Текст книги "Запад. Избранные сочинения (сборник)"

Основные источники и аспекты западнизма

Было бы ошибочно выводить западнизм из какого-то одного источника. Он формировался по многим линиям, вырастал из различных источников, которые, сливаясь и переплетаясь, создавали единый мощный исторический поток, ломавший на своем пути все преграды и увлекавший их обломки с собой. Эти источники разнокачественны не в смысле степени важности, а в смысле типа сыгранной ими роли.

Как на Западе, так и в других странах бытует убеждение, будто западное общество всеми своими положительными достижениями обязано частной собственности и капитализму. До сих пор еще живо и противоположное мнение, которое в XIX веке и в первой половине XX века владело умами многих миллионов людей на планете, будто частная собственность и капитализм являются источником всех зол. Это второе убеждение успешно конкурировало с первым в течение целого столетия. Лишь во второй половине XX века его влияние пошло на спад и почти заглохло к концу века. Зато первое убеждение заявило о себе с полной откровенностью.

Я утверждаю, что как то, так и другое убеждение ложно. Я не отвергаю роли капитализма в истории и структуре Запада. Но я утверждаю, что есть нечто более глубокое и широкое в западном обществе, что является основой и для самого капитализма. Это нечто есть западнизм. Развившись на основе западнизма, капитализм овладел обществом и подчинил себе само это явление западнизма, став его органическим элементом. Достигнув вершины своего развития, капитализм вернулся к своей основе на более высоком уровне, превратившись в западнизм как таковой.

В жизни каждого взрослого и трудоспособного человека, групп таких людей и общества в целом можно различить два аспекта – деловой и коммунальный. В деловом аспекте люди действуют и вступают в какие-то отношения друг с другом в зависимости от того, что они должны заниматься каким-то делом, необходимым им для приобретения средств удовлетворения своих жизненных потребностей. Важнейшим делом общества является создание и циркулирование материальных ценностей. Но делом может быть и создание культурных ценностей, и бытовое обслуживание людей, и создание средств развлечения. В коммунальном аспекте люди вынуждены совершать поступки и вступать во взаимные отношения в зависимости от самого того факта, что их очень много и что они вынуждены жить совместно из поколения в поколение.

Эти аспекты неразрывно связаны между собою. Разделить их можно лишь в абстракции. Тем не менее они различны. Чтобы представить себе деловой аспект как таковой в отличие от коммунального, надо взять в качестве поясняющих примеров такие случаи, когда на действия и поведение людей не влияет ничто, кроме интересов дела. Такие случаи обычны и очевидны. А чтобы представить себе коммунальный аспект в «чистом» виде, надо выбрать в качестве примеров случаи, когда люди умышленно совершают поступки, затрагивающие интересы и влияющие на жизненные позиции других людей. В современном развитом западном обществе примером различения делового и коммунального аспектов может служить различие предприятий, на которых изготовляются предметы потребления, с одной стороны, и учреждений власти, с другой стороны.

Роль этих аспектов в жизни людей может быть различной в смысле их важности. Бывает, что один из них становится доминирующим, подчиняет себе другой и даже заглушает другой. Причем это доминирование может стать привычным образом жизни людей. Я утверждаю, что именно различие этих аспектов, устойчивые взаимоотношения между ними и доминирование того или иного из них над всеми прочими аспектами жизни людей образует самую глубокую основу различия между западным типом общества и тем его типом, который развился в Советском Союзе после революции 1917 года и в ряде других стран (Китай, Вьетнам, страны Восточной Европы до восьмидесятых годов) и который я называю коммунистическим. Употреблять в отношении общества западного типа термин «капиталистическое» я воздерживаюсь по причинам, о которых уже говорил выше.

Каждый из рассматриваемых аспектов имеет свои общие правила. Самые фундаментальные из них просты и в какой-то мере общеизвестны или известны по крайней мере значительной части членов общества. Если бы это было не так, общественная жизнь вообще была бы невозможна – люди не смогли бы заниматься делами, обеспечивающими их всем необходимым для жизни, и не смогли бы объединяться в большие группы и целые общества. Более сложные правила вырабатываются какими-то небольшими группами людей, специально занятых этим делом, навязываются всем прочим людям и поддерживаются тоже людьми особой категории. Люди фактически живут в обществе по этим правилам и по необходимости осознают их.

