Текст книги "Города майя и ацтеков"

В многочисленных повествованиях ацтеков, описывающих их странствия до того, как они поселились в Мексиканской долине, довольно часто фигурирует и женское имя Чимальман. Это свидетельствует о том, что в жреческую среду были вхожи и женщины. В столице империи Теночтитлане при храме бога Уицилопочтли существовала женская школа – телпочкалли. Преподавание в ней вели жрицы-воспитательницы. Для обучения в школе набирались девочки, достигшие возраста 12–13 лет. Воспитанницы находились в храме в течение всего дня, а на ночь отправлялись домой. Этих девочек называли девами покаяния или сестрами Уицилопочтли. Они носили белую, без украшений одежду, при поступлении в школу коротко обрезали себе волосы, а потом отпускали их. Кроме знаний, касавшихся истории, и различных сведений ритуально-культового характера, которые получали воспитанницы от жриц-наставниц, они выполняли в школе различную хозяйственную работу – прибирали в храме, занимались ткачеством. Занятия в школе продолжались ровно год. После этого воспитанница могла покинуть школу и выйти замуж. Был и другой вариант – девочка давала обет служения на 1–3 года (иногда на больший срок). Чаще всего это делалось по настоянию родителей, которые надеялись, что подрастающее дитя за этот период при содействии богов будет избавлено от болезней, нужды, бесплодия и вступит в мирскую жизнь вполне окрепшим и здоровым человеком.

В некоторых раннеколониальных источниках хронисты называют этих воспитанниц, а также их воспитательниц чихуатламакаце (буквальный перевод с ацтекского «совершенная женщина»). В действительности ацтекские девы покаяния и жрицы не имеют ничего общего с аналогичным христианским институтом, так как большинство девочек не давали пожизненного обета служения богу, хотя и имели право остаться в школе навсегда. Об этом говорит тот факт, что среди жриц-наставниц встречались женщины весьма преклонного возраста.

Немалую роль играли жрецы в назначении будущих тлатоани (правителей) ацтекской империи. Священнослужители высшего ранга принимали участие в утверждении нового правителя. Без них не проходил ритуал его восхождения на трон. Высшие представители жречества вместе с верхушкой власти входили в особый государственный совет, на заседаниях которого решались вопросы государственной важности. Двухсотлетняя история одной из древнейших цивилизаций доколумбовой Америки свидетельствует о том, что в экономическом и социально-политическом отношении религия, связанные с ней храмы и собственно жречество были весьма самостоятельными институтами и принимали непосредственное участие в формировании политики ацтекского государства.

Согласно представлениям ацтеков, наивысшими божествами были бог-творец Ометекухтли и его божественная супруга Омесиуатль. Это прародители всех ацтекских богов и всего рода человеческого. Отсюда второе имя этого бога-творца – Тонакатекухтли («владыка нашей плоти»). По твердому убеждению индейцев, эта божественная чета жила где-то далеко во Вселенной, на тринадцатом небе, и, будучи отделена от людей пространством и временем, никак не вмешивалась в их судьбы. Поэтому ацтеки в своих молитвах обращались лишь к тем богам, которые родились в брачном союзе этих двух высших существ.

Накануне прихода испанцев в Мексику ацтеки поклонялись трем наиболее почитаемым богам. Первый, изначальный для племени теночков кровавый бог войны и солнца, уже не раз упоминаемый нами Уицилопочтли – главный бог Теночтитлана. Второй – Кецалькоатль – бог знания, ветров, владыка над жрецами, верный покровитель почти всех индейских культур Мексики. И наконец, третье, также очень почитаемое ацтеками божество – это Тескатлипока («курящееся зеркало»). Его имя ассоциировалось с таким обычным бытовым предметом, как зеркало из обсидиана (стекловидный минерал вулканического происхождения). По поверьям индейцев, Тескатлипока всегда имел его при себе и мог видеть в этом зеркале все, что когда-либо происходило в прошлом, происходит в настоящем или произойдет в будущем.

