Текст книги "Профессиональный некромант. Пенталогия в одном томе"

Глава 10

Спасение некроманта – дело рук самого некроманта. А также всех, кого он сочтет нужным привлечь на это богонеугодное дело.

Народная поговорка

На следующий день я, естественно, встал раздраженным и таким взбудораженным, что зашедшая поутру Лишия, наткнувшись на мой горящий взгляд, чуть не выронила кувшин с водой.

– Г-господин? – пролепетала она вместо обычного приветствия, растерянно уставившись на мой мятый камзол и несвежую рубашку, больше напоминавшую пожеванную тряпку. – Вы что, на ночь не раздевались?!

– Не успел, – хмуро буркнул я, с трудом вспомнив, в какое время добрался до постели. – Не стой в дверях. Давай сюда воду.

– Простите, я сейчас, – спохватилась служанка и кинулась к столу, на ходу сдергивая с плеча чистое полотенце. – Вам бы искупаться не мешало. И побриться… наверное, тоже.

Я машинально провел рукой по щеке, с удивлением обнаружив на ней совсем еще легкий, юношеский пушок, и кинул быстрый взгляд на стоящее неподалеку зеркало. В котором отразился все тот же худощавый подросток со вставшими дыбом волосами, осунувшимся лицом, неестественным румянцем и лихорадочно блестящими глазами.

– Пока терпит, – отмахнулся я, убедившись, что до нормальной щетины мне еще далеко. Затем умылся, старательно растерев лицо, и, еще раз взглянув на свое отражение, все-таки решил, что в таком виде даже по собственному дому разгуливать не стоит. – У нас есть во что переодеться?

– Я принесу, – кивнула Лиш и осторожно поинтересовалась: – Господин, сколько вы сегодня спали?

– Не имеет значения, – тут же изменился мой тон, став сухим и официальным: еще не хватало перед собственной прислугой отчитываться. – Принеси одежду и завтрак в кабинет. Сообщи, когда придет Вигор. И еще через час приготовь горячую ванну.

– Как прикажете, господин, – тихо отозвалась служанка и, забрав использованное полотенце, испарилась.

Я задумчиво пригладил торчащие во все стороны вихры, но потом не поленился и тщательно их расчесал: внешний вид – одно из слагаемых успеха любого уважающего себя мага. А мне сейчас нельзя брезговать даже такими крохами. Особенно перед лицом собственных слуг, которых с сегодняшнего дня должно заметно прибавиться.

Пройдя в соседствующий со спальней кабинет, я снова вернулся к расчетам. Вчера… вернее, уже сегодня утром… я их почти закончил, но не успел проверить. К тому же следовало составить список необходимых для моей задумки ингредиентов, которые, к сожалению, не только дорого стоят, но еще и не в каждой лавке продаются.

Битый час провозившись с бумагами, я отвлекся лишь на горячий завтрак, принесенный молчаливой служанкой. Причем, будучи верным старым привычкам, перекусил я, несмотря на возбуждение и спешку, неторопливо и основательно, старательно пережевывая грубую деревенскую пищу. Потому что еще в детстве усвоил, что эксперименты и заклятия никуда от меня не убегут, тогда как неправильное пищеварение способно испортить и то, и другое.

Затем я тщательно перепроверил полученные данные в третий раз. Зарылся с головой в свои старые дневники, чтобы окончательно убедиться, что нигде не ошибся и правильно припомнил объяснения учителя. Кое-что после этого поправил. Где-то изменил структуру заклятия. Оглядел гору исписанных сверху донизу листов, чувствуя законную гордость от проделанной работы. Наконец, с удовлетворенным вздохом откинулся на спинку кресла и прикрыл слезящиеся глаза.

Все. Я нашел логическое обоснование своим выкладкам и полностью перевел их в магические формулы. Думаю, если все получится, мое имя могло бы стать настоящей легендой среди убеленных сединами магистров. Хотя до этого, надеюсь, все-таки не дойдет – слава и признание мне уже давно неинтересны. А если я все-таки ошибусь… что ж, предавать меня позору будет некому, так что я в любом случае ничего не теряю. Ну, кроме собственной жизни, конечно.

