Текст книги "Добрый волк"

13
Флоренция

Банкир Джузеппе Руссо звонком на мобильный сообщил о месте встречи Альдо Моретти и людей дона Игнасио из Колумбии.

Бледная как мел Соня вела машину во Флоренцию.

В городе они долго петляли по переулкам, пока не припарковались в самом начале улицы, отходящей от юго-западной стороны площади Пьяцца-делла-Синьора. Отсюда хорошо просматривалась площадь вместе с рестораном, где должно было все произойти.

На Пьяцца-делла-Синьора толпился народ – туристы, торговцы, прогулочные экипажи с лошадьми…

Лешек Смялы пересек площадь и вошел в ресторан.

– Столик у окна, если можно, – обратился он к тут же подоспевшему официанту.

Его проводили в дальний конец зала, и он сел. Китайский автоматический пистолет тип 67 давил на ребра. Для него не требовался глушитель, он стрелял почти беззвучно – дозвуковой патрон. Если начать все прямо здесь, у них будет несколько минут, прежде чем начнется паника. За это время можно все успеть. Если возникнут проблемы, Лешек позовет на помощь Соню. За городом припаркованы две эвакуационные машины. Одна на юге, на холме со смотровой площадкой «Пьяццале Микеланджело», под монастырем, другая на западе, возле железнодорожной станции.

Лешек огляделся. Ресторан состоял из внутреннего и внешнего залов, бара и кухни. На втором этаже были две комнаты для встреч. Одна из них вмещала порядка десяти человек, другая была рассчитана на тридцать. Если верить Руссо, встреча состоится во второй. Если вообще состоится, конечно.

Смялы посмотрел на свои руки. Он старался дышать медленно, ритмично – экономил силы.

Первые десять минут тянулись долго. Следующие десять – целую вечность.

Потом в зале что-то изменилось – общая атмосфера, как показалось Лешеку. Хотя никто из гостей, кроме него, этого, похоже, не заметил.

Один из официантов разговаривал с двумя коллегами, еще один исчез. Высокий, стильно одетый мужчина вошел в зал и огляделся. Первый официант пошел к нему. Они поздоровались за руку, как старые знакомые, после чего направились вверх по лестнице к залам для особых встреч.

Итак, прибыл передовой отряд. Лешек стал высматривать в зале коллег высокого мужчины, заранее занявших стратегические позиции, но не нашел ни одного. Может, плохо смотрел.

Высокий мужчина снова спустился по лестнице и встал у входа, сложив на груди руки. Возле ресторана на площади остановился автомобиль. Тех, кто из него вышел, Лешек не мог увидеть за прохожими и загромождавшими площадь цветочными кадками. Но, так или иначе, четверо мужчин вскоре переступили порог внутреннего зала.

Смялы сосредоточился. У него был лишь один шанс узнать, кто из людей дона Игнасио в этой группе.

Первым шел «горилла» – охранник, кивнувший поджидавшему в дверях коллеге. За ним – сам Моретти, с маслянисто блестящими волосами, в клетчатом костюме с торчащим из нагрудного кармана лиловым платком и в темных очках. Дальше следовали высокий блондин и мужчина с редкими длинными волосами.

Итого, четверо.

Группа пересекала зал в направлении лестницы.

Лешек еще раз оглядел каждого.

Итак, блондин. Это мог быть только он – рост, сложение, характерная манера двигаться. Ошибиться было невозможно.

* * *

Лешек рванул дверцу и скользнул на пассажирское сиденье. Соня посмотрела на него вопросительно:

– Что, никого нет?

Ее напарник промычал что-то невразумительное. Он не сводил глаз с окна, мысли его путались.

– Лешек! – позвала его женщина.

– Пришел Моретти, – сказал он. – С ним трое, включая телохранителя.

– Кто от Игнасио?

Смялы повернулся к ней.

– Йенс Валь, – не сразу ответил он.

Соне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать сказанное.

– Йенс? Швед? Приятель Софии?

Лешек кивнул.

– Но почему? Что он здесь делает?

– Представляет дона Игнасио.