Наряду с этими тремя главными богами, у ацтеков были божества, которые, по их представлению, имели чисто функциональный характер. Это различные боги и богини урожая, плодородия, дождя, покровители отдельных растений. Среди них выделялся Тлалок – бог дождя, который почитался на побережье Мексиканского залива еще задолго до прихода в эти места самих ацтеков. Супругой Тлалока была богиня рек и озер Чальчиутликуэ. Ее изображали молодой очаровательной женщиной. Сестрой Тлалока была богиня урожая Чикомекоатль («семь змей»). Богиней цветов являлась Шочикецаль, которая считалась еще и покровительницей ремесленников. Однако высшее место среди богинь занимала владычица кукурузы Синтеотль.

Основным религиозным принципом у ацтеков до прихода испанцев было представление о необходимости поддержания существования своего главного бога солнца человеческими жертвами. Поэтому отправление религиозных обрядов и ритуалов у представителей ацтекской империи представляет большой интерес.

Важнейшей частью ритуала было жертвоприношение, а наивысшей жертвой считалась человеческая кровь. По религиозным представлениям мешиков, именно она и составляла пищу богов. Иногда знак «кровь» заменялся в ацтекских кодексах знаком «драгоценный камень» или знаком «цветок». Поэтому доставку этой «пищи» богам ацтеки считали своей святейшей обязанностью. Наиболее действенной формой жертвоприношения было ритуальное убийство, хотя кодекс предписывал жертвовать кровь и по каплям.

Вот как описывает момент ритуального жертвоприношения в своей книге «Индейцы без томагавков» американист Милослав Стингл: «Предназначенного для этой цели клали на круглый жертвенный камень, после чего главный церемониймейстер обсидиановым ножом рассекал живой жертве грудь, вырывал сердце и этим кровоточащим, еще пульсирующим сердцем окроплял алтарь». Далее ученый приводит пример из хроник времен завоевания ацтеков Кортесом. Когда испанцы вошли в главный храм Теночтитлана, они насчитали там, по их рассказам, 130 тысяч человеческих черепов. Все эти люди были принесены в жертву лишь за несколько лет, предшествовавших появлению испанцев. Милослав Стингл делает вывод: «…религиозный фанатизм был одним из главных мотивов ацтекских завоеваний. В бою ацтеки отнюдь не стремились убить врага. В их глазах неприятель, взятый в плен, имел значительно большую цену – его можно было принести в жертву богам».

Люди, избранные священнослужителями для заклания, окружались большим почетом. Особенного расположения удостаивались те из них, кто предназначался в жертву божеству Тескатлипоке. Еще за год до жертвоприношения среди военнопленных выбирался самый красивый и знатный воин. Весь этот период восемь священнослужителей обучали его властным и величественным манерам правителя. В сопровождении жрецов он прогуливался по Теночтитлану, играя на флейте. Встречавшиеся на пути люди обязаны были почтительно его приветствовать. За месяц до исполнения ритуала для будущей жертвы выбирали четырех самых красивых девушек, и они должны были исполнять любое желание приговоренного. И вот наступал день смерти. В сопровождении торжественной процессии обреченный шел к храму. Достигнув входа, он прощался с девушками, которые в последний месяц жизни считались его женами, и в сопровождении все тех же восьми священнослужителей поднимался по широкой лестнице. На каждой ступени храма он переламывал священную флейту. На верхней площадке святилища жрецы хватали жертву и распластывали тело на алтаре. Первосвященник рассекал грудь и, вырвав сердце, окроплял брызжущей кровью алтарь. Однако столь торжественного убиения удостаивались только наиболее знатные военнопленные. Рядовые воины, взятые в плен, приносились в жертву сотнями и во время менее торжественных местных обрядов.

Иногда при жертвоприношении применялся способ, который испанцы, наблюдавшие ритуал, окрестили гладиаторским. Суть его заключалась в том, что пленника привязывали к тяжелому камню. Однако при этом он все же имел возможность двигаться. Жрецы вручали ему деревянное оружие. В таком положении жертва обязана была вступить в бой с несколькими отменно вооруженными ацтекскими воинами. Вполне понятно, как заканчивался подобный жертвенный ритуал.

Значительно реже приносили ацтеки в жертву детей и женщин. К женщинам, обреченным на заклание, жрецы проявляли некоторую милосердность. До исполнения ритуала, чтобы забыть об ожидавшем их тяжелом уделе, женщины танцевали в течение нескольких часов подряд, пока не впадали в состояние экстаза. Приносилась подобная жертва богине земли.

