Текст книги "Новая ментальность"

«Свобода печати»

Хаверка Кнессет (депутат парламента) Тасья Глезер, да еще не из рядовых, жалуется в печати на печать, прямо плачет. Говорит, лучше б меня физически побили, чем так. А именно: написал о ней подонок, что она жалкая женщина (иша мрира), которая никогда не знала мужчины. И она оправдывается: а у меня, говорит, четверо детей. – Дура, перед кем и в чем оправдываешься! Ты, что, обязана кому-либо отчитываться в том, знала ли ты в жизни мужчину или нет? Разве это чье-то дело, кроме как твое личное? В этом что, нарушение закона, морали? Нарушение закона и морали это то, что делает этот журналист. Не оправдываться перед ним надо, а привлечь к суду за:

Нарушение «хофеш прат» («свободы личности»)

Клевету

Оскорбление

Я бы предложил еще 4-ю статью, которой, к сожалению, пока нет: за отравление общественной атмосферы. А она самая серьезная из всех, ибо наше общество просто задыхается от потоков клеветы и грязи, поливаемых и в печати и в 10 раз больше в жизни. Представляешь ли ты, хаверка Кнессет, если тебя, хаверку, честят так в печати черным по белому, то, что творится в жизни между рядовыми людьми, когда бросить слово на ветер, это совсем не то, что опубликовать его в печати за своей подписью?

Дух

Когда 10 с лишним лет назад меня судили в Сибири, куда я ездил на заработки со студенческим отрядом киевского мединститута на освоение нефтьюганского месторождения, товарищеским судом за побитие антисемита, сказавшего «жидовская морда», я был потрясен не тем, что судили несправедливо, изгнали из отряда, грозили передать в суд и прочее, а глобальным расхождением ментальности моей и той среды, в которой я тогда оказался. Среда совершенно спокойно, уверенно и единогласно полагала, что называть евреев «жидовскими мордами» вполне естественно и не дурно, а возмущаться этим, а тем более драться – дурно и преступно. Я был противоположного мнения. Расхождение было стрессовым. Моя полная уверенность и их полная уверенность. Разговор шел на двух языках, хотя оба – русские. Мои аргументы, ссылки на Ленина, Горького были для них как об стену горох. Это в коммунистическом то Советском Союзе, в комсомольском отряде мне прямо так и говорили: «А при чем тут Ленин, когда в закарпатской Библии евреи называются жидами. А вот в армии с нами служили евреи, мы их называли жидовскими мордами и они не обижались».

Их аргументы логически никак не могли достать меня, но принятость, естественность их точки зрения против моей единственной, вот что потрясло меня. А ведь тогда мое положение было гораздо лучше, чем теперь. Мое одиночество в противостоянии другой ментальности было временным и локальным. Их всего было 100 человек (не считая более высокого руководства, причастного к суду) и происходило это в глухоманной Сибири. А в то же время в Киеве у меня была среда единомышленников, в единомыслии которых я был уверен (и не зря) и был уверен даже в их поддержке в борьбе, которую собирался начать по приезде в Киев (и тут ошибался). Существовал, наконец, Израиль. И вот я в нем.

Тут нет расхождений по вопросу о том, оскорбительно ли национальное оскорбление и жидовские ли мы морды. Те гордые одиночки, которые восстали когда-то против унизительного положения евреев во всем мире, столь уже привычного и нормального там, победили, наклепав 3 миллиона евреев в Израиле, не желающих быть «жидовскими мордами». Но пропасть между моей ментальностью и ментальностью общества по другим вопросам еще глубже, чем была в Сибири, мое одиночество гораздо полнее. Вот даже Ахува и ее подруга Хана – девушка, безусловно, одухотворенная, пишущая неплохие стихи, не понимают меня. – «Ну, конечно, демонстрация гомосексуалистов, это уж слишком, но что плохого в том, что они поступают так, как им нравится, если они при этом никому не мешают?».