– Почему он?

Смялы не отвечал.

Соня задумалась.

– А что, если здесь какая-то ошибка? – спросила она. – Что, если эта встреча вообще не имеет к дону Игнасио никакого отношения?

– Имеет. Я узнал еще одного человека, Кевина Гормана. Американца, который точно работает на Игнасио. В Колумбии он занимался подготовкой военных для борьбы с ФАРК[13]13
  ФАРК (исп. Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia, Революционные вооруженные силы Колумбии) – леворадикальная повстанческая группировка Колумбии, внесенная в 2001 г. Госдепартаментом США в список террористических организаций.


[Закрыть] по заданию американцев. Но последние десять лет служил телохранителем у Игнасио. Просто чудо, что никто из них не взглянул в мою сторону.

Некоторое время оба смотрели на ресторан, приводя в порядок мысли.

Лешек взглянул на наручные часы.

– Они могут освободиться в любой момент. Мы должны принять решение. Мне нужна твоя помощь, Соня. – Смялы повернулся к напарнице. – Не догадываешься, случайно, что здесь делает Йенс Валь? Откуда он вообще взялся?

Ализаде снова погрузилась в раздумья.

– Йенс был другом Софии – так мы с ним и познакомились, – сказала она.

– И?..

– Мы пришли к выводу, что с прошлой зимы София работает на Ханке.

– Но что делал Йенс Валь в ресторане?

– Он наркоторговец. София на стороне Ханке, он тоже. А Ханке работают с Игнасио, – ответила Соня.

– Это лишь догадки.

– Что именно?

– Что София перешла на сторону Ханке.

Лешек полгода находился рядом с Бринкман. Работал с ней, следил за ней, охранял ее. Он удивился, когда Арон сказал, что София перешла на сторону Ханке, – несмотря на все имевшиеся доказательства. А сейчас его мучили те же сомнения, на этот раз и в отношении Йенса.

– Хорошо, и что ты думаешь обо всем этом? – спросила Ализаде.

– Я встречался с ним несколько раз, – ответил Лешек. – Йенс не из тех, кто за деньги готов заниматься чем угодно.

– Чем угодно? – не поняла женщина.

– Например, похищать людей для дона Игнасио.

– Почему?

Во время разговора оба не отрывали глаз от ресторана.

– У него моральные принципы, – ответил Смялы.

– Наркоторговец с моральными принципами? – рассмеялась Соня.

– Он торгует оружием, – поправил ее напарник. – Хотя и не только.

– Ах, оружием… – с уважением повторила Ализаде. – Ну тогда совсем другое дело.

– Но это не имеет никакого отношения к тому, о чем я говорю.

– А что имеет?

– У Йенса чистая совесть. Ему не нравятся люди, которые занимаются наркотиками, поэтому он и не хочет иметь с ними никаких дел.

В этот момент из ресторана вышла группа мужчин. Но ни Йенса, ни кого-либо другого из знакомых Лешека среди них не было.

– Хорошо, что ты хочешь всем этим сказать? – задала Соня новый вопрос.

Смялы задумался.

– Что, если он здесь не по своей воле?

– Что ты имеешь в виду?

– То, что только что сказал.

– Объясни.

Лешек быстро посмотрел на Соню и снова повернулся в сторону ресторана.

– Мы с тобой достаточно знаем дона Игнасио. Он умеет заставить людей работать на себя. Такой человек, как Йенс, не стал бы иметь с ним дело добровольно.

– Это ты так считаешь, – уточнила Ализаде.

– Да, я так считаю, – подтвердил Смялы.

– То есть Йенс Валь работает на дона Игнасио по принуждению? – переспросила, подумав, его напарница.

– Можешь представить себе, какие возможности перед нами это открывает? – подхватил Лешек. – Иметь своего человека среди приближенных Игнасио!

– Хорошо, – согласилась Соня. – Допустим, мы выйдем на связь с Йенсом. И если твои предположения ошибочны и он с Игнасио по какой-либо другой причине, мы просто-напросто выдадим себя. Они поймут, что Гектор где-то рядом, и будут искать. И выйдут на нас.

