Текст книги "Проклятое созвездие"

Глава 12. ПРЕДЧУВСТВИЕ КОМИССАРА ХЭНКА

Полицейский геликоптер, прежде чем приземлиться, сделал большой круг над остановившимся посреди поля поездом. После чего винтокрылая машина опустилась на землю в зоне полицейского оцепления недалеко от сгоревшего вагона. Лопасти винтов еще не успели остановиться, как из салона вертолета на землю выскочил комиссар полиции Плобитауна Джеймс Хэнк. Придерживая одной рукой шляпу на голове, чтобы ее не сдуло ветром, Хэнк большими прыжками отбежал от вертолета в сторону встречающих. Полы его серого плаща разлетались, становясь похожими на крылья большой птицы. За комиссаром из вертолета появилась невысокая женщина в ядовито-зеленом комбинезоне с копной искусственных рыжих волос на голове. В руках у женщины был большой металлический «дипломат». Она что-то кричала вслед убегающему комиссару, но из-за шума винтов ничего не было слышно. А Хэнк так спешил, что сразу становилось ясно: рыжая женщина за время совместного полета с комиссаром в вертолете успела ему надоесть до чертиков.

Хэнка встречали двое его верных подчиненных: капитан Брюс Оверкилл и старший инспектор оперативного отдела Бак Норис.

– Чрезвычайно рад вас видеть, – поприветствовал подчиненных комиссар, пожав каждому руку. – Карина мне надоела до такой степени, что я стал с нехорошими мыслями заглядываться на свой бластер. Не умолкает ни на секунду. Тараторит всю дорогу, что мне надо делать, что не делать, куда ходить, куда не ходить, что сказать, как улыбаться. Не дает спокойно работать. Ну да ладно, что у нас здесь произошло? – перешел к делу Хэнк.

– Мафиозная разборка, шеф, – ответил Оверкилл.

– По всей вероятности, люди Фаризетти и Боба Даркмана, – подтвердил слова капитана Норис.

– Остатки двух тел в сгоревшем вагоне, три трупа в соседнем.

– Еще два покойника в разбившемся флаере в десяти километрах по направлению к Плобитауну.

– Что же это получается, – удивился Хэнк. – Фаризетти разошелся с Даркманом?

– Не похоже, шеф, – сказал Оверкилл. – Свидетели утверждают, что вначале по вагонам прошла группа из шести человек, по описанию «докеры» Боба Даркмана. Искали какого-то человека по фотографии. Затем произошла стычка в одном из вагонов с пассажиром, в результате которой «докеры» потеряли троих человек: двух убитыми и одного раненым. Через некоторое время кто-то нажал на стоп-кран, и из подлетевшего флаера, который, как мы выяснили, принадлежит Диего Альваресу – экспедитору мясокомбината Фаризетти, на поезд высадились двое людей. После этого все началось по-настоящему. Перестрелку было слышно во всем составе. Стреляли не только в вагоне, но из летящего рядом флаера. Потом раздался взрыв, флаер загорелся и упал на землю, а вскоре после этого из-за начавшегося пожара автоматика поезда остановила состав. Если бы это был не ночной экспресс, то жертв было бы намного больше, а так пассажиров было мало, никто из простых граждан не пострадал. Вот и все, шеф.

– Кого из участников перестрелки удалось задержать?

– У нас только трупы. Уцелевшим удалось скрыться до прибытия полиции.

– Плохо, очень плохо… – Хэнк задумался. Если Боб Даркман с Фаризетти открыто устроили такой переполох в последнюю неделю избирательной кампании, то причина этому должна быть очень весомой. Как только средства массовой информации узнают о том, что случилось сегодня на магнитной дороге и участии в этой истории людей из Профсоюза докеров, Боб потеряет последние проценты избирателей. Что заставило его и Фаризетти так рисковать?..

– Хэнк! Хэнк! – раздался пронзительный женский крик за спиной комиссара, от которого Хэнка всего передернуло, как от стакана уксуса. – Сколько можно впустую тратить драгоценное время?! Нас ждут на открытии памятника «Честному полицейскому»! Такое впечатление, что это я баллотируюсь на пост мэра!