Хотя когда меня останавливали подобные мелочи?

– Господин? – не дав мне толком отдохнуть, робко поскреблась в дверь Лишия. Заходить в кабинет ей было категорически запрещено, поэтому переступить порог она не посмела. – К вам пришел господин Вигор. Что ему передать?

– Пусть подождет меня в холле.

Лишия так же тихонько ушла, а я поспешил встряхнуться, переодеться в чистое и, выждав положенное время, неторопливо спуститься вниз. Где с нетерпением дожидался аудиенции мой вчерашний собеседник, который, едва я вошел, поспешил коротко поклониться и, твердо взглянув мне прямо в глаза, решительно сказал два важных слова:

– Мы согласны…

* * *

 
– По полу люстры грохота-а-али,
Летали вилки вразнобой,
А молодых аде-ептов нема-а-ало
В ту ночь ушло на смертный бой.
А молодых аде-ептов нема-а-ло
В ту ночь ушло на смертный бой,
 

– мурлыкал я себе под нос, нежась в горячей воде.

 
– Бойцов ряды стояли те-е-есно,
С трудом держась за косяки,
Шатало те-емных, как боле-е-езных,
Но не разжались кулаки.
Шатало те-емных, как боле-е-езных,
Но не разжались кулаки.
Смотрели мутными глаза-а-ами,
На наглых светлых червяков
И тихо-тихо о-ошалева-а-али
На этих редких… м-м-м… дураков.
И тихо-тихо о-ошалева-а-али
На этих редких дураков…
 

Эх, годы мои, годы! Кажется, так давно это было… Благословенное время, когда я был действительно юн, горяч и искренне верил в то, что наш факультет – самый лучший. С тех пор моя кровь заметно остыла, буйный нрав присмирел, юношеские гонор и спесь давным-давно преобразились в язвительность и умение изысканно издеваться над неудобными собеседниками… но, несмотря ни на что, я все еще люблю под настроение вспомнить старые времена, когда мы точно так же, как в древней студенческой песенке, сходились со светлыми в совсем нешуточных поединках.

 
– В безмолвии они стоя-а-али,
Зловеще щерясь в сто зубов.
И краской мо-орды размалева-а-али
Для устрашения врагов.
И краской мо-орды размалева-а-али
Для устрашения врагов.
 
 
Махнув трусами вместо фла-а-га,
Их старший к бою дал сигнал.
Дыша мощнейшими-и парами бра-а-аги,
Рванули светлые в аврал.
Дыша мощнейшими-и парами бра-а-аги,
Рванули светлые в аврал.
 

Ну да, ну да. Примерно так все и было. Как сейчас помню…

 
– Летали ложки, зубы, кру-у-ужки,
Взрывались водные шары,
Огнем пожгли-ись столы-поду-у-ушки
И враз потрескались полы.
Огнем пожгли-ись столы-поду-у-ушки
И враз потрескались полы.
 
 
Адепты бились до рассве-е-ета,
Ища кто прав, кто виноват.
И светлых песенка-а была бы спета,
Коль не учителей отряд.
И светлых песенка была бы спета,
Коль не учителей отряд.
 
 
Потом все драили подва-а-алы
И чисткой занялись котлов.
Но только полдень минова-а-али,
Как новый вызов был готов.
Но только полдень минова-а-али
Как новый вызов был готов.
 
 
По полу люстры грохота-а-али,
Летали вилки вразнобой,
А молодых аде-ептов нема-а-ало
В ту ночь ушло в последний бой.
А молодых аде-ептов нема-а-ло
В ту ночь ушло в последний бой…
 

Надо сказать, господин Вигор не отнял у меня много времени – к разговору он явно подготовился, поэтому все вопросы с контрактом мы решили быстро. Вносить изменения в договоры решили через несколько дней, когда я управлюсь с делами и приеду в деревню с инспекцией. Заодно посмотрю, как они там устроились и что успели сделать.

По поводу реки и кладбища я велел Вигору проследить, чтобы в ту сторону никто даже носа не совал. Народ они пуганый, мертвяков боятся, многие всю родню из-за них потеряли, так что лишний раз рисковать не станут.

