Текст книги "Стратегический резерв"

– Паша! Кто это?

К ней нагнулся Шепель:

– Спокойно, Виктория Александровна, ФСБ!

Женщина, не ожидавшая появления еще и второго человека, вскрикнула и тут же прижалась к мужу.

Стебрин произнес:

– ФСБ? Но… я никого не вызывал!

Майор присел на кушетку:

– А нас не вызывают, мы сами приходим.

– Я могу взглянуть на ваши удостоверения?

– Зачем? Если бы мы были не те, за кого себя выдаем, то, наверное, уже убили бы вас.

Стебрин, сумевший взять себя в руки, крикнул:

– Да кто вы, черт бы вас побрал? И как оказались в моем доме?

Гарин спокойно ответил:

– Ты, господин хороший, знаешь на кого голос будешь повышать? На свою жену, что забилась к тебе под бочок, а не на офицера спецслужбы. Понял, академик?

Стебрин струсил:

– Извините. Но я действительно ничего не понимаю.

– Вот так лучше! А чтобы ты сильно не переживал, я покажу тебе свое удостоверение.

Гарин открыл перед физиономией Стебрина удостоверение личности офицера Главного управления по борьбе с терроризмом.

Академик перевел взгляд с документа на майора:

– Борьбе с терроризмом? А мы с женой здесь при чем?

– Придет время, узнаете. А сейчас баиньки, отключив телефон. Сотовые, я думаю, вы в постели не держите?

– Нет, конечно. И мой мобильник, и супруги, в гостиной, на столике.

– Вот и хорошо. Постарайтесь уснуть.

– Но что произошло?

– Не надо задавать мне вопросов. Повторяю, постарайтесь уснуть, в спальне будет находиться мой напарник, вы не обращайте на него внимания. Он в уголке устроится и никого не побеспокоит. Вот только вставать без его разрешения не советую. А проще сказать, запрещаю!

Жена академика вскричала:

– Но я не смогу теперь уснуть, да еще в присутствии постороннего мужчины.

Капитан подошел к кровати, достал один из стержней, улыбнулся:

– Вам помочь? Один укольчик из этой трубки, – Шепель поднял стержень, – и вы будете спать, как дети, в течение десяти часов, если не разбудить раньше. Так, что, сами постараетесь уснуть или все же помочь?

– Не надо! Не нужна ваша помощь!

Она ударила по плечу мужа:

– Ты чего натворил, дурак старый, что к тебе ночью в спальную врываются офицеры спецслужб?

Майор оборвал Стебрину:

– А ну, тихо, Виктория Александровна! Прекратить разговоры. Не сможете спать, лежите под одеялом молча. Услышу голоса, прикажу напарнику усыпить вас, как обезьян в зоопарке. Это было последнее предупреждение.

Гарин кивнул капитану:

– Я в гостиную, а ты, если клиенты не угомонятся, вали их препаратом.

– Понял, выполняю!

Гарин вышел в гостиную, закрыв за собой все двери. Сел в широкое кожаное кресло, достал сотовый телефон, набрал номер Тимохина. Тот ответил немедленно.

– Виктор! Ну?

– С академиком порядок. Взяли в обнимку с супругой в теплой постели. Контроль установлен!

– Молодцы! Это хорошо, что академик у нас. Мы с Крымом подъедем. Поговорим, решим, что делать дальше. До нашего прибытия оставаться в квартире. Отслеживать ситуацию и вне ее, особенно во дворе и на прилегающей с обратной стороны здания территории, не обнаруживая себя.

– Да все понятно, командир! У вас-то что стряслось?

– Об этом позже. Связь по необходимости. В экстренных случаях вызывать дежурную группу управления. Отбой!

– Отбой!

Гарин отключил сотовый телефон. Полностью отключил мобильники Стебрина и его жены. Прошел на кухню. Из-за тюлевой занавески еще раз осмотрел двор, переключился на противоположный дом, цепким взглядом вглядываясь в окна подъездов и квартир.

Крымов с Тимохиным остановились у оврага. Но здесь уже ничего нельзя было разобрать или найти. Милиция уничтожила все следы. Они собрались ехать дальше, когда к ним подошел милиционер:

– Извините, вы из спецслужбы?

Крымов ответил:

– Да, сержант! Я – полковник национальной безопасности, а что?