Хэнк повернулся к кричавшей женщине. Карина Шер – нанятый предвыборным штабом Хэнка на период избирательной кампании имиджмейкер, социолог и специалист по предвыборным технологиям – стояла в двух шагах от него и метала испепеляющие взгляды в сторону помощников комиссара. Ее торчащие во все стороны рыжие волосы делали Карину похожей на индейца, вышедшего на тропу войны, или гарпию с картины художника-авангардиста.

– Мне надоело твое упрямство!

Карина в гневе всплеснула руками. В металлическом «дипломате», который она держала в руке, что-то звякнуло. Карина на мгновение застыла, соображая, что бы это могло быть. Через секунду на ее лице появилось выражение, судя по которому, она догадалась, что послужило причиной странного звука.

– Вот что ты наделал!!! – завопила женщина.

Она присела на корточки, положила «дипломат» прямо на землю, открыла замки и откинула крышку. Внутри чемодана лежали разноцветные папки, мобильный телефон, микрокомпьютер, куча визиток, документов и большой продолговатый предмет, украшенный рисунками полевых цветов, с дарственной надписью «Капитану Хэнку от сослуживцев». Из этого предмета на документы вытекала густая горячая жидкость с хорошо узнаваемым запахом черного кофе.

– Забирай свой термос! – Карина сунула Хэнку в руки давший течь предмет и принялась очищать испорченные документы. – Чтобы больше никакого кофе я в своем «дипломате» не видела!

– Хорошо, хорошо, – сразу согласился Хэнк и, воспользовавшись тем, что имиджмейкер занята содержимым чемодана, вместе с подчиненными незаметно отошел в сторону. – У меня мало времени, поэтому вам придется действовать самостоятельно. Первое, – сказал Хэнк, загибая пальцы, переложив для этой цели термос в левую руку, – меня интересуют те, за кем охотится Боб Даркман. Второе: какой интерес в этом у Фаризетти? И, наконец, третье: что здесь, черт побери, происходит?

– Мы все выясним, – ответил Оверкилл.

– Можете на нас положиться, шеф, – подтвердил Норис.

– Хэнк! Хэнк! – пронзительно закричала Карина. Она подбежала к комиссару и схватила за рукав плаща. – Там журналисты! Пошли, ты дашь им эксклюзивное интервью по этому происшествию!

– Я не могу этого делать, расследование только начинается. Я обязан соблюдать тайну следствия.

– Молчать! Делать только то, что я говорю! Вот приблизительно то, что ты должен сказать! – Карина сунула Хэнку в руку листок бумаги с большим пятном от пролившегося кофе. – Марш к журналистам! – Она толкнула комиссара к ограждению, за которым толпились люди с кинокамерами и микрофонами.

– Хэнк! Хэнк! Комиссар! – радостно закричали работники средств массовой информации, заметив, что комиссар направился в их сторону. Защелкали затворы фотоаппаратов.

– Скажите, что здесь произошло? Это начало новых гангстерских войн? На кого ляжет ответственность?

– Здравствуйте, – весело приветствовал журналистов Хэнк, – отличный сегодня день, не правда ли? – После этой фразы комиссар получил ощутимый удар локтем от своего специалиста по предвыборным технологиям и сразу поменял тон разговора. – Ужасное происшествие. Впервые за двадцать лет такая трагедия…

– Комиссар! «Криминальный вестник». Не связан ли этот инцидент с переделом сфер влияния на рынке нелицензионных стереопрограмм в среде этнических группировок с Антареса?

– Э-э-э… – Хэнк посмотрел на лист бумаги в своей руке. – Виной всему политика начальника службы безопасности Плобоя Леона Смайлза. Это его ведомство не способно восстановить закон и порядок. Бездарное руководство Леона Смайлза, при котором непомерно растут расходы и непомерно раздувается штат, привело нас всех к тому, что мы имеем.

– Комиссар! Комиссар! Какой коэффициент уровня прочности систем безопасности пассажиров в эргонулярном поле рассматривался вашей службой?

– Э-э-э… – Задаваемые вопросы сбивали с толку Хэнка, он даже не знал, о чем его спрашивают. Пришлось вновь смотреть на спасительный листок, очень кстати подсунутый Кариной. – Интересный вопрос. Каждый здравомыслящий человек, к которым я отношу вас и себя, видит, как много предстоит сделать новому главе Плобитауна в этой области. Этого не видят только Боб Даркман и Леон Смайлз, чьи планы состоят лишь в личном обогащении.

