Текст книги "Непробиваемый"

– Это ты определил за сколько… два дня? И парочку ночей? – развеселилась женщина. – Выйди на улицу, оглянись по сторонам. В нашем районе полно мужчин. Статных. Видных. Представительных. А ей двадцать два. И если бы её интересовало постоянство, то давно бы уже замужем была.

В груди против воли запекло, стоило только представить, что куколка будет встречаться с кем-то другим. Пришлось отставить чашку в сторону, а то едва не сломал, так сильно сжал пальцы.

– Ну, на моё предложение она ответила согласием, не раздумывая. Делайте выводы, – хмыкнул, наблюдая за реакцией мачехи куколки.

– Да я их давно сделала. Ты правильно подметил: не раздумывая, – пожала она плечом, отпивая кофе из такой же белой чашки, как подавала мне. – Может быть я ей и не родная мать, но я её вырастила. Я – та, кто заплетал ей косы, когда она сама не умела. Я – та, кто провожал её в школу и следил за тем, чтобы она не забывала позавтракать. Та, кто наблюдал за тем, как она учится ездить на велосипеде и разбивает себе коленки. Та, кто поделился с ней первой косметикой. Я – та, кто подтягивал с ней математику и английский. Я – та, кто помогал со вступительными экзаменами в университет. Я – та, кто знает все её слабости, сильные стороны и аспекты характера. Её отец, пока был жив, был больше занят своей работой, чем ею и её младшей сестрой.

– А ещё вы – та, кто душит её и загоняет в рамки, – довольно в грубой форме оборвал я её речевые излияния. – Не всем это по душе. И поверьте, с таким подходом, она от вас рано или поздно просто сбежит, как это сделал в своё время я. Так что я прекрасно знаю, что ею движет, и не нужно мне рассказывать, какая она непостоянная. Всё совсем не так, и мы оба это знаем.

Она лишь бровью повела. Снова глотнула кофе. С виду больше никак не реагировала. Но в глубине карих глазах – исключительно стужа. Явно выносила мне окончательный приговор. Осталось только дождаться попытки его исполнения.

Ну, что ж, посмотрим-поглядим, как говорится, каков будет её следующий шаг. Если уж сразу не вняла моим словам, то дальше убеждать её в своей правоте не имеет смысла. Да и не хочется. Разговоры вообще никогда не были моим коньком. Проще всегда сперва врезать, а уже после выяснять, что к чему.

– Да, бывает, я перегибаю палку. Но кто ж без греха? – снова заговорила Жанна, вернув себе маску беззаботности. – Не тебе меня осуждать. Вот сам станешь «матерью», потом приходи, обсудим, – добавила с ноткой издёвки.

– И даже скорее, чем вы думаете, – вернул ей издёвку.

Больше продолжать разговор не имело смысла, поэтому я направился на выход.

– Я в магазин, скоро вернусь, – решил всё же предупредить женщину.

Ну, и немного побесить её лишний раз тоже приятно.

А к тому моменту, как я вернулся, Жанна из дома свалила. Ну да ладно. Так даже лучше. Тем более, что куколка уже проснулась и теперь что-то искала в холодильнике, сверкая оттуда своей очаровательной полуобнажённой попкой. Да так увлечённо, что пропустила моё появление.

Я же облокотился о косяк, продолжая любоваться открывшимся видом. Так бы и подошёл сзади, впился пальцами в белую кожу…

– Смотрю, тебе уже лучше, – всё же подал голос.

А то ж точно войду!

Тьфу, подойду!

На моё замечание девчонка чуть не подпрыгнула, приложившись головой об полку, про которую по неосторожности позабыла.

– Чуть сердце не остановилось, – выдохнула, приложив ладошку к груди, как только выпрямилась. – Думала, ты совсем ушёл, – развернулась ко мне лицом, а на губах расплылась счастливая улыбка. – Почему вернулся?

– Чтобы я, да такой момент пропустил? – показательно осмотрел одетую в белую майку девчонку с головы до ног и обратно. – Ни за что, куколка, – двинулся к ней, ставя по пути пакет с немногочисленными продуктами на обеденный стол.

Да я о нём вообще едва помнил, больше прикованный взглядом к просвечивающим через намокшую ткань тёмным соскам. Явно только из душа, хоть собранные в шишку волосы и были сухими.