Но осознание этих правил и практическое овладение ими не есть еще осознание их как правил, выражающих социальные законы. Здесь положение подобно тому, как люди научаются считаться с законами природы, не имея о них никакого понятия. Здесь сознание играет роль средства выработки навыков поведения, но не средства познания лежащих в их основе объективных законов бытия.

И третий источник и аспект западнизма образует то, что я называю человеческим фактором. Прежде чем приступить к детальному рассмотрению названных источников и аспектов западнизма, скажу кратко о каждом из них в общей форме.

Деловой аспект

Именно в первом (деловом) аспекте прежде всего зародились семена или первичные клеточки будущего западнизма.

Сначала это были отдельные индивиды и небольшие деловые группки, функционировавшие главным образом не по законам коммунальности, а по законам дела. При этом, естественно, получил преимущества тот, кто лучше делал и организовывал дело. Такие группки появлялись в большом числе в самых различных местах планеты, главным образом – в Западной Европе. Начался длительный процесс их борьбы за существование, отбор наиболее жизнеспособных. Соответственно начался отбор и поощрение человеческих качеств и обладавших ими людей, лучше других действовавших в интересах таких групп. А в самих группах складывалось определенное отношение к таким качествам и людям, делавшее всех участников дела зародышем будущего народа с этими качествами. Число групп такого рода росло. Росли их размеры, и они дифференцировались. И наоборот, мелкие группки объединялись в более сложные. Усиливалась их роль в обществе, росло слияние на окружение. В них проникали внешние влияния, и они сами проникали вовне. Короче говоря, шел сложнейший исторический процесс со всеми логически мыслимыми вариантами и возможностями.

Естественными исходными группами рассматриваемого типа были группы семейные. Они объединялись в артели или корпорации, а последние образовывали более или менее многочисленные общины, целые районы, коммуны, города. Эти группы занимались не любым делом, но делом исключительным, требовавшим сравнительно высокого уровня способностей, интеллекта, квалификации. Делом, которое могли выполнять сравнительно немногие мастера. Подлинными родоначальниками будущего высокоразвитого западного индустриального общества были безвестные труженики-мастеровые, а не накопители сокровищ, ростовщики и спекулянты. Правда, со временем положение людей в обществе переменилось в силу общего закона эволюции, по которому плодами усилий тружеников-первооткрывателей пользуются ничтожества и паразиты.

Хочу особое внимание обратить на такие черты рассматриваемого процесса. Первая – упомянутые группы возникали не изолированно от общества вроде первобытных племен, а уже в достаточно развитых человеческих объединениях. Очень важно помнить об этом обстоятельстве: западнизм зародился в человеческой среде с самого начала как явление вторичное, можно сказать – более высокого уровня сравнительно с тем, что уже существовало. Сначала эта вторичность не была заметна и не выглядела как более высокий уровень живого. Это стало ясно лишь много веков спустя. Есть общий социальный закон: все по-настоящему великое впервые появляется на арене истории сначала бесшумно. Так появился, по словам Тейяра де Шардена, и сам человек вообще. Когда он зародился, никто не мог бы заподозрить, что из этой вертлявой твари вырастет венец творения. А когда человек стал тем, что он есть, уже никто не может проследить кончики его корней в животном мире в прошлом. Со временем процесс как бы углубился в более низкий слой истории человечества, охватив не только исключительные, но и обычные формы деятельности, став всеобщим образцом. Но «точка роста» нового социального феномена все равно оставалась острием стрелы, устремленной в будущее.

Вторая черта процесса заключается в том, что носителями рассмотренной западной ориентации были люди, которые были благодаря тем или иным обстоятельствам социально свободными, то есть не вовлеченными в феодальные отношения тех времен. Они были фактически свободны в том смысле, в каком люди стали впоследствии свободными и юридически. Не надо переносить на прошлое понятие свободы личности, уместное в отношении уже ставшего западнизма. Люди тогда были свободны лишь в той мере, чтобы создавать нефеодальные деловые группы (общины), и не более того. Но для начала этого было достаточно. Западнизм вырастал не как модификация феодальных отношений людей и не из них, а вне их, независимо от них, хотя и в одном социальном пространстве с ними, но рядом с ними. Он вырастал в порах феодального общества, на свободных (относительно, конечно) местах. Он разрушал феодальные отношения, оттеснял их и, становясь сильнее, включал их в себя, трансформируя их на свой манер. Но он с самого начала был нефеодален.

