Текст книги "Новая философия глобального мира: проблемная репрезентация"

Следует подчеркнуть, что ситуации с приложениями философского инструментария к новым областям человеческой мысли и новому опыту случались и ранее. Вначале философия сама была в силах дать и общерациональную и отчасти научно-дисциплинарную репрезентацию реального бытия и мышления. Затем, став «служанкой науки», она в лице выдающихся мыслителей и ученых сформировала неплохо оснащенный методологический инструментарий.

Однако уже в XX в., в особенности в неклассический и постнеклассический период, когда происходит, по выражению В. И. Вернадского, «взрыв научного творчества»[30]30
  Там же. С. 80–83.


[Закрыть] и формируется Большая наука, сформировался острый запрос на анализ методологии науки, и когда сама наука становится сложно организованной системой по горизонтали (множество частных наук), вертикали (сложная иерархия уровней точного знания и методов) и опытно-научному инструментарию, субъектной организации научной деятельности. Здесь-то и становится остро необходима специализация и новая осмысленная организация самого философского знания и познания, что выразилось прежде всего в формировании множества частно-философских или прикладных философских областей в виде философии науки, философии культуры, философии менеджмента, философии права, философии математики, философии химии, философии истории и других, порой более дробных областей философского познания, концентрирующих в себе сферу философских разработок на рубеже фундаментальных наук и других отраслей познания и практики. В итоге такого взаимодействия произошло взаимное обогащение философии и науки и формируется по образному выражению А. Койре, «философская субструктура»[31]31
  Койре А. Очерки истории философской мысли. М.: Изд-во УРСС, 2004. С. 12.


[Закрыть]. Эта тенденция сейчас осознана как на уровне методологии науки, так и в самой философии.

Приведем на сей счет весьма характерное суждение одного очень известного отечественного физика, академика А. Б. Мигдала: «Анализ главных событий физики XX в. убедительно показывает необходимость прикладной философии, философии физики. Под прикладной философией понимается качественная сторона исследований, обобщающая опыт решенных конкретных задач, опирающаяся на хорошо установленные экспериментальные факты и способы их включения в теоретические знания. Иными словами, это осознанная и систематизированная научная интуиция.

Ни одно серьезное теоретическое исследование, как в его начале, когда необходимо найти правильное направление, так и перед завершением, когда возникает необходимость интерпретации и анализа полученных результатов не обходилась без прикладной философии»[32]32
  Мигдал А.Б. Физика и философия // Вопросы философии. 1990. № 1. С. 29.


[Закрыть].

Такого рода суждения встречаются в творчестве А. Эйнштейна, В. Гейзенберга, Н. Бора и других известных ученых.

Формирование философской инноватики как сферы, концентрирующей различные приложения философии к науке и другим областям духовности и практики позволяет запустить отлаженный «философский конвейер», массовидно востребуемый в указанных областях в качестве своеобразного метанаучного инструментария.

Что касается философской инноватики, разработки ее инструментария и применения к основным областям прикладного философского исследования, то «круглые столы» по проблемам философской инноватики проводятся в г. Ростове-на-Дону с 2009 г. Всего за последние годы на них было представлено около 600 докладов и сообщений, выпущено в свет девять монографий и 18 сборников научных трудов[33]33
  Старостин А.М. Философские инновации в когнитивном и праксеологическом контексте: монография. М.: URSS, 2012.


[Закрыть]. Соответствующий «круглый стол» дебютировал на VI Российском философском конгрессе в 2012 г. в г. Нижний Новгород[34]34
  Новое понимание субъектности и проблемы философской инноватики. Материалы круглого стола. М. – Ростов н/Д – Нижний Новгород, 2012.


[Закрыть] и продолжился на VII конгрессе. В качестве основных «кейс-стади» выступали такие области, как: философия науки, философия образования, философия социально-гуманитарного познания, философия управления, философия конфликтологии, философия геополитики, философия космизма, философия глобалистики, философия субъектности[35]35
  В последнее время автор получил государственное регистрационное свидетельство в Роспатенте на авторство данного направления (Старостин А.М. Современная прикладная философия как философская инноватика. Свидетельство Роспатента № 2016620386 от 28 марта 2016 г.). Оно репрезентируется следующим образом: «Философской инноватикой следует называть сферу интеллектуальных и практических разработок междисциплинарного вида, осуществляемых с помощью инструментария философской рефлексии. Потребность обозначения этой области деятельности термином «философская инноватика» связана с необходимостью более точной квалификации данной деятельности – это не сфера фундаментальной философии, и даже не всегда ее прикладная часть в виде «философии науки», «философии политики» или «философии религии», а решение, возможно, даже еще более конкретных и остро актуальных междисциплинарных задач. С другой стороны, это и не собственно философская деятельность, а интеллектуальная деятельность, осуществляемая с помощью философских средств.