– Какой момент? – отозвалась неуверенно девушка, отступая на шаг назад, да так и врезалась спиной в до сих пор не закрытый холодильник.

Улыбнулся и притянул куколку за талию к себе, медленно склоняясь ниже. Уловил её рваный выдох, когда мои губы почти коснулись её. Заметил, как всё чаще и чаще бьётся жилка на хрупкой шее. И улыбнулся ещё шире.

– У тебя очень аппетитная попка, куколка. Особенно, в той позе, в которой я тебя застал, – прошептал, всё-таки захлопывая дверцу холодильника, к которой и тянулся изначально.

Нравилось мне её дразнить.

– А, так тебе со спутника передали, что я тут… в такой позе, угу, – усмехнулась она, заметно расслабившись. – Вот ты и примчался. Всё? Насмотрелся? Я уже разогнулась, – шагнула в сторону, выскальзывая из моих полуобъятий, но тут же остановилась, вцепившись пальцами в край столешницы. – Голова всё ещё кружится иногда, – пробормотала.

– Куколка, куколка, – укоряюще покачал головой и усадил свою драгоценность на стул. – Проголодалась?

– Я пришла сюда за йогуртом, – улыбнулась она.

– Хм… как насчёт фруктового салата с йогуртом тогда? – предложил, выкладывая из пакета на стол купленные продукты.

– Сам сделаешь? Серьёзно?

– Почему нет? В этом нет ничего сложного, – подхватил фрукты и перешёл к мойке, включил кран и принялся их тщательно споласкивать.

– Жанна уехала куда-то. Сказала вернётся вечером, после восьми, – вдруг вспомнила о своей мачехе, задумчиво следя за мной.

Я на это только плечами пожал.

– Наверное, решила морально подготовиться к тому, что скоро станет бабушкой, – припомнил с усмешкой своё последнее заявление.

– Кхм… – подавилась воздухом блондиночка, одарив меня возмущённым взглядом. – А что ещё ты ей сказал? – прищурилась подозрительно. – И она. Тебе, – добавила мрачно.

– Мы с ней решили, что не подружимся, – коротко обрисовал ситуацию. – Ещё она меня уверяла в твоей ветрености. Кажется, я ей сказал, что всё равно не отступлюсь. Да, кажется, как-то так, – кивнул, выключая воду и вытирая руки о висящее рядом на стене полотенце.

– А где часть про становление бабушкой?

– А, это. Она сказала, чтобы я приходил к ней с нравоучениями, когда сам стану «матерью», ну, я и сказал ей, что это случится раньше, чем она думает, – фыркнул насмешливо. – Кажется, её проняло, – окончательно рассмеялся, оборачиваясь к куколке.

– А она, значит, может говорить за меня, – скривилась та. – Давай помогу! – тут же перевела тему, поднимаясь со стула.

– Ну, она очень полно расписала то, как она за тобой ухаживала, в школу провожала, уроки делать помогала. Я проникся, честное слово, – состроил тот самый честный вид, берясь за прислонённую к стене доску для нарезки. – Мне нужен…

– Нож? – подхватила куколка, потянувшись к магнитной полосе, где крепилось обозначенное, опередив меня на доли секунды.

– Догадливая куколка, – поддел я её, становясь за спиной.

– Я вообще почти совершенство, – нисколько не смутилась она, лукаво подмигнув в полуобороте.

Рассмеялся.

– Почему же только «почти»? – деланно удивился, обхватив маленькую ладошку своей, а свободной положил на доску грушу.

Так мы и принялись вместе нарезать фрукт.

– Не идеал, потому и «почти». Идеал у нас ты.

– Ну, я бы, конечно, мог поспорить, но… не буду! Зачем спорить с правдой, правда же?

– Да, действительно, – чуть сдвинулась.

Едва сдержал шипение, когда она своими действиями задела мой стояк.

Да, я снова был в полной боевой готовности, как те же торпеды на подлодке. И это без всяческих стараний с её стороны. Но что поделать, если у меня только с мыслей о ней становилось тесно в штанах? А уж сейчас… когда она в одних трусиках… и достаточно единственного движения, чтобы оказаться внутри неё…

Дьявол! И почему она девственница? Да ладно она, почему я такой весь из себя с ней правильный?!

