Текст книги "Шанс. Оптимистическая повесть-комедия о футболе"

Претендент гулко бился лбом о деревянную стенку, делая попытку за попыткой приладить свой красный изжёванный галстук к потолочной перекладине в качестве удавки.

После такого счастливого спасения мужики выглядели как стая птиц-фениксов.

Рыжебородый антигуанский футболист, в одной отдельно взятой северной стране известный как Таксист, даже счёл возможным погрозить мощным кулаком в сторону неудачливого капитана команды соперников.

– Это тебе не кур за грудки хватать!

С милой и трогательной улыбкой к Диме подскочил Цветной Олигарх.

– Ну ты, Димон, красавец! Горжусь! Как насчёт того, чтобы побегать? Давай Саныча в наши ворота прислоним, а то он уже подыхает, ещё раз мячик пнёт, и агония продлится недолго. А? Ты как?

Дима вздохнул полной грудью, свободно засмеялся.

– Лады. Держи, передай перчатки старшему товарищу. Я – в нападение!

И то ли судьба его была в этот день такой, то ли уклон поля в нужную сторону был незаметным, но всё-таки имелся, в первой же атаке после окончания удачной вратарской карьеры Диме опять повезло.

Одним касанием, даже без подработки, после хорошей диагональной передачи Охранника Разъянбаева Дима спокойненько положил мяч в угол неприятельских ворот.

От огорчения Судья чуть не проглотил свисток, но всё-таки был вынужден скорбно в него свистнуть и пальцем указать на центр поля.

С озорством неподсудного детства лихой негритёнок быстро поменял таблички: 2:0 – TIME = 84 MIN, но при этом неловко выронил на край поля недоеденный банан.

Таксист по-доброму ухмыльнулся и украдкой показал испуганному негритёнку лохматый рыжий кулак.

Тот сверкнул смешливыми глазёнками и ответно кивнул доброму дяденьке.

Полдела – не дело. Так на протяжении веков учили в их далёком российском городке все хорошие бабушки своих любимых внуков.

Игра продолжилась.

Получив крайне необходимую передышку, начальник цеха Саныч заметно приободрился, ожил, освоился во вратарской площадке и начал демонстрировать умение вводить мяч в игру рукой.

Команда Антигуа продолжила атаковать и в меньшинстве, раз за разом доставляя мяч в штрафную противника.

Блестящий Судья чудил по-прежнему.

Один из приунывших голубых верзил подыграл себе рукой.

Инженер Сняток возмутился на бегу:

– Это же явный фол!

Но свисток арбитра молчал.

Справа от Димы хорошо открылся Педагог, ему на ход классно навесил Охранник Разъянбаев, к мячу первый подоспел Священник, пяткой изящно переправив мяч Таксисту, который в одно касание вырезал передачу Молодому, а тот в свою очередь, классически финтанув, оставил не у дел половину защиты команды Барубы.

Цветной Олигарх не глядя придумал шикарный длинный пас Диме.

Трибуны застыли в ожидании неминуемого гола.

На огромной скорости, длинными шагами, Дима в грязной футболке, в порванных гетрах, с разлохматившимися бинтами на голове мчался на вратаря.

Внезапно, но всего лишь на четверть секунды, Дима приостановил своё стремительное движение, яростным взглядом окинул мощную глыбу противника, застывшую на линии ворот, оценил ситуацию и пробил по мячу.

Вратарь бросился в правый нижний угол ворот и почти спас ситуацию, но мяч, скользнув по высококачественному зелёному газону, пронзил пространство у него между рук.

Всё.

На далёком фанерном табло с радостной скоростью сменились информационные таблички: 3:0 – TIME = 90 MIN.

Траурно, явно переполненный шопеновскими интонациями, прозвучал в центре поля финальный свисток.

Как подкошенный Молодой упал на траву, принялся молотить по земле кулаками.

Чумазый, мокрый от пота Священник начал креститься, что-то шептать, истово глядя в тропическое небо и на высокие пальмы.