Ну, а что плохого в том, что кого-то назвали «жидовской мордой»? Национальное оскорбление? А что такое национальность? И что такое оскорбление?! Вопрос очень не пустой именно в новоментальном обществе. Ведь оскорбляется достоинство, а достоинство в новоментальном бездуховном обществе – нечто совсем другое, чем в обществе с духовными ценностями. Мое достоинство оскорбляется самим фактом, что я живу в одном обществе с педерастами и прочим сбродом и они считаются нормальными гражданами наравне со мной. Но это только мое достоинство, а достоинство новоментальных от этого ничуть не страдает.

Прагматичное возражение: ведь в каждом обществе существуют гомосексуалисты, как и прочие пороки и преступность. – Да, но в обществе, где есть закон, запрещающий все это, несмотря на то, что не все нарушающие его караются, самим существованием закона защищается достоинство нормальных граждан – они не на одной доске с дерьмом.

Почему слова «жидовская морда», адресованные другому человеку, должны были задевать меня? Можно построить пирамиду социологически – статистических аргументов, доказывающих, что это не оскорбление или что, по крайней мере, меня оно не касается.

Например, условно отнесение слов «жидовская морда», адресованных одному еврею, ко всем евреям, подобно тому, как «жирная морда», сказанное в адрес конкретного толстяка, рассматривалось бы как оскорбление всем толстым. То обстоятельство, что фашисты истребляли евреев, как евреев, говорит лишь о преступности фашизма, но не о том, что конкретная «жидовская морда» – оскорбление всех евреев. То обстоятельство, что в любых обществах били и бьют по временам отдельных евреев с упоминанием их еврейства, плохо лишь как любое насилие и в качестве такового осуждено законом в любом цивилизованном обществе. В тех же обществах существует насилие не только в отношении евреев и не всех евреев бьют. Всегда есть «хорошие евреи». Ну и т. д., и т. д.

В этой плоской, двумерной, статистически – социологической системе координат невозможно доказать, что «жидовская морда» – это оскорбление еврейского народа, невозможно доказать, что мы евреи – народ и невозможно прийти к выводу о необходимости исхода из Галута и возрождении государства.

Возродив свое государство, мы совершили акт высочайшей духовности. Но кто это «мы»? Можно ли в это «мы» объединить гордых одиночек зачинателей вроде Герцля, Ахад Гаама и Жаботинского и нынешнее трехмиллионное в массе своей новоментальное население Израиля? Те, кто зачинали, были людьми духовными и протест их был протест духовный против мерзости существования в Галуте. Ну а разве мерзость существования может быть только в Галуте и не может быть в собственном государстве?

– «Ну, что плохого в том, что есть педерасты, если только они никому не мешают?»

– А то, что, признавая их равноправное существование в обществе, примеряясь с ним, как и с прочим дерьмом, порожденным сексуальной революцией: проституцией, порнографией и т. д., мы не меняем мгновенно статистическую картину общества: количество пидоров не возрастет мгновенно, но мы качественно изменяем характер общества, изменяем его дух. Последствия такого изменения невозможно проследить примитивными статистически – социологическими методами, которыми общество закрывает себе глаза, чтобы спокойней спалось. Столкнувшись с любой общественной проблемой, мы призываем на помощь статистику, которая вычисляет нам, какой процент в обществе проституток, да какой процент среди них из каких слоев населения, да как они сами относятся к ремеслу, да как на сегодня к этому относится общество и т. п., после чего мы успокаиваемся, будто чего-то сделали. А ведь это та самая статистика, которая бессильна при решении самых примитивных экономических задач, без применения более мощных методов математики и, главное, хороших моделей. И это хорошо известно. Но мы предпочитаем утешение вместо истины. Мы больны неизлечимо и жаждем морфия вместо болезненных операций.

