Текст книги "Это придёт каждому"

После таких разговоров Григорий впадал в уныние. Сам он, по натуре, был человеком не конфликтным. Какая-либо борьба была для него неприемлема. Ему хотелось спрятаться куда-нибудь в глушь и совсем не видеть никаких людей.

Рабство – в порядке вещей

Неожиданно, судьба преподнесла Григорию серьёзное испытание. Однажды, после работы, он выходил из мастерской и садился в свою машину. Неожиданно перед ним остановился чёрный джип. Несколько человек, угрожая пистолетами, вытащили из машины, связали и бросили в свой багажник. Его увезли на окраину города и закрыли в каком-то сарае. Сарай был совершенно пустой, но в нём горел свет.

Григорий попытался им что-то объяснить: «Ребята, я вовсе не хозяин мастерской. Денег больших у меня нет. Вы меня просто перепутали».

Но его даже не хотели слушать. Вскоре подъехала другая машина. Его похитители говорили с теми, кто приехал на каком-то кавказском языке. Можно было понять, что они торгуются. Было слышно, как они подходили к сараю и разглядывали Григория через щели в двери. Он не стал отворачиваться, думая, что они, наконец, поймут, что взяли не того. Но в их речи не было и намёка на разочарование. Потом к Григорию в сарай зашли его похитители, надели ему на голову мешок и запрятали в багажник другой машины. Затем его повезли ещё дальше неизвестно куда. Можно было догадаться, что его везут по шоссе, и дорога была очень длинной.

Лежа в багажнике, Григорий размышлял про себя: «Странно, не могли они меня с кем-нибудь перепутать. Уж очень уверенно они действовали. Когда я сидел взаперти, у них было время меня разглядеть. Странно, а зачем мне надо было надевать на голову мешок. Это значит, что те, что приехали, боятся, как бы я их не узнал. Нет, надо самому чего-нибудь предпринимать».

Григорий начал ощупывать багажник, в надежде найти какой-нибудь инструмент, чтобы открыть его. Но багажник был совершенно пустой. Ощупывая стенки багажника, его осенила тревожная догадка: «Так это же „Лексус“ Ибрагима. Эту машину мы недавно ремонтировали. Пробитую пулей крышку багажника, мы заменили. А вот дырку внутри, мы просто зашпаклевали и покрасили, чтобы не разбирать дальше машину. Да и голос Ибрагима я узнал. Просто приглушенно он разговаривал. Возможно, меня везут, чтобы отремонтировать какую-нибудь машину. Но ведь он мог просто заставить меня поехать. Нет, здесь что-то не так».

После многочасовой поездки машина вдруг съехала с шоссе и остановилась где-то в лесу. Багажник открыл незнакомый человек, поправил мешок на голове у Григория и заставил вылезать из багажника. Затем Григорию разрешили оправиться после дальней дороги и подвели к другой машине. Это был большой грузовик. Григорий определил это, когда через плотный материал мешка просмотрел высокий силуэт машины. Затем его взяли крепко под руки два человека, а третий сделал ему укол из шприца. Через некоторое время у Григория поплыло сознание, и он уже ничего не помнил, что с ним делалось после этого.

Когда он начал приходить в себя, мешка на голове у него уже не было. Да он вовсе и не нужен был. Было вокруг темно, через некоторое время Григорию стало понятно, что его везут в каком-то ящике на грузовике. Сколько прошло времени, невозможно было определить. Понятно было только то, что его уже далеко увезли от родного дома.

По прошествии ещё нескольких часов, грузовик остановился. Еле различима, была слышна речь на непонятном языке. Шуметь Григорий не стал, решил дождаться, когда кто-нибудь заговорит по-русски. Но так он ничего и не дождался, через пол часа грузовик продолжил свой путь.

Наконец, спустя ещё пол дня, грузовик остановился. Из него начали выгружать какие-то ящики. Дошла очередь и до него. Его ящик выгрузили с машины и открыли защёлки.

