Текст книги "Очаровательный соблазнитель"

Глава 10

Ее дуэнья была драконом. Точнее говоря, на пожилой даме был костюм дракона. Под блестящей зеленой чешуей, за вывалившимся красным языком, свисавшим с подбородка, скрывалась импульсивная тетушка Молли.

Уверенная в том, что ее племянница засиделась в старых девах, Молли решила, что необходимо принимать срочные меры. Не обращая внимания на сэра Томаса, который не желал, чтобы дочь выходила в свет без него, тетушка заставила Уинни надеть карнавальный костюм. И не успела девушка придумать уважительную причину, по которой могла бы остаться дома, как они уже ехали на маскарад в «Пантеон», расположенный на Оксфорд-стрит.

Тетушка Молли не хотела слушать никаких возражений. Уинни сидела с кислым видом, на который ей всегда пеняли. А возможно, просто задумалась. У нее были на то причины, однако с тетушкой она делиться ими не собиралась.

Прошло десять дней с тех пор, как Уинни оставила Кинана с отцом в оранжерее. Гость ушел спустя час и даже не удосужился с ней попрощаться.

Отец же не стал ничего скрывать. Он поднялся к Уинни в комнату, где та вышивала в кресле у окна. Девушка не знала, что у него на душе, поэтому замерла, когда он крепко ее обнял.

Взволнованное бормотание отца, уткнувшегося ей в плечо, доказывало, что Кинан сделал то, что намеревался: позаботился, чтобы сэр Томас из первых уст узнал о происшествии на ярмарке. Уинни пыталась избавить отца от лишних тревог, но ее беспечности Кинан противопоставил решительность. Сэр Томас поверил незнакомцу, а не родной дочери.

Это было обидно! Сначала Уинни отнеслась к признанию Кинана как к предательству, но через пару часов убедилась: хорошо, что ее отец обо всем узнал. Все, что она скрывала от него и от остальных членов семьи, камнем лежало у нее на душе.

– Если меня одолевает хандра – я буду хандрить, – прошептала девушка своему отражению в большом зеркале.

Как и многие другие женщины, Уинни и тетушка Молли зашли в дамскую комнату, чтобы добавить последние штрихи к своим костюмам.

– Давай быстрее, девочка. Надевай маску, – ворчала тетушка у нее за спиной.

В зеркале поверх плеча Уинни на нее хитро смотрели выпуклые глаза дракона.

Девушка поднесла маску к лицу и держала ее, пока служанка завязывала ленты. Затем Уинни наклонила голову, оценивая результат. Тетушка Молли нарядила ее Королевой бабочек. Маска в форме крыльев, сделанных из проволоки и прозрачного белого крепа, была изысканным переплетением золотых усиков с вкраплением страз. Она великолепно выглядела и к тому же надежно скрывала верхнюю половину лица.

Платье, сшитое из тонкого белого муслина, годилось для любого бала. У него был дерзкий треугольный вырез, расшитый золотыми цветами, и рукава-фонарики. Подол, как и вырез, украшала золотая вышивка. При каждом шаге благодаря нескольким нижним юбкам платье слегка покачивалось. Сзади к корсажу были прикреплены импровизированные крылья – ленты из тонкой газовой ткани.

– Просто прелесть! – вздохнула тетушка Молли и повела Уинни из комнаты.

За матроной тянулся ярко-зеленый шлейф, похожий на хвост дракона.

Представшая перед ними картина была достойна кисти художника, пожелавшего запечатлеть на полотне радость жизни. Огромный зал с высоким потолком был забит до отказа. Стоял гул голосов, звучала музыка. Музыканты, даже не подозревающие о том, что состязаются с говорящими, играли в глубине сцены, снабженной красным занавесом. А внизу, в зале, представители причудливого зверинца и герои из мифов толпились вперемежку с кавалерами в обычных фраках и дешевых масках, купленных прямо у дверей. Возле сводчатых галерей в готическом стиле собрались молодые люди, затевавшие какие-то проказы, и усталые зеваки.

