Текст книги "Что предпочесть? (К вопросу о сожжении трупов)"

Защитники трупосожигания идут дальше. Они утверждают еще большее, именно: будто в период царей сожигание трупов считалось у евреев весьма почетным погребением, которого удостаивались только цари, да знатные граждане. Это видно, говорят они, из того, что труп иудейского царя Асы в знак особенной почести был положен, по свидетельству 2-й книги Паралипоменон, на костер и был сожжен со множеством благовоний (16 гл., 14 ст.). Напротив, как о большом бесчестии упоминается ниже о лишении этого весьма почетного погребения для трупа иудейского царя Иорама (2 Парал. 21 гл., 18–19 ст.).

Что сказать по поводу приведенных фактов? Неужели сожжение тел Саула и его сыновей было не исключительным явлением, а довольно употребительным среди членов царской фамилии? Неужели кроме погребения тел евреи допускали еще сожжение?

Проверим ссылки и факты. О погребении Асы в Библии сказано так: «и похоронили его (Асу) в гробнице, которую он устроил для себя в городе Давидовом, и положили его на одре, который наполнили благовониями и равными искусственными мастями и сожгли их для него великое множество». О погребении другого царя Иорама в Библии говорится так: «он умер в жестоких страданиях, и не сжег для него народ его благовоний, как делал для отцов его».

В приведенных библейских описаниях ни одного слова не сказано о сожжении царских трупов. Если речь и идет о сожжении, то не трупов, а благовоний, которые евреи имели обыкновение сжигать пред царскими гробами. Значить, в данном случае мы имеем дело с литературною нечистоплотностью наших противников, с передержкою, каковая совершенно недопустима в добросовестном решении серьезных, да и вообще всяких, вопросов.

Но ведь в книге Амоса (6 гл., 9–10 ст.) говорится о сожигателе, значить, трупосожигание все-таки практиковалось у евреев? – возражают нам сторонники кремации;

Совсем нет. Ведь в цитируемом месте имеется в виду сожигатель не трупов человеческих, а обычных при погребении благовоний.

Откуда это видно? – спрашивают нас пропагандисты нового способа погребения.

Из 5 ст. 34 гл. книги пр. Иеремии, где говорится: «Ты (Седекия) умрешь в мире и как для отцев твоих прежних царей… сожигали при погребении благовония, так сожгут их и для тебя».

Таким образом, в Ветхом Завете нет никаких оснований в пользу сожигания трупов. В этом, помимо всего прочего, убеждает нас еще всеобщий протест евреев против западного нововведения, протест, исходящий из желания примирить или согласовать современный способ погребения с ветхозаветным. Если же в Ветхом Завете нет оснований в пользу кремации, значит, древнеисторические данные говорят в пользу погребения трупов, а не в пользу их сожжения.

Магнус Блауберг, один из защитников оцениваемой нами идеи, высказывает предположение, будто сожигание трупов встречалось нередко среди христиан III или IV века.

Подобные предположения существуют, но подобных фактов история не знает, не существует даже каких бы то ни было оснований к высказываемым предположениям. Напротив, решительно все – и существование в древнехристианской церкви особого класса могильщиков, и римские катакомбы, и процветание церквей и монастырей среди кладбищ (усыпальниц), и древние церковные молитвы в чине погребения мертвых и мн. др., – все это указывает на то, что христианская Церковь освятила зарывание умерших в землю ненарушимой практикой с самого своего основания.

Защитники трупосожигания ссылаются еще на пример древних Греков и Римлян, но и эта ссылка малоубедительна. По свидетельству классических писателей, у древних греков Микенского периода исключительным и единственным приемом погребения было зарывание трупа в землю, а не сожжение его. Это обстоятельство объясняется религиозными воззрениями того времени. Древние греки верили, что человек и после своей смерти, в могиле, ведет жизнь, аналогичную земной, здешней. Чувство человечности, посему, требовало, чтобы трупы зарывали в землю, отдавали матери-земле, а не сожигали их. Целые греческие общества, как например, приверженцы Елевзинских мистерий, Пифагорейцы, по принципу отвергали сожжение трупов. Но со времени Троянской войны мало-помалу начал входить в употребление обычай сожигать трупы. Впрочем, этот обычай не имел будущности. Как оказалось по раскопкам, введение кремации в Гомеровскую эпоху далеко не заменяло зарывания в землю. В классическую эпоху Греция оставалась верною древнейшему способу погребения.

