Текст книги "Шанс. Оптимистическая повесть-комедия о футболе"
Автор книги: Александр Вин
Жанр: Юмор: прочее, Юмор
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Скромный общественный пляж на этом участке Карибского моря был действительно скромен: лежал на песке народ, по воде гоняли катера, шумел незначительный прибой.
Соблюдая заранее принятую и ещё в самолёте подписанную конвенцию о правилах морального поведения на коллективном заграничном отдыхе, мужики в разных позах устроились загорать, стараясь по мере сил держаться в стороне от жарких женских тел.
Таксист задумчиво ходил по песку в зелёных ластах.
– Жмут, проклятые…
Хмурый Дима сидел в теньке, сосредоточенно наблюдая неконкретную линию океанского горизонта.
Вдруг поблизости от него, в полосе белоснежного прибоя, послышался пронзительный женский крик. Почти у самого берега кувыркался в волнах перевёрнутый аквабайк, а в прозрачной воде барахталась министерская Внучка, растерянно, но очень активно и экспрессивно призывая именно его, Диму, прийти ей на скорую помощь.
Как ужаленный самым гадким и ядовитым из существующих в мире скорпионов, Дима вскочил, с разбега мощно прыгнул в воду, бурно поплыл и вскоре вынес на берег Внучку, нежно, чрезвычайно нежно опустив её при этом на розовый коралловый песок.
Внучка с усталой признательностью улыбнулась и обвила руками шею своего спасителя.
– Ого!
Разинув рот, Молодой приподнял солнечные очки.
– На его месте должен быть я…
Таксист отказался наконец-то от использования в процессе купания своих конструктивно жестоких ласт, взял их в руки и похлопал ими, аплодируя Диме, а Молодому счёл необходимым дать мудрую отповедь:
– Мал ещё. Сначала с отечественными девками начальный курс пройди, пару-тройку абортов на свой счёт запиши, а потом уже и на международную арену вылазь…
Отдыхалось как в пригородном профсоюзном доме отдыха, знакомом почти каждому из мужиков, имевших некоторую трудовую биографию. Было скучно и бестолково.
По шатким ступенькам на веранду гуськом, с пляжными принадлежностями и полотенцами в руках поднялись Дима, Цветной Олигарх, Таксист. Молодой топал чуть позади основных сил, дымил самокруткой и блаженно при этом улыбался.
Прошагав мимо занимающегося спортом Сантехника, Цветной Олигарх на ходу, не особенно-то и прицеливаясь, выжал ему на спину воду из своих мокрых плавок, которые с самого пляжа бережно нёс в руках.
Сантехник Моржансон пронзительно завизжал.
Капитан с целью поощрения похлопал его по заду, оттопыренному в азарте отжимательных упражнений.
– Не шуми, не напрягайся. Тебе через полчаса кефир пить. Я же тебя только за режим и уважаю.
Проголодавшийся сверх меры Таксист поочерёдно и жадно, с аппетитом, один за другим принялся уничтожать бананы, оставленные на столе, при этом посчитав возможным уточнить давнее своё наблюдение:
– Саныч, а почему это вчера негритята в аэропорту исключительно в тебя пальцами тыкали? Галдели они ещё как-то странно при этом.
Педагог объяснил:
– Это они его золотым зубом восхищались. Думали, что какой-то крупный миллионер к ним на отдых пожаловал.
Молодой задумчиво уставился в небо, затянулся в очередной раз самокруткой, выпустил из себя дым. Продекламировал нараспев:
– …Кожа её была нежна, как сливочное масло с шоколадом…
С трудом сформированная, плохонькая, но всё-таки романтически-приятная домашняя обстановка враз рухнула от звуков полицейских сирен, доносившихся с улицы, когда совершенно чётко стало слышно приближающееся «кряканье» автомобильного сигнала.
Из глубин гамака, не открывая глаз, Саныч интуитивно догадался о причинах визита правоохранителей:
– Ну, и какая же это сволочь фрукты общественные спёрла?!
Остановленный на поедании очередного незрелого экземпляра, Таксист слегка даже подавился непрожёванным бананом, закашлялся. Сантехник принялся колотить его по спине. Педагог закрыл лицо местной газетой.
