Текст книги "Приют"

21

Денис продолжал свое путешествие. Ему повезло, что под его руку попалась эта палка – она была удобной и крепкой. Шаг за шагом, сначала осторожно, потом смелее, он шел по оставленной машинами дорожной колее, припадая на больную ногу. В лесу стояла тишина, лишь иногда слабый ветерок пробегал по верхушкам деревьев, лаская уснувшую листву. Луна скрылась за тучами, и в лесу воцарилась тьма. Он зажал импровизированный костыль под мышкой и щелкнул зажигалкой. Да, вроде он идет правильно. Только уж очень долго, черт побери, неужели они с Серегой столько проехали? Ха, старина Серега… Больше никому он не похвастается своими славными боями на ринге и не расслабится с девочками. Теперь он просто куча скоропортящегося мяса.

Денис пытался успокоить себя, что на самом деле он идет не более десяти минут, потому что в его условиях ориентироваться во времени достаточно сложно. Жаль часы, Денис привык к ним. Теперь он жалел, что не убил ту шлюху, когда у него была такая возможность. Небо чуть посветлело, луна вырвалась из плена туч, сбросив их как надоевшие оковы, и снова заблестела обнадеживающим серебристым светом. Денис выключил зажигалку, при этом с беспокойством отметив, что огонек стал меньше. Он убрал ее в карман, решив, что будет зажигать ее только в самых крайних случаях.

Неожиданно он вздрогнул. Мужчина остановился, чутко прислушиваясь к еле слышным звукам. Его бросило в жар, и рука, выронив палку, непроизвольно потянулась к револьверу. Какое-то время ничего, кроме бешеного стука своего испуганного сердца, он не слышал, но вскоре звук повторился. Рука легла на холодную рукоятку револьвера. Сомнений не было – то, что уловили его уши, было не чем иным, как волчьим воем.

Он подобрал свой «костыль» и замер в нерешительности. Вой доносился с южной стороны, то есть с той, откуда они с Серегой приехали. Грустно усмехнулся. Волки – как раз то, чего ему в данный момент не хватает для ощущения полного счастья. Если этот звук не будет приближаться, он пойдет дальше, а если нет… Что ж, тогда он захватит с собой пару-тройку этих тварей на тот свет.

Он постоял еще немного, пошатываясь от слабости, затем двинулся вперед. Волки, словно ждали этого, завыли снова. От жуткого хора хищников у него стыла кровь. Сжимая в руке пистолет он, остановился. Вой раздался вновь, на этот раз значительно ближе, и к нему уже примешивалось злобное ворчание. Кто-то из тварей рявкнул, и Денис от неожиданности отпрянул. Здоровая нога зацепила торчащий корень, и он, нелепо взмахнув руками, повалился в кусты. Боль не заставила себя долго ждать, и Денис закричал.

Скривившись, он встал на четвереньки и пополз обратно. «Костыль» остался в колее, Денис позабыл обо всем на свете, он уже чувствовал за своей взмокшей от пота спиной горячее дыхание лесных тварей. Сейчас им двигало одно-единственное чувство – поскорее забраться в машину и закрыть все двери. Руки натыкались на острые сучки, брюки на коленях быстро изорвались, превратившись в лохмотья. Он попытался было бежать, но из-за жуткой боли снова опустился на четвереньки.

Когда он дополз до машины, силы его были на исходе. Надежда на то, что ему удастся выбраться из этого проклятого места, безнадежно исчезла. Голова раскалывалась от леденящего кровь воя, который, казалось, длился до бесконечности, Денису чудилось, что весь лес полон этими голодными тварями, только и ждущими, чтобы он на мгновение замешкался, оставив открытыми шею или живот, и они могли бы разорвать его в кровавые клочья. Каждым волоском своей кожи мужчина ощущал, как волки в ярости щелкали зубами, захлебываясь слюной в предвкушении предстоящей трапезы.