[Закрыть].

Мы придерживаемся концепции возможности операционализации философии с фундаментального ее уровня на прикладной, называя эту концепцию «философской инноватикой». В ее рамках разрабатывается системно-компаративная репрезентация философской деятельности.

Инструментарий философской инноватики ориентирован на решение сложносистемных, междисциплинарных проблем, где совершенно недостаточен монодисциплинарный инструментарий и необходимо решать задачи выявления оснований науки, осуществления синтеза различных дисциплинарных отраслей, разработки проектов сложносистемной деятельности, направленной на большую перспективу, решение социально-практических задач, сопряженных с деятельностью субъектов с разнонаправленными стратегиями и т. п.»[36]36
  Старостин А.М. Прикладная философия как философская инноватика. Ростов н/Д: Изд-во ЮРИУ РАНХиГС, 2015. С. 7.


[Закрыть].

Представим в виде схемы выделенные характеристики прикладной философии и определим ее место в общей системе философской деятельности (см. схему 1).

Что касается способов перехода от различных фундаментальных философских парадигм к прикладным философским их версиям, то это крайне непростая процедура. Она более или менее прояснена в современных концепциях диффузии инноваций[37]37
  См., например: Сунгуров А.Ю. Как возникают политические инновации. Фабрики мысли и другие институты-медиаторы. М.: РОССПЭН, 2015. С. 45–50.


[Закрыть]. В нашем представлении обобщенно-схематически данные процедуры «прикладывания» выглядят применительно к философии следующим образом (см. схему 2).

Выделяя отмеченные схемы операционализации фундаментальной философии, мы исходили не только из теории и реалий инновационных процессов современного общества, но имели в виду и обобщали исторический опыт. Ибо для интеллектуального сообщества во все времена была очень важна мировоззренческая и методологическая позиция философии, то, на что она ориентирует практический разум. И это было важнее ее внутренних штудий, фундаментально-философских поисков. Поэтому и на периодизации развития философской деятельности это существенно сказывалось – прежде всего на периодизации, связанной с появлением новых этапов, новых образцов прикладной философии, которые конечно связаны и с новыми образцами философского дискурса.

Схема 1. Место философской инноватики в системе философской деятельности и ее дифференциация в зависимости от кластеров, образуемых различными типами фундаментальной философии и различных механизмов их операционализации

Схема 2

Схематично можно показать это в виде основных этапов, основных революций в философии, где ее прикладные интенции проявлялись все отчетливее:

1-й этап. Философия как инструментарий метафизики. Начало философии, становление ее как отвлеченной формы теоретического мышления и одновременно начало поисков его приложений к политике, логике и дисциплине мышления, регулированию человеческих отношений, учению о природе. Обозначение этики в качестве прикладной философии Аристотелем. Аналогичные шаги на Востоке. Только вектор приложений другой – не мышление, а поведение и внутренняя регуляция, самоорганизация. Можно сказать, что этот модус философии совпадает с ее генезисом – Первой философской революцией. Практически все «прикладники» – сами философы. И в названии «метафизика» – упоение мощью приложений философского мышления к конкретно-теоретическим учениям.

2-й этап. Философия как теория богословия. Этап может быть назван схоластической революцией в богословии, который связан с созданием самого́ теоретического богословия на базе философской теории. Кстати говоря, прошло 750 лет со времени написания Фомой Аквинским труда «Сумма философии» (Summa Philosophiae – 1259–1264 гг.), в котором предприняты титанические усилия по разработке надконфессиональной мировоззренческой позиции. Эти усилия мотивированы происходившим интенсивным интеллектуальным обменом между христианскими, мусульманскими и иудейскими мыслителями.

