Текст книги "Последняя жизнь принца Аластора"

Глава 7
Загогулина и подлец

Рынок «Негрустинок» некогда занимал все мысли юного Аластора. Когда он был совсем маленьким, и за ним присматривали няня-гоблин и пауки, он обожал смотреть на переливающиеся серебряные павильоны из своей паутинной колыбели. И раз за разом рынок привлекал его внимание, как случайная монетка на дне бутылки тараканьего сока. Несколько сотен лет назад Аластор залезал на сундук, который специально притащил и поставил под окно в детской башне Рогатого Дворца, чтобы смотреть, как демоны входят в павильоны и выходят из них. Другие рынки, например, Ядовитый Рынок, Мясной Рынок и даже Магазины Шелка обычно размещали свои торговые ряды на виду и строили их из любых костей, какие найдутся. И их павильоны были не такими внушительными и грандиозными.

Рынок «Негрустинок» с каждым годом становился все больше, пока его владельцы, наконец, не купили лучшее место из всех возможных. Из-за этого Аластор еще сильнее сходил с ума от любопытства. Что же там такое, что приносит такую прибыль?

Шикарная ткань палатки притягивала взгляды обитателей башен и дворца, но скрывала от них содержимое, заманивая посмотреть, что же там все-таки продается, сходить в Сад Костей собственной персоной.

«Благородные господа не торгуются, – бранилась его няня-гоблин, оттаскивая маленького Аластора от окна. – Если маленькому князю что-то нужно, я схожу и куплю. Конечно, няня так и сделает».

По ночам ему снились сны о горах драгоценных камней, которые лежат там, и каждый камень размером с череп. О ярмарочных сценках, в которых высмеивали его хладнокровного отца за то, что он не смог отвоевать территории южного кольца у Готварт, Госпожи Мостовских Троллей. А может быть, они изображали его яростную, недавно умершую маменьку, которую называли полночным светочем королевства, столь же прекрасную, сколь и грозную. О проклятом оружии, которое надо было постоянно подкармливать свежей кровью. Так много всего там могло продаваться и происходить! Но, на самом деле, рынок был куда лучше, чем демон даже мог себе представить. Теперь Аластор не мог дождаться, когда снова сможет туда попасть. «Если он все еще существует…» – душегуб ненавидел этот новый, сомневающийся, голос в своей голове. Это было почти похоже на человеческую совесть, нежелательную и бессмысленную.

Когда-то на Рынке «Негрустинке» не было низших демонов, которые теперь, видимо, управляют королевством. Но раньше им не позволяли проходить в мир людей за магией, а именно магия и была ценой за вход. Если только рынок не снесла его сестра со своей дурацкой экономией магии, он остался, каким был, точно.

И, как понял Аластор, он ненавидел кое-что больше, чем тот дурацкий внутренний голос, – перемены.

Но… Все по порядку. Сначала им нужно было заплатить за вход.

«Есть ли у маленькой ведьмы какой-нибудь пустой пузырек или флакон в ее отвратительном рюкзачке?»

Проспер повторил вопрос для Нелл. Ведьма подозрительно посмотрела на него.

– Конечно, нет, я не ношу с собой пустых флаконов, чтобы они не занимали место зелий, мазей и эликсиров.

Если бы у Аластора были собственные глаза, он бы обязательно их закатил.

«Спроси, взяла ли она с собой защитную соль».

Проспер спросил. Он начал раздражаться из-за того, что приходилось быть для них переводчиком. Нелл плотнее укуталась в краденый плащ и скрестила руки на груди.

– Да, и что?

«Соль работает только против вампиров. Всем остальным демонам она не вредит. Мы пустили слух о ее вреде для нас, потому что соль редко попадала в Нижнее Королевство, а она идеально подчеркивает вкус сточных улиток. Гораздо проще добывать соль в человеческом мире, когда ее в тебя просто бросают».

Мальчик вздохнул, глядя, как лицо ведьмы меняется, и она злится все сильнее. Нелл вытащила книгу из кармана плаща, наверное, чтобы поспорить и сослаться на авторитет.

«У нас нет на это времени. Просто высыпь соль и отдай пустую банку».

