Текст книги "Жизнь. Срез для диагноза"

– Вот вам ребята наручники. Пристегнете его на ночь к батарее, а один может идти отдыхать. Кроме воды и туалета никаких услуг. В туалет, в наручниках. За любую глупость бить не жалея. Встречаемся завтра в восемь утра здесь.

Парни разыграли на спичках кому сегодня оставаться на ночь вдвоем с Суреном. Парень пристегнул его к трубе батареи в том же углу, где он лежал. Устроил себе из стульев подобие дивана, подушку заменила сумка, достал книжку и стал читать. Сурену было не до бесед. Он через каждых десять минут отхлебывал воду из большой эмалированной кружки. Ни о чем другом он не мог думать. Ему было очень плохо. Ночь была тяжелой. Лежать он мог только на спине. Любая попытка пошевелиться вызывала нестерпимую боль во всем теле. Короткие минуты забытья, два похода в туалет, жажда воды и боль, боль, боль.

Вот и все, что осталось в голове Сурена от этой ночи.

Утро началось с экзамена, что усвоено из вчерашнего дня:

– Как ночь прошла? Ума добавилось? Как ты считаешь, правильно себя повел вчера? – атаковал для начала вопросами помощник оперативника.

– Это как посмотреть. За все в жизни надо платить. Сейчас плачу я, но и вы в стороне не останетесь, тоже заплатите. – Сказал слабым голосом Сурен.

– Это что угроза. Ты хочешь сказать, что отомстишь нам. За то, что сам влез в дело, сам попался, сам всех сдал. Ты же сам обо всем написал, хотя тебя до этого никто и пальцем не трогал. Не найдешь ты себе парень защиты ни с какой стороны. Ты это понимаешь?

– Понимаю.

– Вот видишь уже начал понимать. Осталось только – научить не делать.

И начался день страшнее первого. Когда он начался, Сурен подумал, что это последний день. Но во второй половине дня все закончилось. Его положили отлеживаться в том же углу до следующего утра. Оставшийся с ним второй парень, то читал, то развлекался трепом по телефону с девушками и друзьями. Однако, ничего лишнего в его разговорах не было. Сурену явно было не до него и не до его разговоров. Он лежал и тихонько поскуливал.

Бессонная предыдущая ночь, прекращение побоев, молодость, позволяющая быстрее восстанавливаться, позволили Сурену чуть больше поспать или проваливаться в бессознательное состояние. Поэтому его состояние на следующее утро, было не хуже предыдущего. Когда утром за ним пришли, он с трудом, но поднялся, пошатываясь, прошел в ванную, умылся. После чего с соблюдением всех мер конспирации был выведен из квартиры, на дверях которой уже никакой бумаги не было. Его посадили в машину и повезли. Через час с минутами он был на Правобережном рынке у машины Шамиля.

Шамиль сел к нему на заднее сидение и сказал:

– Запомни. У нас все по-настоящему и то, что тебе говорят, и милиция, и ответственность. Я тебе нотаций читать не буду. Повторится искалечим или убьем. Сделаем тихо, никто и знать не будет. Твое признание у меня и никто тебя после такого поступка не защитит. На тебе двести рублей. Иди, отлежись и хорошенько подумай.

– На кой мне твои деньги… – пробормотал Сурен.

– Ну ладно, будем считать это за счет сотрясения мозга, хотя по голове тебя никто и не бил, головой не ударялся. Подумаешь, опомнишься, деньги надо будут – придешь, получишь. А пока уговаривать не буду. Иди. – Сказал Шамиль. – Только подумай о том, что мог за такое быть убитым, избитым и на тюремных нарах. А сейчас на свободе, не инвалид. Побои заживут, а наука останется.

Глава 34

Через пару дней лежки, тело отошло. На третий день, он начал вставать и ходить. Сколько не лежи, толку от этого не добавится.

На четвертый день он пошел к Араму:

– Да землячек, выгляд у тебя, весьма потрепанный. Смысл хоть от трепки есть? – спросил Арам.