Говоря современным языком, активизировались конвергентные мировоззренческие процессы на путях схождения разных цивилизационных культур. И философия становится «служанкой богословия», поскольку обладает колоссальным опытом и потенциалом синтеза различных теоретических и мировоззренческих дискурсов. Как совершенно справедливо подчеркивает известный отечественный философ и мыслитель Ю. А. Шрейдер: «В эпохи кризисов веры религия нуждается в философии особенно остро: так появляются св. Августин, св. Фома, Паскаль, Лейбниц, Беркли, Вл. Соловьев, П. Флоренский и др. Великие каппадокийцы – Отцы Церкви были выдающимися философами… В присутствии Бога философия не нужна и даже невозможна, но в поисках Его даже любой из апостолов становится философом»[38]38
  Шрейдер Ю.А. Загадочная притягательность философии (субъективные заметки) // Как это было: воспоминания и размышления. М.: РОССПЭН, 2010. С. 574–575.


[Закрыть].

3-й этап. Философия как логика и методология научного познания. Третья революция в философии, обозначившая классический ее этап. Начало «отпочковывания» и суверенизации науки и других конкретных сфер мышления от философии. Философия, стараясь сохранить свой патронаж над бывшими «колониями», позиционирует себя как универсальный метод и методология, обеспечивающие условия правильного мышления и поведения. Идет поиск «логики открытия», универсальной содержательной логики. Приложения философии – дело уже не только философов, но и крупнейших ученых, мыслителей, представляющих конкретно-теоретические области (Ф. Бэкон, Р. Декарт, Г. Лейбниц, И. Ньютон, И. Кант).

4-й этап. Четвертая революция в философии, проявившаяся в парадигмальной дифференциации самой философии, начиная со второй половины XIX в.

Появление «разных» философий: воли; деятельности; науки; сознания и подсознания; эмоционально-мотивационной сферы; языка. Это и начало становления разных парадигмальных моделей прикладной философии. Идет объединение усилий ученых-предметников, художников и писателей, педагогов, политиков в движении к прикладной философии. Здесь особо выделяются основоположники и представители марксизма, позитивизма, прагматизма, философии жизни, которые сами также выступают в качестве выдающихся представителей науки.

5-й этап. Философия как инструментарий формирования глобальных идеологий, что проявилось на уровне не только их формирования и активного включения в социально-политическую практику, начиная с конца XIX в. – начала XX в. (коммунистическая, либеральная, национал-социалистическая, консервативная идеологии), но и их острой конкуренции и кризисов в процессе апробации и массовой реализации.

6-й этап. Философия как инструментарий когнитивной коммуникации и диффузии инноваций. Шестая революция в философии: постмодерн и постнеклассика, конвергентные течения, постсовременность. Обозначена интенция отхода от традиционных стереотипов в философско-прикладных поисках, сводящихся к методологическим и аксиологическим (мировоззренческим) проекциям фундаментальной философии. Показывается выход к объемным, разносторонним, системным ее проекциям в различных прикладных сферах деятельности. Обозначение в начале XXI в. течения «философской инноватики», объединяющего многовекторные искания в области прикладной философии и философских разработок.

Предпосылки этого – в отечественной философии, закладывались в 50–70-е гг. XX в. в инновационных поисках, ведущихся совместно творческими философами, педагогами и психологами, учеными-естествоиспытателями, дизайнерами, конструкторами: Э. Ильенковым и А. Зиновьевым, Г. Щедровицким и М. Мамардашвили, В. Давыдовым и П. Гальпериным, системщиками, космистами, синергетиками, глобальными экологами, философией естествознания, наукой о человеке, что завершается большими научно-проектными комплексами междисциплинарного характера, активно внедряемыми в практику. И здесь существенно важно отрефлектировать алгоритмы инновационных процессов, которые затрагивают и философию.

Анализируя не только историко-эволюционные и общесистемные характеристики современной прикладной философии, важно показать и использовать ее инструментальный потенциал. Он проявляется прежде всего, как было подчеркнуто выше, в наших исходных определениях, в особых алгоритмах постановки и решения современных междисциплинарных проблем. Здесь необходимо сделать несколько пояснений по этому поводу.