Охранник Разъянбаев попытался было приладить свои запылённые, грязные очки на лоб, близоруко осмотрелся по сторонам, широко улыбаясь.

Сантехник Моржансон с разбега подпрыгнул и, неожиданно взгромоздившись на спину уже ничего плохого не ожидающего от жизни Цветного Олигарха, проревел на весь стадион левитановским голосом:

– И на плечах поверженного противника ворвались в город Будапешт!

Капитан футбольной команды Государства Антигуа захрипел в ответ:

– Мужики, а мы ведь их сделали!

Издалека похожий своей прытью на раненого крупной солёной дробью кенгуру, хромая на каждом прыжке и совсем по-детски подскакивая от радости, примчался от своих ворот в круг товарищей начальник цеха Саныч.

Молодой вдруг вскочил и, не оглядываясь, изо всех сил побежал с поля в сторону раздевалки.

На всякий случай Таксист немного встревожился, отирая собственные слёзы счастья.

– Куда это он? Может, с башкой чего у парня на радостях-то случилось?! Жара ведь…

Охранник Разъянбаев снисходительно улыбнулся, рассматривая мир сквозь чистые стёкла приведённых в порядок очков.

– Наверное, по-маленькому человеку сильно приспичило… Сколько воды-то мы в перерыве выдудонили!

Усталые и счастливые, мужики брели к центру поля, посылая воздушные поцелуи в сторону искренне и одобрительно шумящих трибун.

Из раздевалки выскочил Молодой и так же стремительно, как только что исчез из общего поля зрения, возвратился к своей команде.

– Вот, пригодится…

Запыхавшийся Молодой громко включил на своём мобильном телефоне гимн России. По мере сил и возможностей мужики сомкнулись в торжественный строй, по-разному, но совершенно искренне и правильно приложили ладони к собственным сердцам.

И была тишина.

Гремел, конечно, барабанами неистовый тропический стадион, восторженно и азартно кричали иноземные болельщики, но только вот эти, каким-то чудом заброшенные сюда из далёкой заснеженной страны, молчали.

Дождавшись окончания гимна, Цветной Олигарх на правах капитана кратко подытожил:

– Да-а, мужики, мы тут вроде как на новые санкции для нашей России наработали…

В первую правительственную ложу заглянуло долгожданное прямое солнце, заиграло светлыми бликами на деревянных стенах, задрожали прозрачные нежные отсветы, полученные прохождением лучей через хрустальные фужеры и цветочные вазы.

Министр Спорта душевно обнял свою спасённую Внучку и, глотая слабые старческие слёзы, заметил:

– Я знал, что русским парням можно верить! Только…

Опытный политик, руководитель и семьянин, Министр Спорта даже в этот счастливый момент посчитал необходимым немного отстранить от себя Внучку, пристально и строго поглядев при этом в её блестящие глаза.

– Только никогда не забывай о контрацепции.

Дедушка, несомненно, был прав, поэтому Внучка смущённо улыбнулась.

В тесном и душном пространстве второй правительственной ложи Претендент молча пытался разложить по подоконнику, старательно разглаживая при этом ладонью, куски разорванного красного галстука.

Внезапно зазвонил телефон.

Встревоженный таким оперативным посторонним вниманием, Претендент ещё глубже забился в кресло, испуганно, с немалой надеждой рассматривая большой чёрный аппарат.

И ещё несколько долгих минут звучали тревожные, продолжительные телефонные звонки…

А потом наступило утро.

Далеко от берега поверхность раннего океана разрывал быстроходный катер, за кормой которого сиял белоснежный бурун, ниспадая на ровные волны разноцветными брызгами.

Видно было, что Инженер Сняток утомился, из последних сил накручивая спиннинговую катушку и еле удерживая в руках согнутое удилище, леска которого отвесно уходила в глубины океана.

Инженер орал уже двадцатую минуту, угрожая Книге рекордов Гиннесса и требуя немедленной славы:

– Рыба-марлин! Я знал, я знал, что когда-нибудь всё равно поймаю марлина! Фотографируйте же нас с ним! Смотрите, смотрите, он такой огромный!