Сохранились и другие, правда не совсем ясные, свидетельства о способах жертвоприношения. Так, например, в честь бога огня Уэхуэтеотля связанных военнопленных якобы бросали в огонь и медленно сжигали.

Почести своим богам ацтеки воздавали также песнопением, танцами, а в случае особенно торжественных дат – массовыми человеческими жертвоприношениями, которые имели нарочито театрализованный характер.

Несомненно, что это наложило отпечаток жестокости и на религиозные верования ацтеков на их искусство, которое официально, наряду с религией, обязано было вызывать у ацтекских воинов представление о смерти в битве, о предопределенности человеческой судьбы, о мощи верховного божества Уицилопочтли и величии столицы Теночтитлана, а у поверженных и покоренных ацтеками народов и племен доколумбовой Америки – ужас и страх перед их владыками.

По своему характеру общество ацтеков имело ярко выраженные черты рабовладения. Оно придерживалось политики постоянного ведения войн и грабежей покоренных племен. Поэтому успешному выполнению военных задач в ацтекском обществе подчинялось все. Культ войны воспринимался представителями могущественной империи как естественное состояние человека. Война (по-ацтекски – йаойотль) считалась у мешиков одним из видов служения богам. Два знака – вода и огонь, которыми обозначалось понятие «война» в ацтекских кодексах, уже указывали на то, что в представлениях ацтеков война имела и второй, скрытый мистический смысл.

Главная роль в расширении могущества и славы столицы ацтеков принадлежала армии тройственного союза. Помимо Теночтитлана, в него входили такие города, как Тескоко и Тлакопан. Вместе они составляли конфедерацию, в которой уже с самого начала ее образования ведущее положение занимали сами мешики. В их столице – Теночтитлане – постоянно находились небольшие отряды воинов.

Ведение войны подчинялось у ацтеков строгим правилам. Уже само ее объявление представляло собой сложную церемонию. В том случае, если тройственный союз решал подчинить себе какую-либо независимую страну или еще не покоренное племя, то к правителям этого города или страны одна за другой направлялись три делегации. Их обязанностью было склонить правителей городов или вождей племен к добровольному присоединению.

Первую делегацию, направляемую в стан заранее намеченного неприятеля, представляло посольство Теночтитлана во главе со специально назначенным для ведения переговоров послом – кахкахноцином. Кахкахноцин обращался к Высшему совету соответствующего города с предложением добровольно присоединиться к тройственному союзу. При этом он обещал городу или племени свою охрану и требовал разрешения на ведение купцами беспрепятственной торговли на их территории. Кроме этого, посол просил поместить в главном храме изображение бога Уицилопочтли и, наконец, выдвигал основной постулат: он требовал без сопротивления принять обязательство, согласно которому город или племя должны были регулярно присылать в Теночтитлан определенное количество предметов в качестве «добровольного дара». Список требуемых даров незамедлительно вручался членам Высшего совета. В том случае, если неприятель не выражал согласия, то посол от имени конфедерации безвозмездно передавал ему щиты и копья. На военном языке это означало «чтобы вы не могли сказать, будто мы напали на вас, когда вам нечем было защищаться».

Неприятие условий, изложенных первой делегацией, приводило к тому, что по прошествии 20 дней у стен города или на местности, где обитало племя, появлялись представители нового посольства. На сей раз его возглавлял ачкуацин – специальный посланник второго члена тройственного союза из города Тескоко. Он предъявлял те же самые требования, что и его предшественник. Если и в этом случае они не принимались неприятелем, то опять же через 20 дней в его стан направлялся уже не посол, а сам правитель третьего члена конфедерации – города Тлакопана. В случае отказа покориться объявлялась война. Однако военные операции начинались не сразу. Жрецы-прорицатели объявляли днем войны тот день, который по их приметам и признакам считался особо благоприятным.

Ацтекская армия состояла из двадцати «дивизий», каждая из которых имела собственный родовой знак. Члены кальпулли (рода) и образовывали подобное воинское соединение, которое имело собственного военачальника. Кальпулли обеспечивал и снабжение своей «дивизии». Пять таких дивизий составляли более крупное формирование, своего рода «корпус». Всего в армии насчитывалось двадцать таких «дивизий» или, как нетрудно подсчитать, четыре «корпуса». В самом начале военных действий против одного из древнейших племен Мексики испанцы, сподвижники Кортеса, определили общую численность ацтекской армии 150 тысячами человек. В те времена (первая треть XVI века) такого числа солдат не имела ни одна европейская держава.

