Текст книги "Зоя"

Заговорщики

Власов довел Зою почти до дома. Они шли молча. Зоя не знала, что сказать. Она была под впечатлением от проведённого вечера. Ведь она впервые посмотрела фильм по видику. Но многое её смущало: и голая Саманта Фокс, и рассказ Власова про то, как часто они протирают пыль, и богатый наряд Людмилы Ивановны, и отсутствие книг. Как будто она побывала на какой-то совсем другой планете. Вроде бы всё было знакомое, но какое-то недосягаемое. Власов прервал Зоины размышления.

– Послушай, ты, это самое, после того дня, ты нормально?

– Да, всё хорошо. А почему ты спрашиваешь?

– Да я просто так, ну ты долго на снегу лежала.

– Да брось ты. Не так уж и долго.

– А ты ничего не помнишь? Тебе, может, приснилось что-то?

– Слушай, я вот как раз хотела тебе одну вещь рассказать.

И Зоя решилась. Она всё рассказала Власову. И про Аник, и про Париж, и про свитер, и про фотографию, и про их с Куликовым попытку повторить путешествие в Париж во вторник вечером. Пока Зоя говорила, Власов только хмыкал. Он внимательно слушал, и, как Зое казалось, запоминал.

– Так теперь-то что? Раз ничего не получилось, делать нечего же. Может, у тебя правда сон был?

– Но ведь фотография есть. И на ней Аник, которая на Катю Лычёву похожа, только лучше.

– Ну мало ли, фотография. Может, тебе кто-то подарил, а ты и забыла? Может, тебе у мамы спросить или там в школе у кого?

– Но ты же видел, как я лежала. Ведь вы не могли ничего сделать, а потом я очнулась. Ведь я тогда была в Париже.

– Да ну, байки это все. Так не бывает. Вот если ты ещё раз туда попадёшь и привезёшь, ну, притащишь что-то там такое, ну как вот ты говорила, плеер или там одежду, вот тогда да. А что фотография? Фото каждый дурак может сделать. Вот мой братан в кооперативе тоже «Полароид» этот купил.

– Вот я и думаю, как туда ещё раз попасть, – Зоя все ещё надеялась попросить Власова ей помочь, и создать эффект неожиданности, но он отреагировал резко.

– Ну, это, ты давай, не болей. Я пошёл. Мне домой пора, – Власов развернулся и ушёл.

Зоя осталась стоять одна, а потом медленно направилась в сторону дома. Она уже сама не понимала, почему обо всём рассказала Власову. Да и зачем она вообще провела столько времени у него в гостях? «Ведь Куликов был прав. Нельзя Власову доверять. Зачем я ходила к нему? Зачем его разыскивала? Я всё испортила», – думала Зоя.

Ей очень захотелось признаться во всём Куликову. Ведь он был единственным человеком на свете, который знал её тайну. И ведь Женя не только ей поверил, он даже пытался помочь вернуться обратно в Париж. Пусть он хотел это сделать из-за плеера, ну или, может быть, из-за Мирей Матьё, но всё равно. Женя ей верил. А Власов всё расскажет двум Катям и Гале, и Зоина школьная жизнь превратится в сплошной ад.

Зоя решила, что надо обязательно поделиться произошедшим с Женей. Она понимала, что совершила ошибку, рассказав всё Власову и теперь надеялась, что Женя поможет ей найти выход из сложной ситуации. С Куликовым Зоя договорилась встретиться на следующий день. Она была уверена, что Власова всё ещё не будет в школе, так что время ещё будет, и это успокаивало. Если Власов и правда снова будет её травить, то сделает это только тогда, когда у него заживет глаз, и он вернётся в школу. И действительно, на следующий день Власова в школе не оказалось.

Когда Зоя рассказала Жене о том, что произошло, он был на удивление спокоен.

– Я так и знал, что ты к нему побежишь и всё расскажешь.

– Это ещё почему?

– Да потому, что ты, Зоя, человек действия. Тебе трудно без дела сидеть. Ты ищешь себе приключения. Вот и нашла.

