Текст книги "Невинность для зимнего лорда"

– Ли-и-и-о, – снова протяжно выдохнул он мое имя. – Подними руки, Лио.

– Зачем?

– Затем, что я хочу это видеть, – он не сводил взгляда с моей груди.

Я послушно вскинула руки и заложила за голову.

Последнее расстояние между нами было преодолено во мгновение ока. Он стоял вплотную, обжигал дыханием шею и верхнюю часть груди, но не трогал.

– Совершенство… – я все же не удержалась и закрыла глаза, но тотчас вздрогнула, ощутив невесомое прикосновение к сгибу локтя. Шершавые подушечки пальцев двинули по коже вниз, дразня ее и разжигая непонятную внутреннюю жажду неведомого.

Локоть, плечо, шея, снова плечо… ключицы и ямка между ними. Я понимала, куда он движется. Грудь напряглась, и соски заныли в предвкушении прикосновений. Я помнила, что его руки бывают не только такими… легкими как бабочки, но и властными, жесткими, сжимающими так, что забываешь о дыхании.

Внезапно, разбивая темное, порочное волшебство момента, раздался тихий звон и мужской, очень манерный голос:

– Зи-и-имний, я не сомневаюсь, что отрываю тебя от игрушки, но ты меня простишь. Твое присутствие срочно требуется в Главном Зале. Поторопись. Явка срочна и обязательна.

Голос замолк, а звон стих. Я робко открыла глаза и с испугом уставилась на искаженное лицо Зимы всего в ладони от моего. Он прерывисто выдохнул, рыкнул и со всей дури ударил кулаком о стену. Кракнув, камень пошел трещинами, и несколько щепок отлетело от нее, чувствительно уколов мою спину. Зимний развернулся и, не прощаясь, вылетел из ванной.

– К моему возвращению одень то, что должна! – донеслось до меня.

Я удивленно уставилась на дверь и вновь закуталась в полотенце.

Хм, ночь страсти и разврата не отменяется?

Проклятье!

Кому бы не принадлежал голос, вызвавший Зиму, звучал он взволнованно, а еще осведомленно тем фактом, чем именно собрался заниматься лорд. Это мне не понравилось.

Мало того, что мой новый господин собирался взять меня помимо воли, так еще и никакого таинства единения соблюдать не хотел. Неужели все обитатели замка в курсе, чем именно собрался заниматься Зима? И ладно бы только бестелесные элементали знали, так прозвучавший голос был явно мужским и вполне человеческим.

Я вспыхнула от осознания своего будущего позора и унижения. Все вокруг будут осведомлены, что, с кем и когда я делала. Нет ничего более кошмарного для гордой дочери Криона, чем поруганная честь.

Я взвыла. Громко, в полный голос, и эхо разнесло мой трагический клич по ванной.

– Лионна, – сжав кулаки, принялась уговаривать себя. – Помни о своем народе. Пять минут позора стоят тысяч человеческих жизней. Нужно только собраться и вытерпеть.

С этими мыслями я поплотнее закуталась в полотенце, закрепив его на груди, сжала кулаки и, отдышавшись, подхватила на руки все эти непотребные кружевные ниточки, что предлагал одеть Зимний. Кошмарную обувь тоже захватила.

Вернувшись в спальню, скинула этот скарб на белоснежные простыни и даже глаза зажмурила от невыносимо яркого контраста красного на белом.

Делать нечего. Скрепя сердце, принялась распутывать тоненькие ниточки и тесемочки, а после натягивать на себя.

Белье ничего не прикрывало, даже в полотенце я себя ощущала более одетой, чем сейчас.

Где Зима вообще достал этот ужас?!

Я отчетливо видела ореолы сосков под невесомой паутинкой бюстье, а тонкий треугольник трусиков, будто алая стрелка, указывал, куда именно жаждет ворваться лорд. Но гораздо больше смущала узкая ниточка этих самых трусиков, впившаяся в попу.

Каждый миг нахождения в этой одежде казался героическим подвигом, хотелось содрать с себя этот срам, завернуться в самое плотное полотно мира и подобно гусенице сформировать крепкий и неприступный кокон, из которого бы меня никакой лорд не достал. Но приходилось терпеть и облачать следующую деталь гардероба: чулки и пояс с подвязками.