Во главе каждой воинской части стоял тлакатеккатль, в буквальном переводе «тот, кто муштрует людей». Для большинства этих «офицеров» война была единственным занятием, и они пользовались многими привилегиями. В соответствии со своим рангом ацтекские военачальники носили определенную форменную одежду, украшенную желтыми или зелеными перьями, иногда золотыми предметами. Верховный правитель (например, Монтесума) надевал великолепный многоцветный плащ из птичьих перьев, унизанный нефритовыми подвесками. На спине этот плащ был украшен изображением бабочки с золотым туловищем и крыльями из перьев, имеющих зеленую окраску. Золотая бабочка была символом ацтекского бога войны Ицпапалотля. Рядовые воины облачались в простую хлопчатобумажную одежду.

Отдельно следует сказать об особенностях ацтекского оружия. Как отмечает большинство исследователей, оно предназначалось главным образом для самозащиты, а также для взятия врага в плен с тем, чтобы принести захваченных воинов в жертву богам. Поэтому физическое уничтожение противника в бою не было самоцелью ацтеков. Интенсивная военная деятельность, которую вело государство, требовало того, чтобы вооружение войска было поставлено на широкую ногу. В связи с этим производство оружия было одним из важнейших видов ремесла у жителей Теночтитлана и других городов ацтекской империи.

При изготовлении как защитного, так и наступательного оружия мастера оружейных дел использовали дерево, кожу, ткани, вату, перья, золото, серебро, медь, камни и кости. Широко применялись разнообразные клеи. В них оружейники добавляли кровь животных и птиц, а также песок, который был очень прочен по своей структуре. Соединенные таким клеем с древками стрел и копий наконечники держались очень крепко. Наступательным оружием ацтеки считали длинное деревянное копье с обсидиановыми или медными наконечниками, короткое копье (дротик) с таким же наконечником, которое металось при помощи специального приспособления, а также дротик-трезубец. Особо следует отметить палаш. Это был наиболее распространенный вид оружия, известный чаще под названием «макана». Он представлял собой гладкий кусок дерева толщиной в три пальца. В верхней, более широкой, части мастер прорезал с двух сторон бороздки и вставлял в них острозаточенные обсидиановые лезвия. Чтобы придать палашу более разящий удар, количество бороздок увеличивалось вдвое и лезвия вставлялись с четырех сторон.

Неотъемлемой частью военной амуниции древнего ацтека были лук и стрелы. Лук оснащался тетивой, изготовленной из сухожилий животных, а стрелы, хранившиеся в колчане, – наконечниками. Умельцы оружейники делали их из обсидиана, кремния, костей животных или рыб. Завершали список наступательного оружия праща, которая использовалась для метания камней, и увесистая деревянная дубинка.

Ацтекские воины являлись профессионалами. Поэтому до мелочей было продумано и защитное снаряжение. В первую очередь в него входил щит, имевший круглую или овальную форму. Его делали из бамбука, который подбивали хлопком. Сверху на щит натягивали кожу и приклеивали на нее куски черепахового панциря. В соответствии с рангом и пожеланиями воина щит обязательно украшался медными, золотыми или серебряными деталями, драгоценными камнями и перьями. Авторы хроник отмечали, что ацтекские щиты очень высоко ценились испанцами. Некоторые из них были столь прочными, что их не пробивал даже выстрел из арбалета, а стрелы, изготовленные индейцами, были перед ними бессильны.

В боевой обстановке воин-ацтек надевал латы. Они представляли собой подбитую слоем хлопка (толщиной в полтора-два пальца) рубаху, которая служила защитой от копий, стрел и камней. Поверх лат набрасывалась накидка-плащ из волокон агавы. Особенность ее заключалась в том, что ее замачивали в жидком маисовом тесте, а затем высушивали. В результате она приобретала золотистый цвет и, самое главное, затвердевала до такой степени, что превращалась в разновидность панциря. Ноги ацтекский воин защищал специальными пластинами, которые изготавливались из кожи, а голову – шлемом из бамбука или какой-либо другой древесины. Мастера делали их в виде голов змей, волков, ягуаров.