– Риск, конечно, есть. – Смялы кивнул в сторону ресторана.

Группа мужчин остановилась у автомобиля. Кевин Горман все время держался позади Йенса.

– Кто он, этот Горман? – спросила Соня.

– Свинья, – ответил ее напарник.

Беседа Йенса и Моретти затягивалась.

– Йенс не собирается садиться в машину, – сказал Лешек.

– Похоже на то, – согласилась Соня.

Наконец рослый Валь и коротышка Альдо Моретти пожали друг другу руки. Моретти сел в машину на заднее сиденье, а Йенс и Горман пошли через площадь.

– Иди за ними, – велел Смялы.

Ализаде вышла из машины, перевесила через плечо сумочку и зашагала по Пьяцца-делла-Синьора.

Держась на расстоянии от Валя и Гормана, она следом за ними миновала копию статуи Давида и вышла в переулок в южной части площади.

* * *

Мужчины шли по Пьяццале-делла-Уффици к реке. Потом они повернули направо, миновали Понте-Веккио и снова свернули вправо, в меньший переулок, где стоял отель. Носильщик у входа, с перхотью на плечах форменной куртки, в недоумении вылупился на Соню.

– Глазей-глазей, – поддразнила она. – Это задаром.

После этого вошла в холл и остановилась посередине, делая вид, что роется в сумочке. Кевин в это время ждал ключи на ресепшне. Получив их, вместе с Йенсом направился к лифту. В тот момент, когда двери лифта разъехались, Соня устремилась на лестницу. Она бежала, перепрыгивая через ступеньки. Валь с Горманом проживали не ниже третьего этажа, иначе воспользовались бы лестницей.

Лифт лязгнул на третьем, но не остановился. На четвертом открылись двери.

Когда Соня выбежала в коридор, Йенс с Горманом стояли в самом его конце. Кевин отпирал ключом дверь. Когда мужчины исчезли из коридора, Ализаде поспешила туда и посмотрела номер на двери.

14
Прага

Томми справил Эдди лицензию на «кольт» калибра.45, упаковал, зарегистрировал, выписал нужные бумаги – все как положено.

Шведское посольство в Праге располагалось в отходящей от площади узкой улочке. Позади здания был парк. Ни открытых кафе, ни каких-либо других мест, с которых было бы удобно вести наблюдение, поблизости не просматривалось. Поэтому все, что оставалось Боману, – это прогуливаться взад-вперед по улице и полагаться на удачу.

День выдался жаркий и душный. Солнце стояло высоко. На Эдди были солнечные очки и кепка с надписью Havoline[14]14
  Американская марка моторных масел.


[Закрыть], «сорок пятый» спрятан под курткой. Эдди вспотел.

Множество раз, словно чертов профессор Бальтазар[15]15
  Герой хорватского анимационного сериала.


[Закрыть], прошел он мимо ворот посольства, держа в поле зрения оба выхода. Одна дверь была маленькой, другая побольше. Но движения людей почти не наблюдалось. Двое парней фотографировали друг друга на фоне ворот – то, чего Эдди никогда не понимал. Смотрите, это я и шведское посольство!

Время шло, и Боман все больше сомневался в успехе. Между пятью и половиной шестого несколько человек покинули здание через меньший выход. «Сотрудники», – решил про себя Эдди. Ни Майлза, ни Софии Бринкман среди них не было.

Эдди снова пошел вниз по переулку. В обычном месте он развернулся и направился вверх. Все оставалось тихо – ни один человек за это время не вышел из посольства. Около шести Боман решил прогуляться вверх-вниз в последний раз. На спуске ему повстречалась молодая женщина – коротко стриженная блондинка лет тридцати. Она улыбнулась и помахала рукой кому-то позади Эдди. Он прошел мимо нее, а потом повернул и двинулся обратно.