Сурен рассказывать ему ничего не стал. Просто сказал, что очень устал, а из затеи заработать ничего не получилось.

– Бывает. – Согласился Арам и добавил. – А жалко. Звонили твои кредиторы, интересовались готов ли ты с ними рассчитаться. Я сказал, что почти готов. Они назначили встречу на послезавтра. У тебя что-нибудь добавилось?

– Нет. Не получается ничего. – Ответил Сурен.

– Так и быть я тебе на пару недель дам в долг шестьсот рублей. На большее время не могу, деньги не малые и безболезненно их из оборота не выдернешь. – Пообещал Арам. – Ты не успокаивайся, шевели мозгами, руками, чем хочешь, но деньги доставай, картежник недоделанный!

Опять долги, опять сроки, хоть фабрику открывай по производству денег, так ведь за подделку государственных посадят, а выпусти свои, так кому они нужны. Хватит думать о всякой дури, остановил себя Сурен, надо искать, где можно взять деньги. И кроме Шамиля, никаких других возможностей Сурен не видел.

Шамиль не выразил никаких эмоций по поводу его возвращения.

– Надо деньги? – Спросил он. Сурен кивнул.

– Тогда слушай. Сейчас поедешь на улицу Разъезжую и на третьей арке слева по ходу нумерации домов поставишь мелом птичку, естественно не привлекая внимания прохожих – он протянул завернутый в бумажку мел. – Сегодня в семь вечера возле этой арки тебя будет ждать парень. Поздоровайся, пройди вместе метров десять, отдай передачу и свободен. Весь сверток свободно умещается в кармане, никаких пакетов и больших упаковок. На тебе двести рублей сейчас, сверток в пять вечера.

– Какой ты щедрый, деньги вперед даешь. – Съязвил, не удержавшись Сурен.

– Это же твои деньги, полученные со сдвигом, из-за сдвига в твоей башке. – Парировал Шамиль.

Операция прошла четко быстро и без осложнений. Через пятнадцать минут от назначенного времени Сурен был свободен. Ну, ничего, еще пара таких ходок и я с этим товаром завяжу, больше в это дерьмо не полезу, пусть хоть озолотят. Думал Сурен, но человек предполагает, а Господь располагает. События развернулись неожиданно, стремительно и неуправляемо.

В тот же вечер в одной из молодежных компаний балующихся всерьез наркотой из-за передозировки умирает сын влиятельных и обеспеченных родителей. Родители ставят на уши милицию и в течение двух часов, арестован парень получивший упаковку от Сурена. Дальнейшие раскопки, ввиду отлаженной конспирации и незнанием цепочки друг друга были приостановлены. Милиция надежно перекрыла все каналы утечки информации о случившемся. Парень рассказал про единственную зацепку меловую птичку на арке, появляющуюся в пятницу в день встречи, в первой половине дня. И ровно через неделю Сурен вновь идет на такую же операцию. Он беспрепятственно ставит птичку на арке, а в семь вечера при передаче зелья сам, как птичка, садится в клетку. Опытные орнитологи отловили птичку быстро и четко.

Если бы в обычной ситуации дело можно было легко закрыть или дать затяжной ход, а тут смертельный случай. Рой встревоженных за своих чад, родителей с немалыми возможностями, изрядно подгонял и кусал милицейское начальство, требуя раскрутить и пересажать всех, кто к этому причастен, чтобы перекрыть все каналы. Сурен, помня о полученных уроках, плел какую-то ерунду, что получил сверток от малознакомого наркомана Кеши, недавно появившегося и болтавшегося по улице Марата недалеко от Кузнечного рынка. Кличка это или имя он не знает и больше ничего не знает, общих знакомых нет. Тот предложил заработать, отсутствие денег подтолкнуло на такой поступок. Первый раз все прошло нормально и по возвращению, договорился на второй. Он назначил встречу через неделю. Вот в этот раз попался.