Что может быть хуже ощущения, будто я развратная девка без рода и племени, а именно так я себя чувствовала сейчас. Кто еще, если не последняя падшая женщина, мог носить подобные вещи?

Стыд колол изнутри, по телу бежали мурашки, бросающие то в жар, то в холод. Белье не грело, разве что неизвестная ткань чулков вела себя странно: пока я не шевелилась – она обжигала, но стоило лишь немного двинуться, как будоражащий холодок бежал по поверхности кожи.

Оставалось надеть только туфли.

После бюстье, трусиков и чулков они уже не казались столь ужасающими, но ровно до момента, пока я попыталась на них встать.

Я словно выросла на двадцать сантиметров. Пол показался невыносимо далеким, а голова закружилась.

Побоявшись упасть, плюхнулась на простыни и решила не рисковать, пытаясь ходить.

В глубине души жила надежда, что Зима в спальню не вернется, и не дождавшись его, я сумею избавиться утром от этих одежд.

С каждой минутой, проведенной в одиночестве, мои чувства крепли, и через час я уже начинала верить в чудесное избавление от сегодняшней участи.

Я даже забралась под одеяло, пригрелась под ним, и жизнь начинала казаться не такой уж плохой, тем более что измученный переживаниями организм решил, что можно бы и поспать. Туфли в этот момент меня ни капельки не смущали, если Зима хотел меня в туфлях на кровати, пускай получает, и неважно, что длиннющими каблуками я нечаянно пропорола дырку в простыни.

Ой, и даже не одну.

Ой! И даже не две.

Увлекшись созданиями фигурно-дырявого узора на постельном белье, я даже не заметила, как двери отворились, пропуская в комнату мощную фигуру.

– Развлекаешься?

Вздрогнула и замерла. Ответить было нечего. Разве что, оправдаться:

– Я нечаянно, – пролепетала и тут же прикусила язык.

Лорд стоял в дверях и, скрестив на груди руки, наблюдал за мной. На его устах играла коварная улыбочка.

– Ничего страшного, – низким баритоном отозвался он, делая шаг вперед. – В любом случае ночью эту простынь я собирался испортить.

Испуганно охнув, я принялась отползать по кровати подальше, пока не уперлась спиной в изголовье. Одновременно с этим мужчина поставил колено на кровать.

Взирал на меня Зимний сверху вниз. Он напоминал хищника, загнавшего жертву в угол.

Я гулко сглотнула.

– Ты невероятно красива, – подарил он комплимент. – А это белье… ммм… так и тянет его с тебя снять. Ты ведь мне позволишь?

Можно подумать у меня был выбор. Челюсти сжались особенно сильно, я даже глаза попыталась отвести, но мне не разрешили.

– Не отворачивайся, – заставил он меня. – Так ответь: можно ли снять с тебя это белье? Только хорошенько подумай, прежде чем принять решение, стоит ли мне отказывать.

– Вам можно все, – заплетающимся от страха языком промямлила я.

А что еще я могла, кроме как согласится, особенно после столь тонкого намека на последствия?

– Так я и думал, – улыбнулся Зима, хоть мне эта улыбка показалась оскалом.

Он медленно двинулся, как тигр подходящий к добыче. Мужчина с грацией хищника. Мне оставалось только завороженно наблюдать за его движениями. Все чувства обострились: слух, зрение, осязание. Я видела, как перекатываются его мышцы под рубахой, слышала его тяжелое дыхание, чувствовала доселе незнакомый и такой непривычный запах мужчины.

– Я ведь нравлюсь тебе, это видно, – уверенно выдал он, проводя большим пальцем по моим губам. – Но ты скована своей моралью и скромностью, чтобы понять и осознать это.

– Неправда, – рискнула хоть немного возразить я и тут же залилась краской, ведь его рука так быстро скользнула вниз, почти невесомо коснулась ключиц и тут же накрыла правую грудь.

– Неужели?! – нависая сверху, выдохнул Зима мне в губы, при этом сжимая мгновенно набухшую вершинку соска и играя с ней пальцами. – А твое тело говорит об обратном.