Теперь Эдди смотрел в спину этой женщине. Тот же, кому она махала, шел на него. Они остановились, обнялись, поцеловались и вместе зашагали навстречу Боману. Женщина смеялась – ее спутник рассказывал что-то веселое. Эдди сразу узнал его – такие не меняются. Глянцевые черные волосы разделены косым пробором. Голливудская звезда – из тех, кто курит всю жизнь, не рискуя заполучить рак. Майлз Ингмарссон.

Эдди сделал еще несколько шагов, потом остановился, а затем снова двинулся за ними, держа дистанцию. Спутницей Майлза была не София, а какая-то другая женщина. Иначе Боман занял бы удобную позицию, расстрелял их со спины и исчез.

Несколько минут пара продолжала идти вниз по переулку, удаляясь от здания посольства. Потом, к удивлению Эдди, они повернули в другой переулок, налево, и исчезли в воротах. Боман последовал за ними, прошел по боковому переулку метров тридцать и посмотрел на здание, перед которым Майлз и его спутница пропали из виду. Это был старый пятиэтажный особняк. Эдди повернулся к дому напротив – тот же стиль, та же эпоха. Переулок оказался совсем узким, здания разделяли какие-нибудь несколько метров.

На дверях дома напротив висел кодовый замок.

Эдди собирался было воспользоваться домофоном, когда дверь отворилась и на пороге появилась пожилая женщина.

– Добрый день, – сказала она по-чешски.

Боман придержал ей дверь, вошел в подъезд и поднялся по каменной лестнице на последний этаж, где было две двери.

Судя по табличкам на них, здесь располагались офисные помещения.

Эдди поковырял замок – его ничего не стоило отпереть отмычкой. Затем постучался – никаких признаков жизни.

На взлом замка ушло секунд тридцать, после чего Боман вошел в темное помещение без сигнализации. На каждом из трех выстроившихся в ряд столов стояло по компьютеру. На выходящей в переулок стене – четыре окна.

Майлза и Софию Эдди увидел сразу. Они сидели на третьем этаже на кухне в компании еще трех человек. На столе горели свечи, стояли бутылки, еда… Среди гостей была и та коротко стриженная блондинка. Сын Софии – светловолосый подросток – сидел в инвалидном кресле. Рядом с ним стоял крупный широкоплечий мужчина с торчащими «ежиком» волосами. Боман не знал, кто это такой, но это не имело никакого значения.

Он сфотографировал компанию на мобильный. Изображение на дисплее дрожало. Эдди подошел к окну и щелкнул. Потом отошел подальше и щелкнул еще раз. Томми должен получить снимки до и после.

Потом Боман положил телефон и взялся за «кольт». Взвесил его на ладони, подвигал предохранитель. Клик-клик-клик…

Она стояла совсем близко. София…

У Эдди пересохло во рту. Кровь стучала у него в висках. Он вытянул руку с пистолетом, прицелился в голову Софии, потом в Майлза, потом снова в Софию… Выполнить задание Томми не представляло проблемы.

Боман опустил пистолет. Потом поднял его снова.

Голова Софии.

Панг-панг.

Голова Майлза.

Все должно получиться. Пистолет старый, но надежный. 45-й калибр. Пули тяжелые и грубые, очень много пороха. Они наберут скорость, пойдут по прямой траектории и разнесут черепа вдребезги.

Эдди открыл окно. Подставил лицо теплому вечернему воздуху. Потом на шаг отступил в темноту, поднял пистолет и прицелился Бринкман в голову. Надавил пальцем на спусковой крючок. Задержал дыхание. Он должен был стрелять, но почему-то медлил. Она улыбалась. Она была готова рассмеяться – и Боман опустил пистолет.

Он не мог застрелить ее, когда она смеется. Решил подождать.

Краем глаза Эдди следил за тем, что происходило на кухне. Ужин в дружеском кругу, смех, еда, выпивка… Ему это мешало.

София перестала смеяться. Боман поднял пистолет и снова затаил дыхание. Указательным пальцем нажал на спуск. Но в тот момент, когда он должен был стрелять, София склонилась над сыном и взъерошила ему волосы.

И тут-то Эдди увидел картину другими глазами.

Пять человек за столом. Свечи, напитки, еда, радость, тепло, смех – все слишком уютно, по-семейному.