Но справедливых репрессий в этот раз не последовало.
Вместо ожидаемого палача с топором и с десятком звенящих стальных наручников на поясе по ступенькам веранды отеля важно поднялся Министр Спорта. На старичке красовался чёрный смокинг с крупными правительственными наградами.
Основываясь на личном значительном практическом опыте выживания в сложных политических джунглях, Цветной Олигарх вскочил, пододвинул Министру Спорта свой стул.
Старенький Министр Спорта с достоинством сел и начал что-то говорить по-английски.
Оттопырив ухо Педагога трубочкой, Таксист шепнул ему украдкой:
– Чего дедушка лопочет?
Избежав публичной полицейской казни, Педагог посчитал необходимым подобострастно и внимательно понять суть речи важного посетителя.
Вырвав ухо из жестокой щепоти Таксиста, он приступил к ведению синхронного международного перевода.
– Мужики, тут такое дело… Дед этот не просто негр – он Министр! Футболом здесь на острове заведует… Их команда отравилась каким-то дерьмом, а скоро их государственной сборной предстоит очень важный матч… Дедушка-негр просит кого-нибудь из нас поиграть за местных… Говорит, знает, что мы русские футболисты….
Качаясь в гамаке в ритме услышанных слов, Саныч открыл один глаз.
– Шо за игра будет, уточни. Наливать будут? По сколько?
Всё так же почтительно, с признанием за дарованную свободу, несмотря на так поспешно и необдуманно украденные им казённые фрукты, Педагог с максимальным тактом и уважением перевёл вопрос начальника цеха Министру Спорта. Выслушав ответ Министра, Педагог враз побледнел, сильно изменился выражением лица и своевременно нащупал деревянные перила веранды за своей спиной с целью наличия необходимой опоры.
– Коллеги, я в шоке! Меня же ещё в первом классе учили, что капиталистам верить нельзя!
Цветной Олигарх скрестил руки на груди.
– Конкретно давай! Прекращай сопли жевать! Чего ветеран от нас-то хочет?
Педагог задышал, сглотнул, поправил длинную чёрную чёлку.
– Через три дня здесь будет проходить отборочный матч чемпионата мира по футболу! Официальный! Здесь, в их зоне, Антигуа играет с Государством Баруба, островок такой рядом есть… а у этого негра-министра вся карьера рушится, если они проиграют!
Новость была фантастически неожиданной и неимоверно приятной.
Сантехник Моржансон, раскрыв рот, уронил на пол обе гантели.
Таксист машинально откусил значительную часть последнего, неочищенного банана.
Инженер Сняток застыл со своей почти снаряжённой суперудочкой в руках.
Молча и преданно моргая, Педагог принялся по очереди рассматривать то спокойного Министра Спорта, то своих вконец растерянных мужиков.
– Он просит от нас двух-трёх человек… поиграть… их вроде как легионерами временно оформят… а остальных найдут здесь, на острове, среди чёрных.
Вторые сутки небритый и только что мощно обожжённый по всей площади лица утренним тропическим солнцем Таксист по-обезьяньему заорал и швырнул недоеденный банан на пол:
– Ни хрена себе, мужики! Вот это шанс: играть в отборочном… в чемпионате мира! В настоящем!
Саныч с грохотом вывалился из гамака, трудно встал на колени.
– Стоять! Слушай приказ по гарнизону! Всем оставаться на своих местах!
Начальник цеха говорил громко и справедливо.
Шатаясь, Саныч подошёл к столу и с ультимативным стуком поставил свой гранёный стакан перед Министром Спорта.
– Слушай, ты… папуасик… Мы – одна команда! Понимаешь, мы друг за друга можем такое! Педагог, давай переводи мою тревожную речь подробно!
Не дожидаясь развития событий, Саныч оперативно допил из стакана, перевернул его на поверхность неструганного стола вверх дном.
– Так вот… мы сыграны… мы не первый год в футбол гоняем, мы, вот с этими самыми мужиками…
С полуслова. С закрытыми глазами. Короче, слушай сюда, ты, неудача эволюции. Или берёшь нашу команду полностью, или вали отсюда. Хау, я всё сказал.
Завершив трудный спич, Саныч вполне осознанно выхватил из рук оторопевшего Сантехника Моржансона приготовленную на полдник бутылку с местным кефиром-йогуртом, залпом опустошил её, упал в личный гамак и мгновенно уснул.
Итоги референдума подвёл Цветной Олигарх.
– Да, хоть товарищ начальник и с бодуна, но он прав. Это типа ультиматум. Играть должны мы все, чтобы без понтов, без глупых обид потом! Такой шанс привалил! Командой играть нужно! Правильно же я, Димон, говорю?! А?
Синхронный и учтивый Педагог перевёл его слова Министру Спорта.
Старичок в смокинге откашлялся, лукаво посмотрел на представителей российской спортивной общественности и вполне понятно для всех присутствующих ответил:
– Хорошо, пусть будет по-вашему. Я согласен.
– Ого! Дедушка, а ты, случаем, не шпион?! Откуда наш могучий язык знаешь?
Таксист прищурился.
Министр Спорта пояснил:
– Учился когда-то в СССР, в Херсоне. На рефмеханика.
Обернувшись к своим мужикам, Таксист обнял широким жестом их всех и всю остальную планету.
– Да в таком случае мы за наших негров!.. Да мы всех их угнетателей насмерть порвём!
С лёгким смущением Министр Спорта завибрировал, желая выразиться предельно дипломатично.
– Конечно, я понимаю, что Россия вовсе не футбольная страна. Но всё же…
После его таких опрометчивых слов на тропической веранде внезапно наступила зловещая тишина. В ближней пальмовой рощице предусмотрительно замолчали райские птицы.
Очнувшийся на мгновение Саныч изо всех сил сжал в кулаке свой гранёный стакан. Сантехник, не отрывая сурового взгляда от беззащитного затылка Министра Спорта, медленно, с угрозой, приподнял с пола гантель.
А Таксист внимательно, но с тоской посмотрел в глаза старичку.
– Ты бы поосторожней в выражениях, батя…
Но тот не почувствовал никакой опасности.
– Тогда договорились? Как это будет: «по рукам»? Правильно? Тогда вы должны секретно переехать в мою резиденцию и там начинать готовиться к матчу. Допустим, завтра утром? Никто ничего не должен пока знать.
По-прежнему молча, но предельно конструктивно Саныч выбрался из гамака, с закрытыми глазами добрёл до большого стенного шкафа и вытащил из него свой огромный чемодан.
– Теперь будем жрать только привычную домашнюю пищу. Поносы нам ни к чему. Я предвидел такую ситуацию.
Утреннее солнце своей жарой, как ни старалось, не могло ещё в эти ранние часы справиться с прохладой огромного океана.
Колыхались в высоте стройные пальмы, щебетали среди них экзотические птицы и жужжали насекомые.
К ступеням трёхэтажного светлокаменного здания подъехал большой современный автобус с затемнёнными стеклами. Из него, жмурясь на яркие лучи, вышли с вещами мужики.
Первым, конечно же, отметился восхищённой оценкой увиденного Молодой:
– Ого! Ты смотри! Наворочено-то всего сколько!
Его одобрительно поддержал Таксист:
– И сортир, небось, здесь расположен не в кактусах.
Начальник цеха Саныч, с самого рассвета решительно пребывая в добром здравии и в оптимистическом расположении духа, согласился:
– Действительно, здешняя избушка пофешенебельнее того нашего барака будет…
На широких ступеньках здания расположилась живописная группа встречающих – трёх мило улыбающихся пожилых негритянок обнимал сам Министр Спорта.
Он и произнёс приветственное слово:
– Здравствуйте, уважаемые товарищи русские футболисты! Приветствую всех вас в моём гостеприимном доме. Ура! А это моя семья. Бабушка, мама и тётя Памела!
Неимоверно изумлённый, Таксист от восхищения чуть не вырвал половину своей кудрявой рыжей бороды.
– Бони Эм сплошное какое-то…
С вещами и свёртками ненужной в тропических обстоятельствах тёплой одежды мужчины понемногу стали подниматься по мраморным ступеням.
Дворецкий, надменный белый европеец в камзоле и напудренном парике, торжественно распахнул перед ними высокую стеклянную дверь резиденции.
Министр Спорта в эти торжественные минуты был очарователен.
– Милости прошу! Заходите.
Из глубины прохладных комнат улыбалась и помахивала Диме Внучка.
На обустройство и лёгкий завтрак ушло минут сорок.
В просторном конференц-зале, в шикарных светлых креслах равно и достойно устроились мужики, Министр Спорта и Внучка.
Под потолком помещения, похожего интерьером на самый просторный зал Эрмитажа, с тихим шелестом крутились большие вентиляторы.
Обсуждение текущих задач до некоторых пор шло мирно, но внезапно случилась моральная закавыка.
По привычке всегда возникать не по делу и здесь возмутился правдоруб Таксист, чрезвычайно обиженный вполне невинными организационными словами Министра Спорта:
– Чего?! Мы – беженцы?! По политическим мотивам? Да иди ты знаешь куда со своим футболом…
Я готов на всё что угодно, кроме измены Родине!
В роли рефери на ринге мгновенно возник толерантный Педагог.
– Хорошо, хорошо, коллеги! Пусть будет иная формулировка – «по климатическим мотивам». Холодно сейчас у нас в России, зима, вот мы и просим убежища на Антигуа. Временно. Погреться. Поэтому имеем право выступать за эту страну. Так ведь разрешено у вас тут, господин Министр?
Старичок согласно кивнул.
В тепле и сытости Охранник Разъянбаев тоже начал капризничать.
– А вопросы сервиса?! А обслуживание? Я, допустим, хочу бутсы малинового цвета, какие были в «Арсенале» у Аршавина!
Министр Спорта всплеснул сухонькими тёмными ручками.
– О, маленький русский царь! О, его знаменитые малиновые бутсы! О! О!
Но мгновенно осёкся и посерьёзнел.
– Бутсы будут. Всё для вас предусмотрено, не волнуйтесь! Одежда, питание, гонорары…
Волшебное слово, внезапно возникшее в атмосфере бескорыстной доселе беседы, прямо-таки взметнуло из кресла Цветного Олигарха. Он подскочил почти на метр и совершенно некорректно ткнул пальцем в сторону Министра Спорта.
– Бабки точно будут?! Сколько?
Тут же живенько обернулся к мужикам:
– И поиграем, и деньжат срубим! Ты, Димон, тоже компенсируешь свои расходы. Частично, конечно.
В беседу вступил Священник, который, блюдя в данных переговорах вопросы веры, заговорил почти по-старославянски:
– Нет, что вы! Какая оплата?! Получается настоящее мошенничество! Никаких денег, за идею бороться надо, за спортивные идеалы! Мы же ведь любители! Нам же такой жизненный шанс выпал! Гордиться божьим промыслом нужно, а не наживаться на чужих горестях!
Это были, конечно, исключительно эмоции. А вот Сантехник Моржансон думал в сложные минуты о недалёком будущем, в частности, о личном пенсионном обеспечении, о записях в трудовой книжке и о документальном подтверждении своих заслуг перед государством. Он кивнул на грудь Министра Спорта, который и в приватных домашних условиях, среди родных и друзей, находился в смокинге с полным комплектом положенных ему по статусу орденов:
– А я хочу в случае выигрыша награду.
Указательным пальцем Моржансон определил в министерском каталоге глянувшийся ему орден.
– По возможности покрупнее.
Министр Спорта усмехнулся.
– Легко. Награды мы организуем.
Ушлый Сантехник не сдавался, продолжая изящно склонять весы судьбы в свою пользу.
– Но на условиях частичной предоплаты. Хочу орден прямо сейчас.
Слово Министра – золотое слово.
Старичок снял со своей груди самый большой крест из белого драгоценного металла, весь в сверкающих разноцветных бриллиантах, и протянул его Сантехнику Моржансону.
Со счастливой улыбкой вымогатель пристегнул тяжело выстраданную награду на рубашку и торжественно произнёс первое же пришедшее в его настойчивую голову слово:
– Клянусь!
После бурных и продолжительных аплодисментов Министр Спорта продолжил прерванный приятными обстоятельствами инструктаж:
– И ещё информация, друзья! При оформлении временных паспортов каждый из вас может выбрать себе любое имя или псевдоним…
Необтёсанная затычка – каждой бочке помеха.
Молодой опять встрял перед старшими:
– Чур, я буду Месси!
Охранник Разъянбаев поднял руку, тоже требуя слова:
– Меня как Гиви Нодия запишите. Обязательно.
Ответно заржал Цветной Олигарх:
– С такой-то крестьянской рожей – и Гиви?! Не смеши.
Сантехник Моржансон продолжал любовно рассматривать в стекле какой-то известной картины отражение своего трудового ордена, поэтому особо-то и не отвлёкся на выбор личного футбольного псевдонима. Брякнул то, что пришло в этот момент ему на ум:
– А меня в детстве ребята всегда Гарринчей дразнили…
Тут уж не выдержал даже Таксист:
– Ты чо?! Гарринча же хромой был!
Дима сидел рядом с Внучкой и нежно держал её за смуглую руку.
Торжественного шампанского не пили.
После вручения верительных грамот и личного знакомства с новым составом национальной футбольной сборной команды Государства Антигуа Министр Спорта данной страны вместе с домочадцами покинул зал переговоров.
Мужчины же проголосовали за немедленное проведение первого установочного собрания.
Причём Педагог громче всех ратовал за то, чтобы команда обязалась подтянуть теорию. Тем более что оборудование для учёбы и проведения семинаров было под руками и в полной боевой готовности.
По праву капитана Цветной Олигарх решительно встал около демонстрационной доски, взял указку и начал с удовольствием расставлять на плоскости магнитные фигурки футболистов.
– Товарищи, по какой схеме будем играть? Как Камерун в 1982 году?
Товарищи принялись молча чесать затылки и понемногу уважать своего шибко умного капитана.
Максимально вежливо, но Таксист всё же решил посоветовать ему кое-что:
– Не забывай, что нас только десять человек. Воротчика бы нам ещё хорошего найти…
– Да, у нас есть проблемы с составом! Уверен, что соперники гораздо лучше укомплектованы, но мы обязательно найдём выход из создавшейся ситуации, мы отыщем другой вариант, главное – безукоризненно точно выполнять установки тренера!
Утомившись длинной фразой, Цветной Олигарх сглотнул вязкую слюну и ткнул указкой в Охранника Разъянбаева:
– Ты будешь плеймейкером.
Охранник, только что обрадованно привыкший к тому, что сбылась его давняя мечта и что он уже по факту вроде как и не Разъянбаев, а Гиви Нодия, сурово огрызнулся, до конца не разобравшись в ситуации:
– Не буду! Нет в мировом футболе игрока с такой фамилией! Я, по крайней мере, не знаю.
Капитан сделал вид, что простил невежественный бунт мелкого масштаба, отвернулся и принялся разговаривать с другими членами команды.
– Молодой, толкни-ка Саныча. Нужно объяснить спящему гиганту его задачу.
Сантехник Моржансон предложил себя:
– Мужики, а можно я, как всегда, правого крайка сыграю? Никто же не против?
К демонстрационной доске вышел Педагог, вежливо, но настойчиво перенял из рук Цветного Олигарха указку, с волнением начал урок:
– Ребята! Нам нужно учесть интересную особенность. По статистике, негритянские футболисты быстры, охотно идут в обводку один в один…
Со свирепым разочарованием Цветной Олигарх ответно выхватил у Педагога указку.
– Заткнись, черепан! Нам твои научные шахматы ни к чему, конкретные проблемы сейчас решать надо… Чтобы предельно готовыми быть. Свезло-то ведь нам по-крупному! Такие шансы только лохи не используют.
Капитан раскипятился не на шутку. Молодой расхохотался, слушая его слова.
– Цветик, чего-то из тебя тренер хреновый получается! Может, мы сюда дядюшку Фабио на пару дней пригласим? Посоветоваться. Заплатишь ему из своих, Цветик, а?!
Таксист тоже уже был весь мысленно в игре.
– Только, мужики, не будем «тачку возить»! Атаковать нужно с первой же минуты!
– Да, да! Согласен! И ещё мы должны максимально затруднить сопернику возможность контратак!
– Аккуратней нужно будет обороняться!
– Мужики, только давайте пошире играть, а?!
– При любой возможности – бить с дальней дистанции!
Беспорядочные тактические вопли разбудили Саныча.
Он громко всхрапнул, с хрустом потянулся в большом уютном кресле. С недоумением посмотрел на людей, шумящих вокруг него. Пробуждение было своевременным, тем более что дверь конференц-зала в эту минуту чуть приоткрылась и в образовавшуюся щёлочку со смущением заглянул Министр Спорта.
– Можно я с вами тут посижу?.. Мне любопытно.
Саныч ответил ему в конкретном смысле, словно бы и не пребывал только что в сонном забытьи:
– Дед, а поле у вас тут, случаем, не искусственное? А то я на синтетике не могу показывать чудеса техники и выносливости – годы уже не те…
– Что вы, друзья! Поле в Сент-Джонсе натуральное, трава пятого поколения, за три миллиона долларов, такое же, как у «Ювентуса». Другие условия я вам и не решился бы предложить… Кстати, не хотите на нём потренироваться?
Дима слабо удивился:
– Прямо сейчас?!
С вожделением и жадной улыбкой Таксист потёр мозолистые руки:
– А чего тянуть-то?! Нам же нужна игровая практика! И аппетит к обеду нагуляем.
Говорливой толпой легионеры направились к выходу из зала.
Молодой на ходу начал чеканить мяч, остальные гоготали и улыбались, только Дима продолжал по-прежнему нерешительно переминаться с ноги на ногу возле кресла, в котором оставалась сидеть прелестная Внучка.
Не придумав ничего уважительного, он кивнул капитану:
– Я, пожалуй, останусь… Голова у меня чего-то сильно кружится, акклиматизация, наверное…
Опытный Цветной Олигарх ответил скептически:
– Ага, голова у него… Нам сейчас в команде только обширных венерических заболеваний и не хватает.
И рявкнул по инерции, выпуская накопившуюся душевную расстроенность, на подвернувшегося некстати Саныча:
– Ты-то хоть на тренировку не бери стаканюгу с собой! Каждый из нас должен подойти к историческому матчу в оптимальной физической форме! Понимаешь?! Шанс ведь не шнапс – упустишь, больше могут и не налить!
– Угу. Согласен. Только пиво. До и после.
Так уж совпало, что едва мужики галдящей толпой скрылись за углом министерской резиденции, к парадному её входу с шиком, с шуршанием шин подъехал большой чёрный «мерседес». Из него выскочили и сразу же начали рыскать взглядами по сторонам два огромных телохранителя, а затем, помедлив в ожидании определения безопасной для себя обстановки, из серьёзного автомобиля вышел и сам Претендент.
Ступив блестящими туфлями на белоснежный гравий дорожки, он поправил стильный красный галстук и томно улыбнулся в направлении сразу всех окон резиденции.
Один из шустрых телохранителей достал из машины и подал боссу красиво упакованный букет роз.
Претендент бодро процокал лакированными копытцами по мраморным ступеням к входу в здание и по-свойски бесцеремонно ринулся внутрь.
То, что он там увидел, его неприятно поразило.
Настолько неприятно, что Претендент даже какие-то доли секунды раздумывал, упасть ему в обморок немедленно или же подождать более подходящего момента.
Посреди большого просторного конференц-зала стояли Дима и Внучка, смотрели друг на друга и держались за руки…
Старая история – трое.
Прекрасная Внучка.
Дима – в мятых шортах, в пляжных тапках, небритый, в глубине души по-прежнему расстроенный тем, что в России не забил решающий пенальти, и почти проигравший там же свой любимый автомобиль.
И Претендент в смокинге.
Но увлечённые Дима и Внучка не замечали так стремительно вошедшего в зал третьего лишнего.
Претендент же, наоборот, настолько хорошо и быстро рассмотрел выражение глаз прекрасного светловолосого юноши и страстной чернокожей девушки, что неслышно матюгнулся по-антигуански, швырнул букет на ближайшее кресло, трагически закрыл глаза рукой и рысцой выбежал из зала.
Но звук шикарных туфелек всё-таки выдал его бегство.
Внучка обеспокоилась, подбежала к окну и тут же расхохоталась, сияя зубами.
– Так ему и надо!
Дима смутился возможным международным скандалом.
– Дорогая…
– А-а, ничего!
По-простому, по-народному, даже немножко легкомысленно Внучка махнула рукой в сторону открытого окна.
– Он и в Англии ко мне приставал, когда мы там вместе учились! А у самого изо рта плохо пахнет и губы противные… Знаешь, если ваша команда этот матч проиграет, то моего дедушку уволят с должности Министра Спорта, а я должна буду выйти замуж за этого…
– Че-е-го?!
Бойцовского задора у российского юноши Димы, выросшего и познавшего жизнь «на районе», было предостаточно. Он нехорошо нахмурился, весьма точно вообразив на своём кулаке кастет.
– Свадьбе не бывать!
Тропические дни тянутся долго, а вот сумерки в тех краях наступают мгновенно.
На полу большого тренажёрного зала на животах лежали Таксист, Педагог и Охранник Разъянбаев, а сердобольный Сантехник Моржансон плавно и бережно мазал им спины какой-то мутно-белой жидкостью. Почти все бойцы переносили целительные процедуры молча, только Педагог предпочитал стенать:
– И зачем только согласились без формы тренироваться?! Скоро подвезут, подвезут, потерпите… Сгорели, как сосиски… И крема никакого подходящего ни у кого нет.
Перешагнув через громоздкого Таксиста, Сантехник ответил погорельцу рассудительно, с достоинством:
– Любой крем денюжек стоит, а у нас их пока маловато. Простоквашка-то получше будет – народное средство, как ни крути.
Около раскрытой двери тренажерного зала с целью понаблюдать за тем, как Сантехник лечит мужиков, сначала остановилась очень старенькая негритянка – Бабушка Министра Спорта, а затем вошла в зал и начала что-то ласково говорить мужикам.
Педагог со страдальческой гримасой приподнял голову.
– Спрашивает, чем ты нас мажешь.
Не прерывая спасения товарищей от солнечных ожогов, даже не отрывая взгляда от особо красных фрагментов их тел, Сантехник рекомендовал самому потерпевшему:
– Скажи, что это допинг такой, подкожный. Чтобы вы за мячиком быстрее бегали.
Стиснув зубы, Педагог перевёл.
– Обижается старушка, что ты так нехорошо врёшь… Предлагает поколдовать, говорит, что к завтрашнему дню от загара этого дурацкого у нас и следа не останется.
Услыхав такое, Таксист захрипел, как вдребезги раненый боец невидимого фронта:
– Колдуй, бабуля, колдуй, милая! Только мясца хоть немного неподжаренного на моей заднице оставь! Мне же играть этот матч обязательно надо – под суицид пойду, если таким великим шансом не смогу воспользоваться!
Пискнул за компанию и Охранник Разъянбаев:
– Лечи, бабка, и меня поскорее…
Старушка низко наклонилась к нему, фукнула на спину, произнесла шёпотом несколько таинственных слов.
Мгновение спустя Охранник начал громко храпеть.
С грустной улыбкой Бабушка Министра принялась ходить между лежащими мужиками, посыпала их чёрным порошком из какой-то деревянной коробочки, что-то шептала себе под нос, вытирая слёзы на чёрном морщинистом лице.
Превозмогая надвигающийся сон, Таксист из последних сил поинтересовался у Педагога:
– Чего это она?! Неужто оплакивает нас? Неминуемо умрём от ожогов, что ли?
– Нет, это бабушка говорит про девчонку, про свою родственницу… Размышляет, что если мы этот матч запорем, то за нелюбимого девчонку-то придётся выдавать… А ещё говорит, что наш Димон той девахе приглянулся.
Сантехник Моржансон гордо выпрямился в полный рост, вытирая руки о штаны.
– Скажи колдунье, что мы за собственных женщин очень мстительные… С женщинами честно нужно, по-доброму, по согласию. А с козлами, которые их обижают, у нас разговор короткий. Опять же, и Димка своей мужской возможности в данных условиях упустить не должен.
А в это время в правительственном здании, расположенном в центре столицы, в славном городке Сент-Джонсе, зажав в руке телефонную трубку, Претендент в бешенстве бегал по просторам своего весьма своеобразного служебного кабинета.
– Нет, нет и ещё раз нет! Не я это придумал! Это всё ваш добрый и скромный Министр Спорта! Да уж!..
Претендент по-снайперски запнул корзину для бумаг в угол и продолжил брызгать слюной в телефонную трубку.
– Я сделал всё возможное, чтобы вывести из строя нашу национальную команду, включая запасных игроков и молодёжный состав! Да, да, расстройство пищеварительного тракта… А неразумный старик вдруг неожиданно пригласил на замену русских! Документы им уже оформил. Не знаю, откуда они взялись. Не знаю… Целыми днями загорают, пьют водку, совращают наших женщин! А что они ещё могут?! Хорошо… Слушаюсь. Мысли? Мысли есть, конечно! Слушаюсь…
Горько повздыхав для восстановления достойного дыхания, Претендент достал из ящика стола сигару, нервно обрезал её, раскурил. Помедлив, снова поднял трубку телефона, заговорил уже громче и повелительнее:
– Пришлите ко мне Зузу! Срочно! Срочно, говорю! Чего?! Нет, презервативы мне сегодня не понадобятся!!!
По пустынному берегу океана на фоне закатного солнца вдаль по линии прибоя шли Дима и Внучка, нежно держась за руки.
Высокие окна роскошной гостиной были тщательно занавешены с целью соблюдения полнейшей конспирации.
Притомившиеся от тренировки мужики сидели в креслах и разговаривали.
Около рояля Сантехник Моржансон ритмично растягивал резиновый эспандер, придирчиво рассматривая возникающие при каждом полезном движении бугры своих грудных мышц.
– Мужики, а скажите, классно ведь, что нам такой шанс выпал! Заводские сдохнут от зависти, когда узнают, что мы на чемпионате мира играли!
Возразил ему Саныч, который в задумчивой нерешительности вот уже которую минуту держал в руках и пристально рассматривал свой гранёный стакан, сравнивая его потенциальные возможности с ещё не начатой бутылкой оранжевого фруктового лимонада:
– Помолчи лучше. Не в самом же чемпионате мира участвуем, а всего лишь отборочную игру сгонять повезло… И то – с неграми.
Ловким движением Инженер Сняток попробовал на изгиб полностью снаряжённую суперудочку.
– А я вот, если успешно выступим… Я попрошу дедушку-министра места рыбные мне показать, и чтобы обязательно уточнил, где рыба-марлин в здешнем океане водится…
Охранник Разъянбаев и Таксист играли в шахматы.
Шла пятая партия, все четыре слона в ней уже были съедены.
Пребывая в размышлениях, Таксист рассеянно спросил товарищей:
– Мужики, кто нашего Димку видел? Он что, на блуд пошёл?
Моржансон ещё раз озабоченно пощупал перед высоким зеркалом свой бицепс, вздохнул.
– Он у себя в комнате сидит, заперся, грустит всё. Наверное, про женщин думает.
– Да уж…
Таксист почесал одну рыжую бровь, а потом, подумав, и вторую.
– Наш Димон и бабами увлекается, и футболом. Это же всё для мужского организма полезно, если в меру. Вот, допустим, если до матча он позабудет эту свою чумазенькую, то и игра у него пойдёт, да и минимум пару мячей Димон обязательно заколотит!
Воспользовавшись тем, что его соперник слегка отвлёкся и заговорил на посторонние темы, Охранник начал оживлённо потирать руки, жадно склонившись над шахматной доской.
– А мы вот неожиданно рокировочку сейчас совершим! В короткую сторону! И что вы, товарищ водитель, на это скажете?!
Пришлось Таксисту накрыть свою лохматую голову большими надёжными руками и молча рассматривать оставшиеся фигуры.
– Ничего не скажу. Я ведь про футбол сейчас больше думаю. Вот, допустим, кто фаворит нашей пары? Негры, ясен перец. Погода привычная для них, сезон здесь только начинается, а мы-то своё отыграли, всю осень на школьном дворе грязь месили… Коль уж доверила нам судьба такую штуку, то обязательно выигрывать нужно! Только вот как?
Педагог не отходил от окна, рассматривая пейзажи.
– Коллеги, а может, давайте потребуем у Министра видеозаписи игр наших противников?
Пришла пора вмешаться Молодому.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.