Зоя хотела обидеться, но в словах Куликова была часть истины. Зоя действительно не любила сидеть без дела, и ей нужно было постоянно чувствовать, что она совершает что-то полезное.

– Ну и что теперь, Жень?

За неделю Зоя уже успела привыкнуть относиться к Куликову как к волшебнику, который может найти решение всех вопросов.

– Ну что теперь? Теперь без Власова не обойтись.

– Как так? Ты же говорил, что он дебил и хоккеист.

– Ну да, он такой и есть. Но мы все равно должны его привлечь. Мне кажется, как раз сейчас, пока он ещё с фингалом ходит, можно с ним поговорить.

«А ведь действительно, у него же фингал. И никакой это не синяк», – подумала Зоя.

– Так вот, пока он там раны зализывает, мы можем с ним нормально пообщаться. С ним ведь никто больше не видится из класса?

– Да вроде никто. Он вообще один там сидит.

– Ну вот видишь.

– Ну так всё равно, он же думает, что я ненормальная, что мне всё приснилось.

– Это да. Придётся его переубедить.

– И как мы это сделаем?

– Мы? Я туда не пойду. Ты сама.

– Жень, ты что? Я думала, ты мне поможешь.

– Не, ну ты сама должна. Я, может, потом присоединюсь.

– Жень, мы вместе должны. Он мне одной не поверит. Я же пыталась. А ты можешь свои схемы показать или как-то ещё его убедить.

Зое пришлось потратить почти час на то, чтобы Женя согласился пойти с ней к Власову.

– Только смотри, я первая зайду, а потом тебя позову. Как мы договаривались, – наконец подытожила Зоя.

– Ладно, только я не буду долго ждать. Я и так не хочу с ним связываться.

– Жень, ну ладно, хватит ломаться, пойдём уже? А то скоро его мать с работы придет. Или брат старший, кооперативщик.

– Какой ещё кооперативщик?

– Ну его брат, он кооператив открыл, – Зоя решила опустить упоминание мерзкого ларька и оставить только возвышенный «кооператив».

– А, ну ладно. Торгаши – они и есть торгаши. Яблочко от яблоньки, как говорится, – Пожал плечами Женя.

Они уже заходили в подъезд на Зоологической. Зоя вздохнула и нажала на кнопку домофона. Сначала никто не отвечал, но потом дверь зажужжала, и они зашли внутрь.

– Жень, может, со мной поднимешься, а? Ну пожалуйста, – Зое почему-то cтало очень страшно. И Женя вдруг согласился. То ли ему не хотелось стоять в подъезде, то ли он пожалел Зою, но на пятый этаж они поднялись вместе. За дверью слышались голоса, шум, но сама дверь была закрыта. Зоя увидела сложный гэдээровский замок, и убедилась, что они были на месте. Ребята переглянулись. Женя постучал. На стук никто не ответил. Тогда Зоя решилась и нажала на звонок. Дверь тут же распахнулась – её открыла девица с начёсом на голове, в мини-юбке и фартуке. Девица была похожа на наседку – начёс был рыжего цвета, как гребешок. Не спросив их имени, она кудахтнула: «Валер, это к тебе. Малышня какая-то пришла» и удалилась в сторону кухни.

Женя и Зоя переглянулись.

– Зой, ты точно не перепутала квартиру? – спросил Женя.

Зоя огляделась. Квартира была той же. Да и замок был правильный.

Тут откуда-то из коридора вынырнул парень в тёмно-синем спортивном костюме «Адидас». Парень был коренастый, плотно сложенный, с коротко стриженными волосами. Он выглядел точно как Власов, только больше и старше. И без фингала.

– А, пионеры. Чё, Егора нашего на поруки берёте?

– Нет, не на поруки. Но да, мы к Егору пришли. А он дома? – спросила Зоя.

Она боялась этого кооперативного парня и очень надеялась, что Егора не окажется дома, и они с Женей смогут быстро уйти из этой неприятной квартиры.

– Чё, правда на поруки? Ы-ы-ы, Оксан, ты слышь? Егора на поруки берут!

Из кухни опять показалась девица-наседка.

– Ну так в тебя пошёл, – клокотнула она. – Валер, я щас пирожки доделаю уже.