– Семнадцать лет назад, до пожара тысяча семьсот девяносто второго года, здесь все было иначе, – призналась тетушка. – Помню вечера своей юности, когда мой дорогой мистер Бидгрейн вывозил меня сюда на маскарады. Ах, как тут было чудесно! «Пантеон» называли «зимними садами Ранелага»[1]1
  Сады Ранелага – парижский парк. Назван в честь лорда Ранелага, в середине XVIII в. устроившего там танцевальную площадку, пользовавшуюся большой популярностью (Здесь и далее примеч. ред., если не указано иное).


[Закрыть]. Мистер Уалпол уверял меня, что это самое красивое здание в Англии. И он не преувеличивал. Помню, как мы с мистером Бидгрейном гуляли под руку по величественной ротонде…

– Вы очень его любили.

Тетушка Молли прикрыла глаза, отгоняя образы из прошлого.

– Любила. И до сих пор люблю. Настоящая любовь не увядает. Она как засушенные лепестки цветов. – Молли приветливо кивнула приближающейся паре. – Девона, дорогая! Типтон! Вот так удача, что этим вечером мы все решили пойти на маскарад!

На лорде Типтоне была маска с огромным крючковатым носом. В отверстиях для глаз мрачно сверкали его насмешливые очи.

– Я всегда принимаю королевский вызов!

Девона ткнула мужа локтем в бок, но его мешковатый костюм смягчил удар.

– Не обращай на него внимания, тетушка. Я рада была получить твое приглашение. – И она по очереди обняла тетю и сестру. – Уинни, ты не говорила мне, что приедешь.

Девона с мужем обменялись сочувствующими взглядами.

– Это главная беда королевских балов: гости приходят на них без предупреждения. – Уинни поджала губы, глядя на мужской костюм сестры, фасон которого был в моде лет сто назад. – И кем ты нарядилась?

Девона лукаво усмехнулась.

– Месье Клодом Дювалем[2]2
  Дюваль, Клод (1643–1670) – известный британский разбойник французского происхождения (Примеч. пер.).


[Закрыть].

– Французским разбойником? Разве… – начала Уинни, но прикусила язык, вспомнив то время, когда сестра последний раз надевала мужской костюм.

Два года назад Эмара по просьбе барышень Бидгрейн выдавала себя за Девону, пока Уинни и ее младшая сестра помогали ее брату бежать из тюрьмы Ньюгейт. Эмару переодели во француза-франта, так что ни Брок, ни Типтон ни за что не должны были догадаться, что перед ними не Девона. Естественно, как и многие другие планы Девоны, эта затея не удалась.

– Ты совершенно права, Уинни, – кивнул Типтон, словно угадав ее мысли. – Любая здравомыслящая женщина поостереглась бы напоминать мужу о своем бурном прошлом!

– Брюзга! – беззаботно поддразнила его Девона. – Признайся, что это была отличная мысль! Какое-то время Эмаре удавалось водить вас за нос.

Типтон погладил одно из белых перьев, которыми была украшена ее маска.

– Я не обманывался ни секунды. Едва увидев мисс Клег, я понял, что это не ты!

Девоне, похоже, польстили слова мужа. Она наградила его поцелуем в щеку.

– Мисс Бидгрейн?

Уинни обернулась, узнав голос лорда Невина. Его фрак и простая черная маска свидетельствовали о том, что в «Пантеон» он решил ехать в последний момент.

– Прошу прощения, что прерываю вас. – Он поклонился Уинни, а затем вежливо приветствовал ее тетушку. – Окажите мне честь, подарите танец.

– Я… – Растерянная Уинни безмолвно молила родственников о помощи.

Месяц назад она бы не раздумывая согласилась. Она считала лорда Невина своим другом. Тем не менее ее тревожило его непризнанное родство с Кинаном. В силу обстоятельств Уинни оказалась меж двух огней. В глубине души девушка понимала, что из них троих больше всех рискует она.

– Не тревожься, милая. Я в состоянии найти, где мне присесть, – заверила ее тетушка, не давая Уинни придумать отговорку. – А тебе, Типтон, тоже следует пригласить на танец своего французского кавалера, пока он чего-нибудь не натворил.

Сестра обняла Уинни и прошептала ей на ухо:

– По городу поползли слухи, будто Невин в конце концов решил просить руки одной девушки.

Девона поцеловала сестру в щеку. Ей на глаза навернулись слезы, и Типтон поспешил увести ее.