Уютно, по-семейному…

Боман в жизни не знал ничего подобного. То есть он слышал, конечно, что так бывает у других, но не представлял себе, как именно это происходит. И теперь вот как будто понял.

Эдди прикрыл глаза. Он проклинал себя за нерешительность. Мотнул головой, прогоняя гнев. Поднял пистолет снова. Прицелился, надавил на спусковой крючок. Но оружие вдруг отяжелело, а рука задергалась, затряслась. Боман попробовал держать пистолет двумя руками – стало только хуже.

Он понял, что теряет контроль над ситуацией. Застонал от отчаяния, удерживая пистолет на весу из последних сил, опять задержал дыхание. Руки у него тряслись. Ему вдруг захотелось разрядить всю обойму в эту чертову кухню.

Но ничего не получалось. Эдди опустился на пол и прижался спиной к тумбе письменного стола.

Чертов никуда не годный идиот…

Он сунул пистолет в рот и почувствовал вкус железа. Снова надавил на спуск. Но его тело имело свою волю и говорило на своем языке. И сейчас оно каждой своей частью противилось его желанию стрелять – будь то в Софию, в Майлза или в самого себя.

Пистолет упал на пол.

Все было кончено. Эдди сел на полу, глядя перед собой.

И в этот момент к нему пришло озарение. Оно, подобно солнечному лучику, пронзило мрак безнадежности. Он в тупике. Неспособность лишить себя жизни закрывает для него последний выход. Но лучик озарения, он здесь… «Сделай все наоборот», – внушает он Эдди.

Эдди Боман должен сделать все наоборот.

Часть II

15
Флоренция

В половине двенадцатого вечера Соня и Лешек зарегистрировались на ресепшне и получили ключи от номера.

– Можете помочь нам с вещами? – спросила Ализаде.

Они оставили сумки на ресепшне, вошли в лифт и поехали на четвертый этаж. Окна в их номере выходили на реку. Соня прилегла на кровать, ее напарник сел за стол.

Через десять минут в дверь постучали. Ализаде пошла открывать, а Смялы завел на наручных часах секундомер. В комнату вошел знакомый носильщик с перхотью на плечах, который поставил на пол две их сумки. Приняв от нового постояльца чаевые, он повернулся, чтобы идти, но Лешек завел его голову назад и прижал ему к носу пропитанную эфиром тряпку. Через пять секунд мужчина уже лежал на полу, а Соня рылась у него в карманах.

На связке висело три ключа. Один походил на тот, что был от их номера, – универсальный ключ.

Соня и Лешек выскочили в коридор, побежали на третий этаж, к номеру Йенса и Гормана, и остановились перед дверью. Смялы прижал ухо к замочной скважине. Внутри кто-то храпел. Оба вытащили пистолеты и надели на них глушители. Лешек кивнул, и Соня сунула ключ в замочную скважину.

* * *

Йенс Валь сидел на кровати, прямо на покрывале, и читал книгу. Кевин Горман блаженствовал, втянув в ноздрю порцию героина через свернутую из фольги трубочку. На ночном столике между их кроватями, кроме рулона фольги, кучки «дури» и зажигалки, валялось несколько пустых пивных банок и бутылка из-под виски. Йенс дождался, когда Горман окончательно отключится, глубоко вздохнул и погрузился в чтение.

Скрежет ключа в замке снова отвлек его внимание. В темноту прихожей упал луч света, а спустя несколько секунд на пороге их с Кевином комнаты появились двое, мужчина и женщина. В первом Валь узнал Лешека Смялы, ближайшего сподручного Гектора и Арона. Вероятно, Лешек был последним человеком, которого Йенс ожидал увидеть в этот час у себя в номере.

Но действительность превзошла все ожидания… Они пришли, чтобы застрелить его. Арон пытался убить Софию прошлой зимой в Дании, а теперь очередь Йенса. Все, кто так или иначе связан с Гектором, обречены. Но как, черт возьми, они на него вышли?

Каково это – пуля в лоб? Щелчок, боль и полная темнота? И как к этому подготовиться – сосредоточиться или, наоборот, расслабиться?