– А, давай уже. Я жрать хочу.

Девица подбежала к парню, клюнула его в нос: «Мой лапка, голодный!» и снова удалилась.

Зоя с Женей переглянулись. Парень же вдруг заорал:

– Егор, ты чё, глухой? К тебе пионеры пришли.

На крик тут же выскочил Власов. Он был в таком же тренировочном костюме, только меньшего размера. Фингал его был уже не такого страшного цвета, но всё ещё ярким. Увидев Зою и Женю, он вдруг подтянулся, засунул руки в карманы и гыкнул:

– Э, привет, вы чё тут делаете?

– Привет, Егор, мы заниматься пришли, – сказала Зоя. – Мы же с тобой собирались домашку делать. Ты забыл?

– Домашку! Ы-ы-ы-ы, – заржал Валера.

Егор, который не стал отрицать наличие домашки, замялся на секунду, но потом сказал:

– Да, давай. Проходи, короче. И ты тоже, – повернулся он к Жене, который уже стоял в пол-оборота к двери, готовый удрать.

Зоя и Женя быстро переобулись и последовали за Власовым. Они оказались в проходной комнате, которую Зоя в прошлый раз не заметила.

– Ну чё, садитесь, – Власов указал им на раскладушку. Она была аккуратно застелена.

– Это твоя комната, да? – спросила Зоя и тут же прикусила язык. Куликов пнул её тихонько, но было поздно. Власов ответил:

– Это когда братан у нас ночует, я тут сплю.

– А, понятно. А это его жена, да? Она симпатичная, – покривила душой Зоя. Оксана показалась ей ужасно противной и то, что та не предложила им пирожки, Зое тоже не понравилось.

– Оксанка-то? – Власов пожал плечами. – Не, они так, встречаются. Мать Оксанку терпеть не может, так что скоро свалят. Мать сегодня в шесть домой вернётся.

– Куда свалят? – спросила Зоя, и поймала неодобрительный взгляд Куликова. Но она нарочно тянула время – ей не хотелось опять приступать к обсуждению путешествия во времени.

– Да не знаю. Но мать сказала, что Оксанку здесь не пропишет, так что они где-то ещё живут. Оксанка-то из Люберец, там у неё жилплощадь вроде как есть.

– Егор, послушай, мы хотели с тобой кое-что обсудить, – прервал их Женя.

– Обсудить хотели. Ты это, вообще-то, ещё не извинился, – сказал Власов.

– Я не собираюсь извиняться. Ты тоже, между прочим, не извинился, – заметил Куликов.

– Я тоже не собираюсь, – парировал Власов.

– Слушай, не надо мне тут одолжение делать. Мы, между прочим, тебе что-то интересное хотели рассказать, – Куликов покраснел, и Зоя поняла, что разговор накалялся: ещё чуть-чуть и перерастёт в драку.

– Ага, интересное, – Власов пожал плечами. – Я «Гостью из будущего» видел. Алиса, мылофон, Алиса, – Власов вытаращил глаза и загоготал.

– Не мылофон, а миелофон, – поправил Власова Куликов.

После Мирей Матьё второй любовью Куликова была как раз Алиса Селезнёва. Зоя подозревала, что причиной тому была стрижка Алисы, очень похожая на каре Мирей, только не такая чёткая и более светлая. Но, конечно же, о своих подозрениях Куликову она не рассказывала. Зоя «Гостью из будущего» ни разу не досмотрела до конца – их чёрно-белый телевизор постоянно барахлил. А когда она наконец-то поймала трансляцию фильма, шла уже вторая серия, и она мало что поняла из сюжета. Хотя ей тоже очень понравилась хорошенькая Алиса из фильма.

– Да какая разница? – заявил Власов.

– Послушай, дай я тебе всё объясню, – сказал Куликов и сел на раскладушку. Та скрипнула. – Мы, может, научное открытие сделаем.

– Да ладно?

– Вот, смотри, – и Куликов вытащил из рюкзака тетрадь. Зоя удивилась: оказывается, Женя обстоятельно подготовился к встрече.

– Это ещё что? – спросил Власов.