Маленькая ведьма принесла с собой столько соли, что можно было посолить всех сточных улиток в королевстве. Не по одному разу. Она была ужасно сердита, когда высыпала соль на брусчатку. Горка, образовавшаяся у ее ног, немедленно привлекла внимание кровокрыс.

– Не уверен, что хочу знать, что ты собираешься с этим делать, – с отвращением сказал мальчик.

«Мне нужно, чтобы ты просто постоял спокойно и подержал ее. Посмотрим, смогут ли твои неуклюжие конечности справиться с этой задачей».

Давным-давно брат Аластора Бюн обменял зеркало со своим личным порталом на вечный бесплатный вход на рынок, возможно, это был его единственный умный поступок. Аластор жалел, что не догадался совершить эту сделку первым. Ему сейчас очень бы пригодился бесплатный вход. Но он выучил свой урок на площади, когда их едва не сожгли, и решил, что безопаснее будет оставаться незамеченным внутри мальчишки, пока не появится достаточно сил, чтобы вернуть собственное тело.

Он утешал себя тем, что других вариантов заплатить за вход у них не было. Ведьма не может отдать часть своей магии, чтобы вручить кому-то еще, магия слишком связана с ее телом. Демон, наоборот, только собирал, хранил и использовал магию, которую вырабатывали восхитительные человеческие эмоции – страх, ненависть, злоба.

Душегуб неохотно выдавил последние капли магии, которые он получил от сделки с мальчиком. Банка наполнилась и стала теплой, человеческое стекло смогло удержать сгустки магии, они мерцали, освещая руки мальчика. От этого зрелища Аластор вспомнил свой старый фонарик, с которым он всегда ходил к людям.

Мальчик так удивился, что чуть не выронил банку, но ведьма успела броситься вперед и поймать ее в нескольких сантиметрах от тротуара.

Они оба выдохнули и уставились друг на друга.

«Аккуратнее, слизняк! – огрызнулся Аластор. – У меня не так много осталось, чтобы ее просто выбрасывать. Этого должно хватить, чтобы мы смогли заплатить за вход и провести внутри хотя бы час».

Мальчик и ведьма не торопились, петляя по краю дорожки, когда стая оборотней пробежала в противоположном направлении.

На Полуночной площади осталось множество забытых плащей и остроконечных шляп после того, как все в страхе разбежались.

Ребята выбрали себе плащи поплотнее и начали уже потеть под широкими капюшонами. Аластору оставалось надеяться, что гоблинская вонь перебьет человечий дух.

– А если нам не хватит часа? – прошептал мальчик.

«Хватит. А теперь вперед, слизняк, если сможешь. Рынок “Негрустинок” не ждет», – и Аластор повел их по улице, состоявшей из лестничных пролетов, врезанных в гору. Они соединяли Ступени с Садом Костей.

Демон вел ребят древними ветхими дорогами, по которым уже давно никто не ходил, понимая, что Пира, конечно, уже отправила патрули своей Королевской гвардии и гуля-ищейку Грешную Звезду на поиски мальчика.

Все это время Аластор боролся с собой. Он страшно хотел захватить тело мальчика и пойти быстрее.

К счастью, тайный ход, который он вырезал в камнях Кровавых Ворот, никуда не делся. Открыть его удалось легко, мальчик просто толкнул дверь своим немощным плечом.

– А это… правда рынок? – прошептала Нелл, заглядывая за торговые ряды. Туман рассеялся, и они смогли достаточно четко увидеть Сад Костей.

– Ого, – это было все, на что хватило мальчика.

«Именно. Разве он не прекрасен?»

– Кажется, правильное слово – «отвратителен».

Большая часть костей использовалась как опора для конструкций торговых рядов. Тазобедренные кости отлично подходили. Иногда попадались черепа, которые добавляли некоторую степень идиотизма, по мнению Аластора.

Самые старые рынки, например, Рынок Ядов алых вдов, забирали самые лучшие и крупные скелеты. Лавочники драпировали изысканные ткани на ребрах, а также располагали прилавки и полки внутри своих бывших врагов – троллей и кабанов, гигантов и грифонов.