Не знаю, о чем ему там говорило тело, но моё чувство гордости кричало, чтобы я вырвалась и бежала из спальни подальше. Ведь руки лорда обнаглели окончательно и теперь, спустив лямки бюстье, полностью обнажили груди перед взором мужчины.

– Совершенные, – восхитился он, припадая губами к острому пику и втягивая в рот.

Меня же словно молнии прошили. Я чувствовала порхания его языка на своей коже, чувствительной до невозможности. Стало невыносимо жарко, дыхание участилось. Сама не знаю, что творилось со мной, но эти бесстыдные ласки будоражили нечто неизведанное внутри меня. Внизу живота собирался тугой комок ощущений, понять природу которых я была не в силах.

На мгновение лорд отстранился, отчего я едва не испустила разочарованный стон, но избавившись от рубашки, которую рывком сорвал с тела, вновь прильнул к моему телу.

И опять его язык выводил узоры на коже. Легкие поцелуи у груди и медленное скольжение к животу. Его пальцы ласкали бедра, пока губы целовали пупок, а я разрывалась на части от противоречивых эмоций.

Он сдвинул треугольник трусиков, стягивая их вниз, открывая себе простор для действий, а я кляла себя за то, что сдаюсь вот так, без боя.

Пальцы коснулись чувствительного бугорка, приласкали его, поиграли с ним. А я, пытаясь хоть немного отстраниться от этих касаний, собрав все силы внутри себя, простонала:

– Милорд, пожалуйста, не надо. Умоляю.

Но меня либо не услышали, либо проигнорировали. Ласка стала более настойчивой, острой.

Я чувствовала, как лорд подбирался к драгоценным преддвериям, пусть пока только двумя пальцами, размазывая неизвестно откуда взявшуюся влагу, но это словно придало сил его рвению.

– Это не так больно, как ты себе представляешь, милая, – донеслось до меня и, в подтверждение, внутрь скользнул один палец.

С губ невольно сорвался стон.

Да что же это?! Почему так сладко и одновременно стыдно. Не должно быть так. Мой первый раз. Я мечтала, что он будет по любви, а не из чувства долга во благо спасения народа. И меж тем, я не могу понять, почему тело предает меня, почему выгибается навстречу рукам Зимы?

– Не надо, – еще раз взмолилась я.

– Встреться мы раньше, хотя бы на год, я бы мог подождать. Но сейчас ни у меня, ни у тебя нет выбора, – отстраняясь, ответил лорд, а его пальцы покинули меня. – Если ты сильно боишься боли, то обещаю, буду очень нежен.

Я всхлипнула. Он сидел перед обнаженной мной, скользил плотоядным взглядом и пытался обмануть, будто это он раб обстоятельств и вынужден овладеть мною ради высшей цели. Что за бред?!

В подтверждение моих слов он принялся стаскивать с себя брюки и еще быстрее избавился от трусов.

Теперь мои всхлипывания превратились в истерику. Я впервые в жизни видела мужское естество. Мощное, толстое, прямое, как таран, и покрытое бугрящимися венами. Оно вставало между его ног, и казалось не просто большим, а огромным.

Что мне там попытался пообещать Зимний? Что будет не больно?! Вот уж враки!

Такое разорвет меня надвое.

Я буду не я, если позволю ЭТОМУ себя коснуться. Да от одного вида члена меня бросало в священный ужас.

В этот момент никакие страдания народа не могли меня заставить смириться с собственной участью. С визгом я подобралась и вскочила с кровати. До двери было шагов пять, но я и двух не смогла сделать. Запутавшись в собственных ногах из-за огромных каблуков, еще с большим визгом рухнула на пол.

Колени и локти в кровь, ссадина на бедре, язык и тот прикусила.

– Ааааа, – взвыла я от боли, а когда лорд кинулся на помощь, продолжила орать уже от испуга. – Не подходите!!!

Идти не могла, зато упрямо ползла к двери, и откуда только силы появились.

Зимний мои вопли слушать не собирался и продолжал спешить на помощь. Взгляд отчего-то стал виноватым и сожалеющим. Вся похоть и вожделение испарились.

– Не подходите, – продолжала противиться я, с ужасом глядя на пространство между ног мужчины.