– Чертежи, – ответил Куликов и стал подробно объяснять Власову про путешествие во времени, другое измерение, энергию и пространство. Зоя не слушала. Ей хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. Власов же слушал и очень внимательно.

– Так ты сразу бы так и сказала, – повернулся он к Зое, когда Куликов закончил повествование. – А то ты говорила, как бы сон у тебя был, я и не подумал, что всё серьёзно.

– Как не подумал?

– Ну вот, как Женя говорит, я всё понял, что надо чтобы, это самое, шоковое состояние и всё такое. И тебе надо того, туда прыгнуть, пинок как бы получить. Я того, могу помочь.

– Ты согласен?

– Ну а чё? Вдруг и правда получится, – Власов вздохнул. – Только я вот одно не могу понять: как ты обратно-то собираешься вернуться? Из Парижа этого?

– Ну как, так и вернусь, – и тут Зоя запнулась. – Ой, я поняла.

– Без шоковой ситуации ты оттуда не вернёшься. И застрянешь в Париже.

Женя молчал. Он вытаращил глаза и смотрел на Власова с удивлением. А Власов продолжал:

– Вы чё, не продумали возвращение что ли?

Зоя повернулась к Жене. Ей стало страшно – они ведь действительно не думали о возвращении из Парижа, так были захвачены воспроизведением перемещения в Париж.

– Ой, Жень! Хорошо, что у меня тогда не получилось туда попасть, а то я бы так там и осталась. Егор, ну ты даёшь! Вот ты голова!

Власов покраснел от удовольствия.

– Так нам надо ещё придумать, как тебе оттуда самой возвращаться, – Куликов пытался скрыть смущение, делая вид, будто Власов только что не разрушил всей его схемы.

– Может быть, Аник попросить помочь? – предложила Зоя.

– Может быть. Но ты ей доверяешь?

– Конечно, она же подруга Зоэ.

– А что ты вообще про эту Зоэ знаешь? – снова спросил Власов. Казалось, он уже вжился в их группу и стал полноценным участником эксперимента.

– Как что знаю? Она же мой двойник.

– Ну мы не знаем, что это за двойник. Может, она дура набитая. Или противная какая. И подруга у нее такая же, – Власов не отступал.

– Ну ты завернул, – Зое стало обидно за французскую девочку. Но она понимала, что риск был – точно она не знала, что собой представляет другая Зоя.

– Так что делать-то будем? – спросил Женя.

– Думаю, что надо Аник привлечь, иначе ничего не получится, – сказала Зоя.

– А если она Зойку выдаст? – заволновался Власов.

– Да не, не выдаст она Зойку, они же с детства дружат. Они же подруги. Хотя, конечно, риск есть, – размышлял Куликов.

– Так, ладно, ребята. Если никто не хочет доверять Аник, давайте вообще обо всём этом забудем. Хватит уже, – Зоя решила, что больше не может слушать их спор. И почему эти мальчишки думают, что они лучше неё знают, стоит ли доверять девочке, которую они ни разу не видели?

– В конце-то концов, это же мне решать, это же моя подруга, – заявила Зоя.

– Зоя, это не твоя подруга. Ты пойми, та девочка просто похожа на тебя, – Егор смотрел на неё недоуменно.

– Ну раз похожа, значит, не может быть плохой. Правда ведь?

Женя и Егор переглянулись. Власов хмыкнул. Теперь уже Зоя почувствовала себя лишней.

– Вы что, сговорились что ли? – спросила она.

– Да нет, нет, – мальчики стали оправдываться. Но потом Зоя ещё раз поймала их на том, что они оба как бы пытались за её спиной договориться. Зоя решила не обращать на это внимания.

– Так что, во вторник вечером встречаемся? – спросила она, стараясь говорить как можно бодрее и увереннее.

– Да, во вторник после школы, – подтвердил Власов.

– Егор, ты в школу-то придёшь? Или придётся тебя после школы вылавливать? – спросил Женя. В его тоне чувствовалось новообретённая забота о Власове.

– Приду, – пообещал Власов.

– Ну вот и отлично! – обрадовалась Зоя. – Тогда во вторник ещё раз попробуем. Мы с Женей уже всё отрепетировали. Надо будет только тебе, Егор, придумать, как мне по голове дать.

