Текст книги "Сирийский скальпель"

Глава пятая
Российская Федерация, Тольятти
Наше время

Курсантам давно не терпелось перейти к практике: подержать в руках настоящие пистолеты, ощущая их приятную тяжесть; самостоятельно снарядить магазины боевыми патронами, прицелиться и, наконец, пострелять.

Однако подполковник не торопился прервать затянувшееся вступительное слово.

– На самом деле миф о невероятно точной стрельбе породили не только голливудские фильмы, – мерно расхаживал он вдоль строя. – Примерно о том же повествуют легенды о метких ковбоях, охотничьи байки про «белку в глаз» и красивые истории о средневековых лучниках, пускавших за сто шагов стрелу и попадавших скачущему рыцарю в приоткрытое забрало. Простой народ любит красивые мифы и передает их из поколения в поколение. Так что причина кроется в эмоциях, помноженных на незнание предмета.

– Ясно, товарищ подполковник, – подал голос старшина курсантской роты, надеясь ускорить процесс обучения.

– Что вам ясно, старшина?

– Что именно такие диванные «аналитики» пишут гневные комментарии под сюжетами в Интернете, где полицейские шпигуют пулями какого-нибудь обкуренного отморозка: «Почему они не ранили его в ногу? Разве обязательно было убивать?!»

– Мысль вы уловили правильно, – кивнул инструктор. – Стрелять по рукам и ногам нигде не учат. Учат стрелять на поражение. А точнее – в центр масс противника.

– В центр масс? – растерянно повторил старшина, вероятно, впервые об этом услышав.

– Именно. И на то есть три веские причины. Первая: так проще попасть в цель. Стрелять и попадать – принципиально разные понятия. В критической ситуации попасть прицельно по конечности почти невозможно. Разве что случайно. Вторая причина: если вам посчастливится задеть конечность противника, то не факт, что это его остановит. К примеру, он может находиться под воздействием специальных медицинских препаратов, значительно понижающих болевой порог. И тогда вам конец. Поэтому – только центр масс. Наконец, третья причина. Чисто этическая. Если ваш противник настолько опасен, что в него приходится стрелять, то зачем сохранять ему жизнь? Ваши жизни для нормального командования всегда будут в тысячи раз дороже и важнее, чем жизни каких-то ублюдков. Вы со мной согласны?

– Так точно!

– Теперь переходим к практике.

По курсантскому строю прошла волна одобрительного гула…

Небо окончательно просветлело, солнце уже маячило над горизонтом. Денек обещал быть безветренным и жарким. Внедорожники подъезжали к Тольятти – вдали виднелись заводские трубы и какие-то строения.

В памяти Соколова опять возникали картинки из курсантской молодости. Одна красочней другой. Тряхнув головой, он отогнал воспоминания и прислушался к разговору в салоне автомобиля.

– Вот ты, Владик, во многих странах побывал на отдыхе, – зевнув, сказал Жерин.

– Есть такое дело, – кивнул тот. – Любим мы с супругой по доступным курортам ездить.

– Расскажи, как там?

– Что конкретно тебя интересует?

– Ну-у… как принимают русских? Какой народец из других стран запомнился?

– Наверное, китайцы, – подумав, ответил Костин.

– Почему?

– Странные, с нашей точки зрения, люди. Перемещаются по городам и морскому побережью исключительно толпой человек по сто пятьдесят. Всегда все вокруг фотографируют со скоростью десять снимков в секунду. И также постоянно что-то лепечут на своем басурманском, причем так, что от группы исходит угрожающий гул, как от гидроэлектростанции. Если у этих балбесов рано утром по расписанию экскурсия, то, естественно, на ушах стоит вся гостиница…

«Верно подмечено, – согласился с заместителем Соколов. – Я тоже много раз сталкивался с ними на различных курортах. Могу подписаться под каждым словом».

– …Китайцы почти не пользуются душем в номерах, а на пляжах часто купаются в непонятных костюмах, которые страшно воняют резиной. Еще они поразительно громко сморкаются в носовые платки, плюют на пол в общественных местах и ругаются между собой, используя максимальную громкость – это у них считается нормой.