От яркого света, Григорий даже сощурился. Вокруг него собрались какие-то кавказцы, они что-то бурно обсуждали, посмеиваясь между собой. Среди них были и чумазые мальчишки, которые пальцем показывали на Григория, будто перед ними выставили диковинное животное.

После небольшого осмотра к нему приблизился коренастый мужчина и сказал ему: «Ты знаешь, почему здесь находишься?»

Григорий ему робко ответил: «Наверное, Вы меня с кем-нибудь перепутали. Я простой человек. Никому ничего плохого не делал. Вы выясните, это просто ошибка».

Этот же человек усмехнулся и ответил, обращаясь одновременно ко всем присутствующим: «Он не знает, почему его сюда привезли».

Окружающие тоже злорадно заулыбались. Потом этот человек продолжил: «Ты, как раз тот, кто нам нужен. Ты плохо отремонтировал машину моему племяннику. Машина разбилась. Так вот, ты будешь здесь отрабатывать стоимость его машины. Понятно?»

Григорий поинтересовался: «Твой племянник Ибрагим?»

Мужчина понял, что Григорий догадался, чьих рук это дело, поэтому отпираться не стал: «Что же, значит, ты сам знаешь, стоимость какой машины тебе придётся отрабатывать».

«Что же он мне сам об этом не сказал. Там бы ему и сделали его машину», – с возмущением произнёс Григорий.

Мужчина его одёрнул: «Ибрагим сам знает, как тебя наказать. Нечего нас поучать».

Тогда ему Григорий ответил: «Хоть тогда было темно, да и мешок мне на голову одели. Только машину, которую я сам ремонтировал, мне несложно определить. В багажнике его машины меня везли несколько часов. Так машина эта была в целости и сохранности, да и ехала очень прилично».

Этот мужчина просто взбесился. Он одним ударом повалил Григория на землю и начал избивать ногами: «Ах ты, скотина, поганая. Ты, что, утверждаешь, что мой племянник сочинил всё это? Ах ты тварь безбожная».

Когда тот немного успокоился, Григорий, как бы в подтверждении своих слов, добавил: «Но, ведь, я же сам заделывал ему дырки от пуль в его багажнике. Я прекрасно помню, в каких местах они были. Это нетрудно нащупать».

Этот мужчина ещё с большей силой набросился на Григория, осыпая его новыми ударами: «Ты ещё споришь со мной. Ты, что, хочешь меня перед всеми опозорить. Мой племянник не лгун. Если он сказал, значит, так оно и есть. Ещё слово скажешь про него, убью».

Затем он накинул Григорию петлю на шею и потащил в подвал своего дома. Это, скорее всего, был не подвал, а маленькая тюрьма. Вход был замаскирован в коридоре под полом. Вниз вела лестница, которая упиралась в железную решетку, закрывающуюся на замок. За решеткой была комнатка без окон. Там лежало только сено и старый горшок. Свет включался только между крышкой пола и решеткой. Изнутри подвала до выключателя нельзя было дотянуться через решетку. Когда его бросили в этот подвал, свет выключили и оставили одного. Вокруг стало темно, свет слегка пробивался только через щели в полу. Было немного слышно, когда кто-то проходил по коридору.

Оставшись один, Григорий начал обдумывать своё положение: «Ибрагим возглавлял чеченскую группировку в нашем городе. Значит, это Чечня. Непонятно, зачем меня надо было везти такую даль в какой-то заброшенный населённый пункт этой провинции? Даже трудно представить, город это или деревня. У них здесь, что, милиции совсем нет? Как я понимаю, когда меня привезли, во дворе находились даже соседи. Не понимаю, почему они ничего не боятся? Хотя их Дудаев по телевизору всё время твердит, что Чечня отделившееся государство. Почему его не приструнят, как надо? Вот разогнал он избранный парламент, и даже слушать не хочет, что это незаконно. Да, конечно, нашим „демокрадам“ сейчас только думать, как побольше добра награбить».