– Да уж. Я понял, – ответил Власов и вдруг вскрикнул: – Ой, я только вспомнил. Я же на хоккей во вторник должен буду вернуться. Меня же тренер на две недели исключил, и как раз уже обратно можно.

– Егор, ты что? Хоккей? А ты пропустить не можешь?

– Да меня отец опять отметелит. У него хоккей – самое главное в жизни.

– Так не можешь, совсем?

– Не могу. А то меня навсегда исключат. И тогда всё. Батя мне голову оторвёт.

– Так как же быть? А может, пораньше это всё сделать, сразу после школы? У тебя когда хоккей начинается? – спросил Женя.

– Ну в четыре секция обычно начинается.

– Ну вот, может, ты сразу после школы тогда? А мы с Зоей французский пропустим.

– Так ведь народу много после школы. Ведь учителя ж мотаются, родители приходят, народу ж куча в это время.

– А может, ты на хоккей, а потом сразу сюда? Может, тогда после хоккея?

– Так ведь поздно будет. Вас разве из дома отпустят?

– Нет, не отпустят. Ещё и накажут. Меня-то точно, – ответила Зоя.

– Так что же делать? – Куликов выглядел обиженным. – Прямо руки опускаются.

– Я придумал. Я сразу после школы на хоккей пойду. Пораньше, как бы вину загладить. А потом прибегу, Зою вышибу и сразу обратно на тренировку, – сказал Власов. – Ты там без меня справишься? – обратился он к Жене. – Я потом могу в семь вернуться. Когда она уже обратно прилетит.

– Договорились. Справлюсь, не переживай, – Женя протянул руку Власову, и тот её пожал. О Зое они оба, казалось, забыли.

Звездочка

В понедельник Зоя с Женей пересеклись на большой перемене. Зоя обдумывала, как рассказать Аник о том, что она – из Москвы, и решила, что возьмёт с собой пионерский значок в качестве доказательства.

– Да не, ты что? Тебе надо ещё что-то. Может, возьмешь галстук пионерский? – Отреагировал на её идею Женя.

– Галстук жалко.

– А у тебя ещё что-то есть?

– Даже и не знаю. Значок хорошо, он маленький.

– Лучше октябрятскую звёздочку. Более символично.

– А у тебя твоя осталась? – спросила Зоя.

– Осталась, я принесу. Или у малышей попросим.

– Не, малышей жалко, – ответила Зоя. Она помнила, как сама дорожила октябрятской звёздочкой в начальных классах, и не могла себе представить, что сможет отобрать у младшеклассника такое сокровище.

Власова в школе всё ещё не было, и Зоя начала волноваться. Но, будто читая ее мысли, Женя сказал:

– Ты не переживай, Власов будет на месте. Он мне слово дал.

– Слово тебе? Он нам обоим слово дал, – обиделась Зоя. Зое было неприятно, что внезапная дружба Власова с Женей теперь оказалась важнее её с Женей отношений.

– Ну да, обоим нам.

Во вторник Зоя притащила в школу большой мешок с тёплой одеждой, которую она собиралась надеть после уроков. Там были тёплые рейтузы, шапка, шарф, рукавицы и даже шерстяные носки. Больше план они с Женей не обсуждали. Зоя решила, что и так всё было понятно.

После французского Зоя побежала в туалет переодеваться. Она вышла вся замотанная, и ей было жарко.

– Это чтобы лежать на снегу можно было, – пояснила Зоя.

– Я понял, – ответил Женя.

Ребята двинулись в сторону тропинки. Кругом никого не было. Власова Зоя в школе так и не видела, но Женя был уверен, что всё будет нормально, и их план не сорвётся.

– Так что, ты готова?

– Готова, – ответила Зоя.

Женя посмотрел на часы. Было начало шестого.

– Жень, он, наверное, не придёт.

– Да почему ты так думаешь?

– Ну мне так кажется, – сказала Зоя.