В последнем усилии он открыл дверцу автомобиля и ввалился внутрь салона. Задыхаясь, он захлопнул за собой дверь. В тот же миг дверь зацарапали черные лапы, и перед его насмерть перепуганным лицом появилась волчья морда. Закусив губу, Денис поднял пистолет и выстрелил. Глухое ворчание сменилось жалобным воем, и оскаленная пасть исчезла. Он поднял стекло до упора, после чего заблокировал дверь. Затем он закрыл вторую дверь со стороны пассажира, и в этот момент до его слуха донеслись чавкающие звуки. Мужчина застыл, чувствуя, как на его голове зашевелились волосы.

«Это Серега. Очнулся и жрет что-то», – в трансе думал он, поворачиваясь назад. Чавкающие звуки усилились, затем послышалось тихое рычание. Слабый лунный свет, пробивающийся сквозь деревья позволил ему разглядеть, что в приоткрытую заднюю дверь всунулась еще одна тварь – вцепившись зубами в лодыжку Сереги, она трясла ею, пытаясь вырвать кусок мяса. Со стороны могло показаться, что сонный Серега дрыгает ногой, пытаясь отогнать надоевшую ему дворнягу, которой вздумалось поиграть с его пяткой. Но Серега не спал, он был мертв, а дворняга была огромным волком, рвущим на части его мертвую плоть.

Денис дважды выстрелил. Первая пуля вошла в ногу Сереги, вторая попала волку ровно между глаз. Выпустив из пасти разодранную ногу трупа, животное сползло вниз. Денис нашел в себе силы дотянуться до задней двери и захлопнуть ее. Он успел заметить, что за окном появились черные тени, они бесшумно метались вокруг автомобиля, как ночные призраки.

В полном изнеможении он откинулся на сиденье и облизал сухие губы. Так вас, сучье племя. По крайней мере, первый раунд за ним. Пистолет выпал из ослабевших пальцев, и он провалился в спасительную темноту беспамятства.

22

Ярик проснулся около семи утра. Некоторое время он неподвижно лежал, всматриваясь в огромные ели, которые упирались своими мохнатыми верхушками в девственно-лазурное небо. Несмотря на раннее время, лес уже давно проснулся – слышался беспечный щебет птиц, где-то вдалеке упорно трудился дятел, со стороны реки изредка доносились всплески, производимые рыбами. Солнечный лучик, проникнув сквозь густые заросли, ласково коснулся кожи юноши. Ярик глубоко вздохнул и приподнялся. Рута, уткнувшись в его плечо, что-то пробормотала спросонья и приоткрыла глаза.

– Доброе утро! – улыбнулся Ярик.

– Привет, – хрипловато ответила девушка.

– Как спалось?

– Нормально, – отозвалась она. – Мне не в новинку спать на земле.

Рута выбралась из спального мешка. Достав из внутреннего кармана куртки расческу, она принялась за свои волосы.

– Пошли, ковбой, ополоснемся, – сказала она, закончив причесываться.

– Я проверю Митрича, – покачал головой Ярик, но она взяла его за руку:

– Проверишь после. Извини, но ты не пахнешь розами. Я не сделаю с тобой и шагу, пока ты не помоешься.

Ярик усмехнулся. Ладно, пять минут ничего не изменят, да и Митрич наверняка еще спит. Взявшись за руки словно дети, они вышли на залитую утренним солнцем полянку. В траве всеми цветами радуги сверкали и переливались в солнечных лучах застывшие капли росы, похожие на сказочные бриллианты. По реке перекати-полем неслись бледно-серые клочья тумана.

Посмотрев друг на друга, Ярик и Рута сорвали с себя одежду и нагишом с визгом бросились в воду, поднимая тучи брызг. У Ярика вмиг перехватило дыхание – вода не просто холодная, она была ледяная, будто еще ночью река была покрыта льдом.