На первый взгляд, современная прикладная философия как философская инноватика, следуя общей схеме научного поиска, должна укладываться в его логику, проходить необходимые здесь этапы и использовать общепринятый научный инструментарий. Например, согласно схеме: «проблема – гипотеза и способы ее апробации – теория – новая проблема». Все это прекрасно было описано, например, в монографии проф. Е. Я. Режабека «Научный поиск и его этапы» (Ростов н/Д: РГУ, 1972). Однако, как позже показал сам Е. Я. Режабек, при исследовании сложных органических систем данный инструментарий серьезно усложняется. Появляются целые методологические комплексы, диктуемые особенностями объекта и условий его существования, такие как: поиск исходных начал, «клеточек» и восхождение от абстрактного к конкретному; инструментарий сложносистемного анализа и междисциплинарного синтеза, поскольку органические системы – это сложные образования, объекты, формирующиеся на стыке не только нескольких «начал», но и серьезно взаимодействующие со средой и включающие плотные информационные потоки по принципу обратной связи.

Еще позже, занимаясь гуманитарной когнитологией, Е. Я. Режабек показал, что и сам когнитивный образ, базирующийся на стыке субъект-объектных взаимодействий, это сложная подсистема познаваемого объекта, и она «вмонтируется» и в последующем органично включается в исследуемый объект, образуя с ним природно-культурную систему, вне которой дальнейшее развитие когнитивного образа не происходит. В результате меняется и сам инструментарий создания образа.

Когда мы говорим об инструментарии современной прикладной философии, то должны указывать на те предпосылки, которые его формируют как характеристиками объекта и условиями его существования, так и параметрами и сложностями субъекта и условий познания. Эти особенности новой когнитивной матрицы нами освещались в исследовательском кейсе «Философия когнитологии»[39]39
  Старостин А.М. Прикладная философия как философская инноватика. Научно-учебное издание. Ростов н/Д: Изд-во ЮРИУ РАНХиГС, 2015. Параграф 4.10. Философия когнитологии: гуманитарная проекция.


[Закрыть].

В рамках современной прикладной философии как философской инноватики прописан также новый усложненный алгоритм, апробированный в общих чертах в научно-инновационной практике (различные кейсы) междисциплинарного синтеза. В самых общих чертах эта поэтапная алгоритмическая схема выглядит следующим образом:

1. Вычленение системы познавательной ситуации и ее конкретизация применительно к условиям познания междисциплинарного предмета.

2. Исследование опыта и как когнитивного источника, и как особой части компонента когнитивного и практического процесса с прямыми и обратными связями, ведущими к управляющему процессом субъекту.

3. Исследование операций обобщения опыта на научно-дисциплинарном и междисциплинарном уровне.

4. Анализ логического инструментария и выделение областей оптимальной применимости разных логик: логики тождественных отношений, логики противоречия, логики подобия (толерантных отношений), диатропической логики.

5. Исследование условий диффузии, транзита когнитивных продуктов, их практического закрепления и апробации, а также тиражирование, изучение последствий этого и определение оптимальных условий их дальнейшего использования.

Это самая приблизительная операционная схема. Но, как видно, она исходит уже из системного характера познавательной ситуации, сложных и динамично изменяющихся сопряженных отношений субъекта и объекта. Здесь по ходу развития этих отношений органично не просто включение рефлексии на том или ином этапе, а их непрерывное рефлексивное сопровождение. Вот что характеризует инструментарий современной прикладной философии как важного механизма междисциплинарного синтеза. А этот синтез особо необходим в процессе изучения сложных социально-органических систем. Ибо только предметно-дисциплинарным инструментарием не удастся их адекватное постижение.

Справедливости ради, нужно подчеркнуть, что существуют и другие методы, подходы и технологии междисциплинарного синтеза, которые активно задействованы в том числе и в глобалистике как междисциплинарной области (см. схему 3).

Что касается междисциплинарного синтеза в системе глобалистских знаний с опорой на алгоритмы современной прикладной философии, то сделаем несколько уточняющих замечаний.

Междисциплинарность в нашем понимании – система понятий и представлений, репрезентирующих предмет исследования относительно целостно, совокупно, а не фрагментарно, либо же путем простого агрегирования фрагментарности.

Предложения и призывы к междисциплинарности были характерны и для классической науки и наблюдаются в современных условиях постнеклассической науки. Но образцов реального междисциплинарного синтеза мало. И это объяснимо, поскольку основным трендом развития науки и научно-исследовательской деятельности остаются аналитические, а не синтетические исследования, аккумулятом которых выступает дисциплинарная организация науки[40]40
  Мирский Э.М. Междисциплинарные исследования и дисциплинарная организация науки. М.: Наука, 1980. С. 3–24; Мирский Э.М. Междисциплинарные исследования // Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 2010. С. 518–519.