Ацтекский воин носил также одеяние типа туники. Длина ее зависела от ранга и социальной принадлежности воина. У простолюдина она была выше колен, у знатных и родовитых военных – ниже. Однако рядовым воинам разрешалось носить длинную тунику в том случае, если необходимо было скрыть следы ран, шрамы.

К спине на амуницию прикреплялись специальные знаки отличия воинов. Они представляли собой деревянную палку или жердь, украшенную перьями и лентами. Однако в бою они затрудняли движения воина. Поэтому подобные знаки отличия надевались обычно во время ритуальных церемоний.

Особо отличившиеся в бою воины и военачальники незнатного происхождения получали доступ в привилегированные слои. За заслуги им присваивалось звание рыцарь. Получившие такое звание, стараясь подчеркнуть свою отвагу, называли себя орлами или ягуарами. Перед сражением они надевали шкуру ягуара или украшения из орлиных перьев. Свои привилегии они, по ацтекским верованиям, сохраняли и в загробном мире. В случае проявления особой отваги рыцари могли даже сделаться высшими военачальниками. Однако верховных военных должностей, как правило, удостаивалась только подлинная, наследственная знать.

Большой интерес представляет и военная стратегия ацтеков. После объявления войны Главный совет конфедерации (тройственного союза) тщательно готовил наступление войск. Для осуществления своих планов верховное командование использовало информацию, полученную от купцов, и данные донесений «разведывательной службы». В этих целях военачальники использовали разветвленную сеть лазутчиков. В языке нахуатль (основной язык древних мексиканских народностей) они имели специальное название «кимичтин», первичный смысл которого означал «мыши». Кимичтин в одежде того или иного враждебного ацтекам племени проникали на его территорию и добывали необходимые сведения.

Серьезную опасность для противника представляли подразделения ацтекских воинов и в тактическом отношении. Для ближнего боя ацтеки чаще всего использовали деревянные копья с наконечниками из обсидиана. В своей книге «Правдивая история завоеваний Новой Испании» Берналь Диас, участник экспедиции Кортеса, десятки раз встречавшийся с ацтеками в бою, отмечал, что «эти обсидиановые наконечники были опаснее железных наконечников испанцев».

В бою ацтекский воин защищал себя деревянным щитом, обтянутым кожей. Военачальники надевали на голову деревянный шлем. Для ведения боевых действий на более дальнем расстоянии использовались луки и стрелы. Однако предпочтение ацтеки отдавали рукопашному бою, схваткам один на один. В этом случае, по их мнению, представлялась возможность не только показать свою личную воинскую доблесть, которая почиталась наивысшей заслугой, но и взять своего противника в плен. Именно пленные составляли ценнейшую военную добычу ацтеков. Они приносились в жертву богам, а это и было одной из главных целей военных походов мешиков.

Большинство ученых-исследователей рассматривает столь жестокую цель войны в общем контексте ацтекского мышления, ацтекских религиозных представлений, о которых мы уже упоминали выше. Из сохранившихся ацтекских кодексов и дошедших до нас рассказов первых хронистов известно, что пленные ацтеки покорялись своей судьбе и из плена никогда не убегали. Авторы приводят ряд случаев, когда пленный, по какой-либо причине не принесенный в жертву, сам домогался осуществления предначертанной ему роли. Та к было, например, с одним из тлашкальских вождей по имени Тлахуиколе, который прославился своими подвигами в боях с ацтеками. Однажды мешикам все же удалось захватить его в плен, но они почитали отвагу более всех иных человеческих качеств. Плененный вождь не был убит. Ему было доверено даже командование одним из отрядов ацтекских войск, и он прославил себя победами в походе против племени тарасков. Однако увенчанный боевыми подвигами Тлахуиколь, вернувшись в Теночтитлан потребовал, чтобы его принесли в жертву богам. И вскоре кровь, брызнувшая из его сердца на жертвенном камне главного храма столицы ацтеков, окропила стены и пол святилища, а также одежды людей, присутствовавших на ритуале.

