Текст книги "Тайна чудотворной силы святых икон"

Кроме этого сознания, важна в данном случае еще молва о чудотворной силе той или иной иконы. Эта молва со всех концов России собирает и зовет к православной святыне верующих людей. Зажигает их сердца горячей надеждой на получение великих и богатых милостей от Господа Бога. А для слабых, больных, для немощных духом и телом, эта надежда сама по себе является отчасти целительной.

Таким образом, молитвы верующих создают около иконы атмосферу чуда, окружают ее благодатью, силою веры привлекают милость с неба.

Такова православная точка зрения по данному вопросу.

Что же наука говорит по поводу ее? Оспаривает ли ее? Критикует? Признает несостоятельной? Говорит, что на почве веры не может быть чудес? Что чудотворных икон не бывает?

Нисколько. Серьезные ученые, люди великого ума и больших познаний не только не отрицают возможности чудес на почве горячей, пламенной веры, но даже утверждают. Они если и говорят, то то, что и мы говорим, т.е., что молитва веры спасает болящего и низводит на него благодать свыше.

Чтобы не быть голословными, мы приведем несколько соответствующих иллюстраций.

Профессор психиатрии в Юрьевском Университете, В.Ф. Чиж, в своей чрезвычайно интересной статье «Психология наших праведников», помещенной в серьезном и симпатичном журнале «Вопросы философии и психологии», пишет по затронутому нами вопросу вот что:

«Для того, чтобы выздороветь, вследствие молитв святому, необходима исключительная, крайне редкая, очень горячая вера; многие тысячи, как то общеизвестно, нигде не получают выздоровления, именно вследствие недостаточно горячей веры. Если бы даже половина больных, страдания которых излечиваются внушением, выздоравливали вследствие молитв угодникам (а молятся у нас то пред образами), то чудес было бы так много, что они были бы обычным явлением» («Вопросы Ф. и П.», кн. 85, ноябрь–декабрь 1906 г., стр. 385).

Французский доктор Лоран в своем интересном и популярном сочинении «Медицина души» проводит такую точку зрения: самым лучшим лекарством является вера. Даже в тех случаях, когда уже все доктора отказываются от лечения, одна вера способна восстановить болящего от одра болезни. Вот собственный его слова:

«Нельзя упускать из виду, что радость и надежда суть лучшие лекарства против всевозможных недугов, и что если врачу удастся воодушевить больного, то во многих случаях это принесет больше пользы, чем всякие другие средства. Известно, какое огромное значение при всех болезнях вообще, и нервных в особенности, имеет сила убеждения, нравственная уверенность больного. Выходя из этих показаний опыта, не трудно понять возможность случаев, когда основанная на твердой вере, идущая от сердца молитва оказывается могучим целебным средством, действие которого простирается не только на душу, но и на тело. Предохраняя от нравственных страданий, и от душевного расслабления, молитва (пред образами, разумеется, как это везде принято) могущественно содействует укрощению самых необузданных страстей, исцелению самых упорных недугов, телесных и душевных. В самом деле, если посредством молитвы душа может возвышаться над бренным, немощным телом, то не следует ли отсюда, что она может также восторжествовать и над телесными страданиями и даже остановить дальнейший ход болезни или существенно изменить его? Факты – на лицо. А пред ними теряют силу самые упорные сомнения, хотя бы факты эти оставались необъяснимыми» (Д-р Лоран: «Медицина души». Пер. Вольфсона. СПб., 1896 г., стр. 3–4, 38 и след.).

Гораздо определеннее по данному вопросу высказался профессор клиники нервных болезней Ж.М. Шарко. Он специально занимался этой темой, и плодом его продолжительных занятий явилось очень интересное сочинение, изданное им под заглавием «Исцеляющая вера». В этом сочинении он говорить сперва о росте целительной веры, затем о благоприятной для нее почве и наконец о фактах, скрепляющих его теорию.

Интересна и заслуживает внимания глава, трактующая о постепенном росте исцеляющей веры. Так как она вполне совпадает с нашими выводами, то для дополнения вышесказанного и для доказательства защищаемого нами тезиса, постараемся возможно обстоятельнее ознакомить читателей с основными ее положениями.