Набрав в легкие побольше воздуха, молодой человек нырнул с головой в воду. Тело закололо миллионами игл, заставляя более энергично циркулировать кровь по сосудам и артериям, и эти ощущения были божественными. Уже запоздало Ярик подумал о том, что перебинтованную руку, в общем-то, не следовало бы мочить, но мысль тут же исчезла. Все – и рука, и Митрич с этой психопаткой Лаской, и даже мысль о том, что в этом виде их может застать Гена со своим батяней, – все отошло на второй план. Сейчас эти проблемы казались Ярику сущей чепухой, не серьезней прыщика на заднице. Юноша видел перед собой только Руту, ее восхитительно стройное, сильное, как у молодой пантеры, тело, медные волосы, жгучие выразительные глаза и мягкие, вкусные губы, слегка припухшие от вчерашних поцелуев… Ярик подплыл поближе и обнял девушку. Она обхватила его плечи руками, и их губы сошлись в долгом страстном поцелуе. Ярик крепко прижал ее к себе, сходя с ума от вновь охватившего желания; он начинал думать, что так было всегда и так всегда будет…

Когда они выбрались на берег, было уже полвосьмого. Одеваясь, молодые люди услышали шум работающей моторной лодки. Ярик замер. Звук шел со стороны лагеря Гены и его семейства.

– Давай в лес! – приглушенно скомандовал он Руте, и они нырнули в чащу.

Сквозь листву они увидели лодку, которая пролетела как метеор. Тем не менее Ярик успел разглядеть в ней троих человек, одним из которых был, несомненно, Гена. Ярику казалось, что паренек не сводит глаз с того места, где вчера им довелось повстречаться.

– Мы так и будем прятаться от всех, как крысы? – каким-то усталым голосом поинтересовалась Рута. Она пригладила мокрые волосы и спросила: – У тебя есть какие-нибудь предложения, ковбой?

Ярик все еще смотрел вслед умчавшейся лодке, затем перевел взгляд на девушку.

– Думаю, что есть. – Он зачем-то подергал за краешек мокрого бинта, с которого все еще капала вода. – Я вчера долго думал и кое-что вспомнил. Когда-то у нас была группа – так, ничего особенного. Мы больше были озабочены тем, как побухать и снять девочек, чем нашим творчеством. С нами был один паренек. – Ярик развязал шнурок, сдерживающий его густые волосы. – Дай расческу, – попросил он. – У этого паренька, Рената, есть небольшой домик, – продолжал он, расчесывая свою длинную гриву. – Вчера, когда я листал карту, я наткнулся на трассу № 78. Если ехать по ней на север, через пять-шесть километров будет Т-образный перекресток. Слева находится деревня Волино, рядом Разумово, там и стоит дача Рената. Так вот, эта трасса находится за этим лесом. Если нам повезет и мы преодолеем эти чертовы пять километров… – Ярик запнулся, словно испугался собственных слов.

Рута задумчиво смотрела на юношу, словно строгий профессор на экзамене, решающий, какую оценку заслуживает студент.

– Оговорюсь сразу, – сказал Ярик. – Ренат не мой друг. Он мне не брат и никакой другой родственник. Я не видел его два года, может, и больше. Мы просто играли с ним в одной группе, вот и все. Как-то раз я даже здорово отмутузил его, но, полагаю, он этого уже не помнит. Весьма вероятно, что его дача находится там и по сей день. Но я не исключаю и возможности, что от нее остались одни головешки – Ренат много курит. Может, он сам давно умер. Но для нас это единственный шанс затаиться на некоторое время, пока буря не уляжется.

– Значит, сейчас наша цель – шоссе № 78. Так? – Рута смотрела Ярику прямо в глаза.

Юноша неожиданно почувствовал нахлынувшее на него странное чувство.

– Рута, ты отдаешь себе отчет, во что ввязываешься? – мягко спросил он. – Зачем тебе все это? Ты неплохая девчонка, но со мной тебе ничего не светит. Черт, я ненавижу себя за эти слова, потому что это не совсем то, что я хочу тебе сказать. Но иначе я не могу. Мы убийцы.