– Отлично, – подытожил Жерин. – Но при этом анекдоты про бескультурье за рубежом почему-то сплошь про нас – русских…

По оценкам правоохранительных органов, в подпольном производстве города Тольятти были заняты около двадцати пяти тысяч человек. Из-за кризиса, упадка экономики и понижения уровня жизни граждан эта цифра росла год от года. Те «гаражники», которых удавалось задерживать, объясняли свой уход в подпольный бизнес отсутствием достойных денег, невозможностью найти стабильную работу с нормальной зарплатой и полным разочарованием во власти и государстве.

Тольяттинские гаражные боксы стали этакой новой вольницей, где накрепко переплетались белая, серая и черная экономики, где мафия и преступные группировки бок о бок работали с честными предпринимателями.

– …Ладно, с китайцами понятно – их везде полно, – не унимался Жерин. – А кого ты еще встречал на курортах?

– Немцев, итальянцев, французов, – лениво вспоминал Костин. – Да кого там только нет!

– Расскажи!

Владислав проводил взглядом проплывшую мимо автозаправку, на которой, несмотря на раннее время, уже скопилась очередь из десятка автомобилей. И нехотя продолжил просвещать любопытного товарища:

– Французы с итальянцами отчасти напоминают китайцев. Эти тоже разговаривают на повышенных тонах, сопровождая каждую фразу жестикуляцией. Приезжая на курорт менее развитой страны, чем Франция, настоящий француз тут же деградирует до эпохи Средних веков: разбрасывает мусор, смачно плюет на асфальт, мочится в море или с балкона своего номера.

– Правда, что ли? – изумленно переспросил Андрюха.

– А зачем мне выдумывать? Говорю о том, что видел своими глазами. Кстати, у французов довольно странное чувство юмора, но их шутки не понимает никто, кроме соотечественников. А уж если эти ребята перебирают со спиртным, то их день, на сто процентов, заканчивается в полиции. Если компания пьяных французов заходит в приличное заведение – ресторан или бар, – то администрация сразу вызывает охрану.

– Это уже похоже на представителей нашей страны, – заметил с переднего сиденья командир группы.

– Да, кое в чем они не уступают нам. Водки, конечно, столько не выпьют, но винища или пива выжирают за день прилично.

На одной из развязок их остановил дежуривший наряд ДПС. О визите в город группы специального назначения не должна была знать ни одна душа. Досмотр автомобилей также исключался, так как в багажниках лежало самое разнообразное снаряжение и оружие с приличным запасом патронов. Исходя из этого, Соколова перед отправкой из Москвы снабдили «липовыми» документами помощника депутата Государственной думы, а на лобовое стекло прилепили соответствующий пропуск, отпечатанный на фоне российского триколора.

Лишь на конечном этапе операции или в самом крайнем случае командиру группы разрешалось связаться с руководством местного ФСБ. Эти ребята внушали доверие и могли оказать посильную помощь.

Оба водителя предъявили стражам документы, а Соколов протянул свое удостоверение и попросил не задерживать думских работников – дескать, едут на совещание регионального отделения партии и времени в обрез. Вопросов у полицейских не возникло, да и правил дорожного движения водители не нарушали. В итоге после минутной остановки поехали дальше.

После распада Советского Союза в Тольятти начались жесточайшие бандитские разборки. Главным и самым масштабным стало сражение за АвтоВАЗ, его дочерние предприятия и компании, реализующие новые машины. Напарниковские, волговские, соковские… Каких только банд не появилось в те лихие годы. Город делили и перекраивали десятки раз, а последняя масштабная война закончилась в две тысячи двенадцатом году, когда контрольный пакет акций завода выкупила компания «Renault-Nissan». Новые бандиты именовали себя «топ-менеджерами»; в Тольятти их называли проще – «московские». И произносили это слово с особенной ненавистью, так как с приходом московских менеджеров деньги в городе закончились вообще. Предыдущие бандиты в основном были местными, и город хоть что-то имел от их деятельности. Теперь все стало по-другому.

– А эти… как их… британцы!

– Что британцы?

– Ну, как они себя ведут? – елозил на сиденье Жерин. – Я вот слышал, что болельщики у них самые агрессивные. Туристы такие же или все-таки покультурнее?

– Случалось с ними пересекаться, – улыбнулся воспоминаниям Костин. – За редким исключением, все англичане – это натуральные гопники. Они даже не мутируют по дороге на отдых, как французы. Они рождаются идиотами.

– Это точно, – беззвучно смеялся на переднем кресле Соколов.

– Почему?

– Знаешь, однажды довелось лететь с группой англичан в Барселону, – продолжил Костин. – Я никогда не думал, что за три часа можно так загадить салон самолета. Подданные ее величества разговаривали со всеми исключительно на английских матюках и показывали всем неприличные жесты. Позже повстречал их же в одном из ресторанов. Там они кидались едой. Если в отеле устроен шведский стол, то эти дикие островитяне обязательно перелапают грязными ручищами каждое блюдо, каждый бутерброд. В общем, ведут они себя крайне борзо, прямо-таки нарываясь на неприятности в виде дюлей.

– Кстати, частенько их и получают, – подытожил командир.

За окнами внедорожников сияло великолепное солнечное утро. Город просыпался: на тротуарах появлялись первые прохожие, поток машин на улицах становился плотнее.

Сегодняшний день Соколов давно распланировал. Для начала нужно было найти безопасную стоянку для внедорожников и, оставив их с водителями, убыть к месту предполагаемой операции. Убыть, естественно, не налегке, а со снаряжением и оружием. Простотой данная задача не отличалась.

Еще на подъезде к городу майору пришла в голову неплохая мысль. «А что, если оставить машины непосредственно у здания городской Думы или администрации? – подумал он. – Вряд ли на нас обратит внимание охрана, ведь здесь не Москва, и эти здания охраняет не ФСО. А если обратят, то воспользуемся моей «ксивой» вторично. Переполоха у местной власти данный факт не вызовет: помощник депутата Госдумы – не бог весть какая птица…»

Так и решили. Введя в навигатор обновленный адрес, поехали в центр города, к городской площади.

За последние годы в группе предприятий АвтоВАЗа сократили около пятидесяти тысяч человек. Для семисоттысячного города – цифра весьма и весьма значительная. Кризис меж тем разрастался: налоги увеличивались, зарплаты усыхали. Количество индивидуальных предпринимателей сократилось вдвое, и вскоре Тольятти стал беднейшим из крупных городов России. Все это плодило негатив в настроении людей, и многие подавались в криминал.

– …Америкосов в толпе не узнать невозможно. Если ты летишь в самолете или едешь в автобусе, а рядом сидит воняющий товарищ весом сто пятьдесят килограммов – знай, что это выросший на фастфуде американец. Или американка, – отвечал Костин на очередной вопрос Жерина. – Разговаривают тоже громко, никого не стесняясь. Любой американец запросто переорет сотню китайцев, лишь бы на него обратили внимание.

– Зачем? – не понял Андрюха.

– Как зачем?! Они получают невероятный кайф от того, что все вокруг понимают: рядом гражданин США. Они верят в то, что весь мир трепещет от их страны и восторгается ею.

– А чем они еще отличаются от наших?

– Они норовят показать свой достаток, швыряя направо и налево чаевые. И при этом ни черта не понимают, что им улыбаются только за это…

– Все, парни, кончайте базар – мы у промежуточной цели, – напомнил Соколов, запихивая в карман пачку сигарет с зажигалкой.

Подчиненные смолкли. Внедорожники подъехали к городской площади.

– Вон здание администрации, – подсказал водителю майор. – А стоянка для господ чиновников справа.

Автомобили плавно подрулили к стоянке. Государственные регистрационные номера на машинах были самарские – для пущей, так сказать, маскировки. Дежуривший возле стоянки полицейский лишь коротко взглянул на подъехавших и вновь отвернулся. Вероятно, никто из местных жителей не обладал наглостью запросто ставить свои авто на «барской» территории. Да и два черных внедорожника с грозными пропусками на лобовом стекле наверняка принадлежали какой-то «шишке», а не местным смердам.

Дальнейшие действия были расписаны командиром группы поминутно. Три человека из второй машины забирают из багажника дорожные сумки и по одному уходят к точке сбора. Те же действия производят и трое из первого автомобиля, но с полуминутной задержкой. Последним со стоянки убывает Соколов.

Так и сделали. Майор вышел из машины, нацепил солнцезащитные очки, потянулся, осторожно наблюдая, как коллеги вынимают из багажников поклажу.

Страж порядка не обращал на них внимания. Из окон администрации тоже никто не глазел. И это радовало. Висели, правда, над входом две камеры наружного наблюдения, но до них майору не было дела. Пусть записывают.

Старший лейтенант Губин, прапорщики Якушев и Тригунов незаметно исчезли с площади, Костин с Жериным заканчивали с разгрузкой. Пора было и Соколову прихватить свою сумочку.

Он подошел к открытому багажнику, когда Жерин отдалился от стоянки на полсотни метров. Подхватив тяжелый баул, повесил его на плечо, захлопнул крышку багажника и, кивнув отиравшемуся рядом водителю, направился к точке сбора…

Эта точка была общей лишь номинально. Еще на детальном инструктаже за час до отъезда из Москвы Соколов расправил подробную карту Тольятти и предупредил:

– В полном составе группа соберется непосредственно перед штурмом. А шарахаться вшестером по городу слишком рискованно – такая толпа молодых амбалов наверняка привлечет внимание полиции или «братвы». Поэтому первая тройка встречается в скверике вблизи винно-водочного магазина «Последняя радость». Вторая – в том же скверике, но на сотню метров западнее.

Он показал на карте обозначенные точки. Каждый из подчиненных глянул на нее и запомнил информацию.

– Далее, – продолжал майор. – Не теряя визуального контакта, обе группы начинают движение к боксам. Первой группе необходимо занять позицию для скрытного наблюдения в заброшенном пятиэтажном доме напротив гаражей. Желательно залезть на верхний этаж, с которого видна вся округа. Вторая группа располагается в лесистом овражке у въезда в бокс…

Этим утром группе Соколова предстояло на практике воплотить то, что теоретически отрабатывалось в Москве.

До сквера добрались поодиночке. Неподалеку от винно-водочного магазина собралась вторая группа в составе Анатолия Соколова, Владислава Костина и Андрея Жерина. На лавочке в ста пятидесяти шагах курили Владимир Губин, Алексей Якушев и Александр Тригунов.

Глянув на часы, командир сказал:

– Пора занимать позиции, – и направился в сторону боксов.

Товарищи потянулись за ним.

Группа Губина должна была выдвигаться спустя пять минут.

– А что же наши? – решил продолжить прерванную тему Жерин.

– Что наши? – не понял Костин.

– Ну, я слышал много забавных историй про наших туристов за кордоном. Дескать, бухают без меры, в фонтанах купаются, хамят…

– Было такое поначалу, – признался капитан, посматривая сквозь заросли кустов на въезд в гаражные боксы. – Особенно наша гопота отрывалась на дешевых курортах Турции, Египта и Туниса. Но сейчас вроде угомонились. Я, правда, давно не посещал эти туристические «Мекки», но поговаривают, стало тише. В нормальных же странах отношение к нам персонала и местных жителей довольно лояльное. Россияне – самые спокойные и вежливые туристы; исправно платят за выпивку из мини-баров в номерах, да и сами номера после выселения оставляют в таком виде, что сразу можно заселять следующих гостей.

– Обалдеть, – подвел итог Андрюха. – Даже не верится, что наши – лучшие.

– Я бы не стал их относить к лучшим. Но из числа худших наших соотечественников однозначно исключили…

Когда троица спецназовцев во главе с Соколовым нырнула в арку пятиэтажки, в нос сразу ударил запах сырости, плесени и испражнений. Огороженное однотипными домами пространство плохо освещалось солнцем, здесь царили вечная тень, грязь и мусор. Среди всей этой «прелести» и находился въезд в гаражные боксы, большая часть которых размещалась под землей. Перед въездом виднелась дорожная петля, по обе стороны которой произрастали густые кусты.

Быстро глянув влево на чернеющие бойницы окон заброшенной пятиэтажки, где обосновались товарищи, Соколов ускорил шаг. Вскоре троица оказалась внутри зарослей.

– Боже! – заткнул нос Жерин. – У них здесь что, нормальных туалетов нет?!

– Заткнись! – осадил его командир и продвинулся на несколько метров дальше.

После двух минут поисков удобное место для наблюдения отыскалось. Это были самые густые заросли вблизи дорожной петли. Сюда обитатели боксов, желающие справить нужду, не добирались, и запах не был таким отвратительным. Зато обзор на въезд открывался отличный: стоило влезть в последний куст, слегка отодвинуть крайние ветви – и наблюдай за проезжающими машинами.

Начинались боксы с гаражей под открытым небом – два длинных строения стояли друг против друга, между ними пролегала дорога, ведущая к входу в тоннель.

Ну, а дальше начиналось самое интересное: длинная центральная «улица» с многочисленными поперечными ответвлениями и редкими пятнами света от ламп дневного света. По оперативным данным, в одном из таких плохо освещенных закоулков и удерживались насильно исчезнувшие граждане…

В ближних надземных боксах было тихо. Изредка по дорожной петле проезжали старенькие «Жигули». Завернув в тоннель, машина исчезала либо останавливалась у металлических ворот. Хозяин неторопливо распахивал створки, загонял авто внутрь или, что-то забрав, уезжал.

В общем, ничего странного и криминального в первые шесть часов наблюдения спецназовцы не заметили. Будничная жизнь обычных гаражей.

Зато ближе к вечеру по петле все чаще стали проезжать машины с полностью затонированными стеклами. Причем в обоих направлениях.

– Селезенкой чую, что это наши клиенты, – приговаривал Жерин, провожая взглядом очередной автомобиль.

– Возможно, – кивал майор. – Но для активных действий час не пробил. Подождем…

Ждали до двух часов ночи. Пик движения по дорожной петле и на въезде в боксы пришелся на период с двадцати трех до часа. Большая часть машин, как поняли спецназовцы, принадлежала так называемым «бомбилам» – любителям потаксовать. Но, вероятно, были среди них и «товарищи», занятые настоящим криминалом.

После часа ночи в боксах наступило относительное затишье.

Около двух Соколов вынул из кармана портативную радиостанцию.

– Четвертый, ответь Первому! – запросил он старшего лейтенанта Губина.

– Первый, Четвертый на связи! – ответил тот.

– Бери группу и подгребай к нам!

– Понял, через две минуты будем.

Выключив станцию, майор приказал:

– Готовимся, парни, к выходу…

Воссоединившись, группа быстро приготовилась к операции: каждый спецназовец переоделся, сложив и спрятав цивильную одежду в сумку, затем нацепил снаряжение, проверил оружие и боеприпасы. Шесть сумок оставили в гуще зарослей. И ровно в два часа ночи двинулись к входу в тоннель.

Над головами чернело небо, однако жерло тоннеля неплохо освещалось лампами.

– Похоже на секретный объект «140», – прошептал Жерин.

«Верно. Мне только что показалось, что я уже видел подобную картинку», – отметил про себя Соколов. И припомнил, как пару лет назад его группе было приказано проверить заброшенный секретный объект в тайге Южного Урала – похожий тоннель, в котором прятались три сбежавших с оружием солдата-срочника. Солдат нашли в одном из тупиковых веток тоннеля и после непродолжительных переговоров задержали. Правда, предварительно для острастки пришлось немного пострелять по укрепленным бетонным стенам. Три пацана реально перепугались и сразу вышли с поднятыми руками.

В боксах было тихо. Держа наготове оружие и фонари, вошли в тоннель. Соколов двигался впереди, за ним – Костин и Жерин. Следом два прапорщика, сзади группу прикрывал Губин.

Центральная «улица» боксов была заасфальтирована, первые боковые ответвления начали встречаться через сто метров. Заглянув в левый аппендикс, майор просемафорил Костину и Якушеву: «Проверьте».

Те юркнули за угол. Спустя пару минут вернулись, и заместитель доложил:

– Тупик. Ни одного звука.

Жерин с Тригуновым тем временем проверили правый тупичок. И там не было ни единой души.

Двинулись дальше…

Группа не спеша обследовала один аппендикс за другим. Лишь в четвертом или пятом по счету Соколов заметил приоткрытые ворота бокса и услышал звук работающей дрели. Посланный на разведку Костин, вернувшись, сообщил:

– Пожилой мужик реставрирует снятое с машины крыло. Ничего подозрительного – обычный работяга, на верстаке термос с чаем, сигареты, сотовый телефон…

Метров через триста от входа в тоннель асфальт закончился, а освещение стало настолько редким и тусклым, что спецназовцам пришлось включить фонари. Антураж подземного помещения напоминал бесконечные задворки какого-то заброшенного промышленного предприятия.

Дорога была наезженной – на грунте четко отпечатались следы от протекторов легковых машин. Однако из бетонного потолка местами торчала арматура и мощные металлические конструкции. Боксов по обе стороны меньше не стало, но стали встречаться пустовавшие брошенные гаражи. Ворота в таких боксах не имели замков, а створки были приоткрыты.

– Тут хозяев поменьше, – шепотом прокомментировал Костин.

– А что толку оставлять здесь свою машину? – откликнулся Жерин. – Все равно что на улице бросить.

– Тихо! – осадил друзей Соколов. – Слышите?..

Остановившись, бойцы прислушались…

Где-то вдалеке работал станок, а на фоне его гула как будто щелкали выстрелы.

– Из пистолета стреляют, – уверенно заявил Сашка Тригунов.

– Точно. Из «пээма», – поддержал Костин. – Я звук его выстрелов ни с чем не спутаю.

– Что ж, пошли посмотрим, – зашагал дальше по тоннелю командир группы.

Метров через шестьдесят шедший последним Губин предупредил:

– Машина, парни!

Группа нырнула в ближайшее ответвление и спряталась в заброшенном гараже. И очень вовремя – через несколько секунд мрачный тоннель преобразился: по стенам и полу заплясали всполохи желтоватого света фар, и мимо тупичка с диким ревом прокатил автомобиль.

Немного выждав, группа отправилась дальше и вскоре добралась до аппендикса, в котором кто-то обитал.

– Станок здесь работает, – не оглядываясь, проговорил майор.

– И стреляют, по-моему, тоже где-то рядом, – добавил заместитель.

Выглядывая из-за угла, спецназовцы наблюдали за открытыми воротами одного из боксов. Внутри горел яркий свет.

Перехватив поудобнее автомат, Соколов бросил бойцам:

– Прикройте – посмотрю!

Костин с Жериным остались на той же позиции; Якушев с Тригуновым переместились к противоположному углу. А Губин по-прежнему посматривал назад – в сторону выхода из тоннеля.

Мягко ступая по грунту, командир приблизился к воротам гаража и осторожно заглянул в щель. Затем прошмыгнул дальше и с той же дотошностью осмотрел другие ворота.

Вернувшись к группе, доложил:

– В ближнем боксе работают два парня – растачивают какую-то деталь на миниатюрном токарном станке. А ближе к тупику в боксе кто-то постреливает. Внутри горит свет, но ворота заперты изнутри. И вот что удивительно: выстрелы как будто звучат издалека.

– Может, используют глушитель? – предположил снайпер Якушев.

– Нет, с глушителем выстрелы звучали бы по-другому.

Подчиненные переглянулись. Ситуация выглядела несколько странной и загадочной.

– Вот что, парни, – сказал Соколов. – Предлагаю поступить так: обследуем это местечко до конца и, если не обнаружим ничего более подозрительного, вернемся к этому боксу.

– Логично, – согласился Костин.

Вновь выстроившись привычным порядком, группа продолжила движение в глубь тоннеля…