Там все уменьшилось и уже не выглядело таким воспрявшим духом. Наоборот, казалось уязвленным и даже прирученным.

В упавшем варианте достоинство Зимнего не пугало.

– Покажи раны, – потребовал мужчина, подбираясь вплотную и убирая мои руки, нянчившие сбитые коленные чашечки.

Я сопротивлялась, но Зима был сильным, осмотрев обильно кровоточащие ноги, недовольно цокнул языком и подхватил на руки. Бережно отнес на кровать, уложил на простыни и присел с края:

– Если ты так сильно не хочешь, сегодня ничего не будет, – подарил он рассрочку, тут же хмуро добавляя – Да и у меня настроение пропало.

В моей же душе все плясало и пело от восторга. Как мало нужно для относительной свободы. Всего лишь небольшая травма, и лорд уже передумал. Правда, такими темпами я рисковала стать инвалидом уже к концу месяца.

– Пожалуй, туфли больше тоже надевать не стоит, – пошел на еще одну уступку лорд. – Не хочу, чтобы ты в следующий раз проломила голову.

Не то, чтобы я расстроилась, но обувь стало жалко. Из неожиданно кошмарной, она резко превратилась в полезную и очень даже симпатичную.

Встав с кровати, Зимний принялся подбирать свою одежду и торопливо в нее облачаться, на меня он почти не смотрел, словно в миг стала ему неинтересна, но ошиблась. Едва последняя пуговица на рубашке была застегнула, лорд вновь присел рядом:

– Оделся, чтобы тебя не смущать. А то ты слишком остро реагируешь, – пояснил он. – Я же просто хочу помочь облегчить боль.

Он приложил руки на мои все еще кровоточащие колени. Его пальцы объяло сиреневое сияние, и раны коснулась морозная магия. Боль уходила плавно, а после вовсе исчезла.

– Вот и все, – закончив с другими ссадинами, констатировал мужчина. – К утру заживет.

Зимний поднялся с кровати и отошел на шаг назад. Выглядел он не лучшим образом. Хмурый, недовольный и неудовлетворенный. Он окинул меня долгим взглядом и, поджав губы, уставился на одну точку в простынях.

Я проследила за его взглядом, там на белоснежной ткани расплывалось пятно крови от ран.

– Да уж, – почти со злостью выговорил он. – Не такую кровь я ожидал сегодня увидеть на этой постели.

Развернулся на пятках и в три шага достиг выхода из комнаты. Вышел не прощаясь, громко хлопнув за собой дверью.

Я только вздохнула.

У меня есть небольшая отсрочка.

Не успела я как следует этому порадоваться, как дверь распахнулась, стукнувшись о стену. Я испуганно отшатнулась, но разглядев гостя, расслабилась. В проеме висело облако снега, над которым парил светлый тканевый сверток.

– Здравствуйте, Снежный.

Вихрь мне не ответил, лишь вальяжно подплыл к постели. Разделился на два маленьких смерчика, и один из них быстро стянул с постели окровавленную простынь, а второй расстелил свежую и чистую.

Элементаль удалился так же неторопливо и величественно, как и вошел: ни слова, ни звука, ни знака. Северный был более общителен.

Интересно, а элементали имеют свой разум, или это просто стихийный слуга, годный лишь на то, чтобы выполнять простейшие распоряжения? Надо будет спросить у Зимнего Лорда.

Я прошлась по комнате.

Сейчас, когда Зимний Лорд ушел и до утра скорее всего не появится, я рассмотрела в спальне не только кровать, но и остальную обстановку.

Гостевые покои Зимнего замка были… соответствующими. Ледяными, помпезными и чуждо-прекрасными. Тут будет сложно жить. Все вокруг белое, голубое, переливается и искрится. И такое хрупкое, что кажется тронь – вещи могут рассыпаться.

Я устало села на край постели и, закинув ногу на ногу, принялась снимать туфли. Стянула первую, выпрямилась и задумчиво пошатала каблук – виновник моих неприятностей. Коленки снова начали ныть.