Но выстрела не последовало. Вместо этого Смялы жестом велел Валю молчать. Он присел на корточки возле кровати Гормана, взял висевший у него на шее хирургический мундштук и впрыснул в рот американца хорошую дозу. Тот тут же перестал сопеть и потерял сознание.

Следующие несколько секунд прошли в напряженном ожидании. Потом Смялы повернулся к Йенсу:

– Привет, Йенс Валь.

Кровь стучала у Йенса в висках.

– Привет, Лешек, – ответил он.

Незваный гость взглянул на часы с тикающим секундомером и сделал женщине знак опустить пистолет.

– У нас не так много времени. Расскажи, почему ты здесь.

Этот вопрос обернулся для Йенса очередным шоком. Он давно научился приспосабливаться к неожиданностям, но это было слишком.

– Сначала расскажи, почему вы здесь, – сказал он Лешеку.

– Ты встречался с Моретти здесь, во Флоренции, – ответил тот. – Вместе с ним. – Смялы кивнул на Гормана. – Я знаю, что это Кевин Горман и что он работает на Игнасио Рамиреса. Итак, Йенс Валь, спрашиваю тебя в последний раз: что ты здесь делаешь?

Йенс загнул страницу в книге, закрыл ее и перевел глаза сначала на женщину, а потом на Лешека. Он тянул время, пытался справиться с ситуацией, скрыть растерянность и страх.

– Я работаю, – сказал он наконец.

– Добровольно?

Смялы снова взглянул на часы. «Он торопится», – почему-то с облегчением подумал Валь.

– Какая разница? – отозвался он.

– Это Лотар, да? – догадался Смялы.

Лотар? Наконец Йенс начал хоть что-то понимать.

– Как вы меня нашли?

– Мы тебя не искали.

– Расскажи, – потребовал Валь.

– Нет, отвечай на мои вопросы.

– А иначе…

– …мы пристрелим и тебя, и Гормана. Прямо сейчас.

Угроза показалась Йенсу более чем правдоподобной.

– Вы хотите найти Лотара? – спросил он.

– А ты знаешь, где он?

Валь решил не говорить Лешеку так много – во всяком случае, пока.

– Ну… более-менее, – он пожал плечами.

– Где и когда ты видел его в последний раз?

– Нам пришлось путешествовать.

– Вместе?

Йенс задумался.

– Да, иногда вместе.

– Как он?

– Хорошо.

– Можешь помочь нам?

– А вы – мне?

– Смотря в чем.

Йенс задумался. Он хотел свободы, для себя и Лотара. И еще… Сломить хребет Арону. Но в последнем, во всяком случае, Лешек был ему не помощник.

– Сейчас или никогда, Йенс. – Смялы снова посмотрел на часы.

– Нам с Лотаром потребуется помощь, чтобы вырваться на свободу. Они не спускают с нас глаз.

– Куда вы планируете податься после Флоренции?

Некоторое время Йенс вглядывался в лицо замершего перед ним мужчины. Кто он, друг или враг? Потом Валь скосил глаза на Гормана – тот лежал тихо. В сравнении с ним все остальные семь миллиардов населения земного шара выглядели друзьями.

– В Майами, – ответил Йенс.

– Когда? – спросила женщина.

– Завтра.

– Почему в Майами? – продолжал допытываться Лешек.

– Потому что мы жили там до того, как прилетели сюда.

– Лотар тоже?

Валь кивнул.

– Где именно в Майами?

Йенс записал на бумажке адрес и дал ее Лешеку. Тот, в свою очередь, дал ему номер телефона.

– Запомни этот номер.

– У меня не будет возможности по нему позвонить, – ответил Валь. – Я круглые сутки под наблюдением.

– Все равно запомни.

– Нам пора, – перебила Смялы женщина, судя по голосу, сильно взволнованная.

Лешек встал, не отрывая глаз от Йенса. На его лицо набежала тень.

– Мне жаль, что так получилось с Софией, – сказал он. – Ты знаешь, кто убил ее?