– Хэнк! Что у вас в руках?

– Это? – Хэнк посмотрел на термос.

– Это вещественное доказательство! – выкрикнула из-за спины комиссара Карина Шер.

– Что это?! Похоже на бомбу! – заволновались журналисты.

– Так оно и есть! – Карина выступила вперед. – Комиссар Хэнк собственноручно снял заложенную в вагон поезда бомбу, успев обезвредить ее за несколько секунд до взрыва! Так и напишите в своих газетах! А сейчас извините нас, мы спешим! Комиссар Хэнк обязан следить за порядком во всех уголках Плобитауна! – Карина потащила Хэнка прочь от журналистов.

Когда комиссар был уже возле вертолета, к нему подбежал Оверкилл.

– Шеф! – окликнул он Хэнка.

– Что, Брюс?

– Мы выяснили, кому принадлежат останки тел в сгоревшем вагоне – это Диего Альварес и Моурито Эстэбан.

Услышав эти фамилии, Джеймс Хэнк хотел сам пойти посмотреть на трупы, но Карина Шер была начеку и затолкала Хэнка в вертолет.

– Встретимся в управлении! – только и смог крикнуть Хэнк, прежде чем Карина захлопнула дверцу кабины.

Оверкилл остался снаружи. Заработал двигатель вертолета, и капитан, пригибаясь к земле, прячась от стремительно закружившихся лопастей, отбежал в сторону. Вертолет оторвался от земли, взмыл в воздух и под стрекот винтов полетел по направлению к Плобитауну.

Джеймс Хэнк прильнул к стеклу иллюминатора и смотрел, как удаляется бетонная эстакада магнитной дороги с остановившимся на ней поездом. Посередине блестящей стрелы состава отчетливо было видно черное пятно сгоревшего вагона. Что произошло там прошедшей ночью? Что заставило Боба Даркмана и Фаризетти решиться на такой отчаянный шаг в последнюю неделю избирательной кампании? Что-то очень важное, если Луи Фернандо Фаризетти послал на это задание своих лучших людей: Диего Альвареса и Моурито Эстэбана. Хэнк хорошо знал эти фамилии, он также знал и их клички: Могильщик и Немой. Это были самые высокооплачиваемые наемные убийцы, профессионалы высочайшего класса. На их совести сотни жизней, и ни разу их не смогли привлечь к ответственности. На этот раз они нарвались на кого-то покруче, и теперь Могильщик сам окажется в земле, а Немому так никогда и не суждено заговорить.

Хэнк смотрел в иллюминатор. Поезд со сгоревшим вагоном скрылся за горизонтом. Осталось лишь предчувствие, что где-то происходит что-то важное, чего Хэнк пока не знает…

Глава 13. РАЛЬФ ГАНГЕР

– Босс! Босс! Все пропало! – Дюк Лайдер в отчаянии тряс руками перед своим бледным лицом. Чуть позади стояли Пит и Лоренцо. Пит переминался с ноги на ногу, а Лоренцо с идиотской улыбкой смотрел куда-то вдаль, сквозь толстое оконное стекло кабинета Боба Даркмана. Взгляд Лоренцо терялся где-то в облаках.

– Этот Скайт Уорнер – сущий дьявол. Мы только успели войти в вагон, как он перестрелял половину моих людей, мы ничего не успели сделать. Он и меня самого чуть не отправил на тот свет! – сообщил Дюк, показывая на свой подбитый глаз.

Боб Даркман сидел во главе стола грознее тучи и исподлобья красными от бессонной ночи глазами смотрел на троицу, стоящую перед ним. Лайдер – здоровый белобрысый дурак. Пит – крепыш с наколками, сделанными в дешевом татуировочном салоне. Зачем ему бластер в низко висящей на бедре кобуре, если он боится достать его? Лоренцо – наркоман, похожий из-за увлечения глюкогеном на живого покойника. Раньше Боб как-то не замечал, какие люди его окружают. Как он мог доверить им такое важное дело?! Или все познается в сравнении? Ведь до недавнего времени они хорошо справлялись со своими обязанностями.

– Да что там мы! Он разделался с людьми Фаризетти, босс! – воскликнул Лайдер. – Могильщика и Немого, что прислал Фаризетти, полиция сейчас соскребает со стен вагона! Еще двое сгорели во флаере! Босс, мы не могли ничего сделать!