Сержант вытянулся:

– Понимаете ли, какое дело. Я водитель патрульной машины. Мы прибыли сюда первыми. Ребята увидели «Ниву» в овраге и спустились к ней. Я же осмотрел дорогу. Сейчас слякотно, и следы на асфальте хорошо видны. Не знаю, интересно вам это или нет…

Крымов подстегнул милиционера:

– Ну, сержант, что ты заметил, не тяни время.

– То, что «Нива», товарищ полковник, сначала проехала от дачного поселка дальше оврага и лишь потом кто-то пригнал ее сюда и сбросил вниз.

– Это точно?

– Я раньше с операми работал, от них научился кое-чему.

– Ясно! Спасибо, сержант!

– Да не за что!

Начальник отдела спецопераций сел за руль внедорожника, Тимохин устроился рядом.

Крымов спросил:

– Как тебе новость?

– Подобного следовало ожидать. В «Ниве» неизвестные…

Полковник перебил командира особой группы:

– Слушай, Сань, давай называть вещи своими именами, не неизвестные просто, а неизвестные пока нам террористы.

– Хорошо! В «Ниве» террористы вывезли Андорина и Королеву. Затем за ненадобностью отечественный вездеход сбросили в овраг. Это подтверждает то, что я говорил ранее, в поселке. Бандитов ждали. Они передали груз и свалили, скорей всего на трассу. Если менты не «изуродовали» стоянку, то мы вполне можем найти там немало полезных вещиц.

– Посмотрим.

Джип доехал до стоянки. Крымов остановил его у обочины. Офицеры покинули салон и прошли на стоянку. Они одновременно увидели следы от протекторов иномарки и «КамАЗа».

Крымов воскликнул:

– Ого! Похоже, наших клиентов загрузили в грузовик. Значит, далеко собрались везти. Следы в конце концов уходят туда, откуда на стоянку выходил «КамАЗ», то есть или к ближайшему населенному пункту по этой дороге, или через переезд на трассу! Трасса же идет через Бронницы, где можно уйти на Домодедово, Коломну, Рязань, а оттуда хоть на Горький, хоть на Ярославль, хоть на Ростов, хоть на Самару, хоть на Челябинск, короче, куда хочешь. И места там лесные, болотистые.

Тимохин задумчиво проговорил:

– Да, там и спрятаться есть где, и уйти в любом направлении можно, но до Рязани, Вадим, еще доехать надо. В это время на трассе грузовых машин, фургонов или автопоездов практически нет. Значит, идти по трассе – это налетать на каждый гаишный пост. Зарыться на стоянках тоже рискованно, далеко не отъедешь, а ближайшие стоянки могут после того, что бандиты натворили в поселке, серьезно перетрясти. Уходить по этой дороге бессмысленно. В деревнях «КамАЗ» не спрячешь, да и деревни эти прочешут менты. Нет, Крым. Наш «КамАЗ» имел единственную возможность вырваться из района – уйти на Москву!

– Но и там его остановили бы инспектора ГАИ.

– И что? Клиенты в тайнике, груз сверху, сбоку, снизу. Документы в порядке, да еще если и номера московские, то пост «КамАЗ» прошел без проблем. А в столице его спрятать, сам понимаешь, что иголку в стог сена бросить. В большой стог. А клиентов на глухую хату. На отстой. А возможно, и не на отстой, а сразу в подпольную лабораторию – и за работу!

Крымов внимательно посмотрел на Тимохина:

– Ты что, допускаешь, террористы могли решиться использовать Андорина с Королевой в Москве?

– А почему нет? Тем более в столице материала для опытов более чем достаточно. Вылавливай бомжей и – в лабораторию, кто их искать будет? Хотя… нет, малой лабораторией задачу переработки из лекарства отравляющего вещества не решить. Зараженные трупы необходимо уничтожить, утилизировать, следовательно, нужна как минимум печь, потому суета с бомжами – большой риск. Нет, в Москве использовать Андорина не будут. Его вывезут. Постараются вывезти. Вопрос, когда, куда и на чем. Но сейчас они уже в Москве! И нам их с ходу не найти. И не с ходу тоже, если, конечно, не подвернется какой случай.

Крымов погладил подбородок:

– Да! Скорей всего ты, Саня, прав. Но все равно надо, чтобы менты перекрыли все дороги, накрыли все стоянки, кафе, ночлежки, бардаки в виде так называемых «отелей», прочесали все близлежащие населенные пункты. Закрыли трассу на Рязань…

Тимохин положил руку на плечо боевого друга:

– Даю голову на отсечение, Вадим, менты как раз этим сейчас и занимаются.

– Да? Чего ж тогда они здесь не объявились?

