Текст книги "Че Гевара. Революция длиною в жизнь. Часть 2"

21 сентября 1954 года Гевара приехал в Мехико и поселился на квартире пуэрториканского деятеля Националистической партии, которая выступала за независимость Пуэрто-Рико и была вне закона из-за учинённой её активистами стрельбы в конгрессе США. Квартиру эту ему подсказали снять знакомые эмигранты из этой страны. На этой же квартире проживал перуанец Лусио (Луис) де ла Пуэнте, который впоследствии, 23 октября 1965 года, был застрелен в бою с анти партизанскими «рейнджерами» в одном из горных районов Перу.

Эрнесто и его приятель Хулио Касерес Валле, по прозвищу Эль Патохо, на гватемальском наречии означает "мальчуган", сидели на улице на скамейке.

– Слушай, Патохо, нужно что-то делать, а то так скоро ноги протянем, денег совсем нет, осталась «горка» песо, последние уже!

– Это точно – протянем! Надо твои песо куда-то вложить, чтобы потом зарабатывать деньги. Может купить нам фотоаппарат, ты же у нас корреспондент по совместительству!

– Как вариант, почему нет, с чего-то нужно начинать. Корреспондент, так корреспондент, можно сказать и так, давно сотрудничаю с редакциями газет. Да и ты журналист. Я вчера подал заявление на конкурс в аллергическое отделение Института кардиологии, но это как повезёт. Статейки нужно тоже попробовать накидать, можно про Гватемалу, чего-нибудь сфотографируем в кучу и зашлём.

– Точно! Ну ты голова! А чего мы сидим? Вперёд!

– Вперёд, а только где печатать будем, это ж нужны эти штативы, проявители, закрепители? – Эрнесто посмотрел на приятеля.

– У меня знакомый один есть мексиканец, владелец маленькой фотолаборатории, попросим, думаю не откажет!

– Сам говоришь, чего сидим, погнали смотреть фотоаппараты!

Скоро на два фотографа в Мехико стало больше. Они носились по центру города, в парках, рекламный плакат на куске бумаги возвещал о том, что не нужно проходить мимо лучших фотографов города. А вечерами Патохо разносил фотографии по домам. Дело худо-бедно пошло. Правда, фотографии получались так себе, и приходилось включать всё своё красноречие, чтоб получать песо за свою продукцию, уговаривая мамочек купить фото их хорошеньких и милых деточек. Кого только не уговаривали, особый подход требовали разнаряженные сеньориты и синьорины, да кого только не уговаривали, чтоб заработать какие-то деньги.

Написав статью «Я видел свержение Арбенса», Эрнесто, однако, не сумел устроиться журналистом, зато приступил к работе в аллергическом отделении Института кардиологии. Дела налаживались. Начал читать лекции по медицине в Национальном университете, стал заниматься научной работой (в частности опытами на кошках) в Институте кардиологии и лаборатории французской больницы.

Мехико. Площадь Реформы, 1956 год.

В октябре 1954 года Че Гевара получает письмо с мольбой от родителей вернуться в Аргентину, чтобы возобновить медицинскую карьеру. Он долго думает и собравшись написал ответ своей матери (которую он называл ласково «моя мама, моя маленькая мама»): «В глубине (и на поверхности тоже) я – неисправимый бродяга, и у меня нет ни малейшего желания покончить с этим ради сидячей карьеры. Моя вера в конечное торжество того, что для меня важно, абсолютна, но я до сих пор не знаю, буду ли я в этом актером или просто зрителем, заинтересованным действием. Горькие нотки, которые, похоже, некоторые из вас заметили в моих письмах, несомненно, связаны именно с этой двойственностью; истина же заключается в том, что мое бродяжничество всегда идет наперекор всему, и я не могу заставить себя покончить с этим».

Однажды он гостил у своего друга и соотечественника Рикардо Рохо, когда в дверь постучали.