К вечеру крышка пола открылась, спустился по лестнице какой-то парнишка и принёс миску с простой кашей и бутылку воды. Передал всё пленнику через решетку и подождал, пока Григорий всё съест. Потом забрал миску с бутылкой и скрылся, выключив свет и закрыв за собой крышку пола.

«Да», – подумал про себя Григорий «У них, что, здесь тоже идут демократические реформы? Поесть-то могли бы дать и чего-нибудь посущественней».

Так, путаясь в своих мыслях, Григорий заснул на сене и проспал до утра. С рассветом его разбудил хозяин этого дома и повёл во двор. С ним было ещё двое джигитов. Они были с оружием и имели очень грозный вид. Григория повели через двор в гараж, а там стоял на эстакаде новенький пятисотый «Мерседес» представительского класса. В углу гаража стоял хорошо накрытый стол с шашлыками, салатами и фруктами.

Мужчина подвёл Григория к «Мерседесу» и сказал: «Давай, ремонтируй. Когда отремонтируешь, получишь хорошую еду. А пока на каше с водой будешь перебиваться».

Григорий хотел возразить: «Как Вы можете мне доверить такой лимузин, если я плохо отремонтировал машину вашему племяннику?»

За что тут же получил удар кулаком в лицо, от которого отлетел в сторону. Потом последовало ещё несколько ударов, затем было сделано замечание: «Впредь, мне больше не возражать. Ты мой раб, а я твой хозяин».

Скривив лицо, Григорий молча пошел к машине. Хозяин на него заорал: «Стой. А ну, подойди ко мне».

Григорий подошел к мужчине и тот опять, очень сильно, ударил его по лицу, при этом добавил: «Чтоб я больше не видел признаков недовольства у тебя на лице».

Тогда Григорий постарался не выражать никаких эмоций. Хозяин посмотрел на него пристально и добавил: «Теперь, можешь идти работать».

Григорий пошел к машине, открыл капот и начал думать про себя: «Вот зачем я им нужен. Наворовали дорогих машин, а разбираться в них некому. Я у них, как бесплатный раб, за хорошую еду должен работать. Нет, так просто они меня не получат».

Он сел рядом с машиной и задумался. Хозяин на него начал кричать: «Чего остановился, давай вкалывай».

Григорий показал на руки: «Я не могу с трясущимися руками работать, мне надо успокоиться, да на голодный желудок в голову ничего не приходит».

Хозяин усмехнулся: «А ты хитрый, садись туда в уголок, только кроме каши ты ничего не получишь, пока не сделаешь машину».

Джигиты сидели за столом, а Григорий устроился на полу в уголке, как собака бездомная. Кроме каши с водой, он ничего не получил. Григорий с трудом сдерживался, стараясь не показывать своих эмоций, чтобы не заслужить очередных побоев. После такого завтрака он сел рядом с машиной и начал приходить в себя. Надсмотрщики пока не подгоняли его, так как понимали, что с такой техникой надо обходиться по-серьёзному.

Сидя на полу, Григорий вспоминал: «А ведь прав был дед. Свои эмоции надо придерживать, а ещё лучше избавляться от них. Тогда, как он говорил, всё станет понятно. А что тут понимать, если меня засадили в это рабство. Нет, надо как-то приспосабливаться к этому существованию, входить к ним в доверие и валить отсюда, пока не поздно. А этого Ибрагима я сам потом завалю, чтобы другим неповадно было. Теперь понятно, зачем они меня сюда завезли. Им далеко свои тачки гонять отсюда на ремонт. Они умеют только с автоматами промышлять на большой дороге. Решили на мне подзаработать. Но я им устрою здесь дешевый и быстрый ремонт, пожалеют ещё. А то, что плохо кормить будут, так это ничего. Мой дед говорил, что поститься даже полезно».

Изрядно повозившись с машиной, Григорий нашёл неисправный блок, который закрывал работу компьютера. Однако, он не торопился хвастаться перед похитителями. Он вывел полностью из строя бортовой компьютер, да так, что ни один мастер не догадался бы, что это сделано специально. Потом он разрегулировал один, очень дорогостоящий узел. На станциях его обычно заменяют в целях экономии времени. Григорий знал, какие блокирующие элементы надо отключить, чтобы машина заработала без компьютера, но этого не делал специально.