Уинни кружилась в паре с лордом Невином. Он прикасался к ней ровно настолько, чтобы поддержать. Впервые девушка радовалась тому, что на ней маска: Уинни надеялась, что с ее помощью сможет скрыть свое душевное страдание. Девона сошла с ума, если действительно верит, что подобные сплетни могут обрадовать ее сестру.

Пригласив ее на танец, лорд Невин тут же протянул ей правую руку, словно ему и в голову не приходило, что Уинни может ему отказать. Да и с чего бы? Они оба были героями ненаписанной пьесы, в которой играли многие поколения. Ни одна здравомыслящая великосветская дама не сомневалась в том, что развязка будет счастливой.

– Вы оказали мне честь, милорд, – сказала Уинни, грациозно приседая.

Положив левую кисть на его правую руку, она стала медленно прогуливаться с ним по залу.

– Вас не привлекают развлечения, мисс Бидгрейн?

Сбитая с толку Уинни искоса взглянула на Невина.

– Не больше, чем обычно, милорд.

– Тогда, может быть, вам не нравится мое общество? – продолжал допытываться он. – В последнее время вы до обидного мало выезжаете в свет.

Значит, Невин искал встречи с ней. Из-за его настойчивости у девушки стало еще тяжелее на сердце.

– Мой отец согласен со всеми перечисленными вами минусами светской жизни. Рискну предположить, что еще долго буду следовать его примеру…

Они заняли места в начале ряда, приготовившись к контрдансу. Танцующие выстроились в две линии: с одной стороны – кавалеры, напротив них – дамы. Лорду Невину поневоле пришлось прекратить расспросы. Но, когда их взгляды встретились, Уинни поняла, что ее кавалер намерен продолжить разговор.

Заиграла музыка, и девушке пришлось сосредоточиться на фигурах танца. Лорд Невин и стоявшая рядом с Уинни дама шагнули навстречу друг другу и поменялись местами. Заговорить с Уинни Невин не мог, потому что она и джентльмен напротив повторили фигуру. Следующее па называлось moulinet[3]3
  Катушка (фр.).


[Закрыть]. Каждая пара по очереди сходилась в центре, скрещивала правые руки, потом левые, кружилась, а затем танцоры расходились на свои места. Поскольку Уинни и лорд Невин были ведущей парой, они вновь вышли на середину. Взявшись за руки, они вприпрыжку понеслись вдоль танцующих.

Уинни улыбнулась, радуясь тому, что они нарушили порядок танца. Заметив, что ей весело, лорд Невин улыбнулся в ответ. Они закончили фигурой под названием brisé[4]4
  Букв. сломанный (фр.).


[Закрыть], покружились и встали на места в конец своего ряда.

Развеселившиеся джентльмены приветствовали их выходку несдержанными криками. Обычно хлопки, улюлюканье и выкрики во время танца осуждались – подобное позволяли себе лишь простолюдины. Но на маскараде все лица были скрыты под масками, поэтому правила охотно нарушались.

Уинни почувствовала на себе чей-то взгляд и украдкой посмотрела на лорда Невина. Тот следил за танцующими. Девушка огляделась по сторонам, но никого, кто бы пытался привлечь ее внимание, не заметила. Она посмотрела на балкон, предположив, что Молли наблюдает за ней сверху. Любой подозрительный человек пришел бы к выводу, что ее неугомонная тетушка снова занялась сводничеством. И то, что лорд Невин присутствовал сегодня на маскараде, выдавало миссис Бидгрейн с головой.

Неожиданно взгляд Уинни задержался на фигуре человека справа. Его лицо скрывала маска. Как и ее партнер по танцу, этот джентльмен был одет в темный фрак и бриджи. Смеющаяся маска резко контрастировала с крепко сжатыми губами. Мужчина, вцепившись в перила, пристально смотрел на Уинни. Девушка вздрогнула: она нисколько не сомневалась, что его взгляд был прикован именно к ней.

Кинан? Она не была уверена в этом. Мужчина был осторожен, держался в тени. Но если это все же был Милрой, то Уинни понимала, почему он злится. Сэр Томас был не из тех, кто выбирает выражения. За последнюю неделю она достаточно наслушалась о Кинане Милрое.

Танец закончился, когда Уинни с Невином оказались на месте второй пары в ряду. Ответив реверансом на поклон лорда, девушка взяла его под руку, и они снова стали прогуливаться по залу.