– Убийца твой брат, – напомнила Рута. – Ты знаешь, как все было.

Ярик с горечью улыбнулся:

– Думаешь, милиция будет разбираться, кто из нас виноват больше? Дача Рената – просто маленькая отсрочка, и то, если нам очень повезет. Нет, нам конец при любом раскладе. Нам с Митричем, но не тебе. Ты должна вернуться. Когда менты будут допрашивать тебя, ты скажешь, что мы держали тебя как заложницу, но тебе удалось убежать.

Рута отрицательно покачала головой.

Ярик терпеливо продолжал:

– Рута, нас ищут. Может, они уже обложили весь лес. Когда убивают их коллегу, они звереют и стреляют, даже не вспотев при этом. Кроме того, скоро нас будут разыскивать парни Хохи…

– Что еще за Хоха?

– Это кредитор Митрича.

Рута перебила его, опустив ладонь на плечо юноши:

– Пойдем к машине, а? А там посмотрим.

Ярик подумал секунду, затем пожал плечами:

– Хорошо. Только не говори, что я тебя не предупреждал.

Молодые люди направились к «пятерке».

23

Шипов озабоченно поглядывал на закипающий кофейник. Рассматривая сводки о совершенных за сутки правонарушениях, он зазевался, и кофе убежал. Чертыхнувшись, Шипов снова поставил кофейник на огонь и опять уставился в сводки. Одна ерунда. Глаза немного щипало, и это немудрено – начальник розыска провел бессонную ночь. Он рассеянно просмотрел весь перечень и отложил документ в сторону. Мысли его были заняты вчерашней зверской резней в «Аншлаге», а также убийством зама Громова.

Его мертвое тело было обнаружено в пятидесяти километрах от этой проклятой закусочной. И хотя Шипов за свою жизнь навидался трупов будь здоров, вид мертвого коллеги подействовал на него удручающе. Труп Громова отправили в морг.

Бедный Ваграм Джабраилович работал почти до самого утра. Эксперт смертельно устал, под глазами набрякли мешки, но он никоим образом не показывал признаков утомления. Он подтвердил догадку шефа: с большей степенью уверенности можно предполагать, что Громов был застрелен из пистолета, которым продырявлены дальнобойщики в «Аншлаге». Эксперт взял образцы крови на служебной форме Громова и обещал к обеду представить результаты биологического исследования. Не может быть, чтобы Громов позволил разрезать себя на куски, не поцарапав кого-либо из нападавших, так что оставалась надежда, что убийцы оставили свою кровь на форме оперативника.

Если этим ублюдкам удалось расправиться с одним из его лучших сотрудников, то дело действительно плохо. Он потер покрасневшие глаза. Недовольно забурчал кофейник, но на этот раз ему удалось вовремя выключить огонь. Прихлебывая обжигающий напиток, Шипов размышлял. Утром он разговаривал с дежурным оператором информационного отдела, и тот сообщил, что ориентировки и фотороботы предполагаемых убийц обработаны, результаты будут направлены по факсу в самое ближайшее время. Однако по понятиям Шипова «самое ближайшее время» прошло уже давно, но никаких сообщений в дежурку не приходило.

Эти двое как в воду канули. Правда, с ними была девушка, и первое время Шипов полагал, что они взяли ее в качестве заложницы. Однако, проанализировав рассказ Ирины (жены хозяина «Аншлага»), он все чаще склонялся к тому, что она отправилась с ними добровольно. Что ж, время покажет, но не исключено, что впоследствии эта птичка пойдет как соучастница.

Все дорожные посты оповещены, управление Гриднева наготове, по его указанию было сделано объявление в прессе. Шипов допил кофе и стал изучать карту. Он достал блокнот и начал что-то черкать в нем. Если эта святая троица не засветилась в Гридневе, то где она?