А уж когда она потянулась к бананам…

– Их я сам почищу! – тут же остановил её порыв.

Просто как представил…

Лучше сам, да.

Но стоило помнить, что девушки по сути своей коварные существа. Почистить мне их дали, да. А вот порезать… Сперва она решила попробовать! Нагло стащив прямо из под ножа, да с таким удовольствием обхватив губами верхнюю часть…

– Вкусно, – сообщила, прежде чем повторить.

И я всё-таки выругался. Вцепился пальцами в край столешницы и уткнулся носом ей в макушку, тяжело дыша, стараясь успокоиться и выкинуть из головы образ пухлых губ, так призывно обхвативших этот чёртов банан. Будто не его, а член!

– Я сдохну, – признался едва слышно. – Или точно стану маньяком, – добавил через паузу. – И это будет только на твоей совести.

Меня одарили непонимающим взглядом.

Без слов собрал все бананы и кинул их обратно в мойку. Даже очищенные.

– Нахрен их! – прокомментировал свои действия и взялся за яблоко.

Послышался короткий смешок.

– Смешно тебе, да? – ущипнул хулиганку за ягодицу. – Посмотрим, что ты скажешь, когда я тебе в ротик засуну свой член, – не удержался от ехидства.

Девушка замерла в моих объятиях. Дышать и то перестала. Секунды на две. Шумно сглотнула.

– Ещё скажи, что так глубоко, что заставишь им подавиться… – прошептала совсем тихо.

Не знаю, что случилось, но возбуждение во мне резко спало. Обнял девчонку так крепко, насколько позволяло её тело, чтобы не навредить.

– Нет, заставлять не стану. Никогда. Как и принуждать к чему-либо. Всё только по обоюдному согласию, – произнёс так же тихо в ответ. – Но это не значит, что не представляю ничего подобного, да, – добавил уже веселее, поцеловав куколку в мило алеющую щёчку.

– То есть, скушать ещё один банан всё-таки можно, да? Если очень хочется? – хитро улыбнулась.

– Ладно, вносим поправки к сказанному, – принял наигранно серьёзное выражение лица. – Никакого принуждения в сексе. Всё остальное по моему желанию. И нет, при мне бананы ты есть не будешь – точно. По крайней мере, не сейчас. А то я точно свихнусь. Пожалей меня, красавица моя, а?

– А яблочко? – мило улыбнулась блондинка, тут же подобрав дольку обозначенного, запихнув половинку в рот, придерживая фрукт двумя пальчиками, неотрывно глядя на меня снизу-вверх.

Издевательница…

– Слушай, а ты точно девственница? – осмотрел её с головы до ног недоверчивым взором.

– У меня даже соответствующая справка есть!

– Справка, значит, – повторил я за ней следом, припоминая поход в клинику и всё сопутствующее ему. – Не трогал, значит, да?

Пробуженная в груди ярость в ошмётки разнесла сознание, стоило только понять, что какой-то хрен касался моей девочки. Трогал её… там.

Точно убью! Сперва того докторишку, а после и Жанну. Понятное же дело, не сама куколка туда попёрлась. Вот только на кой Жанне эта справка?! Нет, то есть понятно, на кой… но вот об этом думать не хотелось совершенно. Впрочем, плевать. Как и сказал, от своей девушки я отказываться не намерен.

– Вообще-то Леонид Витальевич мне только укол поставил. В плечо, – вздохнула куколка. – А про девственность у меня в карте соответствующая графа есть. Ну, знаешь, так положено – заполнять анамнез пациента, прежде чем… – замялась и закусила нижнюю губу, уставившись вниз, словно провинилась.

– Прежде чем – что?

Голос осип и сорвался на шёпот. В этот момент я сам себя не узнавал. Но внутри с каждым её словом пекло всё сильнее. Захотелось что-нибудь сломать. Желательно хребет этого Леонида Витальевича.

– Прежде чем… Поставить тот укол. В плечо, – повторила, опять замялась. – Инъекцию. Противозачаточную, – опять замолчала, но в этот раз ненадолго, а тонкие пальчики впились мне в запястье. – Я такое впервые сделала и понятия не имела, что потом будет столько побочных эффектов!

С шумом втянул в себя воздух, призывая к спокойствию, и не менее шумно выдохнул. Что ж, не всё так плохо, по-видимому. Да и инъекция вещь нужная.