Что касается римлян, то первоначальным способом погребения у них было зарывание в землю, как свидетельствуют об этом Цицерон (De legibus 11, 22, 26), Плиний (1, VII, 44) и надгробные слова, встречающиеся в древнейших обрядах и обычаях славных римлян: «Да будет тебе земля легким покрывалом! Ты не будь тяжела (земля)! – чтобы тебе легко покрыть кости. Да покоятся кости нежно! Любезная земля! дай убежище костям!» (См. проф. Моск. Унив. И. Цветаева: «Погребальные обычаи Римлян». «Русск. Вест.», январь 1877 г., 193 стр. и др.). В классическую эпоху наряду с этой формой погребения появилась и другая, через сожжение, ставшая повсеместной и общеупотребительной формой в век республики и в нервные столетия римской империи. Но с появлением христианства под влиянием идей о загробной жизни, эта новая форма пошла на убыль. Сожжение трупов стало употребляться все реже и реже. Наконец оно было совсем оставлено. Писатель конца IV и начала V века Макробий говорить, например, что обычай сожжения умерших уже чужд его времени.

То обстоятельство, что обычай сожигания трупов явился в Греко-Римском мире в эпоху частых и продолжительных войн, не раньше, толкает нас на признание той мысли, что указанный обычай был уступкой своему времени, вынужденным обычаем. Опасались осквернения могил врагами, боялись эпидемических заболеваний во время войны, остерегались заразиться при перенесении убитых в отдаленные гробницы предков и т.д. Вот и прибегали к трупосожиганию как такому способу погребения, который исключал всякую возможность указанных опасений и тревог. Когда же кончался военный период и наступали мирные времена, старый обычай погребения вновь оживал и получал полные права гражданства. А сожигание трупов отходило в область предания.

Итак, трупосожигание у древних греков и римлян несомненно существовало, только оно, как мы видели, вызывалось особыми, можно сказать, исключительными обстоятельствами. Но у нас таких условий и обстоятельств, к счастью, совсем не замечается, посему и ссылаться в защиту трупосожигания на. пример древних греков и римлян по меньшей мере не основательно и не научно.

Этим мы и закончим критический обзор всех приведенных оснований в защиту нового способа погребения. Не трудно видеть, что все эти основания, и исторического, и экономического и гигиенического характера не отличаются достаточной полнотою, обстоятельностью и убедительностью, так что менять свои вековые традиции, обычаи и убеждения из каких-то сомнительных и легковесных «научных положений» было бы грубою и непростительною ошибкою с нашей стороны.

Итак, никаких достаточных оснований и побуждений к замене погребения трупосожиганием мы не нашли. Но какие же достоинства древнего погребального обычая? Какие преимущества его пред трупосожиганием? Что заставляете нас отстаивать старый способ погребения и отрицать новый? Вот вопрос.

Мы думаем, что всякий вдумчивый, серьезный, мало-мальски верующий человек станет защищать современный погребальный обычай по многим соображениям: и по религиозным, и по нравственным, и по эстетическим и, наконец, по юридическим.

Рассмотрим каждую группу соображений в отдельности.

Религиозные воззрения христиан не позволяют признать трупосожжения. И не позволяют в силу вот каких причин и соображений.

Христиане во всей своей жизни и деятельности руководствуются учением Христа Спасителя, а в учении Иисуса Христа нет никаких поводов и оснований к признанию трупосожжения за желательный способ погребения. Напротив, в нем есть положительные данные, свидетельствующие о том, что постоянной, неизменной и желательной формой погребения должно быть зарывание трупов в землю, а не сожигание. Так, когда некто попросил Иисуса Христа пойти прежде похоронить своего отца, а потом уже стать в ряды Его учеников, то Господь ответил ему: «предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди благовестствуй Царствие Божие» (Лук. 9 гл., 50 ст.; Мате. 8 гл., 22 ст.). Сказано «погребать», а не сожигать. Равным образом, и в других случаях Спаситель говорил только о погребении, а не о сожжении. Например, обличая гордых, самолюбивых, кичившихся своим благочестием и происхождением от Авраама, фарисеев Он сравнивал их с повапленными гробами: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты» (Матф. 23 гл., 27 ст.). В своих притчах Господь тоже употреблял образы погребения трупов, а не сожжения: «умер богач, и похоронили его» (Лук. 16 гл., 22 ст.). Словом, во всех речах, во всех притчах, во всех случаях, когда говорил Христос о погребении, Он имел в виду не сожжение, а зарывание в землю. Он, видимо, и не допускал другого способа погребения, что видно из следующих Его слов: «наступает время, в которое все, находящееся в гробах, услышат глас Сына Божия, и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения» (Иоан. 6 гл., 28, 29 ст.). Это время будет пред вторым пришествием Христа, и, если в это время Спаситель предвидит существование гробов, то ясно, что Он стоял за погребение трупов, а не за сожжение.