[Закрыть]. Это характерно и для современной глобалистики, хотя время от времени выходят исследования типа «Междисциплинарный синтез в изучении мировой экономики и политики» (М., 2012)[41]41
  Междисциплинарный синтез в изучении мировой экономики и политики. М.: Крафт+, 2012. С. 4–6.


[Закрыть]. Однако и здесь далее простого бидисциплинарного и полидисциплинарного агрегирования дело не идет, не движется дальше простой корреляции основных аспектов: для глобалистики – это политический и экономический аспекты, либо экономический и социально-экологический.

К более адекватному пониманию современных трактовок междисциплинарного синтеза удается, опираясь на понятие «фрейминга».

Схема 3

Фрейминг – в буквальном смысле когнитивная деятельность по формированию каркаса, остова (схемы) какой-либо когнитивной системы, картины реальности, системы репрезентации знания[42]42
  Финн В.К. К структурной когнитологии: феноменология сознания с точки зрения искусственного интеллекта // Вопросы философии. 2009. № 1.


[Закрыть]. В отличие от понятия синтеза, фрейминг предназначен для описания процедур обобщения не только в контексте действий естественного интеллекта, где промежуточные операции продвижения от «конкретного» к «абстрактному» могут быть и не отрефлектированы и скрыты, свернуты. Но в операционном контексте искусственного интеллекта, либо гибридных систем (ИИ – ЕИ), фрейминговые процедуры и инструменты должны быть прояснены и алгоритмически прописаны. Как мы покажем далее, продвижение по пути междисциплинарного фрейминга требует иного алгоритма, нежели хорошо известный в науке алгоритм проблемно-дисциплинарного типа.

Переходя непосредственно к трактовке междисциплинарного фрейминга применительно к современной глобалистике, следует выделить проблемный контекст и основные азимуты в современной глобальной динамике: а) проявились черты «глубинной глобализации», прежде всего они связаны с противоборством и завоеванием ведущих позиций во взаимодействии реального (производственного) капитала и финансового капитала, к которым в последние 1,5–2 десятилетия добавилась быстро возрастающая роль информационного капитала и его воздействие на создание социальных платформ и целевых социально-информационных сетей; б) смена волн глобализации (3-я волна, современная), ориентирована на формирование и переход от однополярно-монопольного – к многополярному миру, базирующемуся на локально-цивилизационных платформах; в) начало перестройки политического миропорядка, основанного на принципах ялтинско-потсдамских договоренностей и последующих соглашениях, ограничивающих накопление и возможности применения глобального оружия. В то же время следует указать на импульсы, исходящие от интенсивного процесса государствообразования (три волны за послевоенный период, коррелирующие с тремя волнами глобализации); г) нарастающая синергетика новой социальной субъектности. Мы бы подчеркнули здесь наличие семи базовых источников социальных взрывов, проявившихся за послевоенный период (2-я половина XX в.) в глобальном пространстве: социально-демографический; миграционный; гендерный; «цветные революции»; политико-террористический; расово-этнический; социально-сетевой. Они меняют социально-глобальную структуру; д) наметившиеся коллизии, обусловленные потенциалом альтернативных моделей глобализации (см. концепцию А. М. Старостина).

Указанный контекст услышан и отражен как «глубинный гул» в юбилейном (2018 г.) докладе Римскому клубу. Это по своему почувствовало ЮНЕСКО и отразило прежде всего в программе МОСТ и постаралось отразить в кросскультурной дипломатии и кросскультурном менеджменте.

Применительно к современной глобалистике проблема междисциплинарного фрейминга в полный рост поставлена в юбилейном докладе Римскому клубу (2018): «Come On! Капитализм, близорукость, население и разрушение планеты». Авторы-руководители клуба – Э. Вайцзеккер и А. Вийкман при участии других его членов обращают внимание не только на современный глобальный контекст, вводя понятие «полного мира», но и на когнитивные «пределы роста» не только в попытках его понимания, но и в бесперспективности предлагаемых стратегий, ведущих к релевантным результатам – стабилизации планетарного сообщества в существовании на планете Земля и перспективном развитии[43]43
  Ernst Ulrich von Weizsäcker, Anders Wijkman: Come On! Capitalism, Short-termism, Population and the Destruction of the Planet. N.-Y.: Springer, 2018.


[Закрыть].