Но последствия такого изменения могут быть и, как правило, бывают глобальными. Мы, как правило, не можем ни предсказать, ни даже почувствовать, как потекут самые различные процессы в обществе с изменившейся ментальностью. Сегодня размыт уже высокий идеал любви, идеал женщины, достойной любви, а завтра оказывается, что эти же мутные волны размывают идеал патриотизма и гражданского долга и раматкаль (начальник генерального штаба) вопит: что будет с Цахалом (армия Израиля)? Где хоть один, кто возопит: что с нашим духом? А ведь Цахал не имеет самостоятельной ценности. Он стоит на службе государства, а государство возникло, чтобы возродить духовно народ, который именно дух свой не пожелал слить с духом других народов, среди которых жил 2000 лет.

А что теперь с нашим духом видно хоть из статейки о кровосмесительстве в «Маариве» от 27. 7. 79. Мало того, что масштабы его угрожающи, но главное, что оно не рождает никакого протеста в новоментальном обществе.

«Психологи затрудняются объяснить, чем, собственно плохо кровосмесительство».

Ну, есть генетический фактор, но если с противозачаточными пилюлями, то он отпадает. Ну да еще известно, что почему-то (странно, почему) во всех без исключения обществах до новоментального, кровосмесительство считалось страшным преступлением и каралось, как правило, смертной казнью. А теперь всего лишь год, а в большинстве своем и вообще ничего, чтобы не травмировать пострадавших девочек. (Гуманность к человеку за счет человечества). Да и кровосмесительством считается, если ей нет 21-го года. Ну а после – хоть с конем.

Кстати, о сострадании и гуманности. Новоментальные, став большинством, скидывают овечью шкуру и показывают волчьи зубы, жестоко травя оставшихся прежне ментальных. Но сострадание к этой боли уже не в моде. Вот педерастам, которых разлучают, мы готовы сострадать. «Ах, они бедненькие, несчастненькие». А вот в Натании два пидора перепортили, искалечили морально кучу подростков. Это – исключение? – Нет, это нормальное продолжение нашей примирительности к самому явлению.

Но все это частности, частности, мелкие детали. Как ткнуть вас мордой, новоментальных в ваше дерьмо, чтобы вы, несмотря на вашу принюханность и небрезгливость, почувствовали его вонь, почувствовали, что мы уже в той действительности, которую нарисовал Босх. Что сегодня одиночки просят тюрьмы, чтобы она избавила их от собственной гнусности и оскотинения (реальный случай, описанный в израильских газетах), а завтра мы все пожелаем атомной войны, чтобы она уничтожила ставшее омерзительным человечество.

Телефон-герлс, полицейская Сима Цадкиягу и женщина психолог в «Алей котерет»

Слава Богу, что в Израиле еще есть люди вроде Симы – духовно здоровые и готовые бороться с дрянью. Сима совершенно справедливо полагает, что проституция – это дерьмо, а проституция элиты – еще более того. Она это чувствует, но теоретизировать она не умеет. «Наше дело защищать закон, а уж решать, что хорошо, что плохо – дело других». Тут она не совсем права, раз уж она гражданка демократического государства. Но спасибо ей и на том, что она такая, как она есть.

Однако, насколько все же осложнена борьба таких Сим в ситуации торжества «новой ментальности», мировой признанности ее теоретического базиса – фрейдизма и основанных на нем современных психологии, социологии, сексологии и прочих логий.

Вот в «Алей котерет» (телевизионная программа) после истории с разоблачением «телефон герлс», в котором Сима принимала непосредственное участие, проникнув в организацию под видом желающей стать «герл», и разоблачив, таким образом, ее, берут интервью у Симы и у женщины психолога. Последняя выступает в качестве научного авторитета, эксперта по проблеме. Хотя не будь господства в обществе «новой ментальности», вознесшей ее на пьедестал, полагалась бы обыкновенной матерой блядищей. Но благодаря «научному» авторитету «новой» и фрейдизма, полномочным представителем которых она является, она поучает весь Израиль, что проституцию следует разрешить во имя «здоровья и блага миллионов трудящихся». А уж что для блага, а что не для блага – это теперь решать дипломированным представителям «новой» и никому другому. И она осознает это и напирает на свою исключительную компетентность в вопросе. И не только скромная Сима помалкивает, когда профессорша говорит как бы и от ее имени, но и у самого распребойкого Лондона (ведущий передачи) язык как в ж… проваливается. Куда ж против «новой», ведь это ж против науки!