– Принести вам чего-нибудь выпить? – спросил лорд Невин, нарушив молчание.

– Будьте так любезны, – ответила Уинни и снова посмотрела на человека в маске. Его взгляд просто обжигал. – Впрочем, нет. Благодарю вас, милорд.

Если под маской действительно скрывался Кинан, с ее стороны было бы крайне неблагоразумно отпускать от себя лорда Невина.

– Боюсь, я вам наскучил, мисс Бидгрейн. Прошу меня простить.

– Вы превзошли самого себя!

– Прошу прощения?

Уинни махнула свободной рукой.

– Да полно вам, лорд Невин. Мы знакомы сто лет. Я успела хорошо вас изучить! Вы даже пытались ухаживать за моей сестрой.

– А разве не вы открыли мне глаза на то, что мы с Девоной не пара?

Лорд Невин сжал руку Уинни, призывая остановиться. Он пристально посмотрел на спутницу – в свете свечей его глаза казались бездонными.

– Я.

Было время, когда она сама не понимала, зачем вмешалась во взаимоотношения Девоны и Невина. Уинни ревновала свою сестру, хотя оснований к этому у нее не было, поскольку сама Девона ни разу не говорила, что ей нравится этот красавец-повеса.

– Не обижайтесь, милорд. Вы просто не подходили друг другу, и вам это прекрасно известно. Признаться, как только в жизни Девоны появился лорд Типтон, другие мужчины перестали для нее существовать.

Девушка двинулась дальше, и Невину не оставалось ничего иного, как следовать за ней.

– Благородные намерения, мисс Бидгрейн. Но признайтесь, у вас были и другие причины.

– Какие, например?

– Ревность. Вас не волновало то, что я заинтересовался одной из Бидгрейнов. Вы злились, что мой выбор пал не на ту сестру.

Потрясенная Уинни уставилась на него, испугавшись при мысли о том, что ее мимолетная влюбленность была настолько очевидна. Она сомневалась, что была единственной девушкой в высшем обществе, которая пыталась завоевать сердце лорда Невина. Уинни заметила, что тетушка Молли призывно машет ей носовым платком. Девушка с облегчением вздохнула:

– Моя тетушка…

Лорд Невин, не слушая ее, продолжал:

– Хочу, чтобы вы знали: я уже давно понял, что ошибся с выбором, и теперь пытаюсь это исправить. – Он взял руки Уинни в свои. – Мисс Бидгрейн… Уинни… Пожалуйста, скажите, что еще не все потеряно.

– Я… – Боль терзала ее изнутри. Ей не хватило духу его обидеть. – Я должна идти к тетушке. Она машет мне с балкона.

Ее кавалер посмотрел наверх и убедился, что Уинни говорит правду. Девушка чувствовала, что он хотел бы продолжить разговор, но боялся, что, если станет давить на нее, получит отказ.

– Я провожу вас, – пробормотал лорд Невин.

– В этом нет необходимости. Вот лестница, а тетушка сидит недалеко. Пожалуйста, давайте продолжим этот разговор в другой раз.

Уинни отстранилась от лорда Невина и решительно направилась к лестнице.

– Мы обязательно договорим, мисс Бидгрейн, – бросил он ей вслед, раздосадованный ее поспешным уходом.

* * *

Он молча прогуливался среди веселящихся гостей, не отставая от Уинни и Невина ни на шаг. На него никто не обращал внимания, да он был и не настроен веселиться. Стараясь держаться в тени, он наблюдал за парочкой. Молодые люди были слишком увлечены разговором и не замечали, что на них смотрят. Уинни все еще не могла успокоиться, с тех пор как увидела его на балконе. Он хотел, чтобы она его заметила, однако сомневался, что она его узнает. Ему на руку играли маска и неяркий свет. Он физически ощущал ее страх. И это несколько успокоило ярость, которая забурлила в нем, когда приехала Уинни. Ее появление на балу ошеломило Милроя. Ослепительно красивая в белом платье, Уинни охотно принимала ухаживания Невина. Это открытие оказалось для Кинана горькой пилюлей. Он рассердился, когда лорд попытался удержать Уинни. Но девушка вырвала руку и скрылась из виду. Кинан понял, что она направилась к лестнице. Десять дней назад он наказал ее за дерзкую выходку. Сегодняшний вечер свидетельствовал о том, что она не усвоила урок.