«В большинстве случаев, – пишет Шарко, – целительная вера не сразу развивается во всей своей целительной интенсивности. Больной слышит, что в таком то святилище происходят чудесные исцеления, – очень редко отправляется туда немедленно. Тысячи материальных затруднений препятствуют, хотя бы временно, его перемещению: неудобно паралитику, слепому, как бы он ни был богат, отправляться в путешествие. Он расспрашивает окружающих, собирает обстоятельные сведения о чудесных исцелениях, о которых дошел до него слух. Он слышит одни поощрительные речи не только от его окружающих, но часто даже от его врача, который не хочет отнять у своего больного последней надежды, в особенности если он предполагает, что болезнь его клиента подведома целительной вере, которой сам он не мог внушить. Впрочем, противоречие в данном случае не произвело бы иного действия, кроме еще большего усиления веры в возможность чудесного исцеления. Целительная вера, зародившись, все более и более растет и развивается, инкубинация подготовляет ее, и мысль совершить путешествие становится idee fixe. Люди, не имеющие состояния, терпят лишения, домогаются милостыни, которая помогла бы им добраться до святого места; богатые становятся великодушными к бедным, чтобы заслужить милосердие Божие: все с усердием молятся о выздоровлении. При этом душевное состояние начинает господствовать над физическим. Больные прибывают ко святым местам с телом, разбитым утомительной дорогой, и духом, в высшей степени подчинившимся внушению. «Если дух больной, – цитирует Шарко Барвелля, – подчинен твердому убеждению, что она должна выздороветь, то она неминуемо выздоровеет». Последнее усилие, последняя наиболее усердная молитва, которой помогает увлечение, производимое внешним культом, и целительная вера производит желаемое действие; чудесное исцеление становится действительностью».

Далее Шарко приводит поразительные факты чудесных исцелений, происходивших на почве горячей, искренней веры в чудо. Но мы этих фактов приводить не будем. Отчасти потому, что подобного рода случаи нами сообщены в начале статьи, а отчасти потому, что узкие рамки журнальной статьи не позволяют нам разбрасываться и отвлекаться в сторону. Желающих же ознакомиться с ними мы отсылаем к книге Шарко («Исцеляющая вера». Изд. маг. «Книжное дело». Москва, 1899 г стр. 10, 11, 12.), а также к книге Хэк-Тюка «Дух и тело», где во множестве собраны факты чудесных исцелений на почве веры.

Словом, до чего важен религиозный подъем, подъем веры, мы можем заключить из того, как часты были чудеса в эпоху первохристианскую: «как бы теперь ни относились к вопросу о чудесах и исцелениях, – говорит проф. С. Булгаков, – но нельзя ни вычеркнуть, ни ослабить того факта, что первохристианство жило в атмосфере чуда и еще св. Ириней Лионский говорит о чудесах вплоть до воскрешения мертвых, совершаемых христианами» (С. Булгаковъ: «Два града (О природе общественных идеалов)». М., 1911 г., т. I, стр. 276).

Подводя итог всему вышесказанному, мы должны сказать, что если люди не только веры, но и науки, если не только верующие, но даже и атеисты были свидетелями чудес от св. икон, допускают полную возможность их и оправдывают с психологической точки зрения, то, значит, противникам чудотворных икон нечего подвергать сомнению как наличность их, так и действительность совершившихся и совершающихся около них чудес.

Последнее возражение.

Может быть, все приведенные случаи чудесных исцелений можно объяснить «самовнушением, самогипнозом»? Тогда все будет чудотворно: и лекарство, и землица, и тряпица, и камень, и деревце, и все то, во что человек поверит, на что будет смотреть с верою, надеждою и любовью?

И такие речи раздаются в настоящее время. Но и они, как все предшествующие возражения, не должны смущать совести православных христиан, ибо тоже пред судом здравой и беспристрастной критики оказываются ошибочными и несостоятельными. Даже сами представители такого рода воззрений и те порою сомневаются в правдоподобности их и колеблют их силу и достоверность.

Вот, например, что пишет в своем дневнике одна потерявшая веру в Богу медичка:

«Я воспитывалась в религиозном семействе, в вере и любви к Богу. Да, в дни юности моей я глубоко верила в Бога, в загробную жизнь, в святых и в их чудеса; и эта вера жила во мне и крепла, только до поступления на медицинские курсы. Когда же я поступила на курсы, моя вера стала постепенно ослабевать и, чем больше и дольше я училась, тем более ослабевала моя вера, и тем дальше был Бог от меня. Сначала я перестала верить в святых и их чудеса, потом в загробную жизнь, а потом и в Бога перестала верить.