К Фрейду

Фрейд, как убеждают нас его биографы, был гуманист едва ли не более, чем ученый. Исходя из «открытой» им природы человека, неспособного бороться со своими инстинктами, подчиненного воздействию неосознанных им желаний и т. п. (кстати, какая потрясающая разница с верой в могущество человека эпохи Возрождения), он гуманно призвал быть терпимыми к слабостям человека. Но какой же результат истек из этой сопливой гуманности, противопоставленной благородной нетерпимости к дерьму? Да, общество стало терпимо к своим порокам: сексуальной разболтанности, извращениям и прочим антиобщественным формам поведения индивидуума, включая насилие и преступность. Более того, пройдя терпимость, оно дошло и до поклонения этим порокам и их носителям. Оно не может лишь сделать последний шаг в тенденции – официально узаконить такие наши слабости, как, например, склонность к насилию и присвоению чужой собственности, т.е. попросту отменить уголовный кодекс. Не может потому, что перестанет существовать. Но это не значит, что оно не славит насилие своим искусством.

Но после всех этих освобождений и раскрепощений и проявлений терпимости возросла ли мера свободы и тем более терпимости в обществе? Не только козе, но даже редакции издавшей Фрейда и сопроводившей издание вступительной непомерных восторгов статьей о нем, понятно, что нет.

«Учение Фрейда совершило сексуальную революцию на Западе, освободив…»

и т. д. И рядом:

«Насилие и агрессивность, нетерпимость растут в современном мире и единственная надежда на то, что это может быть остановлено, это учение Фрейда».

Заметим, что не просто нетерпимость растет в современном мире, а при росте терпимости к дерьму, растет нетерпимость к нормальным, духовным людям.

Да что еще оно может сделать это ваше учение, если революцию оно уже сделало?

Философия бегающей собачки

Сегодня встретил в больнице Тель Ашомер молодого жизнерадостного идиота в военной форме. Он «разряжался по Фрейду» Молотил клейкую и бессмысленную ерунду, обращаясь к людям, совершенно ему незнакомым. Говорил громко, почти на крике, сопровождая несмешную свою муть идиотским жизнерадостным смехом и подмигиваниями. Издевки окружающих на него не действовали. По ходу словоизвержения, без всякой логической связи с предыдущим и последующим, он изрек свое «кредо» «Все, что в тебе есть, надо выбрасывать, это полезно для здоровья» Судя по тому, что он из себя выбрасывал, ничего, кроме навоза, в нем не было. Но не в этом дело.

Конечно, этот молодой неофит самого Фрейда наверняка не читал. Более того – он и имя-то его вряд ли слышал. Но это неважно. В Союзе тоже мало кто читал Маркса, но это не мешало его доктрине определять тамошнюю действительность.

Опасный соблазн фрейдизма состоит в том, что выводы из исследования психики отдельного человека он имеет тенденцию переносить на все общество. В частности, можно заключить, что если для индивидуума полезно «разряжаться» (хотя тоже лишь в определенных границах, по-моему) то и для общества в целом будет полезно, если все начнут «разряжаться» Но в обществе все взаимосвязано. Если бы продукты подобной «разрядки» улетучивались безвредно в пространство, может для общества и было бы хорошо, но ведь это не так. Есть такие индивидуумы, для которых вся «разрядка» состоит в том, чтобы искалечить кого-нибудь, убить или изнасиловать. Скажем, «паханы» в уголовном мире – как правило, очень здоровые психически люди – постоянно «разряжаются» на ближних и дальних, оставляя на своем пути множество трупов и калек. Или вот советские начальники. Тоже ведь «разряжаются» на подчиненных. Сунуть бы такого недоделанного «фрейдиста» носом в это наше родимое советское дерьмо. Фашизм тоже «разряжался» – на целых народах. Вся эта история стара, как мир: всю жизнь человечество только и делало, что «разряжалось» с помощью войн, грабежей, насилия и, доразаряжавшись до полной невозможности существования, спохватывалось и восклицало «Ребята, давайте жить по-человечески!» Но просветление, если и наступало, то лишь на самое короткое время. Фрейдисты только и внесли нового, что стали доказывать, будто все виды разрядки можно заменить одной сексуальной и если это сделать, то будто бы наступит всеобщий мир и в человецах благоволение.