Зло кинула противную обувку в льдистый сумрак комнаты и взялась за вторую туфлю. За ней последовали чулки. Хотела снять и остальное развратное одеяние, но решила оставить. Спать-то в чем-то надо, а приличную сорочку Снежный принести и не додумался.

Я внезапно ощутила, как на меня навалилась усталость. День был бесконечно трудный и долгий. Я храбрилась, держалась, но всему есть свой передел. Немного помедлив, забралась под одеяло и, завернувшись, как в кокон, уткнулась в него носом и часто-часто задышала, стараясь сдержать эмоции.

Не получилось.

Одна обжигающая капля скатилась по щеке, вторая, а за ней и третья. Я прикусила уголок подушки и заплакала.

Через час, обессилев от рыданий и оплакивания своей загубленной жизни, я наконец-то уснула.

* * *

Утро застало княжну крионскую в постели.

Солнечные лучики пощекотали ресницы, и я с коротким вздохом открыла глаза.

Бездумно уставилась вверх, разглядывая полупрозрачный светло-голубой балдахин с вышитыми синими снежинками и пытаясь понять, где я.

Перед глазами медленно проплыла снежная надпись: «Княжну Лионну ожидают к завтраку».

Ойкнув, я села на постели, лихорадочно оглядываясь.

Справа завис Снежный. Чуть дальше вихрями клубился Северный, раскладывая на широкой лавке какие-то ткани.

От Северного отделилась лента силы и метнулась ко мне. Я отползла подальше, машинально прижимая одеяло к груди, но лента лишь сложилась в слова:

– Доброе утро, княжна.

– Доброе утро, – рассеянно поздоровалась я. – А… что…?

Да, услышав это робкое блеяние, мои учителя риторики рвали бы остатки своих волос.

– Через полчаса состоится завтрак, господин прислал вам соответствующие статусу одежды и нас в помощь.

Одна за другой вспыхивали в воздухе фразы, набранные из снежинок, которые почти сразу осыпались на пол, чтобы уже через мгновение сложиться в новые слова.

Мне показалось, или Снежный… недружелюбен? Недоволен? Говорит резко и даже неприветливо. Северный почему-то воспринимается иначе. Хотя, кто я такая, чтобы делать выводы о нюансах эмоций элементалей?

– Спасибо, Снежный и Северный. Я постараюсь справиться сама, но буду благодарна за подсказки.

Встала, мысленно благодаря небеса, что эти духи ни капли не напоминают людей. Иначе бы я точно сгорела со стыда из-за алого безобразия, которое все еще было на мне.

Хотя девичья душа требовала броситься к обновкам и как следует их рассмотреть, я достойно отправилась в ванную. Нужно сначала умыться, взбодриться и привести себя в порядок.

Вышла минут через десять и, подойдя к лавке, замерла в восхищении.

Традиционный наряд нашего Дома лежал передо мной. Сорочка из тончайшего шелка казалась полупрозрачной и сотканной из мельчайших снежинок. Ткань была белее свежего снега поутру, чулки из того же невесомого скользкого материала, что и вчерашние, но более приличные. Надеть не стыдно.

Едва дыша, я облачилась в нижнее белье и, не удержавшись, провела руками по телу, с наслаждением ощущая шелк под пальцами. Чудесно…

Верхнее платье из мягкой ткани, расшитое серебряной нитью, с высоким воротом из затейливого кружева, на котором, словно капли росы, сверкали драгоценные камни.

Одеваясь, я столкнулась с рядом сложностей: длинная вереница пуговиц находилась на спине и дотянуться до нее я не могла никак. Что-либо предпринять я не успела. Передо мной появился Северный, известив, что с охотой поможет княжне, рассеялся в вихрь и налетел на меня. Я задохнулась от обжигающе холодного воздуха и испуганно зажмурилась, ощущая, как по позвоночнику прошелся поток ветра и как он же растрепал волосы, взметнув их вверх.

Когда все улеглось, я с опаской приоткрыла глаза и замерла, вперив взгляд в большое зеркало напротив. В нем отражалась… княжна.

В роскошном наряде, подчеркивающем красоту фигуры. Высокая, статная, с волосами, убранными в косу затейливого плетения, в которой искрились крупные перламутры. Лоб перетягивала лента, расшитая мелким речным жемчугом, идеальной формы и цвета.