– То есть это не Жанна тебя туда привела? – уточнил, когда более-менее вновь начал соображать.

– Она. Но изначально за справкой вообще из другого отделения. На два этажа ниже. Для неё. А потом… Ну, так получилось.

– Ладно, это я понял, – вздохнул, сдаваясь. – Не понял, тебе справку выписали каким боком? Для чего?

– Я же сказала, графа такая в карте пациента, – нахмурилась куколка.

Чем снова взбесила.

– Куколка, ты мне сейчас что, голову задурить пытаешься? – развернул её лицом к себе окончательно. – Графа – это графа, а справка – это справка. И я ещё раз спрашиваю, на кой твоей мачехе справка о том, что ты девственница? – повысил голос, не сдержав эмоций.

– Это что, допрос?

– Называй, как хочешь, – не стал ни отрицать, ни подтверждать её слова. – Но только знай, что хрен ты достанешься кому-то ещё, куколка. Увижу рядом с тобой кого-то левого, этот кто-то отправится на больничную койку в тот же миг. Я такого терпеть не стану.

– Ты поэтому сейчас на меня так злишься, да? Потому что «хрен-я-достанусь-кому-то-левому»? Тебе, млин, не кажется это нелогичным?!

– Нет, я злюсь на то, что ты не называешь мне долбанное имя того, кого там для тебя приготовила твоя дражайшая мачеха! – окончательно психанул, как ни старался быть сдержанным.

– А ты хоть раз нормально об этом спросил до этого, чтоб так беситься?! – дёрнула плечом девушка. – И я, знаешь ли, не собираюсь потом чувствовать вину за последствия!

– А замуж выходить за другого, значит, собираешься, да?! – всё-таки сорвался на крик.

– Да, конечно, собираюсь! Двадцать два года ни хрена не собиралась, а потом сразу резко собралась! Именно поэтому тут с тобой на кухне полуголая стою! Я же на всю голову еб…

Всё. Довела.

И не договорила.

Я ей рот заткнул.

Самым простым способом.

Впился в пухлые губы поцелуем. Прикусил и оттянул нижнюю до боли. Девчонка вскрикнула и ударила меня своими кулачками по спине. Кажется, она пыталась снова что-то сказать, но я не позволил. Обхватил обеими руками её личико и продолжил с упоением наслаждаться фруктовым вкусом горячего рта.

Господи-боже, это что-то нереальное.

Что она со мной делает?

Как можно быть такой стервой и нежной милой девочкой одновременно? Такой идеальной, мать её. Во всём. Словно и нет больше никаких других баб в этом долбанном мире. Только она одна. Как непреложный обет из той книжки про шрамированного мага-очкарика.

Ещё один поцелуй в губы, и на этот раз она не сопротивляется, позволяет творить, что мне хочется. И я творю. Трахаю её рот настолько нагло, беззастенчиво вторгаясь в его глубину, что она ахает и окончательно сдаётся, всем телом подаётся навстречу, трётся об меня так правильно, что достаточно приспустить джинсы и отодвинуть в сторону её трусики, чтобы мой член тут же оказался внутри неё.

Да, девочка моя, вот так.

Толчки её пульса на тонкой шее ударяют прямо в сердце, вынуждая подстраиваться под него, не различить больше, где чей. И я раз за разом всё сильнее втягиваю в себя белоснежную кожу, оставляя десятки отметин на ней.

Ну и чёрт с ними.

Пусть все знают, что она занята.

Только моя.

Руки скользят на тонкую талию, притягивая к себе вплотную.

Чувствуй, маленькая, что ты делаешь со мной.

Ты ведь чувствуешь?

Не можешь не ощущать этот каменный стояк.

Конечно, да.

Женский стон, как подтверждение, проносится по разуму испепеляющей всё на своём пути огненной волной, отзываясь в паху болезненным импульсом.

Всё во мне рвётся ей навстречу. Не только член и сердце, что стучит всё сильнее в грудной клетке. Но и та часть, которой я пока не могу дать название. Что-то по-настоящему важное. Что и является катализатором той самой непреодолимой тяги к ней. До очередных хриплых стонов. Её. Моих. Наших. Сорванного дыхания. И оглушающего набата в висках.