Шипов нарисовал воображаемую трассу и задумался. Повернуть назад эти трое не могли – их, так или иначе, заметили бы. С того момента, как поступило сообщение о бойне в «Аншлаге», всем патрульным дано указание об усилении контроля на дорогах. Слева от трассы № 62 находится огромное лесное пространство – заповедник «Изумруд», плавно перетекающий в беспролазную чащобу. Правда, через заповедник проходит дорога, ведущая к небольшому поселку Разумову, рядом с ним шоссе № 78. Это последнее звено цивилизации в этих краях, далее вообще сплошная тайга. Шипов отправил запрос в отдел Разумова, и сегодня с утра трасса № 78 усиленно проверяется. Он также хорошо знал здешние окрестности и то, что проехать на автомобиле лес практически невозможно, в особенности тем, кто никогда не бывал в здешних местах.

Шипов задумчиво погрыз кончик ручки и сплюнул. После этого решительно поднялся. В этот момент в дверь постучали.

– Да, входите! – рявкнул он.

– Андрей Владимирович, разрешите! Пришел факс из городского управления. – В дверях появился Евгений. Он вошел в кабинет и выложил на стол пачку листов: – Это данные на тех двоих.

– Сними копии и ко мне, – приказал Шипов.

Когда милиционер вышел, Шипов достал рацию и набрал позывные Романа.

– Седьмой, ответь Первому. – В рации что-то щелкнуло, и сквозь помехи до Шипова донесся голос патрульного:

– Седьмой на связи.

– Двигай в участок. Как понял?

– Первый, вас понял, скоро буду, – в рации снова раздался звонкий щелчок, и Роман отключил связь.

Когда Евгений вернулся с отксерокопированными материалами, на пороге появилась мощная фигура Романа.

– Слушайте, мужики. Здесь фото наших красавчиков, – сказал Шипов. – Роман, возьми с собой Галимова. Женя, ты поедешь с ними. Вопросы?

– Андрей Владимирович, – кашлянул Роман. – Не хочу, чтобы вы что-то подумали, но разрешите нам обойтись без Галимова.

– Я отправляю вас не пьяниц за рулем ловить, – повысил голос Шипов. – Вы что, маленькие дети? С тем леплю куличики, а с этим нет?! Выполняйте, черт вас дери, ему тоже рано или поздно учиться надо!

– Но мы…

– Никаких «но», товарищ лейтенант. Вперед, – тоном, не терпящим возражений, произнес Шипов. Роман нехотя повернулся и с каменным выражением лица вышел наружу. Евгений переступил с ноги на ногу и направился вслед за ним.

В окно Шипов видел, как они усаживались в машину.

Он прекрасно видел, как его подчиненные относятся к Галимову, и не винил их за это. Михаила Галимова перевели к ним недавно. В приватной беседе один из хороших знакомых Шипова поведал последнему, что тот никчемный работник, а что хуже всего – порядочная куча дерьма. Про таких говорят, что единственное, что они могут бросить утопающему, – это гирю.

Галимов имел влиятельных родственников, занимающих не последние должности в управе города. Начальник управления дал соответствующие указания, и Шипову не оставалось ничего другого, как взять Галимова к себе в отдел. Первое же порученное ему дело Галимов завалил. У них в городе появился профессиональный угонщик машин, и вся милиция Лугановска стояла на ушах, пытаясь его отловить. Однажды во время ночного дежурства Галимова был похищен автомобиль супруги главы администрации города. Да, дело жутко неприятное, но еще большая неприятность заключалась в том, что вышеуказанный автомобиль был угнан в тридцати метрах от патрульной машины, в которой в это время, видя сексуальные сны, храпел Галимов!