Фанатические убеждения ацтеков не имели границ. Об этом ярко свидетельствует одно из особых постановлений, действовавших в империи, в силу которого пленных приводили к жертвенному камню даже в то время, когда ацтеки не воевали. Речь идет о так называемых цветочных войнах, которые можно сопоставить с рыцарскими турнирами Средневековья и современными военными маневрами. По сути своей «цветочная война» представляла собой массовое человеческое жертвоприношение, которое имело нарочито театрализованный характер. В этих военных играх соревновались между собой «команды» дружественных городов, например столицы Теночтитлана и входившего с ней в тройственный союз города Тескоко. Состязание проходило с применением боевого оружия, и побежденная «команда» (а это были первоклассные воины, количество которых достигало нескольких тысяч человек) в полном составе приносилась в жертву богам.

Война «обычная», согласно общепризнанным правилам, прекращалась в тот момент, когда войска конфедерации (тройственного союза) овладевали главным храмом неприятельского города. По представлениям ацтеков, это означало, что их верховный бог Уицилопочтли одержал победу на богами врагов. А это значит, что справедливость восторжествовала и вражде можно положить конец.

Побежденная сторона направляла свое посольство в столицу Теночтитлан. По прибытии туда совершали ритуал, в ходе которого побежденные извещали победителей, что они «признают свою вину» и просят конфедерацию в лице правителя Теночтитлана и его богов принять их территорию под свою охрану и контроль. За эту охрану побежденные выражали готовность направлять в столицу ацтеков определенное количество даров.

В своей книге «Индейцы без томагавков» чешский американист Милослав Стингл утверждает, что «богатство ацтеков выросло главным образом в результате завоеваний. Ацтеки присоединяли к своей империи новые земли не в качестве равноправных провинций, а лишь как колонии в полном смысле этого слова». Поэтому в научной литературе мнение о том, что территория доколумбовой Мексики являлась «обширной империей ацтеков», представляется в этой связи несколько преувеличенным. Стингл пишет о том, что «территория ацтекского государства, собственно, ограничивалась городом Теночтитланом и его ближайшими окрестностями. Все, что находилось вне этих пределов, ацтеки не считали своей территорией, своим государством… это были лишь покорившиеся им земли. Поэтому правильнее говорить не о великой империи ацтеков, а об огромной территории, над которой они господствовали».

Используя дошедшие до нашего времени сведения хронистов, М. Стингл установил, что на этой территории существовало 38 частично самостоятельных в вопросах внутреннего управления государств (от более или менее крупных до совсем маленьких). С полным основанием их можно назвать протекторатами. С согласия конфедерации (тройственного союза) в этих протекторатах правили местные вожди, а в главных городах, как свидетельствуют источники, конечно же, находились и ацтекские наместники, обязанные наблюдать за тем, чтобы местные властители проводили политику, соответствующую интересам Теночтитлана, а самое главное, чтобы подчиненные города исправно и в предписываемые сроки (через каждые 20 или 80 дней, иногда через каждые полгода) отправляли на склады и зернохранилища столицы Теночтитлана и его союзников, городов Тескоко и Тлакопана, дань. Для этой цели в главном городе каждого протектората находилась своего рода провинциальная податная управа. В ней, помимо налоговых сборщиков, состояли на службе десятки писарей. Они тщательно фиксировали все податные повинности и данные об их выполнении.

Государство ацтеков и его великая столица Теночтитлан достигли высокого уровня культурного развития. Империя была богата архитекторами, инженерами, агрономами, скульпторами, художниками, гончарами, каменотесами, резчиками, ювелирами, мастерами по шитью перьями, специалистами других профессий. В XIV–XV веках в искусстве ацтекской империи было сконцентрировано многое из того, что создавали поколения их предшественников.

Как и у других народов Мексики, основной архитектурной формой у ацтеков была четырехгранная пирамида. На ее усеченной вершине, так же как у майя или тольтеков, воздвигался непосредственно храм или дворец. Соотношения между шириной и высотой этой пирамиды были самыми различными. Ацтеки возводили и высокие пирамиды с небольшой площадью основания, и, наоборот, вместо привычной пирамиды здание могло покоиться на сравнительно невысоком стилобате (искусственном возвышении) с наклоненными стенами.

