 1996. № 5–6. С. 10; Определения Священного Синода Русской Православной Церкви от 21 марта 1996 г. // Информационный бюллетень. 1996. № 5–6. С. 10; Определения Священного Синода Русской Православной Церкви от 16 мая 1996 г. // Информационный бюллетень. 1996. № 8. С. 10; Послание Патриарха Московского и всея Руси Алексия ІІ преосвященному Корнилию, архиепископу Таллинскому и всея Эстонии, пастырям, монашествующим и всем верным чадам Эстонской Апостольской Православной Церкви // Информационный бюллетень. 1996. № 3. С. 1–2; Справка об Эстонской Православной Церкви // Информационный бюллетень. 1996. № 4. С. 7–11; Телеграмма Патриарха Московского и всея Руси Алексия II Патриарху Константинопольскому Варфоломею І от 23 февраля 1996 г. // Информационный бюллетень. 1996. № 4. С. 28–29; Телеграмма срочная Патриарха Московского и всея Руси Алексия ІІ Патриарху Константинопольскому Варфоломею І от 22 февраля 1996 г. //Информационный бюллетень. 1996. № 4. С. 25–26.


[Закрыть].