В эти же весьма практические утренние часы, радуясь тишине, песням птиц и свободе от ранее взятых обязательств, на лужайке резиденции, у фонтана, в удобных креслах, с сигарами сидели в молчаливой неге Министр Спорта и Цветной Олигарх.

Наконец спортивный старичок задумчиво поднял брови, шевеля босыми пальцами правой ноги.

– Баррель нефти за неделю стремительно подешевел…

Как следует рассмотрев на небосводе небольшое облачко, чрезвычайно приятно похожее на пухлый гамбургер, Цветной Олигарх выпустил из себя клуб сигарного дыма.

– Да-а, конечно, позавчера ещё и фьючерсы неимоверно огорчили моего финансового брокера…

Выждав приличествующие моменту секунды, Министр Спорта ещё раз осмотрел окрестности, оставил дымящуюся сигару в зубах и двинул по столику в сторону Цветного Олигарха пухлый жёлтый конверт.

– Это всё, что позволяет бюджет нашей бедной страны…

Совершенно равнодушный к общественно-политическим потрясениям данного государства, Цветной Олигарх так же внимательно, до мелочей, рассмотрел красивый цветок на соседнем кусте, настойчивого колибри над ним и, нисколько не глядя на предмет действия, смахнул конверт себе на колени.

– И на том спасибо, товарищ министр.

С другой стороны здания, на ступеньках парадной лестницы резиденции в одиночестве размышлял о смысле жизни задумчивый Педагог. Ему было жарко, он то и дело откидывал со лба длинные чёрные волосы и часто вытирал потный лоб рукавом.

По соседству с ним, на просторах розовых кустарников Дворецкий в парике и камзоле аккуратно подстригал отдельные не совсем ровные растения.

Педагог, наконец-то сделавший правильные философские выводы, свободно вздохнул, потянулся и пристально моргнул, обратив внимание на то, как ловко Дворецкий обращается с острыми садовыми ножницами.

Смысл жизни внезапно был найден.

Педагог улыбнулся и счёл возможным обратиться к умельцу Дворецкому с практической просьбой.

– Сэр…

По пальмовой аллее в саду резиденции неторопливо шли, молча наслаждаясь общением, начальник цеха Саныч и очень старенькая негритянка – Бабушка Министра.

Невероятный Саныч был заметно умыт, побрит, весь в белоснежной майке, белых шортах, белых носочках и белых кроссовках. В руке Саныч непринуждённо держал маленькую бутылочку минеральной воды.

На одном из пышно цветущих рододендроновых поворотов Бабушка Министра начала без видимых причин очень оживлённо говорить на непонятном для начальников цехов языке, сопровождая свою бурную речь блеском глаз и таинственным размахиванием сухоньких тёмных рук.

Саныч счёл возможным поддакивать ей, кивая.

– Да, да, понимаю… Оно ведь, конешно… Что?!

И внучок ваш, министр-то который, тоже в молодости сильно пил?! Неужели! А я-то и не знал… Такой приятный мужчина, и не подумаешь ведь… Надо же!

Внезапно Бабушка Министра развернулась, остановилась прямо напротив Саныча, пристально посмотрела ему в глаза и произнесла короткую, резкую фразу.

Начальник цеха Саныч вздрогнул.

– Ой…

Слабой рукой он нашарил рукой позади себя скамейку, расслабленно сел. Отпил минералки.

– Ну, бабка, если всё как надо получилось, за мной коньяк…

Через соседние кусты к скамейке Саныча вылез Педагог.

Он был аккуратно пострижен, смущённо улыбался и с неуверенностью пытался надеть на своё враз ставшее смешным лицо маленькие круглые очки.

Начальник цеха отметил короткую причёску и новый товарный вид земляка.

– Под Антона Палыча косишь?

С улыбкой Педагог пожал плечами.

– Жарко же…

В океане, стремясь вдаль от уже почти невидимых вулканических берегов острова Антигуа, шла большая яхта.

У штурвала, в тени туго натянутых белоснежных парусов стояли Фёдор и Священник, одетые одинаково: в морских фуражках, в куртках. В руках они держали одинаковые курительные трубки. Да и бороды у обоих членов экипажа океанской яхты были тоже весьма схожи.

Продолжая разговор, мореплаватель Фёдор плавно обвёл рукой горизонт.

– Пространство меня, батюшка, привлекает, просторы манят. Трудностей не боюсь, людишек подлых только опасаюсь!

Священник зорко оглядел горизонт, профессионально заботливо посмотрел на картушку компаса.

– Прав ты, сын мой! Много ещё в мире нравственной темноты и душевного невежества! Вот и я чувствую, Федя, что призвание моё – дальние страны. Буду нести туда слово божие. Дай-ка, пожалуйста, мне спутниковый телефон. На минуточку…

Священник сноровисто набрал номер, а услышав несколько гудков и родной голос, принялся с улыбкой разговаривать по телефону:

– Мамаша, это я! Не беспокойтесь, со здоровьем у меня всё в порядке! Личные вещи целы… да, и с питанием здесь тоже хорошо, да… Сбылась моя мечта, мамаша! Сбылась, говорю! Что-то плоховато Вас слышно…

Пожав плечами, Священник возвратил Фёдору трубку спутникового телефона.

– Прервали. Ничего, позвоню мамаше из Бразилии!

Крепко держа штурвал, мореплаватель другой рукой по-братски приобнял нового друга, а Священник добавил мечтательно:

– Всю жизнь, Федя, мечтал я на их знаменитом стадионе «Маракана» побывать… По пути заглянем? Обещаешь?

Прыгали в темноте, как светлячки среди цветущих гибискусов, огни прибрежного кафе, призывно ярко выделялись на общем тёмном фоне освещённая электричеством барная стойка и пространство между столиками.

Неподалёку, среди высоких пальм, на песке горел культурно организованный костёр, над углями которого был устроен длинный, как копьё, вертел с нанизанной на него огромной рыбой-марлином.

Одетый в белоснежный фартук и поварской колпак седовласый Министр Спорта, щурясь на яркий огонь, изредка внимательно поворачивал ручку вертела.

Мужики расположились в креслах вокруг костра.

Лица их были освещены отблесками пламени.

Задумчивый Сантехник Моржансон по-семейному уверенно обнял смущённую женщину Зузу, приготовившись предельно точно обрисовать землякам свою текущую жизненную ситуацию.

– Думаю навсегда здесь остаться. У Зузу в окрестностях огородик есть, сынишку одна воспитывает. Тёмненький такой пацанёнок, познакомила она нас, вроде принял меня, не хмурится… Да и по характеру Зузу баба-то ничего, не вредная, просто так в её жизни всё однажды повернулось. И в сексе, опять же, много чего умеет, прямо по всем параметрам выходит, что женщина моей мечты…

Слушая милый, почти уже родной голос своего избранника, Зузу со счастливой улыбкой трогала пальчиком огромный орден на его пропотевшей от дневных забот рубашке.

Охранник Разъянбаев аккуратно, по одной, принялся подбрасывать в огонь сухие пальмовые ветки.

Поправив указательным пальцем дужку своих новеньких очков, круглолицый Педагог печально взмахнул газетой.

– Вот, напечатали… а сегодня ещё и по радио передали, что Антигуа на команду Кубы в четвертьфинальном стыке вышла. Жаль, что другие уже играть будут. Не мы. Грустно…

На фоне почти пропавшего на океанском горизонте огромного тропического солнца вдаль по линии прибоя шли и нежно держались за руки Дима и Внучка.

Дима помялся, помедлил, пнул мелкую волну, но всё-таки решился сказать главное:

– Я, понимаешь, недавно женился… Поэтому не могу себе ничего такого позволить, ты уж извини… Давай мы с тобой будем просто дружить!

Дима погладил Внучку по плечу, ласково вытер ей слёзы.

А на следующий день аэропорт Сент-Джонс был по-прежнему деловит и привычно раскалён уверенными солнечными лучами.

Мужики, одетые разнообразно: кто в джинсах, кто в шортах, в кроссовках, шлёпанцах, но все – в футболках, в которых они играли исторический матч, уже прошли пограничный контроль и были готовы идти на посадку в самолёт.

Среди провожающих виднелись лица Министра Спорта, Внучки, Бабушки Министра Спорта.

Соблюдая церемониал, Министр Спорта отдал своей героической команде честь, приложив ладонь к полям соломенной шляпы.

Внучка принялась вновь рыдать, размазывая тушь по прекрасному лицу.

Никто не обратил никакого внимания на хмурого работягу-уборщика, который прокатил мимо них тележку со швабрами и ведрами. Бывший Претендент, в недалёком прошлом – заместитель Министра Спорта Государства Антигуа, был одет в заношенный рабочий комбинезон, в грязно-белую рубашку и в красный галстук, сшитый из кусочков.

Вдалеке в толпе пассажиров раздался чудовищно громкий голос:

– Всем привет! Я Большой Брат из Фамоус-Харбор на Антигуа! Я немного пьян, сегодня я лечу по делам в Европу! Это – классно! Кто готов выпить со мной за мой счёт – подходите!

Не обращая внимания на столь соблазнительные призывы, а даже наоборот, Бабушка Министра Спорта достала из кармана своего разноцветного фартука знакомый всем гранёный стакан, ловко и незаметно сунула его в грязные тряпки на тележке Претендента, ласково подмигивая при этом начальнику цеха Санычу.

И опять гудел большим ласковым шмелём трансокеанский самолёт «Боинг-777».

Прошло суетное время первых минут полёта, авиационная публика затихла на своих местах.

Мужики собрались все вместе, расположились тесно на соседних креслах, продолжая возбуждённо разговаривать и смеяться.

Издалека, торопясь по самолётному проходу, поспешил присоединиться к своей команде рыжебородый Таксист, на лице которого была широчайшая ухмылка, а в руках – две грозди маленьких бутылочек.

– Во, мужики, держите! Это я стюардессу уговорил. Раньше времени, говорит, нам уступает… Давайте по капельке, за нашу общую трудовую победу!

С гоготом мужчины принялись разбирать разносортные бутылочки, начальник же цеха при этом равнодушно отвернулся от предложенного алкоголя.

Заметив такое, Молодой и Педагог с улыбками переглянулись, а Молодой шёпотом прокомментировал отрадное явление:

– Круто Саныч в завязку попал! Говорят, что его эта, бабка-колдушка негритянская, на лютую смерть, в случае если парень сорвётся, закодировала!

Разница в возрасте в несколько лет давала Педагогу возможность умудрённо улыбнуться в ответ.

– Хочешь, братишка, я и тебя так же заколдую? Курить свою травку будешь только по большим революционным праздникам, а?

Мужчины дружно, вручную, выпили. Крякнули. Выдохнули.

После прекрасных мгновений дегустационного молчания и общей оценки послевкусия напитков Цветной Олигарх вытащил из своей борсетки жёлтый конверт.

– Вы, конечно, все ребята бескорыстные…

Молодой, несколько отстав от коллектива, даже поперхнулся.

– Ого! Дед забашлял? Сколько?

– Не знаю. Хотелось сообща определиться.

Таинственно, как в лучших гангстерских фильмах, Цветной Олигарх оглянулся по сторонам. Вооружённых конкурентов в салоне самолёта не наблюдалось.

– Молодой, Педагог, прикройте…

Футбольный капитан начал быстро считать доллары, а Инженер Сняток и Саныч, с целью сокрытия сумм от посторонних глаз, конспиративно склонились над его широкими плечами.

В ожидании прекрасного зрелища Охранник Разъянбаев торопливо протирал подолом футболки свои толстые очки.

Дима же в эти минуты равнодушно смотрел в иллюминатор. На лбу у него, наискосок через бровь, пролегла, как память о прошлых героических делах, полоска пластыря.

Наконец Цветной Олигарх утомлённо выдохнул, откинулся на спинку кресла.

– Сорок тысяч! Как делить будем?

Первым опять нарушил коллективные раздумья Молодой. Почёсывая затылок, он начал не очень уверенно:

– А я такая вся в доверии… Можно шампанского ещё докупить и в Монте-Карло коллективом рвануть!

Охранник Разъянбаев дерзко предложил с Димы ни машины, ни денег не брать, потому что тот – герой!

Таксист поднял широкую ладонь.

– Грамотно. Я – за! Димона за такие дела даже поощрять надо!

Мужики радостно зашумели, перебивая друг друга.

Остатки недогулянных в Монте-Карло долларов, если такие появятся, Молодой вздумал было разделить. По-честному, по-братски.

Обрадовался перспективам и Охранник Разъянбаев.

– Теперь уж мне точно на тёщину больницу денег хватит!

Цветной Олигарх довольно хохотнул.

– Тёща – это святое! Я своей, когда помрёт, обязательно памятник закажу, в полный рост, с её любимой кошкой в руках. Из бронзы! Не жалко.

Педагог указательным пальцем поправил очки на переносице.

– А помните, мы по осени обсуждали, что неплохо бы футбольную академию у нас во дворе организовать для мальчишек?! И ещё подогрев сделать на школьном стадионе…

И ещё о чём-то важном говорили мужики.

Мягко шумели двигатели самолета.

Дима задремал, успев почувствовать приятность хорошего сна.

На фоне закатного солнца вдаль по линии прибоя шёл он, Дима, а рядом – Внучка. Они нежно держались за руки…

Глава 9. Прилетели

За окном было много солнца, снега, зимы и мороза.

Лежащий на диване Дима резко открыл глаза.

Сильно заспанный и встревоженный неожиданностью пробуждения, он сразу же стал рассматривать помещение растерянным взглядом.

Рядом с Димой на краешке дивана сидела скромно улыбающаяся Аннушка.

Не понимая ситуации, Дима забеспокоился:

– Чего это, а?.. А самолёт? Прилетели уже? Сколько времени-то сейчас?

Аннушка звонко расхохоталась.

– Утро уже, Дима. Поднимайся, футбол свой любимый проспишь.

– А что, все наши прилетели?

Аннушка ласково чмокнула Диму в нос, погладила по голове.

– Заспался, милый мой! Сны какие-то ему про самолет снятся… Это всё с мороза да с усталости. Наработался. Никак я не хотела тебя будить. У Толика Воробьева на работе корпоратив какой-то под конец года придумали, вот Тоня вчера одна пришла, без него. Мы с ней девичник и устроили тут, посидели немного. Пока ты спал.

Мягко потянувшись и шевельнув полными плечами, Аннушка встала с дивана и подала Диме газету.

– Я пораньше встала, уже успела за хлебом и за молоком сходить, заодно тебе «Спорт-Экспресс» купила.

Всё ещё сохраняя высокую степень растерянности, Дима сначала выпрямился, потом сел, спустил босые ноги в домашние тапочки, начал сильно тереть ладонями заспанное лицо.

– Дак мы что, получается, никуда и не улетали?

Занимаясь чайником и заваркой, Аннушка по-доброму, но с укором ответила мужу:

– Хватит, Дима, просыпайся уже… Чай стынет.

На просторе большой кухни розовощёкий, но по-прежнему хмурый Дима привычно, с удовольствием пил из большой цветной кружки чай, читая газету.

На одной из последних страниц ему в глаза почему-то сразу бросился текст небольшой заметки.

«В ПЕРВОМ РАУНДЕ ОТБОРОЧНЫХ МАТЧЕЙ ЧЕМПИОНАТА МИРА ПО ФУТБОЛУ КОМАНДА ГОСУДАРСТВА АНТИГУА ОДЕРЖАЛА ПОБЕДУ НАД КОМАНДОЙ ГОСУДАРСТВА БАРУБА СО СЧЕТОМ 3:0».

В недоумении Дима принялся тереть лоб ладонью.

Над его бровью виднелся небольшой свежий шрам.

КОНЕЦ