– Хватит! – оборвал истерику Дюка Боб Даркман.

В наступившей тишине Боб помассировал пальцами виски и протер глаза. Всю эту ночь он провел в кабинете, так и не побывав дома. За окном наступало утро понедельника. До выборов осталось шесть дней, а его планы летят ко всем чертям, сорвавшись из-за какого-то частника-пилота, перед самым носом перехватившего заказ Пьера Хилдрета. Фаризетти тоже хорош, свалил на других проблемы и ждет, когда они решатся. И где его человек, которого он обещал прислать? Если бы он прибыл на день—два раньше, все могло повернуться иначе.

В тот самый момент, когда Даркман думал о пилоте, которого должен был прислать Фаризетти, дверь распахнулась настежь, и в кабинет вошел высокий молодой человек в модной пластиковой куртке и черных пластиковых штанах. Не замечая троицу, стоящую возле дверей, он прошел внутрь и без разрешения опустился на один из стульев, привычным жестом закинув ноги в остроносых ботинках на стол Боба. У вошедшего был циничный холодный взгляд, бледное лицо отталкивающе красиво. Из-под расстегнутой куртки с обеих сторон в наплечных кобурах выпирали рифленые рукояти крупнокалиберных флэштеров. Хотя Боб и не был знатоком оружия, но по эмблеме на каждой из них, изображающей молнию, смог догадаться, что это «Экселенц-солитэр», прозванный среди профессиональных стрелков за стремительную скорость огня «быстрая смерть».

Вошедший жевал жвачку.

– Ральф Гантер? – спросил Боб.

– Боб Даркман? – переспросил человек в пластиковой куртке.

– Да, – ответил Боб.

– Тогда я попал туда, куда нужно. – Это действительно был Ральф Гантер. Он поудобнее устроился на стуле и, крутанув острым носком ботинка в сторону стоящих возле дверей «докеров», поинтересовался: – Твои?

– Мои.

– Чмо.

– Что? – Вопрос принадлежал Питу. – Кого ты назвал чмом?

Ральф убрал ноги со стола и развернулся на стуле лицом к Питу. Лоренцо и Дюк сразу отошли в стороны, оставив Пита стоять в гордом одиночестве.

– Тебя, чмо, – повторил оскорбление Ральф.

У Пита была тяжелая ночь и поганое настроение. Вчера он уже перенес одно оскорбление в баре «Адмирал Армор», но там был всем известный, достойный человек, а этого наглого и самодовольного пижона он видел впервые и раньше никогда не слышал ни о каком Ральфе Гантере. На этот раз Пит решил довести дело до конца и расстегнул кобуру с бластером у себя на боку…

– Стойте, стойте! Вы что, здесь все с ума посходили?! – Боб Даркман вскочил со своего кресла и встал между стрелками. – Одумайтесь! Вы не на золотых приисках Калахары, черт бы вас побрал, а у меня в кабинете! Своим идиотским поведением вы ставите под угрозу мои шансы на выборах. Если сейчас вы начнете выяснять отношения, то тот, кто останется в живых, будет иметь дело с Фаризетти. Довольно с меня перестрелки в поезде. И так рейтинг на нуле. Возьмите себя в руки! Пит?.. Ральф?..

– Нет проблем, – ответил Ральф.

– Хорошо, босс, – с неохотой согласился Пит. – Но только пока идут выборы. Слышишь ты, Ральф?!

– Меня это устраивает, Пит, – усмехнулся Ральф с таким видом, что угрозы Пита для него всего лишь писк камора, и снова закинул ноги на стол.

– Вот и ладно, – с облегчением произнес Боб, усаживаясь обратно в кресло. – Вы тоже можете сесть, – предложил Боб своим «докерам».

Дюк, Лоренцо и Пит не стали просить дважды и сели за стол напротив Ральфа, бросая изучающие взгляды на него самого и его остроносые ботинки.

Фаризетти не зря предупредил насчет Ральфа, парень действительно оказался бесцеремонным нахалом. Но если он с таким поведением до сих пор жив, значит, он может себе это позволить.