– Скажи мне… – шепчут губы сами по себе, пока я сильнее вжимаюсь меж её бёдер, обхвативших мою талию, когда я усадил её прямо на обеденный стол. – Скажи…

О чём прошу, и сам не понимаю. Просто очень нужно слышать её голос.

– Да…

Стон-шёпот пробирает до дрожи. Снося остатки выдержки. Но вопреки испытываемому, губы нежно скользят по её щеке, ласково касаются маленького ушка. Зубы чуть прикусывают мочку. Новый стон-всхлип и она снова подаётся навстречу. Выгибается, позволяя видеть острые вершинки груди. Прикусываю их по-очереди прямо через ткань, пока руки сильнее мнут мягкие ягодицы.

Да и вся она словно самый нежный десерт. Нельзя не попробовать на вкус. Её нежность. Страсть. Ещё глубже. Острее. Так охрененно глубоко и остро, чтобы затеряться в этом ощущении. В том чувстве, когда уже не я, а она целует меня столь алчно, словно пьёт большими глотками. И я – уже не я, а тот, кто с радостью падёт перед ней на колени, лишь бы она не останавливалась.

Ближе. Ещё ближе. Нужно. Так нужно. Притормозить нужно. Иначе…

– Господи, да… – срывается с губ, когда её ладошка обхватывает член, буквально вышвыривая меня в другую плоскость измерения, где нет ничего важнее и нужнее этих толчков в её маленькую ладошку.

– Сними…

Просьба теряется в очередном стоне, а губы… её губы скользят ниже по моей шее, кусая и царапая, втягивая кожу, отчего по телу раз за разом проносятся электрические заряды, ударяющие в пах с новой силой.

– Сними…

Тяну её майку вверх, а затем и свой свитер, кидая обе вещицы куда-то в сторону – неважно куда, и прижимаюсь вплотную к тонкому стану. И это так чертовски охрененно ощущается. Когда кожа к коже. Ладонь скользит вдоль позвонков на её спине, ложится на шею, перемещается к груди и толкает.

Вот он мой личный нокаут. Когда я смотрю на неё полуголую, распростёртую на столе в самой бесстыдной позе, открытую и доступную, греховно-прекрасную и просто манящую. Ласково провожу пальцами вдоль ключиц, веду линию между грудей, обвожу одну из них по кругу, потом – другую, премещаюсь ниже – к животу. Останавливаюсь только у края белья. Но лишь на мгновение. В следующее – пальцы проводят по насквозь промокшей ткани. Из груди кувалдой вышибает весь воздух, стоит только осознать, что это из-за меня. Для меня.

Трусики тоже летят в сторону, а я смотрю на неё, как будто никогда раньше не видел голых баб. Не видел. Иначе запомнил бы. Как запоминаю сейчас. Когда не только смотрю, но и касаюсь всё теми же пальцами. Раскрывая. Надавливая. Проникая. Совсем на чуть-чуть. Но нас обоих пробирает дрожь от этого простого действия. Мой напряжённый взор против её с поволокой страсти.

– Такая мокрая, тугая… – произношу едва слышно наравне с шумным выдохом. – Какая же ты тугая, куколка…

Пальцы скользят глубже. Медленно. Так медленно, как если бы само время замедлило свой ход. И она. Выгибается навстречу. Стонет куда громче прежнего. Сжимает собой всё крепче. Хотя, казалось бы, куда уж крепче. И я смотрю на неё. Впитываю в себя образ того, как она снова и снова подаётся навстречу этим толчкам. Как кусает губы. Закатывает глаза в момент своего пика наслаждения. И это самое охрененное зрелище, что я когда-нибудь мог наблюдать.

– Никто, – хриплю, склоняясь над ней ниже. – Слышишь? Никто. И никогда больше. Только я. Поняла?

Смотрю в её затуманенный страстью взор в последний раз, прежде чем развернуться и уйти. Нужно остыть. Успокоиться и обдумать всё хорошенько. А то сейчас я едва ли способен не то, что контролировать себя, а вообще воспринимать реальность. Вся моя суть сосредоточена на том, чтобы вернуться и закончить начатое. Но нет. Не так. Она сама должна попросить. Сама прийти и попросить. Иначе не будет.