Валь сосредоточился и вгляделся в его лицо. Тот лгал умело… Затем пленник перевел глаза на женщину – на ее лице тоже проступила скорбь. Оба играли настолько замечательно, что Йенс поневоле засомневался. Неужели и в самом деле не знают? Нет, такое невозможно… Они притворяются, конечно. И ему следует вести себя так же. Без вариантов.

– Не знаю, – ответил он на вопрос Лешека. – Когда мы обнаружили ее на кухне, она была мертва.

Некоторое время Смялы и его спутница молчали. Потом женщина заговорила:

– Если вам с Лотаром удастся вырваться на свободу, мы с Лешеком поможем тебе найти ее убийцу.

Женщина выглядела взволнованной – опечаленной и разгневанной одновременно.

В этот момент Йенсу показалось, что она, во всяком случае, не лжет.

Это только добавило ему смятения.

– Спасибо, – ответил он ей.

– Мы еще объявимся.

– Когда?

– Скоро.

– Как скоро?

– Совсем скоро. Будь внимателен, – напутствовал Йенса Лешек.

После чего оба неожиданных гостя покинули номер. Дверь закрылась.

Валь посмотрел на Гормана. Мысли у него в голове путались. Впервые забрезжила надежда – вырваться, освободиться. Но Йенс поступит иначе.

Он поднялся. На полу перед кроватью валялись брюки Гормана. Валь нагнулся и достал из их кармана ключ. А потом взял свои ботинки, обулся в коридоре и вышел в теплую флорентийскую ночь.

В переулках было людно. Пожалуй, даже слишком, с учетом того, что он собирался сделать. Да еще все шли группами или парами.

Йенс высмотрел жертву, одинокую женщину лет двадцати с небольшим – черные волосы убраны в высокую прическу, каблуки, платье выше колена. Трубка прижата к уху. Валь двинулся ей навстречу, ускорив шаг.

Когда он приблизился, девушка что-то тараторила по-итальянски. Йенс выхватил у нее из рук мобильник, свернул в ближайший переулок и побежал. Он слышал, как она кричала за его спиной, и петлял по переулкам, пока не оказался на площади, смешался с толпой и окольными путями направился к отелю. По пути он набрал номер, который помнил наизусть. Прижал трубку к уху – она пахла дешевой детской парфюмерией.

Она ответила после двух сигналов.

– Йенс?

Валь соскучился по ее голосу.

– Завтра лечу в Майами, – сказал он.

– Лотар?

– Он там.

– Как он?

– Нормально. Но мы под наблюдением круглые сутки, и я не знаю, насколько мы еще там задержимся. А вы? Как вы там? Все целы?

– Да, все целы. С нами всё в порядке.

– А как ты? – спросил Йенс.

София проигнорировала этот вопрос.

– Где ты сейчас? – спросила она вместо ответа.

– Неважно, – отмахнулся Валь, – у нас мало времени. Слушай меня, София. Только что у меня в номере побывал Лешек с какой-то женщиной. Они тоже собираются в Майами – вероятно, чтобы забрать Лотара. Мы должны их опередить.

Йенс приближался к отелю. Бринкман молчала.

– Эй, ты еще здесь?

Она пробормотала «да».

– Кто эта женщина? – спросил Валь. – Темноволосая, красивая, с зелеными глазами…

– Соня Ализаде, – ответила София. – Иранка, что-то вроде медсестры при Гекторе. Все время была с ним.

– Они думают, что ты мертва.

– Что говорил Лешек?

– Спросил, не знаю ли я, кто тебя убил.

Бринкман выдержала паузу, прежде чем задать следующий вопрос:

– Он что-нибудь говорил о Гекторе?

– Нет.

– А ты спрашивал?

– Нет.

Тишина.

– София? – снова позвал Валь.

– Да?

– У меня мало времени. Нам нужна помощь. Завтра я вылетаю в Майами. Предположительно, туда же собираются Лешек и Соня. Времени очень мало.

Затем Йенс продиктовал адрес в Майами, выбросил телефон в мусорную корзину и вошел в отель.