– Ральф, – обратился Боб Даркман ко вновь прибывшему, – у нас возникли проблемы. Тот человек, с которым ты должен был отправиться в созвездие Энвантинент, нанял другого пилота. Мы никак не можем его остановить. Но он пока еще не покинул Плобой, – это мы знаем точно…

– Это не наши, а ваши проблемы, – прервал Боба Ральф. – Лу мне сказал четко: возьмешь человека, отправишься с ним в Энвантинент, на обратном пути прикончишь его, а то, что он достанет, принесешь мне. Вот и все. А то, что этот человек нанял кого-то другого, – это ваши проблемы, ребята. Меня это не волнует.

– Если бы ты поторопился и прибыл на Плобой раньше на день или два, то у нас не было бы этих проблем.

– У моего звездолета нет разрешения для посадки на Плобой. Я вынужден был арендовать причал на Блосе. Это заняло некоторое время.

– То, что у твоего звездолета нет разрешения, – твои проблемы, парень, а не наши, – отплатил ему той же монетой Боб Даркман. – Давайте думать, что нам предпринять.

– Чего думать? – удивился Ральф и приклеил жевательную резинку к тыльной стороне стола. – Надо звонить Лу.

Возникла небольшая пауза. То, что надо звонить Лу, знали все, но никто не хотел этого делать. Никто не хотел, но в любом случае из всех присутствующих звонить Фаризетти мог только Даркман.

Боб достал сотовый телефон, повертел его, словно забыл, как им пользоваться, и, открыв защитную панель, не спеша набрал номер.

– Да, – послышался в трубке холодный голос Фаризетти.

– Привет, Лу, это Боб.

– Да, Боб.

Даркман обвел присутствующих взглядом и переложил трубку в другую руку.

– Лу, у нас возникли некоторые осложнения…

– Я знаю.

– Что нам делать?

– Ральф прибыл?

– Да. Он сидит у меня.

– Пусть берет флаер и летит ко мне. Отряди с ним и своих «докеров», кто знает в лицо тех парней, что нанялись к Хилдрету.

– А что делать мне?

– А ты, Боб, готовь программу. Ты же у нас скоро станешь мэром. – Фаризетти повесил трубку.

Глава 14. ТАЙНОЕ ВЛИЯНИЕ

– Ты слышишь только мой голос, только мой голос… Ты весь в его власти. Он проникает в твой мозг, овладевает твоими мыслями, твоей волею. Тебе становится тепло и приятно… Тебе хорошо… Ты подчиняешься моему голосу. Твоя воля полностью в моей власти… Расслабься и не сопротивляйся, Смайлз… Плыви по течению, и ты достигнешь блаженства. Доверься своей «мамочке»…

Начальник службы безопасности Плобитауна Леон Смайлз с пустым взглядом широко раскрытых глаз сидел в кресле посередине круглой комнаты в потайном помещении глубоко под землей. Прямо перед начальником службы безопасности вращалась огромная виртуальная воронка из голубых протуберанцев, затягивая в свою холодную глубину порабощенное сознание Смайлза.

– Ты полностью подчиняешься мне, – вещал низкий женский голос. – Ты меня слышишь, дорогой?

– Да, – еле слышно пролепетал Смайлз.

– Ты любишь свою «мамочку»?

– Да.

– Сейчас я буду давать тебе установки, что ты должен сделать. Ты выполнишь все указания четко и беспрекословно.

– Да.

– Леон Смайлз, ты должен объявить в розыск Пьера

Хилдрета и любой ценой не дать ему покинуть Плобой. Повтори!

– Я должен объявить в розыск Пьера Хилдрета… – бесцветным голосом повторил Леон Смайлз.

– Правильно. Он угрожает твоей победе на выборах. Ты должен выиграть выборы, чтобы внедрить систему глобального контроля населения. Любой ценой! Повтори…

– Я должен выиграть выборы, чтобы внедрить систему глобального контроля населения… Любой ценой…

– Глобальная система контроля населения – смысл всей твоей жизни.

– Глобальная система контроля населения – смысл всей моей жизни…

– Все твои действия должны быть направлены на ее внедрение. Ты постоянно будешь думать об этом. Только система контроля поможет тебе стать счастливым. Без нее тебе будет плохо, тебе будет очень плохо. Только система способна избавить тебя от мук и страданий. Она поможет тебе соединиться со мной. Ты же хочешь соединиться со своей «мамочкой»?

– Хочу… – пролепетал Смайлз, продолжая смотреть пустыми, широко открытыми глазами в крутящуюся голубую бездну.

– Глобальная система контроля населения, только глобальная система контроля населения… Она нужна тебе, Смайлз… Она нужна людям… Глобальная система контроля населения – это залог демократии и процветания… Система – только система… Она поможет тебе достигнуть счастья… Она поможет всем людям достигнуть счастья… Ты должен помочь людям достигнуть счастья…

Вихрь перед глазами Смайлза закрутился быстрее и стал уменьшаться.

– Сейчас ты выйдешь из транса. Тебе будет хорошо… Тебе будет очень хорошо… Но, чтобы тебе было хорошо, ты каждый день должен приходить к своей «мамочке». – Вихрь уменьшался и вскоре разделился на два поменьше.

А женский голос продолжал вещать, внушая сидящему в кресле человеку необходимые установки. – Каждый день ты должен посещать свою «мамочку». Это желание сильнее тебя. Ты не можешь его преодолеть. Никто не может управлять тобой, кроме «мамочки». Ты не можешь оставаться без «мамочки» больше одного дня. – Вихри уменьшались, превращаясь в голубые глаза Глории. Вскоре возникло и ее лицо. Затем огромная голова, которая продолжала уменьшаться в размерах. Появились обнаженные плечи женщины, руки, туловище и, наконец, ноги. Глория предстала во всей своей нереальной красе.

Как только Глория приобрела естественные размеры, Смайлз очнулся. Он заморгал, облизал пересохшие губы и потянулся в кресле.

– Тебе хорошо? – поинтересовалась Глория.

– Да… – прохрипел Смайлз.

– Ты любишь свою «мамочку»?

– Конечно, дорогая! Как ты можешь в этом сомневаться! – заверил Смайлз, протирая кулаками глаза. – Ты единственная, с кем я чувствую себя мужчиной.

Когда Леон отнял руки, Глория оказалась уже одетой.

– Меня всегда восхищало, как ты быстро одеваешься. Если бы ты так же быстро и раздевалась…

– Вот внедришь систему контроля, тогда я смогу целыми днями ходить голой у тебя дома.

– Это будет здорово! – Смайлз соскочил с кресла.

– Ты не забыл, что тебе надо сегодня сделать в первую очередь, дорогой?

– Поймать Пьера Хилдрета.

– А что еще?

– Выиграть выборы и внедрить систему контроля?

– Умница, совершенно верно.

– Тогда я побежал. – Смайлз заспешил к выходу. У дверей лифта он остановился и, повернувшись, помахал ручкой. Глория в ответ послала ему воздушный поцелуй.

Вернувшись к себе в кабинет, Смайлз первым делом созвал заседание предвыборного штаба. В кабинет через пять минут вошли Рэгнар Роке и Миррэр Войт. Каждый сел на свое место. Первым доклад начал Рэгнар Роке.

– Джеймс Хэнк вчера провел несколько совещаний. Записал восемь интервью на телевидении, шесть на радио Посетил двадцать четыре полицейских участка Плобитауна…

– О чем ты мне говоришь, Роке? Я тебя не понимаю, – перебил своего помощника Смайлз. – Мне это все не интересно. Я сам делаю то же самое. Меня интересует, сколько взяток и за что получил комиссар Хэнк, где превысил свои служебные полномочия, в котором часу поехал к любовнице. А то, что ты мне сейчас сообщил, для меня не представляет никакой ценности.

– Мне не удалось получить никакой информации о полученных взятках или превышении служебных полномочий, – невозмутимо сообщил Роке. – И любовницы у комиссара Хэнка также не обнаружено.

– К Хэнку мы еще вернемся, – пообещал Смайлз. – Что у тебя, Войт?

– Боб Даркман, как мы и предполагали, постоянно держит связь с Фаризетти. Сегодня ночью его люди пытались задержать в поезде ПСМД некоего Пьера Хилдрета…

– Кого?! – воскликнул Смайлз.

– Пьера Хилдрета, – повторил Войт.

– С этого момента подробнее, – приказал Смайлз своему подчиненному.