– Ну, так может он и третий раз придет. – Сказал следователь.

– Вряд ли он очень осторожный. Сразу после передачи свертка через двадцать пять минут я должен быть для расчета на месте нашей встречи на Марата это недалеко. Он предупредил, что ждать больше не будет, плакали те денежки и все дальнейшее сотрудничество. Времени для нормального возвращения больше чем достаточно, а ждать приключений и каких-то фортелей, он не будет. – Сказал Сурен.

– Ну, тогда будешь отвечать ты, – сказал следователь, – тогда ты хозяин.

– Это еще надо доказать, я курьер и этот парень видит меня второй раз в жизни. Ведь до этого ему носил кто-то другой. И хоть выверните меня наизнанку я больше ничего не знаю, я курьер и причем случайный, двухразовый. – Сказал Сурен.

– Почему же ты не сказал об этом сразу после твоего задержания? – Спросил следователь.

– А что со мной кто-то разговаривал? Руки на стену, обыск, наручники, в машину и в отделение. Там два или три часа отсидки, вызов на допрос и честно отвечай на задаваемые вопросы. – Сказал Сурен.

– Все вроде бы так. Сюжет реальный, логично, но у меня есть сомнения по его правдивости. Хотя конечно доказать, пока я ничего не могу. – Констатировал следователь. – Но это вопрос времени. Я поработаю с твоим подельником, а ты подумаешь в камере. Ведь выход из этой истории у тебя все равно через суд. Не верю я, что ты вот так запросто взялся выполнять поручение малознакомого человека, тем более наркомана, по доставке наркоты. Тут стоит другой человек и либо ты сам расскажешь, либо я найду. Для тебя ведь особой разницы нет, тот или другой, твоя роль все равно одинакова. Но правдивое признание может существенно облегчить твою участь.

Знаем, слышали, подумал Сурен, еще только бока перестали болеть. Вам главное признание, а там дальше начнете ломать остальных в походе за должностями и звездами. Все ваши обещания, как одноразовые носовые платки, нос себе утер и выкинул. Нет, уж лучше будьте в неведении. Я буду крутить одну и ту же пластинку, мне от этого одинаково, тот или другой. Так пусть будет тот, будете его искать до тех пор, пока начальство шеи не намылит. Это подтвердит и парень, с которым я встречался. Итак, приобретение, сбыт и употребление наркотиков на меня не падает, а остается только двухразовая курьерская доставка в пределах города. Не думаю, чтобы за это дали большой срок, а может и обойдется, если Шамиль поможет. А я буду помогать следствию, фоторобот какой-нибудь сляпаем, про одежду что-нибудь задвину, ну а в жизни его все равно нет, где его взять такого?

Дальнейшие события дали делу совсем другой ход. Руководствуясь только ему известными соображениями, следователь счел необходимым сообщить об аресте сына, матери Сурена. На что он рассчитывал от этих действий, вариантов добрый десяток.

Факт то, что Арина Саркисовна через три дня была в Ленинграде. Ей подробно объяснили, что сын вляпался очень серьезно и дальнейший разворот событий зависит от правдивости его показаний и его роли во всем происшедшем.

Будучи очень неглупой женщиной, Арина Саркисовна понимала, что роль человека в любом деле и есть его роль. Она не всегда зависит от правдивости, но во многом зависит от того кто ее пишет, сценариста, то есть следователя, а посему идти на контакты с ним надо осторожно. Надо хоть чуть-чуть разбираться во всех этих делах, а иначе кто ведет дело – поведет и тебя. Надо искать людей, которые смогут реально помочь. Зная из своего прошлого опыта, что у людей с рынка всегда есть связи с милицией, жизнь заставляет их иметь. Надо искать земляков, для начала у нее была зацепка, Сурен в письме упоминал Арама с Кузнечного рынка.