Затем, по-деловому, он заявил хозяевам. Здесь компьютер накрылся, «Мерседесы» не рассчитаны эксплуатироваться по бездорожью. Вот вам список запчастей, которые вы должны привести. Да ещё мне нужны электронные приборы для настройки важных узлов».

Хозяин, недоуменно посмотрел на Григория, и сказал: «Я же тебе дал тестр, самый хороший для тебя выбрали. Что тебе ещё надо?»

В другой раз Григорий просто бы рассмеялся, глядя на тупоголового хозяина, но он помнил, что эмоции надо сдерживать. Он спокойно объяснил: «Вы скажите Ибрагиму, пускай он зайдёт в фирменный сервисный центр и спросит, какие приборы нужны для настройки оборудования машин такого класса. Ещё мне нужны подробные электрические схемы с точными характеристиками всех параметров. Без них, никто вам эту работу не сделает».

«Ты мне не заливай, мой племянник мне говорил, что ты лучше всяких сервисных центров делаешь. Давай работай, а то на каше одной будешь существовать», – по-деловому распорядился хозяин.

«Вот, ведь, подонки какие», – подумал по себя Григорий «А вначале мне заливали, что привезли меня сюда чтобы долг отрабатывал за плохо сделанный ремонт. Эх, высказал бы я тебе всё, что думаю, но надо сдерживать себя».

«Послушайте, Ахмед», – Григорий обратился к нему по имени, так как слышал, как к нему обращаются джигиты «Вы спросите своего племянника, что мы с него тоже попросили электрические схемы. У нас в мастерской имеются все необходимые приборы, а с этим тестером можно только бытовые приборы проверять. Вы что, думаете, что я не хочу хорошо покушать, зная, сколько времени надо потратить, чтобы найти необходимые детали?»

Последние слова убедили Ахмеда, не стал он больше дониматься расспросами, только напоследок, сказал: «Запомни, на хорошую еду надо заработать. Да и без света будешь пока сидеть, чтобы мысли хорошие в голову приходили».

Опять, отвели Григория в тёмный подвал и оставили со своими мыслями наедине. Но Григорий не унывал, он понял, что одержал пока, хоть маленькую, но победу. А про себя он рассуждал: «Надо так и действовать в дальнейшем. Их надо убедить, что они ничего не выигрывают, держа меня здесь. Мне надо держать такую позицию, что кроме автомобильной электроники, я ничего не знаю. А знания эти я могу применять только со специальным оборудованием, которое стоит дороже самих „Мерседесов“. Надо отвечать, как немцы, что каждая марка настраивается на своём оборудовании. Пускай они скупают оборудование для всех марок, а на это, даже у бандитов денег не хватит».

На следующий день Григория вывели для ремонта другой машины. Это был старенький «Опель Омега». Там поломка была несущественной. С нею могли справиться и местные мастера. Но на Григория надсмотрщики смотрели так, будто хотели его подловить. У людей с низким интеллектом это очень заметно.

Григорий понял: «На этот раз меня проверяют. Вот ведь какая темнота. Пэтэушники решили сделать экзамен профессору. Как они не понимают, какими идиотами сейчас передо мной выглядят?»

Он поковырялся в машине, стараясь не делать лишних движений. Через час машина заработала. Ахмед после этого повеселел, думая по себя: «Видно не соврал он тогда. Пускай, хоть на простых машинах пока зарабатывает».

В этот день Ахмед выделил для своего пленника кусок мяса и фруктов, даже молока не пожалел. Но вот на электрический свет пока не расщедрился.