Люди шли по краю улицы, держась ближе к горам, пробегая мимо пустых торговых рядов с табличками «Закрыто, пока магия не вернется».

«Слабаки! Терять выгоду из-за какой-то Пустоты? Чем бы она ни была». Аластор не мог этого понять. Примерно так же, как и любовь мальчика к тому, чтобы каждое утро натирать свои плоские бессмысленные зубы. Проспер повернулся. Его внимание привлекло какое-то движение справа. Как Аластор и думал, Рынок Ядов все еще работал. Одна из вдов бродила по улице и рассматривала брошенные прилавки.

Алые вдовы были суровыми существами, они не боялись никаких демонов. У каждой из них было тело змеи, но женские руки и головы. Говорят, последствия какого-то древнего проклятья. Никто не мог провести много времени рядом с ними из-за страха за свою жизнь или боязни заразиться их недугом. Они носили длинные красные вуали, чтобы нечаянно не убить кого-нибудь: один их взгляд мог навсегда остановить сердце.

Аластор заметил еще одну странную вещь: эта вдова носила небольшой значок на короне, которая держала ее вуаль. Маленький портрет его сестры в своем истинном обличье. Фамильный орден, которым могли удостоить только самых ценных и приближенных демонов. И сестра оказала такую честь вдовам? Она приняла этих исковерканных тварей с почетом и доверием?

И теперь он действительно прочувствовал кошмар, в который попал. Аластор только не понимал, проснется ли он теперь когда-нибудь.

«Глаза подними, слизняк, – только и сказал он. – Если не хочешь превратиться в камень».

Мальчик сглотнул и великодушно выполнил просьбу. Вдова все ходила мимо огромных рядов, которые она раньше занимала вместе с такими же, как она, завернутыми в фирменный красный бархат. Мальчик и девочка шли, огибая гору, к серебряному павильону рынка.

Проспер и Нелл замерли, как вкопанные, когда увидели его. Аластор опять пожалел, что у него нет собственного тела, и он не может выразить своего восторга. Вместо этого ему пришлось терпеть ужас, захлестнувший мальчика.

– Это… – выдохнул Проспер.

«Именно».

Два драконьих черепа, каждый размерами с дом, оба выкрашенные серебряной краской, пялились на них черными пустыми глазницами. Их рты зияли, как будто из них должен вот-вот вырваться предсмертный крик. Но зубов давно уже не было: их вытащили, чтобы украсить верхушки Кровавых Ворот. Черепа служили входом на рынок, но бывалый демон знал, что если идти через пасть Подлеца, того, что справа, на рынке ему на голову выльется ведро помоев.

«Загогулина и Подлец. Любимцы моего прапрадедушки, последние из великих драконов. Брат и сестра, которые вырвались из своих темниц и бились в небе семь дней и семь ночей, пока не убили друг друга и не рухнули на землю. Стоит добавить, что при столкновении они обломили часть горы. Их гниющие трупы сплелись навсегда. Братья и сестры! При жизни их невозможно выносить, после смерти – невозможно расстаться».

Мальчик с любопытством потыкал в кость и отдернул руку, как будто обжегся.

– Кажется, мы как раз вовремя, – сказала Нелл, кивая на объявление между двумя головами.

«Последний день озорства перед тем, как опустится занавес, и магия уйдет! Не проходите мимо, залетайте, оставьте свои заботы и мысли о Пустоте… Если посмеете!»

– Что мы ищем? – спросил Проспер.

«Демона по прозвищу Доцент. Его лавочка в конце рынка, где торгуют информацией».

– Нам нечем платить за информацию, – сказал Проспер. Как будто Аластор и сам не знал.

«Разумеется, есть. Сделки касаются только информации. Секрет за секрет. Один из сотен его шпионов, должно быть, уже сказал ему, где Пира держит твою сестру. И еще кое-что, слизняк».

– Что?

«Не отвлекайся на чудеса, внутри ты увидишь множество вещей, которые тебя поразят и восхитят. Постарайся не терять хотя бы видимости самообладания и не делать из себя посмешище».