Арина Саркисовна, без особого труда его находит и встречается с ним. Арам от всего рассказанного ею повергнут в шок, недоумевает, почему Сурен не рассказал ему ничего, ведь много могло и не произойти. Он посоветовал ей пару дней не встречаться со следователем, чтобы не ухудшить положение Сурена неправильными действиями, с использованием эмоций и влияния матери. Арам сам попробует размотать этот клубок, найти кончик нити и попытаться вытянуть Сурена с наименьшими для него последствиями.

Однако, уже тем же вечером, Арам позвонил на квартиру, где остановилась Арина Саркисовна, он попросил ее завтра утром к семи часам быть готовой поехать к человеку, который выведет ее на людей знакомых с этой сферой бизнеса и всем что с ней связано. Ровно в семь он заехал за ней и повез на Правобережный рынок, заодно вводя ее в курс дела.

– Вы же знаете, что на каждом рынке есть директор, назначаемый властями и являющийся прокладкой между торгашами и властью. Он сидит до тех пор, пока не зажирается и всех устраивает. Но командует на рынке другой хозяин, у которого все и всё в подчинении. У него есть опыт, власть, деньги и связи. Без него никто и не кашлянет на рынке. Он знает торгашеские нравы, правила и законы, кроме того он знает кавказские и азиатские обычаи и порядки. Вот я попросил его вывести на людей знакомых со всеми сторонами дел, связанных с наркотиками. Он сказал, чтобы я привез Вас сегодня утром, – закончил вводный монолог Арам.

Через полчаса, они доехали до рынка и прошли во двор, со стороны складов, холодильников и подсобных помещений. В одной из чистеньких небольших подсобок сидел слегка постаревший Вахтанг Георгиевич Мелидзе.

Арам поздоровался и только хотел представить гостью, Вахтанг Георгиевич сказал:

– Арам! Ты извини, но знакомить нас не надо, подожди, я тебя очень прошу, полчаса, пока мы побеседуем. Но я почти убежден, что ты сделал очень хорошее дело! Не сочти за труд, подожди.

Арам, ничего не понял и с недоумевающим лицом, вышел из подсобки, закрыв за собой дверь.

– Здравствуй, Арина! И кто бы мог подумать, что встретимся, да еще и при таких обстоятельствах. Насколько я понял теперь, что речь идет о моем сыне, но я знаю, что его звали Серго.

– Здравствуй, Вахтанг! Сейчас не время разбирать, что было и кто виноват. Парня надо вытягивать из милиции, чтобы к его и так непростой биографии не добавлять судимость. А Серго он был в Грузии, когда ты хоть не был, но числился с нами, а в Армении у мальчика были от этого проблемы, особенно в детстве. Дети бывают очень жестоки друг к другу, а это был повод и повод серьезный. Вот мне и удалось полностью адаптировать его к жизни в Армении. Но вот он вырос и начал искать свое место в жизни. Я ему помочь в этом деле не могла, о тебе никаких сведений, поэтому рассчитывать ему было не на что и не на кого. Он начал набивать шишки самостоятельно. Но то, что случилось с ним сейчас, это уже не шишки и не шутки. Сейчас ему самому не вылезти, нужна помощь. Вот я ее и ищу, – сказала Арина Саркисовна.

– Да ты права. Сейчас надо решать этот вопрос. А время на разговоры о прошлом и планах на будущее, мы можем найти и потом, – констатировал Вахтанг Георгиевич.

Он вышел в коридор и через пару минут вернулся с Арамом.

– Арам, дорогой, не могу тебя задерживать и отрывать от дел. Спасибо тебе большое, за то, что ты обратился ко мне. Я постараюсь все решить. Я твой должник. Будут проблемы, приходи. Ты свободен, остальное мы все решим сами. – Он протянул ему руку и обнял на прощание.

Так ничего и поняв, но довольный таким оборотом дела Арам уехал, попросив разрешения у Арины Саркисовны позвонить вечером.

– Так, а сейчас мне найдут специалиста, интересующего нас профиля, – сказал Вахтанг Георгиевич.

Только он закончил фразу, как в дверь вошел вальяжный крепкий парень лет тридцати пяти.