Сидя в подвале при полной темноте, Григорий стал невольно задумываться над смыслом жизни: «Вот ведь, как получается. Там, на воле, у меня не хватало времени ни на что. Разве, что книжки почитать вечером, а здесь какая-то пустота охватила меня всего. Даже тревога какая-то появилась от одиночества. В принципе, я и дома был одинок, жил просто из интереса. Только здесь это одиночество становиться угрожающим. Как-то мне дед говорил, что он совсем не скучает в одиночестве. Он с Господом общался через молитву. А что ж я не выучил ни одной молитвы? Да, а может, попытаться самому, что-нибудь придумать? Плохо, конечно, что я с религией так и не определился. Тогда буду молиться Всевышнему, он ведь, един во всех религиях».

Так, сидя в полной темноте, Григорий начал пытаться сочинять какие-нибудь молитвы. Косвенно, он знал из книжек, прочитанных в последнее время, о чём надо молиться. Главное, что он помнил из прочитанного, да и из общения со своим дедом, что надо заботиться, прежде всего, о чистоте человеческой души. Вначале, это выходило у него неуклюже и примитивно. Однако, Григорий уловил смысл, что это просто диалог со Всевышнем, и теперь ему не надо прекращать это общение. Постепенно, у него складывалось какое-то цельное чувство, что он на правильном пути. Теперь у него уже не оставалось сомнения, что Бог действительно есть, и он ведёт его по правильному пути.

Теперь Григория стали привлекать для ремонта простых автомобилей в основном по ходовой части и электрике. От ремонта двигателей и сварочных работ он отказывался, заверяя хозяев, что никогда этого не делал. В свободные дни Григория заставляли копать землю в огороде, да рыть канавы за домом. Иногда заставляли мелкую работу по дому.

Недели через две привезли настроечное оборудование по «Мерседесу», и тот злополучный автомобиль тоже пригнали, надеясь, что Григорий его сразу отремонтирует.

Ахмед сам вызвал Григория разгружать машину, при этом приговаривал: «Вот тебе и нужное оборудование. Давай, покажи, какой ты специалист».

Настроечное оборудование привезли в простых ящиках. Было сразу видно, что его просто украли где-то. Григорий начал его собирать, но тут он обнаружил, что соединительные шнуры между блоками отсутствовали. Он подозвал Ахмеда и показал ему: «Вот, видишь гнёзда, в них должны быть соединительные шнуры. А их, как ты видишь, нет. Без шнуров это оборудование работать не будет. Шнуры здесь специальные, другие никакие не подойдут. Скажи своему племяннику, пускай их привозит. А то без них всё это оборудование, просто бесполезные ящики.

Дело всё в том, что когда Ибрагим узнал, сколько стоит это оборудование, то решил просто ограбить сервисный центр. Его молодчики связали ночью сторожа и просто покидали, указанное им оборудование, в грузовик,. Для удобства переноски, они просто отсоединяли шнуры, не придавая им большого значения. Так шнуры остались на полу.

А это был фирменный сервисный центр «Мерседеса». Хозяева сразу сообщили, чтобы ни в каких сервисных центрах не продавали шнуры отдельно от оборудования. Это легко было сделать, потому что по всей стране, в то время, этих центров было, раз два и обчёлся. Тем более, сами сервисные центры замыкались на головное предприятие в самой Германии. Поэтому, были предупреждены даже такие центры за границей. Милиция была предупреждена, что надо задерживать тех, кто интересуется этими шнурами. У Ибрагима же хватило ума не засвечиваться только в своём регионе, поэтому он послал своих людей в Москву. Уж там-то, он надеялся купить их довольно легко. Его человеку в московском сервисном центре предложили подождать, пока они найдут нужные шнуры, а сами вызвали милицию.

Дальше было всё довольно просто. Московские сыщики сразу выяснили, что человек, покупавший эти шнуры, оказался из Волгограда, как раз оттуда, где было украдено оборудование. Только этот человек оказался упёртым, и не хотел ни в чём сознаваться. Волгоградские милиционеры, без труда установили, какой именно группировке принадлежит этот гражданин. По всем подозрительным местам произвели обыски. Оборудования, конечно, не нашли. Однако обнаружили много оружия и других награбленных вещей. Материала было достаточно, чтобы упрятать большинство членов банды за решетку. Самому Ибрагиму удалось улизнуть от сыщиков, но остался он почти без членов своей банды.