Третья черта процесса – он проходил в соответствии с объективными социальными законами, и прежде всего – по законам организации и выполнения дела. Приведу несколько примеров законов такого рода. Результат дела должен удовлетворять какую-либо потребность людей – дело должно быть общественно полезным. Дело должно делаться в соответствии со свойствами объектов, которые участвуют в деле, иначе дело не будет иметь успех. Каждое дело требует соответствующего уровня квалификации, ему следует обучаться. Затраты на дело должны соответствовать ценности результатов дела. Основной принцип в этом отношении – наилучший результат с наименьшими затратами. Народная мудрость отразила такие правила в бесчисленных пословицах и поговорках вроде «Игра стоит (не стоит) свеч», «Что посеешь, то и пожнешь», «Взялся не за свое дело», «Стрелять из пушек по воробьям», «Дело мастера боится». В научной литературе можно найти общие принципы деятельности, которые суть лишь записанные в профессиональной терминологии житейские банальности.

Упомянутый выше закон эффективности дела (наибольший результат с наименьшими тратами) естествен и самоочевиден. Он не нуждается ни в каком обосновании. Наоборот, он сам является основой более конкретных закономерностей деловой жизни людей в западном обществе. Он является самой глубокой основой прогресса средств производства и производительности труда.

Упомянутый закон имел силу независимо от того, имела место конкуренция или нет. Конкуренция вообще есть явление позднее, уже капиталистическое. А первоначально никакой конкуренции вообще не было. Была просто потребность в предметах особого рода, которую и удовлетворяли предшественники западного общества. Был спрос на эти предметы. Он рос, отчасти под влиянием самого производства. Рост спроса стимулировал рост производства по указанному выше закону. Возникшая впоследствии конкуренция лишь усилила действие этого закона, но не породила его. Причем рост числа конкурирующих производителей не только усилил тенденцию к росту производительности труда, но сделал немало, чтобы помешать этому: конкуренты стремились помешать друг другу. Этот закон привентации (как я его называю) сохранил силу и до сих пор.

Четвертая черта – структурирование людей в рамках западнизма происходило, естественно, прежде всего в зависимости от интересов дела и по правилам делового, а не коммунального аспекта, а именно – по характеру и степени важности участия в деле. Потому главной фигурой тут становился владелец и организатор дела – предшественник будущего собственника-предпринимателя. Опять-таки тут не следует переносить правовое понятие собственности позднейших времен на предшественника этого явления, в отношении которого более уместно понятие владения. Ошибочно также переносить понятие пролетариата (то есть наемных рабочих, лишенных собственности) на участников дела в зачаточных ячейках западнизма, занимавших подчиненное положение по отношению к собственнику и организатору дела. Это могли быть точно так же свободные от феодальной зависимости люди, но члены семьи, родственники, соседи, случайные люди, примыкавшие («прилепливавшиеся») к семьям владельцев дела.

Законы дела давали преимущества человеческому материалу особого рода, а время осуществляло соответствующий отбор. На эту тему я буду говорить специально ниже. Здесь же замечу, что законы дела сами по себе не порождали деловых людей. Они вообще ничего не порождали. Человеческий материал с деловыми задатками должен был появляться в силу каких-то причин, возможно – случайно. Но он появлялся, поощрялся и отбирался уже на основе законов дела, становился традиционным, множился и усовершенствовался, оказывая обратное воздействие на сам процесс дела и его закономерности. Исторический процесс всегда есть сплетение множества взаимодействующих факторов с меняющимися ролями в их взаимодействии.