– Вахтанг Георгиевич, Вы меня искали? – спросил он.

– Да, Шамиль, искал. Ответь мне, только не крути, знаешь ли ты Сурена. Работал ли он с тобой?

– Да. Знаю. Работал, – ответил Шамиль.

– А где он сейчас?

– Кажется, его прихватили.

– Ну, так вот. Чтобы тебе ничего не казалось, максимум послезавтра парень должен быть здесь. Не сделаешь, я поменяю вас местами. Но и это будет только началом конца для тебя. Ты меня понял? – жестко спросил Вахтанг Георгиевич.

– Я все понял, Вахтанг Георгиевич, – пробормотал Шамиль.

Шамиль пулей вылетел из подсобки, на душе у него был холодок от страха за последствия своей работы с Суреном. Что стоит один спектакль с Сестрорецком, а попытка кинуть на Душанбе! Знает ли хозяин об них или еще предстоит узнать? Кто этот Сурен, кто за ним стоит? Но уж явно не случайный и не из простых! Надо бегом его вытаскивать, иначе голову можно не сносить. Он помчался к самым дорогостоящим, но зато и самым влиятельным лицам из милиции и адвокатуры. К вечеру протест на арест был выработан, обсужден со следователем, на следующий день он был одобрен прокуратурой и принял силу официального решения. Сурен переходил из соучастников в свидетели, освобождался из-под стражи.

В установленный Вахтангом Георгиевичем срок, Шамиль забрал Сурена из камеры следственного изолятора. По дороге на рынок он провел с ним беседу по спасению своей души от хозяйского гнева.

– Вот видишь, я тебе говорил, что выручу тебя из любой ситуации и выручил. Только ты особенно не распространяйся о наших с тобой делах и конфликтах, ты же ведь понимаешь, что у тебя у самого рыльце не чистое. Главное, что все нормально закончилось, – убеждал его Шамиль. – Ведь это же главное?

– Конечно это. И на тебя я зла не держу. Хотя и работать с тобой я тоже больше не буду. – Решительно сказал Сурен.

– Это твое право, – согласился Шамиль, подумав про себя, что ты мне и так очень дорого обошелся.

Глава 35

Через несколько минут Шамиль робко приоткрыл дверь подсобки, в которой обосновался Вахтанг Георгиевич.

– Шамиль! Ну, заходи, расскажи, что ты сделал по моему заданию? – спросил он.

Шамиль, а за ним Сурен, перешагнули порог и вошли в подсобку.

– Вот это и есть Сурен, – сказал Шамиль. – Его освободили, он по делу теперь проходит как свидетель. Может, придется сходить на суд, если вызовут, а может, обойдется и без этого.

– Сделай, чтобы обошлось. А то бывает случаи, что из свидетелей да в обвиняемые, с арестом в зале суда, – приказал Вахтанг Георгиевич.

– Понял. Сделаю. – Сказал Шамиль, мысленно прикидывая расходы, связанные с этим.

– Все. Иди. – Сухо сказал он Шамилю.

Когда Шамиль вышел и закрыл за собой дверь, Вахтанг Георгиевич обратился к Сурену.

– Ну, здравствуй, Сурен! Меня зовут Вахтанг Георгиевич.

– Здравствуйте, мое имя Вы уже знаете.

– Да! Знаю не только имя, но и твою маму, и заочно тебя. В общем больше, чем ты думаешь. А сейчас я позвоню Арине Саркисовне и завтра утром передам тебя из рук в руки. Иди. Отдыхай, встретимся и все обсудим. Приходи сюда к восьми утра. Смотри не проспи, после сна на нарах.

– А что разве мать приехала? Кто ей рассказал об аресте?

– Следователь. Все. Иди. Приводи себя в порядок и отдыхай. Обо всем завтра. На тебе двадцать пять рублей и до встречи.