Не успел Крымов закончить речь, как возле их внедорожника остановилась милицейская «десятка», бросая на темный лес яркие блики проблесковых маяков. И тут же из нее выскочили четверо вооруженных автоматами милиционеров. Они осветили Тимохина с Крымовым мощными фонарями. Старший наряда приказал:

– Стоять! Руки в гору! Милиция!

Крымов ответил:

– Успокойтесь, мы офицеры спецслужбы!

– Что-то на рожах ваших это не написано! Руки в гору, сказал, или стреляем!

– Ты дурь-то не гони, не вижу, кто по званию! Подойди, убедись, кто мы!

Милиционеры перебросились между собой парой слов, после чего тот же голос старшего приказал:

– А ну-ка, медленно к машине!

– Так-то лучше, а то тоже нашелся стрелок.

Крымов и Тимохин подошли.

Старший лейтенант, начальник патруля, приказал обыскать офицеров. Увидев удостоверения Главного управления по борьбе с терроризмом, лейтенант смутился:

– Извините, товарищ полковник. У нас приказ задерживать всех. Вы подвернулись первыми.

Забрав документы, Крымов сказал:

– Ладно! Чего уж там. Только запомни, старлей, выйдете на террористов, как на нас, открыто, в момент станете трупами. Они базарить с вами не будут. Расстреляют к чертовой матери, не глядя. Так что аккуратней. Один – на разговор с задержанными, остальные в укрытие и – на прицел потенциальных бандитов. Тогда, может, и повезет. Запомнил?

Старший лейтенант вновь козырнул:

– Так точно, товарищ полковник!

– Свободны!

– Есть!

Патрульная машина пошла дальше к железнодорожному переезду и к населенным пунктам.

В этот момент прошел доклад майора Гарина.

Крымов, услышав лишь обрывки разговора подполковника, спросил:

– Твои по Стебрину доложились?

Александр утвердительно кивнул:

– Да! Стебрин с женой живы и невредимы, взяты под контроль! Обещал заехать утром. Думаю, разговор с академиком прольет свет на темную историю похищения Андорина.

Крымов пожал плечами:

– Может, и прольет! Только допрашивать его следует жестко.

– Ордер нужен!

– Феофанов организует! Кстати, сколько сейчас времени?

– 6.20.

– Во сколько поедем к Стебрину?

– Я сказал своим, что будем утром, время не уточнял!

– Тогда поехали? Пока доберемся, восьмой час пойдет!

– Надо Потапову доложить!

– Так, доложим. Поедем же через поселок. А ордер доставят позже, если он вообще будет нужен. Сомневаюсь, что академик воспылает острым желанием видеть у себя дома личного адвоката. Естественно, после нашего с ним разговора.

– Посмотрим!

Офицеры проехали к поселку. Нашли Потапова, доложили ему о результатах осмотра стоянки, о своих предположениях насчет маршрута отхода из района «КамАЗа» и иномарки, сообщили о взятии под контроль четы Стебриных. Потапов связался с Феофановым. Генерал дал добро на работу с академиком. Проблему с ордером на временное задержание Стебриных обещал решить сразу, как только в этом возникнет необходимость. Даже если вернется из Кремля без должности и погон, обычным пенсионером.

Крымов и Тимохин выехали от поселка в 6.50.

К дому Стебрина подъехали в 7.40, оставили машину у цветочного магазина. Дальше пошли пешком. На подходе к объекту Тимохин, как командир особой группы, по сотовому телефону вызвал заместителя:

– Виктор? Тимохин!

– Узнал!

– Как дела?

– Нормально!

– Что делают Стебрины?

– Как положено, находятся в спальной комнате, лежат в постели под бдительным оком Шепеля. Я же наблюдал за подходами к дому.

– Что-нибудь засек?

– Нет. Хату Стебриных не пасут. Это точно!

– Лады! Поднимай академика с женой. Быстрый им туалет, душ, пять минут на одевание. Мы с Крымовым будем у вас ровно в 8.00. Стебриных в гостиную. И пусть предупредит водителя, что машина ему сегодня не нужна. Потом можешь сварить крепкого кофе. Он будет кстати. И нам, и вам, и академику с женой!

– Понял, командир! Выполняю!

– Давай!

В 8.00 майор Гарин впустил в квартиру Стебрина полковника Крымова и подполковника Тимохина.

Крымов спросил:

– Водителя предупредили?

– Так точно! Академик позвонил ему и сказал, что на сегодня тачка не нужна.

– Хорошо! Где клиенты?

Академик с супругой в экстренном режиме привели себя в порядок и находились в гостиной, на диване, куда усадил их заместитель командира особой группы «Орион». Войдя в обширную, богато обставленную комнату, Крымов, поздоровавшись, представился сам и представил Александра:

– Доброе утро, господин Стебрин, доброе утро, Виктория Александровна. Я – полковник Главного управления по борьбе с терроризмом Крымов Вадим Петрович, рядом подполковник того же управления, Тимохин Александр Александрович.

Стебрин негодующе спросил:

– Что означает, полковник, бесцеремонное вторжение в мою квартиру ваших людей и собственно ваш визит? С каких это пор уважаемого человека, законопослушного гражданина, ученого, в конце концов, с мировым именем так унижают спецслужбы? У нас что на дворе, новый 1937 год?

Крымов присел в кресло:

– Я отвечу на ваши вопросы. У нас сейчас не тридцать седьмой год. Вас же унижать никто не собирался и не унижал. Офицеры спецслужбы выполняли приказ, они что, нанесли вам какой-то физический ущерб? Нет! Что означает наш интерес к вашей персоне, объясню позже. Теперь, с каких это пор спецслужбы вторгаются в квартиру мировой известности? Я таких случаев в отношении действительно законопослушных граждан что-то не припомню. А к вам мы пришли потому, что прошедшей ночью, где-то в полночь, дачный поселок «Сирень» подвергся нападению террористов. Они убили охрану, актера Тихоненко и взорвали пять коттеджей, в том числе дом небезызвестного вам господина Андорина.

Стебрин неумело изобразил удивление и возмущение:

– Что??? Игоря тоже убили? Но кто посмел поднять на него руку? Ведь он… он…

Полковник перебил академика:

– Ну что вы так разнервничались, Павел Алексеевич? Андорина не убили. Его вместе с Мариной Королевой похитили. И у нас есть веские причины подозревать вас как соучастника преступления в дачном поселке «Сирень».

Стебрин вскочил с дивана:

– Что??? Я причастен к похищению Андорина? Вы с ума сошли? Он, он мне как сын был. И работал под моим началом. Нами создан препарат «Андель», который решит наконец проблему СПИДа. И я замешан в его похищении?

Тимохин подошел к академику:

– Не надо кричать, Павел Алексеевич. И сядьте на свое место.

– Я не буду разговаривать с вами без своего адвоката.

– А может, для начала потребуете ордер на наше вторжение к вам?

– Да, да! Я как-то не подумал об этом. Будьте добры представить ордер прокурора.

Александр усмехнулся:

– Будет вам ордер, чуть позже. Подписанный высшим должностным лицом Генеральной прокуратуры. И адвокат будет. Но уже в камере.

Академик, мрачно зыркнув глазами по офицерам, присел на диван:

– Черт-те что происходит! Беспредел полнейший.

Жена Стебрина толкнула мужа:

– Ты чего натворил, дурак старый? С кем связался? Под ФСБ подставился, кретин?

Академик рявкнул на молодую супругу:

– Заткнись, шлюха!

И повернулся к Крымову:

– Полковник, вы не могли бы убрать из комнаты эту истеричку?

Начальник отдела спецмероприятий кивнул Шепелю:

– Капитан! Проводи госпожу Стебрину в спальную комнату.

Шепель указал даме на выход:

– Прошу, мадам!

Фыркнув и еще раз обозвав академика, на этот раз ишаком, Виктория прошла в спальню.

Крымов присел напротив Стебрина:

– Знаете, Павел Алексеевич, вам лучше самому все рассказать. Хотя в принципе можете и молчать. Я уже говорил, что у нас есть причины подозревать вас в соучастии в похищении профессора Андорина и его помощницы Королевой. Но, признаюсь, нет каких-либо изобличающих вас улик.

Стебрин, встрепенувшись, выкрикнул:

– Так какого черта вы еще находитесь в моей квартире? Думаете, на вас управы нет? Угрожаете, унижаете. Немедленно убирайтесь!

– Подождите, не горячитесь, я сказал – нет улик, но не успел добавить – пока нет. А вот тридцать суток на ваше задержание есть. А за это время найти улики. Впрочем, долго их и искать не придется.

Стебрин взглянул на Крымова:

– Что вы хотите этим сказать?