Более того, банде, которая крышевала сервисный центр, не составило большого труда узнать, кто обнёс заведение, находившееся под их покровительством. За нарушение бандитских договорённостей пришлось расплачиваться. Ибрагима, с остатками банды, подкараулили в укромном месте и расстреляли всех без всякого сожаления. Так, ещё одно криминальное сообщество не выдержало конкурентной борьбы. Несколько женщин с детьми, которые были жёнами членов их банды, вернулись обратно в Чечню. Они сообщили родственникам, что на их общину в Волгограде наехала какая-то конкурирующая группировка. Негодующие родственники хотели, было, поехать отомстить за своих братьев, но события в Чечне повернулись другим образом.

Как-то Григорию было поручено установить на кухне дополнительные розетки. Попутно, он слушал новости по радиоприёмнику, находящемуся в соседней комнате. Тогда он услышал, что началась война. Россия, чтобы восстановить конституционный порядок ввела свои войска в Чечню. Как тогда Григорий обрадовался этому событию: «Наконец-то покончат с этим средневековым беспределом. Надо же, дикарям дали провозгласить самостоятельное государство. Да здесь рабство, как кружок „Умелые руки“. Даже соседи ходят опытом делиться, и все воспринимают это, как само собой разумеющееся. Буду надеяться, что и к нам нагрянут российские войска, да упекут всех рабовладельцев на долгие сроки».

Однако, дни шли, а спасительных войск всё не было. Григория начали отправлять на работы в другие дома. Ахмед принимал заказы у всего селения на утюги и чайники. Но вот там, где надо было починить проводку, туда надо было идти самому. Григорий же брался за эту работу, чтобы получше рассмотреть окрестности. Во время этих работ, он определил, что селение это стоит у подножья гор, которые простирались на юге. А с северной стороны, с направления, куда надо было бежать к своим, была сплошная долина. Место очень открытое, спрятаться там почти не было возможности.

Пока Григорий чинил или устанавливал где-нибудь проводку, он урывками узнавал последние новости. Но они были неутешительные. Неудачи на фронтах совсем не радовали его. Так же он узнал, что помимо него в селении находились ещё человек пять рабов. Некоторые жили там уже давно. Григория, скорее всего, специально свели с одним человеком, чтобы они могли перекинуться словами. Это был мужчина, лет сорока пяти. Хозяева звали его Фёдором.

Когда их надсмотрщики оставили их одних, Григорий спросил: «Что Фёдор, долго ты здесь прислуживаешь?»

Фёдор ему отвечал: «Да я ещё три года назад приехал на заработки плотником. Мне предложили работу в этом селении. Да хозяин обвинил меня в воровстве. Отвели к местному милиционеру, а тот сказал: „Что доказательная база на тебя собрана. Теперь только в тюрьму. Ну, если не хочешь, то отработай здесь три года на хозяина. Ты не ерепенься, здесь десять человек подтвердят, что ты украл, а наши судьи на пять лет тебя засадят“. Вот и работаю теперь на всех, только конца и края этому рабству не видно».

«А пробовал сбегать?» – поинтересовался Григорий.

«Да куда тут сбежишь», – махнул рукой Фёдор. «Они тут все охотники, вмиг тебя с собаками найдут. Дважды пытался, только ловили, да избивали до полусмерти. Третьего раза я не выдержу».

Хозяева, как бы слушали их беседу. И сразу после последних слов, появились во дворе и закричали: «Вы о чем тут договариваетесь между собой? А ну, вали на своё место старый хрыч».

С этими словами, они, пинками, затолкали Фёдора в сарай.

Пришлось Григорию пообщаться ещё с одним рабом, Костей. Тот был призван в армию, как специалист по радио связи. Его выкрали бандиты прямо рядом с воинской частью, дислоцирующейся на территории Чечни в районе, занятом российскими частями. Костя умел чинить телевизоры, поэтому у него тоже было много работы. Чтобы побольше поговорить, Костя попросил Григория в помощники по установке антенны. Ахмед не очень-то доверял такому общению, поэтому сам старался всё время находиться вместе с ними. Но момент пообщаться они всё-таки выбрали, когда на крыше прикручивали антенну.