Апостолы тоже не допускали нового способа погребения. Они тоже стояли за зарывание трупов в землю, а не за сожжение. Не потому, конечно, что они не знали об этом. (Ведь ап. Павел и св. Иоанн получили широкое по тому времени образование и им, без сомнения, был известен новый способ погребения). А потому, что так учил об этом Сам Христос. Вот характерные по данному вопросу слова Апостола Павла: «сеется в тлении, восстает в нетлении»… сеется «тело душевное, восстает тело духовное» (1 Корин. 15 гл., 42, 44 ст.). Из них видно, что апостол имеет в виду погребение только в смысле зарывания трупов в землю.

Если же Христос Спаситель и Его ученики выразили такую волю, что тело усопшего должно подлежать не процессу сожигания, а разложению в земле, то значит, и мы, христиане, должны держаться древнего погребального обычая, должны погребать умерших, а не сожигать. «Сия бо есть воля Божия».

С религиозной стороны есть еще одно препятствие к тому, чтобы ввести трупосожигание. Именно, пришлось бы поправлять и изменить христианский чин погребения. Ведь все молитвословия и песнопения, обряды и обычаи, входящие в этот чин, приспособлены к христианскому погребению, а не европейскому сожиганию. Так что с отменой погребения и с введением у нас трупосожигания пришлось бы отменить и церковный чин отпевания, так как при новом способе погребения некоторые из обрядов и молитв потеряли бы свое значение и церковный чин отпевания оказался бы решительно неприменимым к умершему, поступающему в сожигательную печь. Церкви пришлось бы создавать новый образный язык, на что, конечно, она никогда не решится. И Церковь, верная хранительница св. Предания и священных обрядов, в праве отказать в них тем, кто презирает их столь глубокий религиозный смысл.

О том, что новый способ погребения может подорвать доверие к Церкви и усилить старообрядческий раскол, мы уже и не говорим.

Затем, введение в практику трупосожигания весьма печальным образом отразилось бы на судебно-медицинских делах. Ведь если мы зарываем труп в землю, то всегда имеем возможность проверить – от каких причин: естественных или насильственных – наступила смерть того или другого человека. Об этом скажут нам либо сохранившиеся останки, либо окружающая их земля. При сожжении трупов для нас теряется возможность констатировать совершенное преступление. Все следы преступления погибают в огне. Так что новый способ погребения положил бы огромные и серьезные препятствия нашему правосудию к раскрытию преступлений против жизни ближнего, многие преступления замаскировал бы, предал забвению, сделал бы ненаказуемыми, не отомщенными и т.д. Происходящая отсюда безнаказанность преступников, без сомнения, увеличивала бы преступления в нашем отечестве и сильно подорвала бы общественную нравственность. В 1884 году, когда в Париже городской совет возбудил ходатайство о сожигании трупов, то встретил сильное противодействие со стороны гигиенического департамента Сены и во французском судебно-медицинском обществе, которое высказалось в том смысле, что сожигание трупов дало бы возможность скрывать много преступлений.

Защитники трупосожигания обыкновенно протестуют против таких опасений и заключений и утверждают, что вследствие трудности обнаружения органических ядов в трупах, нельзя бывает порою ручаться за правильность судебно-медицинской экспертизы. Приводим полностью их мотивировку разбираемого возражения.

«Образующееся произвольно при разложении трупов яды, известные под именем птомаинов, очень схожи с наиболее важными органическими ядами, и их легко признать за введенные искусственно; констатирование же мышьяка в трупных останках сопряжено со многими затруднениями: так, мышьяк может оказаться в земле и без трупа, равно как ядовитая вещества могли быть червями перенесены с одного трупа на другой и т.д. Отсюда при исследовании трупов является возможность смешать с симптомами насильственного отравления симптомы совершенно естественные, которые ничего общего не имеют с преступлением».

Так говорят защитники крематориев. Теперь посмотрим, что говорят нам факты.

Итальянский доктор Тарчини-Бонфати, нужно заметить приверженец трупосожигания, однажды заявил в Миланском суде, что в течение двадцатишестилетней его практики он только десять раз получал от суда предписание произвести по вырытии трупа медицинское исследование и что из десяти случаев только четыре повели к открытию преступления. По показанию немецкого профессора Кухенмейстера, тоже сторонника кремации, ему однажды удалось найти в мягких частях девятилетнего трупа 0,2 грамма мышьяка и, таким образом, констатировать факт отравления.

Пусть эти случаи будут довольно редки и исключительны, но они все-таки поддерживают значение судебно-медицинской экспертизы, немного обуздывают страсти не в меру расходившихся преступников-рецидивистов, отчасти гарантируют общественную безопасность. Зачем же лишать эти случаи их благоприятной почвы, их единственного источника? Зачем уничтожать погребение трупов и заменять его трупосожиганием? Напротив, в интересах истины, справедливости, общественной безопасности нужно дорожить подобного рода случаями, нужно расчищать пред ними дорогу, а не забрасывать, следует предпочесть зарывание в землю трупосожиганию!