Машину вскоре нашли, но Шипов даже не смог ничего сделать в отношении Галимова, так как в тот же день ему позвонил «сверху» и любезно предложили закрыть глаза на «какой-то пустяк». Пустяк?! Шипов орал до хрипоты, проклиная все и вся, потому что знал, что за такие проступки в лучшем случае люди теряют работу. С трудом сдерживая гнев, он сказал, что подобную халатность он терпит в последний раз. На том конце провода ему невозмутимо ответили, что «ждать осталось недолго», поскольку «Галимов вскоре получит повышение».

Глаза слипались, Шипова начало клонить в сон, и он снова поставил на огонь кофейник. Когда кофе был готов, он принялся изучать досье на подозреваемых.

24

Денис не помнил, как наступило утро. Когда он пришел в себя, уже светало, и, как ни странно, рассвет принес ему заметное облегчение. Несмотря на утреннюю прохладу, в машине стояла невыносимая духота, так как он закрыл все окна. У него начался жар, все тело пронизывали судороги, да и боль в сломанной руке сводила с ума. Пока он улепетывал от волков на карачках, неумело наложенная шина развязалась и теперь бесполезно болталась. Правда, сейчас его тревожило нечто другое – Денису срочно требовалось облегчиться, потому что терпеть он больше не мог.

Мужчина заворочался на сиденье, стараясь не задеть больную руку. Когда ему удалось нормально сесть, он выглянул в окно. Все тихо, он был один (не считая, конечно, мертвого Сереги и парочки тварей, которых он уложил ночью). Сквозь полубессознательное состояние он слышал, как выли и грызлись волки, но потом все стихло. Днем они не рискнут на него напасть, так что сейчас он немного придет в себя, а затем предпримет еще одну попытку выбраться отсюда.

Здоровой рукой он вытащил пистолет и, мгновение помедлив, открыл дверь. Лицо сразу обдало прохладным лесным воздухом, свежим и чистым. Картину, правда, портила туша мертвого волка, чья мохнатая морда слепо скалилась в небо. Ну что ж, если Денису доведется выжить, он повесит шкуру этой твари на стене и будет любоваться ею вечерами.

Ужасно хотелось пить, и перед тем, как облегчиться, в его мыслях промелькнула совершенно сумасшедшая мысль – зачем так бездарно терять драгоценную влагу?! Тем более чувство жажды вскоре превратится в настоящую пытку. Внутренняя борьба длилась недолго, и эмоции взяли вверх над холодным расчетом.

Очень неплохо, старина. Еще вчера ты вкушал вареных лангустов и запивал их «Грольдшем», а сегодня собираешься пить свою мочу?! Ха!

Освободив мочевой пузырь, он некоторое время неподвижно стоял, облокотившись на капот и наслаждаясь воздухом. Легкие активно заработали, вентилируя кислород, словно давно не работавшие лопасти вентилятора. Его взор упал на поблескивающую росой траву в солнечных лучах, и он взбодрился. Припадая на раненую ногу, он доковылял до ближайшего куста и, встав на четвереньки, стал с жадностью обсасывать узкие жесткие листья. Роса была холодной и показалась Денису такой восхитительно вкусной, но ее было так мало!

Слегка утолив жажду, он посмотрел на «БМВ» и содрогнулся. Кроваво-красный, он напоминал ему гротескный, неуклюже сколоченный гроб. Денис снова почувствовал слабость в ногах, в висках зашумело. Он вспомнил о лежащем в багажнике «дипломате» с деньгами, и это его немного приободрило. Он дополз до машины и не без труда достал «дипломат», после чего втиснулся в салон. С деньгами он будет чувствовать себя уверенней.

Спертый запах в машине чуть не лишил его сознания. Нет, идти в таком виде он не сможет. Денис мрачно, без какого-либо сочувствия оглядел труп Сереги, и его взгляд остановился на обглоданной лодыжке напарника. Кажется, когда он стрелял, одна из пуль попала ему в ногу. Уже без всякого страха посмотрел в лицо напарника, покрытое черной коркой засохшей крови.

Денис вздрогнул. Вдалеке послышался гул, и вскоре он увидел, как на лесной дороге появился автомобиль.