Вдруг откуда-то издалека она увидела, что несётся Власов. Он размахивал клюшкой. Зоя попыталась увернуться, но, поравнявшись с ней, Власов врезал ей прямо клюшкой по голове. Зоя упала на землю. Она успела услышать вопль Куликова: «Ты что, дебил?» и провалилась в темноту.

Проснулась Зоя тоже в темноте. Она присмотрелась и поняла, что занавески были очень плотно прикрыты – так, что солнечный свет еле пробивался через них. Просвечивал только один яркий лучик. Зоя лежала на уже знакомой мягкой кровати, и рядом была стена с зелёными обоями.

«Получилось!» – Подумала Зоя. Она вскочила с кровати, но ноги подкосились, и она рухнула на пол. Тут же в комнату вбежала женщина.

– Chérie! Ma chérie!1010
  Дорогая! Моя дорогая!


[Закрыть] – вскричала она. – Зоэ! Моя девочка. Неужели опять?

Зоя молчала. Она удивлённо смотрела на женщину, которая подставила ей руку и помогла сесть на кровать. На вид женщине было лет сорок. Она была самая обыкновенная – немного морщин под глазами, аккуратная причёска, симпатичный носик.

– Maman1111
  Мама?


[Закрыть]? – сказала Зоя.

– Шери! Ты меня узнала! Моя девочка! – женщина залилась слезами. Зоя подумала, что с Зоэ явно что-то не то происходило всё это время. «Моя девочка!» Женщина гладила Зою по голове и плакала. Зоя не знала, что делать. От женщины пахло какими-то очень терпкими духами. Одета она была красиво, но не роскошно. На ней была белая кофточка, а на шее повязан аккуратный шарфик.

– Моя девочка! Как хорошо, что я ещё не успела уйти на работу. Ты опять упала, моя Зоэ! Моя дорогая девочка.

– Я случайно. Всё в порядке, – ответила Зоя. Она очень не хотела, чтобы эта мама осталась дома. Зоя надеялась пойти гулять с Аник, всё ей рассказать, посмотреть на Эйфелеву башню и вернуться домой, в Москву, с красивыми вещами.

– Конечно, конечно моя милая. Теперь я останусь с тобой и буду тебе помогать. Я сейчас только позвоню на работу и скажу месье Ревиаль, что сегодня останусь дома.

– Мама, не надо, я в порядке. Не надо звонить месье Ревиаль.

«Это, наверное, её начальник», – подумала Зоя. Интересно, похож он на Карлена Ивановича? Так звали начальника Зоиной мамы в Москве. Такое имя Карлен Иванович получил благодаря Карлу Марксу (Кар) и Владимиру Ленину (Лен) и очень этим гордился.

– Ах, моя милая, самоотверженная девочка! Ты так страдаешь, – мама Зоэ опять залилась слезами. – Моя милая дочурка.

Зоя поняла, что дело плохо. Но как убедить эту женщину, что ей не нужна помощь? Зоя решила, что надо встать и продемонстрировать этой маме, что она в полном порядке. Иначе всё потеряно. Девочка осторожно подвинула руку, чтобы опереться на кровать, и нащупала в ладони что-то острое. Она осторожно повертела вещицу в руке, и вспомнила про октябрятскую звёздочку. Оказалось, что та приехала с ней в Париж.

– Вот! Мама, смотри! – сказала Зоя. – Я могу стоять без помощи. Видишь?

И Зоя попыталась встать, крепко сжав звёздочку в кулаке, но снова рухнула на пол. Парижская мама зарыдала ещё сильнее и снова помогла Зое подняться. Зоя же начала волноваться. «Если так дело пойдёт, я тут вообще навсегда останусь», – думала девочка. Но потом вспомнила, что в первые моменты после перемещения обратно в Москву она тоже не могла шевельнуться, и в тот момент ей помогло встать чувство негодования и отвращения, когда рядом был Власов. Зое было трудно сконцентрироваться, потому что рядом рыдала парижская мама, восклицая «бедная моя дочурка» и гладя Зою по голове. Но Зоя сделала над собой усилие, зажмурила глаза, и по рукам и ногам прошёл ток. Она пошевелила пальцами ног и рук и поняла, что уже может встать с кровати. Зоя ничего не сказала. Она подождала, пока парижская мама немного успокоится, и аккуратно поднялась с кровати.