– По нашим данным, люди Боба Даркмана, члены «мобильной бригады» профсоюза – пытались захватить в ночном поезде, следующем по маршруту Плобитаун – Грейфикс, Пьера Хилдрета – человека без определенных занятий, бывшего гражданина Империи, специалиста по охранным системам Сопровождающие Хилдрета Скайт Уорнер и Дерк Улиткинс, бывшие космические пираты, амнистированные за заслуги перед Союзом во времена звездных войн, оказали сопротивление. После неудачной попытки «докеры» запросили помощь у Фаризетти, который прислал своих лучших людей: Диего Альвареса и Моурито Эстэбана, проходящих в нашем досье под кличками Могильщик и Немой. В результате возникшей перестрелки люди Фаризетти были убиты, поезд из-за технических неполадок остановлен. В данный момент местонахождение Пьера Хилдрета неизвестно.

– Пьер Хилдрет! – воскликнул Смайлз. – Как вы его упустили?

– Он сошел с поезда. Но мы предполагаем, что он вместе с Уорнером и Улиткинсом сейчас находится в Грейфиксе.

– Шеф, – подал голос молчавший Роке, – Джеймс Хэнк сегодня лично вылетал к поезду, где произошли эти события. Ради этого комиссар даже опоздал на открытие памятника «Честному полицейскому».

– Чудесно! – воскликнул Смайлз, вскочил с кресла и, заложив руку за лацкан пиджака, принялся ходить вдоль виртуального окна. – Все, кроме меня, интересуются Пьером Хилдретом. За ним ведется настоящая охота! Только начальник службы безопасности ничего не знает. Зачем Даркману, Фаризетти и даже Хэнку нужен этот человек? Что такого знает этот Хилдрет, чтобы все сошли с ума по этому человеку? Кто мне ответит на этот вопрос?

Роке и Войт молчали.

– Так, приказываю объявить Пьера Хилдрета в общепланетный розыск как особо опасного преступника. Он не должен покинуть Плобой. – В этот момент Смайлз как никогда чувствовал, что ему не хватает глобальной системы контроля над населением. – Вы еще здесь? Выполняйте! Дорога каждая минута!

Помощники резко встали и, на мгновение замерев по стойке «смирно», вышли из кабинета.

Смайлз подождал, пока они выйдут, и нажал на кнопку селекторной связи.

– Позовите ко мне Перри Рутса.

Не успел Леон Смайлз отпустить кнопку, как в кабинете появился имиджмейкер. Перри сразу затмил своим пестрым одеянием всю выдержанную в нейтральных тонах обстановку кабинета Смайлза.

– Доброе утро, господин Смайлз! – приветствовал Леона этот толстый человек-попугай.

– Доброе утро, – ответил Смайлз, неотрывно глядя на фиолетовую бородку Перри.

– Сегодня у нас обширная программа: дюжина встреч на телевидении, съемки рекламных роликов, посещение школы эстрадного танца, а под конец дня обед в центральной ночлежке для малоимущих. Но гвоздем этого дня должно стать ваше разоблачительное выступление в программе новостей на Первом Плобитаунском канале.

– Что за выступление? – поинтересовался Смайлз.

– Вы разоблачите комиссара Хэнка.

– В чем?

– В подтасовке фактов и использовании грязных рекламных приемов, – пояснил Перри и расплылся в самодовольной улыбке. Розовые стекла его круглых очков хищно блеснули. – Сегодня на месте происшествия, возле остановившегося поезда, комиссар заявил, что обезвредил бомбу. – Перри открыл свой электронный органайзер и продемонстрировал Смайлзу запись программы утренних новостей. – Но благодаря вам стало известно, что в руках у комиссара Хэнка находится не бомба, а его старый термос для кофе, подаренный комиссару сослуживцами, когда Хэнк еще был капитаном! Вот посмотрите! – Перри нажал на стоп-кадр, добавил резкости и увеличил картинку. На цилиндре, который держал в руках Хэнк, отчетливо виднелась дарственная надпись: «Капитану Хэнку от сослуживцев».

– Отлично! Великолепно! – обрадованно воскликнул Смайлз. – Перри, ты гений!

– Я просто хорошо выполняю свою работу, – скромно ответил имиджмейкер и протянул Смайлзу стопку распечаток. – Здесь ваши выступления, ответы на вопросы и обличительная речь по поводу неприглядного ведения избирательной кампании комиссаром Хэнком.