Коммунальный аспект общества

Коммунальный аспект (коммунальность) является точно так же общечеловеческим. Его образует, повторяю, поведение людей и отношения между ними, обусловленные самим тем обстоятельством, что людей много и они вынуждены так или иначе сталкиваться друг с другом, общаться, распадаться на группы, подчинять, подчиняться. В этом аспекте люди вынуждены уже друг друга рассматривать как свое внешнее окружение. Тут идет борьба за существование и за улучшение своих позиций уже не в природной, а в социальной среде, которая воспринимается ими как нечто данное от природы, во многом чуждое и враждебное им, во всяком случае – как нечто такое, что не отдает свои блага человеку без усилий и борьбы. Законы коммунальности одни и те же всегда и везде, где образуются достаточно большие скопления людей, позволяющие говорить об обществе. Для законов коммунальности безразлично, что объединяет людей в общество. Они так или иначе действуют, раз люди на достаточно длительное время объединяются в достаточно большие коллективы.

Человек как коммунальный индивид рассматривается лишь как существо, обладающее телом и органом управления телом. Этот подход есть научная абстракция, научное упрощение. Но без этого нельзя начать научный анализ. Со временем можно включить в сферу внимания и другие свойства человека. Но лишь со временем и постепенно, в подходящем месте. А начинать надо с крайнего упрощения. Задача управляющего органа коммунального индивида – обеспечить индивиду наилучшее (с его точки зрения, в рамках его возможностей и интересов) приспособление к условиям его социального существования, обеспечить такое его поведение, которое соответствует условиям и нормам жизни его социального объединения. Управляющий орган сам есть часть управляемого им тела, но такая часть, которая отличается от всего тела именно как своего рода командный пункт жизнедеятельности сложного живого организма. В результате социобиологической эволюции отношение между управляющим органом (головой) человека и его телом сложилось таким, что первый стал господином второго.

В коммунальном аспекте предполагается, что люди свободны и без принуждения совершают поступки по правилам социального расчета. Основной принцип последнего: не действовать во вред себе, мешать другим действовать во вред тебе, избегать ухудшения условий своей жизни, отдавать предпочтение лучшим условиям. Из этого основного принципа вытекают производные, например – иметь как можно больше с наименьшими усилиями, максимально использовать в своих интересах свое положение, избегать наказания. Конечно, далеко не всегда очевидно, что на пользу и что во вред индивиду, что хуже и что лучше для него. Но это не устраняет сам принцип. Индивид следует ему в силу своей способности оценивать положение. В условиях, когда каждый индивид действует согласно этому принципу, главным врагом индивида становится другой индивид, препятствующий ему в поведении согласно этому принципу.

Фундаментальный принцип социального расчета реализуется в целой системе правил поведения. На овладение ими уходят многие годы жизни. Причем не все люди овладевают ими в одинаковой мере и полностью. И в поведении люди часто делают ошибки. Обычно эти правила действуют в совокупности, трансформируя и маскируя друг друга. Этим правилам люди обучаются. Делают они это на собственном опыте, глядя на других, в процессе воспитания, благодаря образованию.

Поведение людей по правилам коммунальности не есть поведение по правилам морали, если даже они совершают поступки, одобряемые морально. Тут имеет место просто совпадение различных способов оценки поступков. Правила морали были в свое время изобретены как одно из средств самозащиты людей от буйства коммунальности, то есть от самих себя как существ коммунальных. Какие-то правила морали сохраняются и в условиях господства коммунальности. Но они тут играют роль второстепенную и сугубо формальную. Убежденно моральный (поступающий именно в силу принципов морали) человек тут становится редким исключением, уклонением от общей нормы. Люди здесь соблюдают какие-то правила морали потому, что это требуется правилами коммунальности. Люди тут не являются, а лишь выглядят моральными, и этого достаточно. Потому тут исчезает такое явление, как угрызения совести. Потому тут люди становятся чрезвычайно гибкими социальными хамелеонами. Человек, сделавший принципы морали основой своего поведения и неотъемлемым элементом своей натуры, тут обречен на душевные страдания и на конфликты со средой. Если человек хочет добиться успеха, первое, что он должен сделать, это полностью очиститься от внутренней моральности и развить моральную мимикрию, то есть способность использовать внешние формы морального поведения как средство сокрытия своей неморальной сущности и как средство в поведении по законам коммунальности.

Коммунальные правила не есть нечто только негативное. Они вообще не есть негативные. Они – объективные. Они порождают следствия, которые какие-то люди воспринимают как негативные. Но они же порождают и средства защиты от них. Поскольку людей много и каждый действует в силу правил коммунальности, люди так или иначе вынуждены ограничивать друг друга, создавать коллективные средства самозащиты.

Правила коммунальности кажутся малозначащими пустяками, если их взять по отдельности и если рассматривать отдельно взятые поступки людей. Чтобы понять, какую роль они на самом деле играют в обществе, надо их взять в совокупности и в массе, то есть принять во внимание то, какое число поступков и какие поступки миллионы людей совершают в соответствии с ними ежесекундно. Именно эти ничтожества, а не всесильные тираны играют решающую роль в жизни общества, превращая в свои игрушки и инструменты самые значительные (с обывательской точки зрения) личности. Суть научных открытий в социологии состоит не в том, чтобы раскопать какой-то глубоко запрятанный грандиозный секрет жизни общества, а в том, чтобы увидеть, какую грандиозную роль играют очевидные всем пустяки.

Далеко не всякие отношения между людьми, не входящие в деловой аспект общества, суть отношения коммунальные. Так, отношения между врачами и больными, учителями и учениками, проповедниками и слушателями, артистами и зрителями, родителями и детьми и многие другие не являются отношениями коммунальными, хотя участники таких отношений вовлекаются в коммунальные отношения самого различного рода. Коммунальные отношения суть такие, которые обусловлены самим фактом множественности людей и необходимостью совместной жизнедеятельности как целого объединения. Основные коммунальные отношения индивидов суть отношения их к группе, отношения внутри групп и между группами. Отношение индивида к группе характеризуется степенью зависимости его от группы и группы от него. Первая имеет тенденцию к увеличению, вторая – к уменьшению. Индивид стремится ослабить свою зависимость от группы. Группа стремится к полному контролю за поведением индивида и к подчинению его воле группы. Коммунальные отношения между индивидами внутри групп разделяются на отношения субординации (начальствования и подчинения) и координации (соподчинения). Принцип субординации таков: социальная позиция начальника выше и важнее, чем подчиненного, и вознаграждается он лучше, чем подчиненный. Начальник стремится к минимальной зависимости от подчиненных и к максимальной зависимости подчиненных от него. Отношения соподчинения регулируются таким принципом. Наибольшую опасность для индивида представляет другой индивид, превосходящий его по социальным потенциям в глазах других и начальства. Потому он стремится ослабить позицию другого индивида или как-то помешать ее усилению. Взаимное препятствование (привентация) здесь является основой поведения.

В западной социологической мысли уделяется огромное внимание деловым отношениям людей и ничтожно мало – коммунальным. Даже явно коммунальные явления (партии, государственные учреждения) рассматриваются обычно с деловой (функциональной), а не с коммунальной точки зрения[59]59
  Исключения редки. Могу в качестве такового назвать исследование бюрократии Максом Вебером.


[Закрыть]. Зато в литературе и в фильмах, рассчитанных на массового потребителя, коммунальные отношения между людьми изображаются без прикрас и в изобилии. Правда, лишь как общеизвестные явления жизни. Их универсальные и объективные закономерности обычно игнорируются. Лишь изредка появлялись писатели, обращающие на них внимание почти как социологи[60]60
  Упомяну в качестве примера Салтыкова-Щедрина, Франса, Даниноса, Паркинсона. В их сочинениях встречаются описания явлений коммунальности как универсальных.


[Закрыть].

Коммунальные явления существуют во всяком обществе и имеют свои универсальные законы. Но в различных типах обществ они принимают различные формы. Корнями в этот аспект уходят специфически западные формы организации людей, не связанных делом, принципы управления, вся сфера государственности как таковая. По мере образования и увеличения общин из деловых ячеек возникали проблемы их самоуправления и их внутреннего порядка, то есть проблемы организации в рамках коммунального аспекта. Система самоуправления в таких случаях возникала не в рамках феодальной государственности, а вне ее и независимо от нее, возникала как предшественница будущей политической системы, разрушившей и вытеснившей систему феодального государства. В американских общинах зародилась и западная демократия.