Костя показывал руками, что надо прикручивать, а говорил тихо, чтобы Ахмеду не было слышно с земли: «Ты, парень будь готов. Скоро наши войска продвинуться и сюда. А если не получится, то надо на Юг уходить, да в горах пережидать, пока они искать не перестанут. Подошвы бензином почаще смазывай, собаки не любят этот запах, да по ручьям подольше ходи».

Костя оказался прав. Теперь, всё чаще стала доходить, откуда-то издалека, артиллерийская канонада. И вот, через их селение стало проходить какое-то воинское соединение. Это были чеченские боевики. Путь их лежал в горы, там они чувствовали себя в относительной безопасности. В целях предосторожности, местные рабовладельцы собрали всех рабов и погнали их в горы, следом за отрядом боевиков. Это произошло так неожиданно, что никто не успел опомниться. Под вечер Григория оторвали прямо от работы и погнали вместе с остальными рабами по дороге, ведущей в горы. Рабов было семь человек. Их связали одной верёвкой и вели вереницей друг за другом. Охраняли пленников пять человек местных жителей. Трое шли впереди, а два человека замыкали конвой. У всех были автоматы. Когда стемнело, движение не прекращали, им надо было уйти подальше. Когда процессия проходила по склону горы, один из пленников, незаметно отвязался и бросился вниз по склону. Конвоиры сразу же открыли по нему стрельбу из автоматов. Но было уже темно, и стреляли наугад. Оставшихся пленников сразу же положили на землю. Затем двое конвоиров побежали вдогонку. А трое держали остальных под прицелом. У всех оставшихся пленников начали проверять верёвки. Всех перетянули ещё дополнительными узлами и обмотали вокруг дерева.

Старший сказал: «Надо ждать до рассвета, а то так ещё кому-нибудь захочется сбежать».

Когда все пленники стояли вместе, Григорий определил про себя: «Ну, Костя, молодец. Может, ему удастся добежать до своих. Тогда у нас есть шанс, что нас могут освободить».

Преследователи вернулись через час, они ругались на своём языке, но было понятно, что они не догнали беглеца.

Но Костю уже было не остановить. Он каким-то чутьём нёсся по склонам холмов обратно в селение, надеясь встретить там наши войска. На небе луна светила едва заметно, но ему было достаточно и этого. Он летел, как на крыльях. Увидев вдалеке огни селения, он свернул в сторону от дороги и стал карабкаться по отвесному склону горы. Таким образом, он рассчитывал, что если его будут преследовать с собакой, то ей невозможно будет повторить за ним этот маршрут. Спустя некоторое время, Костя выбрал место, откуда, удобно наблюдать за селением. Там он решил дожидаться рассвета.

Утром Костя проснулся от грохота танков и бронетранспортёров. Они следовали не прямо по дороге, а в обход селения, чтобы отрезать возможным боевикам отход в горы. Костя снял из под одежды майку, взял её в руку и, спустившись с горы, побежал наперерез танков. Когда он подбежал к первому танку, его увидели и остановились. Из люка выглянул танкист и спросил его: «Ты откуда, парень?»

Костя, очень быстро начел отвечать: «Предупредите остальных, там, на главной улице заложены мины. Несколько бандитов осталось в селении, чтобы подорвать вашу колонну, а потом уйти в горы. Меня самого заставляли закапывать эти мины».

Командир ему тогда сказал: «Залезай к нам и покажи, где зарыты мины».

Пока Костя залезал в башню танка, танкисты уже связались с командиром колонны. Костя стал ему по рации докладывать. Я знаю только о двух зарядах, которые закапывал недалеко от дома, где меня держали в качестве раба. О других закладках я не знаю. В селении боевиков мало, основная часть ушла вчера в горы, Они уже очень далеко отсюда. Вам следует заходить в селение со стороны гор, бандитам тогда некуда будет деваться».