Когда было открытие мощей св. Серафима Саровского, тогда много говорили и писали о великих чудесах; говорили, что многие исцеляются от неизлечимых болезней. Я не удивлялась тому, что многие больные исцелялись мгновенно. Я говорила себе: «Если я поверю в этот камень, который лежит на могиле отца моего, что он исцелит меня, то я исцелюсь от своей болезни». Одним словом, я говорила: «Во что бы только человек сильно ни уверовал: в землицу ли, в тряпицу ли, деревце или камень, все равно – исцелится, – лишь была бы вера в исцеление». Но тут же я сама себе противоречила. «Как же так, – думала я, – ты имеешь большую веру в свою медицину и в свои лекарства, а не исцеляешься от своей мигрени? Ведь ты с восемнадцати лет страдаешь этой мучительной болезнью? Ведь ты, кажется, все испробовала, что рекомендуется при этой болезни! Верила и веришь в лекарства, и все-таки твое состояние не улучшается, а с каждым годом ухудшается! А вспомни дни своей юности, вспомни свой ревматизм, который мучил тебя два года! Вспомни, как ты кричала от болей! Сколько бессонных ночей провела, а в особенности, если была ненастная погода, когда весной и осенью целыми месяцами не вставала с постели! Ведь тебе ни рук, ни ног нельзя было повернуть от болей! Тебя лечили лучшие доктора, и ты верила в них, но лучше тебе от того не было. Наконец, твои знакомые посоветовали тебе носить цинковые браслеты на руках, от которых, будто бы, в две недели проходит ревматизм, и ты поверила. Одела браслеты на руки, и на ноги, и верила, что через две недели избавишься от ревматизма. Но увы! Ты два месяца носила их, а болезнь не проходила. А так хотелось быть здоровой! Хотелось жить, любить, трудиться и быть полезной для других! Хотелось поступить на медицинские курсы, а болезнь приковывала тебя к постели. Вспомни твою горничную, которая говорила тебе, что будто бы она вылечилась в семь дней от ревматизма у знахарки, которая давала ей пить какую-то воду. Ты поверила и послала горничную за этой целебной водой. О, что это была за вода! Семь лет прошло с тех пор, а меня тошнит при воспоминании о ней. Но тогда я пила и верила, что она излечит меня; да и горничная, как только подаст мне этой водицы и скажет: «Кушайте на выздоровленье: хоть и не вкусна вода, ну, да лихое лихим выгоняют, так и водица эта выгонит болезнь вашу, как и мою выгнала», и я верила…

Как сейчас помню, когда я выпила последний глоток, то сказала:

«Ну, покончила с противным лекарством, теперь и болезнь моя кончится. Завтра встану здоровой и всем расскажу, чем я вылечилась. Посмотрю, как они будут смеяться над знахаркой!»

Но, увы! Назавтра я совсем не поднималась с постели, и все еще верила, что может день или два спустя настанет выздоровление. Между тем проходили дни, недели и месяцы, а мне не было лучше.

Но вот услышала об одном праведном муже, который своими молитвами исцеляет больных. Я написала ему письмо, в котором со слезами просила его помолиться за меня. Четырнадцатого марта я отправила письмо, а пятнадцатого – проснулась здоровой. Наступили ясные, сухие дни; я стала много гулять. Молодость, жажда жизни и труда взяли свое, и я совершенно окрепла (См. «Голос истины» №15, август 1913 г., стр. 136–137).

Итак, вера помогает, вера исцеляет, но вера не во все. Вера в лекарства, знахарей, докторов, всевозможные приметы не помогает. Только одна вера, вера в святое, чистое и божественное может помочь. Потому что только здесь действует благодать Божия, только вера в Бога спасает и исцеляет.

Все вышесказанное кратко можно выразить в следующих словах:

«Чудотворные иконы представляют собою такие памятники, к которым, так сказать, тянет религиозное чувство народа, которые собирают в себе значительную долю его религиозного сознания и из которого народ в свою очередь черпал силу и воодушевление в тяжелые годы своей жизни («Памятники русской литературы и древностей». Изд. Н. Тихонравова, 1862 г., т. IX, III ч., 19–20 стр.).

Поэтому, чудотворные иконы сделались живым органом, местом встречи между Творцом и людьми. Молитвы верующих создают около иконы атмосферу чуда, окружают ее благодатью, силою веры привлекают милость с неба.