Поняв, что с Вахтангом Георгиевичем здесь никто не спорит и не задает лишних вопросов Сурен, поблагодарив, взял деньги и пошел. Вахтанг Георгиевич набрал номер телефона квартиры, где остановилась Арина Саркисовна, она ответила сама и сразу, видно очень ждала звонка.

– Арина, здравствуй! Это Вахтанг. В общем, все, Сурен на свободе, я его отправил отдыхать до завтра. Вот теперь у нас возникла необходимость обсудить, что ему нужно знать, что не нужно и его будущее. Давай я за тобой заеду через час, мы все обговорим. Диктуй адрес.

Он отпустил водителя – охранника и через час был на месте встречи. Арина Саркисовна уже ждала его.

– Ну, говори, где будем беседовать – кафе, ресторан?

– Я бы хотела поговорить прямо в машине, но так, чтобы вокруг было тихо, не мельтешили машины и люди, – предложила Арина Саркисовна.

– Годится. Сейчас мы поедем в ближайшем направлении за город, подберем тихое местечко, нам ведь не на природу любоваться, а наши проблемы решить. Ну, я поеду, а ты вводи в курс его дел, которые ты знаешь. Я думаю, что разборки о прошлом мы трогать не будем, ведь жизнь, как и закон, обратной силы не имеет.

– Как я узнала от Арама, его друга с Кузнечного рынка, он очень крупно проигрался в карты, аж целых три тысячи рублей. Арам помог ему занять и отдать деньги на оплату долга, а Сурен занимался его отработкой. Он к концу срока долга отдал Араму три тысячи, Арам добавил свои шестьсот, для закрытия долга. Деньги кредиторам были возвращены. Сурену осталось отдать Араму шестьсот рублей, в течение двух недель. Вот для того, чтобы их вернуть он влез в работу у Шамиля по доставке наркоты. На второй или третьей ходке погорел. Вот и все что я знаю.

– А что за ним водилась предрасположенность к картам или азартным играм? – спросил Вахтанг Георгиевич.

– Да нет. Пока жил в Армении за ним такого не замечалось. Скорее наоборот полное равнодушие к играм. Тут что-то не то, если это действительно игра, то побудительным мотивом были деньги на другие цели. В чистое картежничество, я не верю.

– Ну ладно разберемся, если он сам захочет это раскрыть, не будем выворачивать его наизнанку. Ну, а теперь давай решим вопрос, стоит ли ему говорить, что я отец. Опять же не из-за боязни прошлого и навлечения на меня сыновнего гнева. Вопрос в будущей жизни. Сблизится с ним, будет совсем не просто, если вообще возможно. У меня есть семья, мира это событие в нее тоже не добавит. Войти в нее он тоже конечно не только не захочет, но и не сможет. Поговорим с ним, есть ли у него цели в жизни, насколько он готов к самостоятельной жизни, одним словом чего он хочет в своей жизни. На мой взгляд, лучше оставить его самостоятельным, помочь и направить его в жизни, чем брать под опеку. Надо помочь ему найти свою нишу в жизни, помочь занять ее и периодически наблюдать за его действиями. Это и жилье для него на первый случай я беру на себя. Ну, а как ты живешь? Семья есть?

– Да ничего. Я замужем. Муж рабочий. Две дочки – близнецы, на шесть лет младше Сурена. Материально живем тяжеловато, но семья неплохая. Девочки растут, мы трудимся. Ну а с твоим предложением по поводу Сурена я согласна. Парень он уже взрослый, пора становится на свои ноги. Нечего ему бередить душу прошлым, лучше реально помочь и проконтролировать.

– Чтобы у него не было соблазна и возможности продать квартиру на свои сомнительные затеи, я ее оформлю на себя и только при нормальном подходе к жизни, года через три переоформлю, – сказал Вахтанг Георгиевич. – Ну и чтобы уйти от армии – помогу получить военный билет. Остальное будет зависеть от него. И вот еще что, на тебе шестьсот рублей отдашь ему на погашение долга перед Арамом. Ведь ты – мать, а я просто ваш с мужем друг времен молодости.