На одной стороне пирамиды обычно располагалась лестница, как правило, очень широкая. Мастера-ваятели украшали ее скульптурой. Давая оценку архитектурным сооружениям ацтеков, важно учитывать то обстоятельство, что, по религиозным представлениям, они пользовались 52-летним календарем, носившим название «то-нальпохуалли» – «священный календарь жрецов». Год в нем состоял из 260 дней и разделялся на 13 месяцев по 20 дней. В конце каждого цикла, то есть по истечении 52 лет, ацтеки всегда ожидали огромной, разрушительной, стихийной катастрофы. К этому концу света мешики готовились в последние пять, как они считали, «несчастных» дней пятьдесят второго года цикла. Детей и беременных женщин в эти дни держали взаперти. В жилищах гасились огни, а самое главное, полагалось разбить в доме всю имеющуюся посуду. В ожидании конца старого цикла (в последний раз он отмечался в Теночтитлане в 1507 году, за 12 лет до прихода в город испанского войска под предводительством Кортеса) жители столицы собирались на холме, получившем название Звездная гора. О наступлении конца цикла возвещали жрецы, которые все это время внимательно следили за перемещением звезды Альдебаран (по другой версии – Плеяда). Как только эта звезда достигала зенита, правитель торжественно возжигал новый огонь, и по всей Мексике происходило грандиозное торжество в честь нового огня. Оно знаменовало окончание старого календарного цикла и начало нового. Ацтеки возвращались в город. В домах и дворцах зажигались огни. Беременные женщины и дети могли выйти из своих жилищ. Гончары по прошествии этих дней принимались за изготовление новой посуды, а строители и архитекторы – к обновлению и перестройке дворцов и храмов.

Обычно такая перестройка заключалась в увеличении размеров пирамиды. Для этого прежнее строение замуровывали в новую каменную оболочку. После нескольких таких «реставраций» получалась как бы гигантская каменная луковица. По ее слоям можно проследить изменения архитектурного стиля. До наших времен сохранилась одна из таких пирамид, которая была обнаружена в городе Тенайуке. Это архитектурное строение отражает шесть этапов своего развития. Здания, которые размещались на ней, представляли собой комплекс узких, вытянутых помещений. Важно отметить такой факт: планировка храмов носила более простой характер, чем обычные жилые строения. Это выражалось в том, что комнаты в жилых зданиях группировались вокруг внутреннего двора, в то время как храм представлял собой несколько параллельно расположенных помещений.

Пирамида в Тинайуке

Стены зданий и храмов в каждой из обнаруженных пирамид украшены рельефами и росписями. По своим мотивам они более близки к тольтекской культуре: в декоре очень часто используются изображения змей. Однако многие из элементов архитектуры представляют собой символику, которая исходит уже из культовых пристрастий самих ацтеков. На притолоках входных дверей, поверхностях стен обнаружены изображения орлов, черепов, человеческих сердец, скрещенных костей. Оформлением дворцов и особенно храмов занимались специальные группы людей, мастера по обработке камня. Они и были создателями статуй многочисленных богов, элементов и деталей архитектурной отделки зданий. В своей работе они обычно использовали такие материалы, как базальт, обсидиан, мрамор. В мелкой пластике широко применялись яшма, нефрит, серпентин, бирюза и другие полудрагоценные минералы.

Специфической разновидностью памятников, имеющих отношение к религиозному ритуалу и созданных скульпторами, являлись так называемые темалакатли – камни для жертвоприношений. Они были разных размеров и, как правило, украшались резьбой на сюжеты религиозного или военного характера. Каждый из правителей ацтеков считал для себя необходимым не только построить или обновить несколько храмов, но и оставить новый темалакатль. Очень тесную связь с жертвенными камнями имели и создаваемые резчиками по камню особые каменные чаши. Обычно в них собирали кровь людей, приносимых в жертву богам.

Специалистам удалось установить, что ацтекская архитектура заимствовала основные приемы у своих предшественников – тольтеков, однако продолжала их творчески развивать. Сейчас не представляется возможным говорить о том, к какому архитектурному решению могли бы прийти зодчие-ацтеки, если бы в первой трети XVI века естественный ход развития ацтекского общества, его культуры не был прерван насильственным завоеванием со стороны испанцев.