– Ладно, – ответил Проспер, поворачиваясь к Загогулине. – Теперь мне хотя бы интересно.

Они прошли через левый вход, потом по глотке дракона и вышли к сверкающему занавесу. Аластор расслабился от приглушенных звуков музыки, которые заползали мальчишке в уши. Но он удивился, ужасно удивился, когда мозг мальчика узнал мелодию.

– Ты тоже слышишь эту песню? – прошептала Нелл, нащупывая мальчика в темноте. – Звучит совсем как…

Из-за драпировки вытянулась рука цвета лежалых яблок – красная с желто-коричневыми пятнами. Длинные ногти закручивались в спирали, за сотни лет они стали такими крепкими, что могли тягаться с камнем.

«Давай, – подталкивал мальчика Аластор. – Времени мало, некуда откладывать. Рынок не будет стоять открытым вечность, пока ты будешь собираться».

Ладонь была раскрыта в ожидании. Проспер не отреагировал достаточно быстро, и рука начала махать ему и загибать пальцы.

«Надеюсь, ты не ошибся», – сказал он Аластору.

«Я никогда не ошибаюсь, – ответил демон. – Просто степень моей правоты может варьироваться».

Осторожно, опасаясь, что ногти на руке могут порезать его бледную кожу, мальчик положил банку с магией на ладонь.

Аластор заметил маникюр на ногтях существа.

На каждом было нарисовано небольшое созвездие или написано слово. «Осторожней, мечтатели, не провалитесь в сон». Демон втянул руку обратно в темноту. Ведьма подпрыгнула, когда занавес закрылся. Мальчик открыл было рот. Видимо, хотел сказать очередную глупость. Но до того, как он успел, тот же демон снова высунул руку, раздвинув ткань. Он был удовлетворен ценой и, согнув палец, молча пригласил их войти.

Глава 8
Рынок «негрустинок»

Занавес отодвинулся, и они вошли в темноту за ним. Маленькая ведьма озиралась в поисках того, кто их впустил. Забавный факт. Смертные, неважно, обычные люди или ведьмы, не могут разобрать, что находится в темноте, и не видят тени, движущейся в тени.

– А теперь что? – спросил Проспер.

Перед ними внезапно появилась металлическая коробочка, парящая на радужном магическом облачке. Крышка со щелчком открылась, внутри лежали два серебряных браслета. Сердце мальчика дрогнуло, когда он никого не увидел, но услышал голос:

– Наденьте их. Это ваши билеты.

Мальчик и девочка сделали, как им сказали, но ведьма внимательно рассмотрела свой браслет, а не просто послушно его надела.

Проспер ахнул, когда металл, сияя, сжался вокруг его запястья. Нелл фыркнула.

– Они зачарованные, – подтвердила она.

Проспер поднял руку.

– Уверена?

После того как ведьма надела свой браслет, тот же голос продолжил:

– Вы оплатили один час посещения Рынка «Негрустинка». Если задержитесь, браслет начнет сжиматься сильнее, сильнее и сильнее… Пока вы не уйдете с рынка с меньшим количеством конечностей, чем приходили. Применяются стандартные правила и условия. С вас будет удержана плата за любую уборку, необходимость в которой возникнет по вашей вине. Включая смывание крови, смахивание перьев и поиск оторванных пальцев. Пожалуйста, подтвердите устно, что вы принимаете эти условия.

– Принимаю, – согласился мальчик.

– Принимаю, – сказала ведьма, с большим подозрением глядя на браслет.

– Великолепно! Тогда расслабьтесь, отгоните заботы и печали, и приготовьтесь к самому захватывающему приключению в жизни!

И сразу ниоткуда и отовсюду послышалась песня. Пели тени, которые выглядели скучающими, а их голоса звучали назойливо:

 
Вы в королевстве страха, страха,
В королевстве резни,
В королевстве ужаса,
В королевстве хи-хи-хи-хи.
Тревоги оставьте,
Но, люди, держитесь в тени!
Это королевство демонов!
Это королевство демонов!
 

– Подожди-ка, – начал Проспер. – Они же все переврали.

– Как они вообще узнали эту песню? – поддержала его Нелл.

«Вы ее знаете?» – спросил Аластор.

Не может же быть такого, чтобы двое смертных уже слышали эту чудесную оригинальную мелодию.

Внезапно вокруг загорелись огни, и мальчик моментально ослеп от яркого света. Занавес на другом конце коридора поднялся, открывая тоннель, где тоже мерцало множество огней. Стены были искривлены и внизу они формировали платформу. Когда на нее кто-нибудь вставал, платформа начинала двигаться вперед. Аластор предположил, что за триста лет его отсутствия владельцы рынка произвели реконструкцию. Но, возможно, это было немного слишком? Глазами мальчика он видел расплывчатые силуэты змей, скорпионов и призраков, распластанные по потолку тоннеля. Все трое так сильно отвлеклись, что никто из них не заметил, как один из хозяев вынырнул из тени лабиринта и пошел рядом с ними.

– Добро пожаловать, дорогие тролли и гули! – жизнерадостно воскликнул он.

Ведьма подпрыгнула от неожиданности и потянулась к свертку, спрятанному за пазухой. Мальчик тихо вскрикнул от удивления и подумал, что будет отрицать это до самой смерти. Аластор повел себя так же, как Проспер.

«Что… Кто это?» – спросил мальчик.

«Господин, один из хозяев рынка, – ответил Аластор, он был рад вернуться в место, которое так любил. – Они относятся к веселым плутам. Предпочитают оставаться невидимыми, если в их присутствии нет необходимости».

«Они могут попытаться меня съесть, если поймут, что я человек?»

«Конечно, нет. Они деловые демоны. Скорее они убьют тебя и заберут твои кости и органы, чтобы продать их прямо здесь».

Неизвестно, откуда Господа появились здесь. Они были очень похожи на людей, но их кожа так плотно прилегала к мышцам и костям, что была похожа на змеиную.

Их большие глаза смотрели из-под характерной копны вьющихся белых волос.

– Э-э, привет? – прошептал мальчик.

Существо проплыло мимо него, поджав ноги и сгорбив спину. Оно протянуло руку с такими длинными ногтями, что те загнулись в спирали.

– Вы находитесь на пути в место, где нет проблем, забот и, конечно же, грусти! – проскрежетал Господин. – Остался еще один день, чтобы воплотить все ваши желания! Проходите, растворитесь в глубинах наслаждения, пока наша королева не забрала всю магию. Вашему веселью не может быть пределов. Только несколько простых правил…

Еще один Господин показался рядом и сказал:

– Помните о правилах и ведите себя хорошо!

– Не толкаться, – подхватил третий, на этот раз – женского пола.

– И ни в коем случае не драться, – добавил следующий, погрозив пальцем из-за угла.

– Они играют с измерениями, – объяснила удивленная Нелл. – Они разрезают и сшивают материю времени и пространства, чтобы двигаться быстро.

– Товары можно оплачивать кровью, обменом, магией или монетой, – сказал первый, – на месте.

– А также, наши дорогие покупатели, если вы задумали что-нибудь украсть, сразу откажитесь от этой идеи, или вам придется узнать, насколько сильные чары мы наложили на это место, чтобы защитить товары, – заверила Госпожа, выглядывая из подпространства.

– Все цены – окончательные, хоть умри. Клыки, конечности и обеды, потерянные во время прогулки, компенсации не подлежат, – нежно уточнил первый Господин, открывая призрачный пространственный карман.

Из-за комментариев маленькой ведьмы Аластор впервые в жизни задумался, почему Господа могли играть с пространством, закрывать и открывать подпространства так же, как и ведьм могли изгонять в Междумирье. Интересно, конечно.

– Держите при себе свои когти, лапы и прочие конечности во время прогулки, – дополнила женщина, выглядывая из своего подпространства. – Нарушая эти правила, вы подвергаете себя смертельной опасности.

Браслет Проспера нагрелся, как будто повернули выключатель:

– Ваш час начался.

Хотя бы что-то осталось прежним при входе на рынок: внезапно под ними разверзлась земля. Мальчик ударился о гору костей с громким «уф» и не мог восстановить дыхания, пока снова и снова поворачивал по спирали, а ведьма с громким визгом скользила за ним.

Когда тела драконов врезались в гору, они разрушили целый район второго яруса, так появился странный проход между Плоскостью и Садом Костей.

Мальчик слетел с горки, приземлившись на услужливо оставленную подушку. Из воздуха появились трое Господ. Двое помогли ему подняться, а третий смахивал пыль с его плаща. Мальчик схватился за свой капюшон, удерживая его на голове, когда Господа постарались под него заглянуть.

– Не надо стесняться, – сказал Господин, – мы все тут демоны.

Рот мальчика распахнулся, но оттуда не вырвалось ни звука. Аластор почувствовал, что Проспер что-то понял, пока смотрел на Господина, но ни ему самому, ни, тем более, Господину это не понравилось. Демон отпустил его и театрально растворился в воздухе.

Маленькая ведьма смогла приземлиться гораздо изящнее, удерживая равновесие, широко раскинув руки.

– Все нормально? – прошептал Проспер, помогая ей встать.

Ведьма кивнула:

– Давай уже закончим с этим, а? Здесь все похоже на мечту демона, кошмарнее не придумаешь.

Очень скоро стало ясно, что это был уже не тот рынок, на котором любознательный Аластор провел столько тысяч часов. Ярмарка расширилась, как если бы это был щенок, выросший в огромного волка, который обзавелся новыми зубами и куда более плотной шкурой. Взрыв переливающихся, звенящих красок и звуков был оскорблением чувств, которые Аластор испытывал, глядя когда-то на простые ряды с удивительными вещами, а то веселье, которое он помнил, было совершенно невероятным в сравнении с нынешним.

Сюда стало приходить больше посетителей, а значит, Господа стали получать больше магии, что, в свою очередь, означало, что они могли сделать больше. Они могли расширить границы воображения, чтобы демоны возвращались снова и снова, пока не станут зависимы от этих ощущений. В этом и был смысл «Негрустинка» – ты снова и снова находишь неуловимые чудеса и невозможные развлечения, пока твое время не выйдет.

Перемены на рынке почему-то заставили его нервничать. Но Аластор рад был увидеть несколько сотен посетителей и очередь у входа. Хотя бы кто-то хотел отвлечься от проблем королевы Пиры и этой непонятной Пустоты. Именно так и должны себя вести демоны. Не принятие, а бегство, пока проблемы не решатся сами собой.

«Это… несколько отличается от того, что я помню», – признался Аластор.

Все стало таким… ярким. Громким. Группа оборотней стояла на платформе, повиснув на хребте Подлеца, подвывая в такт мелодии и играя на визгливой скрипке со струнами из тролльих жил и свистящем аккордеоне, сделанном из легких боевого кабаненка. Рядом болтались демоны, которые очень обрадовались следующей песне.

Один из Господ вдруг появился на гигантской бочке сверкающей магии. Он взял у посетителей бутылку и вылил в бочку плату за вход. Этого было достаточно, чтобы заставить нити ламп, работавших на магии, заморгать, а бочка выплюнула сверкающие пузырьки. И они разлетелись в два разных коридора, указав две дороги развлечений.

Если пойти туда, где раньше был желудок Загогулины, теперь задернутый странным шелком в изумрудно-черную полоску, можно принять участие во множестве разных развлечений. Здесь было много всего. Аттракцион, где можно, с помощью магии, вылепить своего врага из воска и поменять местами части его тела. Соревнования по стрельбе феями из рогатки с прекрасными призами, гонки каменных ящериц, вонючие ботинки и подмышки, ныряние в хихикающий сок за сочным фруктом. Последнее было немного опасным развлечением, потому что нужно было успеть поймать сочный фрукт зубами до того, как ты растворишься в булькающем хохоте сока.

Появились и новые развлечения. Мальчик заглянул в новый коридор, и когда они с Аластором увидели, что там было, глаза Проспера едва не вылезли из орбит.

Там было огромное кольцо из костей, на котором кружились корзины с демонами. Еще одно хитрое изобретение позволяло демонам парить на цепях с помощью железных крыльев, как будто они на самом деле летят. Они порхали над рынком, визжа и чертыхаясь. Еще одна вывеска обещала павильон, в котором можно гулять по своим собственным снам или встретиться с давно умершим предком. Новая яркая краска, полосатые палатки, гирлянды магических огней там, где раньше светились феи в стеклянных шарах. От фей, кстати, было больше света, как припоминал Аластор.

И вообще, прежнюю вывеску «Рынок “Негрустинок”» заменили на «Канавал “Негрустинок”».

– «Канавал», – прочел мальчик. – В смысле, «карнавал»?

«На вывеске разборчиво написано “Канавал”, слизняк. Я понимаю, некоторые вещи недоступны человеческому мозгу, но ты постарайся. Не осуждай Господ за их гениальность».

– Все это выглядит очень знакомо, – сказала Нелл, глядя на Проспера, – Правда же?

– Можно и так сказать, – ответил он. – А можно и по-другому, например, «надувательство».

«Что это за слово такое “надувательство”, презренный ты слизняк! Будь любезен, поверни направо. Там всегда было большинство торговых палаток, включая палатку Доцента, если он все еще здесь».

И перед тем, как мальчик смог сделать хотя бы шаг, над головами посетителей раздался гул и завертелся смерч.

Небольшие металлические вагонетки неслись по костяному треку, которого раньше не было видно. Вагончики уносились во тьму. Было слышно, как демоны в них визжали от восторга.

«Эй, Ал, – начал мальчик. – Что, ты говоришь, случилось с теми людьми, которые случайно попадали в Нижнее Королевство?»

«Не докучай мне дурацкими вопросами. Одного съел…»

«Не этот. Другие?»

«Другие, ну… – Аластор покопался в глубинах памяти, пытаясь найти ответ на вопрос. Но так ничего и не вспомнил и пробормотал очевидное: – Они канули во тьму Нижнего Королевства».

– Ага, – сказал мальчик. – И больше о них никто ничего не слышал, да?

«Что ты имеешь в виду? Не думаю, что мне хотелось бы это знать. Просто иди вперед и держись правее, пока ты не потратил весь наш час, хорошо?»

Мальчик великодушно согласился.

– Подожди, – вмешалась Нелл, хватая Проспера за руку, когда он поворачивал в очередной коридор. Она достала из рюкзака небольшой пузырек с серебряным порошком и вложила ему в руку.

– Что это? – спросил Проспер, рассматривая флакон.

Ведьма удержала его руку, до того, как мальчик успел потрясти пузырек.

– Запасной выход, – тихо сказала она. – Если вдруг понадобится. У меня тоже такой есть. Не потеряй его и не разбей.

Рынок раскинулся перед ними как раздвоенный змеиный язык. И это, во всяком случае, в основном, Аластор прекрасно помнил.

Старые каменные и металлические вывески сияли пульсирующими лентами магии, которая бежала по ним от одной лавки к другой, освещая столы с товарами. Феи размером с кулак присосались к энергии переливающихся линий, не обращая никакого внимания на бродивших вокруг демонов с плетеными корзинками. Демоны лихорадочно скупали последний товар у оставшихся продавцов.

Несколько столов были завалены едой и напитками. Аластор видел это в Салеме. Что-то вроде взорванных зерен кукурузы, только эти были политы сиропом из крови ядовитых жуков.

Рядом продавались летучие мыши на вертеле, которых готовили тут же на месте, их с аппетитом поглощали оборотни, бродившие поблизости и порыкивающие от нетерпения.

Господин материализовался рядом и оказался у них на пути. В руках он сжимал поднос, уставленный стеклянными бокалами с газированной зеленой жидкостью.

– Жидкая магия, – закричал Господин. – За счет заведения! Празднуйте, гасите внутренний жар и трепещите, ведь завтра мы закрываемся!

Он сунул бокал в руки мальчику и упорхнул прочь, перепрыгивая через устремившихся к нему демонов.

Мальчик понюхал жидкость.

– Ты что, правда, собираешься это пить? – прошептала Нелл. – Похоже на газировку.

«Попробуй. Я должен познать вкус чистой магии в жидкой форме».

Проспер осторожно отпил и закашлялся, колотя себя в грудь.