Не буду говорить о цене такой подмены. Но достигается ли цель? Действительно ли наступят мир и благоволение, если все будут напропалую «сексуально разряжаться» без удержу и тормозов, крест-накрест и как угодно? Возьмем, для примера, современную Америку бурно сексуализировавшуюся, так сказать, сексуально освободившуюся Америку Можно было бы подумать, что наразряжавшись вволю американцы впадут во всеобщую сопливую любовь и начнут танцевать кружком вокруг елки. Не тут-то было! Оказывается, пресытившись сексом (свободно разнообразным, заметьте) многие из них почему-то начинают тяготеть к более сильным эмоциям, связанным с насилием – как в сочетании с сексом, так и без него. За примерами, впрочем, можно вообще не выходить из дома. Посмотри налево, дорогой читатель, посмотри направо, и скажи мне, чего ты вертишься…

И почему это нет социологически-статистических исследований, устанавливающих корреляционную связь между ростом преступности и сексуализацией общества?! О, великая проститутка – общественные науки! Во вчерашней газете некий американский социолог вещает «Половина мужей изменяет своим женам. 75% не видят в этом ничего плохого. Вывод, супружеские измены – вещь, полезная и здоровая для брака» Подобная, с позволения сказать, «социология» и прочие «научные» подпорки «новой ментальности» напоминают мне историю с «бегающей собачкой». Произошла она во времена моей инженерной практики на заводе детских игрушек и выглядела следующим образом.

«Бегающая собачка», или, точнее, «Собачка бегающая» как она именовалась в номенклатуре выпуска, была обыкновенной детской игрушкой, которая – после того, как ее заводили и отпускали, – ездила на колесиках минут пять, периодически переворачиваясь через спину Точнее, должна была ездить минут пять по требованиям ГОСТа, утвержденного в… сами понимаете, где. В действительности же, к тому моменту, когда я, свежеиспеченный инженер, выпускник киевского политеха, пришел на эту шарашку (вернее, был сослан туда по распределению, как пострадавший из-за «пятого пункта»), собачка эта не бегала вовсе. В лучшем случае она лишь слабо дергала лапками и скучно смотрела на замученный техперсонал своими мертвыми, но все же нахальными глазами. Позже я узнал ее историю. Оказывается, из-за нее слетели два директора. Один из них сгорел весьма экстравагантным для советской действительности образом. Он почему-то решил, что он не только руководящий технический деятель с дипломом инженера, но и действительно инженер, и заявил в горкоме, когда его назначили на место предыдущего, что он лично займется собачкой и, если через две недели она не побежит, просит снять его. Ну, и сняли родимого. Ко времени моего прихода был уже третий «собачий» директор, который подобных глупостей в горкоме не произносил и потому продолжал еще занимать свой пост, хотя собачка по-прежнему не бегала. Когда-то, когда ее только начали производить, она бегала все 5 минут. Замшелые любители старины утверждали, что иногда даже 6, но молодежь этому не верила. Потом она стала бегать 4, 3, 2 минуты. Упруго-эластичный советский ГОСТ все это выдерживал, но когда она совсем остановилась, посыпались рекламации, и к моменту моего прихода все 100% продукции возвращались на завод, а снять ее с производства или хотя бы снизить выпуск вышестоящие инстанции не разрешали Летели рекламации, летели выговора, навстречу им улетали месячные и квартальные премии. Персонал сатанел.

Ничего этого мне не рассказали, а сам я, по своей розовой неопытности и академическому презрению к детским игрушкам, долго ни о чем не догадывался. Мне просто сказали. «Вот тебе изделие, которое ты должен вести. Есть неполадки. Разберись и устрани. В случае сопротивления цехового начальства и ОТК тебе гарантирована полная поддержка дирекции».