– Потрясающе…

Элементали лишь молча поклонились, а в воздухе повисла красноречивая стрелка, указывающая на дверь.

Переходы ледяного дворца снова зачаровали меня свой чуждой красотой. Я медленно ступала по коридорам, любовалась затейливой игрой света в витражах и стеклах, с любопытством осматривала полупрозрачные статуи и совершенно не торопилась на торжественный завтрак. Почему торжественный? Судя по моему наряду! Старшей сестре свадебное платье не такое роскошное шили!

Но ничто не может длиться вечно. Я добрела до просторного холла второго этажа и лестницы, ведущей на третий. Покосившись на запретную территорию, с сожалением продолжила свой путь. Нельзя так вот сразу лезть туда, куда тебе не рекомендовали.

Мое почти медитативное состояние нарушил странный звон под потолком. Я запрокинула голову и увидела огромную люстру. Она сверкала, переливалась, искрилась и… угрожающе раскачивалась. Тонкие иглы, из которых было соткано это великолепие, мелко дрожали и готовы были обрушиться вниз.

А я стояла, не в силах отвести взгляда от нее, и осознавала, что она вот-вот упадет, слышался негромкий треск. Понимала, случится беда, но была не в силах шевельнуться, словно загипнотизированная приближающейся смертью.

На лестнице послышались неторопливые, вальяжные шаги, которые на миг замерли, а потом многократно ускорились.

– Беги, дурочка!

Крик мужчины отразился от стен, и казалось, что именно это и стало последней каплей. Люстра сорвалась и полетела вниз.

Я по-прежнему стояла как завороженная, глядя на переливы острых граней. Что это такое?..

Мои плечи сжала сильная рука, разворачивая и прижимая лицом к широкой груди. Я подняла голову и увидела четко очерченный подбородок, темно-русые волосы и руку, вскинутую к потолку.

Призрачное зеленое сияние окутало нас коконом.

Люстра рухнула, с грохотом и звоном разлетаясь на мельчайшие осколки, которые сыпались вокруг хрустальным смертоносным дождем. А мы стояли невредимые, защищенные неведомым колдовством.

Едва сияние померкло, меня отодвинули.

Я же замерла, с удивлением и шоком разглядывая спасителя.

Странный костюм, подчеркивающий изящное, но сильное телосложение, удивлял своей невероятной расцветкой. Один только жилет в сине-розовую полоску чего стоил. И да, он совершенно не сочетался с темно-зеленым камзолом и штанами.

Лицо мужчины было бледным, гладким, дышало свежестью и поражало совершенством кожи. Брови были такой четкой формы, а ресницы такой длины, что все дамы при нашем дворе сошли бы с ума от зависти.

Необычный колдун откинул упавшую на лоб прядку. Я обратила внимание на ухоженные пальцы и три кольца на руке, два из которых соединялись цепочкой.

– Ну и что ты стояла, тупо глядя в потолок? – недружелюбно, слегка растягивая слова, осведомился спаситель.

Голос был смутно знаком.

Ответить было нечего, кроме:

– Не знаю…

– Блестяще, – ухмыльнулся неведомый тип и даже театрально хлопнул в ладоши, аплодируя моему глупому поведению. – Однако вынужден согласиться, быть раздавленной люстрой – крайне оригинальный способ расстаться с жизнью.

– Да я в общем-то и не собиралась умирать, – потупившись, пробормотала я. – Просто, так вышло.

Сама не понимаю, почему оправдывалась перед этим типом, но глядя на него, начинала невольно испытывать странный спектр эмоций: начиная от растерянности его необычным внешним видом, заканчивая любопытством – кто же он такой и что здесь делает.

– У вас всегда так занятно «самоубиться» выходит?

– Исключительно в резиденции Времен Года, – суховато ответила я, уловив иронию в голосе мужчины. – Но в любом случае я благодарна вам за помощь, господин?..

Вопросительные интонации были истолкованы правильно, и спаситель представился.

– Весна к вашим услугам, княжна.

Что? Весна?!

Я проглотила свои эмоции, не позволив потрясению отразиться на лице.