Командир колонны ему ответил по радио: «Спасибо, парень. Ты вовремя нас предупредил. Я, только что, хотел въезжать на грузовиках по главной дороге. Оставайся в танке, расскажешь нам обстановку».

Командир колонны приказал солдатам окопаться на въезде в селение. Небольшой части соединения было приказано рассредоточиться и окопаться по южной окраине селения, на случай, если боевики будут уходить на равнину. Остальные грузовики поехали вокруг селения к склонам гор, чтобы оттуда начать зачистку.

Когда командир на своём УАЗике подъехал к танку и стал беседовать с Костей, со стороны селения направился к ним человек. Ещё издалека Костя узнал в нём бывшего милиционера, который жил в селении, ему о нём рассказывал Фёдор.

Костя сказал командиру: «Товарищ полковник, это бывший участковый, он ещё при советской власти поощрял рабовладельцев, а теперь вот, даже форму свою отыскал».

Командир сказал Косте: «Ты спрячься пока. Послушаем, что он нам расскажет».

Когда человек, одетый в милицейскую форму приблизился к военным, его повели к командиру. Бывший участковый, заискивающе улыбался и сбивчиво говорил: «Как хорошо, что вы пришли, а то от этих бандитов нет больше житья. Как узнали, что вы идёте, все убежали в горы. Когда они зашли в селение, я сам прятался в подвал. А утром жена говорит, что ушли все давно. Вы, пожалуйста, подольше у нас оставайтесь, а то у нас нет никаких законов, творят эти гады, что хотят».

Полковник посмотрел на него серьёзно и спросил: «В вашем селении держат рабов?»

Бывший участковый сразу смутился и затараторил: «Да Бог с вами, каких рабов. Не было у нас никогда рабов. Работники со стороны приезжали и уезжали. Никого насильно не держали».

Командир тогда ему сказал: «Если никого из бандитов нет, то я могу спокойно проехать по улицам на автомобиле, и никто в меня не стрельнет из автомата. Так это или нет?»

Бывший участковый немного смутился и ответил: «Я думаю, что нет. Бандиты, ведь, ещё вчера ушли».

«Тогда давай садись ко мне в машину и поедем в селение», – предложил командир.

Участковый тогда начал робко отыгрывать назад: «У нас в селении много симпатизирующих бандитам. Если меня увидят вместе с полковником российской армии, то могут потом надо мной устроить расправу».

Командир улыбнулся: «Потом, когда придут боевики, ты опять спрячешься в подвал. Да тебя можно и реабилитировать, я сделаю вид, что арестовал тебя и повезу по селению в наручниках».

Бывший участковый уже начал беспокоиться: «Не надо меня никуда вести, это могут неправильно понять. Хотел сделать вам добро, а Вы меня хотите выставить в нехорошем виде».

А полковник, всё-таки, решил настоять на своём: «Что-то ты темнишь, блюститель порядка, надо проверить твои слова».

Потом он приказал сержанту: «Наденьте на него наручники. Поедем сейчас, посмотрим, как он хотел нам помочь».

«Нет», – уже закричал бывший милиционер, «Бандиты могли заложить мины на дороге».

«Так, так» – закивал головой командир. «О минах он вспомнил, когда самого решили провести по дорогам. Теперь самое время вспомнить о рабах на вверенном тебе участке».

Когда Костя предстал перед участковым, тот начал уже откровенно дрожать. В своё оправдание он мог только промычать: «Я не знаю, кто это. Я его в первый раз вижу».

Костя с ненавистью глядел на жалкого человека в милицейской форме. Он подошел к нему, сорвал с него погоны и начал лупить ими по лицу пленника: «Что? Ты меня первый раз видишь? А как меня только привезли, так ты одним из первых заказал мне отремонтировать твой радиоприёмник. Сколько ты заплатил мне за работу? К тебе люди обращались за защитой, когда ещё не было даже намёка на войну, но ты их цинично сдавал прежним хозяевам. Да, тебя, гниду, надо давить, как выродка».