– Maman! Смотри. Вот, – Зоя прошлась по комнате. Парижская мама упала в обморок. Тут уже Зоя стала хлопотать над женщиной, хлопать её по щекам и даже собралась положить мокрое полотенце ей на лоб, но та пролежала без сознания недолго. Французская мама пришла в себя и засмеялась. У Зои отлегло от сердца – очень уж ей не хотелось, чтобы на её пути к Эйфелевой башне возникло ещё одно препятствие.

– Зоэ! Моя родная. Ты поправилась? Что же это такое? Я думала, что ты опять упала. Как же твои бедные ножки? Что же это такое?

– Да, мамуля, я уже почти здорова, – Зоя боялась ляпнуть лишнее, ведь она не знала, что именно произошло с Зоэ.

– Но это ничего, сегодня придет доктор де Виньи и всё-всё выяснит.

– Доктор де Виньи? Кто это?

– Как? Ты не помнишь разве? Это же светило науки. Он обещал прийти и тебя проверить. Нам очень повезло, это друг Каролин, ну и ведь Аник тебе так помогла. И как раз она с ним договорилась. И чтобы тебя не таскать через весь город, он же принимает в восьмом, сама понимаешь, туда просто так не попадёшь, особенно с твоими ножками.

Зоя мало что поняла из этой речи, и почему этот врач «принимает в восьмом» – это такое место? Почему оно пронумеровано? Это что-то типа Второй Брестской? Кто такая Каролин и при чём тут Аник?

– Он сюда придёт?

– Да, моя лапочка, но ещё нескоро. Только вечером. Он же не может в середине рабочего дня сюда приехать.

– А, теперь я припоминаю. Доктор де Виньи. А он педиатр? – решила уточнить Зоя. Ей представился доктор Петровский – её замечательный детский врач, который приходил на дом, и был милейшим, добрейшим человеком. Доктор Петровский всегда носил с собой небольшую фляжку с горячительным, к которой регулярно прикладывался. Он был мастером своего дела, врачом от Бога, как говорили, и болеть было совсем не страшно, зная, что он скоро появится и всё исправит.

– Нет, моя лапочка, – брови женщины почему-то странно взлетели вверх. – Доктор де Виньи не педиатр.

– А, да? А кто же?

– Он, ну как бы сказать, он психиатр.

– Психиатр?

– Да, моя лапочка.

– Но, мама, зачем мне психиатр?

– Зоэ, моя лапочка, понимаешь, тебя уже столько врачей осмотрело: и ортопед, и педиатр, все-все, и ничего не могут найти – ты полностью здорова, моя деточка. И вот единственное, что осталось, – это проверить, так сказать, работу мозга. Мне подсказали, что, возможно, у тебя как раз проблемы с неврологией. Это может быть связано с… – Тут женщина запнулась.

– С чем связано?

– Ну с твоим возрастом, шери. Ведь ты взрослеешь, тебе 12 лет. Скоро ты станешь молодой женщиной. Возможно, происходит какой-то сбой в системе.

– Сбой? В какой системе?

О том, что скоро она станет девушкой и молодой женщиной Зоя знала, но мало. Ещё она знала, что в какой-то момент у нее «оттуда» пойдет кровь, но бояться этого не надо, это нормально. И кровь эта называется менструацией. Последний раз Зоя обсуждала эту тему с Полиной летом, и тогда ни у той, ни у другой ещё ничего не начиналось.

– Возможно, шери, я точно не знаю. Иначе никто не понимает, что с тобой происходит. И Каролин мне посоветовала. Ведь мы так дружим, всей семьей, и Аник, и ты. Ах, если бы не Каролин, я даже не знаю, что делала бы! – глаза парижской мамы снова наполнились слезами.

«Значит, Каролин – мама Аник», – догадалась Зоя.

– Но я прекрасно себя чувствую, мама, – Зое очень хотелось избавиться от этой женщины и остаться одной.