В душе медленно поднималось возмущение. Целая страна мучается от холода и голода, молится в ЕГО ожидании, а он тут… прохлаждается! Девушек спасает.

– Для меня большая честь познакомиться с вами.

Да, воспитание въелось в плоть и кровь, а шок уже прошел, поэтому не хамила, как Зиме вначале. Хотя видят боги – очень хотелось!

Весна слегка ослабил объятия и приподнял одной рукой мой подбородок, внимательно вглядываясь в лицо.

– Странно, ваши глаза говорят иное. Какие сильные чувства… – по губам Весны скользнула странная усмешка. – Занятная игрушка досталась Зимнему.

И тут я вспомнила, где слышала его голос! Это же тот самый манерный тип, который позвал Зиму на какое-то совещание, тем самым прервав разврат в ванной.

Даже не знаю, сказать ему спасибо за ту паузу, как и планировала, или дать по лицу за пренебрежительный тон по отношению к княжне.

Хотя это у себя дома, в стране, в мире в конце концов я могла так поступить и была бы права. А тут? Тут я лишь наложница для одного из воплощений Времен Года. Не больше и не меньше.

Я передернула плечами, стряхивая с себя руки мужчины, и отступила на шаг.

– Как приятно встретить человека, который не опасается откровенничать на скользкие темы. И не прячет своего мнения.

Вот. Тонко, изящно и с бо-о-ольшим таким намеком. Если умный – поймет.

Весна несколько секунд удивленно глядел на меня, а после запрокинул голову и заливисто расхохотался. И пока я недоуменно хлопала ресницами, он чуть подался вперед, щелкнул меня по кончику носа и проговорил:

– Так же приятно встретить девушку, которая элегантно и доходчиво может объяснить мужчине, что он невоспитанный хам. Княжна… я пленен!

Нашу такую занятную беседу прервал низкий голос, в котором словно гулко сталкивались льдинки.

– Я безумно за вас рад. Смотрю, что вы просто нашли друг друга!

Развернувшись, увидела, что в дверях стоит Зимний Лорд. И судя по холоду в серых глазах, настроение ему испортила не только разбитая вдребезги люстра, валявшаяся осколками вокруг.

Почему-то показалось правильным отойти от своего спасителя еще на несколько шагов.

– Здравствуй, Лейдин, здравствуй, – Весну такой холодный прием, казалось, ни капли не смутил. – К тебе в последнее время стало опасно ходить в гости! Вечно что-то происходит.

– Случайность, – Зима повел плечами, затянутыми в голубую рубашку, и неторопливо двинулся к нам.

Льдинки-осколки сами собой уползали с дороги Лорда незадолго до того, как подошва сапога касалась пола. Было в этом нечто завораживающее. Они сталкивались друг с другом, и это рождало едва уловимый мелодичный звон, как при сильном ветре, который сдувает с крыш сосульки, и они падают вниз, разлетаясь от столкновения.

Зимний поравнялся с нами и подал мне руку, не отводя взгляда от Весеннего. Тот с насмешливой улыбкой смотрел на действия Зимы и даже скрестил руки на груди.

У меня были старшие братья, и я знала, что сейчас происходит. Мальчики безмолвно меряются… хм…. в общем, силой. А тут еще и новая игрушка появилась. Вроде как она собственность одного, но обладатель считает нужным это продемонстрировать.

Так что я вложила свою ладонь в протянутую руку Зимнего Лорда.

М-да, все же мальчишки есть мальчишки. Сколько бы лет им не было и какой бы статус они не имели.

– Думаю, нам уже можно пройти к столу? – спросила я у мужчин, которые все еще не стремились прерывать игру в гляделки.

– Конечно, – с достоинством кивнул мой лорд, и мы величественно двинулись в трапезную.

Весна шел за нами, и я, ощущая его взгляд, подавляла в себе желание оглянуться.

Столовая уже привычно встретила сервировкой на восемь персон и всполохами рыжего огня в камине.

Я ожидала, что Зима, как гостеприимный хозяин, с ходу предложит Весне присесть, но вместо этого с удивлением пронаблюдала, как манерный тип сам, без спросу, уселся на выбранный стул. Вальяжно закинул ногу на ногу и, как будто только что не нарушил сотни правил приличия, уставился на меня и Зимнего.