– Рикардо, это кто к тебе по ночам ходит?

– Должен прийти был один интересный кубинец. Сейчас открою, посмотрим.

– О! Буэнос ночес, "buenas noches", Рауль Роа! Вам не спится, будите мирных граждан Мехико, – раздался в прихожей весёлый голос Рохо. Оба видно обнялись и засмеялись.

– Эрнесто Гевара де ла Серна, можно просто Че, добрый вечер, очень рад познакомиться с вами! – поздоровался Эрнесто.

– Рауль Роа Гарсия, – вошедший представился и внимательно посмотрел на молодого человека, о котором он уже кое-что слышал по участию того в защите революции в Гватемале.

«Аскетическая бледность, астматическое дыхание, выпуклый лоб, густая шевелюра, энергичный подбородок, спокойные движения, чуткий, проницательный взгляд», – сходу отметил кубинец, посмотрев на Че.

Не прошло и часа с момента встречи, как началась беседа, а присутствующие уже почувствовали друг в друге родственные души. Эрнесто уже знал, что Рауль Роа родился в Гаване и ему было восемнадцать лет, когда он написал свою первую статью Ensayo sobre José Martí ("Эссе о Хосе Марти"). В 1926 году, изучая юриспруденцию, был заключен в тюрьму за протест против интервенции США в Никарагуа. И потом были долгие годы борьбы против американского империализма. Сейчас ему уже 46 лет. Рауль Роа к первым своим впечатлениям о Эрнесто в ходе общения добавил, что тот имеет ясный ум, решительные суждения, у него чуткий проницательный взгляд, говорит с собеседником спокойно и звонко смеётся, что говорит об открытости его натуры. Разговор в основном строился об Аргентине, Гватемале и Кубе, как эти страны выглядят в контексте с жизнью всей Латинской Америки.

– Молодой человек, – Рауль обратился к Эрнесто, – А Вы знаете, нам очень не хватает таких бойцов как вы, мыслящих, и мыслящих не только узконаправленно в масштабах своей страны, а именно вот так, широко, охватывая всю Латинскую Америку, являющуюся нашим общим домом. И правильно, нужно понимать, где здесь у нас слабые звенья, чтобы использовать знания в организации революционной работы.

Пройдёт время и Рауль Роа Гарсия станет замечательным политиком и дипломатом, будет занимать пост министра иностранных дел Кубы с 1959 по 1976 годы. А ранее успеет поработать юристом, профессором университета в 1940-1950х годах, директором по культуре Министерства образования с 1949 по 1951 год.

Выступая на XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН 12.06.1960 года, министр иностранных дел Кубинской Республики Рауль Роа скажет: «Куба физически и морально испытала на себе все тяготы и опустошения колониального господства. Мы не должны забывать, что государства Западного полушария, – все эти государства возникли как нации после героической борьбы против испанской империи. Более того, кубинская революция навсегда уничтожила основы, на которые опиралось колониальное господство Соединенных Штатов, ибо это колониальное господство заменило испанское господство на Кубе».

Не так ли, друзья, в этой цитате воплощены идеи революционеров Латинской Америки и те мысли, к которым мы с вами немного прикоснулись, побывав на встрече Эрнесто, Рауля Роа и Рикардо Рохо. Пойдём дальше!

Вы, когда – нибудь отдыхали под тропическим звёздным ночным небом, королевскими пальмами, чтоб в воздухе вокруг вас плавали невидимые, нежные запахи цветов и, танцующих танго, кубинских молодых, красивых женщин? Лучи прожекторов, цветная подсветка ламп и самое знаменитое на весь мир кабаре в эти мгновения – всё для вас! Если да, то вам станет понятно состояние Че Гевары, немножко опьянённого выпитым пивом «Атуэй» и этим растворившимся в воздухе запахом любви!

Коменданте погрузился в свои мысли и действительно отдыхал от напряжённой жизни всех последних лет революционной борьбы. Танцующие пары в разноцветных нарядах мужчин и женщин вернули его опять туда, в тот мир Мехико, когда внезапно приехала Ильда. Тогда она вошла в его жильё очень неожиданно, он с начала опешил, а потом вскрикнув: «Ильда, родная!», – бросился к ней, обнял и они слились в счастливом поцелуе, любящих молодых людей. А он всё её кружил, кружил по комнате, не отпуская из своих рук, будто боясь, что она опять куда-то исчезнет. А потом наступила ночь, и на всей планете только он и она, его Ильда!

Эрнесто Гевара и Ильда Гадеа с дочерью | Фото: persons-info.com.

18 августа 1955 года всего в нескольких километрах от Мехико в «волшебном» городе Тепоцотлан, олицетворяющим умиротворяющее спокойствие провинции, где одна индейская культура сменяла другую на протяжении веков, Че Гевара женился на Ильде Гадеа. 15 февраля 1956 года Ильда родила дочь, которую назвали в честь матери Ильдитой. Пройдёт три года и в интервью с корреспондентом мексиканского журнала «Сьемпре» в сентябре 1959 года Че расскажет: «Когда родилась моя дочь в городе Мехико, мы могли зарегистрировать её как перуанку – по матери, или как аргентинку – по отцу. И то, и другое было бы логично, ведь мы находились как бы проездом в Мексике. Тем не менее мы с женой решили зарегистрировать её как мексиканку в знак признательности и уважения к народу, который приютил нас в горький час поражения и изгнания».

Необходимо было кормить семью, Эрнесто работал в городской больнице в аллергическом отделении, кроме того стал торговать книгами издательства «Фондо де культура экономика», устроился ночным сторожем на книжную выставку, правда был в этом и личный умысел, кроме как подзаработать денег – читать по ночам новинки книг.

– Ильда, Ильда, представляешь, сегодня разговаривал с представителем – Agencia Latina!

– И чему ты так радуешься?

– Агентство мне предложило освещать Панамериканские игры, которые будут проходить в Мехико в марте 1955-го!

В марте 1955 года в Мехико прошли вторые Панамериканские игры. Первые были ранее, за четыре года до этого, в Буэнос-Айресе, и сборная Аргентина завоевала там первое место в общекомандном зачете. В стране рассчитывали на повторение успеха, поэтому соревнования в Мексике привлекали внимание аргентинских медиа.

– Замечательно, а деньги они заплатят за работу?

– А как же, это ж серьёзная организация, кто-то им подсказал, что здесь находится бывший издатель и автор яркого журнала про регби Эрнесто Гевара и они вышли на меня. Так что наши планы по поездке в США, Китай становятся реальностью!

– Не захвали себя! И много заплатят, что ты так развеселился?

– За освещение двухнедельных соревнований пообещали заплатить четыре тысячи долларов!

– Ничего себе, это за что такая щедрость?

– Не скажи, придётся работать за нескольких человек – и писать, передавать репортажи, брать интервью у спортсменов и много чего другого!

И вот Панамериканские игры 1955 года открылись 12 марта 1955 года на Университетском стадионе (ныне Олимпийский стадион) в Мехико. На стадионе разместилась, орущая на разных языках и ярко одетая в национальные цвета, сто тысячная толпа зрителей. 2583 спортсмена из 22 стран проходят по стадиону маршем и выстраивается рядами на поле. Эрнесто в шляпе с бейджиком и фотоаппаратом на груди с гордостью общается с журналистами, аккредитованными на играх. Первой с аргентинским флагом выделяется команда его родины Аргентина, дальше видны флаги и команды Багамских Островов, Бразилии, Канады, Колумбии, Коста-Рики, Кубы, Гватемалы, Гаити, Соединенных Штатов, Нидерландских Антильских Островов, Панамы, Парагвая, Пуэрто-Рико, Доминиканской Республики, Тринидад и Тобаго, Уругвая, Мексики, Чили, Сальвадора и Венесуэлы.

26 марта. Поздний вечер. Эрнесто сел писать письмо своей подруге Тите Инфанте: «Моя работа во время Панамериканских игр была несколько утомительной во всех смыслах этого слова, так как мне приходилось выступать в роли составителя новостей, редактора, фотографа и гида для приехавших из Аргентины журналистов. Мое среднее количество часов сна во время Игр не превышало четырех, потому что приходилось проявлять и печатать фотографии».

Однако обещанных денег Гевара так и не получил – у агентства начались финансовые проблемы, поэтому планы Эрнесто по поездке в США сорвались.

Ещё перед свадьбой, где-то за месяц до неё, Эрнесто дежурил в городской больнице. Ничего нового, дежурство и дежурство в вечернее время. Когда все расходились, и больница затихала, было благоприятное время почитать книгу. Эрнесто любил эти часы! Оставалось совсем немного до конца рабочего времени, и он уже мечтал закрыть за всеми двери, как к нему на приём пришли двое кубинцев.

– Разрешите, доктор, на приём!

– Да, конечно, посидите немного напротив, ещё буквально минута, закончу запись по предыдущему больному и вас выслушаю, – Эрнесто взял ручку и подвинул медицинский журнал, потом поднял взгляд на пришедших, и брови у него поползли вверх, а глаза стали выражать крайнее удивление.

– Вот это номер! Ньико Лопес, ты что ли? – он узнал своего друга по Гватемале.

– Че, вот это да, вот это встреча! – друзья вскочили со стульев и бросились друг к другу в объятия.

– Ньико, как ты? Слышал, что тебя «закрыли» после штурма казарм Монкада!

– Всё хорошо, амиго, всё хорошо, дорогой друг! Мои товарищи по нападению на казармы Монкада вышли по амнистии из тюрьмы и теперь съезжаются сюда в Мехико.

Эрнесто не скрывал своей радости от встречи:

– Рассказывай, рассказывай, как всё произошло, почему потерпели поражение?

Казармы Монкада в городе Сантьяго-де-Куба (столице провинции Ориенте) на 1953 год являлись вторым по размеру военным объектом данного типа на Кубе. Они представляли собою типичную для испанской воинской традиции постройку типа «куартель» (El cuartel), здание крепостного типа, предназначенное для размещения войсковых частей с их техникой (или лошадьми), вооружением и службами обеспечения «под одной крышей». В них был расквартирован 1-й полк «Антонио Масео». Командовал гарнизоном полковник Alberto del Rio Chaviano, имевший репутацию блестящего кавалериста и хорошего командира части. Общая численность гарнизона Монкада превышала тысячу солдат и офицеров, однако в связи с начавшимся 25 июля 1953 года традиционным карнавалом в Сантьяго-де-Куба, многие военнослужащие и полицейские убыли в отпуск, и непосредственно в день нападения повстанцам могли противостоять только около четырёхсот активных штыков. К тому же многие солдаты накануне успели изрядно «подгулять» на карнавале и могли считаться «активными штыками» чисто формально. Именно эти факторы были учтены Фиделем Кастро при определении времени для штурма казарм Монкада.

– Если в двух словах, то дело обстояло так, – Ньико Лопес посмотрел на Че Гевару, – 10 марта 1952 года, тесно связанный с США Фульхенсио Батиста Сальдивар, опираясь на имевших большое влияние в стране военных, совершил государственный переворот. Уровень жизни в стране, как понимаешь, стал резко падать, выросла безработица, крестьянство разорялось, мафия стала править Гаваной.

– Обстановку я примерно знаю, давай переходи дальше!

– Хорошо! Решено было поднять восстание и убрать диктатора. Тактический план захвата казарм Монкада был разработан Фиделем Кастро и его ближайшими сподвижниками Абелем Сантамрия, Раулем Кастро, Педро Миретом, Лестером Родригесом и некоторыми другими. К рассвету 26 июля отряд был в сборе и готов к выступлению. Предполагалось, что участие примут 165 молодых революционеров и из них сто двадцать человек нападут на казармы Монкадо, а еще сорок – на казармы в Баямо, чтобы помешать переброске подкреплений. Но как оказалось, в практической подготовке было много промахов, и мы потерпели поражение. Штурмующих Монкадо революционеров было в пятнадцать раз меньше, чем ее защитников, в итоге только Рауль Кастро сумел без потерь вывести своих людей из боя. Из захваченных в гражданском госпитале повстанцев в первые часы после боя военными были без суда и следствия расстреляны восемнадцать человек, среди них – командовавший группой Абель Сантамария. Потери батистианских военных при обороне казарм Монкада были также довольно велики. Но это так, Че, для информации, подробности потом. Главная наша цель встречи здесь в Мехико – подготовить вооруженную экспедицию на Кубу.

– Вот это уже настоящее дело! – потёр руки, проявляя настоящий интерес Эрнесто.

– Че, а ты не хочешь познакомиться с Раулем Кастро, он здесь в Мехико, я договорюсь о встрече.

– Какой разговор, конечно готов! Давай переговори, и я к вашим услугам!

– Отлично, Че, так что ещё встретимся!

После поражения восстания состоялся суд над его участниками и тогда вошла в историю речь Фиделя Кастро на суде под названием «История меня оправдает». Последними словами в ней были: «Что касается меня, я знаю, что тюрьма будет для меня тяжелым испытанием, каким не была никогда ни для кого другого. Она полна для меня угроз, низкой и трусливой жестокости. Но я не боюсь тюрьмы, так же как не боюсь ярости презренного тирана, который отнял жизнь моих семидесяти братьев! Приговорите меня! Это не имеет значения! История меня оправдает!».

Это восстание, организованное Фиделем Кастро, должно было стать началом революции, но потерпело неудачу.

Мне несколько раз приходилось видеть Рауля Кастро в 12 Учебном центре (7 отдельная мотострелковая бригада ВС СССР) в Республике Куба в период с 1981 по 1983 годы. Обычно он был одет в военную форму. Всегда выглядел аккуратно, стройный, подтянутый, очень спокойный и выдержанный человек. Понравилась его скромность, ведь если подумать, он уже тогда был легендой на Острове Свободы, вторым человеком в политической иерархии республики. Рауль Кастро с удовольствием садился подстригаться в парикмахерской Учебного центра, где парикмахером выступал, умеющий стричь, обычный солдат из состава бригады. Был такой, как и все окружающие, только улыбка у него была своя – раулевская, подкупающе-добрая!

Рауль Кастро.

Рауль Кастро (полное имя – Рауль Модесто Кастро Рус) родился 3 июня 1931 года в поместье Манакас, недалеко от селения Биран в провинции Орьенте (с 1976 года – провинция Ольгин) на востоке Кубы. Он был четвертым из семи детей в семье испанского эмигранта, зажиточного землевладельца Анхеля Кастро Архиса и Лины Рус Гонсалес (младше своего брата Фиделя Кастро на пять лет).

26 июля 1953 года Рауль участвовал в штурме армейских казарм Монкада в Сантьяго-де-Куба, но отряды потерпели поражение. 2 декабря 1956 года Рауль и Фидель Кастро возглавили отряд бойцов, высадившихся с яхты "Гранма" в кубинской провинции Орьенте. Они организовали повстанческую армию, которая в течение двух лет вела партизанскую войну. В горах Сьерра-Маэстра Рауль Кастро командовал 2-м Восточным фронтом имени Франка Паиса. 1 января 1959 года кубинские революционеры одержали победу.

С февраля 1959 года Рауль Кастро – Главнокомандующий вооружёнными силами, с октября 1959 года – министр Революционных вооружённых сил Республики Куба. Прошёл должности заместителя председателя Центрального Совета планирования, второго секретаря Национального руководства Объединённых революционных организаций (ОРО), второго секретарь Национального руководства Единой партии социалистической революции Кубы (ЕПСРК). С октября 1965 года – член ЦК, член Политбюро ЦК, второй секретарь ЦК Компартии Кубы, председатель Комиссии ЦК КПК по вопросам Революционных вооружённых сил и государственной безопасности. С 1962 года – заместитель, с 1972 года – первый заместитель премьер-министра Революционного правительства Республики Куба. С декабря 1976 года – первый заместитель председателя Государственного совета и Совета Министров Республики Куба, депутат Национальной ассамблеи народной власти Республики Куба.

Под его руководством Революционные вооружённые силы Кубы стали одной из самых грозных военных сил в третьем мире, с опытом военных действий в Африке – в 1987 году они разбили южноафриканскую армию в Анголе. С крушением социалистического лагеря, Куба оказалась в глубочайшем экономическом кризисе. Тогда Рауль Кастро значительно сократил численность армии. Он ввёл западные методы управления с тем, чтобы сделать армию самоокупающейся. С именем Рауля связывают стремительное вхождение Кубы в мировое рыночное пространство. В начале 1990-х годов, в условиях двойной блокады, этот рыночный рывок спас Кубу от неминуемого экономического коллапса.

31 июля 2006 года Фидель Кастро сложил с себя властные полномочия в связи со своей госпитализацией. Исполняющим обязанности лидера Кубы в связи с тяжелой болезнью Фиделя Кастро, а затем в связи с его отказом возглавить Государственный совет, стал Рауль Кастро. 19 апреля 2011 года на 6 съезде Компартии Кубы был избран Первым секретарём ЦК КПК, а 19 апреля 2016 года на 7 съезде партии переизбран на второй срок. 19 апреля 2021 года на 8 съезде партии объявил о своей отставке.

Встреча Че Гевары с Раулем произошла несколько дней спустя после того, как Ньико Лопес с товарищем были у него на приёме в больнице. Они долго беседовали, каждый хотел понять другого, кто он внутри, что из себя представляет. Рауль рассказал о восстании, штурме казарм Монкадо, о бойне, которую учинили военные после разгрома восставших. Отдельно рассказал о судебном процессе над его братом Фиделем, о речи последнего на суде, ставшей впоследствии известной, как мы уже знаем, под названием «История меня оправдает», о жизни заключённых в каторжной тюрьме на острове Пинос и, наконец, о планах продолжить борьбу против тирана Батисты.

Расставшись с Раулем, Че Гевара долго сидел вместе с Ньико Лопесом. Им было о чём поговорить, и прежде всего, о дальнейших планах.

– Какие у тебя остались после разговора с Раулем впечатления, Че?

– Знаешь мне кажется, что этот не похож на других. По крайней мере, говорит лучше других, кроме того, он думает!

– Да, Че, они с Фиделем образованные, очень грамотные, а главное порядочные люди. На него и Фиделя можно положиться, и можно за ними пойти в бой. Я-то уж к этому готов точно!

– Я обязательно встречусь с Фиделем Кастро, Рауль меня просто заинтриговал рассказом о нём, да и так раньше был наслышан. Рауль обещал нам организовать встречу. Я этому очень рад!

Рауль тоже остался доволен своим собеседником. Он сразу в нём увидел человека, который может оказаться полезным в дальнейшей борьбе с Батистой. Че обладал «гватемальским опытом», храбр, умён, начитан и это видно, рассудителен, есть у него твёрдая убеждённость в необходимости революции в Латинской Америке. И очень кстати, что он врач! Договорились, что Рауль познакомит его с Фиделем, приезд которого из Нью-Йорка в Мехико ожидался на днях.