– Да, конечно, моя дорогая. Но ведь ты не могла встать с кровати. А что было две недели назад!? Ах, какой ужас. Ведь ты лежала посередине «Ле Аль»! И никто, никто не мог тебя привести в чувство. Когда мне позвонили на работу, и я прибежала, увидела тебя, ах, моя девочка. Это было ужасно.

«Так вот оно что, – подумала Зоя. – Значит, у меня был глубокий обморок.»

– А потом ты лежала в больнице, и тебе даже поставили капельницу. Только подумать. Моей малышке поставили капельницу.

– Капельницу… – повторила Зоя.

– Но ты быстро пошла на поправку, только никто не мог понять, почему с тобой это произошло. И потом ещё несколько раз дома.

– Да, но я совсем не боюсь.

– Моя храбрая малышка! – французская мама погладила Зою по голове. – Но я думаю, доктор де Виньи нам всё расскажет. Он такой опытный, просто самый лучший психиатр Парижа. Это такая честь, что он придёт к нам на дом. И только благодаря Каролин и их… – тут французская мама запнулась. – Дружбе, – добавила она, откашлявшись.

– Да, мама, конечно. А во сколько он придёт?

– Он обещал заглянуть около семи вечера. После работы, на аперитив. Мне так неудобно было его звать, он ведь так занят. Он же работает в госпитале святой Анны, а это лучшая больница Парижа. С его репутацией, я точно уверена, что он тебя вылечит, моя крошка.

– Да, конечно, мама.

– Зоэ, моя лапочка, я всё же пойду на работу. Ты отдыхай, пожалуйста, спи побольше. Я буду дома после пяти, и мы вместе подготовим приём доктора де Виньи.

– Да, мама, – Зоя обрадовалась, что парижская мама скоро всё же уйдет, и она останется одна. Но потом Зоя вспомнила про Аник – как же они увидятся? Если Зоэ все это время болела, значит, у них с Аник нет планов погулять. И как она сможет позвонить Аник? У неё ведь нет телефона подруги.

– Мама, а можно я погуляю с Аник? – спросила Зоя.

– С Аник?

– Да, я так по ней соскучилась.

– Ах, я и не подумала об Аник. Ведь она, наверное, очень переживает. Она ведь звонила тебе, но ты спала. Я не хотела тебя тревожить.

– Аник? Мама, а где её телефон?

– Ах, конечно, я же не подумала. Ведь она иногда ночует у своего отца! – воскликнула французская мама. – Сейчас, сейчас, я проверю.

И она кинулась в коридор. Через минуту женщина вернулась с аккуратным листочком, где был записан телефон Аник. Зоя подумала, что ей очень повезло, что родители Аник, как оказалось, в разводе, иначе французская мама решила бы, что у Зои ещё более серьёзные проблемы с головой.

– Мамуля, ты гений, – сказала Зоя и поцеловала французскую маму в щеку. Потом Зоя вспомнила, что в прошлый раз не могла позвонить по аппарату во французской квартире и сказала:

– А телефон нормально работает? Может быть, я сейчас Аник позвоню? При тебе?

– Конечно, моя девочка, – ответила женщина. – Давай, я могу тебе помочь. Иногда связь действительно барахлит.

Они вместе набрали номер и раздались гудки. Через минуту трубку подняли и весёлый голос ответил:

– Алло! Слушаю вас!

– Аник? – спросила Зоя.

– Зоэ! Ура! – крикнула трубка. – Ты в порядке?

– Да. Нет. Наверное, – ответила Зоя. Она была так рада услышать знакомый голос.

– Я бегу к тебе. Пойдем гулять?

– Гулять! – вскрикнула Зоя и сразу подумала про Эйфелеву башню.

– Никаких гулять! – строго ответила французская мама. – Зоэ, тебе надо больше спать.

– Мамуля, ну пожалуйста? Ну можно я с Аник чуть-чуть погуляю? Мы не будем в магазин ходить, просто по улице походим.

– Вы можете посидеть во дворе! – ответила французская мама. – Всё, мне пора на работу. Не забудь про наши планы на вечер, Зоэ! Завтрак сама сделаешь, есть багеты, – женщина чмокнула Зою в щёчку и ушла.

– Так я бегу к тебе? До встречи! – и Аник бросила трубку.