За подобную выходку, соверши ее мои братья, отец бы, не задумываясь, выпорол. А будь кто чужой, так и казнил без разбирательств. Зима же даже бровью не повел.

Он так же как и вчера отставил мой стул, помог усесться и сел на свое место во главе стола.

Гляделки между мужчинами продолжались, я же начинала себя чувствовать еще более неуютно. Как жаль, что приличным княжнам не положено ерзать на стуле.

– Так, что ты забыл в этой части замка, Весна? – первым нарушил молчание мой лорд.

– Не припомню, чтобы она была для меня запретом, – парировал гость, при этом расплываясь в наглой улыбке.

– И все же? – настаивал Зима.

Он был хмур, вот только я не могла понять, что больше его раздражало, сам факт появления Весны на завтраке или красноречивые взгляды, бросаемые шатеном в мою сторону.

Интуиция подсказывала, что второе.

– Рана открылась, – после недолгой паузы ответил шатен, сказано это было с наигранной небрежностью, однако я заметила хмурую тень, мелькнувшую на его точеном лице. – Один из твоих элементалей нанес легкую заморозку, но тебе ли не знать, что это временная мера.

Эти слова привели Зиму в ярость, ну по крайне мере мне так показалось, когда он резко встал со своего стула и кинулся к Весне:

– Ты сумасшедший! – обвинительно выкрикнул он, подскакивая к мужчине, в голосе мелькнуло неподдельное беспокойство. – Решил обрадовать Судьбу своей смертью? Вот уж обхохочется эта мразь, если ты отправишься к праотцам раньше отведенного срока!

– Не преувеличивай, – с напускным спокойствием отмахнулся Весна, сам при этом расстегивая пуговицы своего нелепого сине-розового жилета. – Все не так плохо, у тебя это не займет больше трех минут.

Едва жилет был снят, я испуганно ойкнула. На белой рубашке пижона, в районе груди расплывалось алое пятно, по краям оно было подернуто изморозью – след от лечения одним из элементалей.

За спиной Зимы соткался Снежный и, словно ассистент, принялся помогать лорду в лечении. Я же могла только наблюдать за их манипуляциями и пытаться устаканить в голове только что увиденное.

Во-первых, я не могла понять, как Весна так долго беспечно ходил по замку, словно и не он тут истекал кровью. Во-вторых, меня мучала совесть за то, что он спасал меня, а спасать надо было его. Вдруг это именно от тех резких движений открылась рана? В-третьих, я удивленно наблюдала, как Зима лечит друга, и поражалась скрупулезности и точности движений этого неожиданного лекаря. То, что вчера лорд помог мне с ссадинами коленками, ни шло ни в какое сравнение с лечением огромной раны на груди Весны.

Да и вообще, откуда она у него? Он же Бог? Разве можно ранить Бога? Кто способен причинить Временам Года такой ущерб, раз Зима обмолвился о возможной смерти?

Эти и другие вопросы роились в моей голове, не находя ответа.

Через десять минут мой лорд устало осел на соседний с Весной стул, Снежный куда-то испарился с окровавленной рубашкой, а через мгновение вернулся, но уже не один, а с другим элементалем – ярко-зеленого цвета, быстрым, вихрастым и отчего-то издающим постоянный звук шелеста листвы. В «призрачных» руках незнакомца красовалась вешалка с идеально выглаженной рубашкой лимонно-желтого цвета.

– Спасибо, Майский, – протянул руку Весна и забрал одежду. – Можешь идти.

Звук листвы усилился и тут же исчез, растворяясь в воздухе.

Как ни в чем не бывало, Весенний лорд вскочил со стула и бодро принялся застёгивать пуговицы этого лимонного безумия. Я же, все ещё не в силах вымолвить ни слова, скользила изумленным взглядом по тому, кто ещё десять минут назад истекал кровью, а сейчас лучезарно улыбался присутствующим. Там, где зияла кровавая рана, теперь мерцала налитая силой Зимнего магическая заплатка. Застегивая последнюю пуговицу, шатен потрогал ее пальцем, с тяжёлым вздохом цокнул языком и посетовал вслух: