Текст книги "Возвращение Красной Шапочки"

8

Мама сказала: «Ты действительно не такой, как все». Когда она прикоснулась к его губам, он понял, задание выполнено. Теперь она понесет спасительную инфекцию, пока не вывернет наизнанку этот чертов мир.

После короткой, но бурной любовной сцены, он выбрался из туалетной комнатки через окно и долго отстреливался от джамаатовцев и подоспевшей им на помощь полиции гармонизаторов.

Ему удалось захватить гермокар и вырваться из купольного города. Лабиринт Ночи, извилистый и огромный каньон, был совсем неподалеку и он мог бы укрыться среди его расщелин. Но Комитет Гармонизации вызвал звено бомбардировщиков, которые отутюжили площадь десять на десять километров, одна из бомб даже случайно попала в купол. Никто больше Реда не видел и не слышал.

Мир не вывернуло наизнанку. Возможно масса зеркальной материи, которую принес Ред, не достигла критической отметки. Но кое-что изменилось – судьба проститутки Мамы.

Ринальдо и Хожа никогда уже не досаждали ей. Больше ни один мужчина не ударил ее, хотя она сменила многих партнеров. Пользуясь суматохой, возникшей после бомбежки купола, ей удалось перепрограммировать свой ID-чип и даже взять кредит в банке.

Мама смогла заплатить за разрешение родить ребенка. А еще она написала книгу о другом зазеркальном Марсе, где нет джамаатов, лицензий на пытки и разврат, жестоких сутенеров, частных концлагерей и гармонизаторов, но где текут реки и растут деревья. Эта книга стала подпольным, а потом и вполне легальным бестселлером. Через пару лет колонисты с Земли, свергнув власть Комитета Гармонизации под лозунгом «да здравствует мир без лицензий», начали строительство другого Марса, изменяя себя и планету. Изменения происходили так быстро, словно иная жизнь где-то уже созрела и просто была выпущена на волю, как джин из бутылки. Уже через несколько лет на Марсе росли лиловые тополя, о лицензиях все забыли, на смену гармонизационному гестапо пришла уважаемая налоговая полиция, которую возглавил герой недавней революции – Вольф Блитцер.

Но однажды случился грех, Мама укрыла от налоговиков часть доходов, полученных от книги – «ну не хватит ли этим вампирам сосать ее деньги» – и у нее дома внезапно появился сам Блитцер.

– Вы не имеете право вторгаться в мое жилище. С лицензиями на взлом давно покончено, – с прерывающимся от возмущения дыханием выпалила она.

– У меня с собой санкция судьи. Все по закону, милая, – вежливо отозвался Вольф. – К сожалению, у налоговой полиции есть веские основания считать, что вы укрыли от нашего взора солидную сумму, перекинув денежки на счета липового общества по разведению четырехкрылых безотходных голубей. Но я готов закрыть на это глаза – разумеется, если вы немедленно вернете в правовое пространство ваши деньги – так сказать, из уважения к вашим заслугам.

– Какие там заслуги? Это не я, это все он, – она нервно показала на исполненный по памяти голографический портрет Реда, стоящий в стенной нише.

– Очень недурно, – Вольф Блитцер даже слегка прищурился, разглядывая голокартину. – Только нос, пожалуй, несколько великоват и загнут не в ту сторону.

– Откуда вы знаете, какой у него был нос?

– Интересно, а какой нос у вашего малыша, который щебечет в соседней комнатке? – ответил вопросом на вопрос Блитцер. – Ага, в вашем экзаменационном билете, девушка, есть еще один вопросик. Как вы думаете, что представляет из себя Вечный Огонь у памятника первопроходцам Марса?

– Это святыня.

– Вот именно. Это святыня, поэтому она вне подозрений. Именно там находится горячий квантовый процессор, о существовании которого знают только те, кому приятно это знать. Гипер полностью распределен. Я его часть, также как и вы. Например, материнская плата гиперкомпьютера встроена в вашу замечательную головку.

Лицо Блитцера плавно изменилось а следом и его фигура, которая вытянулась и сузилась в плечах, отчего он приобрел облик старого и уважаемого физика по фамилии Ома.

Сейчас Мама стала осознавать то, что раньше ей было осознавать запрещено, если точнее секретная информация вливалась в ее сознание через нейроконнектор, по внутренней объектной шине.

Гиперкомпьютер открыл ей существование телепортационных трубок, связывающие наш мир с Ничем, с иной материей, которая не имеет ни иерархического строения – деления на молекулы, атомы, лептоны, кварки – ни стрелы времени. Это просто математический объект с двадцатью тремя свернутыми измерениями, нестабильно проецирующимися в нашу трехмерную реальность. Мама узнала, что в это Ничто по принципу «коромысла» была заброшена бластула. Всего лишь порция нашей материи, в которой особо плотным образом была записана информация о нашем мире, обществе, людях и тэдэ. И хотя мы не знали и не знаем, что ТАМ, но ОТТУДА нам прислали Реда. Значит, там по крайней мере есть ум.

– А не пора ли нам разобраться с этими налоговыми киллерами? – сказал симулант Ома и хитро подмигнул.