Авторы, как уже говорилось выше, обращают внимание на необходимость формирования новой философии глобального мира, поскольку прежняя философия, лежащая в основе, в том числе нескольких десятков прежних докладов Римского клуба, является редукционистской, построенной на базе механического агрегирования различных (хотя и весьма сложных) фрагментов знания. Речь же идет об иной основе – холистском, органически-системном мышлении и выражающей его философии. Авторы идут и далее, полагая формирование целой субкультуры «нового Просвещения», которая позволит не только мыслить иначе, но и скоординированно действовать иначе на планетарном уровне.

По поводу такого подхода к проблеме существуют и позитивные, и критические суждения[44]44
  Назаретян А.П. XXI век и «устаревшая философия» (по поводу Юбилейного доклада Римскому клубу) // Общественные науки и современность. 2018. № 4; Старостин А.М. Новая философия глобального полицентричного мира // Век глобализации. 2020. № 1.


[Закрыть].

При этом следует также иметь в виду, что в данной области все более явно обнаруживается, в особенности на уровне социально-глобального управления и регулирования парадоксально связанные и порой не освещаемые должным образом эмпирически транспарентные; рестриктивные и герметичные аспекты презентации социально-глобального контекста, что порождает смесь реалистических, криптоаналитических и конспирологических проекций данных процессов[45]45
  Смирнов И.И. Тропы истории. Криптоаналитика глубинной власти. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2020; Старостин А. М., Тованчова Е. Н., Лобова Л.А. Рефлексивное управление в глобальных координатах // Интеллектуальные ресурсы – региональному развитию. 2020. № 2.


[Закрыть]. Это кстати весьма способствует активной индоктринации подходов к глобалистике, в особенности политико-прикладных.

Выделение спецификации как самого контекста современной социальной глобалистики, так и системно-методологических характеристик инструментария ее репрезентации при продвижении к междисциплинарному фреймингу, позволяют в общих чертах определить отличительные черты междисциплинарного синтеза (и не только в глобалистике), которые уже отмечались ранее, касаясь особенностей алгоритма междисциплинарного синтеза.

Что же касается собственно реализации данного алгоритма, то важно иметь в виду два момента.

Первый момент – наличие общих концепций, позволяющих «держать рамку» фрейминга. Применительно к современной глобализации в качестве таких можно рассматривать:

а) концепцию ноосферы В. И. Вернадского;

б) концепцию глобальной коннектографии Парага Ханны[46]46
  Параг Ханна. Коннектография. Будущее глобальной цивилизации. М., 2019.


[Закрыть];

в) концепцию альтернативных моделей глобализации[47]47
  Альтернативные модели глобализации и проблемы современной глобальной динамики / науч. ред. А. У. Альбеков, А. М. Старостин, Г. Г. Матишов. Ростов н/Д: РГЭУ (РИНХ), 2018.


[Закрыть];

г) Юбилейный доклад Римскому клубу.

Второй момент: формирование новых концептов как посредствующих звеньев на пути к междисциплинарному фреймингу.

В качестве таковых мы могли бы презентовать ряд таких новых понятий, как «глобальная динамика»; «глобальная коннектография», «волны глобализации»; «глобальный кватернион»; «антивирусная глобализация»; «альтернативные модели глобализации»; «государствообразующий трансфер»; «локальноцивилизационная диатропика»; «глобальная субсидиарность»; «стратегии глобального развития»; «социальные трансформации в глобальной динамике»; «глобальная демократия»; «глобальное гражданское общество».

Данные концепты были сформированы и репрезентированы нами в цикле публикаций, докладов и лекций на портале globalistika.ru в 2017–2021 гг.

Касательно же примеров отдельных проб или вводного этапа фрейминга, то мы можем сослаться на два кейса: «антивирусная глобализация» и «глобальный кватернион»[48]48
  Старостин А.М. Глобальный кватернион и стратегии мировой динамики // Современная архитектура мировой экономики: инвестиции, инновации, индустрия, интеграция. Ростов н/Д: РГЭУ (РИНХ), 2019; Старостин А.М. Новое измерение глобализации: антивирусная глобализация // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство, право и управление. 2020. № 8.


[Закрыть]. В принципе, можно указать на важность третьего момента: формирование новых комплексных дисциплин в поле глобалистики. Они опираются в своем становлении на указанные выше концепты междисциплинарной природы и соответствующие теоретические платформы.