Аластора передернуло. Разве магия может быть такой омерзительно сладкой?

– Действительно, похоже на «Маунтин Дью»[7]7
  Mountain Dew – горная роса (англ.). Безалкогольная газировка желто-зеленого цвета.


[Закрыть]. Да что не так с эти рынком?

«Роса? У нас нет никакой росы».

Проспер поставил бокал на прилавок и ответил: «Напиток из человеческого мира. Все, что здесь есть, видимо, пришло из мира людей. “Господа” вас просто водят за нос. У них есть какой-нибудь портал для доставки товаров?»

У них был тот портал, который обменял Бюн. Но, конечно, он тут ни при чем. Господа всегда продавали самые интересные вещи и удивительную еду. То, чего больше нигде в королевстве было не достать, то, чему постоянно удивлялись и беспомощно завидовали другие демоны.

«Ты ошибаешься, слизняк. Господа ужасно умны. Они сами придумали все это».

– И хлопья для завтрака? – спросила Нелл, показывая на палатку с вывеской «Хрус-перекус». – И свитшот NASCAR? – Она показала на странный предмет одежды, который вырывали друг у друга два орущих гоблина. На этом прилавке было очень много удивительно знакомой одежды: клетчатые рубашки, столь популярные среди смертных, флисовые куртки. Даже эти дурацкие пластиковые тыквы.

Одна женщина-огр вдела в эти тыквы черные веревочки, повесила себе на уши и встала так, чтобы ее спутник смог оценить такую красоту.

– А вот отличная шляпа! – сказал один из продавцов, гоблин без нескольких пальцев. Он раскинул руки, гордо демонстрируя некий прямоугольный объект, видимо сшитый из тонкой коричневой ткани.

– Это же хозяйственная сумка… – прошептала Нелл.

Проспер шикнул на нее. Он смотрел, как демон бросил на прилавок две золотые монеты, выхватил какой-то сверкающий диск из рук другого демона и держал его на свету, крутя в разные стороны, пока не появилась радуга. Еще один покупатель держал что-то вроде красной палочки. Другой нажал на кнопку со своей стороны палочки, и на лицо первого полился золотистый свет.

«Что за ерунда?» – спросил Аластор.

«Фонарик, – ответил Проспер. – А ты не говорил, что демоны любят всякий человеческий хлам и еду. Мы могли бы принести что-нибудь с собой и торговаться!»

Все это время… Сотни лет Господа продавали демонам вещи из мира людей. Аластор понимал, что не стоит верить историям про то, как они нашли клад Древних в жерле вулкана. На самом деле, до этого момента он не понимал, почему Проспер задавал вопросы про исчезнувших людей. И тут он заметил оборотня, который пытался на так называемой «картонной коробке» съехать с горки. Внизу время шло не так, как в мире смертных. Человек, попавший туда, жил бы неприлично долго. Возможно, Господа изначально хотели зеркало Бюна, чтобы сбежать, а может эта сделка и привязала их к месту.

Мальчик помотал головой. «Ты сказал, что Доцент сидит где-то ближе к окраине рынка, да?»

«Именно».

Он сделал еще несколько шагов, со всех сторон их прижимала толпа. Через несколько секунд и мальчик, и демон заметили, что маленькая ведьма отошла от них.

– Нелл! – прошептал ей вслед Проспер.

Ее лицо под капюшоном стало очень суровым. Она не могла оторвать глаз от киоска, который стоял через проход от нее. Там не было ничего, кроме составленных друг на друга стеклянных клеток с разными существами. Разными… Ой.

Хоб, хозяин этой лавки, опустил палку в одну из клеток, запирая ее на магический замок. Существо, сидевшее внутри, быстро превратилось в сверкающее облако света, а потом вернуло себе обличие паука.

– Господа принесли их, чтобы научить выступать на публике, но твари отказались, – объяснял хоб покупателю. – Можешь их выкупить, если деньги есть.

Аластор тоже узнал огромного волосатого тарантула. О стеклянную стенку бился черный пушистый шарик с маленькими крылышками и когтями. Он во что бы то ни стало пытался выбраться.