Глава 9

Василиса

Ритм сердца отражался в голове, подобно ударам кувалдой. С трудом вбирая в себя кислород, никак не удавалось полноценно вдохнуть, не то, чтоб ещё и пошевелиться толком. Еле сползла со стола. Майку нашла тоже не сразу. Как и бельё. Пальцы заметно дрожали, когда натягивала на себя одежду. Подхваченная в холодильном шкафу бутылка Каберне едва не выпала из рук. Сделала сразу несколько глотков. Терпкий напиток прокатился по горлу, оставляя дымно-ванильное послевкусие. Какая-то часть меня всё ждала и ждала, когда ушедший мужчина вернётся. Но другая знала наверняка – не будет ничего такого. И это не то чтоб обижало… Хотелось выть от отчаяния, побиться головой об стену, а потом что-нибудь разбить. Конечно, ничего такого я не сделала. Поднялась наверх, в спальню Жанны. Обычно я так не поступаю, но на этот раз мачеха превзошла саму себя, так что обыск я провела без малейшего зазрения совести. Забрала и свой мобильник, и планшет. Покоящиеся на туалетном столике документы с медицинскими штампами тоже прихватила с собой. Всё унесла к себе в комнату, бросила на кровать. Сама уселась на пол, вернув внимание к вину, которое так и осталось со мной. Ещё несколько глотков, пока включала телефон, дожидалась загрузки, с минуту бездумно смотрела на экранную заставку с фото, где младшая сестра прижималась щекой к моей щеке, задорно улыбаясь… Набрала по видеосвязи единственной, с кем могла бы поделиться своей бедой. Так и заявила ей сходу:

– У меня проблема!

Только собиравшаяся разразиться своей тирадой Милена подавилась воздухом. Аж закашлялась.

– Хм… – одарила она меня задумчивым взглядом, задержав чуть дольше внимание на бутылке. – Ну, ты не беременна от кого попало – уже радует. А остальное всё поправимо. Так что… Излагай! – царственно махнула рукой.

– Жанна продала меня Игнату Орлову.

Подруга с шумом втянула в себя воздух, осмысливая информацию, открыла рот, да так и не закрыла его. И заговорила далеко не сразу.

– Всегда знала, что твоя мачеха двинутая на всю голову, но не думала, что настолько, – пробормотала, всё ещё не отойдя от шока. – И что, вот прям продала? Деньги, все дела?

– Он приходил вчера. Ночью. Я слышала, как они разговаривали о том, что уже всё оплачено, – поморщилась. – А сегодня мы с ней ходили в медицинский центр. Даже не представляешь, зачем… – не спешила делиться подробностями.

Из всего сказанного мной воображение подло сосредоточилось на неожиданном визите и суровом мужском профиле, при виде которого заранее становилось не по себе.

– Блин, Василиса, что за дурная привычка не заканчивать предложения? Выкладывай уже всё и сразу! – возмущённо засопела подруга, глядя на меня исподлобья.

Улыбнулась ей в ответ. И ещё несколько глотков вина сделала.

– Ты же помнишь того парня, который тебе звонил из-за взятой мной сумки?

– Ярослава-то? Конечно, помню. Такого захочешь, не забудешь, – усмехнулась. – Только он-то каким боком тут? – склонила голову набок, глядя на меня изучающе. – Или ты всё-таки последовала моему совету? – в карих глазах вспыхнул огонёк предвкушения.

А я – всё, что ей собиралась рассказать, моментально позабыла. Банально зависла, бестолково глядя в экран.

– Ярослав…

В лёгких – снова нехватка кислорода. Так печёт в груди, что это жар разливается по венам, подобно ядовитому пламени. И каждое недавнее прикосновение мужчины всплывает в памяти, отпечатываясь огненным клеймом по коже.

– Да, ему подходит.

А мне надо выпить ещё!

– Эм… вы что, так и не познакомились? – расстроилась собеседница, подставив кулак под щёку. – Ну, вот что ты такая, а? Нельзя же так всех парней отшивать, – тяжко вздохнула. – Ладно я, двинутая на всю голову заика с почти пятидесятым размером, но ты-то! Эх… Нет в жизни счастья…

Вообще-то с сорок восьмым, но кого интересуют такие мелочи? Точно, не вечно сидящую на диетах и пропадающую в тренировочном зале Милену.

– Мы, не то, чтоб прям уж так и не познакомились, – с сомнением в голосе отозвалась я. – Самый охренительный оргазм в жизни на кухонном столе считается за знакомство? Просто я не знала его имени, это да… – пожала плечами.

«Хрена си», – проговорила Милена беззвучно.

А затем:

– Я сейчас!

Наравне со словами поднялась с пола, на котором сидела до этого и, не выпуская телефон из рук, направилась из спальни в коридор, а там по лестнице вниз и на кухню. Там она некоторое время открывала и закрывала шкафчики, пока не нашла нужное. Через мгновение, послышался звук выстрелившей пробки шампанского. Девушка тут же сделала долгий глоток прямо из горла.

– Да наконец-то она это сделала! – воскликнула патетично, подняв руки к потолку, а потом вновь сосредоточилась на мне. – Ты продолжай, продолжай, я готова внимать и записывать.

Не заставила её ждать. Рассказала и о том, как встретились в кофейне, и о том, как договорились не выдавать друг другу имена, и о том, как в лесу ночевали, и о том, что было на следующий день. Закончила тем, с чего начала, припомнив инъекцию в кабинете гинеколога и тот факт, что мачеха решила перестраховаться, заплатив Леониду Витальевичу, чтоб он мне девственность вернул в случае, если я её потеряла. А ещё…

– Сперва я решила, что она врёт, – подобрала брошенные на кровать бумаги, где значился её диагноз, не сулящий долгой продолжительности жизни. – Но тут куча обследований и всё такое. Не до такой же она степени рехнулась, чтоб манипулировать такими вещами? – нахмурилась, перечитывая документы, зафиксировавшие раковую опухоль. – И тогда вполне понятно, почему она так поступает. Она даже пообещала мне добровольно передать опеку над Полиной, – улыбнулась вяло. – Она же всегда меня этим шантажировала. А тут… Шибздец какой-то!

– Да уж… – протянула ошарашенно Милена, делая новый глоток вина. – И что будешь делать? Серьёзно, пойдёшь к этому… Игнату? – поморщилась. – Я б, после его той выходки, вообще стороной обходила, будь он хоть трижды богат, красив и умён, и что там ещё может тебя привлечь в нём. Как вспомню, как он тебя там в углу зажимал, чуть не изнасиловав… брр… Тоже мне перепутал! Пр-ридурок!

– Ну-у… – протянула задумчиво, в очередной раз отпивая из бутылки. – Перепутал по-пьяни с девушкой из эскорта, «с кем не бывает»? – съязвила. – Видишь, мужик всё осознал, жениться даже вроде как собирается, – кивнула собственным словам, отвлекаясь на новый глоток вина. – Или закончить начатое, что тоже вариант, раз уж в прошлый раз не получилось, – вздохнула. – В любом случае, Жанна не отстанет. И может совсем психануть, если я окончательно пошлю её со всеми этими её идеями о благом будущем. А тогда что будет с Полиной? Ярослав, он… Честно, я даже до сих пор не верю, что такие, как он, вообще в самом деле существуют. Но мы с ним три дня знакомы. Как я могу вывалить на него всё это дерьмо? Ты бы видела, как он сразу взбесился, когда я пошутила про жениха, – поморщилась. – А к Орлову идти всё равно придётся. Как минимум для того, чтобы вразумить его, чтоб отстал, раз уж мачеху вразумить не получается.

Подруга молчала долго. И пить больше не спешила. Вертела в руках бутылку и то и дело хмурилась.

– Нет, ну, как вариант, если этому Орлову так в душу запал твой отказ… переспи с ним. Глядишь, отстанет? – выдала по итогу размышлений.

– Предварительно притворившись бревном, чтоб наверняка отстал, да? – возмущаюсь встречно. – А если на следующей неделе, после Орлова, потом ещё какой-нибудь пижон Жанне денег даст, я и с ним пересплю, ага? Чтоб тоже отстал. И так каждый раз… Гениальная идея просто! Надо только как-то Ярославу это заранее разъяснить, чтоб не парился, и всё шикарно будет.

– А зачем ему объяснять? – округлила глаза Милена. – Ты же сама сказала, что не желаешь вываливать на него всё это дерьмо, чтобы он помог тебе, – съехидничала.

Явно намекала на то, что мне стоило бы обо всём рассказать Ярославу.

– И как он мне поможет? Ты вообще помнишь, кто такой Орлов? – отзываюсь мрачно. – Нет, он сам должен от меня отказаться.

– Да? И как ты это сделаешь? Лишишься девственности со своим Ярославом, а потом Игнату об этом сообщишь, раз уж он так озабочен этой твоей деталькой организма? – не менее мрачно предложила собеседница, стягивая резинку с тёмных волос и встряхивая ими.

– Ну, как вариант, – задумалась. – Кому понравится, если купленная тобой баба спит с другим и не собирается переставать это делать? – допила последний глоток вина из бутылки.

– О да, Орлов будет вне себя от радости! – протянула Милена. – Как бы ещё хуже не стало, подруга… – покачала головой неодобрительно.

– Главное, чтоб он, пока «радоваться» будет, с Ярославом не столкнулся, – пожала я плечами. – Или считаешь, мне стоит забыть про это своё трёхдневное приключение и, как говорит Жанна, сосредоточиться на великом безбедном будущем? – добавила с сарказмом, тоскливо уставившись на пустую бутылку.

Сама не заметила, как быстро та закончилась.

– Я считаю, что нужно рассказать твоему Ярославу о ситуации. Раз уж решился заиметь с тобой отношения, пусть помогает. Может, он придумает что-нибудь, или на крайняк перекупит тебя у Жанны или Орлова? Сама сказала, что мужик не из бедных.

– А он решился заиметь со мной отношения? Он даже имени моего не знает! Может он, как этот Орлов… Поимеет, что хочет, а потом тоже ничего не надо будет, – сказала, и самой же от своих слов противно стало.

Но и жить в стране розовых единорогов, где все исключительно милые, честные и хорошие – тоже тупо.

– Если бы он хотел только поиметь, уже сделал бы это. Сама сказала, что остановился, и не один раз. Да и… – замолчала, вздохнула и добавила куда тише: – Не верю я, что мужик станет просто так, как ты выразилась, беситься из-за потенциальных женихов, и вообще.

Вот только в голосе сквозило больше неуверенности, чем надежды.

– Да, именно поэтому, как ты выразилась, он «перекупит» предложение Игната, ага. Каждый парень, ведь, когда встречает девушку, «готов» к такому повороту событий. Ты себе вообще как это представляешь? Милый, ты мне так нравишься, так нравишься, поэтому дай бабла и побольше?

У подруги после моих слов из груди смешок вырвался. А затем она и вовсе расхохоталась.

– Это будет эпично, – выдавила из себя и снова рассмеялась. – Я бы на такое взглянула, – но как начала веселиться, так быстро и закончила, ещё вздохнула тоскливо. – И всё-таки твоя мачеха полная дрянь. Прям как мой братец! – скривилась. – Давай напьёмся, а? – предложила совсем уж неожиданное.

– Мне надо дождаться возвращения Жанны. Ещё раз с ней поговорю. Вдруг поможет? – улыбнулась я вяло.

– Сама-то в это веришь? – скептически приподняла брови Милена. – Нет, попробуй, конечно, чем чёрт не шутит? И…

И замолчала. Зато на заднем фоне послышался громкий мужской гогот. Судя по всему, вернулся брат девушки. И не один. С тем, с кем Милена не ладила от слова «совсем» – Антоном Романовым. Так что её последующим словам и действиям я нисколько не удивилась:

– И ты мне потом позвони ещё. Как с Жанной поговоришь. А мне тут… сама понимаешь, – попрощалась скомкано, первая отключаясь.

Покрутив в руке телефон, глянула в окно. На улице начинало темнеть. Недолго думая, я снова открыла список контактов, набрала младшей сестре. Та ответила лишь после восьмого гудка. Соревнования по гангболу прошли успешно, так что юные победители уплетали обещанное жареное мороженое. Не стала мешать их веселью, мы поболтали лишь пару минут. А вот оставшуюся часть вечера я бестолково пялилась на стены своей спальни в ожидании возвращения мачехи. Несколько раз порывалась отправить сообщение с другого телефона. Но так и не отправила ничего в итоге. Банально не знала, что написать Ярославу. Пальцы каждый раз замирали напротив сенсорных букв, а в голове образовывалась предательская пустота.