Наконец, погребение не производит такого тяжелого, гнетущего впечатления, не оскорбляет так эстетического чувства, как трупосожигание. Это видно из описания впечатлений наших соотечественников, наблюдавших за границей сожжение человеческих трупов.

«Мы прибыли, – пишет один русский путешественник, видевший сожжение трупа в Милане в 1890 г., – в момент окончания сожигания трупа, принадлежавшего бедному семейству. Удушливый запах разложения, несмотря на превосходную вентиляцию, еще носился в воздухе и вызывал тяжелое впечатление. Заведующий, покончив процедуру и передав прах родственникам, любезно предложил нам свои объяснения. Все делается очень просто и скоро: покойника кладут на особую длинную повозку. Повозка прикрывается траурной овальной крышкой и в таком виде подвозится к печи. При посредстве колесиков она быстро вдвигается по рельсам в печь, а крышка остается вне ее. Наружная дверь печи закрывается, пускаются газовые огни и в 55 минут весь труп сгорает, в полном смысле слова испаряется. Для родственников имеется в печи боковое окошко, чрез которое они могут в последний раз посмотреть на своего родного и даже следить, как он быстро улетучивается… Когда труп сгорит, печь открывается, повозка вытаскивается и вы видите пустое место: на металлическом дне повозки лежать какие-то кусочки обгорелых костей. Здесь весь бывший человек… Эти останки подбираются лопаткой и укладываются в глиняный гробик или металлическую, или стеклянную группу и передаются родственникам для погребения. Для сжигаемых устроен особый склеп. Эти миниатюрные могилки также украшаются надписями, изображениями и фотографическими карточками покойников. Не все ли равно, кажется, быть погребенным и потом истлеть, испариться или быть сожженным и потом погребсти какие-то свои останки? Но надо видеть и перечувствовать это быстрое исчезновение покойника, чтобы, не колеблясь, отказаться от таких похорон, – вся видимость исчезновения слишком уже прозрачна, чтобы не сказать груба. Пожалуй, и хорошо, что мы, русские, еще не знаем прогресса Запада в этом смысле!»

Эмиль Золя, французский романист, так выразился но вопросу о кремации: «Вы желаете узнать один из пунктов моего завещания о судьбе моего трупа? Сожигание трупов имеет за себя то, что оно – чистая операция. Однако я думаю, что оно войдет в употребление очень медленно, ибо оно оскорбляет, не знаю почему, представление о долге любви к покойникам. Что касается моего личного мнения, то откровенно сознаюсь, я его не уяснил себе. Я думаю, что самое лучшее в настоящем случае предоставить решение тем, кто останется после нас и любит нас. Они одни могут испытывать горе или радость» (Новое Время, 1890 г. № 5273).

Мы кончили. Теперь постараемся резюмировать свои соображения в пользу погребения трупов.

Погребение нисколько не антигигиенично. Оно не приносит такого вреда, о каком обыкновенно говорят, ни почвенной воде, ни воздуху, ни людям. Кроме того, оно не сопряжено ни с какими особенными материальными затратами; напротив, по сравнению с трупосожиганием оно даже выгоднее, удобнее. Дальше, погребение нисколько не противоречит ни данным истории, ни данным св. Писания. Что же касается судебно-медицинской стороны, то здесь пальма превосходства отдается бесспорно погребению, а не сожжению. Равным образом, нравственно-эстетическая человеческие потребности тоже заставляюсь нас отдать предпочтение погребению, а не сожжению.

Итак, за погребением еще есть некоторое преимущество, а за сожжением – никакого.

При составлении настоящего очерка мы пользовались следующей литературой.

1. «Наука и Жизнь», 1891 г. №№ 24–26; 1892 г. №7.

2. Проф. Моск. Унив. В. Богословскаго: «О кремации, как рациональном способе борьбы с эпидемиями». Москва. 1897 г.

3. Eгo же: «Погребение или сожигание?» Москва. 1898 г.

4. Баженова: «Жечься или в земле тлеть?» Кострома, 1909 г.

5. Смирнова: «Новый способ погребения умерших на Западе». См. в журн. «Радость Христианина», июль–август 1898 г.

6. М. Блауберга: «Сожигание трупов». Энцикл. сл. Брокгауза и Ефрона, 60 т., 1909 г.

7. Газеты «Биржевые Ведомости» (2 сент. 1908 г.): «Не пора ли сожигать мертвецов?»; «Новое Время» (№5273, 1890 г.): «Варварский и отвратительный обычай»; «Церковный Вестник» (№20, 1906 г.); «Русские Ведомости» №97 1897 г. и др.