* * *

Вихрь эмоций подхватил Уинни, когда она в потоке гостей поднималась по лестнице. Возможно, она неправильно поняла лорда Невина. Эта мысль немного успокоила ее. Уинни едва ли не вприпрыжку унеслась прочь от мужчины, который намеревался сделать ей предложение!

Почему? Уинни винила во всем Кинана Милроя. Его темно-синие глаза бередили ей душу. Как только он оказывался рядом, Уинни приходилось бороться с желанием погладить его благородное загорелое лицо. Стоило ей вспомнить его проклятые поцелуи, как у нее начинало покалывать губы. Раньше она относилась к знакомству с Кинаном как к забавному приключению, но в последнее время Уинни с тревогой стала замечать, что ее чувство к нему не просто кратковременная вспышка. Что за ирония судьбы! Она влюбилась в совершенно не подходящего ей человека.

Когда Уинни поднималась по лестнице, ее схватил за руку какой-то мужчина. Она хотела закричать, но незнакомец прижал ее к своей теплой крепкой груди. Уинни уткнулась носом в его фрак, вдохнула его запах и сразу поняла, кто перед ней. От этого человека веяло одновременно опасностью и надежностью.

– Кинан!

Заметив, что у нее начинает бешено колотиться сердце всякий раз, как он оказывается рядом с ней, Уинни отпрянула. На нее смотрел огромный нарисованный глаз. Она с удивлением приоткрыла рот. Если Милрой в костюме циклопа, то кто же, черт побери, человек в смеющейся маске?

Глава 11

– У вас вошло в привычку хватать за руку каждую проходящую мимо девушку?

За язвительностью Уинни хотела скрыть удивление и неловкость. Она-то была абсолютно уверена в том, что с балкона на нее смотрел именно Кинан. Девушка удивилась присутствию Милроя на маскараде, в особенности после его разговора с сэром Томасом. Она должна была бы сразу догадаться: чтобы отвадить Кинана Милроя, одного гнева ее отца недостаточно. Мимо них по лестнице спешили гости, а Уинни продолжала стоять, прижимаясь к Кинану. Девушка успокоилась и наконец вспомнила о приличиях. Она оглянулась через плечо – к счастью, лорд Невин не пошел за ней.

– Его нет рядом, – сказал Кинан, чем ясно дал понять, что прекрасно осведомлен, где и с кем она была все это время. – Я все гадаю: кого вы пытаетесь защитить – меня или его?

– Вас обоих, – упрямо ответила Уинни. – Лорд Невин мой друг…

– Друг? – усмехнулся Милрой. – Он хочет затащить вас в постель. Неужели, схватив вас у лестницы и не отпуская после танца, лорд Невин не раскрыл перед вами своих намерений? Или он по-прежнему нашептывает вам на ушко сладкую сказочку о любви?

Его вульгарный тон моментально лишил Уинни желания отвечать на вопросы. Кроме того, правдивый ответ вряд ли обрадовал бы Милроя.

– Вы следили за нами?

– Пока Невин ухаживал за вами, я развлекал вашу тетушку. – В глазах Милроя читался откровенный укор.

– Тетушка Молли! Я совсем забыла о ней. Она, должно быть, волнуется. Мне пора. – Уинни отступила назад, но Милрой удержал ее за руку и снова притянул к себе.

– С вашей тетушкой все в порядке. Если вы сейчас уйдете, то разрушите ее коварные планы по поводу того, как бы свести нас вместе.

Этот человек умел выбить ее из колеи. Уинни открыла рот от изумления.

– По ее замыслу моим кавалером на сегодняшний вечер… – Вместо слов Уинни соединила ладони. – Я-то думала…

Только этого не хватало! Она лишилась дара речи!

Но Кинан, несмотря ни на что, прекрасно ее понял.

– Нет, лорда Невина ваша тетушка не приглашала, хотя вы так к нему льнули.

– Я не… – Вот опять она не знает, что ответить! – Я всего лишь танцевала с ним. Мы говорили о моей сестре Девоне.

В темно-синих глазах Кинана блеснуло понимание.

– Ваша сестра тоже мечтает выдать вас замуж, да?

– По всей видимости, это так. – Уинни задумчиво нахмурилась, вспоминая слова Девоны. – Она упомянула о том, что лорд Невин спрашивал обо мне. Сестра так безумно счастлива в браке, что решила и меня подтолкнуть к замужеству.

– В постель к Невину, Уинни?

Насмешливый тон Милроя вывел ее из задумчивости.

– Вас это никоим образом не касается! В противном случае я дала бы вам знать!

И Уинни смешалась с потоком поднимавшихся по лестнице гостей, не давая Кинану возможности ей воспрепятствовать.

Пара минут – и она нашла тетушку. Та была не одна: рядом с ней сидел мужчина в костюме придворного шута.

– Тетушка Молли!

– Уинни, дорогая. – Пожилая дама царственным жестом протянула ей руку. – Ты сбежала от мистера Милроя? Жаль… Я была о нем лучшего мнения.

– Не стоит менять обо мне свое мнение, миссис Бидгрейн, – раздался голос Кинана за спиной Уинни. – Ваша племянница хотела убедиться в том, что с вами все в порядке, прежде чем мы пойдем развлекаться.

– Зовите меня тетушка Молли, – предложила ему миссис Бидгрейн. – Вы же один из моих друзей. – Старушка похлопала Уинни по руке, чтобы привлечь ее внимание. – Ты знакома с моим другом, любезным мистером Килом? Он владелец «Кил энд Боттлз». Это парфюмерная лавка недалеко от Бонд-стрит.

– Знакома. Я часто захаживаю к вам, мистер Кил. Рада вас видеть.

Мистер Кил явно нервничал в их присутствии. Он дружелюбно кивнул Уинни и Кинану.

– Чудесные у вас племянницы, Молли. Клянусь, одна краше другой. Мистер Милрой, я был на вашем последнем поединке. Это был триумф мастерства и техники, сэр. Впечатляюще!

Мужчины отошли в сторону, чтобы обсудить лучшие моменты боя. Между ними завязался разговор, поскольку Кинан с готовностью ответил на комплимент.

– Мне следует извиниться за свою маленькую хитрость? – спросила тетушка у Уинни.

– Только перед моим отцом, когда он узнает, что это ваша затея. Вам же отлично известно, что он запретил мне видеться с мистером Милроем.

Уинни искоса взглянула на Кинана, опускаясь на освободившийся стул. Молодой человек был слишком увлечен разговором с мистером Килом, чтобы заметить, что дамы его обсуждали.

Тетушка поджала губы.

– Томас злится и боится за тебя после того, что случилось на ярмарке. Когда страсти поутихнут, он изменит свое мнение.

– Я полностью с вами согласна, тетушка. Сегодняшний бал доказывает, что его угроза запереть меня в комнате на весь сезон была всего лишь угрозой. Однако боюсь, что мой отец никогда не сможет благосклонно относиться к вашему молодому чемпиону. Не удивлюсь, если мистер Милрой приложил к этому руку…

Тетушка вздохнула:

– Два гордеца. Разумеется, оба борются за право тебя оберегать.

Уинни сморщила носик.

– Вас послушать – так об этом знает каждый. Уверяю вас, мистер Милрой не сделал мне ни одного предложения, которое можно было бы повторить в приличном обществе!

Услышав заявление племянницы, тетушка рассмеялась до слез. Молли носовым платком промокнула уголки глаз.

– Я не видела столько искр с тех пор, как молния ударила в мой любимый старый дуб. – Дрожащей морщинистой рукой она коснулась щеки Уинни. – Я заметила, как вы смотрите друг на друга. Каждый из вас полагает, что обхитрил другого, но я взираю на это глазами мудрой старухи. Было время, когда я добивалась любви своего дорогого мистера Бидгрейна. – Молли умолкла. При воспоминании о былых временах у нее в горле появился ком. – Друзья и родные говорили мне: младший сын – невыгодная партия. Ведь он не мог предложить мне ни богатства, ни титула. Да и не был красивее своего брата…

Уинни коснулась руки тетушки, которая по-прежнему гладила ее по щеке.

– Вы же знаете, я не могу судить об отце. Наверняка в дяде было что-то такое, благодаря чему вы предпочли именно его?

– Когда мы только познакомились, он назвал меня болтушкой, – с нежностью вспоминала Молли.

– И вы не обиделись?

– Разумеется, обиделась. Швырнула в него туфлями. Одна из них попала ему прямо между глаз. – Пожилая дама ткнула в собственную переносицу.

– Держу пари, ему хотелось вас придушить.

– Еще бы! И он даже попытался это сделать… А знаешь, что еще он сделал?

Уинни покачала головой, и тетушка продолжила:

– Подарил мне кружевные носовые платки, потому что полагал, что нежное кружево будет хорошо смотреться в моих руках. Когда он читал мне стихи, в его голосе появлялись удивительные нотки. Я просто обожала, когда он это делал! Он купил мне дюжину пар туфель, а потом стал дарить особую пару на каждую годовщину свадьбы – в память о нашей первой встрече.

Любовь… Из-за смерти обожаемого мужа с течением времени это чувство стало горьковато-сладким, но при воспоминаниях о былой страсти глаза тетушки до сих пор затуманивались.

– Он извинился за то, что оскорбил вас?

– Нет, он так и не сделал этого. Мистер Бидгрейн всю жизнь обвинял меня в том, что я много болтаю. – Пожилая дама пожала плечами. – Так оно и есть. Мистер Бидгрейн знал все мои достоинства и недостатки. Причем этот удивительный человек любил и то, и другое. – Выражение ее лица изменилось, когда тетушка Молли вернулась в день настоящий. – Твой мистер Милрой видит только свои недостатки и не замечает достоинств, которые многие принимают как должное. В сердце такого буки может проникнуть только умная и терпеливая женщина. Но мне кажется, что ради любви этого мужчины стоит рискнуть.

– Мисс Бидгрейн, вы удовлетворены? С вашей тетушкой все в порядке?

Шептавшиеся дамы поспешно выпрямились, гадая, что успели услышать мужчины из их откровенного разговора.

– Ой!

Мистер Кил шагнул вперед:

– За Молли не беспокойтесь. Я составлю ей компанию.

Он встал за ее стулом. В его лице и в почтительной позе читалось искреннее расположение к пожилой даме.

Почувствовав на себе взгляд Кинана, Уинни покорилась неизбежному.

– Благодарю вас, мистер Кил. Я рада, что у моей тетушки такой хороший друг. – Девушка протянула руку единственному мужчине, способному разбить ее сердце: будь что будет. – Я готова, мистер Милрой.

* * *

Кинан и Уинни с благословения тетушки Молли отправились танцевать. Он был в долгу у пожилой дамы. По не ведомой ему причине она пошла против собственной семьи и встала на его защиту. Доверие миссис Бидгрейн одновременно льстило Кинану и пугало его. Он было попытался объяснить ей, что не ровня ее племяннице, но тетушка Молли не захотела ничего слушать. Как только она узнала об их встрече с сэром Томасом, она послала за Милроем: в ее голове уже зародился хитрый план, как свести молодых.

Приятные воспоминания о маскарадах и то обстоятельство, что там все должны быть в карнавальных костюмах, подсказали благородной даме, что «Пантеон» – идеальное место для любовного свидания. Милрой был полностью с ней согласен, до тех пор пока на маскарад не явился Невин и не пригласил Уинни на танец. Кинану пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не спрыгнуть с балкона и не оттащить их друг от друга при виде того, как Уинни улыбается этому наглому щенку. Слишком уж хорошо они выглядели вместе!

– Хотите потанцевать? – Кинан чуть не поморщился от раздражения, сквозившего в его голосе.

Его приглашение на танец выглядело скорее как угроза, и любая приличная девушка постаралась бы поскорее избавиться от такого кавалера. Но только не Уинни. Она, казалось, не обращала внимания на его настроение. Девушка равнодушно оглядела зал.

– Не очень. Мне жарко в этом костюме.

Импровизированные крылья, ниспадавшие сзади, игриво развевались при каждом ее движении.

– Вы действительно полагаете, Уинни, что я могу спровоцировать драку с вашим благородным кавалером? Даже мне под силу сдерживать свои природные инстинкты. Понимаю, вы считаете меня дикарем…

– Замолчите, прошу вас! – взмолилась она, поднеся руку, затянутую в перчатку, к его губам. – Если вы ведете себя как дикарь, так это потому, что сами того хотите.

Кинан позволил девушке выбрать, куда они пойдут. Уинни, видимо, вознамерилась проследовать к главному входу, подальше от шумной толпы.

– Лорд Невин признался мне в своих чувствах, мистер Милрой, – сказала она, и от этих слов Кинана тут же обуяли ярость и страх. – Я не давала ему повода надеяться. Но и обижать его не хочу. Вы ведь спите и видите, как бы его унизить.

Неужели она ничего не замечает? У Кинана почти не было опыта общения с прекрасным полом, за исключением случайных девиц, с которыми он удовлетворял свою похоть. Опыт подобного рода вряд ли мог помочь в обращении с такой «колючкой», как Уинни, которая скорее относилась к нему настороженно, нежели испытывала нежные чувства.

– Не его лощеное благородство толкает меня на то, чтобы съездить ему по физиономии. Лорд Невин считает, что имеет право претендовать на вас. Что он вас заслуживает. Да я готов ударить его за одну мысль об этом!

Дожили! Именно такими словами мужчина прежде давал даме понять, что она ему не безразлична.

Выслушав его страстное признание, Уинни прикрыла глаза, но не отступила.

– Никто не может знать мысли другого человека, Кинан. – От ее загадочной улыбки у него внутри все сжалось. – Даже вы.

– Не имею ни малейшего желания знать мысли Невина. Я хочу лишь пресечь его намерения относительно вас.

Они вышли в сад через открытые настежь двери.

На улице шел проливной дождь. К счастью, перед фасадом «Пантеона» был навес, который удерживали четыре колонны в греческом стиле. Свежий вечерний воздух дарил прохладу, особенно после духоты зала, наполненного дыханием танцующих и дымом свечей.

– Вам холодно? – спросил Кинан, ругая себя за непредусмотрительность.

– Нет, – ответила Уинни.

Милрой не поверил ей. Он соединил ее пальцы со своими и притянул девушку к себе. А затем прижал стоявшую спиной к нему Уинни к своей груди, крепко обнял ее и прислонился к стене. Молча впитывая тепло его тела, девушка слушала шум дождя.

Маски и костюмы защищали их от осуждения, и, казалось, не было ничего постыдного в том, что они выставляли свои чувства напоказ. Разумеется, они были не единственными, кто искал укромный уголок, чтобы насладиться несколькими минутами близости. По другую сторону от двери стояла еще одна страстно обнимавшаяся парочка. Оттуда доносились шепот и женский смех.

– Я все гадал, ослушаетесь ли вы запрета своего отца и осмелитесь ли и дальше видеться со мной, – прошептал Кинан.

Уинни повернулась к нему лицом, оставаясь в его объятиях.

– Не думайте, что я приехала на бал ради вас. Просто тетушка Молли не сочла нужным посвятить меня в свой гениальный план.

– А если бы посвятила?

Кинан увидел, как Уинни прикусила сначала верхнюю губу, потом нижнюю, пока размышляла, что бы ответить.

– Я бы все равно поехала.

Откровенное признание девушки было словно бальзам на его душу. Конечно, было безрассудно знакомить Милроя с отцом, не зная, что же им движет. Когда Кинан откланялся, старик Бидгрейн крикнул ему вслед, что скорее отдаст свою драгоценную дочь в жены турецкому султану, чем такому проходимцу, как он. А чего еще он ожидал? Что отец Уинни встретит его с распростертыми объятиями и пригласит стать членом их семьи? Если он рассчитывал на радушный прием, не следовало дразнить седовласого гиганта и тем более заявлять ему в лицо, что он отнимет у него дочь.

– Зачем вы это сделали? – спросила Уинни, безошибочно угадав его мысли.

По улице прогрохотали две кареты.

– Вашему отцу следовало узнать о том, что случилось на ярмарке. Вы ведь не собирались ему ничего рассказывать.

– Одно признание влечет за собой другие…

Уинни отстранилась от Кинана, когда в дверях появились две пары, покидающие бал. Один из джентльменов заметил девушку и впился в нее плотоядным взглядом, но дама тут же одернула его, и всё его внимание вновь было устремлено на спутницу.

– Если вы такой поборник справедливости, почему бы вам самому не сказать правду? Зачем было выводить моего отца из себя?