Поскольку я наяву спал и видел, как я смотаю с этого завода, и мне было глубоко наплевать на директорскую поддержку, я просто не обратил внимания на это несколько неожиданное для начинающего инженера обещание. Иначе уже по одному этому я мог бы догадаться о значимости предмета. Вместо этого, к счастью для завода, я принялся за дело. Я взял комплект чертежей собачки и проверил их. Чертежи были сделаны где-то на стороне и уже на заводе в них было внесено довольно много изменений Выяснилась любопытная вещь: исходные чертежи были абсолютно правильными, все же изменения – хаотичными и не увязанными с остальными размерами. Я сделал то, что и должен был сделать начинающий инженер – вымарал все исправления и велел все детали изготовлять по исходным чертежам, те же, что изготовлены по исправленным, выбросить. Как и предвидела мудрая дирекция, в штамповочном цехе поднялся вой, потому что у них полетел план, да еще нужно было переделывать много штампов. Хромой Сеня Каликант – начальник цеха, – стуча костылем и брызгая на меня слюной, кричал «Все равно твоя собачка не будет бегать!» Я не считал своей ни собачку, ни весь завод вместе с Сеней Каликантом. Это мое равнодушие плюс поддержка дирекции сломили сопротивление. Месячные запасы неправильных деталей были выброшены, штампы переделаны, а когда все было приведено в соответствие с исходными чертежами, свершилось чудо: собачка побежала – и сразу на все 5 минут.

Что же случилось с собачкой до этого? Почему были внесены в чертежи все эти нелепые изменения?

Оказывается, дело было вот как Штампы изнашиваются, и размеры деталей с этих штампов отличаются от исходных. Когда появились эти измененные детали, собачка стала хандрить. Тогда собрались мудрецы и старейшины и стали судить и рядить. Обратиться к исходным чертежам и проверить соответствие деталей было ниже их достоинства. Кто-то заметил, что две шестеренки в одном из зацеплений механизма зажаты (это были как раз шестеренки с изношенных штампов), и если их освободить (а сделал он это, распилив посадочные отверстия для осей), то собачка снова побежит Ну, не 5 минут, но 4 с половиной тоже ничего. Предложение приняли – увеличили расстояние между посадочными осями и внесли это изменение в чертежи. Через некоторое время поизносились другие штампы и опять в чертежах появились соответствующие изменения, и опять время бега собачки немного уменьшилось. Потом по плану наступило время ремонтировать некоторые из штампов и среди них те, по причине изношенности которых были сделаны изменения. С новых штампов пошли правильные детали, но теперь они уже не соответствовали изменениям, сделанным в других деталях. И что? Вернулись к исходным чертежам? Дудки, опять где-то перенесли отверстия, где-то подогнули щечки механизма – й так до тех пор, пока собачка не откинула ноги совсем.

Вернемся к «новой ментальное™». Ее «философская» база, как уже было сказано, фрейдизм и экзистенциализм и, в частности, соответственно понимаемое утверждение о непознаваемости мира и жизни. Но как там они ни «непознаваемы», а отказаться насовсем не только от «производства», то есть от самой жизни, но и от «чертежа» то есть «научно-обоснованных» представлений о том, что в этой жизни делать, чтобы она была поприятнее, чтобы собачка бегала, адепты этой «философии» все-таки не могут, да и не хотят. А посему они начинают вносить исправления в «чертеж» – по месту, по ситуации, там, где жмет сейчас. Ну, скажем, «статистически известно», что соблюдение супружеской верности скверно действует на нервную систему современных мужей. Вносим исправление в чертеж – объявляем, что мужья, соблюдающие верность, – идиоты. Освобождаем там, где жмет, и кому-то (допустим даже – большинству) сразу становится легче. То, что система подобных исправлений может привести только к полной остановке собачки, известно мне. А тебе, читатель?

Великий автор чертежа – Моисей. И жалкие производственники – творцы «новой ментальности»