– Первое, достаточно ввести вам разрешенный законом препарат, называемый «сывороткой правды», и вы под запись сами выложите все, что касается похищения Андорина. Возможно, окажется, что вы действительно ни при чем. И тогда высокопоставленные чины управления принесут вам свои искренние извинения. Но мне почему-то кажется, не придется генералу извиняться перед вами. Скорей прокуратура возбудит против вас уголовное дело и отправит в СИЗО. В особый следственный изолятор, где условия содержания, к сожалению, не столь комфортны, как, скажем, в «Матросской тишине». Втрое – я могу не прибегать к препаратам. И даже уйти вместе с коллегами. Но тогда, если, повторюсь, вы имеете отношение к похищению Андорина, за вашу жизнь не дам и копейки. Вы не могли быть организатором похищения, а следовательно, вас как отработанный материал просто уберут. Убьют, если быть точным. Мы же, наблюдая за вами со стороны, возьмем киллера или киллеров. И будем работать с наемниками. Они, как правило, ситуацию оценивают трезво и сдают заказчика на определенных условиях. Но это – опять-таки если вы окажетесь причастны к похищению Андорина. Так что в любом случае долго искать улики против вас не придется. Если вы соучастник преступления, это выяснится в ближайшее время, если вы не соучастник, то тоже станет ясно довольно скоро. И тогда жалуйтесь хоть самому президенту! И знаете, Павел Алексеевич, я склонен предоставить вам право выбора. Вы сами решите, что делать нам из уже озвученного. Но немного позже. Возможно, руководство окажется более сурово к вам, и тогда я вынужден буду подчиниться начальству. Так что подождем. А пока давайте выпьем кофе! Виктор Алексеевич, вы сварили крепкий, тонизирующий, аппетитный напиток по просьбе своего командира?

Гарин утвердительно кивнул:

– Так точно, товарищ полковник!

– Ну так что, здесь освежимся? Или пройдем в столовую?

Тимохин сказал:

– Лучше в столовую. Там и покурить можно.

Полковник сказал:

– По-моему, Виктория Александровна курит везде в этой квартире.

– Так она дама. А им, особенно молодым, пожилые мужья позволяют практически все!

Стебрин пробурчал:

– А вот это не ваше дело!

Александр согласился:

– Конечно! Ваши отношения – это ваши отношения. Супруге отнесите кофе сами!

– Обойдется!

– Что так грубо, Павел Алексеевич!

– Да оставьте вы меня, наконец, в покое! Такое, такое, эх…

Тут он махнул рукой и, сгорбившись, прошел в столовую, где схватился за чашку и начал пить кофе, не обращая внимания на то, что он был очень горячим. Стебрин лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Он понимал и знал, что ФСБ обязательно заинтересуется им, но чтобы управление, о котором ходили лишь слухи и легенды как о ведомстве, подчиненном чуть ли не лично президенту, да еще так агрессивно, бесцеремонно, можно сказать, жестко взялось за него? Этого Стебрин не ожидал. А поведение старших офицеров, Крымова и Тимохина, внушало просто ужас, заставляя дрожать колени. Должностные лица их уровня, не имея никаких оснований, не стали бы вламываться в квартиру руководителя крупнейшего медицинского центра. Лично не стали бы. Но они приехали сами. И чего-то ждут. Чего? Ордера? Глупость. Таким, как они, ордер выдадут без проблем. Неужели вышли на Таскарева или, еще хуже, зацепили кого-то из банды американцев? Но тогда зачем им кружить с ним, Стебриным? Ведь он действительно лишь пешка в крупной игре Таскарева. Не понятно, ничего не понятно. Кроме одного. Он, академик Стебрин, оказался в поле зрения серьезной спецслужбы, от которой так просто не отбодаться. Эти если прицепятся, не отпустят. А полковник играется еще, как с ребенком. Хотя, какая, к черту, игра? На нервы давят. Мол, отпущу, а тебя тут же киллер и завалит. Но не пойдет на это Таскарев. Не тот человек. Тут полковник переигрывает. А что делать? Остается ждать! Чего? Того же, что и офицеры спецслужбы! Непонятно чего.

Отставив пустую чашку, Стебрин от второй отказался, подперев подбородок кулаком правой руки, начав смотреть в окно кухни, закрытое, как и все в квартире, плотными шторами.

Сигнал вызова на сотовом телефоне Крымова прошел в 10.20. Звонил Феофанов. Полковник ответил, выйдя в прихожую квартиры Стебрина:

– Слушаю вас, товарищ генерал!

– Где находишься?

– У академика.

– Посторонние нас не слушают?

– Нет!

– Значит, так, Вадим! Я только что от Самого. Он выразил неудовлетворение нашей работой.