Все трудности по обустройству деревни я тоже со спокойной душой свалил на старосту. Ко мне велел обращаться, когда возникнут разногласия с Бодирэ. Также я заставил Вигора подавать еженедельные отчеты, куда в обязательном порядке потребовал заносить все происшествия, достижения, неудачи, любые закупки и потраченные на них средства. Для чего обязал старосту не просто проверять все, что будет поставлено господином управляющим, но и требовать с последнего должное качество материалов и, по возможности, самому присутствовать при их приобретении. А при возникновении споров смело идти ко мне и не стесняться в выражениях.

Услышав последнее требование, Вигор насторожился, но быстро сообразил, что господин Бодирэ будет управляющим не вечно. После чего многозначительно хмыкнул и в свою очередь предложил делать не только устные доклады, но и «не стесняться в выражениях» в письменном виде. Тоже, как он намекнул, для отчетности.

На это хмыкнуть пришлось уже мне, потому что для того, чтобы такой «отчет» приобрел вес для королевской канцелярии, его автор должен иметь официальную должность в баронстве. Например, наблюдателя, смотрящего, второго управляющего…

– Почему бы и нет? – со смешком отреагировал я на непрозрачный намек собеседника. – Должность я для вас введу. Но она тоже будет с испытательным сроком. Скажем, на два года, после окончания которых я ее или упраздню, или же сделаю постоянной.

– Согласен, – хитро блестя глазами, заявил Вигор. – Как насчет оплаты?

– Я решу этот вопрос после визита в деревню.

– Хотите посмотреть, на что я гожусь?

– Не без этого, – спокойно кивнул я, и мы дружно усмехнулись. После чего староста звучно хлопнул ладонью по колену и решительно поднялся с кресла, в которое я, вопреки всем канонам, снова его усадил.

– Договорились! Если все действительно будет так, как вы обещаете, то мы, зуб даю, найдем с вами общий язык, ваша милость! – широко улыбнулся он. И сильно удивился, когда я не только не разделил его восторга, но и резко посуровел. После чего неторопливо поднялся, а затем, пристально глядя ему в глаза, отчеканил:

– У меня нет привычки бросать слова на ветер, господин Вигор. И я не терплю одолжений, запомните это. Мне нужно от вас доверие, но не панибратство. Благополучие, но отнюдь не праздность. Впереди два года серьезной работы, которая только в конце срока покажет, на что мы с вами способны. Я ясно излагаю?

У старосты нервно дернулась щека.

– Да. Я понял вас, ваша милость.

– Надеюсь, – медленно проговорил я, не сводя взгляда с его напряженного лица.

– Могу ли я составить список того, что необходимо деревне в самое ближайшее время и что мы не сможет приобрести или построить самостоятельно? – осторожно уточнил Вигор, медленно-медленно отступая к дверям.

– Буду благодарен.

– В таком случае… – по виску старосты скатилась крохотная капелька пота, – я сделаю к завтрашнему утру?

– Я буду ждать ваших предложений.

– Э-э… тогда я пойду, ваша милость?

– Идите, – милостиво кивнул я, снова усаживаясь в кресло и отводя в сторону взгляд.

Вигор украдкой вытер лицо и, по-военному четко отдав честь, строевым шагом покинул холл, до последнего держа спину неестественно прямой и, кажется, всерьез засомневавшись в моем происхождении.

Когда вода остыла, я в приподнятом настроении выбрался из бадьи, а затем, тщательно вытершись и одевшись, снова спустился вниз. Где обнаружил уже построенных в шеренгу, приодетых, аккуратно причесанных и весьма взволнованных слуг, перед которыми решительно прохаживалась моя скромная девочка и суровым голосом наставляла:

– …Никогда на вас не должно быть надето грязной одежды! Хозяин терпеть не может неаккуратных и не прощает пренебрежения. Лицо у вас должно быть приветливым, несмотря на плохую погоду, вскочивший на мягком месте чирей или сварливую жену; голос – вежливым, даже если вам на ногу уронили наковальню, руки – чисто вымытыми…

«А волосы в носу и ушах тщательно выстрижены», – мысленно продолжил я, замерев у порога и с интересом уставившись на трех крепкого вида молодых парней с простецкими, но открытыми лицами; двух вихрастых мальчишек с исцарапанными коленками и озорными смешинками в темных глазах… вероятно, братья – слишком уж похожи; двух испуганно сжавшихся девушек в застиранных, стареньких, но аккуратно заштопанных платьях; и особенно – на высоченного, на полторы головы выше Вигора, здорового, как медведь, бугая, который следил за хрупкой Лиш с таким напряжением и так сильно горбился, словно это она была страшным зверем, а он – недоразвитой соплей.

– Если хозяин будет недоволен, он может вас наказать, – не заметив меня, продолжала Лишия стращать будущих слуг. Причем удавалось ей это хорошо – люди выглядели встревоженными, нервно теребили кто – рубаху, а кто – подол платья. Время от времени то один, то другой старательно вжимали головы в плечи, а бугай вообще в какой-то момент попытался отступить за спины парней. Одни мальчишки чувствовали себя более или менее сносно. По крайней мере, голов они не опускали, а следили за передвижениями Лиш скорее с любопытством, чем с испугом.

Интересно, что она уже успела им рассказать?

– Хозяин у нас строгий… требовательный…

Это да. Это про меня.

– И фантазия у него богатая…

Конечно. Столько лет подстраивать гадости светлым…

– Но даже если он собственноручно будет спускать с вас шкуру, вы обязаны по-прежнему вежливо улыбаться и радоваться тому, что он не придумал для вас более серьезного наказания, – в полнейшей тишине закончила долгую речь моя милая служаночка, и тут уж я не выдержал.

– Лиш, хватит пугать людей, – при виде появившегося меня персонал дружно икнул и торопливо попятился, – они пришли сюда работать, а не зарабатывать себе язву.

Увидев меня, девушка ойкнула, но тут же опомнилась и исполнила вполне себе изящный реверанс:

– Господин Гираш…

Я вопросительно изогнул бровь: это она ошиблась или я ослышался?

– Позвольте представить вам ваших слуг, – ничуть не смутилась моего пристального взгляда Лишия и очень мудро повернулась ко мне не спиной, а всего лишь вполоборота. – Молодых людей зовут Вир, Лещ и Зур. Они будут помогать в кузнице и вообще по замку. Дейла и Зара – мои новые помощницы… Вместе мы постараемся в кратчайшие сроки навести в замке порядок. Племянники Зары – Рик и Шмыг… Шмыг – это прозвище, господин, но мальчик не возражает, чтобы его звали именно так…

Один из мальчишек важно кивнул и тут же громко шмыгнул носом. Второй, напротив, отчего-то насторожился, но виду постарался не подать. Молодец, смелый. И сообразительный – мой мимолетный взгляд ему не понравился. Девушек, которым я почти не уделил внимания, он вообще испугал и чуть не заставил попятиться. Парни вели себя гораздо спокойнее, хотя тоже неуверенно метались взглядами по сторонам, стараясь не смотреть на меня прямо.

Мда. Кажется, эти люди сроду не бывали в домах размерами больше сарая. Поэтому пребывание в огромном, с их точки зрения, замке стало для них серьезным испытанием.

– Я взяла мальчиков для мелких поручений, чтобы не стаптывать ноги, бегая в деревню и обратно, – по-своему истолковав мое молчание, поспешила пояснить Лиш. Но потом заметила мой легкий кивок и с облегчением указала на здоровяка. – А это – Горт. Он будет работать на кухне. Никого лучше я пока не нашла.

Я только пожал плечами – как ни странно, именно к еде я с годами стал не особенно привередлив. После крайне неприхотливой трансформы и ее странноватых срывов я был способен сжевать даже подошву от сапога на завтрак, если ничего толковее поблизости не имелось. Не говоря о том, что сырое мясо уже очень давно перестало быть для меня неприемлемой пищей.

Не запомнив ни одного из названных имен, я еще раз внимательно оглядел новую прислугу. А затем все-таки решил пояснить несколько важных моментов:

– Легкой жизни обещать не буду – сами видели, что тут творится, и должны понимать, что работы предстоит много. Платить буду хорошо. Так, чтобы вы не пожалели о своем согласии. Но и спрашивать буду строго. Для начала хочу, чтобы вы усвоили ряд простых правил. Первое – я не терплю пререканий и пустых споров. Второе – не приемлю неуважения к себе. И третье – я привык, чтобы ЛЮБЫЕ мои распоряжения исполнялись быстро, молча и точно. Наконец, четвертое… и, возможно, самое главное – я не люблю, когда мои дела обсуждаются посторонними. Поэтому если узнаю, что где-либо… в вашем ли доме, в доме ли ваших соседей или даже в совершенно другом городе появится информация о моей частной жизни, вам будет лучше сразу покинуть мои земли, не попадаясь мне на глаза. Мои требования понятны?

– Да, господин, – нестройным хором отозвались новоявленные слуги.

Я улыбнулся.

– В таком случае можете приступать.

Глава 11

Если хочешь сделать хорошо – сделай сам. Так ты всегда будешь знать, кому предъявлять претензии.

Нич

На дело мы отправились той же ночью. Мы – это я, Резвач, Бескрылый и стая из трех десятков горгулий, которая после наступления полуночи бесшумно снялась с наружной стены и устремилась к заброшенной мельнице, указывая мне дорогу к темному алтарю.

Резвач оказался умничкой – прекрасно видя в темноте и чувствуя шлейф силы, оставшейся после летунов, он всего за пару часов доставил меня куда нужно. Правда, подходить к алтарю вплотную я ему запретил и спешился сразу после того, как умсак перемахнул через тихо журчащую речку. Затем тщательно прислушался к царящей в лесу мертвой тишине, наложил на себя заклинание ночного видения, внимательно огляделся, убедившись, что внутри мельницы не притаилась никакая тварь, и лишь после этого кивнул Бескрылому.

Лес оказался старым, давно не хоженым и неопрятным. Мрачные, угрюмо топорщащиеся сучьями высохшие деревья, густой слой перепрелых листьев под ногами, угрожающе поскрипывающие ветки, пожелтевший от недавней засухи мох… Травы тут почти не было – вместо нее островками чернела такая же сухая, больше похожая на пыль, земля. Кусты выглядели так, словно под ними каждый день резвились стаи землероек, а жестоко поломанные и начисто лишенные листвы прутья обглодали голодные зайцы.

Почувствовав, как нагрелась печать под рубахой, я хмыкнул и, отодвинув спускающиеся до земли ветви какого-то дерева, решительно зашагал вперед. Некроманту тут бояться нечего, а некроманту, увешавшемуся с ног до головы защитными артефактами, и подавно. Я же не дурак соваться сюда без подготовки.

Машинально почесав зудящее предплечье, я покосился наверх – горгульи бесшумными тенями перелетали с одного дерева на другое, сопровождая меня, как почетный эскорт. Правда, не все – Бескрылый, как обычно, неуклюже ковылял рядом, не рискуя лишний раз подниматься в воздух. То ли не привык еще, то ли, что гораздо более вероятно, просто не хотел упускать меня из виду. Но я не вмешивался – мои создания, в отличие от многих других, всегда получались самостоятельными.

– Уже близко, хозяин, – неожиданно каркнул Бескрылый, в очередном прыжке задев меня наполовину расправленным крылом. – За чащей будет холм, за холмом – овраг, а в овраге – то самое место.

Я кивнул. После чего успокаивающе потрепал по холке всхрапнувшего Резвача, на всякий случай проверил заряд амулетов, с огорчением подумав, что сейчас даже умсак чует алтарь лучше, чем я. Но быстро встряхнулся и удвоил осторожность. Если горгульи ничего не напутали, где-то тут должно обитать немало нежити, сбежавшей с моих территорий.

– Тварь мы почувствовали вон там, – тревожно повернула горгулья клюв в сторону небольшой рощицы по правую руку от меня. – Сейчас ее нет, но запах совсем свежий.

– Учту, – откликнулся я, снова покосившись на Резвача: зверь вел себя спокойно. А значит, крупной нежити поблизости действительно не было.

Без всяких приключений добравшись до нужного холма и отыскав упомянутый овраг, я придержал умсака и, отправив горгулий патрулировать окрестности, осторожно спустился.

Бескрылый не соврал – на дне действительно нашлось нечто отдаленно напоминающее алтарь. По сути – кусок глины, из которой вылепили на редкость уродливое подобие пирамиды, затем обожгли, видимо, теми же кривыми руками, которые ее лепили… Затем приволокли на выбранное место, умудрившись по пути исцарапать поверхность и отколошматить немалый кусок с одного бока; после чего с размаху плюхнули на сырую землю и, не озаботившись даже минимальной защитой, оставили под открытым небом.

Судя по состоянию глины, соорудили эту поделку не очень давно. Полгода… максимум год назад. Интересно, чья это работа? Руки бы оторвать тому дилетанту, который пытался приспособить это убожество для сбора темной энергии. Так грубо нарушить форму сосуда, позволив драгоценной силе бездарно утекать в никуда… оставить ее без привязки, не обеспечив даже малейшей защитой… воистину мне стыдно за гильдию, выпустившую из своих недр столь непредусмотрительного идиота.

На барона Невзуна это непохоже – он был достаточно аккуратной личностью и не позволил бы себе пренебрежения правилами. Да и не мог это быть он – со смертью любого некроманта все его творения, кроме, быть может, проклятий, теряют силу. А алтарь даже не треснул. Так что, похоже, тут поработал заезжий самоучка. Или же алтарь ставили наспех, для важного, но краткосрочного дела, после завершения которого про артефакт благополучно забыли.

Со временем пирамида накренилась, нарушив гармонию течения силы, стенки ее размылись дождями, потеряв немалую часть своих способностей к концентрации, да и степень рассеивания из-за повреждения давно не обновляемых заклятий достигла удручающе высоких величин. В результате, эманации силы резко ослабли и почти слились с общим фоном населенной нежитью местности. Так что даже пришлые маги, явившиеся вместе с графом для проверки, ничего не обнаружили.

Правда, это были светлые, так что о результатах говорить не приходится, но мои крылатые помощники правильно забеспокоились и очень-очень правильно не рискнули приближаться к оврагу вплотную: несмотря ни на что, силы тут еще осталось немало. Заманчивой, бесхозной, бесплатной и жизненно необходимой… силы, при одной мысли о которой я непроизвольно облизнулся.

Конечно, сам по себе алтарь для меня бесполезен: мы, некроманты – народ жадный, и если что-то делаем, то только для себя и так, чтобы плодами наших трудов не смог воспользоваться посторонний. Поэтому чужое имущество нас, за исключением артефактов, золота и книг, практически не интересует. По этой же причине переделать алтарь так, чтобы он собирал силу для меня, а не для какого-то дяди, я не смогу. Но вот забрать то, что он успел накопить за целый год вынужденного простоя… Ради этого, пожалуй, стоило напрячься.

Вот только разрушить алтарь по-тихому у меня, скорее всего, не получится – мало того, что потребуется потратить на него уйму сил, которых пока нет, так это еще вызовет мощный всплеск магического фона и тут же привлечет внимание окрестных магов. А установка магических «глушилок» мне пока не по карману.

Просто перенести добычу в замок, чтобы разобраться с ней в подземелье, откуда эманации силу будут не так заметны, тоже не получится, поскольку к нам в гости наверняка скоро заглянет мастер Лиурой, а спрятать от него такие изменения фона я вряд ли сумею.

Использовать сложные, хитроумные и крайне энергоемкие заклятия, известные каждому выпускнику АВМ, способные вытягивать силу медленно и осторожно, я также не могу: специфика дара не та. К тому же нет никаких гарантий, что тот же Лиурой или маги герцога Ангорского не устроят еще одну проверку территорий и не обнаружат мое сокровище. Или что через месяц или два, пока я буду готовиться, алтарь окончательно не погаснет.

Нет, конечно, был еще один вариант – оставить все как есть и не трогать эту штуку вовсе. Но я буду не я, если отступлюсь от своего. Да и несолидно отказываться от дармовой силы.

Мэтр я, в конце концов, или нет?

Оглядев кособокую пирамиду со всех сторон и изучив опутывающую ее магическую сетку, зияющую огромным количеством дыр, я еще раз убедился, что ею давно не пользовались, и ненадолго задумался. После чего обошел находку еще раз и, прикинув все возможные варианты, решительно тряхнул головой.

Эх, была не была… придется использовать нестандартные формулы.

Не дожидаясь возвращения горгулий, я закатал повыше рукава и принялся за дело: перво-наперво почистил землю вокруг алтаря от прошлогодних листьев и упавших сверху веток; старательно ее разровнял, посетовав на близость воды и избыточную влажность. Поморщился, обнаружив, что мои сапоги оставляют слишком глубокие следы в сыром грунте, но тратить силы на его осушение не рискнул – на влажной земле знаки держатся лучше. Поэтому пришлось начинать сложный чертеж с внешнего круга, куда уложились пассивные охранные заклинания, затем рисовать средний круг, где размещать более активные компоненты, и только потом приступать собственно к рисунку.

Традиционную магию использовать не стал – слишком затратно и хлопотно. А руны тем и удобны, что они универсальны и не привязаны ни к уровню силы, ни к цвету дара. Да и на магический фон практически не влияют, что, в конечном итоге, и предопределило мой выбор. Правда, это значительно увеличило сроки подготовки и на порядок усложнило мою задачу, но ради собственной безопасности стоило рискнуть.

В общей сложности на рисунок я потратил почти три часа, старательно выписывая стиком на земле причудливые круги и загогулины. Дело, как и следовало ожидать, шло медленно, со скрипом, потому что новое тело, хоть и слушалось беспрекословно, но нужных навыков пока не имело, из-за чего на каждую руну приходилось тратить гораздо больше времени, чем обычно, добиваясь безупречной четкости линий. Уже и горгульи мои успели вернуться, аккуратно рассевшись на ближайших деревьях, и Резвач начал проявлять первые признаки нетерпения, да и сам я подустал, чего по прошлой жизни не случалось. Однако дело того стоило. И когда я закончил последние приготовления, а потом с удовлетворением огляделся, земля вокруг алтаря была испещрена рунами так, что мне не удалось бы сделать ни шагу, чтобы не повредить какую-нибудь закорючку.

Осталось только проверить все еще раз и убедиться, что в мои расчеты не вкралась какая-нибудь нелепая ошибка.

– Хозяин, у нас гости, – неожиданно проскрипел откуда-то сверху Бескрылый, оторвав меня от важного дела. Остальные горгульи, когда я поднял взгляд, только сжались в комочки и попрятали головы под крылья – знали, что я терпеть не могу, когда меня отвлекают по пустякам.

Я ожидаемо нахмурился.

– Что там еще?

– Та тварь, кажется, вас учуяла и теперь возвращается.

– Что за тварь?

Бескрылый пугливо втянул лысую башку в плечи.

– Вам лучше самому оценить – я такого еще не видел.

– Далеко?

– Нет, хозяин. Она очень шустрая: через несколько минут будет здесь.

– Хорошо, – кивнул я, спокойно отворачиваясь от вожака. – Значит, успею проверить рисунок.

Бескрылый не рискнул возражать и послушно умолк, намертво вцепившись когтями в ветку и превратившись в статую, тогда как я целиком погрузился в работу, тщательно осматривая свои художества в поисках возможных недочетов.

Недочетов, к счастью, не оказалось – все руны находились строго на своих местах, ни одна линия не смазалась и ни один знак не пропал. А вот обещанная Бескрылым тварь и правда явилась, хотя и несколько раньше, чем я ожидал, потому что, когда я поднял голову и огляделся в поисках гостьи, она уже буравила меня голодными глазами. Подобралась, зараза, со спины, остановилась шагах в десяти и теперь холодно изучала меня сквозь узкие прорези век. Милая такая… совсем небольшая, всего-то с две моих ладони… симпатичная, беленькая и пушистая… зайка. Отличавшаяся от обычной крольчихи только красными точками зрачков, острыми когтями, которым обзавидовалась бы волчица, и хищными повадками.

При виде нее я непроизвольно расплылся в улыбке.

– Здравствуй, заинька…

При звуках моего голоса, в котором появились отчетливые мурлыкающие нотки, нежить замерла.

– Здравствуй, моя хорошая. Ты так вовремя решила заглянуть к нам на огонек!

«Заинька» бесшумно оскалилась, продемонстрировав внушительный набор совсем не кроличьих зубов, и тихо зашипела.

– Ах ты, лапочка, – умилился я, заметив, что она еще и расти начала. – Ну-ка, покажись во всей красе дяде-некроманту…

Нежить в ответ утробно заворчала и стала стремительно меняться, прямо на глазах проходя все те стадии трансформации, которые я уже имел удовольствие наблюдать месяц назад, когда общался с милейшей госпожой Невзун и ее очаровательной дочерью. Сперва у «зайки» вылезла вся шерсть с боков, обнажив уродливую морщинистую кожу. Затем вытянулась морда, по обеим сторонам которой упали длинные вялые уши. Значительно подросли в размерах клыки. Истончились и стали еще длиннее лапы. Округлилось тело. Наконец, сначала отвис, а потом и полностью отвалился бесполезный хвост. На его месте выросла острая, похожая на стальную, игла, наверняка смазанная какой-нибудь дрянью. А в довершение всего странная тварь привстала на задних лапах, как заморский зверь кургуру, и хрипло рыкнула.

– Прокашлялась? – участливо осведомился я, не двигаясь с места и знаком запрещая Резвачу вмешиваться. – Небось, проголодалась, милая?

Тварь недовольно засопела, и я сокрушенно развел руками.

– Прости, ничем не могу помочь: после моих птичек, к сожалению, в зубах камни застревают, а коняшка еще и кусается. Конечно, я мог бы предложить тебе свое костлявое тело в качестве гарнира, но боюсь, его вкус тебе совсем не понравится.

«Зайка» с подозрением принюхалась, мельком покосилась на застывшего поодаль умсака, по очереди оглядела таких же неподвижных горгулий, после чего разочарованно опустила передние лапы и с досадой клацнула зубами.

«Голодна, напряжена, слегка растеряна, – совершенно спокойно констатировал я, внимательно изучая рисунок наброшенного на тварь управляющего заклинания. – При этом терпелива, разумна и способна на правильный анализ ситуации. Понимает человеческую речь. Может оперировать простейшими понятиями. Хотя сравнительно молода – не старше полугода. Привязана не к хозяину, а к алтарю, чем и объясняется его плачевное состояние. Нити управления прочные, сложные, но давно не обновлялись. Так что, скорее всего, создал ее действительно лич. И по этой же причине после его смерти она осталась на ногах. Интересно, сколько тут бродит таких феноменов? Сколько из них уцелело?»

Не отводя взгляда от нежити, я так же спокойно кивнул, когда она неожиданно спрятала зубы и в мгновение ока вернулась в прежнюю трансформу.

Любопытно. Видимо, господин барон сначала экспериментировал на животных, прежде чем решился изменить себя и своих близких. Это, судя по всему, один из последних и наиболее удачных его образцов, который после разрушения привязки к хозяину обрел самостоятельность. Питается, вероятно, смешанным образом – и за счет пойманных животных, и за счет энергии алтаря. Причем второй способ для твари предпочтительнее, иначе она не примчалась бы сюда, как только я потревожил пирамиду. Из этого следует две вещи: первое – нежить более или менее себя осознает; и второе – она не позволит мне так просто разрушить источник своего существования.

Тем не менее на данный момент я для нее – не самый привлекательный объект для охоты. Человеком от меня (спасибо эликсирам!) не пахнет. Одежда насквозь пропитана мертвым духом и тоже не выдаст. Ауру я приглушил амулетами, ими же искусственно замедлил сердцебиение. Так что для нежити я почти так же безразличен, как стоящее на краю оврага дерево с сидящими на нем горгульями.