– Управление не разогнал?

– Нет. Но дал ровно месяц, чтобы решить проблему с Андориным. Мы должны найти его и вернуть в Центр. Не допустить, чтобы профессора принудили к созданию оружия массового уничтожения.

– Каковы наши полномочия?

– Неограниченные! Как и возможности. Но об этом поговорим на совещании, которое назначаю в загородной резиденции на 13.00. На совещании быть тебе, Тимохину и Потапову. Последнего я предупредил.

– Что делать со Стебриным?

– Ордер на его арест выдан. А вот что с ним делать? Подержите-ка его дома пару дней. Возможно, его постараются убрать. Но пойдут террористы на этот шаг, только уверенные в том, что спецслужбы академиком активно не интересуются.

– Значит, заблокировать Стебрина с женой на хате, приставив охрану?

– Решай сам. Но если решишь заблокировать, то при условии, что Стебрин оповестит персонал Центра о своей внезапной болезни.

– Вы думаете, это будет просто сделать?

– Тебе не надо уговаривать его. Через час Стебрину позвонят из Генеральной прокуратуры. Уверен, после разговора с одним из заместителей генпрокурора академик станет послушным, как овечка.

Крымов спросил:

– А если блокада ничего не даст?

– Тогда заберем его с женушкой к себе и допросим с применением спецсредств. Надо же нам искать зацепку? К совещанию подготовь отчет о вашей с Тимохиным работе в окрестностях поселка.

– Понял!

– Тогда до встречи!

– До встречи, товарищ генерал!

Отключив телефон, Крымов подозвал к себе Тимохина:

– Звонил Феофанов.

– Пронесло?

– Пронесло. Но ровно на месяц. Именно этот срок выделен нам на поиски Андорина.

– Маловато будет, Вадим!

– Думаю, президент дал бы больший срок, но скорее всего месяц – это то время, за которое в любых лабораторных условиях невозможно превратить лекарство в отравляющее вещество. А там хрен его знает, чем руководствовался Сам при определении срока предстоящей работы.

– Ясно! Что насчет Стебрина?

– Прикрываем его здесь, на хате. Ордер на его арест выдан.

– А если взбрыкнет? Ведь может сдуру!

– Через час он ничего не сможет!

– Почему?

– Его предупредят о полном нам подчинении. А Стебрин прекрасно понимает, что означает попасть под колпак Генеральной прокуратуры.

Тимохин пожал плечами:

– Посмотрим, но резону взбрыкивать академику действительно нет. И если он «чист», и тем более если замешан в похищении Андорина.

– Правильно. Давай решим, как будем охранять профессора с его женушкой. Афишировать это дело нельзя.

– Да какие проблемы? Моей группой и будем охранять. Днем здесь подежурит Шепель, в ночь заступлю я, утром меня сменит Гарин.

– Ну, а потом подключим ребят резервной группы.

– Только, Вадим, мне надо выспаться!

– Успеешь. На 13.00 нас с тобой и Потапова в загородной резиденции будет ждать Феофанов. После совещания и отправишься на отдых.

– Понял!

В 11.30 на включенный к этому времени сотовый телефон Стебрина позвонил заместитель Генерального прокурора. Он был краток. Сказал всего лишь несколько слов. После чего Стебрин действительно затих, попросился в спальню, сославшись на сильную головную боль. Крымов же потребовал, чтобы академик сообщил в Центр о своем недомогании и отсутствии на работе в ближайшие дни. Академик послушно выполнил требование полковника. После чего удалился в спальную комнату. Но не к жене, а в соседнюю. Тимохин вызвал подчиненных:

– Блокируем хату, ребята! Задача – обеспечение безопасности господина Стебрина и его супруги. Охранение несем в следующем режиме. До 21.00 дежурит капитан Шепель. Его меняю я, меня в 9 утра завтра – Гарин. Затем включаются бойцы резервной группы. В случае проявления опасности принять все меры к ее отражению. Разрешаю действия на опережение противника. Если террористы решат убрать академика, то вышлют для этого группу максимум из трех человек. А что такое три террориста? Проблема в три прицельных выстрела. Вопросы есть?

Вопросов у офицеров особой группы «Орион» не было. Крымов, Тимохин и Гарин покинули квартиру академика Стебрина. Заместитель Александра уехал в закрытый городок на своей машине. Крымов же с Тимохиным прибыли в загородную резиденцию Главного управления по борьбе с терроризмом в 12.47. За тринадцать минут до начала совещания у генерала.